***
После каждой смены он приходил домой и ещё долго сидел на диване в гостиной, тупо глядя перед собой. Чертов Фэрфакс, казалось, выпивал из него все соки. Не то, чтобы он, как раньше, жалел о своем переводе в этот город, но неожиданно для себя его закрутило и завертело в этом болоте, да так, что иногда он боялся привыкнуть. К собственному удивлению, единственной его отдушиной стала никогда не унывающая Лулу. Девчонка, несмотря на отношение отца, настырно набивалась к нему в гости. Хан первое время впускал ее, скрепя зубами, только потому, что собирался следовать своему плану и пробиться через нее к Минхо. Но он сам не понял, как вышло, что в какой-то момент начал ждать ее визитов. Даже в магазинах он машинально покупал круассаны, шоколадное печенье, прочие сладости, которыми можно было угостить ребенка и, конечно же, молоко. Лулу обычно приходила вечером, когда у него был выходной, или когда заканчивалась дневная рабочая смена. Они много разговаривали, и Хан, изначально собиравшийся вытянуть из девочки все о Минхо, в итоге распинался, как на приеме у психолога, жалуясь на работу, напарника, Феликса и даже на ее отца. Лулу внимательно слушала, пыталась давать советы, а иногда просто отчитывала его за чрезмерное нытье, по-взрослому скрестив руки на груди и приняв строгий вид.***
— Вы сегодня задержались, — отметила девочка, когда Джисон проводил ее на кухню и начал готовить традиционный рамен, которым они часто ужинали. — Затянул с рапортом по одному делу, — пояснил он. — На самом деле Фэрфакс не такой уж и спокойный, как я думал изначально. Здесь хватает работы. — Ага, вот и папа постоянно приходит поздно, — вздохнула Лулу. — Надеюсь, у него получится взять несколько выходных к моему дню рождения. — А когда он? — встрепенулся Хан. — Десятого мая. Мне исполнится шесть. Стану совсем взрослой, — самодовольно заявила девочка. — Ну да, — хмыкнул Джисон, — там и пенсия не за горами. — Если вы пытались пошутить, то у вас не получилось. — А мне было смешно. — С юмором у вас точно проблемы, даже папа так говорит. — Да ты что? — Хан тут же навострил уши и решил продолжить тему: — Мне казалось, он в восторге от моих шуток. — Мой папа очень серьезный человек. — Это многое объясняет. К примеру, в кого у него такая зануда-дочь. — Я уже говорила, что грубость вас не красит? Будете так себя вести — с папой никогда не подружитесь. — А с чего ты взяла, что я хочу с ним подружиться? — Вообще-то я очень наблюдательная, — похвасталась Лулу. — Ну и папа как-то сказал, что уже устал от ваших попыток стать его другом. — Так и сказал? — Ну почти. «Феликс, он уже сидит у меня в печенках! Его преследование переходит все границы, а идиотские шутки вызывают тошноту.» Джисон сделал огонь под кастрюлей с раменом поменьше и сел напротив Лулу. Значит, вот что думает на самом деле Минхо? Хотя Хан догадывался о таком отношении, но слышать очевидные доказательства было очень обидно. Наверное, все эмоции отразились у него на лице, потому что девочка неожиданно сказала: — Не расстраивайтесь. На самом деле он так не думает. — Да нет, — вздохнул Хан, — как раз именно так он и думает. — Хотите сказать, что знаете папу лучше меня, его собственной дочери? — Ладно, допустим. И почему ты так думаешь? — Однажды он сказал что-то вроде «Да когда же этот грёбаный Джисон оставит в покое мои мысли?». А в другой раз «Почему этот грёбаный Джисон так хорош собой?». Хан во все глаза уставился на девочку. У него не укладывалось в голове все то, что он сейчас услышал. На его лице начала зарождаться радостная улыбка. Значит все его предположения в том, что Минхо к нему неравнодушен и просто не хотел в этом признаваться, оказались верными. Слова Лулу это в очередной раз это доказывали. — Маленьким девочкам нельзя сквернословить, — пожурил ее он, тем не менее сам понимал, что выглядел очень довольным. — Ага, но я просто повторила слова папы, — быстро оправдалась Лулу. — И раз уж мы об этом заговорили, я могу помочь вам подружиться. — И как же? — Джисон недоверчиво на нее посмотрел. — Давайте заключим соглашение: вы помогаете мне, а я вам. — И что же ты от меня хочешь? — Деньги. — Ах ты маленькая вымогательница! — Ничего подобного! Я же не угрожаю вам, а просто предлагаю свою помощь. Не бесплатно. — Ладно, и сколько ты хочешь? — Двадцать долларов и сорок восемь центов, — уверенно ответила Лулу. — Внушительная сумма, — подколол Хан. — Мне просто не хватает папе на подарок. — И что же ты хочешь ему подарить? — Папе нужна новая рубашка. Его любимая уже несколько раз заштопана, а он до сих пор не купил новую. Я знаю, что каждый раз, когда у него появляются свободные деньги, вместо того, чтобы купить что-то себе, он покупает вещи мне. Хочу, чтобы на мой день рождения он наконец-то смог надеть новую рубашку. Я скопила большую часть из тех денег, что папа иногда давал на карманные расходы, но боюсь, что до нужной даты всю сумму собрать я не успею. Джисон в очередной раз удивился. Лулу не была похожа на всех знакомых ему детей. Она была серьезной, рассудительной и чуткой. В ней не было ни грамма эгоизма или избалованности, присущей единственным в семье детям. Она готова пожертвовать карманными деньгами, лишь бы у отца появилась новая рубашка. Да не каждый взрослый смог поступить так же, что уж говорить о ее ровесниках. — Тебе перевести на личный счёт или принимаешь исключительно наличкой, чтобы было невозможно отследить откуда пришли деньги? — шутливо спросил Хан. — Мне подходит второй вариант, — серьезно кивнула девочка. Хан сходил за кошельком. Вытащив из него три купюры, он пододвинул их к Лулу и сказал: — Здесь двадцать пять долларов. Сдачи не надо. Надеюсь, что твоя информация будет стоить этих денег, — он не удержался и весело подмигнул. — Вы не пожалеете, — девочка сложила купюры и убрала в карман кофты. — Итак, вам надо знать две важных вещи. Первая и самая главная — вы не должны сдаваться. Папочка много работает для того, чтобы мы жили хорошо. А ещё он переживает, что не справляется с обязанностями отца, поэтому очень часто жертвует чем-то, ради меня. У него почти нет друзей, кроме дяди Феликса и Чанбина, и то только потому, что эти двое не разлей вода. Я думаю, что ему нужен кто-то еще. Поэтому, если вы правда хотите с ним подружиться, то все, что вам нужно — это терпение. Не сдавайтесь и вы точно добьётесь успеха. К тому же, если бы вы действительно совсем не нравились папе, он бы близко меня к вам не подпускал. А раз я все ещё сюда хожу, значит у вас есть шанс. — Хорошо, я понял, — Хан с благодарностью посмотрел на ребенка, но потом кое-что вспомнил и спросил: — А какая вторая вещь? — Если вы не поторопитесь, — девочка хитро улыбнулась, — то вместо супа мы будем есть жареную лапшу.***
Остаток вечера, плавно перетекшего в ночь, прошел очень спокойно. Они поужинали (рамен пришлось варить по новой), попили молока с медом (Хан неожиданно тоже к нему пристрастился), а потом, после долгих споров выбрали какой мультик посмотреть. Лулу нравилась «Рапунцель», а Джисон настаивал на «Тачках», в итоге они пришли к компромиссу, выбрав то, что более менее устраивало обоих — «Как приручить дракона». Хан притащил из спальни уютный плед, а с кухни целую миску попкорна и устроился с девочкой на диване. Время близилось к полуночи. Минхо снова пропадал на работе, поэтому Лулу выгонять в пустую квартиру было жалко. Обычно, если она не уходила после одиннадцати вечера, это означало, что ее трудоголик-отец должен был появиться только ближе к часу ночи. У них как раз было время посмотреть мультфильм. Первые несколько минут они активно переговаривались, обсуждая происходящее на экране, с аппетитом поедая попкорн, но постепенно разговоры сошли на нет, а потом Лулу и вовсе уснула, убаюканная теплым пледом и сытным ужином. Хан и сам находился в полудрёме и вряд ли бы вообще заметил, что девочка спит, если бы она вдруг не привалилась к его боку. Такое близкое соседство было ему непривычно. Он немного поерзал, надеясь, что она проснется, но на спокойном лице девчушки лишь появилась недовольная складочка между бровей, и Джисон сдался. Он решил, что не будет ее будить до конца мультика, но как только пойдут титры, сразу же отправит Лулу домой. Его самого хватило минут на пять. Сладкое посапывание под боком, приятное тепло и усталость после трудного дня быстро сделали свое дело. Хан заснул. Его последней связной мыслью было ленивое замечание, что название мультика как никогда точно описывает то, что он пытался провернуть с Минхо. Он приручал дракона.***
Джисон смутно помнил, как ушла Лулу. Кажется, он чувствовал, как она зашевелилась, слезла с дивана, а потом услышал, как открылась и закрылась дверь. Он даже успел сонно пробубнить до того, как девчонка вышла из комнаты, чтобы она забрала домой печенье, которое он специально купил для нее и заранее положил на тумбочку у входа. А потом снова вырубился. Утром он проснулся ещё до будильника. В спальню Хан так и не перебрался, вполне удобно развалившись на диване. Видимо во сне он залез под плед, которым накрывал Лулу, а заодно перетянул себе под голову ее подушку, с которой она сидела в обнимку, поэтому ему было очень даже комфортно. Джисон прислушался к своим ощущениям. Сегодня он определенно чувствовал себя намного лучше. Две недели он старался не делать резких движений, чтобы лишний раз не беспокоить повреждённые ребра. Если симптомы сотрясения прошли ещё к концу первой недели, то трещины так просто не срастались. Правда в последние пару дней ему уже было лучше, а сегодня он и вовсе чувствовал новый прилив сил. Хан лениво потянулся и проверил время. До работы оставалось больше двух часов. В голове сразу же усиленно закрутились шестерёнки, прикидывая чем он мог бы заняться. Конечно, весьма соблазнительно было просто остаться на диване, но больше всего хотелось хорошенько размять уставшее от временной бездеятельности тело. Да и к тому же, разве ему не надо быть в отличной форме, чтобы покорить Минхо? На всякий случай он проверил погоду. Раскрыв окно, он с удовольствием вдохнул ещё прохладный утренний воздух, сощурился от удовольствия, подставляя лицо солнечным лучам, и одновременно с этим его посетила мысль — сегодня обязательно должно случиться что-то хорошее. Хан быстро переоделся в серые короткие шорты и свободную белую майку с широкими вырезами по бокам. Он не любил когда одежда сковывала движения и предпочитал, чтобы во время бега открытую кожу приятно холодил ветер. Он покрутился перед зеркалом в коридоре, с сомнением похлопал себя по щекам и, задрав майку, внимательно пригляделся к прессу. Кубики были на месте, хотя уже и не такими четкими как раньше. Всё-таки ужины с раменом и медовым молоком пора отменять. Ещё неделя и Джисон точно заплыл бы жиром, а он не для того столько времени впахивал в зале, чтобы променять идеальное тело на краткое удовольствие от вкусной, но не особо полезной еды. На улицу он выходил очень воодушевленным. Ему казалось, что сейчас он мог бы свернуть и горы. А двадцать минут спустя на полном серьезе хотел всех позвать на свои поминки. Бегать после большого перерыва оказалось очень и очень тяжело. Дыхание сбилось уже на пятой минуте, пот заливал глаза, ноги казались ватными, а лёгкие горели огнем. И если на первых минутах он чувствовал кипящую энергию, которой был переполнен до краев, то к концу пробежки даже проходящий мимо дед казался намного бодрее его. Кое-как преодолев лестницу, Хан ввалился в коридор и поволочил ноги к квартире. Сейчас он жалел, что не остался дома на уютном диване, а зачем-то вытащил свою тушку с утра-пораньше на пробежку. Джисон вполголоса ругнулся. А ведь все из-за этого треклятого Минхо! Если бы не этот парень, то, возможно, Хан сейчас так не парился бы из-за своего внешнего вида. И вообще, в фантазиях, он должен был так сильно потеть совершенно по другой причине. — Да блять! Джисон оглядел себя. Влажная от пота майка липла к телу, но в самом низу ещё оставался сухой кусочек. Долго не думая, он задрал ее повыше и с наслаждением вытер лицо, не переставая ругаться сквозь зубы: — Да что же за гребанное ут... Хан запнулся на полуслове и замер, когда увидел, что из своей квартиры вышел Минхо. Тот как раз закрыл дверь и сделал шаг вперёд, да так и остался стоять, как каменная статуя, потому что заметил его. Усталость исчезла как по мановению волшебной палочки. — Привет! — радостно поздоровался Джисон. — Прекрасное утро, не правда ли? — Нет. Голос Ли звучал очень холодно, как будто даже зло, но с места он не двигался, продолжая рассматривать Хана. А Хан дураком не был. Он уже знал, что означают такие пристальные взгляды и даже мог побиться об заклад, что внутри Минхо сейчас происходила нешуточная борьба: продолжать смотреть или отвернуться. И Джисон не был бы Джисоном, если бы не захотел подбросить в огонь дров. — Фух, ну и жарища же сегодня, — поделился наблюдениями он, а потом стянул с себя майку и, обмахиваясь ей, как веером, подошёл поближе. — А ты уже уходишь на работу? — Нет, — выдохнул Минхо. — В магазин. Это была самая настоящая победа. Минхо не только, не скрываясь, снова пожирал его глазами, но ещё и отвечал на вопросы. Джисон сделал еще один шаг вперёд. Он накинул маску недоумения на лицо и покрутился перед Минхо туда-сюда, делая вид, как будто что-то потерял, но на самом деле давал ему возможность хорошенько себя рассмотреть. Парень, не отрываясь, наблюдал за действиями Джисона. Его глаза потемнели, ноздри трепетали от учащенного дыхания, но он не сказал ни слова, отказываясь комментировать происходящее. Хан не удержался и улыбнулся. Ему очень хотелось кое-что проверить. — У меня что-то не так с талией, — он понизил голос и демонстративно ткнул пальцем рядом с пупком, с удовольствием отмечая, что Минхо внимательно его слушает. — На ней нет твоих ладоней. Ли понадобилось несколько секунд, чтобы осознать смысл сказанного. Он часто-часто заморгал, сделал шаг назад, на ощупь нашел ручку двери и только после этого оторвал взгляд от Джисона и принялся вставлять ключ обратно в замок. — Минхо, — откровенно забавляясь, позвал Хан. — Разве ты не собирался… Дверь за Минхо с грохотом захлопнулась. — Идти в магазин, — закончил Джисон, а потом весело засмеялся. Этот парень мог делать что угодно: играть с ним в молчанку, игнорировать, отказываться от всех предложений, но Хан теперь точно знал — терпение у Минхо заканчивалось.***
— Когда уже выкинут этот хлам? — возмутился Джисон с ненавистью глядя на зависший компьютер. — Если из-за этого антиквариата мой рапорт снова не сохранится, я самолично отнесу его Гарретту и сожгу посреди его кабинета. — Не бухти, — ответил Чанбин из-за соседнего стола. — Сегодня должен прийти Айзек, он и посмотрит, что там с твоим компом. — А это ещё кто такой? — Хан раздражённо потер шею, которая болела от двухчасового сидения за составлением рапорта, что пришлось уже два раза писать по новой из-за проблем с техникой. — Точно, вы же ещё не знакомы, — опомнился Чанбин. — Айзек — дальний родственник Гарретта и крут во всем, что касается компьютеров. Он ас в написании программ, создании сайтов и даже в железе разбирается. Он может реанимировать самый старый комп, чем Гарретт и пользуется, экономя на покупке новой техники. В общем, если нужна помощь — обращайся к Айзеку. — Ну и когда этот супермен здесь объявится? — фыркнул Джисон. — Мне рапорт надо было написать ещё вчера. — Кто-то вызывал супермена? Джисон крутанулся на стуле, чтобы увидеть говорящего. В нескольких шагах позади него стоял молодой мужчина. Наметанный взгляд быстро определил, что незнакомец явно был при деньгах. Светло-серые брюки, белая водолазка и серая ветровка были весьма простого кроя, но простота была из разряда «чем неприметнее, тем дороже». Стильные очки, аккуратный контур щетины, короткий ежик черных волос, гладкая темная кожа, бриллиантовая серьга в правом ухе, белозубая улыбка, в которую вложена не одна тысяча баксов — парень явно не бедствовал и следил за собой. Хан безошибочно узнавал людей своего круга — обеспеченных и наслаждающихся жизнью. Удивительно, что в Фэрфаксе такие еще не перевелись. — Привет, — поздоровался Чанбин. — Ты как раз вовремя. Айзек, это Джисон. Джисон, это Айзек. Вы тут разбирайтесь с компьютером, а мне надо отойти по делам. Чанбин и правда быстро ушел, что-то строча в телефоне. Хан почему-то был уверен, что срочное дело опять связано с Феликсом. Это начинало действовать на нервы. Отношения отношениями, но работа сама себя не сделает. — Приятно познакомиться, — голос Айзека вырвал его из задумчивости. — Кажется, Чанбин нас бросил. Хан ответил на рукопожатие и улыбнулся. Голос парня был чем-то похож на голос Феликса, такой же глубокий, только более уверенный, с бархатными нотками и идеально подходил своему обладателю. — Значит, ты и есть тот самый компьютерный супермен? — Именно. Кажется, я вовремя? — Еще как! — Джисон махнул рукой на до сих пор так и не заработавший компьютер. — Мучаюсь уже два часа, он постоянно виснет. Я не могу даже рапорт написать нормально. — Мда, — Айзек бросил презрительный взгляд на своего «пациента». — Эту рухлядь давно пора выкидывать. — Вот и я о том же говорю! Проще купить новый комп или ноут. Я словно в каменный век попал. Ты посмотри, здесь же до сих пор седьмая винда! Следующие полчаса пролетели незаметно. Айзек пытался реанимировать полусдохший компьютер, параллельно непринужденно болтая с Джисоном. Оказалось, что его интересы не ограничивались программированием. Парень любил историю, много читал, немного играл на гитаре, а в свободное время волонтерил в приюте для бездомных животных. Однако самое главное, он обожал клубы. Когда Хан услышал, что тот чуть ли не каждые выходные ездит отрываться, то не смог скрыть свою радость. Да Айзек оказался настоящей находкой! — В Фэрфаксе я всего ничего, поэтому успел побывать только в «Luxure», — делился Джисон. — Может посоветуешь еще что-нибудь? — Хм, я предпочитаю клубы в больших городах, в том же Вашингтоне. Но здесь мне нравится «Иллюзия». В эту пятницу там будет выступать крутой диджей. — С Вашингтоном у меня дела как-то не сложились. А вот в «Иллюзию» надо будет сходить на разведку. Спасибо за подсказку. — Думаю, ты не разочаруешься. Может там и встретимся, — Айзек говорил, не отрываясь от монитора, и внезапно хлопнул в ладоши: — Готово! — А мой рапорт? — с опаской спросил Хан. — Пал смертью храбрых, — в голосе Айзека слышалось сочувствие. — Кстати, мой тебе совет. Почаще сохраняйся, если пишешь что-то важное. Эта рухлядь отработает пару дней и опять начнет зависать, а может и накроется окончательно. — Охренеть, и что мне делать? Айзек задумчиво оглядел Джисона, как будто что-то прикидывая в уме, а потом расплылся в хитрой улыбке. — Посмотрим в пятницу настолько ли ты хорош в танцах, как хвастался еще пять минут назад, — парень подмигнул удивленному Хану. — Если все так и есть, то уболтаю Гарретта купить, как минимум, один новый комп. — Какая наглость, — хмыкнул Джисон, вовсе не разозленный. Он был полностью доволен условиями, ни капли не сомневаясь в себе и сразу же принял правила игры. — Это означает согласие? — Айзек поднялся и подошел к Хану, заглядывая прямо в глаза. — Надеюсь, ты и сам не ударишь в грязь лицом, потому как я танцую до самого последнего трека, — Джисон усмехнулся, обходя парня и усаживаясь на освобожденное место, чтобы в третий раз приступить к написанию рапорта. — Предлагаешь устроить соревнование? — Айзек уперся ладонью в стол и наклонился к Хану. — Предлагаю тебе самому купить мне новый комп, если выдохнешься раньше меня, — пальцы Джисона порхали над клавиатурой, а сам он сосредоточенно смотрел на монитор. — А ты наглый. — Ты начал первый, — Хан все-таки оторвался от своего дела и посмотрел на парня. — Хах, — Айзек хохотнул и в его каре-зеленых глазах заплясали золотистые искры веселья. — Мы точно подружимся. — Увидим в пятницу, — Джисон скрыл улыбку и снова повернулся к монитору. Кажется, Айзек что-то хотел сказать, но его перебил вернувшийся Чанбин: — Вижу комп снова в строю. Наш супермен как обычно на высоте! — Ой, да брось, ничего такого я не сделал, — парень махнул рукой. — Ладно, мне надо зайти к дяде, я и так задержался. До пятницы, Джисон. — Угу, — пробубнил тот, уже полностью погруженный в рапорт. Чанбин, проводил уходящего Айзека прищуренным взглядом, а потом сел за свой стол и молча уставился на Хана. Тот не выдержал уже через минуту. — Ты что-то хочешь сказать? — Быстро ты. — О чем ты? — Айзека охмурил. — Что? — Джисон недоверчиво посмотрел на напарника, но тут же вернулся к своему занятию. — Не неси чушь. Просто мы с ним на одной волне. — А что будет в пятницу? — Идем вместе в клуб. — Ну да, точно на одной волне. А как же Минхо? — Бин, Минхо — это Минхо, — Хан вздохнул и все-таки снова повернулся к напарнику. — Айзек кажется прикольным. Я не против завести новых друзей. В Нью-Йорке у меня их было много. Да и я правда люблю клубы, а ни тебя, ни тем более Минхо туда не затащишь. Одна надежда была на Феликса, но и тому сейчас не до этого. А мне надо как-то выпускать пар и расслабляться. Покорение Минхо не самое легкое занятие, знаешь ли. — Окей, я понял. Просто, кажется, ты понравился Айзеку. Обычно он довольно отстраненный и сосредоточенный, а с тобой сиял как новые хромированные диски на моем «Мустанге». — Просто я красавчик, — пожал плечами Хан и уже в который раз вернулся к рапорту. — Меня все любят, — и добавил намного тише: — Кроме засранца Минхо.***
На следующий день Джисон в очередной раз шел к пожарной станции, нагруженный несколькими коробками с пиццей. Сегодня была смена Минхо, а значит и возможность обратить на себя внимание. И пусть предыдущие разы, когда он таскался сюда с угощением, не увенчались успехом, Хан упорно гнул свою линию. Он просто сделает все, чтобы Минхо привык к его присутствию в своей жизни. А как только привыкнет, то и сам не заметит, что уже не может без него жить. День был солнечным и очень теплым. У входа в пожарную станцию стоял небольшой столик и три стула, чтобы можно было посидеть на улице, наслаждаясь погодой, и Хан сразу же заприметил там Ли в компании Джаспера и Надин. Пожарные встретили Джисона радостным приветствием, перехватив его еще до того, как он подошел к столу. Он уже со всеми успел перезнакомиться и вполне сносно общался, но не мог до конца расслабиться, потому что всегда держал в поле зрения Минхо. — Джисон, что у тебя за коварный план такой? — Джаспер, водитель пожарного грузовика, хохотнул и указал на кучу коробок с пиццей — Это уже в который раз? Десятый? Ты с какой целью нас так откармливаешь? — Подружиться хочу, — подмигнул ему Хан, а потом повернулся к столу, за которым сидел Минхо. — Вот только, кажется, получается не очень. — Да ладно тебе, — Джаспер хлопнул парня по плечу и тут же схватил верхнюю коробку. — Мы уже почти лучшие друзья. А если продолжишь снабжать нас обедом, то готов признать тебя братом. — Джас, да ты за еду даже мать родную продашь, — фыркнула Надин и, несмотря на то, что Джаспер тут же завозмущался, улыбнулась Джисону. — Тебе помочь? — Буду не против, если ты от моего имени раздашь всем пиццу, — Хан передал ей коробки, оставив себе одну. — У меня ещё есть кое-какие дела. — Джас, помоги-ка! — скомандовала Надин, а потом снова повернулась к Джисону. — Ты нас разбаловал. — Будто вы против, — ухмыльнулся парень. — Не-а, — девушка звонко засмеялась и протянула Джасперу половину коробок. — Спасибо, Джисон. Хан не двигался с места, пока Надин и Джас не скрылись в здании. Он нетерпеливо провожал их взглядом, считая секунды до того, как останется с Минхо один на один. Стоило возможным свидетелям уйти, как он тут же подошёл к Ли, заботливо открыл коробку с пиццей и положил ее на стол. Парень не взглянул ни на пиццу, ни на него. Хан подавил разочарование. Минхо вел себя абсолютно также, как и в последние две недели. Глупо было надеяться, что внезапно он оттает и перестанет его игнорировать. Наверное, на ком-то другом это тотальное равнодушие могло бы сработать, но Джисон был слишком упрямым. Если он решил, что добьется Минхо, значит так и будет. Даже если это произойдет только к окончанию его ссылки в Фэрфаксе. — Эй, Джисон! — за спиной внезапно послышался голос подошедшего Чанбина. — Там с тобой поговорить хотят. Хан нехотя оторвал взгляд от Минхо и повернулся к напарнику. Тот сразу кивнул головой в сторону полицейского участка, а сам затрусил по направлению к зданию пожарной станции. Заметив Айзека на парковке, Джисон удивился. Когда они вчера познакомились, то он не думал, что они увидятся до пятницы. Уходить от Минхо не хотелось, но любопытство пересилило. Было интересно, зачем он вдруг понадобился Айзеку. Бросив на Минхо расстроенный взгляд, он зашагал к полицейской парковке, натягивая на лицо радушную улыбку. В любом случае, Айзек был талантливым программистом и был своим в Фэрфаксе. Кто знает, вдруг когда-то потребуется его помощь. Хорошие связи никогда не помешают.***
Минхо не собирался заострять внимание на Джисоне. И принесенную им пиццу есть тоже не собирался. Но парень не остался надоедать как обычно, а почти сразу, после того, как положил коробку на стол, упорхнул обратно. Ничего не сказал. Не поздоровался. Даже не улыбнулся. Это было странно. Минхо сделал вид, что занят перепиской в телефоне и беспорядочно тыкал по экрану, при этом исподлобья поглядывая через дорогу, туда, где Хан увлеченно с кем-то разговаривал. Сегодня он выглядел ещё лучше, чем обычно. Черная футболка выгодно обрисовывала мышцы, а черные зауженные брюки подчеркивали длинные ноги. Ничем не примечательная одежда смотрелась на Джисоне сногсшибательно. Даже полицейский значок, повешенный на цепочку и украшавший грудь, на манер какой-то подвески, идеально дополнял образ. Минхо задался вопросом, а давно ли у него появился такой интерес к полицейским или дело было только в одном конкретном? Собеседником Хана был высокий темнокожий парень, как будто смутно знакомый, но имени его Ли не знал точно. Зато уже через минуту своих тайных наблюдений, он сделал уверенный вывод, что этот тип самым бессовестным образом подкатывал к Джисону. Минхо не мог слышать о чем шел разговор, но прекрасно знал, что означают такие белозубые улыбочки, как будто случайные касания, неестественно громкие взрывы смеха, — наверное, Хан нес свою обыкновенную чушь, перемежая болтовню с дурацкими подкатами, — и откровенное пожирание взглядом. Незнакомец явно был заинтересован в парне, да не просто, а уже перешёл в наступление. Джисон же активно жестикулировал, много улыбался и вообще был очень доволен. Наблюдать за двумя голубками было тошно. Чтобы хоть как-то перебить разливающуюся во рту, неизвестно откуда взявшуюся горечь, Минхо выудил кусок пиццы из коробки и сердито впился в него зубами. — Ага, значит втихаря ты всё-таки ешь то, что приносит Джисон. Ли так зыркнул на появившегося Чанбина, что тот сразу же убрал с лица придурковатую улыбку и молча сел на соседний стул. — Смотришь, как на врага народа, а я ничего такого не сказал, — пожаловался парень и потянулся за пиццей. Минхо никак не стал комментировать высказывание Чанбина и просто вернулся к своему занятию. Через дорогу разворачивалась самая настоящая романтическая сцена. Джисон, держа сигарету во рту, хлопал ладонями по карманам, явно в поисках зажигалки. И, естественно, ему на помощь пришел его собеседник. И нет, он не мог просто передать Хану зажигалку, ему обязательно надо было зажечь ее самому и протянуть вперёд. Минхо готов был поклясться, что в этот момент незнакомец выглядел как довольный кот, заприметивший сметану. Ли схватил ещё один кусок пиццы и почти целиком запихнул в рот, продолжая сверлить взглядом парочку. Хан уселся на капот полицейской машины и то и дело смеялся над каким-то рассказом, периодически делая затяжки. Минхо ненавидел сигареты, не переваривал курящих людей и от Джисона уж точно был не в восторге. И все равно за ним наблюдал. Но его терпению быстро пришел конец. Именно в тот момент, когда незнакомец сел на капот рядом с Ханом, причем так близко, что плечи их соприкоснулись, Минхо признался себе, что ему очень не нравится происходящее. — Бин, а с кем это разговаривает Джисон? — спросил он, не отрывая взгляда от парковки, и на ощупь стягивая со стола ещё один кусок пиццы. — Это Айзек. Разве ты его не знаешь? Минхо покачал головой, и Чанбин принялся объяснять: — Айзек Дэвис, 32 года. Работает программистом в местном филиале «АйБиЭм». Он дальний-дальний родственник Гарретта, и тот беззастенчиво пользуется им, когда надо решить какие-то проблемы, связанные с компьютером. Сам-то совершенно в этом не шарит. — А что ему надо от Джисона? Минхо сам удивился насколько сердито прозвучал собственный голос. Кажется, самообладание испарялось в нем как капли росы жарким утром — быстро и неотвратимо. — Без понятия, — пожал плечами Чанбин, с подозрением косясь на Ли. — Они только вчера познакомились. И, кажется, Айзек остался под впечатлением. — Было бы от чего впечатляться, — процедил Минхо. Он был зол. Зол больше на самого себя, чем на Джисона. Его уже тошнило от того, как старательно он пытался делать вид, что ни капельки им не заинтересован. Наверное, он боялся, что если пойдет на поводу у своих желаний, то все может плохо закончиться. Он старше, серьезнее, у него есть маленькая дочь и обязательства, крохотная, но своя квартира, любимая работа и парочка друзей. Он по уши в долгах, но его жизнь спокойна, размерена, предсказуема и четко выверена. Джисон же полная ему противоположность. В нем с первого взгляда ощущалась безграничная кипучая энергия, непосредственность, дикая харизма, самоуверенность и привычка получать все на золотом блюдечке. Он был богатым, испорченным, избалованным парнем. Его интерес к Минхо явно угаснет сразу же, как только будет поставлена галочка в списке дел: купить новый спорткар, сходить на открытие модного бутика, слетать на выходные в Европу, чтобы потусить в популярном клубе, потрахаться с пожарным из мелкого городишки. Именно так все представлял Минхо. Именно поэтому Джисон его раздражал. Раздражал и невероятно притягивал. Начиная с охрененной внешности и заканчивая хоть и дурацким, но все равно по-своему милым чувством юмора, этот парень был тем, кто всегда обращал на себя все взгляды и оказывался душой любой компании. Он был ярким пламенем, а Минхо мотыльком, который изо всех сил сопротивлялся, но все равно летел прямо к своей погибели. И эти противоположные чувства раздирали на части. За последние две недели он столько раз был на грани, столько раз сдерживал себя, чтобы не улыбнуться чуши, которую самозабвенно нес Джисон, столько раз хотел поговорить с ним, но передумывал. Столько раз вспоминал их поцелуи в машине и ту страсть, от которой окружающий воздух чуть ли не искрился. Это не могло продолжаться вечно. И все равно продолжалось. Наверное, Минхо всё-таки был трусом, раз не бросался в этот соблазнительный омут. А может просто был слишком разумным, чтобы рисковать своей размеренной жизнью, ради сомнительного удовольствия. Но факт оставался фактом: спокойствие покинуло его в тот момент, когда Джисон при первой встрече окатил его кофе. Хотя, Минхо готов был поспорить на что угодно, парень вряд ли увидел жертву своей невнимательности. А вот он ещё тогда хорошо его запомнил. А сейчас он был вынужден сидеть и наблюдать, как парень, который до чёртиков его бесил и ровно настолько же нравился, изливает свое обаяние на кого-то другого. Минхо мысленно влепил себе несколько подзатрещин. Он чувствовал себя как та пресловутая собака на сене — сама не ест и другим не даёт. Он прекрасно понимал, что Джисон избаловал его своим вниманием, а теперь, когда оно досталось кому-то другому, в груди зарождалось саднящее чувство, очень похожее на ревность. — Минхо! — изумлённый голос Чанбина вернул его в реальность. — Не верю своим глазам, неужели ты правда… — Я не ревную! — гаркнул Ли, привычно отрицая свои чувства, и тут же сорвался с места по направлению к полицейской парковке. — Вообще-то я хотел сказать, что ты схомячил всю пиццу, — с недоумением пробормотал Со, но тут же улыбнулся. — Но твой вариант звучит намного интереснее. Чанбин с сожалением посмотрел на пустую коробку, а потом встал и медленно последовал за Минхо. Он нутром чувствовал, что намечается настоящее представление. На его памяти, Ли еще никогда не выглядел так, как будто еще пару секунд — и он взорвется. Со было интересно, во что же все выльется. Пропустить такое шоу было бы настоящим кощунством, поэтому он хотел увидеть все своими глазами. Минхо и сам не знал, что собирался делать и что говорить. Он понимал, что трещит по швам от распирающего раздражения и злости, но сейчас его мало волновал способ, с помощью которого он избавится от незнакомого типа, оттирающегося рядом с Джисоном, главное — результат. Но делать ничего не пришлось. Минхо был на полпути, когда увидел, что Айзек ответил на чей-то звонок и, не отрывая телефон от уха, что-то сказал Джисону, помахал ему рукой и пошел прочь. Кажется, неприятная ситуация разрешилась сама, и Минхо мог бы спокойно вернуться назад, но Хан его уже заметил. Ли запаниковал. Айзек ушел, и у него больше не было причин подходить к Джисону. Но внезапно развернуться и пойти назад к станции было тоже очень глупо. Минхо быстро обернулся, прикидывая в уме как объяснить свое поведение, и только тогда заметил Чанбина. У него сразу же возникла идея. — Бин, шевели ногами! — крикнул он другу. Тот настолько удивился, что встал столбом и непонимающе уставился в ответ. Минхо чертыхнулся сквозь сжатые зубы, проклиная Чанбина за несообразительность, и сам к нему подошел, закидывая руку на широкие плечи. — Ради всего святого, сделай вид, что мы зачем-то идем к твоей машине, — прошипел он на ухо друга, а потом добавил уже громче: — Надо поторопиться, а то меня могут вызвать в любую секунду. Чанбин ошалело кивнул, и Минхо потащил его к парковке. Он боялся, что к ним подойдет Джисон, но тот видимо был удивлен не меньше своего напарника, поэтому просто наблюдал, как они проходят мимо и даже не предпринял попыток заговорить. Минхо облегченно выдохнул только когда сел в машину Чанбина. Он быстро огляделся вокруг, убедился, что Джисона нет в поле зрения и обессиленно откинулся на сиденье. — Это какой-то пиздец. Телефон Чанбина звякнул, оповещая о новом сообщении. Со, все еще пребывая в какой-то прострации, пробежался глазами по тексту, потер лоб и покачал головой. — Джисон интересуется какого хрена происходит, — он пристально посмотрел на Минхо. — Присоединяюсь к вопросу. Ли прикрыл глаза. На самом деле ему не помешало бы выговориться. Он давно думал вывалить все свои мысли на Феликса, но тот был по уши в переживаниях за бабушку, которая до сих пор лежала в больнице. Добавлять ему своих проблем точно не хотелось. — Пообещай, что все, что я расскажу, останется между нами. — На Библии клясться не надо? — Чанбин хмыкнул, но увидев ледяной взгляд Минхо тут же поспешил добавить: — Ладно, обещаю. — Кажется у меня проблемы, — начал Минхо и сразу же замолчал, пытаясь взять себя в руки, потому что понимал, что его начинают захлестывать эмоции. Он снова прикрыл глаза, в жалких попытках сохранить спокойствие. Чанбин же этого не знал и нетерпеливо бросил: — Надеюсь, на этом твой рассказ не закончится. — Блять, это просто невозможно! — гневно выдал Ли, открывая глаза. — Он меня бесит! Бесит его манера общения, бесят его шутки, бесит как он одевается и бесит его упрямство и настойчивость. Он развязный и испорченный. Он не подходит этому городу, и мне он тоже совершенно не подходит. И я до сих пор не могу понять, как это может быть? Как может быть то, что при этом он мне нравится? Чем он меня привлек? Как это вышло? Да еще и тот поцелуй. И часа не проходит, как я снова возвращаюсь к воспоминаниям о той ночи. Они преследуют меня так же настойчиво, как и он сам. Еще немного и я свихнусь. — Если он тебе нравится, то почему избегаешь его? — Ты меня не слышал? Я же сказал, что он не подходит ни мне, ни городу. Для него все, что происходит в Фэрфаксе — лишь временное развлечение. Он же потом спокойно уедет в Нью-Йорк и всё. Конец истории. Сейчас ему просто скучно, и он почему-то решил, что я отлично подойду для того, чтобы повеселиться. Но это не так. Наши жизни кардинально разные. У меня дочка и долги. А он думает лишь о своем удовольствии, не планируя ничего наперед. Его жизнь — это клубы, модные бренды и такие же богатенькие мальчишки, как и он сам. — Этот мальчишка младше тебя всего на два года. — Серьезно? — Минхо округлил глаза. — Я думал, ему где-то 23. Но сути это не меняет. Мы с ним слишком разные. — Послушай, не слишком ли ты категоричен? Ты же видел, какой он на работе. Он может быть серьезным, когда надо. Может все-таки стоит дать ему шанс? Он же точно не оставит тебя в покое. — Я не могу, — Минхо сжал кулаки. — Не могу. Не. Могу. Черт! — он со злостью ударил по бардачку рукой. — Я не могу идти на поводу своих желаний. К чему приведут наши отношения? Закончатся через два года, после того как он свалит в Нью-Йорк? Как я объясню это Лулу? Он и так ей нравится, и она бесконечно про него болтает. Представь, как сильно ударит по ней его отъезд? Она лишилась матери, не хочу, чтобы она проходила через еще одну потерю. — Минхо, — Чанбин попытался до него достучаться. — Тебе не кажется, что ты слишком продумываешь все наперед? Ведь все может получиться по-другому. Существует множество различных сценариев, а ты почему-то зацикливаешься на одном. В конце концов, может как только ты прекратишь игнорировать Джисона и познакомишься с ним поближе, он и вовсе тебе разонравится. А может вы разойдетесь разными дорогами сразу же после того, как переспите. Или наоборот, все будет настолько хорошо, что Джисон никуда не уедет и захочет остаться в Фэрфаксе. Разве ты не думал об этом? — Точно! Все дело в сексе. — А? — Чанбин не совсем понял, что имел в виду Минхо, но тот уже достал телефон и строчил кому-то сообщение. — Джисону пишешь? — Нет. Мне давно надо было съездить в Вашингтон. Кажется отсутствие секса затуманило мне мозги. — Что? — Со захлопал глазами. Как их разговор привел к этому? — Спасибо, Бин. Мы поболтали и мне полегчало, — Минхо коротко улыбнулся. — Я пойду, пока меня не потеряли. За Ли захлопнулась дверь, и Чанбин вздрогнул. Джисон его убьет.***
— Сегодня моя очередь выбирать, что смотреть! — упрямо заявил Хан, когда они с Лулу перешли в гостиную. — Ну уж нет! У вас ужасный вкус! — Терминатор — классика и крутой фильм, я не виноват, что ты уснула через пять минут. — Потому что детям такое вообще показывать нельзя! Папочка разрешает смотреть только мультики. — Значит будем смотреть Наруто. — Не будем. — Ну и почему же? — Вы же сами сказали в прошлый раз, что там очень много серий. — Ну начнем сегодня, а закончим вместе с твоими внуками, — Джисон наслаждался бесполезным спором. Когда Лулу сердилась, она выглядела очень мило. — Я нажалуюсь папе, что вы очень плохой и попрошу никогда с вами не дружить, — заявила маленькая шантажистка. — Ну и сиди тогда вечером одна без рамена, молока с медом и круассанов, — Хан понимал, что ведет себя как ребенок, но с Лулу позволял себе такую слабость. Они вдвоем сидели на диване, сложив руки на груди и надув губы. Никому не хотелось уступать. Джисон так вообще не горел желанием проводить вечер с девочкой. Сегодня он снова наслушался претензий от Гарретта по поводу дела поджигателя, которое не двигалось с мертвого места. Да и от Ллойда не было никаких новостей. Хан проболтал с Сынмином полчаса, и хотя друг убеждал его, что все будет хорошо, но после разговора все равно осталось беспокойство. К тому же у него было ощущение, что Чанбин что-то от него скрывает. Напарник признался, что с Минхо у него состоялся разговор, который закончился не самым приятным образом. Подробностей, к раздражению Джисона, он никаких ему не раскрыл, зато добил информацией о том, что Минхо собрался в Вашингтон. Сам же Со выглядел подозрительно виновато. Хан готов был рвать и метать, потому что на Ли у него не было совершенно никаких рычагов давления, как в прошлый раз, когда тот оставался должным ему за случай с мексиканским рестораном. Это все доставляло немалую головную боль, поэтому он предпочел бы провести вечер в одиночестве, чтобы хорошенько над всем подумать. Но когда пришла Лулу, то все равно впустил ее, потому что не смог отказать. Джисон покосился на ребенка. Оказывается, она уже какое-то время его разглядывала, сердито нахмурив брови. Он вздохнул. — Компромисс? — Компромисс, — кивнула девочка и сразу же заулыбалась. — Соглашаюсь посмотреть аниме, но не сериал. — Ла-а-адно, — протянул Хан. — Как насчет «Ходячего замка»?***
Время пролетело незаметно. Казалось, что только минуту назад Джисон услышал «Студия Гибли представляет», а уже спустя мгновение по экрану поползли финальные титры. Лулу привычно привалилась к его боку и уже сладко посапывала. Хан и сам с трудом держал глаза открытыми. За день он успел замотаться, и не отказался бы завалиться в кровать, чтобы продрыхнуть до самого утра, не просыпаясь. Но сначала надо было отправить домой свою гостью. Он легонько потряс ее за плечо. — Эй, просыпайся и иди домой. Уже поздно. — Я подожду папочку, — сонно пробормотала девочка. — Вот дома и подождешь. Не сюда же он придет. Лулу не ответила. Хан снова попытался ее разбудить, но девочка что-то невнятно пробурчала и вдруг закинула на него руку, обнимая поперек живота. Он замер. Первой мыслью было скинуть ее руку и встать с дивана. Он не любил, когда к нему липли дети. Даже племянникам Сынмина, близнецам, которым в этом году исполнилось по три года, он не разрешал к себе прикасаться. Они были слишком шумными, непоседливыми и, то и дело норовили измазать его в шоколаде. Джисону все это не нравилось. Но сейчас он прислушался к себе. К Лулу у него не было никакой неприязни, наоборот, девочка походила на спящего ангелочка. Помимо воли в груди шевельнулась нежность. Хан осторожно подтянул сползший плед и укрыл ребенка. А потом не удержался и погладил ее по кудрявым волосам. И сразу же отдернул руку. Что-то он совсем на себя не похож. Он откинул голову назад и уставился в потолок. Не такой он представлял свою жизнь в Фэрфаксе. Вот только было до сих пор непонятно — это хорошо или плохо?***
Минхо устало включил свет в комнате. На часах было почти два ночи. Сегодня он пришел еще позднее, чем обычно. В этом был один жирный плюс — он получит хорошую прибавку к зарплате. Возможно, после всех платежей по счетам и регулярных расходов у него получится отложить хотя бы небольшую сумму. Лулу снова не было дома. Дочь, несмотря на его советы не надоедать соседу, все равно с завидной регулярностью захаживала к нему в гости. Чем он так ей нравился, Минхо понять не мог. Она часто говорила, что ей весело с дядей Джисоном, а Ли не мог просто взять и запретить к нему ходить. Он знал, что Лулу послушается, если он все ей объяснит, но замкнется в себе, не желая показывать свою обиду, наивно полагая, что он ничего не поймет. Ли потер лицо ладонями. Иногда он чувствовал себя совсем непутевым отцом. Долги за лечение жены будут висеть на нем еще года четыре. Он мог бы запросто устроиться на еще одну работу, чтобы денег было больше, и не приходилось бы экономить буквально на всем. Он спокойно нанял бы для Лулу няню, которая приглядывала за девочкой, готовила и развлекала ее в его отсутствие. Но это означало бы, что с дочкой он перестанет видеться вовсе. На такое он пойти не мог. Не только потому что был эгоистом, и хотел проводить с ней больше времени, но и потому что не хотел, чтобы она чувствовала себя одинокой. Он знал, что ей не хватает матери, полной, счастливой семьи, поэтому-то и бился как ненормальный на работе, надеясь быстрее продвинуться по карьерной лестнице, чтобы зарабатывать еще больше. Но как же это было тяжело! Если бы не долги, они жили бы намного счастливее. А сейчас, приходилось считать каждый цент, отказывать Лулу в каких-то игрушках, которые они не могли себе позволить. Да что уж там говорить, он до сих пор не сводил ее в парк аттракционов, хотя знал, что она очень хотела туда попасть. Минхо все чаще ощущал, что вязнет в болоте. Жизнь как будто теряла свои краски из-за всего, что на него навалилось и о чем приходилось беспокоиться каждый день. Он резко встал. Хватит! Он опять стал слишком загоняться из-за своих проблем. Ему надо было думать о Лулу, а не жалеть себя. Для начала, следовало вернуть ее домой и уложить спать. Когда он подошел к соседской двери, то был уверен, что раз дочери до сих пор нет, то она снова заснула. Вместе с Джисоном. Минхо уже дважды свободно заходил к парню домой, (тот не закрывал дверь на замок) и забирал сонную Лулу. Девочка моментально просыпалась, стоило взять ее на руки, а вот Хан только раз пробубнил что-то о печенье в коридоре, так и не узнав, кто побывал у него в гостях. Минхо постучался, но ему никто не ответил. Он был к этому готов, поэтому только осуждающе покачал головой, открыл дверь и тихо прошел в комнату. Как и ожидалось, эти двое крепко спали. Это уже начинало входить у них в привычку. Лулу говорила, что они вместе ужинают, много болтают, а под конец смотрят какие-нибудь мультики или фильмы. В этом было что-то теплое и семейное. Минхо часто ловил себя на мысли, что немного завидует таким спокойным вечерам. На самом деле ему очень хотелось бы самому приготовить вкусный ужин, рассказать о том, как прошел день, устроить несерьезный спор, выбирая фильм к просмотру, а потом вот так вот мирно заснуть на диване с дочкой… и Джисоном. Он остервенело помотал головой. Это дурацкая теплая атмосфера, что царила в комнате, совсем расплавила ему мозги. Никакого Джисона в его жизни точно быть не должно. Он уверенно подошел к дивану, наклонился над спящими и замер. Дочка обнимала Хана, тихо посапывая ему в бок, но глаза Минхо то и дело возвращались к парню. Джисон. Был. Слишком. Красивым. Когда-нибудь на него можно будет смотреть без учащающегося сердцебиения, но точно не сегодня. Минхо не зря думал, что Хан намного младше. Сейчас он еще больше походил на студента универа. Волосы растрепаны, на щеках легкий румянец, растянутая майка открывает подтянутые руки — как будто только-только вырубился после скучных пар. Ли пришлось сделать над собой усилие, чтобы прекратить пялиться на Джисона. Он переключил внимание на дочь. Будить ее он не хотел. Осторожно убрал ее руку с парня, откинул плед и наклонился, чтобы поднять, но его остановил тихий шепот: — Привет, Минхо, Неприступная Крепость, Ли. Ли дернулся и удивленно уставился на парня. Тот мало того, что открыл глаза, так еще и тянул к нему руку, явно не для того, чтобы поздороваться. Минхо отпрянул, и на лице Джисона сразу же появилось понимание. Он посмотрел на Лулу, потом снова на Ли и хрипло произнес: — Черт, я думал ты мне снишься, — парень размял рукой затекшую шею, при этом край растянутой майки сдвинулся, почти полностью обнажая левую часть груди. Минхо стоял ни жив, ни мертв. Джисон был очень спокойным, как будто еще не проснулся до конца. Взъерошенный, расслабленный и едва прикрытый он был соблазнительным даже больше, чем обычно. Хан откинул плед со своей стороны и встал с дивана. Минхо чуть ли в голос не застонал, наблюдая как парень лениво потягивается. Опять эти злополучные шорты! Да кто, мать его, создал этот нелепый кусок ткани, который сейчас открывал вид на стройные ноги и округлый зад? — Ты пришел за Лулу? Минхо молча кивнул. — Погоди, я принесу ее вещи с кухни. — Хан прошлепал босыми ногами мимо, совсем не замечая каким взглядом провожает его Ли. Джисона не было меньше минуты. У Минхо просто не оставалось времени, чтобы прийти в себя и угомонить собственные желания, чувства — ураган, стремящийся вырваться наружу. И вот, человек, который поднимал в нем всю эту бурю страстей, снова стоял перед ним, протягивая альбом и пачку карандашей. — Она поела и выпила молока с медом. Надеюсь, ты не против, что она ест рамен. Я не сильно-то хорош в приготовлении всяких… — У тебя все хорошо? — перебил его Минхо. — А? — моргнул Джисон. — Ведешь себя странно, — Ли уже сам был не рад, что затеял этот разговор, но уж слишком непривычно спокойным был парень. — На самом деле я до сих пор не могу поверить, что это все взаправду. Готов поспорить, завтра утром я проснусь и пойму, что это был всего лишь сон. — Ладно, — Минхо хватило этого объяснения и он наконец-то взял предложенный альбом и потянул на себя. Джисон шагнул следом, оказываясь опасно близко. — Что ты… — Знаешь, — Хан сделал еще один шаг, приближаясь почти вплотную. — Если это все-таки сон, то может быть ты меня поцелуешь? Повисшая после этих слов тишина оглушала. Пронзительная, она давила, подталкивала сделать хоть что-то, чтобы ее нарушить. Минхо отпустил альбом одновременно с Ханом. Не сговариваясь. Просто потому что этот предмет между ними вдруг стал раздражающе лишним. Глухой стук, сопровождавший падение альбома и карандашей на ковер, послужил спусковым крючком. Словно кто-то нажал кнопку «плэй», чтобы выключить паузу. Минхо смял светлую ткань майки Джисона в кулак и притянул его к себе. Парень не сопротивлялся, но и не делал ничего в ответ. Только его сбившееся дыхание, которое отчетливо было слышно в тишине, выдавало его возбуждение. Он словно хотел проверить, далеко ли сможет зайти Ли, если никак его не подстегивать. Да только сам не понимал, что мотылек слишком близко подлетел к открытому пламени, и теперь дороги назад не было. Минхо переместил ладони на талию Хана и сильно сжал. Кожа парня снова была горячей, как и в предыдущие два раза, когда он его касался. Шелковистая на ощупь, она таила в себе опаляющий огонь, который плавил пальцы, но Ли только крепче сжимал их, не переживая, что ему это сможет навредить. Ведь если Джисон был неукротимым пожаром, не оставляющим после себя даже горстки серого пепла, то только сам Минхо мог выбрать, кем теперь стать — мотыльком, не переживущим столкновение с бушующей стихией, или саламандрой, что могла вынести жар любого пламени. А он был именно саламандрой. Минхо прижал Хана вплотную к себе и очень медленно потянулся к его губам. Глаза парня расширились, словно он до последнего не верил, что его все-таки поцелуют. Когда до губ Джисона оставались жалкие миллиметры, Минхо вдруг остановился и с легкой усмешкой прошептал: — Надеюсь, на утро ты ничего не забудешь. Он так и не успел осуществить задуманное… — Папочка, ты собираешься поцеловать дядю Джисона?