Мы же братья, Дим.

это был 18 век, далекий 1712 год. Тогда, Питер стал столицей нашей империи. Московский был очень огорчен и зол, единственный, кто мог его успокоить и поднять настроение мог его старший братец. По этому после занятия с Петербургом, тот взял бумагу и перо начав писать письмо. У Миши был очень красивый, извилистый почерк, так что читать его письма были одни удовольствия. Отписав письмо с просьбой приехать в Петербург он отправил его Мите, став ожидать. Через несколько дней, тот приехал. При встрече, Михаил обнял того и провел в свои покои. Те были раскошны, все было в красно-золотом, все было бархатное. Представив свою комнату, он подошел к окну. — тебе же, больше голубой подходит, прям как твои глазки.- сделал замечание Киев Московский просто стоял у окна, спиной к нему, упираясь рукастые подоконник. Митя, подошел к нему. Сначала, он увидел лужицу на подоконнике и не понял, а посмотрев на лицо братца все сразу понял. Московский стоял и тихо ранчо слезы. Соляные дорожки так и бежали по его лицу. Митя схватил его лицо в чашу из своих рук. — ну-ну! Чего же случилось? -обеспокоено спросил Дима, вытирая своим большим пальцем плач родного. — почему он стал при рождении, что я сделал не так.? -мокро, с хрипотой и тиховато проговорил тот, ищя ответ в малахитовых глазах. — Мишенька, ты прекрасная столица! Но так решил царь, к сожалению, решение уже сделано, и мы не в силах ничего поделать.- в надежде успокоить брата проговорил тот. — да, не способны. не способны. Миша ринулся рыдать еще сильнее, придираясь к братцу, обнимая его обеями руками вокруг шеи. Митя обнял того в ответ, шепча что-то ласковое на ухо Москвы. Миша приподнял голову, чтобы увидеть взгляд Димы. Тот смотрел прям на него. В его голову лезли плохие мысли. Митя пытался отбросить эти мысли в сторону. Мол: «это не правильно», «он мой брат», «я не должен портить все!» Но желание усилилось. Митя чуть прикусил нижнюю губу. Миша смотрел на него с недопониманием. После, Дима громко выдохнул и посмотрев на губы младшего, сблизился с ними, аккуратно и нежно сминая из-под своими. Миша в начале ничего не понял, покраснев. Когда Митя закрыл глаза, Миша переместил свои руки, точнее ладони, на щеки брата, слегка отвечая на поцелуй, тоже прикрыв веки. Через несколько секунд он отстранились. Оба молчали. Миша отвел взгляд. Сердце Димы быстро билось. «Он ответил на поцелуй.?» подумал тот смотря на Мишу. Миша был еще слегка красный. Дима понял, ситуацию надо исправлять. — прости? -неуверенно сказал тот, боясь реакции Миши. Мише в свою очередь, стало легче от поцелуя. Его сердце наполнилось кровью, а его брат так нежно ласкал его губы, что забылись все обиды. Мише было стыдно за ответ на поцелуй. Но чего же стыдиться? Они же братья. Небось, Дима это сделал чтобы утешить его, и в Братских намеренниях, а тот вот какую реакцию подает, будто и правда что-то чувствует к нему. Миша повернулся к Диме. — за что? — Не понимающе спросил тот. — за это. — так же неуверенно сказал Дима Миша усмехнулся и лишь прижался обратно в объятии Димы. Пропуская свои руки под чужими. Дима улыбнулся и положив одну руку на спину московского, другой зарылся в волосы Миши, гладя его. Начинало темнеть. В голову Мити лезли плохие мысли, которые не отбрасывались. «а вдруг он отвергнет меня», «а вдруг не мил я ему», «а вдруг.» Дима сглотнул, сейчас или никогда. С неуверенным взглядом он подошел к младшему, толкая его на кровать. Упираясь руками в стену, он смотрел на Мишу сверху вниз. Мишу предал чертов румянец. Отбросить все сомнения и мысли, Дима собрался, ну раз уже начал. Навалившись с верху на Мишу, тот начал расстеривать его пуговицы. Миша сначала срезу то не понял, а потом как понял. он не понимал что делать в этакой ситуации. Отбросив се сомнения и мысли, начал расстегивать одежду Мити. « не могу поверить, что делаю это с братом.»-прозвучало в голове обоих. Их мундиры слетели. Черт, Митя до безумия красив. Если Дима то уже когда нибудь видел открытый верх Москвы, например, когда купались, до Миша не видел. Он с осторожностью дотронулся до пресса брата, который сам был не очень уверенный. Теплые пальцы Московского заставили Днепровского вздрогнуть. Все же Дима решительно наклонился и поцеловал Мишу в губы. Делая все аккуратно и нежно, в его голове промилькала надежда на то, что Миша после этого не осудит его. Москва держал его лицо аккуратно своих ладонях, он так же нежно и аккуратно отвечал на поцелуй. Возможно, они бы не вели себя так растеряно, ведь знали друг друга хорошо. Но в такой то ситуации. По-тихоньку, Миша начал смелеть и аккуратно запустил свой язык в чужой рот. Он ласкал язык брата своим языком. Дима от действий Миши начал тоже осмеливаться, и перешел на засосы на шее. Миша чуть постанывал, откидывая голову назад, чтоб дать больше место для поцелуев. Начав целовать торс младшего, Киев прилизывал места где сильно укусил, будто котик. Миша запустил свою руку в рыжие шелковистые волосы, чуть прижимая парня к своему телу, откидывая голову назад, прикрывая глаза. Когда миша проделал ту же работу в телом Димы он неожиданно спросил: — что мы творим, Дим? — Спросил он это по-доброму, с лаской. Он действительно не понимал что те творят и зачем, но их затянуло это занятие. — не знаю, Миш, не знаю.- Ответил рыжий перебирая волосы Москвы. — Как же так? — с непониманием спросил Миша, сидя перед ним и делая ему прическу как в 12 веке. — давай спать. сонно ответил тот, переводя тему, ведь не знал ответа. —давай) Миша слез с Димы, ложась рядом, обнимая его, прижимая к себе и утыкаясь носом в грудь старшего