°°°
В обыденное для обеда время Юнги как положено спускался в столовую, столкнувшись на лестнице с любимым дядюшкой, они вместе проследовали к двери, как те сами открылись прямо у них перед носом с помощью дворецкого, это достаточно неожиданно, учитывая что буквально только что они были оба в спальне наверху. — Все уже готово, чай на столе. — демон пропускает сначала старшего омегу и задерживает взгляд на Мине, а стоит склонится к ушку, как тело рядом вздрагивает. — Жаль… Что не вы, молодой господин… Юный наследник возмущенным взглядом пронзает Хосока насквозь, как ему вообще смелости и ума хватило говорить такое в одном помещении с кем-то еще. Юнги так разозлила вся эта ситуация сейчас, что он замахнулся и отвесил смачную пощечину демону, специально ли было это сказано или нет, однако настроение теперь ни к черту. — Знай свое место… — омега сквозь зубы проговаривает прямо в лицо Чону, вальяжно проходя мимо него к столу, и шумно садится на стул, привлекая внимание дяди. — Что-то случилось? Между вами так резко изменилась атмосфера… Я не хочу лезть, но если ты захочешь вдруг поделится со мной… — СокДжин откладывает столовые приборы и придвигается ближе к племяннику, он очень сильно волнуется за его моральное состояние особенно после всего того, что с ним произошло за прошедший год в дни его минувшего прошлого, хотелось как можно больше и чаще дарить любовь и поддержку. — Дядюшка, вам не стоит так волноваться, просто процесс воспитания прислуги очень щепетильный и я этим как раз занимаюсь, вам не стоит волноваться за меня. — Мин поглаживает своего, пожалуй, единственного адекватного родственника по руке и улыбается мягко. Вообще тот факт, что омега спустя всего неделю стал открыто демонстрировать свой характер демону, для юного господина это был настоящий прорыв, если бы дело шло иначе он бы навсегда остался заложником своих страхов и прошлых воспоминаний. Чон подошел к господам, разлил чай по чашкам, сегодня был черный цейлонский с медом и нотками липы. Пак как раз вовремя вывез тележку с блюдом из белой рыбы и риса с куркумой и паприкой, выставив его перед хозяевами, после чего тактично удалился прочь. На столе посередине стояли прекрасные благоухающие пионы, что друг омега сорвал не так давно, а поодаль наблюдал демон с пылающей красной щекой. Хосок понимал, что заслужил этот прилюдный удар, ведь позволил себе открыть рот и произнести те слова, которые могли быть неверно расценены, однако только Юнги смел поднять на него руку и продемонстрировать силу угасающей династии. — Хосок, оставь нас, хочу побыть с дядей наедине, нам есть что обсудить по поводу бизнеса и дальнейшего продвижения компании родителей. — Мин в этот раз взглянул спокойно и даже приподнял уголок губ в легкой улыбке, демон молча повиновался откланявшись и затворив дверь за собой. Но от собственных ушей не смог скрыть факт приближающейся пары полицейских, он буквально чуял за сотни километров этого назойливого следователя. Неизвестно зачем тот ехал к ним в этот раз, но что гораздо важнее без нужных документов тот теперь и на порог поместья Мин не ступит.°°°
ТэХен как и всегда сидел на пассажирском сиденье и внимательно изучал материалы дела, что они смогли конфисковать с таким трудом, все мальчишки омеги, что находились в приюте, подвергались того или иного рода насилию, альфы же служили рабочей силой на подхвате. Если кто-то из омег по какой-либо причине беременел, то их малыша нещадным образом выскабливал недохирург в медпункте, а затем оставляли на волю судьбы, если выжить удавалось отправляли в публичный дом работать на благо приюта, если же нет, то записывали без вести пропавшим при побеге или умершим от болезни, а тело перемалывали в жерновах мельницы и использовали как компост при посадке нового урожая. Все это настолько впечатляло в самом пугающем смысле, что психика Кима не выдержала и он стал рыдать. Слезы текли ручьем, капая на собственные пальцы, от этого даже ЧонГук затормозил и свернул на обочину. — Эй… Ты чего? — альфа взял его лицо в собственные руки и стал растерянно бегать по нему, пытаясь уцепиться хотя бы за одну мельчайшую эмоцию. — Почти десять тысяч детей… За столько лет, их никто не искал, никто не пытался понять куда они пропадают. Я! Я такой же как они, я мог оказаться на месте любого из них и неизвестно жил бы сейчас на этом свете, если бы не сбежал. Это мое дело! — омега пихает папку со своими инициалами ему в грудь и срывается на окончательную истерику, он рыдает навзрыд, не имея возможности остановиться даже на одном единственное слове. — Прекрати! — альфе пришлось повысить голос дабы привести в чувства своего партнера. — Успокойся и поделись со мной, теперь я рядом и больше тебе ничто и никто не угрожает. — Хен… Я попал туда в шестнадцать лет, моя мать умерла от туберкулеза, а другой родни не было. Как только увидел, что директор насилует одного из младший сразу решил сбежать, я пробыл там меньше недели, побег увенчался успехом, но спасти никого не смог, все кроме меня были запуганы последствиями и верили, что дальняя родня их заберет. Если бы я не решился на смерть на улице, я бы мог стать очередным компостов для каких-то посадок. — ТэХену полегчало, особенно когда его прижали к сильной груди и наградили толикой феромонов, что давали осознанность в защите и поддержке. — С тобой больше никогда и ничего не случиться, клянусь тебе своим званием. — ЧонГук целует, не из жалости, нет, из-за безмерной любви и нежности, что теплится в душе, давая понять о серьезности его чувств. — Нам пора ехать дальше, в бардачке есть бутылка воды и платок, оботри лицо, ладно? — в ответ он получил легкий кивок и заметил, как Ким улыбнулся, ведь этот поцелуй был их первым по трезвости ума и необходимости.°°°
Тем временем в поместье наступила благодать, Юнги и СокДжин переместились от стола в читальный зал, где занимались уроками по корейскому языку и зарубежной литературе. Старший как всегда с кружкой чая читал завораживающую историю, которую так охотно конспектировал Юнги, сидя напротив за столиком для письма. — Женщина озарила его мимолетной улыбкой, легкой, словно касание первого солнечного луча по утру… — Ким читал с выражением и наблюдал с интересом за своим юным племянником, он до дрожи в сердце напоминал сестру, что так же тщательно выводила каждый иероглиф в своей тетради, а левая рука всегда была испачкана немного чернилами, но в какой-то момент он заметил, как тот замер и стал с грустью смотреть на него пока не получил ответный взгляд. — Так улыбалась мама… — эта фраза вышла из уст младшего омеги шепотом, но тронула в самое сердце. — Я тоже по ней скучаю, мой дорогой, иди ко мне, оставь… — СокДжин показательно расставил руки в стороны и принял в объятия племянника с таким же теплом, что и ранее, — Я благодарен Будде за то, что ты остался жив в ту ночь, что смог пережить тот ад, который я и вообразить себе не могу, нам с тобой стоит еще побороться, дабы успокоить их души и найти виновного. — Дядя… Я так устал страдать и быть одиноким, я могу доверять только вам и прислуге в этом доме, но как мне жить вновь, будто ничего и не было, даже если я найду убийцу, есть еще огромная горсть тех, кто желает моей смерти самым искренним образом. — Мин свел брови у переносицы, тем самым вызвав легкую улыбку старшего на лице. — Ничего не бойся, рядом с тобой есть тот, кто исполнит любую твою просьбу, стоит лишь попросить должным образом. Я давно понял, что Хосок не просто прислуга, он тот самый фамильный демон, ты не пропадешь, солнышко мое лучезарное, главное не сдавайся. — на этой ноте их интимный разговор прервал тот самый Чон. — Господин, должен вас уведомить, что следователь и его помощник, что приезжали ранее, на пороге вашего дома и на этот раз с должным пакетом документов…