Отрицательное преломление

«Не бери ответственность, навешаную на тебя за других, даже если это ответственность за страну. Народ не тупой, сам должен разбираться в политике.» — какой-то фисолоф.

      Взгляд, направленный вперёд. В пустоту. После проходит по древним истуканам богов. В мыслях прыгают разнообразные догадки. Ответ на вопрос: «Почему люблю?» — не дан. Слёзы стекали медленно, падали на землю. Медальон тяжестью ощущается на шее. Страх заставляет сомневаться в плане, вообще в этом выборе.       Годами оттачиваемая выдержка дала трещину и осыпалась мелкой крошкой, открывая миру уязвимое нутро. Любовь... Я же его любила, а он меня? Та девушка рядом с ним, под ним. Их похабные звуки, прямо на супружеском ложе. Его попытки оправдаться, тогда на языке вертелись те словечки из романов, которые читала. Разве так можно? Король клялся там, в храме, перед самой верховной жрицей, что я единственная женщина на свете — супруга великого.       Страх стал отступать. Решение было принято непросто в слепом аффекте, а стало продуманным побегом от проблем здесь. Отступать назад смысла нет. Нет смысла ждать чуда свыше. Чёткое желание получить свое счастье, начать не просто снова, на скатерти, на которой узоры судьбы вышиты другими для меня, а иметь белую скатерть, заполненную собственными.       Пути назад нет, и не будет. * * *       Тогда решалась судьба множества людей: договором скрепляли два государства. Всех интересовало, что будет дальше, будущее великое процветание или великое падение, но никому не интересно, кто будет этаким гарантом сделки веков. Принцесса тогда, королева в дальнейшем. Девушка с сильным даром эфира, дарованный самой богиней. Дитя, что должна связать себя узами брака.       Но мне повезло. Избранник моих родителей, а конкретнее отца, был мил моему сердцу с самого начала. И это оказалось взаимно. Валерион происходил из древнего рода, немного уступающему нашему. Идеальный во всех своих проявлениях, так я считала изначально. Прямо на церемонии будущий король объединенных земель сообщил о том, что заключать другие браки не будет и распустит гарем. Как я была этому счастлива! Верховная жрица потребовала дать клятву на алтаре, что исполнит свое обещание перед ней и мной. Он поклялся на крови. Потом была брачная ночь. Через девять месяцев родился первенец, моя лунная девочка. Ребенок, которого я носила под сердцем от любимого мужчины. О чём ещё можно мечтать? Оказалось, что счастье эфемерная вещь и способна улетучиться быстрее, чем дымок от углей.       Дитя умерло в конце 13 декады своей жизни. Она даже не получила имени — Валерион отказался его дать. Не прожила достаточно, чтобы удостоиться его. Треснула идеальная маска моего мужа. Мертворожденные дети крестьян получают имена, а мое… мое дитя не достойно. Силы эфира хватило чтобы уложить короля на спину и немного опалить одежду. Заперли в башне. Мой крик отчаянно пытался разжалобить его.       После нескольких декад принудительной изоляции меня выпустили. К счастью, в этой импровизированной тюрьме была целая библиотека. Это не позволило лишиться света в разуме. Валерион, король, выглядит совершенно нормально, как будто у него не умерла дочь. Бал, выпивка, женщины вокруг, словно сирины. И фальшивая, кое-как держащаяся улыбка на осыпавшимся фасаде моего лица. Я его простила, не могла по другому.       Попытки завести второго ребенка ни к чему не привели. Прошло пару циклов, боль от потери почти прошла и я полностью сумела простить Валериона. Но мы практически перестали видеться. Словно монахиня, ушедшая в храм, я ушла во внутренний мир себя. Перестала обращать на всех внимание. Единственные, с кем я сдружилась, — это несколько служанок в опочивальне и охрана. Оказалось, у них жизни не такие, как у меня, проблемы в разы масштабные. Их семьи переживали голод, смерть кормильцев, братьев и сестер. А старушка, меняющая бельё каждое утро, вообще лишилась всего. Я спросила, как она пережила такое. Ответ был коротким: изменила жизнь. Из крестьянки пошла проситься в прислугу к высшим, улыбаясь ртом без зубов, поведала старая женщина.       Поменяла полностью жизнь, не каждый способен также. * * *       Странные звуки доносились там, где обычно находился король во время сна. Я боюсь... Я безумно боюсь. Звуки приглушённые, протяжные. Нет, не думай о том, что там. Может, он кричит от боли в спине?       Бред. Чего я боюсь, вот чего? Что правда раскроет мне глаза, что прятаться за жёлтой вуалью перестанет казаться решением проблемы.       Решимость, появившаяся во вспышке гнева, позволила начать действовать. Рука оказалась на дверной ручке покоя Его Величества, наших когда-то покоев. Дрожь проходила по всему телу. Всё, хватит подаваться страху — действуй.       Рывком открываю дверь. Чей-то крик оглушает. Валерион, точнее его спина, на которой видны женские ноги. Спутавшиеся волосы короля, чёрные и длинные, лежат на покрытом потом хребте и плечах. Красивенькие смуглые ноги девушки, обвивающие бока любовника. Дикий стук сердца: не от страха, а от гнева. Чувствую, как поднимается желание переломать кости обоим, как по венам растекается эфир вперемешку с кровью.       — Вы оба доигрались,— собственный голос прозвучал странно и слишком спокойно.       Слышатся уже второй и третий вскрики, принадлежащие Валериону и любовнице. Муж вскакивает с ложе, пытаясь прикрыть достоинство.       — Анисия, остановись, молю богиню, остановись! Я люблю тебя, это только ради наследника!       «Остановиться? Нет, с меня достаточно!»       Не отвечаю, смотрю в зеленные глаза, ища хоть каплю сожалению, но я вижу только страх. Становится смешно: ему страшно? Да быть такого не может! Ты даже нашему мертвому дитя не дал имя, моему лунному лучику.       Сила вышла из-под контроля. * * *       Пробуждение было неприятным. Сама встать не смогла, пришлось звать служанок. План. Мне нужен план действий. Я решила изменить свою жизнь. Полностью, кардинально. Самое интересное и опасное нашла в долгих поисках в фамильной библиотеке, где мои предшественницы оставили много чего.       Переход в другой мир. Сначала звучало безумно, но после разумно. Где, как не в другом мире, я буду свободной? Земля? О ней известно лишь то, что там обитают очень похожие на нас люди, но совершенно другие в плане жизни. Единственное, что попасть туда — значит почти не иметь возможности вернуться обратно. Справедливая плата за всё. Приступила к осуществлению плана. Осталось только уйти из дворца. * * *       Стоя на руинах древнего механизма, стирая слёзы с лица, я понимаю, что всё равно короля люблю, но стоит эта любовь дорого. Сжимаю медальон. Пора бросить всё и вся, начинается новая прекрасная жизнь. Вспышка, боль, тьма, затем яркий свет и снова тьма. Грудину сдавливает запахом гари, кашляю, что-то горит. Кто-то протягивает руку, хватаюсь. Тянут наверх, туда — к свету.       — Мэм, вы теперь в безопасности, — говорит высокий человек с яркими ореховыми глазами в оранжевой форме.