Запаха сигарет

Антон растерянно стоит между Катей и Полиной. Их ссора находит новый круг, но с одинаковыми репликами. Он же продолжает здесь находится, потому что решил, что Бяша сам справится с характером Ромы. В одиночку. Собственно годами справлялся и сейчас сможет. А ещё надо же как-то и с классом знакомиться. И отдохнуть. Но на отдых это не похоже. — Почему ты встал с ней? — упрекает его Катя. Она выглядит одновременно удивленной и оскорбленной. Наклонилась вперёд, тыча Антону прямо в грудь. Вот они, страшные женские конфликты. Её взгляд полный тревоги переходит на Полину. Та незаметно мнёт футболку. Взгляд уверенный, даже злой. Она выглядит как та, кто вполне способен постоять не только за себя. Отлично. Может Антону хоть немного меньше перепадёт. Сжимаются кулаки. Кажется она своими аккуратными пальчиками и придушить может. Теперь непохоже на незаметно, спина немного оголяется. Плечи все-таки немного приподнимаются. — А почему нет? — Полина хмурится, сжимая сложенные на груди руки. Кажется от таких грубых прикосновений к себе просто обязаны появится синяки. — Мы же всегда в пару вставили? — Катя растеряно теребит кончик своей косы. — Ты чего, Поль. — Всегда? — она с сомнением вздергивает бровь. Виснет тишина. Антон рассматривает свои кеды. Ага. Ведь, если повернёт голову собственный конфликт напомнит о себе. Например, Рома, которого он уже неделю избегает. Кажется их немая перебранка глазами становится хуже. По одним бровям можно прочитать дальнейшую интонацию. — Давайте-ка, я вас оставлю? — Антон вежливо вклинивается в разговор. Даже если придётся быть в паре с Ромой, попасть в середину смерча из этих двоих – смерть. А смерч то вполне реалистичный. Девушки уже готовы сцепиться. Антон оглядывается в попытках придумать план побега. Такая смерть в разы хуже, чем от невыносимого характера Ромы. Его хватают за ворот. Идеальные, под самый корень спиленные ногти. Кутикулы нет. Видимо только недавно подрезала или как это называется. Антон не знает. — Нет, — строго говорит Полина, а пальцы чуть ли не в мольбе сжимаются крепче. — ты встал в пару со мной раньше. Поэтому так. И всегда, — она бросает глубоко печальный взгляд на Катю. — слишком долгий срок. Последние полгода, при этом считая лето. До этого ты меня бесила. И сейчас снова к этому стремишься. — Серьёзно? — она застывает явно выпавшая. Лицо Кати морщится. Она обижена. Антон чешет затылок. Интересно, а Бяша так же видит всю ту драму, что происходит между Антоном и Ромой? Физрук уже с сомнением поглядывает на их троицу. Катя и Полина продолжают свои перебранки. Наконец-то в запястье впиваются острые ногти с наклейками клубничек. Решили все-таки, что делать с безвольной очкастой тушей. — Раз мы оба Альфы, то и будем в паре, — шипит Катя. — нефиг на омежек посягать. — Как хочешь, — апатично отвечает он, позевывая. Пальцы сжимаются ещё сильнее. Что-то подсказывает, что сегодняшняя растяжка будет живым адом. Полина растерянно стоит. Кажется она вот-вот и заплачет. Хочется утешить. Она чем-то похожа на Олю. От того как Полина пинает волейбольный мяч, на полу сходит краска. Физрук смотрит на неё дикими глазами. Под его криками она слегка гордится и выглядит очень виновато. Очень похожа на Олю. Хочется нарисовать. Антон удивлённо вздыхает. Каждый раз, когда он хоть на каплю сближается с Ромой, рисование становится каторгой, похожей на еду. Без этого он не может, но лучше от этого ни на каплю не становится. Стоит сделать шаг назад, как даже дышать становится легче. Возможно, уйти и сдаться будет правильным путём. Пусть пилит своими разъяренными глазками в своё удовольствие. Ведь Антон знает, что это максимум, который Рома может допустить. Не гоже признавать, что был не прав, что общение доставляет хоть каплю удовольствия, а феромоны нравятся. Ведь куда надёжнее молчать и обижать? Да? Вообще когда они успели перескочить на эту фазу? Антон тяжело выздыхает. — Если не расслабишься, я тебя ебну, — шипит на ухо Катя. — поверь, я этого не сделала, лишь потому что Полиночка смотрит сюда. Приходится подрасслабиться. Больно. — Что у вас произошло? Катя давит в его спину коленом, возможно, в первый и последний раз грудь Антона касается пола в таком странном положении. — Ничего. — Ага, ага, — он закатывает глаза. — дать совет? Антон искала поглядывает на неё. Катя же не может оторваться от Полины. Прямо многоугольник переглядок. — Какой? — кажется на мгновение в голосе проскальзывает надежда и страх. Её колено жмёт ещё сильнее. Антон слышит, как хрустнуло бедро. Беспомощность стонет. Даже слезы на глазах наворачиваются. Он еле сдерживает их. Кажется Катя даже не замечает, что натворила. Антон трогает свою ногу. Вроде ничего не сломано. Вряд ли бы он так спокойно реагировал на что-то более, чем растяжение. — Ну и? — Немного обращать внимание на кого-то кроме себя, блять, — морщась, шипит он. — больно… Катя виновато отпрянула. Кажется даже её коса дрожит. Наконец-то дошло. Дура. Этот физрук в кои-то веки замечает, что что-то не так. Подходит. Помогает подняться. Антон мысленно клянётся минимально втягивать Бяшу в их траблы с Ромой. А то так и сойти с ума можно. Но от травмы Антона у них-то одни плюсы. Теперь Катя и Полина в паре. Две нарушительницы. Стоило всего-то уехать разочек злого альфу. Дверь. Мед кабинет. Часы работы с 10-13. В другое же время не учатся? Да? Слава богам, сейчас только пол первого. Успел, как по часам, ногу повредить. Старался как мог! По крайней мере, мед сестра точно так думает. Она с порога испепеляет Антона недоверчивым взглядом, очень-очень тяжело вздыхая. Руки в боки. Поднимается со своего скрипучего стула. Достаёт из тумбочки активированный уголь. Кладёт на стол. Физрук придерживает Антона за плечо. Он так то значительно хромает. — Держи, — низким голосом говорит она. Видимо она готова пожертвовать целой пластинкой, лишь бы откупиться. — Нина Викторовна, — растерянный физрук поглядывает сначала на Антона, а потом на нее. — вы нормально..? — Нет! — недовольно шипит она. — Антон Петров! Скажи честно, тебе вообще учится не хочется? То тебе врежут, то заболеешь, то там, то сям, а теперь что?!? Понос с золотухой?! Хватит стимулировать! Антон отводит взгляд, разглядывая карточки. О, Рома Пятифан. Стоп. Антон хмурится. Его карточка стоит среди бет. Странно, как школа может не знать, какой у ученика пол? Или директор помог? Как много вопросов… — Так то у него все признаки растяжения, — бурчит тихим голосом физрук, оправдываясь за самого Антона. — заморозкой попшыкать и отпустить, разве не… — Сначала я отчитаю этого по полной! — Ну, что Вы? Нина Викторовна, дорогая, успокойтесь… Антон садится, упираясь локтем в колено и закатывая глаза. Тошнит. Почему как только ты решаешь расстаться с любовными идеями, так сразу все вокруг ведут себя, как голубки? Он отмахивается. Рома, Ромой, пусть делает что хочет. З-н-а-к-о-м-ы-й. Антон обиженно утыкается кулаками в щеки. Морщит нос. Собственно на что он рассчитывал? Он тяжело вздыхает. Хлопает дверь. Физрука прогнали. Хоть у кого-то в этой дрянной деревне совпадают идеи в поведение во время влюблённости. Палками их! — Чаво с тобой? — медсестричка трясёт флаконом. — Любовь в голову бьёт? — Лучше бы сразу в нокаут, — пожимает он плечами. Она смеётся. Вот это, да. За месяц Антон сумел даже с этой старой стервой подружиться. Ему пшикают на бедро. Дают обезбол, хмурясь. — Скажешь, что я тебе тут дала что-то кроме активированного угля, — большой палец проходится по шее. — Хорошо, — устало тянет Антон. Она многозначительно кивает и возвращается к своему телефончику. Сидит и ждёт Бяшу. Физрук перед своим исчезновением сказал, что попросит того принести вещи. Вот только срач из двух голосов за дверью… подсказывает, что там кто угодно кроме Бяши. Медсестра выгибает бровь и смеётся. — Уже драки за тебя? — Второй раз за день, — бурчит он. — но страдаю только я. Антон заезжает себе пальцем в глаз, когда пытался пафосно откинуть чёлку со лба. Смех. Он хмурится. Обиженно глядит. Его треплют по голове. — Ладно, вали домой, — от него отмахиваются. — я тоже домой хочу. У меня времяяя. — Вот она ваша страсть к работе… — Ага, как в сексе, — она пожимает плечами. — хватает максимум минут на пятнадцать. — Ну и зачем мне это знать? — А ты чë ребёнок? Антон закатывает глаза. Проверяет, что мед книжка Ромы взаправду стоит среди бет. Хмурится. Резко открывает дверь, натыкаясь чуть ли не на дерущихся Рому и Катю. — А мама мне говорила, что я, когда вырасту буду популярным, — шутит Антон. Катя хочет врезать, но Рома не позволяет. А это довольно мило. Он перекрывает Антона собой, не давая как-либо напасть на него. Весь такой дикий, встрепанный. Антон посмеивается в кулак. Рома сейчас до жути милый. Если бы не только его длинный язык. — Ты извиниться хотела! — шипит он. — А не новые травмы этому дрыщу наносить. Антон закрывает глаза и берёт слова обратно. Нет. Спасибо. Пошёл он на хуй. — Я и без тебя могу перед ним извиниться! — орёт Катя, тыкая в него пальцем. — Свали! — Сгиньте оба, — подытоживает Антон, ярко улыбаясь. Вырывает пакет с запихнутой школьной формой из рук Кати и рюкзак из рук Ромы. Ковыляет к гардеробу. Он слышит какие-то звуки сзади, но не реагирует. Обезбол начал работать. Идти гораздо легче. Рома неожиданно ныряет под плечо, придерживая Антона. В ответ получает лишь взгляд с сомнением. — Че зыришь? — хмыкает Рома. — Сам дойду, — вырывается он. Неожиданно он чувствует, как его притягивают. Дыхание на ухо. Рома выпустил свои феромоны. В школе? Серьёзно? Антон нервно сглатывает. — Будешь себя так вести, — сквозь зубы говорит он, словно признавая свою слабость. — убью. — Как так? — Ты понял. Антон лишь пожимает плечами. Особенно сопротивляться не хочется, а то он как-то не сомневается в Роме. Доведёт до гона и не одумается. — Я предупредил, — шикат Рома, таща Антона за собой. — позволять себя так лапать каким-то девкам… — Бяша тебя тоже лапает? — смеётся он. — Че? Неожиданно в нос ударяет уже знакомый запах дьюти-фри. Рома дёргается. Кажется он хочет свернуть. Сбежать. Но он это не делает. В другой ситуации Антон подумал бы, что должен потом похвалить беленького и замученного. Но сейчас ему безразлично. Антон правда обиделся, а любые слова и действия будут разбиваться об эту стену. Директор отчитывает каких-то учителей. От него фонит. Вот она суть альф с чрезмерным количеством феромонов. Даже Антону плохо.