26 сентября, сб, 23:57
Блок 366, общая комната
Иногда жизнь надо не просто проживать, ее надо чувствовать. Очень редко, но бывают такие моменты, когда все вокруг кажется идеальным. Это ощущение спокойное, размеренное, без примесей или усилителей вкуса, как будто попутный ветер натягивает паруса, солнце греет кожу, мелкие соленые брызги освежают, обостряя все органы чувств. Двери жилых комнат открываются одновременно. Ло смотрит на Дрейка. Дрейк смотрит на Ло. Старший максимально тихо закрывает за собой дверь. Они в пару шагов оказываются друг напротив друга посреди комнаты. В унисон поднимаются руки и с глухим звуком соединяются в крепкий замок, по инерции подтягивая мужчин в объятия. После пары хлопков по спине они отстраняются и несколько секунд смотрят друг другу в глаза. — Сосать, ебаные наемники. — Сосать, твари, — старший проводит руками по своим волосам, стараясь зачесать их назад, и тяжело выдыхает, — что будем делать с украденным телом королевы? Продадим втридорога их заказчикам? Трафальгар медлит с ответом, наблюдая за тем, как сосед лезет в шкафчик, шарится в нем, выбирая подходящую случаю бутылку. — Дрейк... — рыжий кивает, поднимая взгляд, — я тебя обожаю... Мужчина давится смешком, шуточно ударяя кулаком в плечо брюнета. — Тю, блять, дурак.27 сентября, вс, 11:35
Блок 366, общая комната
— Где Санджи? — Понятия не имею, — бормочет Трафальгар в ответ рыжему, выползая из ванной, — он как ушел, не возвращался. Дрейк перекидывает руку через спинку стула, чтобы развернуться к соседу, который принял на себя временные обязанности и делил разогретую еду на порции. Хоукинс бросает короткий взгляд, и извилистая лоза из соломы начинает тасовать карты для расклада. — А он тебе ничего не говорил? — подвинув кружку с кофе брюнету, продолжает расспрос старший. — Как будто я спрашивал. — Вы в одной комнате живете. — Я не нанимался ему нянькой, — быстро отхлебывает большой глоток, — и следить или как-то контролировать его не вызывался. Дрейк хмуро смотрит на поставленную перед собой тарелку, затем на блондина, который все еще вглядывался в странные картинки, отпустив дежурное “приятного”, но возвращает свое внимание к другому соседу. — Знаешь, много чего могло случиться. — Дрейк, умоляю. Ты не учился на первом курсе? — Ло собирался было приступить к еде, но решил, что у него осталась еще пара комментариев. — Он вчера вырядился и умотал счастливый. К понедельнику вернется. — Вероятность того, что вернется сегодня, семьдесят шесть процентов. Завтра — девяносто один. — Вот. Послушай Хоукинса и начинай есть уже.27 сентября, вс, 19:09
Блок 366, общая комната
— Ну что? Не вернулся? — с легкой издевкой говорит Дрейк, услышав звук открывающейся двери соседей, отрываясь от формирования кофейной таблетки. — Ну как видишь, — в той же манере отвечает Трафальгар, усаживаясь за стол. — Все, что было приготовлено, я за сегодня съел, — спокойно произносит рыжий и включает кофемашину, чтобы не дать собеседнику ответить сразу из-за шума. Не то чтобы Дрейк чувствовал себя виноватым, что так много ест, просто учитывая его габариты, мышечную массу и не привередливость, кристально очевидно, что ест он много. Точнее много для обычного человека, который метр с чем-то и по грудь самому Дрейку. В дополнение сегодня воскресенье, и просто хотелось чего-то немного свыше обычной нормы. И может быть, совсем чуть-чуть, было легкое наваждение, что Санджи левой пяткой почувствует, что холодильник пустеет, и вернется. — А ты ему писал? — интересуется Дрейк, вынимая холдер и вычищая его. — Я просто писал, а он мне не ответил. — У меня даже его контактов нет. — Закажем как обычно? — Хоукинс не дает начаться возмущениям, застыв в дверном проеме из своей комнаты, облокотившись на косяк с телефоном в руках.28 сентября, пн, 00:06
Блок 366, комната А
В комнате тихо и умиротворенно. Легкий прохладный сквознячок из приоткрытого окна приятно щекочет кожу. Ночь — загадочное время суток, и если бы Трафальгар мог выбирать, то предпочел бы спать днем. Однако устоявшиеся правила и режим жизни остального населения планеты был с ним категорически не согласен. Учебная нагрузка тяжелела с каждым днем, и хоть на неделе оставалась пара дней не выжимающих все жизненные соки до последней капли, но свободное время приходилось все больше тратить на подготовку к семинарам, оформление конспектов и повторное закрепление материала. К своему удивлению Трафальгар понимает, что сейчас, когда за окном темно, находиться в комнате одному отчего-то не так комфортно, как обычно, как будто кто-то переставил какую-то мелочь, вроде стаканчика с зубной щёткой, немного левее. Он не был особо заинтересован в своем соседе ни в каком плане. Они просто живут вместе и стараются не мешать друг другу. Этого более чем достаточно. К своим годам Ло уже обзавелся хорошими друзьями, и круг общения давно устоялся. В планах на жизнь просто не было места для пункта “завести хорошие отношения с соседом по комнате”, да и он казался лишним. Пара лет, и их дорожки разойдутся, словно в море корабли, и это будет чудом, если кто-то из них решит поздравить другого с днем рождения или каким-то другим “важным событием”. Это было также одной из причин, почему Трафальгар не мог понять беспокойства Дрейка. Что такого в том, что у него не было контактов Санджи? Или что он не знает его фамилию? Они живут вместе уже как месяц, и ни разу эта информация не пригодилась. Так в чем была суть проблемы? Трафальгар думал только о том, что Дрейку следовало бы проверить нервы или записаться на прием к Хоукинсу, с которым уже каким-то волшебным образом у рыжего отношения, по мнению Санджи. Сосед сам не сказал свою фамилию и не дал свой номер. Значит это неважно. Трафальгар так же не дал свой номер, потому что в этом нет смысла. У него уже есть люди, которым он скидывает забавные картинки в час ночи. Зачем еще кто-то? Он выключает ноутбук, перед этим взглянув на виджет часов на рабочем столе. Видимо, семьдесят шесть процентов мало для того, чтобы получить нормальный завтрак. Впрочем, хоть блондин особо не менял положение дел, но делал жизнь в блоке намного комфортнее, и оказалось, что даже к постоянному бубнежу можно привыкнуть, если тебя вкусно кормят. Из-за двери доносятся тихие звуки открывающейся двери и возни в общей комнате. Навыки гадания не так уж необходимы, чтобы точно сказать, — это был Санджи. Трафальгар откладывает телефон на зарядку, выжидая, когда сосед войдет. Брюнет рефлекторно дергается, когда различает в полумраке внешний вид сожителя. Не нужно быть врачом, чтобы распознать побитый видок. Санджи зависает на пару секунд, выцепляя взгляд соседа, и падает на свою кровать плашмя с болезненным сдавленным стоном. Он переворачивается на спину со скрипом, раздраженно что-то бормоча под нос про разнообразный подводный мир. — Мне все равно, где ты шлялся, но поднимись с кровати, — Трафальгар встает с места и подходит ближе, чтобы лучше рассмотреть видимые увечья. — И почему же? Брюнет включает настольную лампу на чужом столе, вглядывается в разбитую губу и подранную одежду. — Потому что я доктор, Санджи. Мы не спрашиваем, кто стрелял в человека, мы достаем пулю из его тела. Он давится неразборчивым смешком, медленно поднимаясь в шаткое сидячее положение. — Очень благородно.28 сентября, пн, 17:39
Блок 366, общая комната
— Что это была за херня утром? — Что это за херня, Санджи? — чуть менее раздраженно отвечает Дрейк. — Какого Дьявола ты весь побитый? — Какая тебе разница? — Какая мне разница? А как я еще должен реагировать, когда мой сосед пропадает на два дня и возвращается в таком состоянии? Как ты вообще умудрился подраться с кем-то на территории универа? — Может я просто упал? Я вообще не обязан отчитываться! — Можешь не врать мне? Ты не особо похож на человека, который внезапно решил записаться на серию спаррингов с кем-то из спортивного на все выходные. Санджи отводит взгляд, поджимая губы, тяжело вздыхает, смотрит пару секунд на не особо заинтересованные лица других соседей за столом, которые всем видом показывали, что волнует их только прием пищи. — Это было не на территории универа. Какие-то рыболюди терроризировали Нами-сан. Вышла немного затянувшаяся уличная разборка. — Почему ты просто не сказал мне? — И что бы ты сделал? Пошел бы со мной? Последнее, чем я хочу заниматься, это тащить на такие “встречи” папочку-динозавра. Это было дело чести. Возможно, мои шестьдесят процентов после этого превратились в семьдесят. Теперь тяжело вздыхает и отводит взгляд Дрейк. Он не мог не признать, что некоторые вещи, которые говорил младший, были правильными. Защитить слабую девушку, помочь ей справиться с ее проблемами, спасти от негодяев. Дрейк сам в каком-то смысле следовал похожему рыцарскому кодексу: придерживал дверь, уступал место, помогал коллегам-женщинам надеть и снять верхнюю одежду и все остальное в таком духе, но в этом списке не было пункта влезать в драки. Может, конечно, потому что Дрейк не хотел становиться убийцей ненароком, так как в стихийном, уличном бою у его оппонента были реальные шансы проститься не только с претензиями, но и с жизнью. — Он прав, — рыжий тут же поднимает взгляд на Хоукинса. — Реально стало семьдесят? — слишком радостно отвлекается от еды младший. — Нет, все еще шестьдесят три, — Санджи закатывает глаза и возвращается к ужину. — Тебя там не должно было быть. — Ладно, я понял. Трафальгар сначала оценивает состояние одного соседа, потом другого и, выявив, что они оба успокоились и ситуация не собирается перерастать в дальнейший конфликт, решает вставить свой совсем немного язвительный комментарий. — Спасибо, что закончили это за один день.28 сентября, пн, 19:01
Блок 366, комната Б
— Можешь перенести свою медитацию на часок? Мне надо с кем-то поговорить. Хоукинс отрывает пристальный взгляд от Дрейка, тихо вздыхает перед тем, как аккуратно облизать пальцы, чтобы затушить свечу. — Да мог бы оставить, — упирается затылком в стену, удобней устраиваясь на своей кровати и наблюдая за действиями соседа. — Что-то подсказывает мне, что для этого разговора больше подойдет другой аромат. — Мелисса? — Мята, — зажигалка чиркает почти в унисон со словами, — можешь начинать. Я тебя слушаю. Хоукинс садится на свою кровать, и к нему сразу запрыгивает кот, стараясь найти более комфортное место между ног хозяина. Старший примерно минуту молча смотрит на то, как нежно светлые тонкие пальцы перебирают угольную пушистую шерсть, размышляя, с чего лучше начать диалог. — Это же нормально, — поднимает взгляд, — просить о помощи. Тем более, когда она была бы не лишней. — И что бы ты тогда сделал? — Не уверен. Смотря, что это были за рыболюди. — Что это были за рыболюди не имеет значения. Ты сам не знаешь, как поступил бы, а он и не обратился к тебе. И вряд ли будет обращаться к кому-либо с делами такого рода. — Но что в этом такого? — начинает сразу же, как сосед закончил свою речь. — Я не вызываю доверия? Или что? Хоукинс пару секунд рассматривает что-то на потолке перед тем, как начать говорить. — Попытайся войти и в его положение. У него луна в близнецах и солнце в рыбах и в восьмом доме. Он просто слишком эмоционален и жаждет внимания, увы не твоего. И самое страшное, что к своему возрасту совершенно не знает, что с этим делать. — Это как раз не имеет значения, — дополняет ответ угрюмым взглядом. — О, еще как имеет. Звезды влияли на него с самого рождения, а он на себя как будто совсем не влиял. — Ты не можешь объяснять это все какими-то двенадцатью типами личности, — не особо довольный тем, куда зашел разговор, Дрейк складывает руки на груди. — Это не типы личности. Ты путаешь с соционикой. В ней как раз типы и их шестнадцать. И лично я не признаю ее даже как инструмент для самоанализа. — Да какая разница? Это все одна и та же шляпа. Бессистемная недоказанная хуйня, за которую некоторые еще деньги берут. — Людей, которые делают из этого источник дохода, я также не признаю и презираю. — Блять, Хоукинс, ты сам берешь за этот бред деньги, — поднимает руки в немом вопросе. — И каждый раз надеюсь, что ценник кого-то отпугнет. — Это не меняет сути дела. — Раз ты решил снова затронуть эту тему, — медленно выдыхает, чтобы также спокойно продолжить, — я не собираюсь тратить свой ресурс на посторонних мне людей. Ко всему ты не можешь отрицать тот факт, что мои гадания точ... — Хоукинс! — блондин поджимает губы из-за того, что его перебили. — Ты говоришь результат в процентах! Ты точно изучал теорию вероятностей? Я могу делать такие же предсказания при помощи калькулятора. — Только разница будет в том, что твои даже при вероятности в сто процентов не сбудутся. Дрейк медлит с ответом, хмуро рассматривая что-то на полу. — Да. Может это и так. Можешь говорить, что хочешь, но я скорее поверю, что твоя колода съела дьявольский фрукт предсказаний, чем в то, что это все реально. Ты просто очень хороший мозгоправ с безграничной удачей. — Это комплимент? — Это факт, и этот разговор не решает мою проблему. — Просить помощь — это нормально, но пока что для Санджи это что-то за гранью понимания. Помочь человеку можно только в том случае, если он сам хочет, чтобы ему помогли. Насильственная терапия не самая эффективная, поэтому просто не дави так на него. И на себя.29 сентября, вт, 9:31
Блок 366, общая комната
Сегодня был отличный повод подать на завтрак онигири с умебоши и посмотреть, как Трафальгар будет недовольно жевать овсяную кашу с ягодами. А все из-за того, что Санджи нашел обозначение тех цветных кружочков на календаре и список под стикерами с набором цифр и слов, как оказалось, обозначающих даты праздников и в какой форме лучше отдавать почести этим особенным дням. Не сказать, что блондин горел желанием как-то издеваться над своим соседом, просто в списке была еда, и умебоши отлично подходили к этому случаю. На самом деле Санджи был благодарен, что Ло не лез не в свои дела, не занимался расспросами о том, что случилось, а просто помог нормально обработать на скорую руку перевязанные ушибы. Тем вечером Санджи был даже рад, что его сосед такой необщительный и инертный. Хотя второе определение ему уже вряд ли подходит. Ведь он сам достал из ящика аптечку и стал применять свои знания на практике. Было даже немного странно видеть его столь сосредоточенный взгляд не на экране ноутбука. За такое старание и невмешательство в личную жизнь Трафальгар получит нормальные, в его понимании, онигири с семгой и лососем с собой в универ. — Я смотрю, ты все же разобрался с заметками на доске, — отпускает ненавязчивый комментарий Хоукинс, когда возвращается к столу с кружкой свежезаваренного зеленого чая. — Вроде того, — Санджи расплывается в самодовольной улыбке, — с днем сердца, дорогие старики. Вы — это то, что вы едите, поэтому следите за своим питанием, чтобы не умереть от инсульта. Дрейк решил опустить издевку про возраст и продолжить есть. Он последний в этом блоке, кому нужны такие советы, тем более от младшего. Хоукинс относился к этой же категории, хотя и со своими причудливыми пометками разноцветными ручками на полях. Трафальгар вспоминал сколько коктейлей из энергетиков и кофе он выпил в прошлом году перед сдачей диплома и думал, что его после такого, в целом, можно называть стариком, — учитывая, что после сдачи ему пришлось тонировать парочку седых волосков, — но не Санджи, поэтому он, подавляя раздражение, ведет бровью, пока в голове слова складываются в ответный язвительный комментарий. — Знаешь, Дрейку с Хоукинсом может уже и тридцатник, но, насколько я осведомлен, из нас куришь только ты. Да и в последних статьях говорилось о том, что сердечно-сосудистые стали больше поражать тупой молодняк, который по пачке в день скуривает, — Ло заполняет паузу надменным хмыком, наслаждаясь скривившейся физиономией младшего, — прям как ты. — У тебя хобби такое? Портить о себе мнение? — Вообще он прав, — вмешивается Дрейк, — у нас в блоке просто никто не курил до тебя, поэтому сигарет нет в списке запрещенного в этот день. — Надо будет добавить, — замечает Бэзил, сделав небольшой глоток чая. — Вы издеваетесь? Я не курю по пачке в день, — бегает взглядом между старшими, но не натыкается и на каплю доверия. — А сколько же ты куришь? — скептический бросает Трафальгар перед тем, как драматично на пару секунд закатить глаза на недовольный видок Санджи. — Ну, треть может. Значения не имеет. У меня никогда не было проблем со здоровьем. — О, тогда ладно, — тянет слащаво, расплываясь в снисходительной ухмылке, — думаю, тромбы решат не образовываться в твоих кровеносных сосудах, и аритмия подумает, что лучше ей не появляться в твоей жизни и уйдет к кому-нибудь другому. — Я уже жалею, что приготовил тебе онигири, — хмуро отпускает блондин, вставая из-за стола. — Что сделано, то сделано, — продолжает в той же манере Трафальгар, наблюдая, как сосед сгружает свою тарелку в раковину и недовольно идет в комнату, — я же доктор, Санджи, это моя работа. Санджи тихо гудит себе под нос, уже собирается закрыть за собой дверь, но останавливается, когда слышит голос Хоукинса. — Оставь сигареты в блоке. Если не оставишь, я приду к тебе на пару и сам заберу, — лицо младшего отображает полный конфуз и понимание, что сосед реально на такое способен и реально так поступит, — напоминаю, мы отмечаем день сердца. — Я понял. Только перестаньте мне капать на мозги во имя Отца, Сына и святого дня сердца, — слишком обреченно бормочет Санджи, отправляясь проверять все ли собрал с собой на занятия. Трафальгар сдерживает смешок и удовлетворенно выдыхает, возвращаясь к еде, даже не скрывая довольную улыбку из-за того, что за последние дни ему удалось дважды блеснуть своими медицинскими знаниями.30 сентября, ср, 21:46
Блок 366, комната Б
Хоукинс, накинув на плечи лоскутный плед, сидит за столом, кропотливо перебирая пальцами по клавиатуре. На одной половине экрана ноутбука открыт реферат студента, на другой — почта, где в окне ответа на письмо бегло появляется текст с замечаниями и комментариями об ошибках и в оформлении, и в самом наполнении. День уютного вязаного пледа хотелось отметить чуть-чуть по-другому, но иногда выбора особо нет. Хоукинс не сильно любил свои обязанности аспиранта. Если чтение лекций он еще мог как-то пережить, то проверка работ казалась ему сущим адом. У этих студентов вместо ушей галушки, вместо глаз — вареники, а ко рту прицеплен детонатор, который среагирует с вероятностью в сто процентов, если они попытаются задать вопрос, когда им что-то непонятно. Иногда просто обидно, что нельзя постоянно давать им тесты. А ведь тестирование лучше отображает их реальные знания, и система сразу выдает результат. Легче потратить недельку на составление каверзных вопросов, чем угробить в два раза больше времени на чтение однотипных работ на разные темы. Это даже кажется смешным. Как они умудряются писать одно и то же? Хоукинс пролистывает реферат в самое начало и всматривается в титульный лист. Первый курс. Отвечает на многие вопросы. Но в первокурсниках есть и кое-что хорошее, или точнее, удобное. Они с большей охотностью проходили опросники для сбора данных для кафедры. Была бы возможность, Бэзил перестроил один из парков или спортивных залов под лабиринт и отправил их бегать и искать орешки в нем или все же в столовой, хотя бы на один денек, поставил те пробные автоматы с выдачей еды по нажатию кнопки и фиксировал, кто, сколько раз и с какой периодичностью будет ее нажимать. В последнем случае хотелось бы еще подключить к их головам электроэнцефалограф. Возможно, следовало бы найти время между парами и заскочить на кафедру к инженерам. Мало ли, кто-то из них уже решил проблему, как сделать все эти присоски и проводки компактными и менее заметными. Эти мысли греют душу. Хоукинс не любил проверять работы, но любил эксперименты. Любые, которые касались научной деятельности. К концу второго года совместной жизни с Дрейком они провели все безопасные для неспециализированных помещений опыты. Замечательное было время. Единственный минус, что желания постепенно увеличивались, а комендант и соседи вряд ли обрадовались бы самодельному лазеру и различным способам его тестирования. — Дрейк, — сосед немного заторможено отрывается от своего ноутбука, кивает головой, давая понять, что услышал и готов слушать, — тебе еще много? — Не уверен, — Хоукинс переводит взгляд от окна, бегло рассматривая месиво цифр и букв на экране у старшего, — а что? Ты чего улыбаешься? — Сегодня день уютного вязаного пледа. Это не имеет никакой корреляции, но давай пересмотрим ту серию, где Сора побеждает Джерму, отразив лазер Спарклин Рэд зеркалом. Рыжий скачет глазами по разным точкам на своем ноутбуке, быстро отбивая ровный ритм пальцами по столу. Выражение глубокой задумчивости сохраняется на лице жалкие двадцать секунд. — Дай мне полчаса, и я буду готов.1 октября, чт, 16:48
Шестой корпус общежития Норд Блю, зона для курения
Первый месяц пролетел катастрофически быстро. Но если оглянуться назад, то покажется, что это была целая вечность. Слишком много разных событий взбудоражили спокойную, размеренную жизнь со стариком и подработкой в кафешке, как сумасшедший ураган или цунами. И это совершенно разные вещи: представлять каково будет и ощущать на своей шкуре. В голове медленно, блок за блоком, формируется осознание, что и с соседями какой-никакой контакт найден, и какая-то группа людей есть, которых Санджи, на удивление самому себе, уже может назвать друзьями, и учеба кажется не такой сложной, как все нагнетали. Это волнующе и плохо объяснимо, но по спине пробегают мурашки от мысли, что это только начало года. В курилке стоял и шабил только Санджи, пока не появился еще один человек. Очень высокий человек, которого в окрестностях корпуса первокурсник припомнить не мог. Впрочем, универ большой и уследить за всеми невозможно. Мужчина выглядел одновременно опрятно и неряшливо. Рубашка вроде не мятая, но заправлена криво. Куртка вроде не грязная, но с какими-то потертостями. Волосы такого же светлого оттенка, как у самого Санджи, и чистые вроде, но выглядят как какой-то запутанный горшок. На первый взгляд похож на ровесника Дрейка, но если приглядеться, то, кажется, он немного старше. Может преподаватель какой-нибудь, потому что не выглядит, как человек, который резко в таком возрасте решил получить дополнительное образование. Впрочем пытаться завязать с ним ненавязчивый разговор было бы минимум неудобным, потому что шея достаточно затекает и при общении с Дрейком, а этот был на пару голов выше соседа. Незнакомец встает неподалеку и начинает рыться в карманах. По логике он пытался найти сигареты и зажигалку, но дополнительно из его карманов выпадают ключи, бумажник, телефон, пара смятых чеков и прочего мусора. Этого мужика становится по-человечески жаль. Наблюдать, как этот громила будет нагибаться к самой земле со своих высот было бы совсем извращенным представлением, поэтому Санджи с тяжелым вздохом решат помочь. — Вот, держите, — голову приходится поднимать еще выше, чем казалось сперва. — Ох, да, спасибо, — голос вроде приятный, и человеком видится неплохим, но Санджи абсолютно не понимает, как из его огромных рук могут вываливаться предметы. — Не за что, — он возвращается к уничтожению своей сигареты, но краем глаза почему-то старается поглядывать, как будут развиваться события. Зажигалка долго щелкает и какое-то наитие подсказывает, что даже если у мужчины получится добыть огонь, ничем хорошим это не закончится. С этими мыслями Санджи стискивает зубы, готовя себя к неприятным ощущениям в шее, и решает еще раз предложить свою помощь. — Огоньку? — и в голове первокурсника эта сцена кажется максимально жалкой из-за абсурдности разницы в габаритах. — А... Давай, — он осматривается и, замечая лавку, опускается на уровень людей с нормальным ростом. Санджи не особо понимает, почему он просто не дал зажигалку в руки, а сам поджег этому человеку сигарету, но видимо незнакомец не посчитал этот жест каким-то странным или фамильярным, поэтому напрягающая мысль выкидывается в мусорную корзину. — Росинант, — мужчина протягивает руку, и младший представляется в ответ, принимая рукопожатие и думая, что, оказывается, жать руку Дрейку не было так уж странно, — первокурсник? — Ага, а Вы? — Лучше на ты, а то я себя так совсем старым чувствую. По неведомому ощущению Санджи чувствует себя как бревно, которое бобер тащит в свою плотину, как нож у плохого хозяина, как внутренний угол пятиугольника, простыми словами, очень тупо, но он учтиво кивает и делает новую затяжку. — Да я нездешний, — продолжает с легкой улыбкой, стряхивая пепел, — по делаем заскочил и за одно к одному дураку с медицинского решил зайти. — Оу, ну я знаю одного дурака с медицинского, — может сработала магия разговоров в курилке или цветная картинка в голове, как Трафальгар так же бы задирал голову, чтобы пообщаться с этим человеком, но Санджи отвечает уже спокойнее и даже немного ухмыляется. — Это он тебя так приложил? Или ты со спортивного? — А... Не, — делает затяжку, чтобы выиграть время и решить врать или нет, — это так. Упал. — О, понимаю, — он тяжело вдыхает дым, и в голосе чувствуется, что эта тема ему довольно близка, — я тоже постоянно о что-то спотыкаюсь. Вечно с синяками. — Да, типа того. — А что твой дурак? — Какой мой дурак? — Ну с медицинского. — А, это, — Санджи решил оперативно отмахнуться от легкого конфуза с сопоставлением права собственности, Трафальгара и его определения, — да он такой. Своеобразный. — О, а вот мой вышел, — мужчина тут же встает и начинает махать рукой, — hola, Ло. — Ло? — младшему пришлось выглянуть из-за спины, чтобы увидеть о каком Ло идет речь. — Ло? — Росинант сразу опускает непонятливый взгляд на Санджи. — Hola, Кора, — бормочет тот самый Ло, подходя ближе.1 октября, чт, 17:15
Блок 366, общая комната
Ладно. Оказалось, самое странное — это видеть, как для кого-то высокие потолки общежития могут быть довольно низкими, и как Дрейк поднимает голову, чтобы с кем-то поговорить. Этот странный высоченный мужчина оказался военным, ушедшим на гражданку несколько лет назад, приемным отцом Трафальгара и, как смог вычленить из разговора Санджи, бывшим коллегой Дрейка. То, что инженер мог быть как-то связан с военным делом, в целом, витало в воздухе, потому что физическая форма у него была слишком хорошей для простого любителя ЗОЖ, и фрукт типа зоан, и не какой-нибудь котенок, а гребаный динозавр с чудовищным разрушительным потенциалом. В процессе возни на кухне и объединения того, что было в холодильнике, в ужин на пятерых, Санджи услышал, что дело, из-за которого Росинант приехал в универ — это организация какого-то мероприятия. Что-то в духе соревнований, которые проходят из года в год при поддержке Мирового Правительства и Дозора, чтобы объединить студентов с разных факультетов, но по факту, как додумал Санджи, чтобы оценить их способности и навыки на практике и потом завербовать к себе. Дрейк казался довольно воодушевленным и расспрашивал о том, какие задачи будут в этом году. Хоукинс бросил формальное приветствие и сказал позвать его, когда ужин будет готов. Трафальгар выглядел более чем довольным, пытаясь выудить из Росинанта, которого он по неведомой причине называл Кора, побольше деталей грядущих матчей. Особенно его интересовало будут ли игры, на которых будет разрешено пользоваться силой дьявольского фрукта. Санджи помешивал ризотто и думал, как громко будет орать Луффи о том, что им всем надо в этом поучаствовать, когда информацию о событии вывесят на главную страницу сайта. Блондин, конечно, слабо понимал, что это конкретно будет за мероприятие, но смог вычленить слова “тактика”, “автоматический огонь”, “скорость выстрела”. Исходя из этого, первокурсник уже боялся какие последствия могут принести эти игры с использованием силы дьявольских фруктов. Он пару раз стучит в дверь Хоукинсу, чтобы тот выходил, и тащит тарелки с едой к столу. — Санджи, тебе тоже надо поучаствовать. Не обращай внимания на этих сумасшедших, — Росинант отодвигает принесенный стул рядом с собой, приглашая младшего наконец-то присесть к остальным за стол, — мы будем распределять команды в блоках по силе, так что, если ты ничего в этом не понимаешь, можешь просто прийти пострелять с друзьями. — Ну, у меня был опыт обращения с оружием в детстве, — он немного тупит взгляд, перемешивая рис в тарелке, но быстро возвращается из воспоминаний к разговору, — там, пистолет или автомат собрать-разобрать, но я не особо понимаю, о чем вы все это время говорили. Это войнушка какая-то? — Это аирсофт, — деловито начинает Ло, — а не войнушка какая-то, — Санджи закатывает глаза, считая, что этого ответа будет достаточно. — Вообще, технически, это войнушка, — замечает Дрейк, проглотив еду, — в этом и смысл, посмотреть на стратегическое мышление в экстренных ситуациях. — Кора, скажи ему что-нибудь, — хмуро бормочет, упираясь взглядом в своего приемного отца, который тут же начинает глупо хихикать. — А, кстати, в каком смысле Кора? — Санджи бегает взглядом между людьми рядом, пытаясь найти досрочный ответ в глазах. — Ну, ты же говорил, что тебя зовут Росинант. Я в этом смысле. — Можешь называть меня просто Росси, а почему Кора пусть сам Ло отвечает, — ухмыляется, переводя взгляд и указывая вилкой на своего приемного сына. Трафальгар немного хмурится, дуется, но, потирая край уха, после тяжелого вздоха говорит: — Porque él siempre será mi corazón. — И что это значит? Я ни черта не понял, — Дрейк сдерживает смех, Росинант нет. — Я не буду это переводить, — Санджи издает недовольный звук и, не давая начать ему разборчивые возмущения, он продолжает, — ты не переводил, что ты там бухтел на своем. Младший переводит взгляд на блондина, который тут же поднимает руки, отмахиваясь от ответа, потом смотрит на Дрейка, подозревая что он может что-то знать. — Только если расскажешь, что ты там бухтел и на каком языке. — Как будто я помню. — Росинант, есть важный вопрос, — Хоукинс соизволил все же выйти на ужин, — мне бы хотелось помочь в проектировании площадок, и можно ли будет добавить, как одно из заданий, поиск сейфов с кодом?