Проклятый художник

Драко стоял у входа в Малфой Мэнор и не мог пошевелиться. Тело будто парализовало. В прошлый раз всё закончилось не долгосрочной комой, последствия которой до сих пор сидят где-то в глубине его души. Выбора у него не было. Тёмный лорд отыщет его отовсюду. В этот раз его никто не встречал, оно и к лучшему. Драко не придётся натягивать фальшивую улыбку перед кем-либо из своего семейства. Домовой, наверное, был единственным, кто искренне обрадовался приезду младшего Малфоя. Он забрал вещи и сообщил, что его ожидают в гостиной. Парень подошёл к массивным дверям, глубоко вздохнул, будто решаясь на прыжок со скалы, и прыгнул. Прямо в пасть к тому монстру, который поджидал его на дне ущелья. — Драко, дорогой мальчик, ты наконец прибыл! — Воландеморт расправил руки, показывая, что ждёт приветственных объятий. Вместо этого слизеринец опустился на одно колено и склонил голову. — Хозяин, приношу свои искренние извинения за моё недавнее поведение. Это было непозволительно, я раскаиваюсь и сильно сожалею. Простите, мой лорд. Драко не решался поднять глаз. Он знал, что радушность его была напускной и на самом деле Тёмный лорд жаждет расправы. — Мой мальчик, встань. Малфой повиновался. Только сейчас он заметил родителей, которые стояли в углу комнаты и смотрели в пол, словно дети, которых отчитала мать. — Ты же знаешь правила. Наказание, оно неизбежно. Ты разочаровал меня, ранил моё сердце и плюнул в душу. Теперь ты отплатишь мне сполна. Драко знал, что именно его ждёт. Тёмный лорд наказывал различными способами. Он убивал, отправлял на задание, в котором смерть неизбежное составляющее и пытал. Пытал он его необычным способом. Чаще всего, он делал это сам, доставляя жертве такие мучения, после которых смерть кажется великодушным подарком. Но такие мучения не предназначались Драко. Малфою была уготована участь предательства. Всегда. В первый раз он пытал его сам. Не сильно, но ощутимо. Во второй Тёмный лорд уравнял физическую боль с душевной, поручив это задание свихнувшейся тётке Лейстрендж. В детстве она часто возилась с парнишкой, воспитывала, поэтому такое предательство доставило немало мучений. Теперь он поручит это его отцу. Не зря родители остались в комнате. — Стой на месте, мальчик. Драко и Люциус были легилиментами. Они умели проникать в чужой разум точно так же, как Тёмный лорд. Именно поэтому Воландеморт так жаждал пополнить свои ряды и сделать Драко пожирателем смерти. Он был полезным. Хоть Люциус и был полноценным окклюментом, его сын овладел способностью не полностью. Малфой младший редко достигал успеха в этом роде деятельности, но успешно научился выстраивать стены. Это также важный навык в арсенале легилимента. Стены защищали его разум, иногда полностью, а иногда частично. Также, стены помогали ослабить внешнее влияние, например, при применении круциатуса. — Люциус, подойди. Воландеморт, словно кукловод, управлял куклами на этой сцене. Он повелевал, а безвольные фигуры повиновались. Отец Драко подошёл ближе и достал волшебную палочку. — Начинай. Драко хотел подготовиться, но возможно ли подготовиться к атаке от родного тебе человека? Люциус не щадил его, казалось, что он мог атаковать слабее, притвориться или сделать хоть что-то, чтобы облегчить ношу своего сына, но он не сделал. Вместо этого он с новой силой ударил по стенам, которые Драко старался возводить вновь и вновь. Эта боль была физической, моральной и душевной одновременно. Отец поднимал самые ужасные воспоминания, которые Драко утопил на дне своей памяти. Ожесточал события, которые в них происходили, оголял каждый нерв и давил на него. Нет, не давил. Он брал нож и расковыривал старые раны, вонзал и делал новые, перерезал нити, которые держали его душу. Малфой старший был безжалостным. Он предоставил сыну личный ад. Драко кричал, царапал лицо и умолял остановиться. Перед глазами плыло. Сознание постепенно отключалось, включая защитные механизмы. «Встань. Ты не слаб, ты сможешь его одолеть!» — гулкое эхо раздалось в голове. Женский, до боли знакомый голос говорил ему встать. «Поднимайся!» Гермиона. Он не видел её, также Драко знал, что рядом она быть не может. Что же это тогда? «Ты не слаб, ты не должен бояться!» Драко прошептал эти слова: — Я не слаб, я не должен бояться. Тёмный лорд внимательно наблюдал, заправив руки в рукава перед собой. «Вставай!» — женский голос кричал в его же голове. Сумасшествие. Драко понимал, что эту боль ему не перебороть, напор отца не ослабевал ни на секунду, но он может попытаться обхитрить его. Пока Драко возводил тонкие стены в большом количестве, Люциус обращал своё внимание именно на них и атаковал, а в это время, парень строил одну прочную и высокую стену на задворках сознания, куда отец непременно доберётся. В этот момент у него будет одна секунда, эффект неожиданности. Риск оправдан, ему стоит попытаться. Гермиона поможет ему. Секунда, стена рухнула, ещё секунда, ещё одна стена. Оставалось две стены, возведённые слишком спешно, чтобы быть прочными, но в этом и была суть. Зрение почти пропало, в глазах темнело и слезы мешали видеть что-то чётко, но руки оставались подвижными. Ещё несколько секунд до призрачной возможности победить. Драко медленно двигал рукой по направлению к карману, в котором лежала его волшебная палочка. Последняя секунда. Последняя стена. Люциус разбивает её вдребезги, ожидая, что преград больше нет и он добрался до ядра сознания, но перед его глазами появляется огромная и прочная стена. Он разрушит и её. Секунды его замешательства хватило. Драко укусил щеку до крови, чтобы не закричать от боли, каждое движение было невыносимым. Но ему нужно успеть. Парень взмахивает палочкой и успевает произнести заклинание. Отец так сосредоточился на атаке, что совсем не позаботился о защите собственного сознания. Только эта оплошность позволила Драко встать и дать отпор. Кости безумно гудели при каждом движении, но Драко шёл дальше. Он не слаб, он не должен бояться. Малфой младший шептал это как мантру. Полностью поднявшись на ноги ему стало легче, теперь осталось сокрушить отца. Люциус потратил слишком много сил, яростно разбивая стены и пробиваясь слишком быстро. Спешка всегда губительна. Теперь у него почти не осталось сил на защиту. Драко воспользовался этой возможностью и пробудил самые гнусные воспоминания в его сознании. Гнев, горечь, боль, слабость и утеря. Всё это обрушилось на голову Малфоя старшего. Когда слизеринец почувствовал, что осталось совсем немного, он решил показать отцу его смерть. Картина была реалистичной, а Люциус находился на грани бреда. В таком состоянии легко поверить во что угодно. Ноги подкашивались, но Драко не должен сдаваться. Ему нужно добить отца в этой схватке. Когда Малфой младший был готов нанести решающий удар, Тёмный лорд заговорил. — Довольно. Ну уж нет, он отомстит ему за то беспамятство, в которое его вогнали при прошлом посещении «дома». Драко отомстит отцу за всю боль. Люциус остановил его раньше. Парень не успел разрушить его сознание, как отец сам упал на пол и отключился. Тело не выдержало и он потерял сознание. Истерический смех драл горло. Так больно ему ещё не было никогда. Наверное. — Ты справился. Я не ожидал, что ты сможешь противостоять собственному отцу. Похвально, мальчик, — Воландеморт положил свою руку ему на левое предплечье. Драко сразу понял. Это было не наказание, а испытание. Ошибка. Глобальная ошибка. — Дай мне свою руку, Драко. Все это время Нарцисса рыдала, зажавшись в угол и прикрыв рот руками. Теперь, когда её сыну угрожала метка пожирателя смерти, она наконец очнулась и начала что-то тараторить и шептать. — Тёмный лорд, пощадите. Пощадите моего сына, прошу вас. Прошу. Возьмите меня, я сделаю всё, что будет велено. Прошу, Тёмный лорд… — Не испытывай моего терпения, Нарцисса. Ты для меня бесполезна, и ты это знаешь. Мать Драко бросилась к своему мужу, пытаясь привести его в чувство, рыдая, словно сошла с ума. Малфой младший нетвёрдо стоял на ногах, покачиваясь из стороны в сторону в попытках устоять на месте. Его сознание ещё не восстановилось и от этого все казалось нереальным. Драко понимал, что чёрная метка это конец. Он лишится души, разума и воли. Он окончательно потеряет контроль над своей жизнью. Он станет безмолвной марионеткой. В голову закралась знакомая идея. Что, если он убьёт себя? Прямо здесь и сейчас. Но Драко не успел ничего сделать, к его руке прижалась волшебная палочка Воландеморта. — Морсморде. Жгучая и ядовитая боль. Новый вид пыток, который Тёмный лорд изобрёл лично. Драко смотрел на свою руку. Рубашка разорвана, рука бьётся в конвульсиях, а сознание заволакивает неизведанная дымка. Тьма, словно живая, пробирается по венам и течёт в двух направлениях, растекаясь и снося любое возведённое препятствие. Драко не паникует, он абсолютно спокоен. Этого было не избежать, судьба настигла его, и он примет это как данность. В момент, когда ядовитые щупальца добрались до сердца и мозга, перед глазами всплыло видение. Чёрные волны обволакивают каждую частичку его плоти, но в определённый момент что-то мешает, и кусочек сердца и мозга остаётся нетронутым, словно под прозрачным куполом. Воздух, который всё это время не поступал в лёгкие, наконец пробился, и Драко тяжело вдохнул. Руку адски жгло, из-под рваной ткани проглядывалась татуировка. Последнее, что было перед глазами, перед тем как младший Малфой отключился.