***
Джисон очнулся под чье-то тихое пение. Точнее, оно больше походило на мычание, потому как этот кто-то явно не собирался проговаривать слова, превращая их в непонятную кашу. Услышанное его совершенно не устраивало и он уже собирался снова вернуться в сон, где он снова принимал от Минхо заверения в том, какой он прекрасный, смелый, красивый и вообще самый лучший, но тут его ноздрей коснулся странный запах. Пахло хлоркой и лекарствами. Хан мгновенно распахнул глаза, боясь что его догадка верна, и он сейчас отлеживает бока в больничной палате. — Вот блять! Просил же! На этот раз амнезии у него никакой не случилось, он точно помнил, что предупреждал Минхо не отвозить его в больницу. Хотя удивляться не стоило, ведь с парнем все постоянно шло не по плану, поэтому следовало ожидать, что к просьбе Джисона тот не прислушается. Однако это все равно ужасно злило. Его взгляд выцепил Лулу, сидящую на койке с альбомом и карандашами. Девочка радостно улыбалась, и хотя сейчас она молчала, Хан готов был поспорить на что угодно, что это именно она мычала себе песню под нос. Его раздражение только усилилось. Мало того, что Минхо сделал все по-своему, так еще и ребенка сюда притащил. — Вы очнулись! — А где твой… — Ш-ш-ш, — девочка приложила пальчик к губам и качнула головой в сторону. — Папочка недавно заснул. Кажется, он не выспался прошлой ночью, поэтому весь день его клонит в сон. Вы, кстати, сильно нас напугали. Вы выполняли какое-то опасное полицейское задание, да? Папа сказал, что вас срочно надо отвезти в больницу, раз вы потеряли сознание. Он переживал, что у вас серьезные раны. А еще он воспользовался вашей машиной. Правда, она у вас не рассчитана на троих, поэтому ему пришлось оставить меня дома, а потом возвращаться, чтобы меня забрать. Вы же не против, что папа взял машину? А еще… — Стоп! — Джисон поморщился от бесконечного потока слов, вовсе не обрадованный тому, что оказался в больнице и, что Минхо стал свидетелем его слабости. Еще и эта вредная девчонка оказалась здесь же, словно кто-то сверху решил над ним конкретно поиздеваться. Он покосился на Ли, спящего в кресле напротив. В другой бы момент он точно бы залюбовался его безмятежным лицом и длинными ногами, вытянутыми поперек прохода, но сейчас он чувствовал поднимающееся раздражение. Какого хрена этот парень наплевал на его просьбу и сделал все по-своему? — Блять… — прошипел вполголоса Хан. — Вам повезло, что папочка спит, иначе он точно разозлился на то, что вы пользуетесь бранными словами в моем присутствии. — Плевать я хотел, ясно? — Джисон сел, попутно отметив, что тело болит уже не так сильно, как по дороге из Вашингтона. Видимо ему вкололи какое-то обезболивающее. Ну хоть что-то положительное было в этой ситуации. — Все-таки вы очень грубый. — Я не просил отвозить меня в больницу, не просил сидеть у моей койки и не просил читать мне нотации, — сердитый Хан выдернул трубку капельницы, а потом, поморщившись, и сам катетер, сдвигая на его место пластырь. — Так что мне абсолютно похер на мнение одной надоедливой девчонки. — Следи за языком в присутствии моей дочери. Джисон повернулся к Минхо. Парень выглядел не на шутку разозленным: его глаза метали молнии, ноздри раздувались, а губы сжались в тонкую линию. Хану на секунду стало не по себе, но потом он вспомнил, что у него есть полное право сердиться на Ли, поэтому не стал извиняться, а ответил ему в тон: — А ты делай то, о чем тебя просят и будет меньше проблем. — Я и так-то был о тебе не самого высокого мнения, — скривился Ли. — Но не думал, что ты вдобавок ко всему неблагодарный говн… человек. Минхо вовремя спохватился и быстро улыбнулся дочери, но тут же вернул колкий взгляд на Джисона. — У тебя сотрясение и трещины в двух ребрах, — зачем-то предупредил он, а потом покачал головой, поднялся и помог Лулу слезть с кровати. — Пойдем, золотце. Нам нечего здесь делать. — Катитесь. Джисон сам не понимал, почему так разошелся. Конечно же его выбесило то, что он оказался в больнице. Не в его интересах было распространение информации, что он с кем-то подрался, пусть и с предполагаемыми преступниками. Тем более дело Бена они с напарником вели тайно, чтобы ни в коем случае его не спугнуть. А за это оба могли огрести от капитана. Если верховный судья Нью-Йорка не успокоился после ссылки Хана в Фэрфакс, то вполне могло оказаться, что любой его косяк может послужить причиной увольнения из полиции. Как бы там ни было, но работу свою Джисон любил. Он бы точно не простил себе, если бы эта дурацкая драка и то, что он оказался в больнице, повлияли бы на его будущее. Но было в происходящем что-то еще. Наверное, будь на месте Минхо кто-то другой, его бы не так сильно это тронуло. Но подсознательно, он ждал от парня заботы и сочувствия, поэтому возмущенные слова его задели. И да, он сам был виноват, что вместо благодарности начал читать отповедь, но ведь Ли тоже не посчитался с его чувствами. — Черт, вот ведь хренотень, — пробубнил себе под нос Джисон, глядя как семейство Ли покидает его палату. — Да и похер. Мне никто не нужен. Особенно этот напыщенный пожарный и его приставучая дочка. Хан откинул одеяло, намереваясь вылезти из койки. Потревоженный его действиями, на пол спланировал разрисованный альбомный лист. Джисону стало любопытно. Плиточный пол был неприятно холодный, и Хан тут же подогнул пальцы ног, наскоро подобрав рисунок и решив на время залезть обратно в кровать. От резких движений голова закружилась, к горлу подкатила тошнота, а тело охватили малоприятные болезненные ощущения. Кажется, действие лекарств начинало ослабевать. Но Джисон только нахмурился и впился глазами в листок. Лулу точно не обладала талантами заправского художника, потому как в нарисованной цветными карандашами фигуре Хан не сразу узнал человека. Если бы не кривенькая надпись «дядя Джисон» и стрелочка, ведущая к нелепым каракулям, то он и вовсе никогда бы не догадался, что смотрит на свой портрет. Рисунок был до того дурацкий, что ему стало смешно. Удивительно, что эта умная не по годам девочка совсем не дружила с карандашами. У нарисованного Джисона волосы были чересчур длинными и торчали в стороны как иглы дикообраза, один глаз казался почти незаметной точкой, зато второй занимал чуть ли не половину лица, круглый и обрамленный густыми палками-ресницами. Про нос Лулу забыла вовсе, а вот рот рисовала старательно, правда он все равно получился кривоватым, но хотя бы был похож на человеческий. Тело походило на длинный кабачок, с торчащими из него граблями, но при этом в районе предполагаемой груди был нарисован полицейский значок (весьма реалистичный). Художество заканчивалось разными по величине буквами, которым, кажется, просто стыдно было находиться с таким Ханом на одном листе, поэтому они пытались сбежать, натыкаясь друг на друга. Вместе они складывались в короткую надпись «поправляйтесь скорее» и сопровождались маленьким розовым сердечком. Джисону вдруг стало стыдно. Он припомнил, как злобно разговаривал с Лулу, срываясь на ней, хотя она-то точно ни в чем не была виновата. Чем дольше он глядел на рисунок, тем сильнее хотелось забрать все свои слова обратно. — Ну наконец-то! Из мыслей Хана выдернул голос напарника. Он тут же смущенно спрятал лист под подушкой и только после этого посмотрел на Чанбина. — А ты как узнал, что я здесь? Минхо доложил? — Нет, я случайно встретил его, когда он только привез тебя сюда. Я как раз шел за кофе, когда он появился в фойе, крича на всю больницу и срочно требуя врача. Ну и шороха он здесь навел, я уж подумал, ты помираешь. — Если про то, что я здесь прознает Гаррет, да еще и доложит вышестоящему начальству, то лучше бы мне и правда умереть, — Хан снова откинулся на подушки, возвращаясь мыслями к своим переживаниям. — Блин, вот просил же его не отвозить меня в больницу. — Минхо мне рассказал, — пожал плечами Со, усаживаясь в кресло, где недавно спал пожарный. — Его тоже можно понять. Ты явился весь избитый, в крови, да еще и сознание потерял. Что ему оставалось делать? Или ты бы поступил иначе на его месте? — Лучше заткнись, — скривился Джисон. — Бесит твоя логичность. — Считай, что я твой голос разума, — хмыкнул Чанбин, а потом резко посерьезнел. — Что случилось в Вашингтоне? — Драка, как видишь, — Хан указал на себя. — Видимо Бен как-то прознал о встрече с Ллойдом, потому что его люди явились прямо в кафе. За парнем следили и завидев нас вместе, решили предотвратить разговор. Или же Джефферсон узнал обо всем в последний момент и сразу же послал своих кабанов к нам. — Фигово. Ривер успел что-нибудь рассказать? — Почти ничего. Он согласился на помощь следствию в обмен на свою безопасность. Но нас прервали, поэтому я так ничего и не узнал, кроме того, что у него есть хороший компромат. — Его схватили? — Нет, я предоставил ему возможность улизнуть и дал адрес, где он будет в относительной безопасности. Надеюсь, он сможет туда добраться. Со мной свяжутся, когда Ллойд доберется туда. — Ладно, — Чанбин не стал расспрашивать дальше, понимая, что лучше не наседать с вопросами. Кто его знает, может у Бена были свои люди в больнице, поэтому сейчас хватило и той информации, что он узнал от Хана. Все подробности он может получить попозже. — А ты сам что здесь делаешь? — с любопытством спросил Джисон. — Я же говорил тебе по телефону, что бабушка Феликса попала в больницу, — Чанбин сжал руки в кулаки, припоминая последние события. — Лучше я расскажу все по порядку.***
Джисон с трудом напялил на себя одежду. Обезбол постепенно прекращал свое действие, поэтому перевязанные ребра болели, а голова снова готовилась взорваться на миллион осколков. Однако в больнице он не собирался оставаться больше ни минуты. Он и так задержался на полчаса, выслушивая рассказ Чанбина. Бен, конечно, оказался тем еще подлецом, не только накачав Феликса наркотой, но еще и наговорив его бабушке всякого бреда, из-за чего бедной женщине стало плохо с сердцем. Единственное, что радовало во всем этом хаосе, что Джефферсон наконец-то сбросил свою маску добряка и показал Феликсу свое истинное лицо. Теперь парня не надо было уговаривать, чтобы держаться подальше от этого негодяя, он и сам это прекрасно понимал. Выйдя из палаты, Хан первым делом направился к стойке регистратуры, но на полпути его перехватила молоденькая медсестра. — Мистер Хан, вы должны оставаться в палате! — Черта с два я должен, — резко ответил парень, мгновенно выведенный из себя ее визгливым голосом, который только прибавлял головной боли. — Мистер Хан! — Я выписываюсь! — Но вы не можете… — Мисс, пусть он подпишет нужные бумаги и едет домой, раз ему так хочется, — позади Джисона раздался знакомый голос. — Не думаю, что вам нужен такой своенравный и сварливый пациент. — Надо же, кто вернулся, — не смог сдержать едкого замечания Хан, когда развернулся к Минхо. — Не ожидал тебя увидеть еще раз. — Не обольщайся, — Ли скользнул по нему равнодушным взглядом. — Я случайно увез с собой ключи от твоей машины. Вернулся, чтобы отдать. Джисона охватило разочарование. Он и сам не понимал, что надеялся услышать вовсе не такую простую причину. Безразличие Минхо цепляло его намного сильнее, чем хотелось бы, заставляло чувствовать себя брошенным, хотя по сути с Ли его ничего до сих пор не связывало. Хан не желал вести себя как ребенок и обижаться на самим же выдуманные причины, поэтому он сделал такое же равнодушное лицо и протянул руку вперед. — Отлично, я как раз собирался домой. Минхо мешкал всего секунду, но даже за это короткое время у Джисона мелькнула надежда, что сейчас тот скажет, что на самом деле вернулся не за этим, что переживает за него, что хочет нормально поговорить. Но Ли молча положил ключи в раскрытую ладонь и так же молча пошел прочь. Хану оставалось только смотреть ему вслед, переваривая горькую обиду на самого же себя. Ему давно пора перестать надеяться. Этот парень был просто непробиваемым. После разговора с врачом, которого он всё-таки убедил, что чувствует себя вполне сносно и не видит смысла прохлаждаться в палате, Джисон забрал прописанные лекарства и двинул на парковку. Хоть он и не знал, где стоит его машина, но не сомневался, что быстро найдет свою любимую малышку, которая во всем Фэрфаксе была одной единственной. Он оказался прав. «Корвет» дожидался его у дальней стены, рядом с какой-то неприметной тачкой и маячащим неподалеку темным силуэтом. Джисон мазнул равнодушным взглядом вокруг, понуро опустил голову и, тяжело вздохнув, поплелся к машине. Чувствовал он себя отвратительно. Все тело ныло, к тому же его не отпускало то, что отношения с Минхо никак не складывались. Он уже раз сто сказал себе, что надо наплевать на этого пожарного, сходить развеяться в клуб, естественно после того, как окончательно оклемается от последствий драки, найти себе очередной УПС и вообще вернуться к прежней жизни, где он не заморачивался над тем, как заполучить одного чересчур равнодушного парня. Вот только свои собственные уговоры рассыпались серым пеплом, сгорая от соприкосновения с раскаленной стеной воспоминаний. То, как смотрел на него Минхо в клубе, какое напряжение было между ними сегодня утром, когда ладони Ли пылали на его талии — все это давало Хану надежду. Надежда, которая не позволяла ему сдаться, но при этом причиняла только больше страданий, когда Минхо снова вел себя как бесчувственный чурбан. Джисон сам устал от этих качелей, где одной точкой их амплитуды была уверенность в том, что Ли все-таки к нему неравнодушен, а второй — что парню абсолютно на него плевать, как он и пытался все это время ему показать. Эти мысли не давали ему покоя, добавляя к физической боли душевную. Еще и рисунок Лулу, который он все-таки забрал с собой, сложив вчетверо и засунув во внутренний карман бомбера, сейчас, казалось прожигал в нем дыру. Наверное, зря он не оставил эти глупые каракули в палате. Он сам не понимал, зачем ему потребовались эти художества, но бросать их в больнице не хотел. Теперь же сомневался, правильно ли поступил и не сделал ли себе только хуже. — Черт, эта семейка точно сведет меня с ума, — пробубнил Хан себе под нос. Он остановился, прикрыл на секунду глаза, и дал себе обещание, что когда снова их откроет, то выкинет из головы все мысли о пожарном. Наверное, у него все могло бы получиться. Вот только когда он поднял веки, то увидел, что в нескольких шагах от него, стоит объект его терзаний и подпирает собой «Корвет». Джисон несколько раз моргнул, не веря своим глазам, но Минхо заговорил с ним первым, уверяя, что ему ничего не мерещится. — Можешь пошевелиться? Меня дочь дома ждет. — И зачем ты опять пришел? — Хан подозрительно оглядел Ли с ног до головы, никак не понимая, что же тому снова от него понадобилось. — Тем более, если тебя ждут. — Я так и думал, что ты решишь поехать на своей тачке, вместо того, чтобы вызвать такси. Отдай мне ключи. — Чего? — Джисон немного завис, не понимая, что от него хотят. — Ключи? — От машины, — пояснил Ли, но видя, что Хан продолжает стоять и тупо смотреть в ответ, закатил глаза и отлепился от «Корвета». — Дай сюда. Он выудил ключи из зажатой ладони парня, ничего не объясняя, снял машину с сигнализации, подошел к двери со стороны водителя и только после этого снова обернулся на Джисона. — Так и будешь стоять столбом? Садись давай, я отвезу тебя домой. Хан оказался на пассажирском кресле так быстро, что сам удивился своей скорости. Он все еще не мог поверить, что Минхо вернулся за ним по собственной воле. Еще совсем недавно он называл его неблагодарным говнюком, а теперь собирался отвезти его домой. Можно ли было надеяться на то, что это означало лишь одно — Ли переживает за него? Не признается, не показывает, но все-таки беспокоится. Хану очень хотелось в это верить, но в то же время, он боялся, что снова все окажется вовсе не так, как он себе напридумывал. Джисон впился взглядом в Ли. Тот вполне уверенно вставил ключ в замок зажигания, осмотрел парковку и только после этого надавил на газ. Хан даже немного позавидовал той непринужденности, с которой Минхо вел машину. Каждое его движение было одновременно расслабленным и четко выверенным, он казался задумчивым, но внимательным к дороге и участникам движения, на руках его проступали вены, но руль он держал легко, иногда постукивая пальцами по черной коже. Этот парень был рожден для дорогих вещей и должен был жить в роскоши, а не прозябать в глухомани вроде Фэрфакса. Интересно, согласится ли Минхо переехать в Нью-Йорк, если удача наконец-то улыбнется Джисону и у них завяжутся серьезные отношения? Наверное, ему бы пришлась по душе его просторная квартира, в которой всегда было слишком много места для одного. — Прекращай. Хан от неожиданности дернулся, на секунду подумав, что Минхо прочитал его мысли, и чуть ли в голос не засмеялся, осознав, что это невозможно и он придумывает совсем уже фантастические вещи. — Что прекращать? — Улыбаться как дурак. Бесишь. Джисон только сейчас понял, что и правда улыбался все это время. Да и вообще, настроение, еще каких-то пять минут назад стремившееся к нулю, теперь подскочило вверх. К тому же, несмотря на грубые слова, в голосе Минхо совсем не было злости, которую он старался показать, хмуря брови и не глядя в его сторону. Хан улыбнулся еще шире. — Хорошо. Ли покосился на него, но только сжал покрепче челюсть, явно удерживаясь от колкого замечания. Джисону показалось, что это хороший знак, поэтому он расслабился, откинувшись на сиденье, и без какого-либо стеснения смотрел на парня, продолжая радостно улыбаться. Минхо больше ничего не говорил, но Хан видел, как тот искоса на него поглядывает, когда думал, что его взгляды останутся незамеченными. Джисону быстро надоела тишина. Заговаривать с Ли он не собирался, догадываясь, что тот не горел желанием вести с ним беседы, исчерпав лимит своих добрых дел, решив подвезти Хана до дома. Поэтому немного поерзав на сиденье, он в итоге включил радио. Остаток пути они провели под задорные хиты последнего месяца, прерываемые болтовней ведущего и сводкой погоды на завтра. До дома они доехали быстро. Слишком. Джисон уже минуту пытался придумать, как можно было бы задержать Минхо. Он даже перестал улыбаться, сверля взглядом свои кроссовки, словно они могли найти решение за него. А потом его внимание привлекла пуговица, валяющаяся у него под ногами на коврике. Он поднял ее, недоуменно разглядывая, и покрутил между пальцами. Кажется она походила на ту, что оторвалась от его жилетки, но точнее он мог сказать только после того, как сравнит ее с остальными. Странно, если это была она, то как она могла оказаться в машине? Он уже собирался спросить у Минхо, не помнит ли тот обстоятельства, при которых его жилетка могла лишиться пуговицы, но парень уже припарковал машину возле дома и сам повернулся к Джисону. По решительному виду было понятно, что он намеревался поскорее избавить его от своего присутствия, но почему-то не произнес ни слова, наблюдая за пальцами Хана. «Да, сучка, ты не ослышалась…» — из динамиков послышались провокационные слова, щедро сдобренные сексуальностью хрипловатого голоса, и по коже Джисона неожиданно побежали мурашки. Во всем этом было что-то знакомое: машина, песня, замерший рядом Минхо. Хан не понимал, в чем дело, подсознательно ища ответ в побледневшем лице парня, но тот и сам выглядел не в своей тарелке, переводя взгляд с пуговицы, что крутилась между пальцами, на Джисона и обратно. «М-м-м она дьявол, она…» Голова шла кругом из-за нахлынувших воспоминаний, сливающихся в одно яркое пятно, заполняющее собой ту черную дыру, которая образовалась после ночи в клубе. Хан со свистом втянул в себя воздух, пытаясь справиться с накатившей тошнотой, а потом в мыслях в один момент резко прояснилось и наконец-то все встало на свои места. Он спокойно наблюдал, как Минхо с попытки пятой все-таки выключил радио, явно не желая дослушивать песню до конца. Улыбка так и рвалась на его лицо, но Джисон сделал усилие, чтобы сохранить равнодушное выражение. — Не нравится песня? — с любопытством спросил он Ли. — Не нравится, — парень избегал его взгляда и принялся отстегивать ремень безопасности, который как назло никак не поддавался. — Странно, вроде хорошая. Мне кажется, под нее классно танцевать и целоваться. Минхо так резко повернулся к Хану, что напугал его своей реакцией. — Почему ты так сказал? — Не знаю, — Джисон еле сдерживал смех, одновременно злясь на парня за то, что ничего ему не рассказал о том, чем они занимались в этой машине. — Просто в голову пришло. — И? Пришло еще что-нибудь? — Кстати, я тут пуговицу обнаружил, — Хан резко сменил тему разговора, подставляя свою находку Ли под нос. — Знаешь, откуда она? — Не имею ни малейшего понятия. — А я сегодня всю квартиру обыскал, думал, что по пьяни сильно дернул жилетку и вырвал пуговицу, пока раздевался. Ты же сказал, что не помогал мне, правильно? — Правильно. — Как же она тогда оказалась в машине? Я точно помню, что после своего танца на барной стойке надевал жилетку обратно, когда садился в тачку. Ты не находишь это странным? — Наверное, случайно зацепился, когда вылезал, — Ли смотрел на него словно загипнотизированный. — Может быть, может быть, — Хан позволил себе небольшую улыбку. — Кстати, не помню, говорил ли я уже, но… думаю, что я влюбился в тебя с первого взгляда. — Что? — Ли как дурак захлопал глазами. Он точно не ожидал, что разговор вдруг свернёт в это русло. — И я хочу, чтобы все было серьезно, — продолжал Джисон, как ни в чем не бывало. — Предупреждаю, я очень упрямый и всегда иду до конца. — Мне пора идти, — Минхо засуетился, продолжая дергать заклинивший ремень безопасности. — М-м-м она дьявол, она порочная сучка, она бунтарка, — тихонько пропел Хан, наклоняясь к водительскому сиденью. Реакция Ли была точно такой, какой он и ожидал. Парень на секунду застыл, а потом повернулся к нему, собираясь разразиться возмущенной речью, но в итоге оказался слишком близко к лицу Джисона и сразу же растерялся. Хан невинно похлопал глазами и придвинулся ближе. — Надеюсь, тебя не пугают сумасшедшие парни, — он медленно облизал пересохшие губы, — потому что я от тебя просто без ума. — Заткнись, — прошептал Минхо не слишком уверенно. — Ты несешь какую-то чушь. — Нет, это вовсе не чушь, — возразил Джисон. — Я освежаю свою память и заодно твою. Кажется, в прошлый раз мы остановились на очень интересном месте. Хотелось бы все повторить, только с продолжением и без проблем с моим желудком. — Нет. Минхо быстро справился с удивлением и взял себя в руки. Его взгляд ожесточился, а голос обрел твердость. — Хорошо, что ты все вспомнил. Теперь я могу с тобой объясниться, — Ли уставился в лобовое стекло, не желая поворачиваться к Джисону. — Все, что было ночью — ошибка. Я не собирался заходить так далеко, да и вообще не собирался даже целовать тебя. Более того, мне совершенно не нужны отношения. У меня есть дочь, работа, друзья — больше мне ничего не надо. Тем более ты. Ты не интересуешь меня, ясно? И не надо воспринимать мою помощь, как нечто большее. Мне просто стало тебя жалко. — А член на меня у тебя стоял тоже из жалости? — Хан отмахнулся от всех заявлений, снова, как и утром, подсознательно чувствуя, что Минхо пытается больше убедить самого себя, чем его. — Или он у тебя своей жизнью живет? — Пошел ты, — процедил Ли. — Да отстегнись же ты, блять! Он со злостью дернул ремень, но тот снова не поддался. И тогда ему на помощь пришел Джисон. — Тебе надо расслабиться, — поучал он парня, положив ладонь ему на бедро, отчего тот дернулся и возмущенно посмотрел в ответ. — Прими неизбежность своей ситуации и тогда тебя отпустит. — Хан переместил руку на замок, щелкнул красной клавишей, и ремень безопасности сразу же ослаб. — Все просто. Минхо прикрыл глаза. Ему требовалось собраться с мыслями, ведь этот сумасшедший парень абсолютно невероятным образом сумел обойти все защитные барьеры, которые ограждали его от внешнего мира. После смерти жены на плечи Ли легло слишком много забот, и он не мог себе позволить отвлекаться от своих первоочередных обязанностей, а именно — воспитания дочери и зарабатывания денег. И пусть звание «Отец года» ему явно бы не досталось, но он справлялся. Если он не собьется с выбранного пути, то у него не будет никаких проблем. Но Джисон… Джисон играючи обходил все воздвигнутые Минхо преграды и был похож на громадную волну цунами. Ты примечаешь ее ещё издалека, и хотя все инстинкты кричат тебе спасаться бегством, но на считанные секунды ты все равно замираешь, пораженный ее смертоносной красотой. Был ли у Минхо шанс спастись? Искушение хотя бы пару мгновений полюбоваться этой безудержной стихией было слишком велико. Но сумеет ли он вовремя остановиться и ринуться бежать? Успеет ли возвратиться к своей обычной жизни до того, как его поглотят яростные волны цунами? Цунами по имени Хан Джисон. Ли медленно открыл глаза и сразу встретился с любопытным взглядом парня. Хан смотрел открыто, ничуть не скрывая свою заинтересованность, с лёгкой полуулыбкой на губах. Кажется, полученные в драке удары, благодаря которым он обзавелся синяками, ссадинами, трещинами в ребрах и даже сотрясением, Джисона волновали в последнюю очередь. Ли отвернулся, делая вид, что ему намного интереснее руль, чем собеседник. И почему он просто не может послать этого парня куда подальше и выйти из машины, а вместо этого сидит и ждёт непонятно чего? — Эй, — Хан говорил тихо, почти шепотом, но от его голоса по коже Минхо поползли мурашки. — Поможешь мне дойти до квартиры? Не хочется признаваться, но есть такое ощущение, что сам я не справлюсь. После того как перестали действовать лекарства, я чувствую себя отвратительно. Ли ничего не ответил. Он просто молча вышел из машины, а Джисон уже готов был закричать ему вслед, чтобы он его не бросал. Ну а что ему ещё оставалось думать, когда выражение лица парня говорило само за себя — «плевать на твои проблемы»? Кричать не потребовалось. Минхо быстро обошел машину, открыл дверь и протянул руку Хану. Его лицо было будто высечено из мрамора — холодное и равнодушное, но в глазах Хан рассмотрел беспокойство. Рассмотрел и облегчённо выдохнул. Кажется, этот парень профессионально научился носить маски, скрывающие истинные эмоции. Не желая тянуть время, потому что больше всего он боялся, что Минхо передумает, он тут же схватился за протянутую руку и кряхтя, и ойкая, вытащил свое помятое тело из машины. От простых движений тут же закружилась голова, напоминая, что ему действительно не слабо прилетело от дружков Бена. По правде говоря, дела обстояли не так уж и плохо. За время работы в полиции, он бывал в ситуациях и похуже. Сейчас же у него ничего не было сломано, а уж пару трещин и сотрясение он точно спокойно переживет. Но узнай Минхо о том, что он преувеличивает свое болезненное состояние и чувствует себя не так паршиво, как старательно пытается показать, то сто процентов здесь и сейчас бросил бы его без малейшего зазрения совести. Джисона же такой расклад совсем не устраивал. — Можешь опереться на меня, — разрешил Ли. Естественно, Хан не мог упустить эту возможность. Захлопнув за собой дверь машины, он тут же обвил плечи парня рукой. — Только не спеши, ладно? Голова кружится. Минхо не ответил, но к сведению принял. Он осторожно придерживал Джисона одной рукой и двигался вперёд медленно, подстраиваясь под его шаг. Хан же, чувствуя на себе взгляд Ли, усердно морщился, прикусывал губу, иногда с шумом втягивал воздух сквозь стиснутые зубы и даже, для пущего эффекта, начал прихрамывать на правую ногу. Естественно все его манипуляции не остались незамеченными. — А с ногой что? — спросил Минхо, когда они как раз подошли к лестнице. — Не помню, чтобы врач про нее что-то говорил. — Пустяки, — Джисон героически отмахнулся от переживаний парня, при этом с трудом подавив довольную улыбку. — Обычный ушиб, ничего серьезного. Но стоило им подняться на первую ступеньку, как нога Хана подогнулась, и если бы не вовремя среагировавший Ли, то валяться бы ему на полу с разбитым о лестницу носом. Однако Минхо быстро обхватил его за талию и прижал к себе. — Ничего серьезного, говоришь? — возмущению в голосе не было предела. — Да ты же еле ходишь. Думаешь, я не вижу, как ты терпишь боль? Почему не остался в больнице, идиот? — Не люблю врачей, — выдохнул Хан и ткнулся лбом в плечо Ли. Со стороны можно было подумать, что он совсем обессилел, но он просто боялся, что парень увидит победный блеск глаз. — Да и голова зверски болит, а писк приборов делает только хуже. — Ладно, — Минхо тут же понизил голос. — Держись крепче. — Что ты… Джисон не успел договорить. Ли легко подхватил его на руки, словно он вовсе ничего не весил, и начал подниматься по лестнице. У Хана не было слов. На это он даже рассчитывать не мог, поэтому ему оставалось пялиться на Минхо во все глаза. На этот раз его эмоции были искренними. Парень и правда очень его удивил. К тому же, Джисон не мог не отметить тот факт, что даже когда они оказались на втором этаже, Ли выглядел так, будто это не он нес на своих руках взрослого парня. Он ни капли не запыхался, на его лице не выступил пот, да и вообще весь его вид говорил о том, что ему даже не пришлось прикладывать никаких усилий. А уж какой у него был точеный профиль! Хан замер от восхищения. Минхо был идеальным. Разве можно было в такого не влюбиться? — Почти пришли, — Ли опустил Джисона на пол, когда они вышли в коридор. — Спасибо, что помогаешь, — искренне поблагодарил Хан, не рассчитывая на ответ, но всё-таки увидел короткий кивок и обрадовался. Они не спеша пошли дальше. Джисон не забывал прихрамывать и разыгрывать смертельно больного, в уме прикидывая, как бы уболтать Минхо зайти в квартиру. До двери оставались считанные шаги, а в голову так ничего и не шло, да ещё и парень вдруг начал хмуриться, как будто вспомнил что-то плохое. — Знаешь, — Хан решил как обычно зайти с козырей, — врач посоветовал мне больше отдыхать. Вообще-то я парень очень активный, но с тобой я готов соблюдать постельный режим. Они как раз дошли до середины коридора и остановились напротив собственных квартир. Джисон волновался. Ему очень хотелось, чтобы Минхо хотя бы улыбнулся на эту очевидную глупость, раз уж таковыми он считал все его подкаты, а в идеале просто взял бы и неожиданно согласился. Однако Ли снова его удивил. Он сбросил руку Хана со своего плеча и, ни слова не говоря, всунул ему ключ от машины, который все это время был у него в кармане и пошел к своей квартире. — Эй, погоди! Ты куда? — Джисону не верилось, что его только что вот так вот запросто бросили. — А как же… — Дальше и сам справишься, — Минхо, не поворачиваясь к нему, открыл дверь и зашёл внутрь, а потом всё-таки остановился. — И да, Джисон… Хан нервно сглотнул. В голосе Ли слышалась еле сдерживаемая злость. — Больше всего я не люблю, когда меня начинают водить за нос. В следующий раз, когда будешь перед кем-то разыгрывать пострадавшего, то убедись, что ничего не путаешь. — Но я…- начал оправдываться Хан, но Минхо его прервал, повернув к нему голову и окатив холодным злым взглядом. — Ты хромал на правую ногу, а потом на левую. А я-то сначала поверил. Дурак. Джисон ничего не успел ответить — дверь за Минхо захлопнулась, и он остался стоять один посреди коридора. Ощущение было такое, как будто на него вылили ведро ледяной воды. Его даже несколько раз передёрнуло от холода. И ведь он даже не мог переубедить Ли, сказать хоть что-то в свою защиту, потому что намеренно его обманул, целиком и полностью преследуя только свои интересы. Что ж, дурак здесь только он. Продолжая заниматься самобичеванием, Хан зашёл к себе. Квартира встретила его вовсе не радушно. В комнате по-прежнему валялись на полу вещи, а на кухне стояла грязная посуда. Сил убираться у него точно не было, но тарелку из-под супа, что принес утром Минхо, Джисон всё-таки помыл, а потом тщательно протер полотенцем. — Ну почему ты такой сложный? — спросил он тарелку, будто перед ним был сосед. — Как найти к тебе подход? Повздыхав, Хан поплелся в ванную. Хотелось немного постоять под душем, а потом рухнуть в постель, предварительно выпив прописанные лекарства. Он не предупреждал Гарретта о своем состоянии, потому что на полном серьёзе собирался выйти завтра на работу. Да и лёжа в постели круглыми сутками Минхо он точно не завоюет. Двадцать минут спустя, Джисон протирал запотевшее зеркало, продолжая обдумывать свои дальнейшие действия. Ему не хотелось, чтобы Ли на него злился, а значит стоило придумать план как выйти из его немилости. Возможно, следовало стать серьезнее и просто упорно добиваться своего, но можно было попробовать добраться до сердца парня другим путем. Например, через Лулу. И дураку было понятно, что свою дочь Минхо очень любил, а если заручиться ее одобрением и поддержкой, то это могло повлиять и на его отношение. Хан хитро улыбнулся, а потом пригляделся к своему отражению. Нижняя губа припухла, в уголке ее была большая ссадина, на скуле разлился синяк, рассеченная бровь залеплена пластырем, да и в целом вид такой, как будто он собрался помирать в ближайшие минуты. И вот с таким лицом он приставал к Минхо в машине? Джисон обречённо застонал. — Да за что это мне?