Double Game

— Без положительной динамики, значит… Риз скользнул взглядом по распечатке в своей руке — кажется, на третью неделю он выучил часть сложных медицинских терминов, вроде «проводимости нейронов» и «повреждения в височной доле». Даже цифры напротив этих обозначений казались знакомыми. Постоянно растущими. Риз проглотил подступивший к горлу комок кислоты и развернулся к человеку в белом халате, что стоял рядом. — Сами понимаете, препарат экспериментальный, — сухопарый мужчина, чьи глаза были скрыты за толстыми линзами очков, пожал плечами, словно извиняясь. — Вы сами сказали, что тридцать процентов лучше, чем ноль. — Да, — Риз вздохнул, потирая уставшие глаза. Сейчас ему хотелось рухнуть прямо на этом месте. Он через силу взял себя в руки. — Были какие-то еще варианты? — Н-ну. Я слышал про группу людей из северного сегмента, которые сталкивались с воздействием… подобных аномалий. — Контакты? — П-попробовал выйти на их… черт, не разбираюсь в званиях… их главного в общем. Он обещал связаться, как будет время. — Хорошо, — нет. Вовсе не хорошо. Ничего хорошего. Директор присмотрелся к стоящему перед ним собеседнику — тот выглядел уставшим: безупречно белый халат посерел, на ткани виднелись капли крови. Значит, и на этот раз не обошлось без припадка? Но — Риз вновь вздохнул — на лучшее рассчитывать было глупо. То, что Дети Гелиоса пожертвовали своим медиком ради решения его проблемы казалось даром свыше. — Вы можете идти. Отдохните. — Стойте, вы же не планируете… — Нет, — Риз покачал головой и развернулся к широкому окну палаты. — Я не идиот. Тем более, как вы и сказали, он под седативными. Какой в этом смысл? — Уху-м. Н-но, — мужчина замялся. — Если вы не вернетесь через десять минут я позову охрану. На кону не только ваша безопасность, знаете ли. — Пытаетесь меня отчитать? — Риз выгнул бровь. — Не хочу умирать. Меня ждут на Гелиосе. — Понял-понял. Идите, — он вздохнул. — Вернусь через пять. Боковым зрением Риз заметил движение, будто медик нерешительно протянул руку чтобы хлопнуть его по плечу. Но, тот одёрнул руку и развернулся, уходя прочь. Теперь Риз остался совсем один в мед-крыле базы Старой Гавани. Здесь все стало привычным, почти что обыденным: бело-серые стены, толстая металлическая дверь со сложным цифровым замком слева, и окно, через которое сейчас можно было рассмотреть мирно спящего на кровати человека. Обреченно вздохнув Риз уперся лбом в стекло, и чуть подался вперед. Боль разогнала маячившие на поверхности мысли глубоко в подкорку, отчего резко захотелось спать. Он не спал двое суток. Из легких вырвался тяжелый вздох. Порой Риз оставался спать прямо в коридоре, сдвинутых в ряд стульях, гонимый страхом что пропустит что-то важное. Но сейчас он не мог позволить себе такую роскошь. — Почему… — он поморщился. За последние три недели он задавал этот вопрос слишком часто. Почему всё получилось именно так? Почему он? Почему все не может быть просто? «Это Пандора» — ядовито протянул внутренний голос. — «Когда-нибудь твое везение закончилось бы» Риз прикрыл глаза, отдаваясь воспоминаниям, отчего в голове замаячили яркие образы. Вот он — израненный и изможденный — отправляется на базу в Старой Гавани. Вот его находит незнакомец с ног до головы закутанный в тряпье. Тот по-дурацки шутит, и расспрашивает о падении Гелиоса — так, будто каждое рассказанное слово на вес золота. Так, будто он сто лет ни с кем не говорил. Затем они стали ближе, а почти перед самым открытием Хранилища его друг пропал, даже не назвав своего имени. Потом было открытие Хранилища. Новый Атлас. Новые люди, вместе с которыми в его жизнь вновь пришел тот самый незнакомец. Но на этот раз он поведал свою историю и показал лицо. А Риз… видимо, его настолько изменила Пандора, что внутреннее стало важнее внешнего. Так Риз сблизился с Тимоти. Вместе они старались восстановить наследие разрушенной компании: расшифровывали данные, искали прототипы, пытались превратить базу в островок цивилизации и наладить связи с адекватной частью Пандоры. Но через несколько месяцев… Риз почувствовал, как грудь его стиснуло холодом. То задание обещало быть плевым — отбить у бандитов нескольких гиперионских ученых в небольшом поселении в Песках. Из пушек у них был один лишь хлам, так что в помощь Алым Копейщикам вызвался Тимоти. Но конечно же все пошло не так. Когда группа добралась до главаря на вечеринку нагрянули Искатели — турельщик, мехромантка и сирена. Риз не помнил, кто именно судя по рапорту единственного выжившего копейщика предложил эту идею — идею взять под контроль Тимоти, чтобы тот перестрелял солдат Копья. — Зачем?.. — Риз ударился лбом о стекло. В черепе загудело. Искатели не нуждались ни в пушках, ни в деньгах, ни в славе. Может, виной всему стало праздное любопытство? Посмотреть, что именно может предложить новый Атлас? Но Риз и без этого готов был отдать им все что угодно лишь бы не… Вновь удар. В легкие его будто заползла змея. Риз зажмурил глаза настолько сильно, что все вокруг одернулось блестящей, пульсирующей пеленой. Он не хотел верить в тот рапорт. Не хотел знать, что Фазовым Захватом сирена сломала хрупкое, как оказалось, равновесие в разуме Тимоти. Ведь тот не вернулся ни на следующий день, ни через три дня. Разведывательная группа Копья нашла его близ Эридиевого Мора — одичавшим, почти обезумевшим, забывшим кем он был на самом деле. Та роль, которую он играл вышла на первый план — Тимоти стал Джеком. Он думал как Джек, разговаривал как Джек, и позабыл все что случилось за последние несколько лет. Риз был в ужасе. Когда обновленного Тимоти доставили на базу тот едва не разнес отдел Разработок. Даже под седативными мужчина сыпал проклятьями, язвил, и обещал «украсить здесь все гирляндой из ваших кишок». Но хуже стало, когда собранная впопыхах команда хоть сколько-нибудь квалифицированных медиков собрала данные и, запинаясь, предоставила Ризу отчет. «…Видите? Это снимок сделанный полгода назад, после несчастного случая на Южном Шельфе. А вот последний. Старые нейронные связи умирают с огромной скоростью. Из место занимают новые» Тимоти становится Джеком. Из-за жестокой шутки Искателей Хранилищ вот-вот пойдет прахом все то, над чем так старательно работал Риз. Обратятся в пепел чувства, благодаря которым он не терял надежду. Вся его жизнь потеряет смысл. Он поморщился, когда от очередного удара в голове взорвалось тупой болью. С ней же, будто в насмешку, на периферии сознания пронеслись слова сирены, которую он молил о помощи: «Просто пристрели его и все. Я не буду его лечить. И скажи спасибо, что об этом не знает Лилит!» Риз шумно втянул воздух сквозь зубы — вторя звуку распахнулись створки двери по правой стороне. В проходе стоял охранник. — Ох. Я… — Риз сглотнул. Потер ушибленный лоб, отчего к щекам прилила краска. — Ухожу. Задумался просто.