Ценность твоей боли

      Когда сонный бармен покинул стойку и началось время работы Блэйда, две его постоянные клиентки уже оживленно о чëм-то щебетали. Кафка была в коротком черном платье из плотной ткани, ботфортах по колено и с золотой заколкой в волосах в виде астры. Серебряный Волк — в джинсах, коротком топе и какой-то странной объемной клетчатой рубашке.       — Блэйдик, подлей пивка, — Девушка подтолкнула к нему кружку.       — Добрый вечер, Блэйдик.       — И за что мне всë это? — Парень усмехнулся и налил в кружку алкоголь.       — Так что с этим челом? Почему от него уже месяц ни слуху, ни духу? — одëрнула женщину Серебряный Волк и взяла в руку свое пиво.       — Можешь вычеркивать его из списка постоянных клиентов. Он женится скоро.       — И когда это останавливало от найма проституток?       — Его невеста симпатичная такая. Молодой адвокат в приличной конторе. С характером девушка. Я слышала, беременна.       — Ха-ха! Свадьба по залету! Значит в ближайшие полгода можно его ждать обратно. А если жена стерва, то может ещё и раньше.       — Спокойней, Волчонок. Найдём тебе другого постоянного клиента.       Блэйд слушал их мельком, однако при слове «адвокат» его сердце сжалось.       — Симпатичная говоришь? Как выглядит? — Серебряный Волк странно посмотрела на бармена. Но Кафку подобный вопрос ни капли не удивил.       — Беловолосая, невысокого роста, — Серебряный Волк хмыкнула, намекая на схожесть с её внешностью. — Глаза очень красивые. Янтарные. Даже нет, золотые. Фигура хорошая, спортивная, и грудь есть. Черты лица правильные, утонченные.       Парень ничего не ответил. Он отвернулся, дабы что-то протереть. И его лицо тут же исказилось в отвращении.       — Извините, можно виски со льдом?       — Минутку, — пересилив себя, с трудом ответил Блэйд. Дышать стало трудно, сердце как будто сжалось.       — Все в порядке, Блэйдик?       Он ничего не ответил.       — Устаёте? Понимаю, сам в Ваши годы был таким же. Учёба, работа, учёба. В то время, конечно, легче было. Люди были дружнее, более открытыми. Цены меньше, особенно на жилье. Моя дочь вон тоже съезжать собралась. Так мы глянули, прикинули…       Достаточно частая ситуация, когда в разговор влезает кто-то из клиентов. В особенности чуть подвыпившие мужчины за тридцать пять. Начинают лезть с непрошеными советами не по теме и переходят в рассказ о своей жизни. Обычно Блэйд к таким ситуациям относился спокойно. Однако сейчас его разрывала изнутри рассказанная Кафкой информация. Он старался переключиться на игравшую композицию Диззи Гиллеспи, однако раздражение в нём закипало с неистовой силой. Он со стуком поставил перед мужчиной рюмку с его виски. Часть пролилась на стол.       — Бери своё бухло и захлопни ебало. Никому не интересны твои вшивые истории, — Он перевел взгляд на Кафку. — Как её зовут?       — Это возмутительно! Что за хамство?       — Извините, пожалуйста! Может быть, мы сможем решить этот инцидент без скандалов? — Кафка, не растерявшись, соблазнительно выпятила грудь и легонько провела ногтем по его плечу.       — Не бар, а притон какой-то! — Мужчину такое не впечатлило, и он ушел.       — Ты ебнулся? Зачем ты с ним так… — Серебряный Волк пребывала в полном шоке. Она прекрасно понимала, насколько парень дорожит этой работой.       — Как её зовут? — Все это время внимание Блэйда было направлено исключительно к Кафке. Он задал вопрос ещё раз, но уже более настойчиво.       — Кажется, Чжинлю или Цзинлу… — Кафка так же была обеспокоена его резкой сменой поведения, однако не подавала виду, лишь наблюдая.       Ладонь сжалась в кулак. К бару подошла официантка с новым заказом. Блэйд, стиснув зубы, просто ушел в помещение для работников. Ошарашенная девушка взглянула на Кафку.       — Я поговорю с ним. Присмотри за баром, — Обратившись к Волку, женщина перешла через стойку и направилась следом.       — Безалкогольное мохито, две порции скотча…       — Тихо, тихо, тихо… я ж не бармен. Если там вино налить, сок или чëт такое. То пожалуйста. Но такое я не сделаю, — Официантка закатила глаза и сама пошла за стойку.       Войдя в темное помещение Кафка увидела парня сидящего на табуретке. Он оперся головой о сложенные руки. При это его тело еле заметно дрожало, особенно ладони. Она как можно спокойнее подошла ближе.       — Ты знаешь эту девушку?       На её лице — мягкая улыбка. Интонация необычно осторожная. Он ничего не сказал. Но по его мрачному взгляду ответ был очевиден.       — Я понимаю твои чувства сейчас. Но не позволяй одной неудаче рушить всë, для чего ты столько работал.       Всë так же молча он поднялся.       — Блэйдик? — Удар с самую больную часть раны. Обычно от Кафки это слово воспринималось по-другому, не вызывая столько болезненных воспоминаний. Но не сейчас. Блэйд обернулся и достаточно сильно сжал плечо женщины.       — Тебе ли знать для чего я работал? — На миг Кафка и вправду испугалась. Его алые глаза выражали настоящую животную злость, полную боли копившейся годами.       — Послушай, мальчик. Я тебе не мама, и возиться с тобой никто не собирается. Либо ты сейчас успокаиваешься и возвращаешься на рабочее место, либо остаешься один.       Наконец сквозь отвратительные эмоции реальность через голос Кафки пробилась в разум. Блэйд отпустил женщину и резко выдохнул.       — Дай мне пару минут, — Не медля, она вернулась к Серебряному Волку, в душе надеясь, что он поступит правильно.       Оставшись один парень почувствовал стыд и сильнейшее отвращение к себе. Разнылся тут из-за девушки, которой до него нет дела. Не став долго тянуть, он послушно вернулся на рабочее место. Серебряного Волка уже не было. Видимо, почувствовав себя лишней, она оставила на столе деньги за пиво и ушла. Все вокруг ощущалось пустым, безжизненным. Блэйд делал работу на автомате. В колонках сменялась песня за песней, а у Кафки — бокал за бокалом. Женщина сидела тихо, периодически проверяя что-то в телефоне, отвечая на сообщения. Но в основном следила за парнем погруженная в свои мысли.       Казалось, что в груди висит тяжелый камень. Но обращать внимание на него никак нельзя. Ближе к закрытию бар опустел.       — Блэйдик, — Кафка уже вызвала такси и через пару минут собиралась покинуть здание. Она была сонная и расслабленная от алкоголя, — люди уходят и приходят. Сначала больно, но со временем ты будешь смеяться, вспоминая то, как убивался.       — Хорошо. Приятной ночи.       Женщина грустно посмотрела на него и ушла на улицу. Через пару минут за ней приехала машина и настало время закрываться. Официантки ушли почти сразу. Парень же ещё некоторое время занимался мелкими делами: мыл стаканы, поправлял стулья, протирал столы. Когда и такая работа закончилась, он потушил везде свет и запер помещение. На улице пахло морозом и бензином. Через четыре часа начинались пары. Людей практически не было, лишь одинокие машины то и дело проезжали мимо, сверкая фарами. Появилась мысль прийти к Волку. Хотя её может и не быть, но возможно травка поможет расслабиться. Однако от мысли встречи с кем-то стало тошно. В кармане он нашёл старые наушники. Поди могут и работать. Все ещё стоя у здания, он распутал их, вставил в телефон и включил музыку. Какая-то опера на немецком. Работал только один, но воспроизводил не все звуковые дорожки. Голос женщины был тихим и то и дело пропадал. Лучше, чем ничего. Блэйд закурил и пошел куда-то, толком вперед не смотря. Возможно, впервые за последнее время в голове не было мыслей о Цзинлю. Сейчас не было вообще ничего.       — Эй, парень! Ты ж проблем не хочешь? Давай всë, что у тебя есть.       Подняв голову Блэйд увидел двоих типичных бандюганов. Как оказалось, он забрёл в район, славящийся своим уровнем преступности. Их бар находился не так далеко, и сам он часто бывал тут в свободное время. Денег с собой у него было немного, и сначала он даже подумал послушаться. Однако такой выход совсем ему не подходит.       Блэйд усмехнулся и достал руки из карманов.       — Прошу, ребят, берите!       Они переглянулись непонимающими лицами. Один словно говорил другому «да он блефует». В конечном итоге парень поменьше и посмелее полез в карман Блэйда. Тогда тот схватил его за волосы и с силой ударил ногой в живот. Второй быстро достал из кармана нож. Повинуясь реакции, он попытался нанести удар в ребро, но попал в руку Блэйда. Пошла кровь, стиснув зубы, парень зажал рану. Мелкий вытянул из кармана кошелёк и толкнул раненого в сторону стоявших рядом мусорных баков.       — Удачи, уëбок! — крикнул первый, на ходу. Второй спрятал нож, показал довольно неприличный жест и смылся следом.       Блэйд врезался в один баков. Тот пошатнулся, и на сидящего на земле парня упал один из мусорных мешков, которые там были накиданы с горкой. Что-то липкое растеклось по его волосам. Пальто и рубашка на руке были порваны, а сам он заляпан в крови.       — Вот дерьмо…       Пару минут просидев, смотря в ту сторону, где скрылись воры, он наконец поднялся и, все ещë сжимая руку, пытаясь остановить кровотечение, поплёлся в сторону дома. Было около пяти утра.       Жил он не так далеко. Несмотря на подозрительный вид, к нему никто не подошел и никто не вызвал полицию. Лишь гулявшая с собакой соседка перепугалась. Он разделся до трусов и стал промывать рану. Она была очень глубокой, и кровь все не переставала идти. Залив ее остатками дезинфицирующего средства, Блэйд плотно перевязал бинтами. Единственное зимнее пальто было в крови и порезано. Достав телефон, он обнаружил что экран треснул, вероятно, во время не совсем приятного падения. Девайс сильно глючил и был более, чем в нерабочем состоянии.       — Пиздец… — Блэйд убрал его на полку, чтобы не видеть. Нужно было звонить в банк, чтобы заблокировать карточку, которая была в кошельке. Денег не было не то что на починку — денег не было вообще. Заначки должно хватить на оплату квартиры в этом месяце. Однако жить теперь не на что.       Голова разболелась. Он закрыл лицо руками. Его одолевало желание кричать во все горло, но только полиции из-за шума ему не хватало.