«Уважаемые посетители нашего заведения! Грядет возвращение выступлений талантливого джазового певца! Не упустите возможность провести вечер под расслабляющую музыку, мы вас ждем! “Le Jazz De V” Следующий четверг (23.04), 19:00»
И что это за певец такой? Даже толком не указано, лишь упомянут его талант. Может быть, в названии указано его имя? Ви? Почему именно такое? – Псевдоним. – заключил Чонгук, ещё раз осмотрев доску. – Ви, джаз, четверг, семь часов вечера. Как хоть называется заведение? «Scenery». Пейзаж. Интересно. Вновь заведя двигатель, Чон поехал домой. Казалось, увидел именно то, что нужно было, хоть и не имел ни малейшего понятия о заведении. Но всегда есть интернет, так что мужчина пометил у себя в голове поискать информацию про это по приезде домой. Правда, очень хотелось сделать это сейчас, но Чонгук вдруг почувствовал острую тягу как можно скорее доехать и упасть на постель. Странно, что всю дорогу в голове не возникло ни одной ненужной мысли. Не то что бы она под завязку была забита увиденным объявлением, но думалось только о нём. Даже само собой решилось уйти с работы пораньше в следующий четверг, чтобы успеть к началу выступления Ви, кем бы этот человек ни являлся. – У меня сегодня прям многое происходит просто так, без причины. Всего-то заехал на какую-то улицу, притормозил возле неизвестного здания, решил устроить себе побольше отдыха через неделю... Чудеса. – в салоне окончательно остановившегося автомобиля послышался смешок мужчины, который, когда вышел наружу, словно впервые бросил взгляд на жилой дом и на окно своей квартиры. – Добро пожаловать домой. – прошептал он и направился к подъезду после короткого звука блокировки машины.***
В принципе, неделя прошла как в тумане. На работе возникли некоторые сложности с открытием очередного спортивного клуба. Строительная компания не укладывалась в сроки, а подобрать еще одну бригаду для скорого завершения работы никак не получалось. Но сегодня у Чонгука хорошее предчувствие, потому что один его партнер по бизнесу порекомендовал место, где можно нанять рабочих. А помимо предчувствия хорошим было еще и настроение, что Чон связывал с потенциальным вечерним времяпрепровождением. Очень хотелось уладить проблемы, чтобы со спокойной душой выпорхнуть из офиса и посетить выступление певца Ви, о котором мужчина не смог найти особо никакой информации. Тем вечером он по-быстрому умылся, сполоснулся и, не поужинав, забрался в кровать в предвкушении пролистать весь интернет. Но Чонгука очень быстро настигло разочарование в этом плане, потому что по разнообразным запросам выдавали только официальный сайт ресторана «Пейзаж», в котором время от времени действовал джазовый клуб. Тот самый Ви, настоящее имя которого ни разу не упомянуто, уже около пяти лет выступает в нем, правда последние полтора года затих. Этому-то и придет конец совсем скоро. В обсуждениях Чон прочитал радостные комментарии заядлых посетителей, кои только подогрели интерес для посещения заведения. После такого даже спать стало теплее. Только вот, фотографий Ви совсем не было на сайте, разве что только с оркестром, музыкантов из которого мужчина никогда не встречал. Ну а на следующее утро ответственный за процесс строительства и оформления интерьера спортклуба человек ошарашил Чонгука, что ничего не успеется в срок. И пошло-поехало: бесконечные звонки, поездки на точку, документы… Все, что избавило Чона от каких-либо мыслей в голове. Сегодня, в четверг, он надеялся, что избавится не от них, а от рабочих проблем.***
– Если что-то изменится у них, то звони. – бросил мужчина секретарю на выходе из кабинета. Не было необходимости озвучивать очевидное, но Чонгуку было все равно, потому что хотелось как можно скорее приехать к назначенному месту. И чем меньше времени оставалось, тем сильнее внутри разливалось чувство нетерпения перед долгожданной встречей. Обязательно с кем-то или чем-то приятным. Хорошее предчувствие никогда не подводило, и вот сейчас, припарковавшись у нужного заведения, мужчина полностью ему доверился. А потому сразу же направился к высоким резным дверям, мимолетно поглядев на виновницу его нахождения здесь – доску с меловой надписью, оповещающей о том, что сегодня состоится выступление Ви. Зайдя внутрь, Чонгук столкнулся с улыбчивой девушкой-администратором, которая спросила о том, забронирован столик или нет. Получив отказ, предложила проводить до любого свободного. Обязательным условием нахождения в заведении обозначили заказ какого-нибудь блюда, что в принципе присутствует во всех ресторанах и кафе, так что Чон не нашел в этом проблемы. К тому же, после рабочего дня без перерыва на обед есть хотелось зверски. Свободных мест в зале оказалось не особо много, а потому Чонгук указал рукой на первое попавшееся, где администратор и оставила его, сказав, что скоро подойдет официант. Но мужчина не думал, что это произойдет сразу же, ведь зал был почти полон, и официант уж точно не мог оказаться у него так скоро. Видимо, мог. Но Чону не терпелось поскорее оглядеть интерьер, так что он без предложенного меню заказал американо и блюдо дня, если таковое имелось. Имелось, поэтому официант с дежурной улыбкой записал все в маленький блокнот и удалился. Чонгук невольно выдохнул, потому что внезапно разнервничался. Тогда тем более нужно осмотреть интерьер. Он сел за круглым столом где-то в глубине зала, и, признаться честно, сцену за снующими туда-сюда людьми едва видел, но хранил надежду, что все они успокоятся в начале выступления. Взглядом двинулся по таким же круглым столам, на которых по центру стояла лампа с приглушенным теплым светом, аккуратное меню с десертами, салфетки, солонки и прочие необходимые предметы. Оглядел видимые кусочки сцены, что оказалась совсем невысокой и весьма лаконичной – просто деревянный темный выступ, что сливался с такого же цвета паркетом. Тем не менее, сцена аккуратно оформлена, ведь помимо органично расположенных инструментов, на которых в скором времени заиграют музыканты, присутствовала кое-какая на вид мягкая мебель, сдвинутая к краю, а небольшие кулисы выполнены в красном цвете и в данный момент плотно задвинуты. Но если присмотреться, то можно уловить за тканью движения музыкантов. Ох, кажется, предвкушение одолело с новой силой. Чонгук обернулся и увидел барную стойку в нескольких метрах от своего стола, тоже исполненную в темных оттенках дерева. Бармен натирал глянцевую поверхность стойки, протирал бокалы и тут же принимался готовить заказы, когда официанты выкладывали их перед ним, записанные на бумажках. На вид бар хорош, пестрит разнообразием напитков, причем разной ценовой категории. Чонгук бы тоже выпил, к примеру, бокал белого полусладкого, но он за рулем. И завтра вообще-то рабочий день, хотя не помешало бы расслабиться чуть больше, чем планировалось. Через несколько минут официант поставил перед задумавшимся мужчиной чашку с ароматным кофе и предупредил, что подаст блюдо через пять минут. Чонгук внезапно вспомнил, что элементарно не вымыл руки после улицы, поэтому поспешил удалиться в уборную. Однако уже на выходе из зала на сцену зашли музыканты, приветственно поклонились и принялись разыгрываться на инструментах. Но кого-то выделяющегося не было, так что Чонгук со спокойной душой сделал то, что задумал, и в покорном ожидании присел на свое место. Как раз блюдо принесли, чем оказался грибной крем-суп, которым Чон оказался более чем доволен. И вот через долгожданную четверть часа, когда мужчина умял с голоду почти весь суп, на сцену вышел тот, из-за которого зал наполнился гулом аплодисментов. Ви. Собственной персоной. Прошел на ее центр, почтительно улыбнувшись публике, и в микрофон проговорил слова приветствия. Что ж, наверное, Чонгук еще никогда не слышал настолько глубокого, достающего до самых недр души голоса. Громкого, заставляющего вслушиваться в каждое произнесенное слово. Его обладатель стоял прямо, статно и уверенно, и Чонгуку хотелось смотреть и смотреть, только вот сидел он слишком далеко. – Извините! – окликнул мужчина проходящего мимо официанта. – Нет ли столика поближе? – Одну секунду, господин. Парень быстро оглядел зал и утвердительно кивнул Чонгуку. – Да, есть, хотите пересесть? – Было бы славно. Официант указал Чонгуку на столик, располагавшийся гораздо ближе к сцене, примерно во втором ряду, тогда как нынешний соответствовал пятому, и перенес недопитый кофе. Теперь Чон мог как следует рассмотреть мужчину. Пока тот тихонько обсуждал что-то с музыкантами, его лицо то и дело наполнялось лучистостью от улыбки. Чонгук не мог точно сказать, какая она, ведь видел лицо мужчины только вполоборота. Но точно знал, что самая лучезарная, потому что даже при не полноценном обзоре хотелось ее отзеркалить. А когда Ви резко обернулся, то его темные локоны челки слегка растрепались, но даже так лежали как нельзя лучше. – Дорогие слушатели, мы начинаем. – бархатно и лаконично, с мягкой улыбкой, в лучезарности которой Чонгук теперь лишь убедился. Раздались первые ноты фортепиано, усилившие предвкушение, что и так не отпускало ни на секунду. Предвкушение это с каждым клавишным звуком перерастало в такое возбуждение, что Чону стало трудновато усидеть на месте. Ладони вспотели, нужно их чем-то занять, к примеру, чашкой с недопитым кофе. Только вот когда мужчина с нежным выражением лица медленно, тягуче запел, стало ясно, что остаток напитка так и простоит нетронутым до конца выступления. Как ни странно, но первой композицией выбрана рождественская песня, хотя до этого праздника еще больше полугода. Строчки всем известной «It’s beginning to look a lot like Christmas» прозвучали под четкую мелодию фортепиано и легкую, еле слышную гитары, которую наигрывали неторопливо позади Ви. Контрабасист и барабанщик по правой стороне сидели, вслушиваясь в пение, словно тоже были гостями в этот вечер, и методично покачивали головой. Но Чонгук не стал на них концентрироваться. Понял, что это провальное дело, потому что смотреть хотелось не туда. Поначалу Ви пел весьма сосредоточенно, местами даже зажато, но Чон мог понять его состояние, ведь после довольно долгого перерыва выступление на сцене может оказаться волнительным. Но и в этом волнении проскальзывало что-то очаровательное, когда Ви не терял своих, казалось, природных мягкости и утонченности, даже если долго смотрел в одну точку перед собой, пытаясь сосредоточиться еще больше. Чонгуку это было не нужно, он изо всех сил желал увидеть, как сам певец наслаждается тем, что делает. А на ошибки все равно не обратил бы внимание, ведь не обладал музыкальным слухом, чтобы уловить что-то неверное. Под конец песни Ви расслабился, начал пританцовывать под музыку, льющуюся из-под пальцев пианиста, и под гитарную мелодию. Мужчина то и дело прикрывал глаза, невольно улыбался, а затем оглядывал зал, который вряд ли ему было видно из-за софитов на сцене. Но он будто действительно различал каждое лицо, каждую эмоцию на лицах слушателей, от которых становился еще более расслабленным. Ви все меньше концентрировался на правильности вытянутых нот, просто пел в свое удовольствие, чему Чонгук был несказанно рад. Собственные губы шептали слова припева, таким образом подпевая, а пальцы неслышно отстукивали музыкальный такт по глянцевой поверхности чашки. Мужчине нравилось, как певец в финальном проигрыше, чуть отойдя от микрофонной стойки, самозабвенно пританцовывал. И то ли Чонгуку показалось, то ли он отчетливо услышал, как за соседним столом дама в преклонном возрасте восхищенно ахнула. Он ее понимал, тоже хотелось поступить подобным образом, но задуматься об этом в полной мере не получилось, потому что оторвать взгляд от скользящих на лице Ви эмоций все еще не представлялось возможным.***
Чонгук не заметил, как просидел в заведении «Пейзаж» два часа. Его кофе давно остыл, но мужчина продолжал постукивать по чашке пальцами, но уже с разыгрывающимся озорством. Точно таким же, с каким продолжал петь Ви, не утаивая от слушателей ни одной своей эмоции. Они отчетливо ощущались даже не столько на лице, сколько в голосе, что заполнял собой все пространство зала, раскатистой мелодией обращая на себя еще больше внимания. Кто-то поднялся со своих мест и танцевал. В основном, в паре, как та некогда ахнувшая женщина со своим мужем, но были и танцоры в гордом одиночестве. Стеснялись, но танцевали, раззадориваясь от движений Ви, что теперь чувствовал себя более чем раскрепощенно. Чонгук бы и тут хотел преуспеть за танцующими, но остался сидеть за своим столиком и, растянув уголки губ в разнеженной улыбке, слушал не прекращающееся пение Ви, чей голос раскрывался по-новому с каждой новой песней. Мужчина пел о любви, поначалу игривой, а потом трагичной, в чем Чонгук невзначай узнавал себя. Но сейчас вновь нахлынувшие воспоминания не казались удушающими и обжигающими, ведь такие чувства разбивал вдребезги мелодичный голос. Не давал взять им верх и растрогаться, наоборот обращал внимание лишь на себя и обладателя. Чонгук только сейчас решился осмотреть всего певца и от этого пребывал в приятных чувствах. Белый цвет простого брючного костюма отменно сочетался с карамельной кожей, что в теплом освещении будто бы приобретала некое сияние. Это сияние подчеркивалось черной футболкой, надетой под застегнутый удлиненный пиджак, который очень выгодно смотрелся на широких плечах Ви. Да и в целом костюм прекрасно сидел, придавая шарма своей простотой. – Дорогие слушатели, сейчас прозвучит последняя песня. – низким голосом улетело в зал, каждый человек в котором вмиг зашелся в аплодисментах, что вызвало на лице Ви благодарную улыбку. – Прошу, моя любимая «A Sunday Kind Of Love».***
Чонгук в приподнятом настроении открыл дверь в собственную квартиру около десяти часов вечера. Делать ничего не хотелось, так что мужчина просто уселся на диван и облегченно вздохнул. Последняя песня определенно удалась. Чон слышал ее исключительно в оригинальном исполнении Этты Джеймс, но пение Ви оказалось в несколько раз лучше. Только его голос заставил расползтись теплу по телу от этой песни, в которой мужчина вновь узнал себя, но отнюдь не жалел об этом. В конце концов, каждый хочет согревающей любви, чтобы тепло это сохранилось в объятиях влюбленных раз и навсегда, и Чонгук не исключение. А вообще, мужчина был ошеломлен осознанием потенциала певца, ведь с каждой песней он показывал свое мастерство все лучше и лучше, даже когда казалось, что наступил максимум. А про харизму и говорить не стоило – просто слов не находилось. Чонгук впервые за все свои тридцать лет увидел, насколько грамотно можно управлять своими природными данными, даже превозмогая волнение. – Да уж, он красив. – вновь вздохнул Чонгук не без восхищения, откинув голову на спинку дивана, отчего взгляд устремился в потолок. Хоть он и не вглядывался особо в черты лица Ви, а пытался рассмотреть его эмоции в целом, от Чона не скрылось его очарование. Те же самые мягкость и утонченность не покидали мужчину, когда тот мило беседовал со слушателями, особенно с той женщиной, которая по всей видимости являлась постоянным гостем. Все внимание приковала кроткая улыбка Ви настолько, что Чонгук даже упустил момент, когда мужчина посмотрел на него, не отрываясь от разговора. То ли Чон в открытую, грубо говоря, пялился и оказался пойманным за этим, то ли мужчина случайно посмотрел в его сторону. Тем не менее, Чонгук не стал стоять столбом, когда зрительный контакт не прекратился даже через несколько секунд, и почтительно поклонился, выразив свою благодарность за прекрасное выступление. В ответ, к собственному удивлению, он получил искреннюю улыбку с естественным от нее прищуром глаз и кивок головы – пожилая дама все еще разговаривала с ним. Но и этого хватило, чтобы приятное чувство тепла не покинуло Чонгука до самого дома. И даже за целую ночь этого не случилось. Лишь прибавился образ внимательно и благодарно смотрящих карих глаз из-под вьющихся локонов.