Пятничная кастелянная

Первые лучи солнца проглядывают сквозь расстояние между штор - игриво поблескивая, солнечные зайчики опускаются на лицо каждого из присутствующих в комнате. Это сладко сопят уже давно знакомые нам молодые люди - Вольфганг, Ганс, Немо... А вот Яков, в отличие от остальных, оставался настороженным и бодрым. Парень резво и бегло окинул комнату ясным взглядом, когда его сожители начали неторопливо пробуждаться и подниматься со своих мест. В следующее мгновение Яков скользнул в коридор, избегая общения с любыми компаньонами. С любыми, за исключением одного. Юноша ещё ранним утром лицезрел, как тот самый "один" светловласый товарищ покидал общую спальню. Якову не пришлось напрягать извилины, чтобы узнать местоположение белобрысого. Сегодня пятница. Этот день недели обозначал дежурную смену Элиаса. Звучит все это, безусловно, очень ответственно и важно, но что же на деле? Бесконечное перебирание неприятно пахнущих тряпок, и, какой ужас, они даже не дезинфицированы! Яков определено точно знал, что вся администрация и сожители хотят его смерти. Пусть только помечтают об этом - ведь невероятный и превосходный Яков уже направляется в кастелянную, чтобы единолично утвердиться в безопасности всего происходящего. Из кухни тем временем доносятся невнятные вопли, яркий смех, громкие разговоры. Как юноше повезло сбагрить господина Немо в эту шумную кучку - пока они будут завтракать вместе с отрядом, ничего опасного не должно произойти. Яков уверенно дёргает дверную ручку. Из комнаты весьма приятно пахло - это веет от свежестиранной ткани. Парень оглядывается по сторонам - темно, мрачно, вовсе ничего не видно. После, совсем как слепой крот, он пытается нащупать рубильник. Элиас никогда не включал в комнате свет, если находился в одиночестве. Не было надобности. Даже при том, что он наизусть помнил каждый включатель в казарме. Наконец, ощутив под своими пальцами металлическую деталь, Яков надавил на верхнюю её часть. Свет лампы был скуден - имел желтоватый оттенок, и оттого казался тёплым и расслабляющим. Яков, прищурившись, шагает вперёд. Его внимательные глаза скользят по комнате - на стол с пепельницей, на подоконник и большие деревянные полки, на скрученные в рогалики одеяла, пока наконец не доходят до нескольких широких и вместительных стиральных машин, поставленных в ряд. Прямо перед Яковом открывается весьма странная картина: руки Элиаса согнуты в локтях и находятся внутри барабана стирального устройства. Четверть его туловища также погрязла в "ловушке" - ноги же на свободе, но слегка подрагивают от неудачных попыток выбраться. Слышится настороженный и обеспокоенный голос товарища, который он тщетно пытается скрыть за наигранной уверенностью. Его выдает лёгкое дрожание на согласных буквах. — Оливер?