Я твоя проблема

Настоящее… Если на свете и был человек, которого я действительно ненавидела, то в данную минуту он стоял прямо передо мной и довольно улыбался. Мысленно пообещав себе всего один раз переступить через принципы и плюнуть ему в еду либо напиток, если он все-таки соизволит что-нибудь заказать, я заставила себя обернуться с приторной улыбкой на губах. Наверное, я сейчас была похожа на бесхарактерную собачку, готовую на все ради еды, а в моем случае — чтобы сохранить свое место. У моей тети была такая породы шпиц, ее звали Булочка, хотя по мне, так ей больше подходило имя Плюшка. Она постоянно хотела есть и к тому же мучилась бессонницей, а это значило, что в любое время дня и ночи из кухни доносились чавканье и хруст. Похоже, вступив в трудовые отношения, я в каком-то смысле продалась в рабство и превратилась в нечто зависимое от чужой воли. И, точно также как и Булочка, была готова на любые жертвы, чтобы регулярно получать то, к чему привыкла, а именно ежемесячную зарплату, которая, подобно леске на удочке, притягивала мою мечту все ближе. Сделав умоляющий взгляд, я пыталась судорожно сообразить, как исправить ситуацию в свою пользу: — Прошу прощения и обещаю, что такого больше не повторится… — Позвольте мне объяснить, — взволнованно затараторила Мила, обратив все внимание на себя. — Дело в том, что произошло недоразумение, и Вика ни в чем не виновата… Старший менеджер сухо ее перебил: — Мила, займись лучше работой. Молодой человек, от лица нашего заведения приношу вам свои искренние извинения. Мила оформит для вас бесплатный кофе и любой десерт на выбор. А вы, Виктория, будьте любезны пройти со мной для написания объяснительной. Прежде чем последовать за начальством, я послала Миле благодарную улыбку и бросила свирепый взгляд на Максима, который, облокотившись на зеркальную стойку, с удовольствием наблюдал за представлением. — Пожалуйста, мороженое с шоколадным соусом, — как ни в чем не бывало обратился он к Миле, хищно облизнув нижнюю губу, как энергетический вампир, получивший свою дозу эмоций. Ну и замечательно! Я напишу им самую подробную в мире объяснительную и расскажу все, как было. И если после этого начальство примет решение о моем увольнении, то так тому и быть. Несмотря на то, что мне было жалко терять работу, к которой я уже успела привыкнуть, из-за такой глупости, но вряд ли у меня получится продолжать трудиться в месте, где есть все шансы столкнуться с настолько несправедливым отношением. Правда, стоило нам зайти за угол, как менеджер резко остановился и повернулся ко мне. — Забудь про объяснительную, но чтобы я больше такого не видел. Иначе начну штрафовать. — Но я не виновата, — попыталась было объяснить я. — Это совершенно неважно. Главное правило успешного бизнеса: клиент всегда прав. Все понятно? — Да. — Тогда иди работай. И в качестве наказания после закрытия убираешь зал одна. Я мысленно простонала, пытаясь подсчитать, сколько же времени это у меня займет, учитывая, что при командной работе мы обычно справлялись за час… Часа два — не меньше. Решив вести себя как ни в чем не бывало, я гордо вернулась к пустующему кассовому аппарату и принялась за работу. Мне «повезло», потому что за время, пока длилась вся эта заварушка, ко мне успела выстроиться очередь из что-то вечно орущих детишек, и их вечно чем-то озабоченных родителей. Мысленно выделив три пары и разделив всех детенышей по внешним признакам, я пришла к выводу, что дружные многодетные семьи решили устроить своим малышам перед выходными праздник и вывести их куда-нибудь побалдеть. Выполняя общий заказ, я радовалась, что у меня появилось столько дел, которые просто не позволяли ни на секунду отвлечься и посмотреть по сторонам, потому что в противном случае, если бы не мои вежливые замечания, мелочь моментально разнесла бы стенд с игрушками: к нему то и дело жадно тянулись детские ручки все то время, пока взрослые задумчиво пялились в меню. Позднее, занятая приготовлением целой горы стаканчиков с мороженым, я пожалела о том, что не родилась осьминогом. И, конечно же, погрузившись в эти мысли, совершенно забыла приглядывать за стендом. Я как раз заканчивала поливать мороженое сиропом, когда многострадальная конструкция не выдержала и, под восторженный писк с десяток писклявых голосков, рухнул вниз, разбрасывая пластмассовых героев мультфильмов по тускло-блестящим плитам пола. В такие моменты я ненавидела детей. Понимала, что это плохо, и честно мучилась угрызениями совести, но ничего не могла с собой поделать. Ну почему им обязательно нужно что-то ломать и крушить? Дождавшись, пока родители со своими отпрысками, подобно разрушающей волне, отхлынут от стойки, я махнула Миле и, выйдя в зал, заторопилась на место крушения. Несмотря на популярность закусочной, у нас не держали специальных работников, занимающихся уборкой помещения. Считалось, что мы должны все делать сами, каждый раз меняясь. И сегодня наступила моя очередь следить за порядком. Прежде чем идти за щеткой, я опустилась на колени и принялась собирать «останки» когда-то непобедимых героев. Те же игрушки, которые остались целы, малолетние вандалы успели проворно растащить. Неожиданно меня накрыла чья-то тень. Сначала я не обратила на это внимания, списав на случайность, но давящее ощущение чужого взгляда вынудило меня поднять голову. Надо мной, всунув руки в карманы синей бейсбольной куртки с черным воротником-стойкой, возвышался Максим. — О, не беспокойся. Я сама справлюсь, — язвительно буркнула я, чувствуя, как защекотало в носу. И еле удержалась от того, чтобы не запустить в него Халком. А все потому, что мне стало его жалко. Халка, конечно. Бедняге и так досталось. — Неплохая поза, — насмешливо произнес ненавистный голос. — Но, к твоему несчастью, ты не в моем вкусе. Иначе я, возможно, не отказался бы тебе помочь. Ну что поделать, если твой уровень — это работа обслуги во второсортном заведении наподобие этого. О, как меня душили обида и ярость! Я так надеялась, что при нашей следующей встрече проявлю себя как взрослая, мудрая, сильная и уверенная в себе девушка, которая выше любых насмешек в свой адрес. Но очень трудно сдерживаться, когда тебя унижают с таким профессионализмом. — Значит ты обратился не по адресу, потому что здесь не заповедник африканских обезьянок, где требуются волонтеры, — процедила я, сдерживаясь изо всех сил. Сверху раздался смешок. — Я смотрю, ты не равнодушна к теме обезьян. Окей, отвечая на твоем языке, почему бы тебе не перестать вести себя как африканская обезьянка, которой отказали в справке на выезд из страны? Скажи-ка мне лучше, во сколько ты освободишься? Нам надо поговорить. К этому моменту я как раз закончила с пластмассовой расчлененкой, и настала пора идти за щеткой. Я выпрямилась и, уперевшись руками в бока, приготовилась поставить его на место: — Будь я африканской обезьянкой, то стащила бы гранату и засунула тебе в штаны. Или договорилась с тигром, чтобы он напугал тебя до икоты. — Скорее уж обкуренной макакой, — с ухмылкой поправил меня Максим. — Потому что тигры в Африке не живут. Я на секунду растерялась, удивившись, откуда он может об этом знать. — Вот и вали тогда отсюда, — прошипела в ответ, но уже без прежнего запала, начиная сожалеть о своей несдержанности. И почему он ко мне привязался? Ну хорошо, я знала причину. Но откуда в Максиме эта способность всего парой слов довести меня до неконтролируемого желания его задушить?! И почему именно рядом с ним проявляются все худшие стороны моей личности, которые вызывают у меня одну сплошную досаду и стыд? — Притворюсь, что я этого не слышал. Так во сколько ты заканчиваешь в своей забегаловке? — последний вопрос прозвучал уже с явным раздражением. Злость моментально вспыхнула во мне с новой силой. — Не твое дело, — мстительно улыбнулась я, воспользовавшись возможностью ему нахамить. «Ничего он мне при свидетелях не сделает», — с удовлетворением подумала я, но, когда черты его лица заострились, став жёстче, на всякий случай сделала шаг назад. — Тебе же хуже. Развернувшись, Максим вернулся к своему столику. Со своего места я видела, как в его стаканчике с мороженым уже успела подтаять сливочная горка химического нечто, которое без сожаления отправилось в мусорник. А еще как почти все особи женского пола в зале провожали Максима восхищенными взглядами в возрасте от пяти лет и до пятидесяти. Против воли мой взгляд зацепился за его удаляющуюся задницу, плотно обтянутую голубыми, слегка потертыми джинсами. И дальше пополз вверх, отмечая узкие бедра, тонкую талию, прямую как доска спину и широкие плечи. До чего же он бесит! Если он думает, что добьется своего тупыми угрозами, то мое упрямство его еще удивит. Закусив губу, я уныло побрела за щеткой, а потом под песню Пинк «Попытка» стала сметать пенопластовые шарики и другой мусор, еще десять минут назад бывший космической лужайкой, на которой прекрасно проводили время мультяшные супер-герои. — У тебя все хорошо? — я подняла голову и вымученно улыбнулся подошедшей Миле. — Я освободилась и могу тебе помочь. — Спасибо, но я почти закончила. — Мила пожала плечами и, отсалютовав мне ладошкой, уже собралась было уходить, когда я ее окликнула: — Эй, подожди! Спасибо, что заступилась. — Не за что. Я же была там и все видела, — прежде чем продолжить, она заговорщицки понизила голос, хотя из-за царящего вокруг шума нас все равно никто бы не услышал: — Ты была права: он псих. А еще настоящий преступник, потому что с такой внешностью нельзя разгуливать на свободе! Совру, если скажу, что никогда больше не хотела бы его здесь увидеть. Прости. Но надеюсь, что этот парень не доставит тебе новых проблем. Если что, обращайся. Подмигнув, Мила ушла, а я перевела взгляд на второй столик слева ближе к выходу. И облегченно выдохнула, так как он оказался пуст. Можно ли считать, что в этот раз я одержала пусть маленькую, но победу? Или пока рано радоваться? Заправив выбившуюся прядь за ухо, я придирчиво оглядела чистый пол, довольная получившимся результатом. И затолкала поглубже тревожное предчувствие, поборов глупое желание выглянуть на улицу, чтобы убедиться, что Максим действительно ушел. У него наверняка есть дела поинтереснее, особенно в вечер пятницы. Так что я могу быть абсолютно спокойна.