***
Брат-близнец бесшумно приоткрыл дверь, освещая спящую парочку блеклым светом луны. От возникшей картины он поморщился, а в голове пронеслась не одна безумная мысль. Аккуратно приблизившись, он наклонился и закрыл рот парню широкой ладонью, второй ввел в вену на шее иглу, вливая содержимое до последний капли. Только сейчас он, казалось, обратил внимание, что его точная копия лежала в нижнем белье, как и его ученица, вид которой вызвал у него необъяснимое желание. Один план все же пришел на ум быстрее остальных. Взяв безвольное тело, он закрепил его на так кстати найденном стуле тугими веревками, чтобы он точно не смог выбраться. Старшеклассницу он хитро осмотрел, облизался и поднял на руки, подводя к столбу. Вторая порция веревок досталась ей. Удивительно, и как она не проснулась? Теперь нужно было лишь ждать, а дальше их ждет неприятный сюрприз.***
Девушка поморщилась, стараясь открыть тяжелые глаза, но в них будто насыпали песка, а сладкая дрема отошла на второй план, уступая место неприятным ощущениям в конечностях. Она точно помнила, что уснула на Антоне, но взгляд зацепился за повисшую голову возлюбленного, напротив которого к ней спиной стояла его точная копия. «Это конец» — пронеслось в голове; только сейчас она заметила, что привязана к столбу, а из одежды на ней только черное кружевное белье. — Проснулась уже, прекрасно — Алиса столкнулась взглядом со злыми карими, на дне которых плескалось что-то непонятное. Сзади раздалось шевеление, Вадим вернулся обратно к брату и приподнял его голову за подбородок, когда он широко распахнул глаза и будто перестал дышать — Мистер и Миссис Смит пришли в себя — Его голос сочился ненавистью и раздражением — Признаюсь, Белова, я удивлен — Он одарил ее проницательным взглядом и развернулся обратно к человеку, которого ненавидел больше всех на свете. В руках блеснуло лезвие, от пронзившей мысли она широко распахнула глаза. — Вадим Юрьевич, не надо! — Ей было страшно от его хищной поступи и необдуманных поступков. Антон же сидел неподвижно и наблюдал за движениями близнеца. — Не надо? — Он наигранно задумался и на полпути обернулся к ученице — Не хочешь, чтобы я убивал его? — Завидя неподлинный липкий страх, он криво усмехнулся и коснулся лезвием уже ее щеки, неотрывно смотря в глаза. По щекам катились жгучие слезы, которые она даже не сразу ощутила, а следом правая сторона загорела от неожиданного удара. — Отойди от нее! — Уваров заерзал, пытаясь обратить на себя внимание Вадима, на что тот лишь усмехнулся и отложил нож на скамейку. — Что же мне с вами делать, а? — Он играл с ними, упиваясь полным контролем над ситуацией. Алиса стала придумывать, как выйти сухой из воды, но, как на зло, в голову ничего путного не лезло — Нет ведь смысла тебя бить, брат — Последнее слово он выклюнул ему прямо в лицо и перевел взгляд на застывшую девушку. — Чего ты хочешь? — Антон понимал, что они крупно влипли, если бы он был тут один, то чувствовал бы гораздо меньше беспокойства. — Я? — Он поднес руку к лицу и сделал вид, что усердно думает. Потом просиял и наклонился к уху связанного парня, обдавая того тяжелым дыханием — Ее — Уваров нервно сглотнул, а в глазах промелькнуло замешательство, а затем: страх, не за свою жизнь, а за жизнь дорогого ему человека. — Ты не посмеешь! — Каким бы гадом не был его брат, он все еще надеялся, что в нем осталась хоть капля человечности. — Ты плохо меня знаешь — Легкой поступью он направился к старшекласснице и коснулся пальцем ее скулы. Она дернулась и опустила глаза вниз. Он положил одну руку ей на талию и крепко сжал, а другой схватил за шею — Шшш, не бойся, представь, что я - это он — От внезапного осознания она приоткрыла рот, чем учитель физкультуры тут же воспользовался и впился в ее губы: грубо и жестко, прикусывая до крови. Антон пытался освободить руки, а его глаза горели ненавистью, но от соприкосновения с твердым материалом веревки, кисти заболели сильнее. Вадим не обращал внимания на дорожки слез, катящиеся из широко открытых глаз, его не волновало, что она ему не отвечает - это лишь распаляло. Оторвавшись на немного, он отодвинулся, осматривая ту проницательным взглядом. — Вадим Юрьевич — Она всхлипывала, но старалась придать голосу уверенные нотки — Не надо, пожалуйста — Очередная слеза скатилась по щеке; Алиса кинула быстрый взгляд на шатена, сидящего на стуле, и наткнулась на неподдельную боль. Он все видел и не мог ей помочь, не мог ничего сделать. — Смотри на меня! — Громкий хлопок обжег ту же щеку, а во рту появился металлический привкус — Если будешь меня слушаться, больно не будет — Обманчиво нежный голос свидетельствовал лишь о безвыходности их положения. А Вадима забавляла эта ситуация все больше и больше. — Убей меня! — Антон крикнул это настолько громко, что отголоски еще несколько секунд отзывались эхом в ушах троицы. — Это слишком просто, ты будешь страдать — Глаза, словно два уголька, с неподдельным интересом осматривали напуганную связанную девушку. Возможно, если бы он раньше рассмотрел в ней угрозу, то не было бы этого показательного выступления — И да, можешь обращаться ко мне на «ты» — Она хотела съязвить, но губы снова оказались в плену мучителя. Его руки очертили изгибы тела, задерживаясь на более выпуклых местах. Когда его пальцы нащупали сосок, он немного пощекотал его, замечая, как тот твердеет. Алиса молчала, понимая, что никакие мольбы его не остановят, но в глазах еще горел слабый огонек надежды на чудесное спасение. Вадим вжался в нее всем телом и запустил руку за спину, молниеносно расправляясь с застежкой бюстгальтера. Щеки запылали красным, а от бессилия пришлось закусить губу, чтобы не издать громкого всхлипа. Антон закрыл глаза, он не мог наблюдать за страданиями его девушки. Только его брата такой расклад не устроил. Он оторвался от созерцания старшеклассницы и в два больших шага оказался рядом с парнем. — Если не будешь смотреть, я ее трахну, а потом выстрелю в голову — Процедил сквозь зубы, но это подействовало. Безоговорочно. Уваров нервно вздохнул и посмотрел ему в глаза со всей возможной ненавистью, которая только могла быть в глубине его души — Так-то лучше — Хитрая усмешка, он вернулся обратно к брюнетке. — Зачем ты это делаешь? Чего ты хочешь этим добиться? — Алиса призвала все имеющиеся силы, чтобы задать эти два волнующих вопроса. — Тебе просто не повезло, не надо было связываться с этим — Он кинул презрительный взгляд на шатена и наклонился к ушку, целуя мочку — Не делай вид, что тебе противно. Твое тело явно не против — Вадим немного прикусил нежную кожу на шее и сразу же зализал место укуса, вызывая волну мурашек от головы до пяток. Он довольно усмехнулся и решил действовать по-другому, чтобы сделать его брату еще больнее. На этот раз его поцелуй был нежным, пропитанный легкой страстью, а руки лишь невесомо касались отдельных оголенных участков кожи. Старшеклассница чуть поддалась вперед, вызывая у того довольный стон. Он шире приоткрыл рот и запустил язык, исследуя ряды белоснежных зубов. Правая рука легла на бедро и немного его ударила, от чего она дернулась, но тут же шлепок повторился, а кисти рук сдавило от натянутой веревки. Парень потянул девушку ближе к себе за талию, придерживая затылок, чтобы она не смогла прервать поцелуй или отстраниться. Уваров раздвинул ее ноги, проставляя коленку между бедрами, а умелые пальцы отодвинули черную кружевную ткань трусиков. — Уууу, кто-то меня нагло обманывает — Его голос был хриплым от желания, а от ощущения того, что девушка его брата уже совсем не против лечь под него, затмило разум. Пальцы проникли внутрь и стали вырисовывать незамысловатые круги, от чего девушка издала полукрик полустон, но этого ему вполне было достаточно. Он резко убрал руки и отошел на пару шагов назад, рассматривая раскрасневшуюся девушку. Оставшись довольным начальным результатом, он повернулся к Антону, в глазах которого ненависть сменилась разочарованием: им или ей - он не понял, да и не важно ему было. Взяв еще одну веревку, он вернулся к Алисе и заглянул в глаза: она уже не плакала, только смотрела на него как-то по-другому. — Будь умницей, не вздумай бежать — С этими словами он разрезал путы, даже не пытаясь их развязать, развернул ее к себе спиной и стянул кисти рук. Белова не старалась помешать ему, потому что понимала всю абсурдность ситуации: она не сможет от него убежать, пока он их не отпустит, или если отпустит. Он шлепнул ее по ягодицам и прижал всем телом к столбу, разводя ноги в сторону снова коленкой. Его пальцы отодвинули кружевную ткань и проникли внутрь, наращивая темп. Вадим спустил штаны и развернул ее к себе лицом, надавливая на плечи. Безусловно, она понимала, чего он хочет от нее, но делать это добровольно не собиралась, поэтому просто застыла и отвела взгляд в сторону. Уваров закатил глаза и резко отпустил ее, подходя к столу, на котором лежал пистолет, но подошел он не к ней, а к нему, приставляя к виску и снимая с предохранителя. — Вадим, не надо! — Из глаз снова брызнули слезы, которые остановить она была просто не в силах. — Тогда иди сюда и делай, что говорят! — Алиса поднялась и на дрожащих ногах подошла к парню, смотря на него со злостью — Так-то лучше — Он отошел от Антона на пару метров и спустил боксеры, проводя рукой по увеличившейся плоти. В его голове зародилась очередная безумная идея — Стой, сядь на него и целуй — В глазах промелькнуло смятение, которое тут же сменилось непониманием. Девушка не стала перечить и перекинула одну ногу, садясь на колени к связанному шатену. Он напрягся, а когда она приблизилась, парень шумно выдохнул ей на ухо. — Прости меня — Девушка ничего не ответила, лишь накрыла его теплые губы своими, которые немного подрагивали от застывших в уголках глаз слез. Вадим наблюдал за этой картиной с садистским наслаждением, понимая, что скоро он сделает ему еще хуже. Антон отвечал не менее пылко, осознавая, что это ее хоть ненадолго успокоит и даст ощущение защищенности. Алиса слегка потерлась об него и почувствовала, как он выдохнул ей в губы и немного прикусил нижнюю, но всю идиллию нарушил второй Уваров, в буквальном смысле оттаскивая ее за волосы назад. — Достаточно — Он снова надавил ей на плечи и усадил на колени, а перед лицом появилась головка члена, которая по внешнему виду немного пульсировала. Белова приоткрыла рот и провела по его достоинству языком, от чего тот шумно выдохнул. Вадим неотрывно наблюдал за сменой эмоций на лице близнеца: смесь бессилия и гнева вполне его устроила. Парень обхватил ее голову руками и стал надавливать, чтобы она ускорялась и брала его в рот полностью. В своей голове он признал, что она достаточно неплохо делает это, возможно, он даже еще раз как-нибудь повторит эту ночь, если, конечно, не оставит ее умирать в лесу, но об этом позже. Уваров отстранился и поднял ее с колен, отходя обратно к столбу, поднял ногу, отодвинул край трусиков в сторону и снова проник двумя пальцами: внутри она была мокрой, даже слишком мокрой для человека, которого насилуют на глазах у парня. Он вынул пальцы и поднес к ее рту, оказываясь внутри, коснулся языка и тут же вернул их на место. Она нервно выдохнула, отгоняя наваждение. Его член требовал разрядки и изнывал от желания оказаться внутри этой горячей девчонки, но он хотел немного оттянуть момент. Подключился третий палец, который стал массировать клитор, из-за чего Алиса не смогла сдержать сладкого стона и прикусила нижнюю губу. — Неужели мой братец не мог тебя так завести? — Он презрительно хмыкнул, наслаждаясь крупицами своей победы. Антон смирился со своей участью, и теперь лишь только смотрел, иногда прикрывая глаза и считая до пяти: хотелось бы, чтобы это все было страшным сном, а потом бы они проснулись вместе где-то далеко отсюда, но суровая реальность не давала забыться. Вадим продолжил выводить круговые движения, чувствуя, как она вся сжимается вокруг его руки, но пик его мыслей и желаний был в другом. Он наклонился к ее уху и прошептал — Проси, или я не дам тебе кончить — В доказательство своих слов он убрал руку, заставляя ее шумно втянуть воздух. Такая пытка продолжалась несколько раз, но в самый пиковый момент он прекращал все свои действия, давая ей остыть. — Я хочу только Антона — Эти слова его только разозлили, но выдержка этой юной особы была выше всяких похвал. — Неправильный ответ — Последовал легкий шлепок по ягодницам, а затем пульсирующий член потерся о ноющую промежность — У тебя есть еще одна попытка — Снова пальцы проникли внутрь, доводя до исступления, но не давая испытать разрядки. Он видел, что еще немного, и она сдастся. Девушка не могла ничего сделать: его умелые руки и движения заставляли дрожать и желать его, но на этом месте она представляла совсем другого человека, хоть они и выглядели идентично, но в душе полные противоположности. В голове уже шумело, а тело напрягалось словно струна. — Вадим — Она всхлипнула, а правая кисть схватила за подбородок и приподняла. — Ну? — Он надавил сильнее и почувствовал, как ее бедра поддались навстречу его ласкам. — Пожалуйста — Все. Его терпение иссякло, он резко вошел в нее во всю длину, заглушая болезненный стон не менее терпким поцелуем. Он вдалбливал ее хрупкое тело в деревянный столб, а руки настолько сильно сжимали нежную кожу, что, безусловно, останутся синяки, но его это мало волновало. Уваров с садистским удовольствием делал быстрые толчки в горячем теле, а ее запах начал потихоньку сводить его с ума: все-таки у них были одинаковые вкусы в девушках. Разрядка накатывала медленно, но волна возбуждения все сильнее пробегала по кончикам пальцев. Он надавил на припухший клитор, и ученица взорвалась фейерверком, Вадим пару раз толкнулся в ней и кончил, с рыком хищника, оставляя багровый засос на середине шеи, чтобы воспоминания об этой ночи еще долго преследовали старшеклассницу. Не позаботившись о том, чтобы выйти из нее: горячая струя брызнула прямо в девушку, а затем стала стекать по бедру. Отпустив ее, он надел одежду и достал из кармана сигареты, закуривая. Алиса надела белье, затем одежду и подлетела к Антону, пытаясь развязать веревки. — Прости — В глазах снова стояли слезы, но шатен не осуждал ее, нет. Он был явно зол не на заложницу обстоятельств, а на жестокого насильника. — Не утруждайся, они слишком сильно впились кожу — Вадим оказался близко и протянул ей нож, а сам вышел из помещения, насвистывая под нос какую-то только ему понятную песенку. Белова прожигала его ненавистным взглядом и стала судорожно разрезать оковы, хотя сделать это было сложно: ее неимоверно трясло. Когда последняя веревка спала: она оказалась в теплых объятиях Уварова, который гладил ее по слипшимся волосам и шептал слова утешения. — Лиса, прости меня, боже, ты — Слова путались в голове, мысли не хотели собираться в связные предложения. Девушка тихо всхлипывала и прижималась к его торсу, пытаясь прогнать образ близнеца из головы и его горящие черные глаза.