К вам посетитель

Игорь не звонил уже два дня. Сережа до секунды помнил, как утром закрывал за ним дверь — Гром был задумчив, слегка растерян, но настроен был в целом дружелюбно. Произошедшее ночью они не обсуждали. А теперь пошел уже третий день, как они виделись, и от майора не было ни одного звонка, ни одной смс. Сережа прокручивал в голове произошедшее и знал, что им — обоим — было хорошо. Это важно. Но вот что происходило в трезвой голове Игоря сейчас, на это у Разумовского не было ответа. Игорь Гром беспокоил его. Сначала он был просто полицейским. Потом — врагом, поскольку догадался, кто носил костюм Чумного Доктора. Но в итоге не арестовал, а теперь они и вовсе почти переспали… К счастью, в случае, когда его накрывало, Сережа работал. Работа — дело всей его жизни, приносила ему ни с чем несравнимое удовольствие. Он осознавал, что находится на своем месте, хоть что-то в его жизни было стабильным и надежным. Однако к вечеру у него разболелась голова, пришлось вылезти из-за монитора и размять затекшую шею и плечи. В этот момент Сережа как никогда остро почувствовал свое одиночество. Когда они с Олегом жили вместе, именно Волков следил за Сережиным графиком, не давал засиживаться допоздна, сильными пальцами разминал застоявшиеся мышцы и массировал голову, в то время как Разумовский, млея, дремал, положив руки на стол. Где же ты, Олег? Как же ты погиб? Где лежит твоё тело, осталось ли от него хоть что-то, что можно похоронить? О чём ты думал в последний миг? Вспоминал ли меня? Сергей закрыл глаза и представил, как тихо разъезжаются створки лифта, и из них выходит Волков. Живой, здоровый, родной. — Олег… На глазах непроизвольно навернулись слезы. Сережа тут же стер их пальцами. Нет, ему нельзя, нельзя об этом думать. Надо жить дальше, Олег бы точно не одобрил его упадническое настроение. — Тряпка! Волков ушел, бросил нас! — Замолчи! — крикнул Сережа, — пошел вон из моей головы! Я не позволю тебе марать память об Олеге! — А что ты так переживаешь? Место Волкова занял Гром! Позвони ему сегодня, пусть он тебя трахнет! Ты же изнемогаешь, как хочешь его! Сережа закрыл голову руками и глухо закричал. Голос в голове не умолкал, продолжая шептать гадости. Сережу мутило, хотелось что-нибудь сломать, ударить, убить кого-нибудь… — Нет! Это не мои мысли, не мои! — зашептал он, словно молитву, — это не я, не хочу, нет… Голос Птицы впивался ему в уши, когтистые ладони сдавливали его голову, и это продолжалось до бесконечности, казалось, он не успокоиться… Олег умер, а он вчера… да как он только мог. — Изменил Олегу, Сережа, как некрасиво! Где же твоя волчья верность? Ах, да, это ведь Волков был по-собачьи верен. Ну а теперь он мертв, так что тебе можно со спокойной совестью спать с майором. — ВОН ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ! — закричал Сережа. — Сергей, вам звонят! Разумовский резко выпрямился. Сердце колотилось, как от марш-броска, кровь шумела в ушах. — Прими… прими звонок, — пробормотал он и сам удивился, как осип его голос. — Серг… Сереж… Привет! — голос Игоря в трубке был преувеличенно-бодрый, словно он отчаянно боролся сам с собой, — как дела? — Игорь, — выдохнул в трубку Разумовский. Голос Грома тут же изменился. — Что случилось? Ты в порядке? Заботливый. — Да. То есть, нет… Не знаю, — честно признался Сережа, — ты не писал, не звонил… Я думал, что больше не нужен тебе… Что ты меня презираешь. — Да что ты несешь! — не сдержался Игорь и тут же осекся, — черт… Просто мне было… неловко. Может, встретимся сегодня, поговорим? — Давай. Зайдешь? — Может, наоборот? Я сегодня уйду пораньше с работы, зайду в магазин… Сережа поймал себя на том, что невольно улыбается. — Да. Да, конечно, Игорь. Я приеду. — Отлично. Да, супер. Я пришлю тебе адрес. — Буду ждать, — выдохнул Сергей и повесил трубку. Потом медленно повернулся к окну, где открывался вид на город. — Блять, — пробормотал он, потирая красные глаза. Кажется, его только что позвали на свидание. Когда до назначенного времени остался час, Сережа стоял перед шкафом и перебирал рубашки. С его влажных волос капала вода прямо на халат. — Да где же она… Любимая рубашка, судя по всему, взяла выходной, потому что на привычном месте её не оказалось. Сергею хотелось усесться прямо на пол и написать Игорю, что он никуда не поедет. После десятиминутных поисков Сережа сдался, нацепил худи, джинсы, высушил волосы и вызвал такси. Игорю открыл сразу. — Заходи, я там… картошку жарю, — сказал он. Игорь, судя по всему, не парился вообще — на нем были линялая футболка и спортивные штаны, растянутые на коленях. Запах в квартире стоял невероятный — картошка с луком и грибами. — Пиво будешь? — Гром поставил на стол банку. Сережа покачал головой, присел на стул, но тут же подскочил. — Тебе помочь? — Ну, помидоры нарежь. Для салата. Сережа принялся неуклюже резать помидоры, которые, как назло, начали вытекать. Игорь, взглянув на его попытки, вздохнул и протянул пару огурцов. Разумовский, смущенно взглянув на него, принялся за огурцы. Общими усилиями ужин был готов. — Как твоя работа? — спросил Сережа. — Лешку выпустили, я отвез его в «Радугу». — Жаль его, — тихо сказал Разумовский, — страшно остаться совсем одному. Игорь бросил на него внимательный взгляд. — Я заработался, — сказал он, — совсем забыл про твою просьбу. Завтра обязательно займусь. — Спасибо, — Сережа слабо улыбнулся, — ты хорошо готовишь. — Это просто жареная картошка, — пожал плечами Игорь, — меня батя научил. Мы с ним жили вдвоем, ну, пока его не… Игорь осекся. — Соболезную, — Разумовский протянул руку через стол и накрыл его пальцы ладонью, — мне правда жаль, Игорь… — Угу¸ — Гром неловко похлопал его по руке, — расскажи лучше, как ты? — Работал, — Сережа пожал плечами, — но вообще… Игорь, я хотел… — Всё нормально, — оборвал его Гром, — не беспокойся. Мы были пьяные. Сережа замер. Вилка выскользнула из ослабевших пальцев и упала на тарелку. Секс по пьяни. И ничего больше. — Да, — выдавил он. На душе стало гадко. Как теперь продолжить разговор, Разумовский не знал. Игорь начал рассказывать о работе, о забавных случаях, но Сергей его почти не слушал, казалось, ему на плечи снова обрушилась бетонная плита. — Сереж, всё нормально? — голос Грома вывел его из собственных мыслей. — Что? — Ты странный какой-то. Не ешь, молчишь, словно тебя здесь нет, — Игорь смотрел в упор. Сережа покраснел, отвернулся, пряди медных волос тут же упали на лицо, привычно скрывая его от всего мира. — Все в порядке, — выдохнул он глухо, чувствуя, что губы предательски подрагивают. Шершавая ладонь Грома опустилась ему на плечо. — Что с тобой? — тихо спросил он, — ты пришел, все было хорошо. Но в какой-то момент ты просто потух. — Стух, — кисло отозвался Разумовский, — извини, я испортил вечер? — Нет, — Игорь отодвинул пустую тарелку, — заварить чай? Сережа поспешно кивнул, ухватившись за эту возможность. — Я отойду? — Да. Только двери в туалет нет, — виновато отозвался Игорь. — Мне в ванную. Он поднялся и едва не бегом скрылся за дверью, включил воду и уставился на себя в зеркало. Он никогда не будет счастлив. Один близкий человек погиб, а второй относится к нему… как? Можно ли назвать их с Игорем друзьями? Да и сколько они знакомы? И что за сопли он тут развел? Игорь ему ничего не обещал, они действительно просто напились… после того, как Гром уже в который раз помогает ему. Умывшись холодной водой, Сергей выключил кран и вернулся на кухню. На столе уже стоял чайник и чашки. — Я не знаю, что ты любишь из сладкого, поэтому купил вафельный торт, — Игорь показал коробочку, — и печенье. — Спасибо, — Сергей опустился на стул и протянул руку за чашкой. Игорь заметил небольшой след от недавнего ожога. — Как рука? — Не болит. Игорь немного помолчал, потом вздохнул, словно собираясь с силами: — Сереж, извини, не могу не спросить. Возможно, мой вопрос тебе покажется бесцеремонным, но… у тебя ведь были отношения не только с девушками? Разумовский моргнул. — У меня никогда не было с девушками. — О, — Игорь сжал губы и кивнул, чувствуя, как стремительно краснеет. — И мужчин у меня почти не было. — Вот как, — Гром снова повернулся к нему, уже зная имя. — Только Олег, — Сергей произнес это одними губами. Всякий раз, когда нужно было произнести имя Волкова, ему приходилось делать это через силу. Игорь неловко погладил его по спине. Он вдруг почувствовал себя отвратительно. Они допили чай. — Ну, я, наверно, поеду, — неуверенно сказал Сергей, — спасибо за ужин. — Всегда пожалуйста. Слушай, может останешься? — В смысле, на ночь? — уточнил Разумовский и замер. Гром хотел было ответить, что имел в виду не это, но вдруг кивнул. — Да. Оставайся.