Я твоя проблема

«В этом мире выживают сильнейшие, цыпленок. Поэтому тебе было бы неплохо стать более независимой. Опериться, так сказать. Может быть найдешь работу? И с людьми научишься нормально общаться, и денег заработаешь». Примерно так однажды сказала мне старшая сестра, и, наверное, эти слова подействовали на меня наподобие мантры, потому что я так и не смогла выкинуть их из головы. И обстоятельства складывались удачно: я как раз заканчивала третий курс и как-то так получилось, что чем ближе учеба подходила к концу, тем меньше занятий находилось в институте, и появлялось больше свободного времени. Может быть так было только у меня, потому что еще в школе я привыкла вкалывать, как сто китайцев, чтобы после ее окончания поступить на бюджетный. Первые два курса я не сбавляла сумасшедшего темпа, с головой погрузившись в изучение новых предметов. А вот на третьем нагрузки стало значительно меньше: преподаватели давали все больше самостоятельных заданий с целью помочь нам наработать материал для написания дипломной работы. Я любила и умела учиться, поэтому не испытывала таких трудностей, как половина моих одногруппников, которые большую часть времени занимались своими делами, а к учебе приступали в самый последний момент. Так что ничто не мешало мне найти почасовую работу, что я и сделала, устроившись сразу на две вакансии. Я очень надеялась, что это не только обеспечит мне финансовую независимость от родителей и поможет накопить на машину, но и, самое главное, повысит самооценку и научит самостоятельности, потому что я была слишком домашней. И иногда мне это сильно мешало чувствовать себя уверенно, особенно когда я покидала зону комфорта, оказываясь в незнакомой обстановке или попадая в непривычную ситуацию. Итак, два дня в неделю я подрабатывала в закусочной, ежедневно выплевывающей несметное количество разнообразных гамбургеров, чизбургеров и других тому подобных продуктов пищевой инженерии. И три дня по вечерам стояла на ресепшене в спортивном зале, совмещая эту должность с обязанностями уборщицы. Сегодня была пятница, и я одновременно любила ее и ненавидела. Любила за то, что впереди выходные. И ненавидела за бившее все рекорды количество людей. Мне приходилось крутиться даже не как белке в колесе, а ежику, которого раскрутили как волчок и забыли привязать к чему-нибудь за ногу, чтобы он не цеплялся за все своими иголками: я время от времени о что-нибудь ударялась и умудрялась налететь на кого-нибудь из своих же, мешая им выполнять заказы голодных и потому нетерпеливых клиентов. Жаль, что эту категорию посетителей не могут обслуживать роботы — вот где бы пригодились точность и безэмоциональность машин. Нет, ну что за дурацкая привычка нервно постукивать пальцами или пристально ловить глазами каждое движение, подобно аллигатору, который только и ждет, когда же ты наконец совершишь ошибку, чтобы с удовольствием откусить твою бестолковую голову. Бросив быстрый взгляд на часы, я в досаде закусила губу: до конца рабочего дня еще оставалось два часа. Плюс дополнительный час на уборку после закрытия. Возложив пятнадцать гамбургеров на поднос, как на алтарь какому-нибудь обжорливому языческому божеству, я еле дождалась, пока малолетний извращенец, не спускавший глаз с задницы Милы, которая работала по левую руку от меня, наконец-то свалит к своим дружкам за одним из столиков. Наверное, им было не больше пятнадцати. Вели они себя нагло и шумно, и постоянно бросали жадные взгляды на молоденьких симпатичных девушек… Бррр… Я привычно удержалась от того, чтобы не скривиться. Жаль, что у нас действует принцип: «клиент всегда прав». И никто из старшего персонала никогда не сделает замечания таким малолеткам, чье возмутительное поведение мешает другим посетителям. Едва успев перевести дыхание, я заметила краем глаза, как ко мне подошел следующий человек. — Двойной чизбургер и капучино, пожалуйста, — раздался вежливый мужской голос, и когда я подняла глаза, его обладатель улыбнулся. — Привет, Вика. Как дела? Мое сердце пропустило удар. — Привет! Все хорошо. Вот изучаю сферу общепита, так сказать, изнутри. Я улыбнулась, пытаясь продлить это мгновение единения взглядов, но заказ был сделан и, если я не хотела получить выговор от старшего менеджера, шпионящего где-то там за спиной и провоцирующего преждевременную гибель нервных клеток у всего коллектива, мне нужно было взять себя в руки, собраться и выполнить пожелание дорогого клиента. Волнуясь, я вбила в кассовый аппарат все данные, умудрившись несколько раз промахнуться мимо нужных позиций. Озвучив цену, нервно протянула ладонь, чтобы деньги не успели лечь на стойку, и их отдали мне прямо в руки. Моя кожа горела, а его пальцы оказались приятно холодными, но я не успела насладиться прикосновением: к моему сожалению, оно было мимолетным. Теперь главное ни в кого не врезаться, когда за мной наблюдает объект моего тайного обожания. Я любовно положила на поднос теплый сверток, представляя, что лично участвовала в процессе его приготовления, и поставила рядом горячий пенопластовый стаканчик с напитком. Снова окунулась в теплые карие глаза, для которых в английском языке есть подходящее слово «sweet», что дословно означает «сладкие». Более удачное определение и придумать невозможно. — Осторожно, кофе горячий, — вежливо предупредила я, сияя как лампочка. Опустив взгляд, он с легким удивлением посмотрел на стаканчик черного кофе. На его лице появилась улыбка. — Я заказывал капучино, но черный даже лучше. Спасибо. — Извини, — промямлила я. Язык словно распух и неповоротливо ворочался во рту, мешая произносить членораздельные звуки. Как неловко-то. Я была готова сгореть от стыда из-за собственной глупой ошибки. На секунду мне показалось, что он хочет добавить что-то еще, потому что его губы вновь приоткрылись, а в глазах застыло многообещающее задумчивое выражение. Но нет, он всего лишь сказал «до встречи» и, взяв поднос, повернулся спиной, а потом стал удаляться-удаляться-удаляться… Еще секунды три я почти ненавидела его за то, что он просто взял и ушел. Вадим или Вадим Александрович — аспирант и по совместительству наш преподаватель, мечта половины студенток курса и главный герой моих девичьих грез. Высокий блондин с глазами цвета молочного шоколада, умный, воспитанный, внимательный и сногсшибательно милый… Вот только всегда приветливо-отстраненный, тщательно следящий за дистанцией между собой и учащимися. Но благодаря его существованию мне хотя бы есть о чем мечтать на нудных лекциях или во время скучной смены в спортивном зале, когда занять себя особенно нечем, а домой уйти нельзя. Я без энтузиазма приготовилась повернуться к следующему клиенту, когда мой взгляд случайно упал на парня, мимо столика которого только что прошел Вадим. И который пялился на меня с не меньшим интересом, чем я сама на своего преподавателя. «Странный какой-то», — промелькнула мысль, но едва я открыла рот, чтобы обратиться к хмурой женщине среднего возраста, как меня пробрал холодный пот. Светло-серые глаза незнакомца по-прежнему изучающе смотрели на меня… Или не такого уж незнакомца… Нет, не может быть. Скорее всего из-за стресса у меня начались галлюцинации. — Простите, не могли бы вы повторить еще раз? — произнесла я онемевшими губами и сама не услышала собственного голоса. Женщина напротив посмотрела на меня с откровенным раздражением, но все-таки повторила заказ, и я всеми силами сосредоточилась на том, чтобы уловить ее слова. И мне это, как ни странно, удалось. Слава всем богам, она была последняя в очереди, и у меня появилось немного времени на передышку. Чем я и воспользовалась, повернувшись к Миле. — Мила, видишь вон того парня слева за столиком, что ближе всего к выходу? — прошептала я ей на ухо, чувствуя, как хлопчатобумажная рубашка прилипла к спине, и, дождавшись кивка, попросила: — Пожалуйста, скажи мне, что он на меня не смотрит. — Не уверена, что это тебе поможет, — с сомнением ответила она, разглядывая его с неприкрытым восхищением. — Потому что он не сводит с тебя глаз, по-моему, минут двадцать: с тех пор, как зашел. Я все собиралась спросить тебя об этом красавчике, но забегалась, сама понимаешь. А он кто? — в ее голосе прозвучало ничем неприкрытое жадное любопытство, и у меня появилось совсем детское желание закрыть ей глаза руками. — А мне откуда знать? Судя по всему, какой-то псих, — раздраженно ответила я, искоса поглядывая в его сторону. В этот самый момент объект нашего разговора поднялся из-за стола и направился к нам. — О нет, — простонала я, не обращая внимания на удивленный взгляд Милы. — Прошу тебя, обслужи его сама. Умоляю тебя. — Но… — только и успела вымолвить она, когда я нарочно столкнула на пол коробку с оставленными посетителями чеками, и бросилась за ней следом, приземлившись на четвереньки. Сжавшись, я принялась тупо ползать, собирая белые бумажные ленты и чутко прислушиваясь к тому, что происходит наверху. — Добрый вечер, чего желаете? — преувеличено радостно спросила Мила, готовясь одновременно выполнить очередной заказ, пофлиртовать с симпатичным парнем и заодно выступить в роли защитницы обиженных и убогих. То есть меня. Я напрочь забыла о том, как дышать. — Здравствуйте, девушка, — произнес низкий, чересчур приятный голос. — Мне, пожалуйста, вашу коллегу, которая сейчас сидит под стойкой и подслушивает. — И, доверительно понизив голос, чтобы слышали только мы вдвоем, добавил: — Пусть ждет меня в уединенной комнате, раздетая и облитая вашим фирменным шоколадным соусом. Я хочу поиграть. — Оу, — сдавленно выдохнула Мила, не ожидавшая такого поворота. Не выдержав, я резко вскочила на ноги и, уперевшись руками в люминесцентную поверхность, перегнулась через стойку, разъяренно глядя прямо в насмешливые серые глаза. — Немедленно закрой свой рот, придурок! Внезапно за моей спиной раздалось громкое покашливание. — Виктория, потрудитесь сейчас же объяснить мне, что здесь происходит, и почему вы разговариваете с клиентом в подобном тоне. Голос старшего менеджера по смене, а это был именно он, дрожал от возмущения. Не отрывая от меня холодных глаз, Максим беззвучно шевельнул губами так, чтобы я без труда угадала смысл его слов: — Вот ты и влипла, Ви.