С его стороны

Прошлое забыто, настоящее утрачено, будущее неизвестно. Он не помнил ничего, абсолютно. Его память – чистый серый лист. Он очнулся на каком-то острове, рядом стоял ящик с необходимыми вещами для выживания и запасной тёплой одеждой. Он продрог в своём костюме, замшевые туфли быстро набрали влагу. На дне ящика обнаружилось письмо с пометкой «Если захочешь вернуться». Внутри была инструкция как разговаривать с контрабандистами и фраза-пароль чтоб его взяли на борт. Конечно, хочет! Шли недели, он заболел, выздоровел, лицо обветрилось, похудел. Учиться пользоваться удочкой и разжигать костёр пришлось быстро – запас консерв был ограничен. После трёхсот прожитых дней перестал вести учёт времени. Было странно не помнить кто ты, не знать как выглядишь со стороны. Он постоянно думал кто он и почему оказался на этом всеми забытом острове. Бритва сломалась так появилась борода, которая стала прикрывать шею, одежда изрядно поизносилась, голод следовал за ним даже во снах. Он злился на того кто так с ним поступил. Спустя время понял что память пропала не из-за удара головой или психосоматической травмы. При попытках вспомнить такую кроху как собственное имя голова разрывалась на части, а после он мог днями лежать и ждать её ухода. Боль – наказание. Он постигал смирение и нужда тому способствовала. Иногда он разговаривал сам с собой вслух, чтоб не чувствовать одиночество. Две зимы спустя перестал надеяться на контрабандистов, не смотрел на суровое холодное море, научился готовить и ловить мелкую рыбёшку. Ещё в первые дни усвоил что не умеет плавать, а плот построить не было из чего. В ясные дни можно было увидеть проходящие мило корабли или самолёт в небе, но никто не заглядывал на скалистый островок. К острову причалил маленький кораблик без опознавательных знаков. Он не вышел к ним, спрятался в глубь пещеры и ждал, когда чужеродные звуки стихнут. Почему он не вышел к ним? Смирение, а он ещё не полностью его постиг. Спустя четыре зимы (снова стал вести счёт времени после визита неизвестных) он почувствовал себя готовым. Его тело было закалено, ум ясен и твёрд. В этот раз он уверенной походкой вышел к кораблю, оставив всё в пещере. Команда замерла при виде него. Мужчина в возрасте, одетый в тёплую куртку и овальные очки для зрения, спустился на берег, протянул руку для пожатия. -Мы ждали вас. Сделали как вы просили, всё согласно протоколу. – он уставился на аккуратно подстриженную бородку незнакомца. Значит это он сам сюда себя оправил? Интересно… - У вас есть вопросы полагаю, но мне нельзя на них отвечать. -Имя своё назовёте? -Конечно. Чарльз, Чарльз Магнуссен. Добро пожаловать на борт «Лидии». Он ни на секунду не поверил улыбке мужчины. Его поселили во французском шато, из которого он сбежал спустя месяц. Роскошь вызывала отвращение, жить на всём готовом было непривычно после ледяной каменистой пустоши и он подозревал, что Магнусен ждёт когда к нему вернётся память. Если она к нему вернётся, то только по его воле. Он жил как обычный человек, устроился на работу в пабе, взял себе имя Джек. Жил скромно, безрадостно, но это приносило удовлетворение. Иногда не хотелось вспоминать прошлое и жить вот так. В маленький портовый городишко часто заходили иностранные суда, а это значит, что единственным женским ремеслом тут была проституция. Центральная улица состояла из таких достопримечательностей как белая одноэтажная церковь, питейные заведения для разных социальных слоёв и бордель, который днём являлся образцом низкосортного отеля, а вечером превращался в логово разврата. Он, то есть Джек, посещали последнее заведение. Не скупился и оставлял падшим женщинам свой дневной заработок в виде чаевых. Он не помнил свои предпочтения поэтому трахался с женщинами и мужчинами, а иногда и с обоими полами одновременно. Пробовал и извращения. Однажды он трахал замужнюю туристку в своей съёмной комнате. По современным стандартам красоты она была некрасивой, но та согласилась на кровопускание во время соития. Они не целовались (считал это отвратительным), он грубо поставил женщину на колени и приказал ей раздеться. Почему-то вместо лифчика на ней был серебряный купальник с треугольными чашечками и он не мог оторвать взгляда от грудей заключённых в дешёвую стрейчевую ткань. В этот момент с ним случился приступ головной боли. Купальник заставил всплыть в голове образ серо-голубого бального платья с корсетом и его тело вмиг было наказано. Домовладелец решил, что он заболел. Неделю пролежал в постели, ему даже вызвали врача и прописали антибиотики. Он едва мог шевелить конечностями, голос пропал (долго кричал и корчился на полу от боли). Это было первое и единственное воспоминание о прошлом за годы прожитые с чистой памятью. Было это воспоминание из прошлой жизни, жизни до перерождения? Рациональный мозг отрицал подобную чушь и требовал смотреть на факты. Он стал фантазировать как танцует с неизвестной женщиной в серебристом платье под музыку, кружится в знакомом волшебном вальсе. Лицо и тело женщины было прозрачным, словно сотканным из воздуха и таким желанным. Спустя месяц после полного выздоровления ему приснились карие глаза и каштановые волосы. Она. Это точно была его незнакомка или ум его подводит и немного вздёрнутый носик выдумка. Он засыпал и просыпался с этим нечётким образом, но не искал наяву. Интернет давал безграничные возможности, но он упорно не искал информации о себе или незнакомке. Покинул городишко и осел в похожем на другом краю страны, а после поехал в Европу, Америку. Бармены нужны были везде, а если у тебя сексуальный британский акцент подвыпившие дамочки готовы были платить очень щедро за дешевое пойло. Он мог освоить любую профессию, но не стал. Нужна была мобильность. Как тогда на острове он чувствовал, что готов, готов к возвращению памяти. Годы шли, его занесло в очередной паб в портовом городе. -Эй, Джек! – зовёт хозяин паба и манит толстым пальчиком в сторону служебного помещения. – Вот, хочу, чтоб ты научился делать этот коктейль. Я уже заказал всё необходимое. Он внимательно читает двухстраничную брошюру распечатанную на дешевой принтерной бумаге. Горящий напиток, да? Он справится. Он не справляется. Он устраивает целое шоу в честь премьеры новой позиции в баре. Проститутки, матросы, туристы и обычные жители городка собираются в этот день в полуподземном помещении. После первого круга посетители одобрительно восклицают и заказывают ещё по стаканчику. Пьяный матрос случайно толкает его, шейкер и зажигалка падают на барную стойку, та моментом воспламеняется. Хозяин ищет огнетушитель, гости в ужасе давят друг друга пытаясь выбраться. Он поднимается, смотрит на пламя, пожирающее деревянную столешницу, и не может отвести взгляда. Кончики пальцев зудят, смотрит на правую руку, повисшую вдоль тела. Едкий дым мешает дышать, падает на колени. Он хочет жить. Для чего? А разве нужна причина? Жить ради самой жизни. Ему надоел этот паб, города и примитивные людишки, ему нужен воздух во всех смыслах. Огонь достигает рукава рубашки. Пытаясь потушить себя обжигает спину. Позади кричат от боли люди. В голове что-то лопается, он падает на колени держась за голову, кричит. Воспоминания приходят вместе с пламенем пожирающим плоть. Картинки из прошлого мигают перед глазами с ужасающей скоростью, но быстрее них только тает его кожа. Находясь в агонии смерти вспоминает кто он. Пламя охватывает смиренную плоть принося покой. Память восстанавливается. *** На руках высохшая кровь. Глаза сухи, горло першит от сорванного голоса. Внутри пусто. Он никогда не считал себя «целым» или половинкой кого-то. Ему словно вырвали сердце. Нет, не вырвали - выжгли. Мориарти. Проклятый паук вернулся и исполнил обещание. Он мечтал о забвении. Хотел притупить боль, пусть даже на мгновение. Он оставил плачущих детей над телом матери, а сам исчез. Перемещался по городу словно бешеная собака в поисках убийцы. Не нашёл. Преступник словно и не объявлялся в Лондоне, канул в лету. Боль нарастала с каждым часом, а когда не нашла выход в виде мести переключилась на давно забытое и запретное. Он знал все притоны в городе, раздобыл дозу замаскировавшись. Занесённая рука со шприцом застыла над веной. Его ладонь с высохшей кровью жены остановила движение иглы в миллиметрах от кожи. Нет, он сам дал себе зарок, нет. Тогда он так поступил ради возможности быть с Молли. Мориарти так легко не отделается. Швыряет наркотики на пол, раздавливает каблуком туфель. Обувь тоже в крови. В крови женщины, которая подарила ему дом и своё сердце, научила проявлять эмоции, чувствовать. Любовь. Ненависть. Месть. Он получил любовь хотя не просил. Сейчас любовь ощущалась проклятием. Оседает на грязный пол посреди заброшенного дома, даёт волю слезам. Не плакал на бензоколонке, но сейчас чувства захлестнули с такой силой, а забыться он не позволил себе, что останки чертогов разума вздрогнули. Распавшиеся кирпичи зашуршали превращаясь в труху, свет внутри погас, всё исчезло. Внутри, в темноте он продолжал кричать. Молли, его свет, его любовь, покинула этот мир. Разум выбрал tenebris. Ум отрицал своё существование пытаясь справиться с потерей. Саморазрушение. Агония. Тело было измотано, предел достигнут. Слёзы высохли. Он лежал на грязном дощатом полу, вдыхал запах нечистот, слышал звуки чужого прихода, смотрел в одну точку. Он не чувствовал. Ничего. Забыл о голоде и сне. Мозг заблокировал все воспоминания и он просто лежал на боку в неизвестном месте, пялился на грязные потертые обои. В голове всё ещё эхом звучал собственный крик. Мысли о поимке убийцы стали толчком для жизни. Жизни без Молли. Эмоции привели к проигрышу, потери следа Мориарти, откатили его в подростковые годы. Баланс был нарушен. Да, расследование (старое-доброе, знакомое) поможет ему. Разбитые кирпичи шуршат по полу, где-то вдалеке брезжит огонёк света. Усилие, попытка, тишина. Не сейчас, ещё не готов, не может. Ему надо отдохнуть, принять потерю. Один из наркоманов думает, что он умер, пытается снять кольцо с пальца. Удар в нос получается мощным и на это уходят последние силы. У него нет такой роскоши как время для скорби. Отыскать, наказать. Забирает недопитую бутылку с алкоголем у неудавшегося воришки. Дешёвое пойло бодрит и ему хватает сил на то, чтобы убраться из этого проклятого места, вернуться домой. Нет не в родительский дом или Бейкер стрит, а в дом, который они с Молли построили. Обеспокоенные письма от друзей и семьи ждут на пороге дома, игнорируя их идёт на кухню. Рыба протухла и жутко воняет на весь этаж. Сколько он отсутствовал? Мобильный сел и он даже не знает утро сейчас или ранний вечер. Выходит в коридор первого этажа, смотрит на диван в гостиной, решает подняться на второй этаж. Комната Лукреции образец военного порядка: все книги рассортированы по авторам, кресло у окна стоит под углом в сорок пять градусов для удобного чтения днём, письменный стол чист и пуст (всё спрятано в ящики), кровать застелена бледно-фиолетовым покрывалом, а на стене висит единственный плакат с изображением средневекового замка над которым летает цветастое пони. Комната Эдмунда само воплощение слова хаос. Из крошечных цветных деталек лего собран Лондонский мост который балансирует на верхушке Эльфевой башни (обходит сие творение). В принципе он видит в этом бардаке определённую структуру. Книга по зельям за первый курс не подпирает ножку стола, а служит увеличительным элементом дабы хрустальный шар (привёз из школы?) набрал нужную скорость, прокатился по столешнице, плюхнулся в аквариум (он покупал детям рыбок?), а далее на стене присутствуют красные метки – обозначение радиуса поражения брызгами. Мерлин, он ничего не знает о своих детях. Нормально ли что у девочки-подростка висит плакат-насмешка над феминными мечтали? Что скрывает его дочь от него? Молли знала? Эдмунд складывал книги как он – в зависимости от тематики, поэтому неровные стопки башен стояли на каждой свободной поверхности. Он не станет обыскивать комнаты детей, Моргана знает какие секреты вскроются. Заглянуть в детские было отсрочкой перед неизбежным. Их спальня чиста и светла, всё в нейтральных оттенках бежево-белого цвета, пахнет свежим бельём, на подоконнике стоит маленькая ваза с зачарованными цветами. Гардеробная разделена на две части; его половина выглядит так словно он владелец похоронного бюро, немного лиловых и зелёных рубашек добавляют цвета, пока вторая половина так и кричит о радуге и лепреконах. Пару блузок всё ещё пахнут женой, он жадно зарывается носом в материал шумно вдыхая родной запах. Просыпается на полу в обнимку с женской одеждой и высохшими слезами на лице, кожу неприятно стягивает, живот урчит. Спускается, выходит на крыльцо дома. Всё окружает темнота, небо заволокло дождевыми тучами. Глубоко вдыхает-выдыхает. Да, это ему было нужно. Достаёт палочку, колдует новые защитные барьеры вокруг дома. Заклятие подножки для незваных гостей? Смешно, но почему бы и да? Чары иллюзий, боггарт – прикрепим двоих! Колдовство высасывает много сил, а он неизвестно сколько не заправлял организм. Отвратительное пойло не в счёт. Возвращается в дом магией зажигая везде свет. Тёмные углы дают иллюзию, что вот-вот оттуда выйдет Молли и со вздохом попросит включить свет так как она собирается на работу. Нужно больше света, приносит свечи с кухни, расставляет по всему дому, зажигает рождественские гирлянды, даже чинит сломанную лампу из подвала лишь бы прогнать темноту. Он снова в одиночном плаванье. Раньше она была его путеводной звездой, но сейчас ему придётся заново учиться управлять лодкой в шторм. Ненависть и боль необходимы для строительства нового мира внутри. В прошлый раз он проигнорировал чувства при закладке чертог. Больше такой ошибки он не допустит. Садиться на ковёр в гостиной, прикрывает глаза, складывает руки шпилем перед носом. Фундамент – знания и умения, подвал – семья в которой он родился. Ниша для родителей, отдельные комнаты для брата и сестры, полочка для остальных родственников, стеллаж из детских воспоминаний и фотокарточек. Первый этаж для работы и дедукции. Он обширный, наполнен архивом из старых дел (не раскрытые, провальные, успешные, без определённой концовки, старые подшивки Аврората и маггловских полицейских) две угловые стены с полками от пола до потолка забиты под завязку документами. Большое окно с креслом для размышлений, камин как средство будущего расхламления документов. Две оставшиеся стены под необходимые книги. Третий этаж меньше и поделён на секции с пометками на дверях: «Друг», «Крёстный», «Арендодатель», «Детектив», «Сын», «Брат», «Человек». Они отражение его ипостасей как личности. Он наполняет каждую комнату постепенно, помещает туда сначала людей, потом воспоминания, делает пометки об ощущениях. Комнаты одинакового размера и в каждой есть окно. Последнюю комнату наполнить за раз не удаётся и он прикрывает дверь в неё обещая вернуться туда и постоянно дополнять или изменять содержание. Четвертый этаж представляет собой пространство с открытой планировкой и отведён для детей. Воспоминания о сыне и дочери тут будут жить в виде их образов в разном возрасте и ситуациях. Ярче всего светится воспоминание о том, как он впервые держит дочь на руках и как Эдмунд пинает его ладонь сквозь живот матери. Память о них он оставляет в хаотичном порядке, ставит круглое мягкое кресло на крутящихся ножках посередине для лучшего обзора. На этом этаже много больших окон, на потолке размещает детские фото. Ему нравится это место больше всего, оно полно радости и жизни. Ему требуется приложить усилия чтоб создать пятый этаж. Яркая фиолетово-зелёная дверь сама проявляется перед ним. Он долго стоит, не решаясь войти и не понимая, чем наполнить комнату. Родной голос по ту сторону двери зовёт по имени, он входит. Внутри непроглядная тьма, чувствуется запах гари, пепел оседает на веках и губах. Пытается сбежать, но не может найти выход. Голос Молли раздаётся в комнате, отражается от стен многократно множась. «Я люблю тебя» «Давай вместе пообедаем» «Я беремена» «Ты ужасен!» «Ты всегда говоришь такие ужасные вещи. Всегда…» «Я была права, а ты нет. Бубубу!» «Эй, это моя любимая блузка. Купишь новую.» «Шерлок!» «Извинись перед Грэгом, сейчас же! Потому что так нельзя поступать с друзьями, балбесина» «Красивый» «С тобой мне хорошо» «Ну пожалуйста! Одна я туда не пойду! Хочешь принесу тебе пиявок?» «Это шантаж, муж мой?» «Я не дразнила тебя, так… Передразнивала. Чуточку.» «Принеси мне малину и сардины в банке. Что? Это твой ребёнок требует, а не я. Ну и что, что я родила месяц назад, малышка заботится о своей маме.» «Я толстая?» «Ты знал, что очень сексуален в этом костюме?» «Нет и не проси!» «Хочу тебя поцеловать» «Ты уверен, что хочешь, чтобы я стала твоей женой?» «Я похожа на раздутую касатку. Твоё зелье не помогло и ноги ещё больше оттекли, смотри!» «Я так устала на работе. Обними меня» «Кто-то нуждается в обнимашках! Хоп!» «Ты такой умный» «Любимый» «Не называй меня «дорогая», мне не нравится. Лучше «любимая» или «родная» » «Твоё сердце так громко бьётся» «Хочу ещё. Иди ко мне» «Люблю» «Да, любимый?» «Я приготовила для тебя, будешь?» «Устал?» «Я рядом» «С годовщиной! Ух, пять лет как один миг…» «Мне грустно, что дети уезжают, знаю, что ты скажешь, но…» «Ммм, да, вот так, ах!..» «Я всё ещё без ума от тебя Шерлок Холмс» «Мне нравится сидеть у тебя на руках. Чувствую себя в безопасности» «Ты сводишь меня с ума» «Ахахаха! Нет, прекрати, ахахаха! Не щекочи меня, ахахах…» «Это для тебя» «Уф, ты такой тяжёлый» «Чёртов Шерлок Холмс!» «Придурок!» «Эти цветы для меня?» «У тебя красивые глаза. Мне нравится моё отражение в них» «Джон нас ждёт, забыл?» «Не переживай, Рози тебя любит. Купи новую игрушку и она простит» «Для Лукреции ты эталон мужчины. Она любит своего папу и дорожит твоим мнением. Верь мне, поэтому иди и поговори со своей дочерью. Чего встал? Бегом!» «Я спалила ужин» «Ты делаешь меня счастливой» «Улыбнись» «Опять хмуришься?» «Я-я не изменяла тебя! Пожалуйста поверь! В смысле знаешь? Почему не сказал раньше? А я так переживала…» «Дурак» «ШЕРЛОК! Забери свои носки из холодильника! Чего? Врешь это не эксперимент!..» «Давай ещё вот так посидим» «Своди меня на свидание» «Можно?» «Моё имя Молли Хупер! Не «эй ты!» или «эта девчонка». Молли. Хупер. Ты должен прекратить игнорировать моё присутствие и называть меня по имени. Я Молли Хупер.» Миллионы фраз когда-то сказанные женой раздаются в комнате, сбивают его с ног, бьют под дых. Молли Хупер. Мисс Молли Хупер. Маргарет Мария Хупер. Целитель Хупер. Миссис Хупер-Холмс. Миссис Холмс. Родная. Любимая. Он заполнит эту комнату. Круглое окно с тонкой занавеской, бежевая софа рядом, деревянный паркет, полуденное солнце и поющие птицы за окном. Он запомнит её такой: в цветастом платье с пышной юбкой, распущенными каштановыми волосами, нежными руками, а главное она будет ему улыбаться. В комнате появляется мягкий белый свет, на столике стоит граммофон. Включается музыка и ведьма приглашает его на танец. Её босые ножки спотыкаются, не правильно помнят схему танца. Она смеётся с их неуклюжего танца, встаёт на цыпочки целуя в кончик носа и упархивает к окну. Листает их свадебный фотоальбом, вешает на стены совместные колдографии. -Ты должен принять меня полностью. – говорит Молли. – Любую. -Что мне сделать? – берёт её за руку. -Ничего. Просто помни. Я всегда буду с тобой. Здесь. -Я буду приходить к тебе постоянно. – целует костяшки пальцев. -Нет, не надо. Ты нужен детям и своим друзьям. У тебя есть работа, люди нуждаются в детективе со смешной шляпой. -Я отомщу за тебя и… - прикладывает руку к его рту, отрицательно качает головой. -Живи. Ты должен жить. -Без тебя это… -Без меня. – перебивает она. – Без меня. Лукреция и Эдмунд напуганы, им нужен отец. Они не должны потерять ещё и папу. -Мне больно. -Я знаю. Отведи этому место. Прямо здесь и сейчас. Не убегай от чувства. Проживи его и отпусти. Думаю, вон тот угол подойдёт. – указывает пальчиком. Он крепко держит её за руку, подходит к пустому углу. Молли одобрительно кивает. Появляется массивный железный стеллаж с открытыми полками. Ведьма подаёт ему прозрачную вазу квадратной формы. -Для боли. Крышки не будет. Со временем она притупится, но не исчезнет. -Я… Я-я не могу. -Можешь. Помести сюда свою боль. Страх потери уже занял свою нишу. – кивком головы указывает на шкатулку из бисера. – Ты сильный. -Только с тобой. -Не правда. Ты очень сильный. Строить заново тяжело. Я буду рядом, давай же. Он кричит пока перемещает боль из головы в вазу. Молли безжалостна. Сама ставит её на полку. -Молодец. Начало положено. -Начало? -Принятия. Иди. Я буду здесь. Выходит из комнаты, закрывает дверь. Проходится по всем комнатам и этажам, перепроверяет. В этот раз стены крепки. Камни и кирпичи закалены огнём эмоций, скреплены между собой логикой и рационализмом, знаниями и опытом. Он больше не будет отвергать свою сентиментальную часть, он сделал из неё защиту, влил в разум, наконец принял. Делает второй обход проверяя надежность дома. Здоровается с Грэгом, машет рукой Ватсонам, обещает поговорить с детьми, наблюдает как Молли спит с книжкой на груди. Он хочет покинуть чертоги, когда слышит шёпот. «Ничего хорошего не жди от зловещего голоса внутри собственной головы» думает Шерлок. Рядом с этажом отведенным для любви видит большой портрет со своей свадьбы, Молли на нём улыбается и машет рукой. Позолоченная рама выглядит тяжелой, прикладывая к ней руку чувствует лёгкий сквознячок и шепот. Что это? Отодвигает раму, видит тайный проход из веревочной лестницы ведущей вверх. Этого не было в плане дома. Подтягивается на руках в проеме и оказывается на чердаке. К нему лицом стоит он сам в чёрном костюме, руки сложены в карманы. -Наконец. -Кто ты? -Я это ты. Не тупи, ты не Андерсон. Мы в твоей голове и это твоё виденье меня. Ты хорошо постарался и отлично скрестил эмоции с логикой. -… --Вплетение чувств опасное занятие, не идеальный баланс был достигнут лишь твоим упорством. В реальности это бы привело к диссоциации личности, но это внутреннее хранилище так что мы выживем. -Мы? -Я и ты. Понял уже кто я? – щёлкает пальцами и в пустой комнате появляются книги, взмах руки - письменный стол, наклон головы – омут памяти. -Я оставил тебя там. -Там твоя боль. Она будет её хранить вместе с радостными воспоминаниями о себе, вашем времени. Я другое. Не понимаешь. – его двойник удручённо вздыхает. – Правильно говорила наша жена: «Тебе ещё расти и расти до чувств». Я твоё разбитое сердце, улавливаешь? И я жажду мести. -Она просила оставить это. -Мы никогда не отличались послушанием. – разводит руками в сторону горько улыбаясь. – Поэтому стали детективами, придумали себе профессию, не слушали брата и родителей, игнорировали Эвр. Я твоё жадное сердце. -Ты хочешь убить Мориарти? -Мы, но семантика не важна сейчас. Для начала найти и понять, как ему удалось нас обойти. О, твой разум жаждет понять, как он обошёл защиту. Кольцо было сильным, но не успело выполнить свою роль. Почему? -Он отрезал ей палец. -Умничка. – отходит от него. – Почему? -… -Я твоё сердце, а не мозги. Думай! – кричит последнее слово. -Мориарти… - сглатывает, глаза бегают по комнате в процессе обработки информации. – Он… Узнал о чарах. -НЕТ! Думай!! Мне нравится, что ты построил чертоги в этот раз включив в них чувства, но сейчас они мешают, их слишком много в этой комнате. Почему Мориарти отрезал палец? Не локон, не отправил письмо или видеосообщение, не украл детей, не угрожал, не спалил Бейкер стрит, не попытался разрушить ваш дом. Почему? Симбиоз логики и эмоции. Д.У.М.А.Й! -Любовь? -Верно. Он завидует. Теперь ты готов. -К чему? -К боли. Боль заставит тебя сильнее поверить. Боль сломает. Боль и ненависть что ты получил заставит нас взлететь, подняться с колен. Мы будем жить болью, чтоб пережить боль пока не закончим дело. -Убить Мориарти. – утвердительный кивок головы. -Это цена которую ты заплатишь. – его копия наколдовывает себе кресло, садиться в него. – Мы уже на краю. Даже больше – упали в пропасть. Глубоко внутри я угасаю. – Шерлок-сердце касается сердца и он чувствует как его сжимается. -Я думал у меня каменное сердце, но оно бьётся. -Из-за неё. -Молли. -Мы должны быть хладнокровными. Я буду вести тебя, снова стану камнем. Ничего не проходит без последствий. -Я сделаю это. -Тогда чего стоишь? Я создал этом место, теперь твоя очередь наполнить его. Доппельгангер вручает ему волшебную палочку, с улыбкой приглашает к столу. Он стал добычей, но пора вспомнить кто тут настоящий охотник. Он сделает это не ради неё (Молли отвергнет месть), а для себя. В этот раз ему нужно спасти себя самому и месть пусть к покою. *** Боль вырывает из забвения. Всё тело ощущается как открытая рана. Тугие бинты, запах медикаментов, пищание приборов, лёгкий гул голосов из коридора. Оружие, планы, магические дуэли, подкуп, манипуляции, одиночество из этого сотканы воспоминания. Он смеётся в голос сипло, закашливается, дежурная медсестра пускает через капельницу обезболивающее. Ум яснеет избавившись от боли. Ему вернули память в неподходящий момент. Он найдёт и поблагодарит этого человека, даже не проклянёт. Он вспомнил, теперь понимал почему ждал столько лет. У него осталось одно незаконченное дело в Лондоне. Благодарности откладываются до выздоровления, а пока он должен связаться со своим верным псом Магнуссеном и выбраться из это бесполезной маггловской больницы. -Я принёс вам настойку. – Чарльз оказался единственным кто сохранил ему верность спустя десятилетия. Мужчина ставит на стол поднос с керамической мисочкой и бинтами. – Вы позволите сменить вам повязки? Он позволяет, да и выбора особо нету. Простецы не способным излечивать ожоги. Его лицо и тело навсегда останется гладким с одной стороны. Магия не всесильна, но найди его волшебник в первые сутки пожара… Не важно, это уже прошлое, да и внешностью он не особо дорожил. Магнуссен так и вовсе с восторгом смотрит на него, постоянно пытается угодить. Долгий месяц уходит на восстановление, лечение занимает львиную часть дня, а на планирование остаются ночи и предрассветные часы. -У меня для вас новости. -Говори. – голос ещё не восстановился и напоминает ржавую дверь, он старается поменьше напрягать связки, пьёт зелья и терпит рвотную процедуру при смазке гортани. -Мне удалось найти место обряда. – Джеймс поднимает подбородок веля продолжать. – Человек его проводивший сделал всё правильно. -Но? -Он провёл обряд два раза подряд с разницей в день. Думаю, он ждал что вы появитесь сразу после. -Хаха кха-кха!.. Чарльз спешит подать чистый платок, стакан с зельем оказывается у рта в мгновение ока. Ну надо же! Так вот как оно было. Кто-то про форсировал события, пытался насильно во второй раз вернуть память решив, что первый был провальным. Он оставил подсказки в дневнике, но нигде не был указан временный промежуток возвращения памяти. Расстояние плюс время, добавить повторное принуждающие зелье возврата памяти равно нетерпимость магии. Случайный пожар не был ошибкой, а наказанием магии за жажду быстрых результатов. Он узнает кто вернул ему память, кому он обязан своим новым обликом. -Пожалуйста расслабьтесь, вам нужен отдых. -Кха-ха… К-кто… Это был? Кха, узнал? -Да. Магнуссен достаёт из внутреннего кармана пиджака сложенный в несколько раз листок, протягивает ему. Две газетные вырезки наклеены на листочек. Черно-белые колдографии запечатлели волшебника, идущего с семьёй по улице, люди прикрывают лица руками и отворачиваются. -Этот. – помощник указывает пальцем на конкретного человека. -Ты уверен? -Ошибки быть не может. Я перепроверял множество раз. -Ахаха. – он заходится лающим смехом, давится кашлем, но продолжает смеяться. – Какая ирония! Или подарок судьбы? Можешь не отвечать. Мне нужно быстрее выздороветь и встретиться с ним. О, он подготовится к встрече! Поблагодарит спасителя как должно, но для начала зелья и мази. К Рождеству количество лечебных процедур значительно сокращается. Ему нужно что-то грандиозное, но незаметное. Есть вариантик с водой…Да, это место знаковое. Провинция опостылела, он жаждет столичных развлечений. Чары трансформации внешности удерживают чужую личину достаточное время, но он предпочитает носить маски собственного изготовления. О своём возвращении в криминальный мир предпочитает не распространяться – все операции проходят через Магнусена. Огонь, который спас его в пещере практически погубил в наказание за спешку, а теперь он призван гореть изнутри постоянно. Температура тела изменилась навсегда, он ощущает фантомные боли и жар. Его магия слилась с пламенем окончательно. Надобность в палочке отпала, теперь щелчка пальцев достаточно для вызова огня, мысли хватало для контроля стихии. Он всегда ходил по краю, играл с жаром, и он не мог ничего с этим поделать. Опасность возбуждала. Безумен ли он? Гениальность и сумасшествие две крайности одной и той же сущности. Так какая разница! Он бродил по столице в ночное время суток, возвращался в знакомые места и думал, думал… План пришёл сам по себе, ему не нравились предыдущие разработки, поэтому он не спешил к их воплощению. О, да, огонь, огонь помог ему, так почему бы не сделать тропу для неверующих? «Ибо огонь возгорелся во гневе Моем, жжет до ада преисподнего, и поядает землю и произведения ее, и попаляет основания гор». Прекрасно. Это будет просто великолепно! Подготовка началась после нового года, а к первому дню весны план был приведён в действие. «Напрасно утверждают, что человек должен довольствоваться спокойной жизнью: ему необходима жизнь деятельная; и он создаёт её, если она не дана ему судьбой.». Не дана. Маргарет была не дана ему. Тогда он заберёт её силой, возьмёт то, что по праву принадлежит ему. Демоны внутри были заглушены слишком долго, их не остановить теперь. Забрать. Присвоить. Судьба та ещё сука, он не верил в неё. Его лишили даже возможности с ней видеться, тогда он лишит весь остальной мир её присутствия. Он идёт не спеша по тёмному переулку, находит подходящее место, щёлкает пальцами. Крошечный огонёк разгорается на кончиках пальцев, самодовольная улыбка. Скоро. Волшебная искра падает на тротуар, бетон загорается, стелется вдоль улицы на восток. Да начнутся danse macabre!