***
После не самой хорошей и спокойной ночи организм Кавеха, очевидно, не сказал ему спасибо. Сейчас он проснулся за своим столом, а когда взглянул на часы – увидел обед. Чёртов обед. Он проспал половину дня вместо того, чтобы помогать аль-Хайтаму (как бы странно и ужасно это не звучало). Которого, подметил Кавех сонно, не было на своём рабочем месте. А всё, что он понял за эту ночь – им конец. Безоговорочно. Дори знает, что в какой-то момент её решили просто обмануть, причём уже в какой раз. Она раскусила поддельную смерть Тигнари, додумалась, куда лучше надавить, – хотя Кавех проделал ювелирную работу над тем, чтобы всё выглядело правдоподобно. И знание этого факта Кавеху жутко не нравилось. Каждый раз, когда он пытался собраться с мыслями и не нервничать без поводов, в голову приходила мысль «А что она знает ещё?», и Кавех уходил в абсолютно другой мир. В тот мир, в котором Дори знает абсолютно всё, и в котором прожить ему осталось немного. Кто знает, может, они и сейчас находятся в этом мире. А может, они были в нём изначально. С того самого момента, когда во всё это ввязались. Первым, что сказал аль-Хайтам поздней ночью, когда в который раз прикинул их шансы выйти сухими из воды, было: – Кавех, мне нужно, чтобы ты понимал, что мы пытаемся сделать. А мы пытаемся в третий раз обмануть Сангема-бай, которая раскусила наш первый обман и, вероятно, скоро догадается про второй. Мы не учли, что она и правда может взяться за Коллеи, и сейчас это сыграло с нами злую шутку. Нам нужно рассказать обо всём Сайно и Тигнари, попросить их быть осторожнее. Кавех понимал. Конечно, он понимал, – он не настолько маленький, чтобы не осознавать, на что подписывается добровольно. Он был таким в тот момент, когда нашёл Дори, сейчас – учится на своих ошибках. И даже несмотря на это лезет в то, что предлагает ему аль-Хайтам, лишь бы помочь Сайно и Тигнари. «Ничему я не учусь, твою мать». А потом в дверях появился силуэт аль-Хайтама, от которого воняло табаком. Кавех никогда бы не подумал, что будет так по нему скучать. Он не стал ничего говорить, просто молча сел за свой стол, снова зарывшись в какие-то бумажки с головой. Надо же, как он рад встрече. – Ты... – Тихо начал Кавех, стараясь не обращать внимание на этот ужасный запах. – Ты, может, что-нибудь придумал? На долю секунды аль-Хайтам посмотрел на него, на десятую долю – на его лице появилась мигом скрытая усмешка. Он тоже, понял Кавех задней частью мозга, давил в себе отчаянное желание рассмеяться от безысходности. В отличии от Кавеха, получалось у него в сотню раз лучше. А может, Кавех просто был чуть эмоциональнее этого нудного серого камня на ножках. – Предупреждаю: мы будем официально считаться суицидниками, если на это пойдём. Он сделал небольшую паузу, снова окинув уставшим и сонным взглядом какие-то бумажки на своём столе. Кавех ещё раз тяжело выдохнул, готовясь к худшему. – Нам нужно самим пойти к Дори. – Выпалил аль-Хайтам через мучительно долгую минуту молчания, как приговор зачитывал. Кавех подавился невидемым кофе. Его глаза, кажется, округлились до немыслемых размеров и уставились на аль-Хайтама ты-что-совсем-идиот-взглядом. И, судя по виду аль-Хайтама, он и сам считал эту идею ужасной. Но был ли у них выбор? О, выбора у них не было с самого чёртового начала. – Ты что, совсем идиот? – Озвучил Кавех первую всплывшую в голове мысль. Возможно, этот вопрос уже прочитали в его взгляде, но ему было сказочно плевать. – У нас нет выбора, – Смешком ответил аль-Хайтам. – Если мы хотим помочь Сайно и Тигнари, если мы хотим, чтобы с Коллеи всё было хорошо, а про Нилу Дори так и не узнала, это единственный наш шанс. Как же слова «есть» и «выбор» странно смотрелись вместе, одновременно с этим вызывая желание что-нибудь сломать. Кавеху оставалось молиться всем Архонтам, чтобы этим «что-нибудь» не оказалось лицо аль-Хайтама. Потому что желание сломать именно его у Кавеха, кажется, было перманентным. Но он предпочёл, как и всегда, держать это желание при себе, каким бы сильным оно не было. Аль-Хайтам был ужасным человеком, и в этом конкретном их диалоге он говорит в основном ужасные вещи, но это ни в коем случае не отменяет того факта, что он был попросту нужен Кавеху. И остальным. Проще потерпеть. – Итак, – Бурчит Кавех, уткнувшись подбородком в локти. – Ты предлагаешь добровольно отправить себя на смерть. Чтобы что? – Мы можем только догадываться, знает ли Дори что-то на самом деле. Нам остаётся молиться, чтобы её просто укусил новый вид сумерских комаров, заставив устроить акцию невиданой щедрости и соизволить позвонить Коллеи. Если мы не правы, вот тогда нам точно конец. Отлично. Прекрасно. Лучше его слова не делали от слова совсем. Если аль-Хайтам надеялся, что этим сможет хоть насколько-то поднять в Кавехе привычный оптимизм, то работало это ровным счётом никак, у него для аль-Хайтама плохие новости. И если фраза «Тогда нам точно конец» имела какой-то смысл, Кавех готов был плюнуть аль-Хайтаму в лицо прямо здесь и сейчас. – Хорошо, – Смиренно начал Кавех когда понял, что вариантов у них и правда ноль. – Хорошо. Мы прийдём к Дори, что дальше? Брови аль-Хайтама свелись к переносице, сам он нахмурился. За всё время, что Кавех с ним работал, он понял одну простую вещь – это ужасный знак. – Нам нужно попытаться вытянуть из неё нужную нам информацию. – Ответил аль-Хайтам когда, кажется, не придумал разумной отговорки, чтобы просто уволиться отсюда, забрать остальных и спокойно жить жизнью обычного гражданского (если после всего, что они тут пережили, такое вообще было возможно). Кавех расхохотался: – Блестяще, Шерлок. Я лично распоряжусь, чтобы тебе выдали Нобелевскую премию за такие гениальные идеи. Как ты собрался это делать, могу я поинтересоваться? Он надеялся вызвать на лице аль-Хайтама хоть какую-то улыбку, может, хотя бы на десятые доли градуса потеплевшую физиономию, но он, очевидно, сейчас был не в том настроении. Ему и в обычное время редко удавалось походить на обычного человека, а не на кусок безэмоционального нечто, который плевать на тебя хотел – что уж говорить про сейчас. Такими темпами рано или поздно его лицо покроется морщинами, а Кавех будет глумиться с него, потому что предоставился такой чудесный повод. – Хорошо, – Вздохнул аль-Хайтам. – Отойдём на пару шагов назад. Мы собираемся прийти к Дори и заявить себя хорошими персонами. Если тебе интересна моя личная оценка сложившейся ситуации, то после всего, что мы проделали у неё под носом, мне плохо представляется, как мы это вообще воплотим в жизнь. Дальше, – Его взгляд перешёл на Кавеха, всё ещё давящего кусающее изнутри желание смеяться от безысходности до конца своих дней, – Предлагаю так: ты заговариваешь Сангема-бай зубы, у тебя к такому талант, может, подпишемся на какое-то задание. Плевать. Мы итак без пяти минут смертники. А я в это время попытаюсь нарыть что-то в её кабинете, буду задавать наводящие вопросы и постараюсь найти то, что нас интересует. Если всё пройдет гладко, у нас есть шанс выйти из этой игры живыми. Он говорил это всё так спокойно, будто проворачивает подобное по несколько раз на день без особых усилий. Кавеху бы его нервы, он вот уже не выдерживал. Перспектива отправиться не-знаю-куда чтобы сделать не-знаю-что и получить не-знаю-какой результат будучи неуверенным, что он вообще будет, лучше не делала. А потом вспомнилась счастливая Коллеи, и губы, предварительно растянувшись в дурацкой и совершенно неумесной улыбке, отдельно от мозга выпалили: – Хорошо. Может, я должен считать тебя с такими идеями сумасшедшим, но, твою мать, хрен с тобой. В моём завещании не будет и слова про тебя, учти это, если собрался угробить меня таким неуклюжим способом. Аль-Хайтам тихо посмеялся. Так вот, что нужно было говорить, чтобы вселить в него этот дух оптимизма (если это вообще он). День намечался ужасный.***
– И... Что вы собираетесь делать?.. Не так Тигнари представлял себе этот день. Но звонки от Кавеха обычно не предвещают ничего хорошего, с чего бы этому вдруг стать исключением. На что он вообще надеялся, когда нажимал на кнопку «Принять вызов»? – Мы собираемся надуть Сангема-бай. Если бы рядом сидел Сайно, он бы точно сказал что-то про ужасное чувство юмора Кавеха. Тигнари же слепо уставился в случайную точку перед собой, кажется, утратив возможность говорить. Они самоубийцы, они готовы в любой момент отправиться в любую точку Тейвата, чтобы угодить Сангема-бай, они должны следовать её приказам беспрекословно. А потом Кавех, которому всё это вдалбливали в голову всё то время, что они тут находятся, смеет говорить это вслух. Что ж, они и правда самоубийцы. Тигнари обязательно распечатает им грамоту, если они вообще останутся после такого в живых. – На самом деле, – Продолжал тем временем Кавех в попытке убедить Тигнари в том, что это действительно хорошая идея, – Наш план надёжный, как швейцарские часы. У аль-Хайтама золотая голова, но, поверь мне, без меня он бы и половины всего этого не придумал. Всё должно пройти гладко, от вас требуется лишь подстраховать. На всякий случай. Хорошо. Пусть будет так. Чёрт с ним, он согласится им помочь. Что ему уже терять? – Я помогу вам. – Проговорили искусанные до крови из-за стресса губы. Кавех облегчённо выдохнул в трубку. И наконец рассказал Тигнари, что от них с Сайно требуется, в очередной раз предупредил, что они ходят по очень тонкому льду, посоветовал быть как можно осторожнее. Тигнари молчаливо слушал, понимая, на что только что подписался, иногда прерывая монолог Кавеха тяжёлыми вздохами. Их с Сайно часть, как и уверялось, была меньше – относительно того, что Тигнари знал по словам Кавеха. И что-то подсказывало ему, что от того, согласится ли он (Сайно, судя по всему, выбора не оставили), зависила половина их плана. Ему даже в какой-то степени льстило, стоило признать. Оставалось лишь мечтать, что та самая большая часть плана, которую Кавех и аль-Хайтам берут на себя, не подразумевала в себе наворотить дел ещё похуже и набрать себе ещё больше проблем на задницу. Как же он ошибался.***
Ещё пару часов назад Кавех и аль-Хайтам тратили свои последние нервные клетки, вылизывая их план от корки до корки. В этот раз времени у них было значительно меньше, чем в прошлые, да и планом это назвать сложно, но имеем, что имеем. – Стучи. – Приказал аль-Хайтам тихо, стоя перед дверью в кабинет Дори. И если бы всё было так просто, как он говорит. Кавех ещё несколько раз посмотрел на него с надеждой на то, что он всё-таки передумает и им не придётся это делать, а сам он сможет вернутся в свои мечты, где Дори не существует, а у них всё хорошо. А потом бросил с тихим пфыком себе под нос. «Мы итак без пяти минут смертники», – весело проносилось раз за разом в голове. И открыл дверь. – М? – Удивился голос из-за двери. – Вас стучать не учили, что-ли? Нога аккуратно ступила за порог, пытаясь создавать как можно меньше шума – Дори посторонние звуки не любила и не ценила. Сам Кавех виновато улыбнулся и присел на стул рядом. Вслед за Кавехом в кабинет зашёл аль-Хайтам, кивнул в знак приветствия, но дальше пары шагов вперёд двигаться не стал, оставшись у дверей и упираясь в стену спиной. У него, в отличии от Кавеха, задача была сложнее. – В следующий раз, прошу вас, милые мои, стучитесь в двери. – Она сложила руки в замок, улыбнулась: – Что вас привело ко мне? Нашли что-нибудь новое? – Тебе стоит прикусить язык на счёт всего, что касается наших заданий и в особенности существования в твоей жизни кого-либо кроме неё и меня. На следующий час я единственный мужчина в твоей жизни. – В какой раз за это время повторял голос аль-Хайтама в голове. И Кавех, как бы не хотелось признавать, что он слушается аль-Хайтама, действительно прикусывал язык. И старался закрыть глаза на шутку – ужасную, но, очевидно, шутку. Аль-Хайтам редко снисходил до шуток, это, видимо, тоже последствия стресса. Взгляд в очередной раз пробежался по кабинету – ничего нового, Дори, судя по всему, не свойственно меняться самой или, хотя бы для приличия, менять интерьер. Эта картина въелась в память худшими кошмарами чуть ли не с самых первых дней, как они тут находятся. Кавех старался не заглядываться в сторону аль-Хайтама с надеждой, что он прямо сейчас развернётся, скажет: это была шутка, а ты, дурак, повёлся. Но аль-Хайтам просто продолжал пытаться найти какие-нибудь зацепки, пока что только в интерьере. – К сожалению, – Принялся тянуть время Кавех. За спиной – он всем своим телом это чувстовал – ему подбадривающе кивнули. – Ничего не нашлось. У нас слишком мало зацепок, чтобы вообще верить, что информация про то, что он не умер, не ложная. Девочку могли обмануть, где-то недоговорить, и с этого началась паника. А детское сознание просто накрутило себе что-нибудь. Я на все сто процентов уверен, что мы не могли допустить ошибку нигде. Дори недовольно хмыкнула. Ставить под сомнения слова Кавеха она, очевидно, вряд-ли собиралась. Но недоверие ко всему – черта, которая в таких условиях вырастает сама по себе, не спрашивая разрешений. Кавех понимал. И попытался увести тему: – Мы с аль-Хайтамом тут подумали вот о чём, – Он посмотрел на Дори, поймал на себе её живой интерес и постарался не выдавать своим видом подвох. Аль-Хайтам сзади никаких знаков не давал – значит, всё ещё осматривает кабинет. – Может, мы можем вам чем-нибудь помочь? В смысле, какие-нибудь задания? На лице у Дори вдруг поселилась фальшиво-вежливая улыбка. Она продолжала не сводить с Кавеха взгляд, и, наверное, это можно было считать за успех. Пораздумывав ещё с минуту, дразнящим тоном сообщила: – Если мои любимые хакеры так сильно хотят мне помочь, я с радостью подыщу вам что-нибудь. Кавех ласково улыбнулся. Почему-то сейчас в нём не осталось и капли той нервозности, что плескала через край перед дверью в этот кабинет. Сейчас в его голове был лишь их план, то, какой знак будет подавать аль-Хайтам в какой ситуации и как действовать в экстренных случаях. Кавех бы посмеялся, если бы мог. А потом аль-Хайтам прокашлялся в кулак. Значит, пора переходить к следующей части. На этой ничего интересного не нашлось. – Мы бы хотели, – Начал аль-Хайтам, подходя поближе к столу, – Принести вам пользу не только как хакеры. Мы ценные работники, много раз держали в руках пистолет, в конце концов. – Наличие пистолета на руках, – Ласково подметила Дори, – Никак не значит, что вы всё умеете. Но я высоко ценю ваши старания мне угодить. Если верить их плану, сейчас должна была начаться самая важная часть – Кавех заговаривает зубы Сангема-бай, а аль-Хайтам понемногу выманивает из неё нужную информацию. Дори ни разу не была тем человеком, которым будет расбрасываться ценной информацией направо и налево, даже если это люди, которым она достаточно доверяет – и это было проблемой, которая делала эту часть максимально опасной. Из-за которой всё может уже в какой раз полететь в задницу. В кабинете повисло молчание, и по всё ещё стоящему позади аль-Хайтаму, как-будто думающему, присаживаться ли, Кавех понял, что пора начинать. – Но мы всё равно хотели бы получить от вас новое задание. Он сложил ногу на ногу, всё ещё стараясь выглядеть не как человек, который прямо сейчас собирается окунуть лицом в торт именинника. Только вот вместо именинника у них была Дори, а вместо торта надежда на умение Кавеха врать. А врать он умел прекрасно: Нилу, взрослый человек, даже верила ему какое-то время, пока не заподозрила подвох в недостатке информации о месте работы своего брата и не выпытала правду силой. – С чего вдруг такая щедрость, милые? – Поинтересовалась она живым интересом. Хороший вопрос, подумалось Кавеху. Прямого ответа на него она ни за что в жизни не получит. – Я поищу для вас что-нибудь, как выдасться минутка. Хотя... Кресло тихо скрипнуло, когда Дори поднялась и направилась к какой-то полке. Она выудила оттуда папку и, хмыкнув, направилась обратно, постукивая каблуками по деревянному полу. Этот звук, сделал для себя пометку в мыслях Кавех, ужасно раздражал. – Вы можете, – Продолжала она, присаживаясь в кресло и открывая папку, – Помочь мне вот с этим. Это не самая простая задача, что может быть, и я пойму вас, если вы откажетесь. Но если вы поможете, вы сможете заработать парочку лишних сотен тысяч моры на свой счёт. Однако я не хочу, чтобы вы думали, что я пытаюсь вас «купить». Я хочу, чтобы у вас был выбор. Выбор. Надо же, какая смешная шутка. Кавех бы обязательно с неё посмеялся, если бы не сидел за маской серьёзного и всезнающего, порядочного хакера, а не того, кто прямо сейчас собирается надуть главного мучителя всех, кто тут работает. И не был ужасно уставшим от её иллюзий. – Никто не захотел браться за это? – Аккуратно поинтересовался аль-Хайтам, оперевшись руками в стол. – Я не верю, что у нас настолько мало энтузиастов в команде, чтобы вам приходилось так поступать. Дори тихо усмехнулась: – Энтузиасты, может, и есть. Я уверена, что они есть. Такие хорошие люди обязательно найдутся. Но раз уж вы вызвались мне помочь, почему бы не заняться этим вам? Я доверяю вам, я хорошо вас знаю. Вы сможете с этим справиться с малейшими убытками, и вы тоже это прекрасно понимаете. Ну, конечно. Снова Сангема-бай и её простая, чтоб её Архонты побрали, логика. Кавеху, в какой-то степени, может, и льстило, но он давно понял, что именно эта женщина из себя представляет. И в нём не осталось желания раз за разом вестись на её уловки, выполняя роль хорошего инструмента. А вот Дори очень умело пользовалась их положением. Уйти они не могут, ничего не делать – тоже. Зато вот их навыки можно применить во многих ситуациях, и это делало всех четверых лишь разменной монетой. То, что чужие жизни для Дори не значат абсолютно ничего, Кавех тоже уже давным-давно понял. Бумажки с, скорее всего, заданием, Дори передала аль-Хайтаму. Кавеху не нравилась традиция, что каждая бумажка, за которую берётся аль-Хайтам, обычно становится началом ужасных приключений. Этой, судя по всему, исключением стать не суждено. – Но, – Пфыкнула Дори предостережительно, – Я бы советовала вам ещё раз пересмотреть ваши наблюдения на счёт лисёнка. У меня плохое предчувствие по поводу него. И если вы вдруг вздумаете меня обмануть, – Взгляд на Кавеха из-под лба, постукивание ногтём по столу, – Я не обещаю, что вы, мои дорогие, выйдете отсюда живыми. Так что, ради вашей же безопасности, не нужно набирать себе проблем на хвост. Упростите жизнь нам всем. Аль-Хайтам кивнул, Кавех просто что-то промычал. Они оба сейчас, кажется, в очередной раз убедились в том, что творят совершенно ужасные вещи. Но что поделать – другого выбора, весело напомнил голос Дори в голове, у них не было. Кавеху нужно задуматься о походе к психотерапевту. Чужие голоса в голове это, определённо, не то, что должно там быть, выбивая все позитивные мысли. И даже если Дори решила взвалить на них что-то невыполнимое, аль-Хайтам умело не подавал виду. Единственное, что изменилось в его лице, – это слегка дрогнувшие уголки губ, когда он прочитал первые строки. Кавеху ужасно сильно хотелось спросить, что там написано, но сейчас у них была совершенно другая задача. Он обязательно спросит потом. – Мы обязательно перепроверим всё на счёт Тигнари ещё раз. – Уверенно заявил аль-Хайтам. – Но мне нужно знать одну важную вещь. Кто-нибудь ещё посещал его кабинет, может, встречался с ним? Был кто-то подозрительный? – Это вы и сами должны знать, милые. Глупо задавать такие вопросы. – Цокнула Дори. Но, несмотря на очевидную неприязнь к таким формулировкам, продолжила: – С лисёнком никто не встречался. Была одна личность, что решилась заглянуть в его кабинет. – Аль-Хайтам кивнул. – Я с ним не разговаривала, спросите лучше у других, или, может, камеры вам помогут. «Я ответила вам, но вы сами решите, было ли это ответом, и было ли там что-то полезное для вас» – и, чёрт возьми, пока что из их не самого дружелюбного диалога Кавех понял только то, что они снова набрали себе огромных проблем на задницы. И, судя по скромным наблюдениям Кавеха, аль-Хайтам понятия не имеет, что вообще должно происходить дальше. План – тот самый, придуманный на коленке, который изначально был обречён на провал, – уверенно идёт ко дну, и они оба ничего не могут с этим сделать. Разве что: – Что ж, – Улыбнулся Кавех, поймал на себе кивок аль-Хайтама, – Мы, наверное, с этим закончили. Больше у нас вопросов к вам нет, спасибо ещё раз. – Всегда рада помочь, милые. Заходите ещё, только, прошу вас, научитесь стучать. Дори кивнула на дверь, и Кавех, ещё раз неловко посмеявшись, потянул аль-Хайтама на выход. Меньше всего ему хотелось лишний раз дышать одним воздухом с Сангема-бай.***
– Я получил сообщения Тигнари. У них всё готово, только вот... – Только вот мы если что-то и сделали, то только глубже продвинулись в задницу. Мы провалились, аль-Хайтам. Это «Мы провалились, аль-Хайтам» повторялось в голове раз за разом, словно эхо, насмехаясь. К Тигнари у них точно будут плохие новости. Но, не всё потерянно. – Она дала тебе какие-то бумажки, – Продолжал Кавех. – Что там? У нас ещё есть шансы? Аль-Хайтам тихо посмеялся, видимо, с прежнего оптимизма Кавеха. А в глазах его Кавех прочитал разве что желание закурить сигарету прямо здесь и сейчас. – Может, и есть. Я несколько раз перечитывал, подвоха не заметил. Тут, кажется, чисто. Но я всё равно не вижу поводов верить Сангема-бай на слово. Обычная экспедиция, координаты я тоже пробивал. Лес. Тот самый. Сайно тысячу раз приходил ко мне с такими, если тут и правда нет подвоха, мы справимся. Кавех облегчённо выдохнул. Не всё потеряно – уже хорошо. Правда, вряд-ли они были в силах повысить уровень по шкале из простого «Мы в дерьме, всё ужасно» в хотя бы удовлетворительное «Мы избавились от насущных проблем и, по крайней мере, Тигнари, Сайно, Коллеи и Нилу будуть в безопасности». Но Кавех предпочитал закрывать на это глаза и видеть только часть про «Не всё потеряно». – Итак, что ты предлагаешь теперь? Импровизировать? – Усмехнулся Кавех. На некоторое время аль-Хайтам замолк. Просто смотрел в стену, думая, что же он теперь предложит. Импровизация, на самом деле, не самый худший вариант, но и не тот, за который нужно цепляться. Они оставят его на крайний случай. – Я предлагаю для начала выполнить задание Дори, а дальше разгребать проблемы личные. Сначала выполнить задание Дори. Чёрт с ним. Если подумать глубже, оптимистичнее – в какой-то степени, они продвинулись дальше. Дальше в задницу, дальше к каким-то успехам или дальше к смерти – Кавех не знает и знать не хочет. Он предпочтёт закрыть глаза на оставшуюся часть мысли. Хотя, кто даёт гарантии, что за то время, пока они будут заниматься проблемами тут, Дори не создаст проблем там? Нет, времени у них всё ещё было мало. Всё ещё нужно действовать быстро, но в то же время аккуратно. И Кавех готов был грызть самого себя из-за того, что каждый раз мысли уплывают в эту тему против его воли. Безусловно, он не раз проводил всё чисто и до ужаса аккуратно. И из каждой ситуации вылезал чистым. Но сейчас было по-другому – сейчас на кону стояла не круглая сумма или отрубленный палец, которым каждый раз грозилась Сангема-бай, а жизнь не только самого Кавеха, но и всех остальных. Скорее всего, список жизней закончится на моменте, когда дело дойдёт до прабабушек и прадедушек. Делало ли это лучше? Кавех покачал головой своим мыслям. А потом тихо посмеялся, махнул рукой. «Хрен с тобой, ты сумасшедший, но я иду следом». Кавех подсел ближе к аль-Хайтаму, наконец заглядывая в эту проклятую папку. Действительно ничего сложного, аль-Хайтам не соврал (хотя ложь ему не свойственна). Тигнари и Сайно, должно быть, уже по горло сыты подобным. – Если нас где-то хотят качественно надуть, – Задумчиво бормотал себе под нос Кавех, устав проводить вычисления в мыслях, – То у них неплохо получается. На первый взгляд тут ничего нет. Почему Дори решила дать это нам? По возвращению нас точно не повяжут и посадят в обезьянник за то, что мы обманули Её Величество Лучшую На Свете Сангема-бай? Аль-Хайтам дрогнул в тихом смешке. Он, подумалось Кавеху, скорее всего, тоже не раз допускал такой вариант развития событий. Такое правда могло быть, а зная Дори, она так и сделала бы. И даже если так и произойдёт, Кавех лишь посмеётся – с ихней глупости или банальности главной злодейки – размышлять не было ни времени, ни желания. Кажется, следующие часы своей жизни они потратят на то, чтобы найти подвох. Которого, возможно, даже и не было.***
Кавеху, скорее всего, нужно было устраиваться гадалкой. Магическим образом следующие часы они действительно потратили на анализ этой клятой бумажки. И, если бы тут была Дори, конечно же, это было бы дело о смерти Тигнари. На самом деле они оба сидели за своими рабочими столами, искренне желая, чтобы их надежды на то, что они просто слишком не доверяют Дори и никакого подвоха тут и правда нет, оправдались. В какой-то степени они оправдались. – Мы лишь тратим время, – Раздражённо пфыкает аль-Хайтам, – На бесполезные вещи. Нет, серьёзно, такими темпами мы докопаемся разве что до самых истоков Сангема-бай. Тебе правда интересно послушать её биографию? Кавех замахал руками. Биография Дори – последнее, о чём он сейчас вообще хочет слушать. – Если мы понадеемся, что она вдруг потеплела к нам и снизошла с такой простой задачей, – Поинтересовался Кавех, – Каков шанс, что мы вернёмся сюда по частям? – Огромный. – Вкрадчиво отвечает аль-Хайтам. – Доверять Дори это то же самое, что сунуть голову в пасть дракону. Но у нас, спешу напомнить, нет другого выбора. – Прошу тебя, не произноси эти два слова вместе больше никогда в моём присутсвии. Тошнит. Со стороны аль-Хайтама донёсся ужасно тихий смешок, но он, надо же, заткнулся. Кавеху и самому было смешно от того факта, что он снова просит аль-Хайтама, но что поделать. Они решили напоследок ещё раз прошерстить всё, что у них было, всё, что они успели найти. Доверие – последняя вещь, на которую ты будешь обращать внимание, когда тебя могут убить, и если бы это были шутки. А потом... а потом отправляться на задание. Кавех до последнего надеялся, что сможет просидеть в этом душном кабинете до конца своей жизни и ему не придётся этой самой жизнью рисковать. Судьба решила за него. – Тут абсолютно ничего нет, всё бесполезно. – Констатирует аль-Хайтам вяло. Кавех тяжело вздохнул. Уткнулся лбом в стол, закрыв глаза и пытаясь разглядеть в темноте хоть что-нибудь, что могло бы помочь. А помочь ему, кажется, уже ничего не могло. Они идут на смерть – всеобще известный факт, и делай с этим что хочешь. Даже если Кавех прямо сейчас пойдёт танцевать все виды сумерских танцев одновременно у Дори перед лицом, надеясь на прощение, то он готов поспорить, что с него разве что посмеются и грубым пинком выкинут за двери. В конце концов, они сами на это подписались. Сами решили продолжать эту операцию «обман» до конца, сами крупно облажались несколько раз, сами пришли к Дори, на худой конец. Сами, всё сами. А потом аль-Хайтам, не дав Кавеху в очередной раз взвалить на себя груз вины за всё, за что можно было, придумать ещё сотню сценариев их смерти и причину будущих кошмаров по и без того бессоным ночам (за что Кавех даже был благодарен), холодно сказал: – Переходим ко второй части плана. – Как приговор кому-то выписывал. И Кавех ещё раз посмеялся от собственной безысходности. Поймал лёгкий холодок по спине, кричащий о том, что они в очередной раз совершают ужасную ошибку. Кавеху уже было глубоко плевать. По крайней мере, если умрёт он, то аль-Хайтам умрёт вместе с ним. А за ними двоими и все остальные. Если помирать, то вместе? Звучит как странная идея для какой-нибудь детской драммы, но... выглядело примерно так же. «Вторая часть плана» – та самая, которую Кавех бы назвал «Давай мы сначала сделаем, потом от этого пострадаем, и только потом подумаем, правильно ли мы сделали», но аль-Хайтам настоял на более банальном варианте. Та самая, в которой они должны были наконец рассправиться с этим поручением Дори, архонты бы её побрали. – Когда? – Поинтересовался Кавех, не в силах придумать что-то более оригинальное. – Завтра. – Холодно ответил аль-Хайтам. – Завтра. – Вторит ему Кавех, окончательно отпуская все надежды.