***
Начинается следующая песня, и Чуя узнаёт с первых секунд, округляя глаза и начиная почти рефлекторно подпевать. Back&Forth — RIELL На экране проскальзывает «友人に捧げる» («посвящаю другу»). — Вы знаете, Накахара-сан? — Отрывает он Чую от погружения в текст. — Я на английском говорю и песню знаю. — Отвечает парень, не сильно смещая внимание. Видимо, ответ удовлетворяет Акутагаву-куна, дальше тот не спрашивает. А вот Чуя не отрывает взгляда от подруги, которая за диджейской стойкой подпевает всей душой, иногда даже жмурясь на припевах, создавая второй голос для оригинального вокала. И дерёт горло вместе с ней, пусть иногда мимо нот.***
Рёку оказывается вне стола, спереди сцены, с микрофонной стойкой. И на чистый от вокала звук вступает сама. How Far I’ll go — Chase Holfelder Девушка обнимает ладонями микрофон. «I’ve been staring at the edge of the water» Уводя взгляд к потолку. «'Long as I can remember, never really knowing why» Она выдыхает «I wish» И разгоняет эмоцию «I could be the perfect daughter» «But I come back to the water, no matter how hard I try» «Every turn I take, every trail I track» — Почти выплёвывает острые согласные. «Every path I make, every road leads back» «To the place I know, where I cannot go» «Where I long to be» — Выдёргивает микрофон из стойки, задрав голову. И медленно склоняется к полу, чтоб резко встряхнуться обратно. «See the line where the sky meets the sea?» — Обращает взор в зал, отстукивая ритм ногой. «It calls me» — Относит микро дальше на громкой части, наклонив голову вбок. «And no one knows, how far it goes» — Она жмурится, концентрируясь на вокальных мышцах. «If the wind in my sail on the sea stays behind me» «One day I'll know» — Она увядает, чтобы яростно… «If I go!» И, будто испугавшись: «there’s just no telling how far I'll come» Она собирается всем телом, выгибая спину наружу, и выводя ритм руками, покачиваясь. Подтанцовки нет. Сжавшись, начинает второй куплет осторожно. «I know, everybody on this island» И сразу переходит на злость. «They seem so happy on this island» «Everything is by their design» Развивает единой интонацией вширь и в громкость. «I know, everybody on this island has a role on this island» «So maybe I should roll with mine?» Она хватает стойку, отгибая вбок от себя. «I can lead with pride, I can make us strong!» «I'll be satisfied! if I play along!» Мгновение радуется, что вытянула даже сквозь болезнь. «But the voice inside sings a different song» — Подводит, смягчая, к кульминации. И нагибается, выжимая силы и выкрикивая эмоции. «What is wrong with me?» Встряхивает волосами. «See the light as it shines on the sea?» И совсем нежно. «It’s blinding» Переходя в жалость. «But no one knows, how deep it goes» И, набирая обороты крещендо. «And it seems like it's calling out to me, so come find me» Обрывает подъём. «And let me know, what's beyond that line, will I cross that line?» Чтобы вступить в полную силу. «See the line where the sky meets the sea?» В едином диапазоне. «It calls me» «And no one knows, how far it goes» «If the wind in my sail on the sea stays behind me» «Лишь последнее,» — думает Рёку. «One day I'll know, how far I'll go» Растягивает во все силы, уводя лицо вбок, прикрыв глаза от слепящего белоснежного контрового света. И выдыхает, улыбаясь. Это была первая песня, весь текст которой переводился на экран в ритм исполнения. У Рюноске не исчезло непонимание. Рюноске не может сказать, что его не удивило наличие красивого голоса. Рюноске мог бы сказать, что ему интересно следующее. Грустная затягивающая мелодия следом увлекает парня до первых строчек сомнительного проговаривания. Но сначала его внимание цепляет фраза «日本の視聴者にお詫びします» («Приношу извинения японской аудитории».) Текст идёт и в песне, и в исполнении девушки, почти треть зала начинает активно подпевать. Рюноске оборачивается на Накахару-сана вопросительным взглядом, и сразу получает ответ: «Я тоже не знаю русский, не могу помочь.» Организация — Oxxxymiron Рёку возвращает микрофон в стойку и разводит руки в стороны, отдаваясь ритму. И, начиная читать вместе с оригинальным звуком, поднимает руки, хлопая равномерный ритм. Подключается зал. Где-то треть очень быстро ориентируется и включает фонарики. Прикладывая руку к лицу, чтобы закрыться от слепящего света, она видит пару-тройку знакомых лиц в толпе, обнявшихся людей, машущих телефонами, и тихо подпевающих, кивающих головами. «Братья без тайного рукопожати-я, сочиняй устав, стукачок, ведь мы — запрещённая организаци-я.» Рёку тает в том, чтоб говорить вместе в залом. Распевая мелкие окончания, играя второй голос для голоса хора пришедших слушать. «Всё всегда начинается с малого…» Девушка оборачивается себе же за спину, вместе со всеми наблюдая картины городов, перебивающиеся фотографиями избитых спецслужбами людей и нарезки самых жжёных последних дел одарённых, ЛГБТ-ребят, политических заключённых. Русские строчки осуждённых музыкантов, отклонённые фильмы, выгнанные издательства и НКО. Все эти три с половиной минуты были собраны с нуля за последние два дня. «Мириминай, однажды ты открыто выступишь и в нашей с тобой стране.» — Думает Рёку и возвращается к залу. Ей тоже хочется плакать, и, наверное, даже можно, но она сейчас встряхивает головой и стоит той, за кого остальные в зале могут держаться. «Настолько же бескомпромиссно прекрасная, сколько безнравственна-я и гротескна-я!» Кто-то в зале прям кричит текст, кто-то говорит бесслышно. Бедные японцы не понимают. «Мечены с юности, эти родимые пятна этнической чисткой не вывести!» «Небо плиткой не вымостить» — Саркастически улыбаясь, Рёку тянет руки к потолку. Она меняется в лице, дальше нет шутки, даже если в момент выхода песни это ещё было гиперболизацией. «Нас преследуют сотни разведок, нас исследуют толпы экспертов, мы исчезнуть способны бесследно, мелькнув в подворотне плащом напоследок.» Обращая внимание сверху, видно, как в течение песни всё больше людей обняли друг друга. Рюноске сильно не достаёт информации. «Даже незнакомцы…» — Смотрит Чуя. Рёку поднимает руку, запуская свой фонарик на телефоне. «У нас нет ни устава, ни штаба. Ни вождя, ни обряда, ни флага. Но мы будем всегда, а враждующих с нами не станет как Штази с Гестапо.» Она думает, затыкаясь непроизвольно, опускает голову, держа левой опущенной рукой микро. «Мне жаль, что я не способна сейчас стоять в их легионе. Мне слишком нельзя терять возможность работать в России. Даже такой. Даже сейчас… Но если придумаю способ…» «Мы как дома внутри снежного шара, тряхнуло слегка — моментально заносит.» «Эй, старшина, снятся дальние страны? Зовёт золотое руно? Значит ты завербован давно, и наш орден берёт тебя в строй под своё боевое крыло.» И она смеётся под конец, поддерживая каноничный вокал. Она садится на сцене, продолжая держать сверху телефон, распевает в микрофон, покачиваясь, и зал поддерживает, разделяясь на ряды и выводя в амплитуду с исполнительницей маятниковые волны. Но быстро они самоорганизуются и садятся тоже. Даже японцы, которых затянули те, кто понимают смысл. Рюноске ищет ответов и смотрит на своего Руководителя, который его притащил и что-то может знать, но у рыжего парня с вечной ухмылкой настолько удручённое выражение на лице, что спрашивать, кажется, лучше в другой раз. Музыка впервые за выступление кончается. Накахара-сан оборачивается на Рюноске с фразой: «Так не должно быть обычно на диджей-сетах.», не сильно проясняя ситуацию. И Дора-кун, сидя всё там же, начинает говорить на японском. «Те, кто только что подпевали по-русски, японский тоже понимают? Покивайте мне.» — И прикрывает глаза от света, всматриваясь в зал. «Прекрасно!» — Убирает она руку от лица, уперев её в пол. «Болтливость у меня, видимо, от моих любимых музыкантов. Но что же. Ещё дома я думала, как бы после такого вернуть вас эмоционально на концерт. Просто сменить трек показалось неуважением, но и в своих словах я связана по понятным причинам.» Рюноске раздражает манера говорить «Всем же понятно», когда это ложь. Он тоже в зале и тоже хочет понимать. «Поэтому я решила, что, раз ввела я вас в такое состояние музыкой, ей же и буду работать дальше. Но прежде скажу вот что: ничего не абсолютно и ничего не бесконечно, во всём следуют изменения, и наша всеобщая возможность и задача пробовать сделать эти изменения позитивными. Даже если это выглядит глупо, даже если это выглядит неисполнимо, даже если это выглядит неважно. Я хочу, чтобы, как и со всех остальных концертов, с этого вы ушли готовыми жить желаемую вами жизнь дальше. Я благодарна, что вы здесь. Я благодарна, что мы вместе. А я в ответ стараюсь изо всех сил, чтобы быть с вами.» Рюноске хмурится, пытаясь понять своё чешущее и немного раздражающее ощущение, но безуспешно. А девушка тем временем встаёт, встречает бурные аплодисменты и запускает следующую песню, вновь из музыки, почти без текста. (Sickick - Infected)***
Оставалась меньшая часть «сета». Накахара-сан так назвал сие представление. Было что-то ещё, бьющее по ушам, но с красивым коллективом дев в жёлтых облегающих платьях со свободными мини-юбками, которые в процессе танцев нарядили Дору-кун, опять оказавшуюся впереди сцены, в лимонный пиджак. С белой спортивной майкой, джинсами с одной белой и одной чёрной штаниной и белыми кедами выглядело, впрочем, почти стильно. Броско, но аккуратно. Рюноске не смог узнать у Накахары-сана, в чём заключался перевод хоть одной из английских песен. И в дополнение не понял, Руководитель плох в переводе или хочет скрыть смысл. Какой-то из вариантов должен был быть более вероятным, но ситуация слишком нова. На последней композиции Накахара-сан ушёл в толпу и прыгал вместе со всеми. Это Рюноске тоже видел впервые.. Но, в целом, провёл логическую цепочку между разрушением каких-то предметов при злости, или занятиями спортом до потемнения в глазах, и этим поведением. Подводя итог, один из способов вывести эмоции. Потом Накахара-сан вернулся и потащил Рюноске куда-то, явно не к выходу.***
— Дора-сан, — к девушке в гримёрку зашёл менеджер площадки, — там кто-то пытается пройти за сцену, утверждают, что они с вами знакомы. — Опишите, пожалуйста? — Отвлекается от складывания сумки она. Менеджер в ответ вызывает охрану по рации, повторяя им вопрос. — Двое, один низкий, рыжеволосый и кудрявый, второй повыше, брюнет с белой чёлкой. — Пропустите их, пожалуйста. — Говорит Рёку в первую очередь, а во вторую встаёт к зеркалу. Смотрит на своё розоватое, чуть влажное от обилия движений и вокала в течение концерта лицо, и решает, что она просто прелесть. По крайней мере, если она не понравится в таком виде кому-то, это не её человек. И произносит это в голове ещё раз. «А какого, собственно, хуя, Чуя здесь с…?» — Только начинает она осмыслять ситуацию, как слышит стук в дверь. «Входи!» — Отвечает девушка, делая пару шагов от зеркала к сумке на диване. Чуя распахивает дверь и подскакивает обниматься. Такой же потный, как она. — Офиге-е-нно! — Восклицает друг, пару раз качнув объятие из стороны в сторону и сильнее сжав, прежде чем отпустить. Оба поворачиваются на Рюноске в дверях. — Ты тоже входи? — Полувопросительно приглашает Рёку, сразу опомнившись. — Вы! Вы тоже входите, Акутагава-сан. Парень отмирает ещё на первой фразе, прикрывает за собой дверь и подходит чуть ближе к двоице. Чуя смотрит на подругу и приведённого им Акутагаву-куна и думает, что концерт стоил посещения, несмотря на два бессонных дня и желание ещё двадцать часов назад оказаться в кровати. Что сразу и озвучивает в форме «я рад, что пришёл, даже если валюсь с ног». И, к своему сожалению, не избегает закономерного вопроса от Рёку: «А как вы оказались здесь вдвоём?» — Я его пригласил сходить. — Говорит Чуя с надеждой, что иносказательный ответ всех устроит. — Накахара-сан сказал, что ему необходима компания на вечер, и дальше привёл меня сюда. — Отзывается Акутагава-кун. Чуя чувствует немую претензию, но уже не понимает, только ли от одного из них. — Неожиданно получилось. — Через несколько секунд отвечает подруга. «От обоих…» — Я… Надеюсь, вы не пожалели, хоть это и было неожиданностью. Не знала, что вы оба здесь. — Продолжает Рёку. — Я сейчас поеду уже, поболтать не получится особо, мне жаль. — И больше смотрит на Чую при извинении. Пока парень собирает в уставшей голове вопрос, отвечает Акутагава-кун. — Не пожалел. — С очень загруженным видом. «Вот он к нему явно приклеен.» — А в чём смысл отрывка на русском? Чуя полностью понял в эту секунду, что натворил. Его молчаливый коллега стоит в гримёрке Токио и спрашивает у его лучшей подруги, в чём был смысл песни. Пожалуй, такие поводы для остановки сердца он больше устраивать ни ей, ни себе не станет. — Весь тот трек о политической ситуации в России, видеоряд тоже. — И почему речь шла об этом? — Я из России, меня это волнует и эмоционально трогает. Чуя пытается угадать, чем вызвано нестерпимое спокойствие девушки, которая, и он уверен по всем их диалогам последних месяцев, уже по уши втюрилась. И которая же в один из дней подробно описала те несколько часов в тренировочной, со смущением поделившись, что еле смогла сосредоточиться. Если так выглядит «еле смогла сосредоточиться», то Чуя, как минимум сонный, не отличит внешне одно от другого. — Понял. — Как-то малость растерянно сказал Акутагава-кун. Девушка несколько секунд рассматривала свой объект симпатии. — Не жарко? — Нет. — Выглядите красиво. А ведь Чуя собирался что-то спрашивать… Вроде бы важное… «Да какая разница.» Нет, вот теперь Накахара понимает тяжесть содеянного. — Это… к чему? — Задаёт абсолютно нечеловеческий вопрос брюнет. А Чуя припоминает себе же свою фразу о том, что Акутагава-кун вообще не разговаривает с людьми просто так. — Мне нравится, как вы выглядите, и я говорю комплимент об этом, чтоб сделать приятно. — С улыбкой поясняет девушка. Акутагава-кун смотрит на неё и отвечает какое-то «угу», не открывая рта. А Чуя сейчас прям с грустью нуждается в улучшении навыка держать челюсть на месте. А раз открыл рот, пора и вопрос свой вспомнить. — А ты почему сразу уезжаешь, обычно же остаёшься тусить? — Видимо, нотка адреналина от удивления помогла ему. — С тридцать восемь и восемь не тусят. — Отвечает подруга и немного расслабляет тело. И сразу, видимо, вспомнив, идёт упихивать оставшиеся на диване вещи в сумку. — С тридцать восемь и восемь не выступают даже! — За дело возмущается Чуя, когда слышит сбоку покашливание, дополняющееся: — Высоко… Подруга усмехается, стоя к ним спиной, и застёгивает большую спортивную сумку с её атрибутикой выступления. — Спасибо вам обоим, что были здесь. Я очень этому рада. А сейчас я пойду, а то сдохну нахрен. — Она хлопает Чую по плечу, проходя мимо, и оборачивается. — Акутагава-сан, надеюсь, ещё поговорим. И просто выходит. Чуя не злится на тупицу, припорхавшую вести полтора часа чистых танцев и серьёзного пения в таком состоянии. Но Чуя всерьёз задаётся вопросом, нормально ли пройдёт у них двоих поездка сейчас обратно в Йокогаму… — Мне тоже пора. — Произносит Акутагава-кун, освобождая парня от необходимости что-либо объяснять или улаживать. — Точно! Поехали. Сам с ног валюсь. — Выдаёт Чуя с привычно непринуждённым внешним поведением. «Давно мне не были так на руку сорок минут молчаливой поездки.» А по пути, в поезде, Чуя получает сообщение: «Ты мне чуть инфаркт не устроил! Люблю.» и неловко улыбается.***
«Между ними, что ли, совсем инфа не ходит?» — Неожиданно понимает Рёку по дороге в машине к дому, вспомнив, что Рюноске так открыто спросил про Россию. Может, конечно, это игра умов, но… «Отлежусь и подумаю.» Она выходит, не доехав несколько кварталов, и дальше топает пешком.***
— Всё Дора-кун одна готовила? — Чуя вздрагивает от вопроса Акутагавы-куна. «Я же лишь вчера жаловался, что ты не разговариваешь.» — Сокрушается он. — Дап. — Планирует сейчас приложить все усилия, чтобы не испортить у коллеги мнение о подруге, но измотанность здесь не помогает. — Как она это успевает?.. — Тихо задаёт риторический вопрос парень. И Чуя оказывается на знакомом поле. — Это одна из величайших загадок нашей с ней дружбы. — С тёплой усмешкой спокойно отвечает Накахара. На радость Чуе, диалог на этом заканчивается и больше не начинается, до самого выхода со станции в Йокогаме. — Благодарю, — парень чуть кланяется вежливо, — Накахара-сан. — И уходит в другую сторону на перекрёстке. — Доброй… Чуя вздыхает, поднимает глаза к небу, молчаливо спрашивая «чё за хрень», и плетётся к кровати.***
«You only play hero for the attention! ‘Cause it serves you right!» Утро понедельника. Рёку нашла какую-то новую приятную ей песню, пусть и текст не имеет прямой ассоциации. И сейчас, выкрутив почти на максимум, она разминается в коридоре перед днём работы. «Воскресенье отлежаться могла, сегодня уже не отменишь ничё.» Думает, подходит ли «If they find out you’re the villain, so what? Serves you right.» ей самой. Нет, всё-таки есть одна ассоциа… Нет, она не достойна существовать.***
Чуя, проспавшись, приходит к Мори-сану для подробного обсуждения, как прошёл договор с новыми союзниками. По ехидной улыбке парень подозревает, что о его лжи про сон глава знает. Впрочем, может быть и любой другой вариант. Мало ли, какие у него планы на тех контрабандистов.***
«Рыжик, зацени» — присылает подруга вместе со ссылкой на песню. Чуя цепляется за строчки: «I told you everything and you made me believe That I was safe enough to never see it coming. I can't be the only one you've hurt. Maybe you'll get what you deserve.» И задумывается. Даже если не брать в расчёт мертвых, скольких людей тот бывший мафиозник оставил своими верными собачками.***
Вечером Рёку начинает видеозвонок с фразы: «Привет, солнышко. У меня, к сожалению, всего полчасика, но к середине недели сможем поболтать дольше!». И пытается перекрыть тяжёлую вину на лице сожалеющей улыбкой.***
А день назад, в воскресенье… Гин ловит брата с утра, останавливая на чай. Парень с четверга ходит глубоко в своих мыслях, и ей даже не верится, что он так отреагировал на один намёк на подарок. Или угрозу. — Что вчера хотел Накахара-сан? — Ненавязчиво интересуется сестра, наливая мятный чай. — Компанию. — Рюноске поглядывает в окно, кивает, когда принимает чашку от сестры. — Для чего, где были? — Улыбается Гин и садится к нему за стол, тоже отпивая тёплый напиток. — Не знаю, для чего. Повёл меня на концерт в Токио. — Неожиданно… — Удивляется сестра. — И как там? — Брат делает ещё пару глоточков, так, что мимику в моменте не видно. — Неплохо, но не понимаю, зачем это было. — Только потерял вечер. — Продолжает Рюноске и опять сталкивается с тем чешущим раздражающим ощущением. Он поднимает глаза на одетую в её белое уличное платье сестру. — А ты куда? — По бытовым делам и прогуляться. Пока есть несколько часов до задания. — Сестра уютно улыбается и допивает своё. — Не знала, что вы начали общаться с Накахарой-саном. — Встаёт она к раковине. — Я тоже. — Отвечает Рюноске, слышит свой же ответ и дополняет. — Мы не начали. Гин кивает и решает, что, видимо, пока брат не закончит думать, узнать у него что-то не получится. Но, если Накахара-сан, с кем прежде они никогда не посещали ничего, кроме официальных мероприятий Мафии, провёл брата на концерт, не удивительно, что он глубоко погружён в размышление. К тому же, не сказать, что он не был загружен ещё неделей ранее. Она уточняет его занятость на ближайшие дни и предлагает во вторник вместе куда-нибудь выйти.***
На следующее утро Гин получает от Хигучи-сан план на неделю. Пока Ящеры коллективно нигде сильно не задействованы, у неё отдельная задача. Вероятно, у них тоже, но она не спросит.***
Рёку берёт с собой два телефона, в стандартном рабочем чёрном пиджаке и джинсах, белой рубашке и портупее выходит из дома невидимой. Добирается до места уже во мраке, и на несколько минут становится видимой, чтоб потом вновь испариться и поискать взглядом хоть намёк на слежку «прелестной сероглазой».***
— Куникида-сан, доброе утро! — Дора-кун. — Деловито отзывается мужчина, отрываясь от ноутбука. Сразу же встаёт и официозно-выпрямлено подходит к ней, стоящей у входа. — Что такое? — Там какие-то пацаны в закрытых разгрузочных зонах ночами начали копошиться, здесь информация, мало ли, понадобится. — Она протягивает конверт. — И ещё, мне бы Дазай-сана выловить поговорить. — Его нет. — И Доппо резко злится. — Этот тупица опять шляется невесть где! — Он переключается на Ацуши, сидящего вблизи за своим рабочим местом. — Пацан, где этот моток бинтов носит? Ацуши сдавленно отвечает «не знаю» и извиняется пару раз. Куникида возвращает внимание к Рёку, чуть махнув конвертом. — Благодарю, Дора-кун. Если Дазай объявится в течение дня, могу написать. — Буду очень благодарна. — Вежливо кланяется девушка. — Если нет, я сама с ним свяжусь. Спасибо за сотрудничество. — Прощается она и выходит.***
Рёку спускается на первый этаж того же здания выпить кофе. Оплачивает маленький капучино. Садится ожидать заказ и смотрит на прохожих за окном. Некое поганое ощущение, что даже родной телефон не достанешь. Она намерено взяла второй, ненадолго оставила его в раздевалке спортзала мафии, пока отошла «в туалет» ещё вчера, в понедельник. И потом с удовлетворением нашла малепусенький («Кто ж тебя спаял, солнышко?») маячок под крышкой. Вряд ли бы в случае величайшей осторожности мафиозники поступили настолько безрассудно. По крайней мере, хочется верить. И вот, пока дела обстоят так, и за ней явно наблюдают, нельзя достать, будучи видимой, свой реальный мобильник. «Ни японский не поучишь, ни спишешься с кем-нибудь. Одни неудобства, Огай Мори.» Зато девушка почти уверена, это значит, что Гин продолжает быть занята её персоной. «Поможет ли то, что я общаюсь с вражескими для них организациями, убедить сестру Рюноске в святой чистоте моих намерений?» — Саркастирует Рёку себе в голове, когда ей приносят кофе. «Благодарю!» — Кивает девушка и довольно вздыхает, откидываясь на высокую спинку дивана. «Вряд ли.» — Улыбается в мыслях.***
Дазай так и не объявляется за день. Рёку, сидя вечером уже дома, пересматривает свои планы на тему того, можно ли что-то будет подвинуть, если Осаму сейчас исчез по причине начала очередной фантастической бури, которая затянет в себя все организации и выкосит со света пару десятков человек. В целом, часть можно подвинуть. Зато в сообщениях объявляется «рыжик», который хочет заглянуть в гости. Они договариваются о месте и Рёку приходит, берёт его за руку и они становятся невидимы вместе, двигая обратно к дому. — Ты чего так внезапно? — Интересуется она по дороге. — Меня опять отправляют к чёрту на рога заключать «полезные союзы», я выходные пропущу, так что пришёл употреблять анти-соскучин. — Мило, взаимно! А куда к чёрту-то? — Ржать будешь. — Могу. — В Австралию. — Тебя?! — Меня. — В Австралию?! — К сожалению. — Самолётом? — С небольшой надеждой спрашивает Рёку. — К двойному сожалению. Кораблём слишком долго. — Боже, соболезную. Подарить тебе обезболивающее из аптечки? — Слушай, а… От такого не отказываются. — Хорошо. До выходных же ещё дофига, сейчас вторник. Ты когда возвращаешься вообще? — Предположительно в середине следующей недели. Обратные билеты оформлены на одиннадцатое. — А, аж до среды. — Но, если всё пойдёт слишком хорошо или слишком плохо, мы сдвинем билеты. — Да, понимаю. — Девушка вздыхает, но этот звук не передаётся при общении будучи невидимыми. — В общем, вылет в пять утра. Я вещи собрал, так что можем типа часов шесть ещё спокойно тусить. Они подходят к дому. — Тогда, фильм? — Спрашивает бодро Рёку. — Только не тот триллер. — Только не триллер! Мне в нём лететь. Давай какую-нибудь комедию? Девушка закрывает входную дверь изнутри, отпуская руку друга, и они оба становятся видимыми. Теперь можно и вслух поговорить. — А то всяких психологических разборок и так в жизни хватает. — Продолжает свою мысль Чуя. — Соглашусь. — Хмыкает Рёку. — Щас чего-нибудь подыщем, заваришь какао? — С радостью!***
— Только давай на английском. Искать сейчас какую-то хорошо снятую японскую комедию это внезапная аналитическая работа, к которой я не готова. — Без проблем, пульт управления в ваших руках! — Отвечает Чуя, заворачивая в зал с двумя кружками. Ребята включают фильм про мопса из топа комедий 2018 года, не досматривают, запускают «Красотку на всю голову», потому что Рёку его видела и «он хотя бы точно не совсем плох». «Не сильно-то комедийный, но милый.» — Характеризует Чуя по окончании. Они всё равно промотали часть сцен, а часть обсмеяли так, что оригинальная суть происходящего потерялась в ворохе шуток и пантомимы. Они перемещаются. Чуя запрыгивает сбоку на застеленную кровать и ложится вдоль нижнего края во всю её ширину на спину. Рёку ложится рядом чуть ближе к подушкам, но ниже, так, что согнутые в коленях ноги достают до пола. — Включишь что-нибудь тихо? — Просит улыбающаяся девушке кудряшка. — Ща. — Она привстаёт за телефоном на прикроватной тумбочке и подключается к колонке спальни. — Indestructible от Solence подойдёт для начала? — Это чё? — Это. — И включает. — Да, супер. Девушка кладёт телефон на кровати рядом и откидывается обратно. — Слушай, — начинает друг, — ну я, конечно, повыедал себе мозг за последнее время. — Угу?.. — Девушка поднимает голову к нему. — Так вот, отошёл. У меня своя жизнь есть. И хороша, — он смотрит на неё в ответ, — за исключением этих летающих кусков железа. — И хихикает. Хихикают оба. — Я из-за этого подумал, у тебя есть книжка, которую ты бы хотела мне порекомендовать? — Кто ты, и что ты сделал с моим другом? — Эй! — Не, ты очень много всего изучаешь, но Чуя Накахара и спонтанная книга? — Искренне изумляется девушка. — Просто мне с пересадками предстоит четыре перелёта в этой консерве, плюс я не так уж много общался на английском, не говоря уже о создании рабочих договоров, и я подумал, что был бы очень рад в течение этого времени иметь книгу, порекомендованную тобой. Предупреждаю, не обещаю дочитать. Рёку улыбается, глядя на парня. — С радостью, рыжик. — Встаёт, открывая шкаф с книжной полкой. — На английском подойдёт? У меня не много японской печатной. — Да, пожалуй. Как раз потренируюсь до прилёта. — Тогда… Детектив? Фантастика? Фикшн вообще? Нон-фикшн? — На твой выбор, фикшн явно. — Тогда… Это. — Она берёт что-то с полки и протягивает. Парень садится, повернувшись спиной к подушкам, и берёт в руки пухленькую книжку в мягкой чёрной обложке с размытым, как при движении, названием. — И что это? — Приятный размеренный детективчик с красивой развязкой, я прочла ещё подростком на русском, а потом купила оригинал в Оксфорде. — И она нарочито серьёзно наставляет. — Так что верни целой! — Круто! Конечно. — Парень понимает, что за шуточным наставлением стоит искренняя просьба. Она гладит друга по волосам, и он в ответ приобнимает девушку. — Кстати, а я не так часто захожу, меня посетил вопрос, как ты каркас кровати выбираешь? — В плане? — Рёку посмеивается, ожидая какую-нибудь специфичную шутку. — Ну вот у этой мягкое высокое изголовье и нет больше ни с одной стороны деревяшек. У меня вон, как помнишь, и у ног, и у головы подъём. Чёрт, как это называется? — Не представляю, на японском не представляю дважды. — И она за секунду приходит к ответу. — А это потому, что отлизывать удобно. Коленки на пол поставил и сиди, занимайся делом. Чуя ржёт. — Гениально. Оба. — Не, вообще, — отсмеявшись, отвечает Рёку, — этот каркас тут был, я только матрас, подушки и остальное постельное сама купила. — Ты ж понимаешь, что это твои слова менее правдивыми не делает, До-ра-ча-н? — Ржёт дальше друг. — Блин! Ну, что же, опробую — расскажу. — Говорит девушка и подхихикивает. — А ты? — Очевидно, если никуда не прикрепляются наручники, то кровать — говно! — Этого стоило ожидать. — Сгибается девушка с новым приступом смеха. — Эстет! Через ещё примерно часик Чуя уходит, условившись с подругой на постоянный обмен сообщениями. Впрочем, Рёку уверена, гору ругани она бы прочла, даже не договаривайся они.***
Ночная Йокогама, тихая лишь в спальных районах, приближалась к рассвету и началу нового дня, когда утром люди будут чистить зубы, собираться на работу и целовать перед уходом любимых. Ко дню, который будет последним, первым и очередным с разных точек зрения. Рассвет и необязательно означал начало. Анго, работающий в ночь, поглядывающий на время лишь для подсчёта дедлайнов, или Рюноске, вновь на вылазке вместо сна расхаживающий где-то близ порта, задыхающийся от морского ветра. Для таких день не кончался темнотой и не начинался лучами солнца. Впрочем, подобная литературщина слишком низкопробна для нашего брюнета и слишком преисполнена пустословием для девушки с выбеленными волосами. Может, это рассуждение вяло проплыло бы в мыслях Дазая, засмотревшегося на ночное течение реки.***
И девушка не ошибается. Пока она бегала по утренним делам, ей прилетело за двадцать сообщений чистейшей японской ругани от друга. А она закидывает пакеты домой и хватает спортивную сумку, потому что сил тренироваться дома нет, слишком хочется лечь и денёк не вставать, так что необходимо выметнуть тело куда-нибудь, разогреться перед ночной вылазкой нужно. «Четверг и пятницу отсыпаюсь.» — Проверяет девушка календарь, оставляет свой телефон и выбегает.***
«Чувствую поганенькое дежавю.» — Думает она, на секунду замирая перед дверью тренировочной. Но внутри пусто.***
Наконец Рёку спокойно делает несколько силовых упражнений. При всём самоуважении, не было никакого желания волноваться на этот счёт при мафиознике. Может фраза о том, что девушка не стесняется своей физической подготовки, и является правдой, не сильно хотелось пыхтеть над весом вдвое меньшим, чем использовал парень. («Как он это вообще делает с таким худым телосложением?» — Не выражая эмоции лицом изумлялась тогда Рёку.) «Особенно когда парень — малознакомый, привлекательный чувак. А я уж точно не хочу выглядеть слабой милой зверушкой.» Она заканчивает заранее, поняв, что организм с тремя часами сна дальше только перегрузится, а не разогреется. И, переодевшись, идёт на выход, чтоб почти налететь на открывающего дверь Рюноске. «Убейте меня так разминаться.» — Чертыхается Рёку мысленно, делая резкий шаг назад и поднимая взгляд с уровня его груди на лицо. Вообще, пожалуй, девушка имела в виду «разминаться» как выдуманная форма для «разминуться», но, учитывая контекст, получившееся значение тоже подходит. — Удачи. — Кивает она и проходит. Парень не отвечает. В пути по коридорам Рёку перепроверяет через камеру телефона, что не умеет сильно краснеть, а то, что она розовая, так это от тренировки. Хотя, если слежка всё ещё в руках Гин, то чего волноваться о палевности, когда она уже высказала всё прямым текстом. «На кой чёрт вообще пытаться продолжать пытаться поговорить с человеком, который занят своей жизнью?» — С секунду сокрушается девушка, мысленно стопорится: «пытаться продолжать пытаться?...», и потом успокаивает стукнувший адреналин. — «Пока моей жизни не мешает, делаю, как чувствую.»***
Накахара сидит в недовольном ожидании второго перелёта в компании одной из мафиозных секретарш, Сато-кун. Айко Сато милая темноволосая чисто японская девушка. Вроде бы, чуть старше. Чуя только сейчас узнал, что, оказывается, она всегда носит линзы. Не сказать, что это как-то важно, но что-то надо было крутить в голове, пока боль в ушах не уняло обезболивающее, так что он разговаривал с коллегой и узнал всякое о её жизни. Сато-кун не имеет способностей, но прекрасно понимает в документах, ровно по этой причине они летят вместе. А из нового — девушка показала фотографии своего пекинеса, который дожидается возвращения хозяйки в собачьем отеле. Плюс она аккуратно исправила парня, что вернее будет охарактеризовать её как юристку, а не секретаршу. А сейчас, пока он хочет выпить вторую таблетку, а Сато-кун мило предложила сходить ему за кофе и ждёт в очереди кафе, он вспоминает вновь прошлые выходные и вчерашние посиделки с подругой. Чуя, вообще, честно сказал, что, в основном, он не думал о том, как всё пройдёт, но по тем вспышкам размышлений («Лучше не употреблять это слово, когда так раскалывается голова.»), которые были, он сначала ожидал, что Акутагава-кун откажется, а потом, что тот развернётся и уйдёт чуть ли не до первой же песни. Рёку ответила, что у неё меньше ожиданий от мафиозника, но и у Чуи больше опыта взаимодействия. И всё равно согласилась, что описанное звучало наиболее логичным. А значит, они оба где-то ошибаются. Сато-кун уже идёт обратно с чашечкой сладкого латте. «Думаю, когда вернусь, наслушаюсь новостей. Пятой точкой чую.» Парень благодарит коллегу и запивает таблетку. Жаль, что новостями личного характера не обменяешься онлайн. С другой стороны, концентрированно офигеть от её историй — тоже звучит.***
Прилетает от Чуи: «Дожил!», а Рёку переодевается для ночного задания Мафии.***
В четверг днём Куникида присылает сообщение, что Дазай на месте. Выругавшись, девушка быстрым шагом двигается в Агенство, свернув, не доходя до магазина фруктов. — Дазай-сан, надо поговорить. Важное. — На пороге заявляет Рёку. — Рёку-ча-а-а-н! — Слащаво восклицает парень. — Не знаю, о чём ты, так за-а-нят! — Он потягивается, но встаёт. — Дазай-сан. — Девушка ухмыляется, собираясь продолжить. — Ну что ты, что ты! — Шатенчик машет руками и с шутливыми возгласами разворачивает её и выпихивает в спину из помещения в коридор. — Раньше времени не освобожусь, так что как обычно. — Тихим серьёзным голосом шепчет он ей, приблизившись сзади к уху. — Сделай, что можешь. Рёку кивает, не разворачиваясь, и сматывается.***
Рюноске гораздо меньшее время сверлит взглядом тупой пакетик с инжиром и проходит в квартиру. Гин случайно замечает его в мусорке, вернувшись под утро, складывая, что, видимо, четверги на какое-то время получат традицию.***
Девушка с наслаждением вкладывает всю солнечную часть пятницы в сон и переписку с другом. Как она и ожидала, завязка истории покажется ему тягомотиной. Но она резко кончается, и, если у него хватит терпения на вступление… Рёку улыбается. Впрочем, сколько ещё дней ему торчать там.***
— Шоколадный торт, солёный арахис, два карамельных эклера, шоколадный фондан, ассорти моти, наполеон, жареный сыр, молочный коктейль «Сакура», — поворачивается на девушку, играющую кошелёк, — и где Pocky? Она вместо парня благодарит официантку за заказ и просит для себя капучино с корицей, без сиропа. Достаёт из сумки запрошенную сладость с клубничным вкусом и протягивает Рампо. — У тебя есть время, пока я это ем. — Заявляет тот, распаковывая коробочку в ожидании остальных закусок. — Не новость. — Улыбается она в ответ. — Итак, что шло за историей об утопленнице, великий детектив? — Девушка располагает локти на столе, сплетает пальцы и опускается подбородком на руки, создавая максимально внимательно-восхищённый вид. Мимолётно бросая взгляд в окно: «Надеюсь, Гин проводит своё воскресенье, наблюдая за мастерством человека, профессионально избегающего сахарный диабет.» — Отлично, что ты спросила! Дальше было ещё лучше! — Заводит Рампо свои истории.***
— А когда мы пришли на место, я понял, что, очевидно, во всём был виноват стажёр, присматривающий за новорождённым тигрёнком Йокогамского зоопарка, — он запихивает в рот последний ломтик жареного сыра, — вкусно! Дальше если ещё встретимся. — Парень останавливается, откидывается на мягкую обивку и тянет руки вверх. — Э-эх! — Благодарю. — С улыбкой подтверждает девушка. — Ты глупая. — Закончив потягивание, заявляет Рампо, опуская руки на стол. У девушки краткосрочно поднимаются брови. «Если б мне платили каждый раз…» — Шутливо думает она. — Почему? — Видишь! — Парень восклицает, а затем чуть наклоняется к столу, прищуривая ехидные зелёные глаза. — Пытаешься получить всё разом. Ты не сможешь так даже несколько лет. — Он отклоняется, бодро вставая. — Передавай привет слежке! — И, сложив руки в карманы, выходит. Девушка размеренно вздыхает, пялясь в пустую кружку. — Посмотрим. И оплачивает счёт.***
Гин в вечер воскресенья приходит в мафию и упаковывает отчёт перед тем, как отдать в руки Хигучи-сан. Девушка не знает наверняка, прочтёт ли начальница его, или дойдёт он напрямую до Мори-сана, но для спокойных будней опускает в записях все пересечения Доры и брата. Всё же, влюблённые люди сконцентрированы, но не на том, а им ещё работать. Она сама следит.***
В 9:50 в среду Чуя приземляется в родной Йокогаме, приложив все возможные усилия, чтоб не продемонстрировать Сато-кун пару десятков неизвестных ей прежде ругательств. И, только подойдя к главному зданию мафии, обнимается с налетевшей на него подругой. Они договорились встретиться в среду, но так и не уточнили время, согласившись, что разговор с Мори-саном займёт неизвестно сколько. И, уже сжатый в объятиях, Чуя подозревает, что девушка написала ту идею про босса специально. Они здороваются и перекидываются парой слов о планах, парень обещает написать, когда освободится, и уходит отчитываться.***
«Мне кажется, моё существование расстроило твою спутницу на входе. Она явно не знает, что у неё и не было шансов» — Приходит от Рёку с одним милым и одним грустным смайликом.***
Зайдя в недорогую кафешку поблизости взять еды перед встречей с подругой у него дома, Чуя в дверях пишет ей сообщение: «Подожди! Свет коричневый.» и проходит. — Кого я вижу! — Незапланированно едкой интонацией приветствует парень. — Чу-уя. — Устало и раздражённо тянет шатен. — Неужто зарплату сократили?***
Рёку получает сообщение и с напряжённым лицом смотрит в мобильник, уже на подходе к территории главной пятёрки зданий мафии. Останавливается, задумавшись помахивая телефоном. Нет, вот теперь она не знает, когда друг освободится.***
— Ничуть. А у тебя не рабочий разве день? Или ты не изменяешь привычкам, — Чуя осекается. Он же сам собирался разговаривать, так чего разводит? — неважно. Ты чё тут? — Чу-у-я, ты договаривай. — Парень берёт слова назад, с этим мудилой невозможно поговорить. — А что же интересуешься? Искал меня? — Расплывается в мерзкой улыбке Дазай. «Бесишь.» — Не веришь, а случайно наткнулся. Но, — «Давай, Накахара, у тебя есть яйца.» — поговорить так и так хотел. И мудак дёргает в ответ бровями, как-то саркастично улыбаясь. «Может, всё-таки зря?» — Что же случилось, чтоб ты? Да пошёл разговаривать? — Разнывает Дазай. — Не беси, я серьёзно! — Еле держится своего плана Чуя. — Ну что ты, пёсик. Поговорить пришёл и ошейник до сих пор носишь. — А ты мою ленточку. Не душит? — Наезжает в ответ парень. — Душит, тем и наслаждаюсь! — Мечтательно иронизирует (ли?) мудак. — Идиот, всё ещё хочешь сдохнуть. — Чуя агрессивно приземляет ладонь по маленькому круглому столику, который отделяет его от шатена. — Что-то — классика. — Откидывается на спинку сидения Дазай со скрещенными руками. — А ты всё ещё верен мотоциклу и видеоиграм. — Я хоть как-то живу! — Чуя начинает понимать, что дороги назад нет и можно только уйти. Дазай первый раз отвечает не в ту же секунду. — Смотрю, даже подружку завёл. Поздравляю? — Язвит он. — Подругу. — Отсекает Накахара. — У неё, что ли, научился разговаривать? — Продолжает свою мерзкую линию шатен. Чуя сдерживается. Он тоже эти годы не бочки пинал. «Мудак. Мудак. Мудак.» Он на мгновение морщится в отвращении к исходу ситуации. Вздыхает. Поднимает взгляд глаза в глаза. — Ведёшь ты себя как скотина. Я реально хотел пообщаться. Накахара разворачивается и выметается из этого кафе. Уже по дороге куда-то прямо, когда он открывает телефон, чтоб наконец встретиться с подругой, Чуя вообще вспоминает про план купить еды.***
— Ну и вот так прошёл «диалог». — Парень всей интонацией выражает сарказм в слове. — Вот дерьмо. Ну вы и обругали друг друга. — И да, и не худшее. — Отсутствующе отвечает Чуя. — Он ещё и тебя успел впихнуть! Не думает же он всерьёз, что мы встречаемся? — Вспыляет друг. — Явно нет, он бы меня с говном сожрал, думаю, а не сотрудничал. — Рёку отвечает по сути и обдумывает, насколько сейчас вообще есть смысл отвечать логикой, а не эмоциями. — Подумать только! Этот мудак мог бы хоть спросить! Обвинять гея в измене с девушкой! — «Измене»? — Интересуется Рёку, выгнув бровь и поджав губы. — Да чёрт, просто отношениях! Г-е-я! — Не затормаживает Чуя. — Чу, соболезную. — Девушка сминает упаковку от еды, которую по итогу купила сама, и ищет в голове способ поддержать. Накахара бросает взгляд на часы. — Тебе ж пора! — Я планировала на пять минут опоздать. — К Куникиде? Нетушки! Передавай, что его подчинённый — полная скотина! Нет, не передавай. — Опоминается друг. — Я… Уединюсь, прогорю, просплюсь и справлюсь, всё хорошо, иди. — Хорошо. — Она встаёт, собираясь к выходу. — У тебя был адский день, адский перелёт, адский диалог, а перед тем сложная неделя. Нормально, что ты вымотан и в бешенстве. Ты и правда справишься. И, я почему-то думаю, тем или иным способом всё скоро образуется, Чу. — Спасибо. Да, справлюсь. — Внешне бодро улыбается друг и обнимает очень крепко у дверей.***
Занести отчёт Куникиде и правда трёхминутное дело. Пробежав часть дороги, Рёку даже появляется на пару минут заранее. А Чуя пишет пожелание спокойной ночи и, видимо, уходит отдыхать. У друга и правда была жутко длинная среда.***
В вечер четверга брюнетка возвращается домой достаточно рано, чувствуя нотку интриги, правда ли подарки стали еженедельной традицией. Она минует порог, у которого нет никакого пакета. Вешает на крючок у входа вешалки с вещами из химчистки в пакете для одежды. Разувается. Проходит пару шагов и заглядывает в столовую, совмещённую с кухней, в поисках брата. И видит его здесь, на дальнем стуле, у окна, повёрнутым к небу и жующим инжир. — Ты его в этот раз ешь? — Изумляется сестра, совершенно не ждав такого поворота решений. — С возвращением. — Оборачивается Рюноске. — Нет. Но я увидел и вспомнил сходить купить самому. Заодно взял тебе пару маффинов, в холодильнике. Гин тихо выдыхает. — Спасибо тебе. Я переоденусь и попробую. Она уходит в комнату. «Получается, всё же есть польза от этих глупостей.» — умилённо хихикает девушка, будучи радостной видеть, как брат делает что-то просто приятное ему.***
— Я предлагаю поставить маячок с датчиком пульса. — Взмахивает девушка длинной десертной ложкой, которой выедает из молочного коктейля взбитые сливки. — Да. Но не в ближайший месяц. Подождём, пока он его поймает. — Отвечает ей тихим, серьёзным, сладким как карамель голосом. — Замётано. — Она черпает новую порцию сладости. — Я уже говорила, но тебе бы какую-нибудь аудиокнигу записать. Парень вкрадчиво смеётся. — Кто же будет это слушать. — С улыбкой и лёгкой напускной иронией отвечает он. — Знаю я одного минимум человека, которому ты нравишься. Парень чуть поднимает брови, продолжая улыбаться, с немым запросом на уточнение. Девушка немного поджимает губы, стараясь удержать выражение лица менее ехидным. — У меня много вариантов, но кого подразумеваешь ты? — Он всё же вербализирует интерес. — Ладно, и правда, ты не одному человеку нравишься. — Совсем уже не сдерживается от смешливого вида она. — У меня к тебе один вопросик есть, но я сразу предупрежу, что в разборки не влезу, пока не попросят, мне лишь предположения проверить интересно. — Подозреваю, о чём ты. И с чего же мне тебе верить? — Улыбка сохраняется, но в ней трескается лёгкость. — С того, что ты не слепой. — Беззлобно отвечает девушка. — Я в данном случае не по работе, так что никаких излишне хитрых планов и глубоких манипуляций. — На её словах брюнет усмехается, и, кажется, искренне. — Разве ты не дорожишь взаимоотношениями с Чуей крайне сильно? — Она внимательно смотрит ему в глаза, пока он не прикрывает их, хихикая. — С чего мне отвечать на такой личный вопрос информаторше и его подруге? — То есть он тебе нравится. Парень моргает, не спуская улыбки. — Абсурд. — И ты его избегаешь? — Больше утверждает она, чем спрашивает. — У него отвратительный вкус в шляпах, не могу находиться рядом с таким человеком. — Разводит шатен показательно руками. — Спасибо за ответ. — Улыбается девушка и встаёт. — Жду следующей встречи. К слову, зря вы опасаетесь невзаимности. Ну, а дальше не мой контроль. — Они продолжительно смотрят друг на друга. — На счёт работы, надеюсь, будет что-то интересное. — В этом не сомневайся. — Парень ненадолго отводит взгляд, и ей кажется, что он хмурится, но быстро возвращается. — Береги себя, Рёкуми Дора, такие часто умирают неожиданно. Она кивает ему, быстро предполагая, кого Осаму имел в виду, и на японском рефлексе чуть кланяется на прощание.***
— Отдых же необходим. — Спорит в ответ девушка. — Неправда. — Перевожу: без него неэффективно. — С чего? — Всерьёз уточняет парень. — Человеческая физиология. Рюноске думает, что это должно было объяснить, и спрашивать ли ещё. — Слушайте, а у вас есть типа полчаса времени? Меня давно один вопрос интересует. — Какой? — Вы явно гораздо сильнее меня, но у меня есть ощущение, где дыры в физической подготовке. — И я буду слушать такую как ты? — Так. — Девушка по смене интонации понимает, что что-то задела. — Извините. Я не говорю, что у вас что-то не так, я хочу просто проверить интерес. — Экспериментируй на ком-то ещё. — Я не экспериментирую на людях. Зато могу поделиться полезной информацией. Парень смеряет её взглядом. — Идите сюда. Пожалуйста. — Сдерживает улыбку девушка. Она уже чё-то полтора месяца ходит вокруг этих ребят, стараясь не вмешиваться и не давить, только поддерживать. И в утреннем диалоге ей надоело, она решила оторваться и наконец просто спросить правду. — Я могу согласиться сделать, что ты там хочешь. — Парень встаёт. — Если ты ответишь на несколько моих вопросов. — Хорошо. Сейчас, позже? — Можно позже. — И он наконец подходит. — Ладно, в чём суть? — В общем, есть же сила, а есть мобильность. И по силе вы явно выигрываете, но вот мне интересно проверить мобильность, потому что она влияет на скорость и на травмы. Проходит пару десятков минут, пока они сравнивают физическую подготовку. И, на удивление, это их неплохо изматывает. — Не, ну в чистой гибкости я явно выиграю. Как минимум, потому что умею всякую декоративную штуку, типа… — Говорит беловолосая и, сгибаясь, касаясь руками пола, поднимает одну ногу на шпагат. — Но это уже вредно. — Возвращается обратно. — Вредно? — Вроде да. Насколько знаю, тело на шпагат не рассчитано , это чрезмерное выгибание суставов. «Не знал.» — Думает парень и кивает ей. «Впрочем, будто и не было нужно.» «Но интересно.» В целом, все двадцать минут она повествовала про разные особенности мобильности, демонстрируя какие-то усложнённые формы упражнений, притом без веса, с которыми они, на удивление, справились оба и с трудом. «Это не должно было быть сложно.» После этого они кратко переговорили растяжку, как способ расслабить мышцы после тренировки и защититься от травм, особенно учтя необходимость на многих заданиях постоянно откуда-то спрыгивать и сопутствующие тому боли. Он впервые услышал фразу о том, что у японцев культурно обусловленная склонность к хорошей растяжке ахиллесова сухожилия. Но, поскольку тот культурный пласт прошёл мимо парня, его плюсы отсутствовали тоже. Сидя на полу напротив девушки, Рюноске расстёгивает спортивную кофту и снимает её, оставшись в майке. Рёку не ведёт и бровью, зато, кажется, слышит у себя в ушах сердцебиение. Парень вообще обычно в одежде по шею, что не скрывает его привлекательности, но очень размывает представление. Она на несколько секунд забывает монолог, который вела, спотыкаясь о чистый мысленный мат, и смотрит на идеально сложенные с чуть выступающими сосудами рельефные руки. — Так вот! — Пытается вернуться в колею мысли девушка, но не получается. — Блин, у вас… Вы более накачанный, чем я предполагала. Рюноске странно смотрит в ответ. Надоело, что ли, человеку удивлённо уточнять. — А в чём всё же заключалась претензия про неэффективность? И девушка достаточно подробно несколько минут описывает то, что знает об этапах восстановления мышц, очень складно объясняя свои взгляды на причины, почему отдых делает общий процесс повышения силы быстрее. — Интересно. — Искренне, но спокойно отвечает он, решив прочесть об этом подробнее позже сам. Беловолосая же радостно улыбается. — Ты не так беспрецедентно глупа. У Рёку непроизвольно дёргаются брови. «Хочу кэшбэк с таким процентом, сколько раз меня назвали глупой за последнее время. — Думает девушка. — Вроде и сказал, что я не глупа, но формулировка.» — Это пока не комплимент. — Отвечает она вслух. — Так что с благодарностью подожду. — Всё-таки она себя тоже не на мусорке, так-то, нашла. Одно дело интересоваться асоциальным парнем, и другое одобрять бесконечно его поведение. И он, кажется, на эту фразу чуть улыбается, самыми уголками губ. Или! Померещилось. Рёку думает, нужно ли первой упоминать обещанные ответы на вопросы, или Рюноске сам начнёт, когда пора. Они сидят друг напротив друга на коврике для йоги, они даже почти поговорили, пусть и о чисто технических темах, он очень красивый. Может так и помолчать ещё, пока возможно? — Что-то ещё? — Прерывает тишину парень. — Нет, думаю, это всё, что мне сейчас было интересно проверить. — Она отвечает вроде бы не грустно. В любом случае выдумывать бред, чтоб растянуть момент, не её стиль. Беловолосая отвечает как-то расстроенно. Им? Собой? Впрочем, ему нечего заслуживать перед ней. — Какие вопросы у вас есть? — Исчезает из её интонации проскользнувшая эмоция. — Для начала, чем ты можешь доказать, что хоть один из будущих ответов окажется правдой? Дора-кун задумывается. Рюноске не торопится, да и чувствует он себя на удивление расслабленно. Может, идеи про растяжку стоит учесть. Через пару минут девушка распускает волосы, несколько раз расчёсывает их пальцами и отвечает. — Я могу показать какую-то личную информацию. Которая, например, позволит меня легко застать врасплох и убить. Плюс, будет честно это рассказать, так как я уже знаю то же о вас. — Тебя и так легко убить. — Нет. — Отвечает с улыбкой беловолосая и испаряется, появляясь у двери женской раздевалки. — Подходит такой вариант? — Я решу, когда увижу. — Со скептическим отношением отвечает Рюноске. — Тогда переодеваемся и выдвигаемся. — Она закрывает дверь. Парень встаёт, обдумывая, воспринимает ли он её слишком безобидной. И что это за информация, которую она знает из личного дела. И верно ли сказать, что она знает лишь на один факт больше. Рёку выходит первой. Она торопилась. Убирает спортивный коврик и ждёт в помещении буквально минуту. — Конкретно что ты намеренна показать, и почему именно этот факт ты сочла подходящим? Вряд ли ты узнала ровно одну вещь из моего личного дела. — Свой дом. Потому что я очень очевидно знаю, где вы живёте, Акутагава-сан. — Рёку опасается, что у неё нет лучшей идеи в рукаве, если его сейчас не устроит этот вариант. А играть тузами она не будет, они не для игр. — И почему это однозначно твой дом, а не любое арендованное помещение? — Чуя Накахара, по-вашему, верен и честен перед мафией? Это первое. И второе, насколько легко было бы обманывать его почти год? — Верен. А обмануть возможно. Кого угодно. — Здраво. — Вздыхает девушка. — Акутагава-сан, у меня, кажется, нет лучшего варианта, который я могу сейчас назвать. И тем более назвать в здании мафии, где в любой момент могут быть лишние уши. — Для человека, который постоянно пытается завести разговор о личном, у тебя слишком мало причин для доверия. — А если бы у меня был просчитан чёткий и твёрдый ответ, это, конечно, полностью бы убедило в моей честности. — Парирует девушка. Ей и правда нечем защититься. Но ей и не надо защищаться. Рюноске недолго размышляет, можно ли играть такую саркастичную наивность. По просчёту быть в столь неустойчивой позиции. Потенциально — можно. Вероятно ли? — Идём. — Говорит он и выходит из помещения, направляясь к выходу из здания. Когда они выходят на улицу, он останавливается и поворачивается на девушку. — Веди. Девушка выворачивает с территории мафии и идёт, вскоре свернув в небольшой переулок. Останавливается. — Есть одно «но». — Отвечает она. — Дайте руку. — Зачем? — Дайте, пожалуйста, Акутагава-сан, вслух не озвучу. — У тебя где-то в кармане телепатия лежит? — С нотой сарказма говорит Рюноске. — Акутагава-сан. — Она смотрит с какой-то мягкой усмешкой и протягивает руку. Рюноске всерьёз обдумывает, лучше ли развернуться и уйти. Девушка руку не опускает. — Акутагава-сан, вы были на ко… — Ни один адекватный человек, сотрудничающий с мафией, не стал бы дарить незнакомцу подарок, состоящий из еды. — Отвечает Рюноске и берёт её за руку. Прохладная. Они оба становятся почти прозрачны. — Для людей мы сейчас невидимы. И мы можем слышать друг друга. Но работает это лишь при физическом контакте, я иначе не могу эту штуку запустить. А не хотела я озвучивать, что я вблизи своего дома видимой не появляюсь, поэтому хожу так. — То есть, в кармане телепатия лежит. — Отвечает Рюноске, ожидавший, в целом, не этого. — Да. А ещё, всякие звуки, которые осмысленной речью не являются, как вздохи и смех, способностью не передаются. По крайней мере, по моему опыту. И другие, очевидно, нас не слышат. — Дора-кун, держа его за руку, начинает идти дальше. — А ты можешь быть невидимой, но говорить вслух? — Да. Диалог, не слышимый для окружающих, это дополнительный раздел способности, не обязательный. — Понял. — Ответил Рюноске, осознав, что никакое согласие краткими звуками собеседница не услышит. Они выходят из переулка, переходят дорогу и идут ещё минут двадцать, иногда поворачивая. Девушка объясняет, что они невидимы, но материальны, так что прикосновений к прохожим лучше старательно избегать. Впрочем, люди в среднем, если ты их задел, но не врезался, игнорируют это ощущение. У двери, она достаёт ключи и открывает два замка. — Говоря вкратце, здесь стоит защита, так что сюда лучше не вламываться. — А объясняя подробности? — Рюноске оценивает, в чём была суть сказанного. Угроза ли это. — А подробности я расскажу позже, если вы меня не убьёте и мы будем общаться. «Наивность.» — Думает парень. — Защита на вход и выход, или только на вход? — Только на вход. Я бы предложила проверить, — она закрывает дверь, отпускает его руку и, присаживаясь на колено, разувается, — но не надо мне дыр в стенах. Рюноске вспоминает, был ли он у кого-то в гостях. Именно дома. Предполагает ли он опасность? Тогда лучше не снимать обувь. Но это совсем невежливо и некультурно. Чист ли пол? Он был в гостях. Но тогда были ясны намерения. Или он врёт себе. Разуваться? Рюноске оставляет ботинки у входа и проходит вслед за девушкой. Сразу после входа широкий коридор, который мог бы стать ещё одной комнатой, и шесть дверей, часть из которых открыта. Первая дверь справа, судя по кровати, спальня, следующая закрыта. Спереди ванная и что-то ещё. Слева ближайшая дверь прикрыта, а дальняя — кухня, куда Дора-кун его и зовёт. Пока парень заходит, Рёку суетится. «Чай? Кофе? Воды? Еды? Чёрт, а еда вообще есть? Да какой еды, не будет он ничего у меня есть. Повезёт, если будет пить. И вообще, мы же поговорить. Это вообще не помогает!» — Проносится в голове девушки. Она кладёт руку на столешницу, будучи спиной к Рюноске, смотрит на свою кухню, и отвечает себе, что это всё детали. Поворачивается вправо, к посудному шкафчику над раковиной, достаёт кружку с персонажами одного из любимых аниме и наливает себе воды из фильтра. А потом наполняет его из-под крана. Рюноске остаётся в дверях. — Что дальше? — Это я у вас спросить должна, Акутагава-сан. — Девушка поворачивается, на ходу отпивая. — Воды, чаю, кофе? Вы привередливы к еде? — Ничего. — Он пробегает взглядом по её кухне. — Судя по всему, чай ты всё равно заваривать не умеешь. — Это звучит как наезд. Но да, я и не изучала это. Парень как-то сурово смотрит на неё. «А чё ты хотел? Не стану я извиняться за свою жизнь.» — Думает девушка, глядя на него в ответ. — Присаживайтесь, что ли. — Она улыбается и сама садится на место, ближайшее ко входу. Рюноске садится напротив неё, у окна. С третьей свободной стороны небольшого, почти квадратного кухонного столика, прижатого к стенке, торчит одинокий пустой стул. Парень скрещивает руки на груди. — Что ещё умеет твоя способность? — Делать невидимыми предметы, которых я касаюсь. — Девушка ожидает внушительный допрос и опирается локтями на стол. — Это было видно, например, по тому, что сумки были невидимы вместе с нами. — Какая граница? Здание заставить исчезнуть можешь? — Не пробовала. — Зачем ты за мной таскаешься? — Я не таскаюсь. Я случайно пересекаюсь по ходу своей жизни. — Но ты лезешь с вопросами. Что тебе от меня надо? — Я, честно, не знаю, что я от вас хочу. — Отвечает Рёку, обдумывая, может ли сказать что-нибудь более конкретное. — Пока что, я хочу пообщаться и понять, что дальше. — Бред. — Отвечает Акутагава. — Я не понимаю человека, который церемонится вокруг секса и находится при мафии одновременно. Рёку несколько секунд ищет, как отреагировать. «Запретите этому человеку даже просто слово «секс» произносить, пожалуйста, если хотите, чтоб мыслительный процесс присутствовал там, где должен быть в повседневной жизни.» «Вот только он может одновременно быть очень горяч и интонацией угрожать, чтоб его.» И пока останавливается на простом. — Почему вы вообще решили, что я тут из-за секса? — Между «убить» и «сексом» ты больше похожа на второе. Я тебя явно привлекаю. — Так, — Рёку потирает переносицу, пряча куда-нибудь взгляд. — а… — Намеревается спросить она, но Акутагава перебивает и договаривает. — А я не против. Ты сексуальная. Но это максимум, который возможен, а «общаться» это бред какой-то. Девушка слышит только сердцебиение в ушах. Рюноске смотрит на стремительно порозовевшую Дору и думает: «Серьёзно, таки просто стеснение?» Но его предположения обрываются, когда девушка моргает, чуть мотнув головой, и очень серьёзным голосом, пониженным, в сравнении с её стандартным тембром, отвечает: — Акутагава, нет. — Глотает, и голос становится чуть легче, но такой же уверенный. — Я не собираюсь рассчитывать на такой «максимум», и вообще, сексуальные отношения меня интересуют на данный момент в последнюю очередь, хотя ты прав, и ты меня привлекаешь. Только меня ещё привлекает идея узнать, что ты за человек, что тебе нравится, и тогда уже смотреть, что делать с этим дальше. — Она расслабляется в плечах, самую малость отдаляясь. — Ты ровно поэтому здесь и сидишь, — утвердительно оканчивает, — потому что ты мне нравишься. Рёку выдыхает через нос и безотрывно смотрит на парня, у которого явно логика с реальностью не сошлась. Рюноске смотрит на неё. Сжимает ладонью колено. Этот вариант развития событий ужасен. — Тогда, тебе нечего со мной поблизости делать. — Говорит он и встаёт. Не бросая на неё взгляда, проходит и обувается. Дора подходит, и парень очень не хочет слышать продолжение, но она только открывает замок на двери. И, между приказом и просьбой, говорит: «Не светись сильно по пути.» Он выходит.***
Чуя не слышит от подруги с середины пятницы. У неё была плановая встреча с Дазаем, и, судя по времени, последнее сообщение, являющееся смехом с его шуток, было написано по окончании диалога. Сейчас вечер субботы. И, не то чтобы они пишут друг другу прям строго каждый день, но обычно молчанка начинается именно во время миссий. Чуя с утра спросил, сможет ли она встретиться. Тишина.***
Двумя часами позже, около одиннадцати, она пишет, что весь день была занята разработкой плана для вылазки, и может встретиться следующим утром.***
— Рюноске Акутагава, который ведёт себя как мудак. Это в голове укладывается. А Рюноске Акутагава, который с серьёзным лицом, своим голосом произносит «Ты сексуальная», это что-то, что я еле представляю. — Поражается Чуя в ответ подруге, сидя на кровати, пока та стоит напротив, до этого расхаживая по всей комнате, жестикулируя по ходу рассказа. Она ёжится: «Не напоминай.» и дополняет. — Не, это было горячо слышать, но всё же дерьмо какое-то. — И как ты себя чувствуешь вообще? — Спрашивает парень. — Как человек с большой вылазкой на носу. — Рё, сладость, серьёзно. — Как «я не знаю, что конкретно он нарешал себе, но я не собираюсь больше лезть вне работы». — Понял. Но это не чувство. — Ну, я попереживала, погрустила, а потом в субботу была занята подготовкой. — Ты кремень, или притворяешься? — Настороженно интересуется парень. Не, он знает, что Рёку сложно заставить надолго потерять самообладание. Да и вообще длительно переживать без возможности отрегулировать своё состояние. Но как-то подозрительно гладко. — Я кремень. — Улыбается девушка. — Плюс, я не запрещаю себе просто испытывать тёплые чувства, даже если их предмет взаимодействия не хочет. Это как-то делает жизнь попроще. — И получается? — Чуя всё хочет найти подвох. — Средненько. Но со временем станет понятнее. — Девушка выглядит не радостной, но спокойной и, видимо, правда успевшей уравновеситься. — Звучит реалистично. — У него руки очень тёплые. — Комментирует Рёку свои мысли, которые явно ушли дальше в рассуждении. — Было очень приятно пройтись вместе. Даже если всё вот так закончилось. Хотя, лучше б не кончалось так, конечно. Она думает о чём-то ещё. — Я, конечно, занервничала. Знаешь, когда парень, заведомо сильнее тебя, в закрытом пространстве начинает про секс разговаривать, некомфортно становится. — Не знаю, но понимаю. — Отвечает Чуя, не встречавший, кроме своего бывшего напарника, людей, которые в закрытой комнате были бы сильнее и говорили про секс одновременно. Да и на Дазая всегда можно было уронить потолок. — Это погано. Но ты, судя по пересказу, крайне крута! — Спасибо. — С ноткой грусти улыбнулась подруга. — Как на счёт ресторана, раз у тебя свободный день? «Дружеская свиданка может быть очень подходящим вариантом.» — Думает Чуя. — Настолько ресторан, чтоб я пошла домой переоделась? — Настолько ресторан, чтоб мы прям сейчас сгоняли до магазина и взяли первое понравившееся тебе блестящее платье. — Исправляет парень, предвещая весёлый день и хороший обед.***
Девушка радуется, что Чуя притащил её в ресторан, где были жареные осьминоги. Она вешает сегодняшнюю покупку. Рёку думала купить что-то более практичное, но друг настоял на платье в пол. И вот, у неё дома появилось струящееся, лёгкое, чистого светло-зелёного цвета платье, с прозрачными плечами и свободными рукавами, украшенными нежнейшей цветочной вышивкой пастельных оттенков. «Что-то, чтоб ты выглядела, как принцесса из кинофильмов.» — Прокомментировал свой запрос друг.***
Гин, делая себе ужин на одного, с напряжением думает о брате. Он уехал сегодня днём, и ориентировочно до среды находится на миссии. Вчера, в пятницу, Рюноске вернулся в подавленной ярости. Сестра так и не смогла узнать, что произошло, он лишь написал днём, что будет поздно, когда, по идее, тренировался, а вернулся достаточно рано и такой тёмный, что казалось, поглотит свет от лампочек. Не новость, брат бывает сильно разгневанным. И ему нужно дать время. Лишь бы эмоции не встали проблемой на миссии, и он вернулся целым. Она вспоминает, что на вопрос «что случилось» он ответил «ничего», а занятость охарактеризовал как прогулку. Пытался ли он проветриться из-за чего-то, что произошло ранее? Умолчал ли содержание прогулки? Сестра на ходу поняла, что пытаться выяснить сразу бесполезно. Заварила любимый успокаивающий чай из листьев инжира. Брат отпил. И ушёл в комнату. А вот это — новость.***
Парень оказывается нихрена, вот ни разу не один. И, пока девушка стремительно выдумывает, каким путём сбегать из перестрелки, противники выуживают со своей части склада тепловизор. Выдумывать резко приходится страшно активно. Чёрт с ней, с задачей. Спастись. И, когда она выбирается со склада, использовав непроходимость тепла сквозь ящики, которыми завалено всё помещение, с надеждой вздохнуть, её хлопает по плечу кто-то, с ехидством заявляющий: «Нашёл!» И сталкивает в йокогамскую реку.***
В ночь с воскресенья на понедельник Чуя получает сообщение: «Буду страшно занята ближайшие дни, дышать некогда.» Интересуется, нужна ли помощь, но ответа не следует.***
Рюноске по возвращении заходит кратко отчитаться к главе. Среда, полдень, восемнадцатое сентября. На первом этаже, уже направляясь домой, он замечает шагающую по коридору, читающую какой-то документ Дору. Но девушка сворачивает в сторону архива, не оторвав от бумаг взгляда.***
Чуя повторно предлагает помощь и вновь с опозданием получает сообщение, что, вроде, пока не нужно. «Вроде» в словах подруги в работе встречается нечасто. Парню сильно не нравится ситуация. И следом приходит вызов от Мори-сана. Через час Накахара уже на пути в соседнюю Сидзуоку. Кто-то разворовал два склада мафии, необходимо расследовать.***
Девушка вздыхает, оплачивая кофе и шоколадку в закусочной мафиозников. — Совсем тяжёлое дело, Дора-сан? — С сочувствием спрашивает уже знакомый ей повар. — Не то слово. — Ещё раз вздыхает и немного мотает головой девушка, отгоняя сон. — Тяжело не отдать жизнь. — Полушутливо отвечает она, благодарит и уходит.***
В четверг утром Рюноске двигается к тренировочной и вновь замечает Дору. «Она здесь зачастила, или это мне кажется?» — Зарождается вопрос у парня. «Ей же есть, чем заняться.» Девушка замечает его тоже, но быстро отводит очень уставший взгляд. «Лучше так.» — Думает Рюноске.***
Он закончил силовую часть и останавливается, вспоминая слова о том, что растяжка помогает. И, наверное, планирует воспользоваться информацией. Встаёт, думает, что слушать её не станет. И планирует, напротив, сесть обратно. Но не садится. И не идёт растягиваться.***
Рёку поняла тогда, в чём была фишка, сразу как вылезла на противоположном берегу реки поодаль от места, где её скинули. Поблагодарить бы себя за навык плавать, да некогда. Одарённый, которого она искала, передаёт прикосновением таймер. И, верно заметить, говнюк нашёл её сам. Она садится в тени моста, лишь на пару метров отдалившись от воды. «Ёбанный, полный, сука, пиздец.» Таймер. Таймер на сон. Тупейшая, ужасная штука. На запястье, чуть выше сгиба в сторону локтя, на внешней стороне, кожу подсветило число «25». Тупая, очень твёрдо ограниченная способность, всегда одинаковый таймер, всегда через касание. «Казалось бы, что могло быть проще, чем не дать себя коснуться, когда ты, ебать, невидимка!» Видимо, многое могло быть проще. Заражённый человек способен дальше передавать таймер, так же через касание. «Предполагаю, оттого ребята и редко убивают людей под действием этой штуки.» Очевидно же, чёрт возьми, что, впиши она в это Чую теперь, дружелюбный любвеобильный друг её потрогает и сам станет под угрозой. А даже ультра-непробиваемый рыжик всё ещё смертен. И оттого всё ещё печальнее. Девушка распластывается на траве, чувствуя подступающий холод. Даёт себе с минуту на отдышаться, и пока что вдоль того же склона двигается домой. Её шаги по траве не видны, а вот мокрые следы на рукотворном асфальте — напротив.***
Рюноске оканчивает тренировку раньше. Он обозначает это тезисом «не в состоянии»; в конце концов, только вчера вернулся с затяжной вылазки. Можно ещё несколько дней себя не слушать. Пойдёт читать. На первом этаже он вновь видит Дору. «Точно же не бывала здесь так часто.» — Всё-таки уверяется в своих мыслях. Девушка сидит со скрещенными ногами на диванчике вдоль стены у входа в закусочную, забравшись туда прям в обуви, и совсем странно клюёт носом над какими-то бумагами. Рядом стоит бумажный стаканчик. «В целом, сцена — прям на картинах рисуй.» — Проскальзывает у парня и он хмурится. Идёт дальше, и на звук шагов Дора поднимает взгляд, пересекаясь с его. Залипает, несколько раз моргая, и, не изменившись в лице, так же спокойно опускает взгляд в листы А4. Рюноске не отпускает подозрение, что в чём-то есть проблема, и он уже не уверен, что в их разговоре.***
Сестра заходит на второй круг попытки узнать, что происходит у Рюноске. Парень всё ещё в своих мыслях, хоть и выглядит не так тяжело. Но он приобнимает, отвечая «ничего серьёзного», и не говорит. Садится читать в столовой. Гин перестаёт быть уверена, что он читает. Когда минуло одиннадцать, и она собралась спать, она открыла перепроверить календарь. Четверг. «Три недели, ни разу позже девяти…» Девушка теряется в догадках. «Она что-то сделала? Брат? Оба? Совпадение?» Рассуждает. «Не может, вроде бы, брат страдать сейчас о романтике. Что тогда? С ней что-то произошло? Она жива, я её видела три, кажется, дня назад. Может, это вообще не связано? Слишком странное совпадение.» — А что с новой традицией инжира? — Подбирает менее заинтересованный голос девушка. — Что? — Брат отрывает взгляд от страниц книги. — Четверг сегодня. Предыдущие три недели были пакетики с инжиром. — А. — Отвечает он. — Она закончилась. — И, только начав опускать глаза обратно, добавляет. — А что? — Странно это как будто… — Честно реагирует девушка. Может, брат и правда не знает причины, но тогда… «Стоп, он знает.» — Осознаёт Гин его формулировки. — Странно?.. — Уточняет Рюноске вслух, но, по интонации, не совсем ей в ответ. — Такая упёртая, по впечатлениям, девушка, резко бросившая задумку. — Сестра делится искренне, в надежде, что он расскажет ей то, что знает, но парень лишь хмурится и опускает лицо к книге. — Думаешь, так? — Совсем тихо озвучивает он себе под нос, и это последнее, что звучит в диалоге. Гин направляется спать, намеренная завтра-послезавтра посадить брата и наконец допросить, потому что границу молчаливых вечеров он пересёк. Даже в эпизоды тренировок до тошноты и его вспыхивающей новым светом ненависти к себе Рюноске в среднем начинает с ней общаться по будничным и бытовым темам через несколько дней. Не недель.***
Через несколько часов Гин просыпается от звука входной двери. На часах 2:37.***
Парень обходит несколько этажей, но не находит искомое, и спускается с другого конца здания. В небольшом закутке первого этажа, за столами, замечает девушку, которая сидит и опять читает какие-то распечатки. Она поднимает голову на звук его шагов. В нескольких метрах Рюноске останавливается. — Что происходит? — Я работаю, в чём вопрос? — Изгибает бровь Дора. — Ты странно себя ведёшь. — Распространи. — Ты же поняла. Брюнет стоит напротив неё с обычным каменным, чуть нахмуренным лицом, с которым обычно и бывает на работе. Держит руки в карманах и идеальную осанку. Она поглаживает его взглядом ещё несколько секунд и вздыхает, кладя лист в стопку, на стол. — Ты что хочешь? — Ответ на вопрос. — А я занята, у меня полное дерьмо по работе. — Отвечает Рёку, опираясь затем щекой на руку. — Насколько плохо? — Средненько. — Жмёт руками девушка, отшучиваясь. — Если за ближайшие несколько дней не решу, сдохну нахрен, неловко выйдет. — «Средненько»? — Саркастично-раздражённо отвечает он. — Я профессионально преуменьшаю. Рюноске игнорирует шуточную составляющую. — В чём суть? Девушка почти закатывает глаза. — Ты же всё равно помогать не будешь, зачем я сейчас распинаться буду. — Это не ответ. — Он делает пару шагов. — Не подходи! — Командует Дора и вскакивает со стула. Рюноске перекручивает быстро в голове, что она явно никогда не боялась к нему приближаться. Тогда что? — Тебе нельзя меня трогать, попадёшь под угрозу тоже. — Она касается левой рукой стола, прячась за ним и стульями. — Ответь больше. — Злится Рюноске. — Но ты стой. — Стою. Она несколько секунд смеряет его взглядом и выпрямляется, отпуская стол. — Одарённый, передающий таймер на количество возможного сна до момента смерти. Подверженные влиянию могут заражать других через касание. Я тут с раннего утра понедельника пытаюсь его выследить, у меня нет ни сил, ни времени на какой-либо разговор о жизни. — Не слышал об этом. — Мафия с ним и не разбирается. — А ты тогда почему здесь торчишь? — Мне надо как-то не уснуть, дома совсем невозможно работать. — И сколько осталось? — Двенадцать часов. — Друг твой где? — Чуя на миссии. И какая разница, я бы его не вписала в такое. Брюнет вопросительно смотрит на неё. Не без присущего раздражения. И Рёку поясняет. Всё равно же выглядит, будто не уйдёт просто так. — Он друг. Именно поэтому он явно бы меня коснулся и сам попал в опасность. А я ему такого не хочу. — Поэтому ты решила сдохнуть тихо. — Явно начинает сильнее злиться брюнет. Или не явно. Или не сильнее. Да Рёку уже запуталась. — Ты меня в этом факте обвинять пришёл? Я делаю, что могу, а мафия этим всё равно не займётся, не окажись под угрозой их сотрудник, — старается Рёку интонацией максимально выразить «я такого исхода не хочу», — так что я решаю это сама. Рюноске вздыхает, опуская голову ненадолго. «Может, всё-таки эпизодами глупая.» Рёку смотрит на задумавшегося мафиозника. Разговаривать не хочет, пришёл разговаривать. «Пусть придёт, когда я выживу, ну правда.» — Удручённо смотрит на него девушка. И бросает взгляд на свои наручные часы. — А сам-то что тут делаешь в три часа ночи? Ушёл же, вроде, днём. Брюнет поднимает взгляд, отрываясь от мыслей, и смотрит на неё пару секунд молча. Рёку пролистывает в голове абсурдные варианты и ищет самый адекватный — «ну по работе человек пришёл, что спрашиваешь». — Проверить пришёл. — Отвечает он. — Тогда иди проверяй дальше. — Девушка уже честно так хочет сесть и найти какое-нибудь магическое решение, лишь бы выспаться. Все дела на неделе покатились в жопу из-за таких сюрпризов. — Проверяю. И Рюноске смотрит на хмурое лицо Доры, которая явно сквозь усталость обдумывает его ответ. — Меня, что ли? — Твоё странное поведение. — «Да» звучало совсем глупо и неуместно. Так сформулировано правильнее. — Не знаю, в чём задумка, но я лезть к тебе и не собиралась, можешь быть спокойным. Я «не подходи» с первого раза понимаю. Так что доброй ночи. — Она начинает звучать раздражённо, но желает искренне. — Так не пойдёт. — Отрезает он, прокашлявшись. — Ты помогать не будешь, и мафия в этом не участвует. А мне надо поскорее закончить, так что всё. — Девушка серьёзно смотрит и немного разминает плечи. — Отойди, пожалуйста, мне обратно сесть нужно. Будет обидно задеть случайно. Рюноске кивает, и Дора расслабляется. Он резко подаётся вперёд, проезжаясь по столу, и девушка одёргивает руку, успевая избежать касания, он задевает пальцами щеку. Приземляется, вставая ровно. «Теперь это и дело мафии тоже.»