Season of the witch

Если осторожно счистить с апельсина цедру и положить ее на алтарь, то можно призвать в жизнь удачу, особенно в финансовых вопросах. Намджун инстинктивно потер указательный и большой палец друг о друга, словно пытаясь ощутить терпкий запах апельсина. Иногда алтарь принимал и дольки, но и удачу тогда давал крупными кусками: не успеешь воспользоваться – она уже сгинула. В нос опять ударила химическая вонь, идущая от притащенной сменщицей прозрачной рыбки-ароматизатора. Ничего общего с настоящим фруктом. Таким только отгонять злые силы подальше. Правда, не со всеми злыми силами выходило. У соседнего окна немолодой мужчина с пронзительно бодрым голосом уже десять минут объяснял новой работнице – ее звали Чхве Йерим, Намджун записал ее имя, чтобы не забыть, – отчего она должна сделать все, как он хочет, а не как положено по инструкции. Робкие возражения отметались им сразу, а после следовала новая волна снисходительных объяснений. Намджун постучал ногтем по поверхности своего стола – обычный жест, ничуть не подозрительный, – и большие часы на стене за спинами работников пошли чуть быстрее. Несчастной коллеге это не сильно помогло бы, но зато, возможно, заставило посетителя уйти быстрее. Часы и без дополнительного воздействия иногда торопились, реагируя на изменения в энергетическом поле Намджуна, так что никто не удивился бы очередному сбою. Пятиминутная шалость, возможность сказать коллегам – почему же никто не собирается домой? Когда Намджун только устроился на эту работу, ему казалось, что такие шутки помогут непринужденно найти общий язык с будущими коллегами. В тот момент он еще смутно надеялся обрести на работе если не лучших друзей, то приятных знакомых. Но не вышло, как и всегда. Единственное, что оставалось Намджуну теперь, раз за разом ускоряя стрелки часов, наслаждаться легким чувством смутного удовлетворения от своей небольшой шалости. На экране Намджуна появился номер следующего посетителя, и он свернул все лишние окна. Коллеги в почтовой рассылке обсуждали грядущий день рождения менеджера смены, и Намджун пытался участвовать в разговоре так, чтобы создать впечатление живейшего участия, но при этом не сильно выделяться. Так уж вышло, что рано или поздно любое общество мягко отторгало его, и чем меньше были ожидания, тем менее болезненно все проходило. Повезло, что в офисе его считали неплохим работником: пунктуальным, неконфликтным и строго придерживающимся инструкции. Для Намджуна это не составляло труда. Многие его знакомые и родственники удивлялись, как он, их умный Намджун, застрял в каком-то бесперспективном бюрократическом учреждении без малейшего намека на повышение или увеличение зарплаты. И только Намджун знал, что оказался тут по собственной доброй воле. Если не зацикливаться на бесплодных мечтах о социальных связях, то эта работа лучшее, что случалось с ним в жизни, ведь она оказалась идеальной для прикрытия. Требовалось просто залезть в шкуру обычной бюрократической единицы, натянуть простецкие брюки, немного нелепую рубашку, удавиться галстуком и закрыть глаза очками с толстыми стеклами, а также не красить волосы и не укладывать, остановившись просто на обычной стрижке. Типичный представитель человека бюрократического, одинаково далекого от человека разумного и от рода, к которому принадлежал Намджун, всю жизнь посвящал инструкциям. Это позволяло ему наиболее эффективно помогать другим видам разбираться с огромной неповоротливой машиной государства. Словно сонм пауков они с легкостью передвигались в лабиринтах архивов и хранилищ, возвращаясь с нужными бумагами. Это даже восхищало. Намджун удивился, насколько легко вышло притвориться одним из них. Коллеги приняли его прохладно, но без особых вопросов – ведь он всегда охотно менялся сменами, выходил на подмену и не отказывался выпить по пятницам. Правда, все знали, что алкоголь быстро делает его сонным и вялым, поэтому не настаивали, когда Намджун пропускал круг. Но, даже приглашая его выпить, люди оставались чужими и далекими, словно он прилетел с экспедицией на другую планету. И посетители их тоже явно вчера только высадились со своего корабля. - Я удивляюсь твоему спокойствию. Иногда такие попадаются люди, что я готова расплакаться и убежать, – как-то сказала ему коллега, Йеджи. У нее еще остался шанс рано или поздно получить хорошую должность и вернуться к жизни обычного человека. - Чем дольше работаешь, тем спокойнее относишься, – сказал Намджун, зная, что лжет. Он просто не воспринимал эту работу всерьез. Для него она напоминала короткий выход на изнанку, где все цвета искажены, видны грубые швы в реальности и ничего странного, волшебного и необычного никогда не случается. Изнанка не принадлежала к его реальности, вот и все. А инопланетяне рано или поздно повернулись бы к нему спиной и принялись обсуждать дела в своем созвездии. - Надеюсь, – тогда вздохнула она. Намджун поклонился своей последней на сегодня посетительнице. Она уже приходила неделю назад, а сегодня просто вернулась за готовым документом. - Добрый день, госпожа Ли. Вот ваша справка. Она будет действительна в течение четырнадцати дней, пожалуйста, постарайтесь успеть отдать ее в указанный период времени. Могу я еще чем-то помочь? - Нет, спасибо, – посетительница взяла лист бумаги и быстро пробежала глазами тесно сгрудившиеся строчки. - Пожалуйста, отметьте, насколько вы довольны результатом обращения! Хорошего дня! – Намджун знал свои реплики даже слишком хорошо. Возможно, он мог бы их повторить и ночью, в полусне. - Хорошего дня! – на автомате отозвалась посетительница, явно занятая более важными размышлениями, чем личность какого-то клерка. Маскировка с каждым днем становилась все лучше и лучше. На Намджуна здесь обращали внимания не больше, чем на робота. Хотя, как посмотреть – робот наоборот произвел бы фурор. Посетительница также рассеянно нажала на улыбающийся смайлик на панели, чтобы описать свою удовлетворенность от визита. Предпоследний – не самый счастливый, но и не нейтральный. За день у Намджуна таких набиралось достаточно много, чтобы менеджер смены оставался доволен. Разлогинившись в рабочем аккаунте, Намджун чуть ослабил узел галстука и встал со стула. - Привет! Хороших выходных, – Наын, сменщица, подошла минута в минуту. - И тебе, – Намджун постарался искренне улыбнуться. – Надеюсь, что в этот раз с аттракционами все удастся. - И я. До понедельника, – она кивнула. На обеде они как-то говорили про новый, открывшийся парк, Намджун старался запоминать такие моменты. Сначала для налаживания связей, а потом просто так, эксперимента ради. В служебных коридорах Намджун чуть расправил плечи, готовясь к преображению. Полностью выходить из образа было еще рано, но за день работы тело сильно уставало от поз, которые должны были выразить незначительность и робость. Оставив рабочую форму и бейджик в шкафчике, Намджун сменил ее на маскировку для улицы – обычные джинсы и серое худи. Очки он тоже всегда оставлял на работе. В транспорте глаза он закрывал специальными авиаторами с задымленными стеклами. Безопасность глаз – вот о чем стоило помнить в первую очередь. Однажды Намджун забыл об этом важном правиле и чуть не лишился зрения. Неплохой вышел урок от беспечности. Иногда ночью ему снился сон, в котором он больше не мог ничего видеть – ни внутренним зрением, ни обычным. И Намджун делал все от него зависящее, чтобы кошмар не стал частью реальности. От служебного выхода Намджун видел небольшой клочок земли с деревьями, призванный олицетворять борьбу города за сохранение зеленых зон. Зоны выходили достаточно зелеными, но уж больно крохотными. Деревья и кустарники в городе всегда напоминали о том, как важно бороться за свою жизнь. До станции скоростного поезда Намджун обычно шел пешком. Он уже давно научился использовать время поездки для того, чтобы настроиться. Как же мало людей понимали, какой роскошью обладают – временем, чтобы очистить разум без угрызений совести. Ему всегда нравилось плавное движение поезда, мелькающие за окном картинки и возможность немного побыть в тишине внутри себя. Сидения в поезде были обиты синей тканью с узором из крохотных желтых звезд – это Намджун заметил не сразу. Разум вообще иногда выделывал странные фокусы, превращая окружающий мир в размытую, недетализированную картинку. Теперь Намджун видел все до последней мелочи. Странный, пористый наощупь пластик поручней, серое, где-то вытертое, где-то поцарапанное покрытие пола. Все вместе создавало картинку не самого ужасного вагона, пропитанного запахом нагретой резины и солнца. А за окном проносились новые и старые дома, цепочки оранжевых фонарей, бесконечные вереницы машин и петли дорог. Если бы у Намджуна осталось пять минут этой жизни, он провел бы их в вагоне. Чем больше мелочей он замечал в пейзажах за окном, тем острее чувствовал себя. И это ощущение – вот он я, вот он я живой, вот он я живой и здоровый, вот он я живой, здоровый и полный сил – напоминало о самом главном. Намджун вздохнул, откидываясь на сиденье. Последнее время он умудрялся медитировать под новую музыку или захватывающий новый роман – с каждым днем переход проходил все легче и легче. Может, Намджун учился? За остановку до нужной в вагон ввалилась компания подвыпивших подростков – вроде бы не агрессивных, но способных в любой момент создать проблемы себе и окружающим. Намджун поморщился, представив, насколько они в состоянии повредить его любимым вагонам, и нарисовал в воздухе крохотную, почти сразу же истаявшую руну. Ничего опасного или вредного для людей – просто небольшая мера предосторожности. Такие вещи все еще выбивали его из равновесия, надо же. Намджун поспешил выйти на своей станции, ежась под толстовкой. Только через десять шагов он сумел восстановить дыхание и сердцебиение. Как же легко было вернуть того Намджуна, который изо всех сил пытался остаться нормальным и боялся смеха за спиной, потому что смех означал проблемы. Около самого дома Намджун остановился и сделал несколько глубоких вдохов. Постепенно он снова нашел внутри себя ту точку равновесия, которая помогала войти в новую реальность, поднялся по ступеням крыльца и открыл свою волшебную дверь. *** В доме царила приятная уху тишина. После клацанья клавиш, шелеста печатающего принтера и попискивания программ Намджун не хотел слышать ничего постороннего или отвлекающего. В воздухе пахло лавандовыми мешочками от моли, травами, сушившимися на чердаке, и только что приготовленным попкорном. В чем Намджун не сомневался, так это в том, что кто-то с невероятно острым слухом смотрит телешоу на его диване в гостиной и мусорит там же зернышками. И только этот самый слух и спасал кое-кого от немедленной расправы – ведь доказать свои подозрения Намджун не мог. Когда Намджун получил наследство, дом нашел его сам. Агент вдруг позвонила и неуверенным тоном сказала, что подходящих квартир нет, но подвернулся очень недорогой дом. Его основной минус заключался в слишком близком расположении к новой скоростной линии. К этому моменту Намджун уже умел ставить простенькую защиту от шума. На ремонт дома ушли все доставшиеся в наследство деньги, но Намджун планировал отбить их за полгода на сеансах. Клиенты постепенно набирались, передавали друг другу его контакты и расценки. - Я дома, – сообщил Намджун вроде бы никому и сразу всем заинтересованным. – В следующий раз можно бы делать попкорн не перед самым моим приходом. Тьма в углах оскорбленно фыркнула, но не показалась. Ладно, все равно тому сегодня придется поработать на благо их общего дела. До первого клиента оставалась какая-то пара часов – не бездна времени, так что Намджун запер за собой дверь на замок и два защитных заклинания и поднялся на второй этаж жилой половины. Еще одним несомненным плюсом этого здания оказалась удивительная функциональность. Поговаривали, что тут жил целитель, не афиширующий своих способностей на широкую публику, и принимал страждущих он с черного входа, в рабочей половине. Намджун, в первый раз выслушав эту историю, даже сделал подобающее шокированное лицо. Но он прекрасно представлял кем на самом деле тот являлся. На работе Намджун обедал позже всех, чтобы не тратить время на еду дома и не рушить при этом атмосферу урчанием в животе. Вот и сейчас ужин ждал его только после полуночи. Одежду Намджун скинул на пол в спальне, чувствуя, как внутри все зудит от предвкушения возвращения к истинному облику. Очки ему тоже не пригодятся – для защиты глаз во время работы он использовал повязки. Ванная комната соединяла две половины дома, и на нее Намджун потратил больше всего денег – для ванны его размера требовалось много места и индивидуальный заказ. Он насыпал в набирающуюся воду соли и лично подобранной травяной смеси и сел на край, ожидая. Раньше он побоялся бы поскользнуться и упасть – неловкость преследовала его с самого раннего детства. Он с легкостью мог сломать что угодно и как угодно, включая собственные кости. Теперь такое почти не случалось, и Намджун немного скучал по себе прежнему. Но он вроде бы менялся к лучшему, разве нет? Или все-таки безвозвратно терял что-то, пока связывающее его с людьми? Выбросив из головы лишние мысли, ничуть не помогающие настроиться, Намджун снова сосредоточился на моменте. Вода уже набралась, так что он медленно окунулся, чувствуя ее тепло и готовность в любой момент подхватить. Стихии всегда нравились Намджуну больше, чем жуткая паутина социальных связей. Вода, огонь, воздух и земля всегда оставались на своем месте, ничем другим не притворялись и не обманывали. Если сунуть руку в огонь, то получишь ожог. Если будешь беспечен в воде – утонешь. Вынырнув, Намджун провел ладонью по волосам, убирая их назад и меняя цвет с привычного для офисного работника черного на белый. Намджун попробовал все варианты, пока искал свой истинный облик – и некоторые нравились ему больше, чем другие, но этот… Этот был настоящим. Вытершись полотенцем, Намджун вернулся в спальню, открыл шкаф и достал подходящий для сегодняшнего приема костюм. Для работы ему требовались широкие свободные вещи, так что Намджун приобрел множество льнущих к телу рубашек и расклешенных брюк, но не удержался от жесткого корсета на пояс. Он помогал оставаться в реальности, когда свобода звала слишком далеко. И спину заодно немного поддерживала – иногда Намджуну казалось, что во время работы он перетаскивает камни. Вторым его якорем стали высокие сапоги со шнуровкой, которые побывали на ведьмах во всех фильмах с повешениями. Но они тоже хорошо держали в реальности, что же поделать, и к тому же производили нужное впечатление на клиентов. Не в кедах же было к ним выходить, пусть даже у Намджуна имелись и высокие шнурованные кеды тоже. После переодевания настал черед белой кружевной повязки на глаза – и она тоже защищала, как и то бесконечное число солнечных и просто ненастоящих очков, которые Намджун держал в спальне. Но работать очки только помешали бы. Зеркала в спальне не было – Намджун вообще не питал к ним никакой симпатии, поэтому оставил только несколько, убрав остальные в подвал, в импровизированный спортзал. Одно, у входной двери, чтобы проверять маскировку, второе в ванной для бритья. - Ладно, начнем, – велел он тени в углу. Та послушно исчезла. Удивительно, насколько простым казался ему его мир по сравнению с миром внешним. А ведь когда-то он искренне считал мир цельным и неделимым. И что нужно было, чтобы превратить его в ведьму? Другая ведьма, конечно. Многие называли его отца странным, и когда тот внезапно исчез, то только языком поцокали. Дурная кровь. Сейчас Намджун понимал, что иногда такие, как он, «исчезают». Навсегда или нет, зависит от обстоятельств. Его отец пропал не навсегда, а перед уходом пробудил в нем дар, оставив в панике разбираться с последствиями. Намджун открыл шкатулку с драгоценностями и вернул на место два перстня – его личный и с гербом рода – и два кольца с защитными чарами. Ведающие никогда не знали, кто и когда решил бы атаковать. Жаль, что к его дару не прилагалось умение видеть собственное будущее. Только чужое и не слишком далеко, ничего выдающегося. Остальные грани дара раскрывались намного сильнее. Намджун растер в пальцах щепотку еще одной смеси трав – для успокоения сердца и большей сосредоточенности, а потом быстро чихнул. В этот раз он переборщил с мятой, надо будет обязательно внести изменения в рецепт. Спустившись по другой лестнице в ведьминскую часть дома, он как всегда ощутил в груди неприятное тянущее чувство. Оно возникало то ли от понимания, что его настоящий мир всегда будет тенью того, другого, то ли от осознания, что он совсем один и на этой стороне. Вряд ли отец захочет вернуться к нему, верно? Мог бы не трогать его дар, и Намджун пробудил бы его сам, в нужный момент, когда оказался бы к этому готов. Ну, или никогда. - Слишком много дурных мыслей, – промяукала тьма, превращаясь в черного кота, когда Намджун зашел в кабинет, где принимал клиентов. Тут всегда нестерпимо пахло благовониями и тяжелым бархатом штор. - Знаю. Сегодня странный день. Надеюсь, что мыслями и неприятными компаниями он и закончится, – ответил Намджун, садясь на свое место за столом. Тут, в окружении магических предметов, он чувствовал себя увереннее. - Ну-ну, – кот как-то лениво перетек в свою человеческую форму. В то время, как Намджун создавал себе гардероб с нуля, стараясь уйти от обыденности, этот бездельник только в толстовках и появлялся. - Начинаем прием, Юнги, – велел Намджун, снова выметая из головы все лишнее и позволяя запахам очистить свой разум. - Как скажете, хозяин, – ровно с той долей почтения, которая не позволила бы Намджуну кинуть в него проклятием, ухмыльнулся тот. Интересно, что судьба приготовила Намджуну на этот раз? *** Пока Юнги готовил клиента к приему – окуривал травами и осторожно сканировал мысли, – Намджун зажег темно-фиолетовые свечи для обращения к высшим силам и добавил на алтарь немного сушеной апельсиновой цедры из баночки. Сегодня этот запах весь день его преследовал, значит, было зачем. Правда, почти сразу же апельсин перебил стойкий запах одеколона. Намджуну даже не требовалось заглядывать в будущее, чтобы предсказать, кто именно появится на пороге. Юнги, наверное, пришлось сегодня нелегко – Намджун даже решил простить ему сегодняшний попкорн, слыша, как тот чихает на лестнице. Но как бы господин Ким, заместитель директора крупной корпорации, занимающейся прохладительными напитками, ни пах, деньги он платил исправно, а вопросы задавал адекватные. Намджун указал Киму на стул, сложив руки в приветственном жесте. Огонь свечей чуть дрогнул, заставляя выкинуть из головы все лишние мысли. Сегодня сеанс мог пойти не по плану, вот о чем говорили такие знаки. Торговать своей силой Намджун научился не сразу. Поначалу это казалось чем-то неприличным и недостойным, а сама магия – постыдной, но, когда сила устроила незапланированные вспышки, пришлось признать, что нужно ее выплескивать и желательно не во вред себе. - Добрый вечер. Вот, это вам, – господин Ким решил сразу же показать, о чем предупреждали свечи, и зачем-то сунул Намджуну коробку с турецким рахат-лукумом. А потом неуверенно сел, сжимая в руке конверт. -Это что? – уточнил Намджун. В конверте господин Ким обычно приносил фотографии или договоры для магической проверки, а вот целая коробка сластей появлялась впервые. - Просто так. От всей души, – господин Ким мелко закивал и неуверенно улыбнулся. Намджун с трудом удержался от тяжелого вздоха. Полуправда. Кажется, их сотрудничество с господином Кимом в ближайшее время придется приостановить. Иногда его особенная аура влияла на людей совсем не в том плане, в котором хотелось. - С чем сегодня? – Намджун постарался держаться максимально делового тона. – Вам помогли мои советы? - Да, как и всегда, – Ким сразу же подобрался и протянул ему конверт. – Я хотел выяснить, кто ворует у меня в отделе. Пока исчезают мелкие переводы, но от мелких рано или поздно все переходят к крупным, как вы понимаете… Хотелось бы сразу же пресечь подобное. Намджун кивнул, вынимая из конверта плотные фото, снятые с доски почета. Две девушки и мужчина, все с широкими улыбками и уверенно сложенными на груди руками. Будь Намджун смертным, он сказал бы, что все выглядят одинаково приличными сотрудниками. Воздух над фото чуть дрогнул, открывая мягкое свечение, уникальное для каждого человека. Сотрудникам, конечно, было, что скрывать, и они умели это делать. Намджун провел ладонью над лицами, но не нашел за что зацепиться в первую очередь. Вроде плевое дело, но как же некоторые люди умели прятать свои замыслы и грехи. Кинув на алтарь немного лавра для усиления способностей, Намджун взял в руки тонкий, похожий на линзу кристалл, и нырнул в глубину. Реальность растаяла, сменившись мелькающими картинками чужой жизни. Мужчина излучал неудовлетворенность и обиду. Ему хотелось бы повышения, но он никак не мог попросить об этом. Обида не стихала, то усиливаясь, то замолкая. Один из переводов ушел на его счет, но куда же делись остальные? Первая девушка – с кокетливой родинкой под глазом – мечтала о богатстве. Ей снились дорогие туфли, наряды, красивые машины и вечеринки. Она заметила неправильный перевод своего коллеги, но поняла так же, что за этим никто особенно не следил. Два перевода ушли на специально открытый счет. В этом плане она вела себя предусмотрительнее, чем ее коллега, без особых соображений пополнивший свой собственный кошелек. Намджун уже собирался выйти из транса, но чутье царапнуло, намекая продолжать. Раньше Намджун мог его проигнорировать, но уже не раз получал в ответ только большие проблемы. Это кого угодно научило бы внимательности. Он осторожно прикоснулся к третьему фото и вдруг окунулся в такую чистую, ничем не прикрытую ненависть, что дыхание на секунду перехватило. Для такого чувства чаще всего не требовалось никаких причин – оно зарождалось в человеке само по себе, как сорняк на грядке. Человек начинал с ненависти к чему-то одному, а потом сорняк разрастался, захватывая все больше областей. Поливали эту капризную культуру жалостью к себе и ощущением общей, вселенской несправедливости. Такие люди редко встречались Намджуну, и от чужой жуткой злости он ощущал неприятную вибрацию в позвоночнике. Тут одними переводами дело не обошлось бы – эта девушка продавала на сторону разные данные, мечтая только о крахе всей компании целиком. Выход из транса напоминал резкое поднятие на поверхность. Иногда даже в ушах звенело, и картинка плыла. Господин Ким тоже немного плыл в сторону, но ждал молча и терпеливо. - Эти двое, – Намджун указал на первые два фото. – Они украли те деньги, но в них нет ничего опасного. Он хочет повышения, она – больше денег. Господин Ким серьезно кивнул, но уже научился не перебивать и не лезть с глупыми вопросами. - А вот эта… Эта опасна, – сухо заметил Намджун. – Она продает информацию на сторону, но делает это не из-за обиды. Не из-за денег. Она ненавидит вашу компанию. Вас. Других сотрудников. В ней есть зло. - Она… Да, кто бы подумал… – господин Ким забрал фото и несколько минут изучал. – Хорошо, что вы сказали, я бы… Никто бы не догадался. Намджун, наконец, расслабился и постарался унюхать апельсин и лавр сквозь одеколон. Это восстановило бы силы. Господин Ким задумчиво качал головой, явно размышляя над будущим каждого из сотрудников, а потом, вздрогнув от покашливания Юнги, достал кошелек и выложил двойную сумму. Намджун посчитал это достаточным за глубокое погружение в чужую жизнь, тем более такую мерзкую. - И я еще… – вдруг продолжил он, косясь на принесенную коробку. – Я подумал, может… Может, вы захотите принять приглашение на ужин? Намджун увидел, как за его спиной Юнги, по-хамски рассевшийся на тумбочке с книгами, словно так и нужно, толкнулся языком в щеку. Жаль, что нельзя было разрушить атмосферу и швырнуть в него кристаллом. Иногда клиенты путали свои чувства к нему и тот морок, что неизбежно создавала его магия. Намджун рассматривал это, как побочный эффект от работы, но иногда чувства получались такой силы, что приходилось вставать и напоминать одурманенным и обнаглевшим людям о своем реальном росте и реальной перспективе получить в лицо от разозленного здоровенного парня. А то кружева и шелк сбивали с толку. - Боюсь, что нет. Господин Ким, я надеюсь, что вы понимаете – наши отношения исключительно деловые. И я ими такими дорожу. Тот вздохнул, но настаивать не стал. - Рахат-лукум, честное слово, от души, – заверил господин Ким. – Я надеюсь, что наши деловые отношения продолжатся. Вы экономите мне огромные средства. - Спасибо. До встречи, – Намджун дождался, пока ухмыляющийся Юнги выведет клиента вон, и только тогда спрятал лицо в руках и рассмеялся. И отчего именно с ним это происходило с завидной регулярностью? Может, стоило, как обычно, сходить в клуб, чтобы сбросить напряжение? - Рахат-лукуму? – спросил Юнги, вернувшись. – Сейчас еще двое придут. По голосу – так студенты. Наверное, или любовь, или предмет сложный. - Ой, ешь сам свой лукум, – Намджун ткнул его в плечо. – Хорошо хоть настаивать не стал. Если и студенты предложат мне ужин, а потом все вытекающие, то пойду завтра в клуб. Юнги поморщился. Ему не слишком нравились посторонние люди в доме. - Студенты не предложат, – задумчиво сказал он. – У них денег на ужин нет. - Тем более, откажу, – Намджун охнул, вдруг ощутив внутри всплеск беспочвенной тревоги. Так пробуждалось неоформленное видение будущего, но до его окончательного созревания могло пройти еще пару дней. - Что? – Юнги вгляделся ему в лицо. – Отменим прием? - Нет. Просто что-то грядет. Ненавижу этот момент, когда видение не созрело. Юнги потрепал его по голове, словно это Намджун был котом. Из всех возможных сила послала ему не самого плохого фамильяра, пусть и обнаглевшего. *** Очистив алтарь и сменив свечи, Намджун постарался и сознание очистить тоже. Не хватало еще захватить что-нибудь в новое дело. И так придется вечером принимать специальную ванну, чтобы избавиться от отпечатка чужой жизни. Подумав, Намджун добавил на алтарь немного тимьяна для дополнительного очищения, и сразу же стало легче дышать. - Добрый вечер, – хором поздоровались студенты, о которых говорил Юнги. Выглядели они совершенно безобидно – юные, темноглазые, почти ровесники. Вряд ли такие пришли бы к ведьме по серьезному делу. Вот только Намджун буквально ощущал растекающуюся по воздуху ложь, а, значит, эти два студента всерьез решили его обмануть. Но в чем? - Присаживайтесь. И не забывайте – в таком месте только правду, как у священника, – промурлыкал Юнги, поставив еще один стул. Значит, и он почувствовал вранье, а Намджуну не показалось. - Хорошо, – закивал темноволосый парень с пирсингом в носу и в ушах. – Меня зовут Чон Чонгук. Мы… Я никогда до этого не обращался к ведуну. - К ведьме, – поправил его Намджун, больше пытаясь сбить его с заготовленной речи. - Разве ведьма – это не женщина? – басом сказал его друг. – Простите за то, что вмешался. Я Ким Тэхен. - Ведьма – это человек, который ведает, – строго заметил Намджун. – Что же вас сюда привело? А еще лучше сначала расскажите, кто меня посоветовал? - Госпожа Чхве из главного архива, – словно по-писаному ответил Чонгук. Он выглядел обманчиво безобидным, совсем наивным и не испорченным. Зачем врал тогда? Госпожа Чхве вполне могла посоветовать Намджуна – от нее приходили разные люди, но никогда такие загадочные. - И чем же я могу помочь? С учебой или с любовными делами? - Кто приходит вдвоем с любовными делами? – уточнил Тэхен, который пристально разглядывал стол. - Двойной приворот? – Намджуну прямо захотелось ласково его стукнуть ведьминским жезлом, чтобы не мешал. - Нет, я просто… – Чонгук достал из кармана фотографию – в меру потрепанную, словно ее специально состарили. – Я получил в наследство дом и хотел бы знать, стоит ли мне его принимать. Вдруг он плохой. - Что в вашем понимании плохой? – Намджун решил оставаться начеку, чтобы вовремя прекратить поток лжи, но дослушать до конца. - Или гнилой физически, или может… С плохой аурой… – неуверенно предположил Чонгук. Его товарищ сверлил в Намджуне дырки взглядом, но ничего не говорил. - Ладно, – Намджун взял в руки фотографию и почти сразу же выронил. Ощущение было такое, словно к бумаге подвели ток. – Ох! - Что? Что? – Юнги тут же подскочил, готовясь не то защищать Намджуна, не то стукнуть за беспечность. - Плохая аура, – Намджун поморщился и все-таки взял фото, чтобы быстро переложить его на зеркальную поверхность специального серебряного подноса, на котором он очищал чужие, имеющие плохую историю вещи. – Сейчас посмотрим. Лезть глубоко в историю с такой отдачей стал бы только самоубийца. Намджун просто чуть прикоснулся к дому, сразу же поняв, что тот проклят. Он открыл глаза и обнаружил, что и Чонгук, и Тэхен смотрят на него с исследовательским интересом. Странный взгляд для обеспокоенных наследством студентов. - Этот дом проклят. Не стоит связываться, – заключил Намджун. Почему-то вместо облегчения Чонгук нахмурился и переспросил: - Точно? - А что, деньги очень нужны? – уточнил Намджун. – Дело ваше, но этот дом плох на десять баллов из десяти. Но вы же и так это знали. И мне интересно, зачем тогда пришли? - Ой, – Тэхен нервно дернул ногой и стукнул по столу, чуть не сбив свечи. Намджун закатил глаза, опознав уловку, и повторил: - Зачем вы врете? Вы не связаны с домом никакими, даже самыми слабыми, родственными узами. - Тем не менее, я получил этот дом, – упрямо сказал Чонгук, наполовину сбросив свою личину хорошего мальчика. – И мы зашли туда, чтобы посмотреть… Увидели кое-что… Кое-что странное, сверхъестественное. - Тогда какие сомнения? Отказывайтесь. Вам больше негде жить? - Мы покинули этот дом, и тогда… – Чонгук чуть оттянул воротник своей водолазки, демонстрируя синяки на шее. – Тогда оно пошло за мной и напало ночью. Юнги за их спинами помрачнел, а волосы у него чуть поднялись, как шерсть у встревоженного кота. Намджун много знал о таких случаях, но сам не сталкивался. Насчет, этого Чонгук не врал, но и открыл явно не все карты. - Я заплачу за прием и за ответ, полученный на свой вопрос, – Чонгук сцепил пальцы в замок и умоляюще посмотрел на Намджуна. – Но я также пришел просить очистить дом и избавить меня от этой… твари. Я не знаю, к кому обратиться. - Я… – начал Намджун, твердо решив отказаться. Его не пугали призраки, но он мог остаться без сил на несколько месяцев. - Мы уже наняли медиума, но он зашел только один раз в дом, вылетел оттуда и назвал нас ненормальными, – быстро добавил Тэхен. – Пожалуйста, помогите Чонгуку. Мы спим урывками несколько дней. Боимся, что оно снова нападет. На этот раз его взгляд перестал быть пугающе пронзительным и стал настолько искренне встревоженным, наполненным каким-то настоящим сильным чувством. Намджун не ошибся бы, назови он его любовью, но пока суть этой любви ускользала от него. Братская? Дружеская? Или та, другая, от которой никакого покоя нет? Юнги помотал головой, молча отговаривая Намджуна от этого дела, но искренность Тэхена перевесила. К тому же хотелось узнать, что именно они скрывают. - Давайте посмотрю еще раз, – согласился Намджун. – Но пока на всякий случай отдайте деньги за визит Юнги. А потом посмотрю синяки. Пока Тэхен отдавал деньги, Намджун рассматривал фото. Оно лежало на подносе и выглядело максимально безобидно. Просто заросший сад и оплетенный лозами старый дом в европейском стиле с симпатичной башенкой. Намджун чуть наклонился, заметив в окне детскую фигурку. - Может, ткань убрать? Если не видно, – спросил Тэхен, выдав вслух то, что у остальных клиентов было на уме. - Она меня защищает, – отозвался Намджун, направляя свой внутренний взгляд именно на фигурку. Это определенно был призрак ребенка. За ним чувствовался страх и отчаянное желание покинуть, наконец, жестокий мир. Может, все эти невыносимые чувства и породили жуткую атмосферу дома? - Теперь синяки, – Намджун поднялся со стула и подошел к Чонгуку. Тот опять открыл шею, доверчиво, словно Намджун уж точно ему не навредит. Хотя после призраков, возможно, начинаешь больше верить людям. На шее виднелись четкие отпечатки пальцев, но, когда Намджун попробовал выяснить, чьи они, то реальность впервые осталась недвижимой. Он усилил нажим, буквально вынуждая ее покориться. Перед глазами мелькнул образ какой-то женщины, молодой, с длинными, волнистыми волосами. Может, в доме умерла целая семья? И на Чонгука напала мать ребенка? - Вы выясняли историю дома? – уточнил Намджун, убирая руки от Чонгука и садясь на место. - Да, в архиве. Там мы и встретили госпожу Чхве. - И что с историей? – Намджун кинул больше тимьяна на алтарь и зажег голубую свечу, чтобы дым от нее окутал и хотя бы немного защитил Чонгука. - Дом принадлежал трем семьям в разное время. История каждой семьи закончилась трагически – самоубийства, убийства, несчастные случаи. Не выжил никто. Каждый раз дом долго ждал новых хозяев, – отчитался Тэхен. - И теперь дождался вас? – Намджун вздохнул и потер лоб, едва не сбив повязку. – Когда вы хотите, чтобы я посмотрел дом? - Завтра, – сказал Чонгук, удивив Намджуна. Почему-то он ожидал просьбы сделать это прямо сейчас, но, видимо, Чонгук все еще здраво оценивал риски. Особенно риск посещать проклятые дома по ночам. - Ладно. Держите – насыпьте кругом около кровати, – Намджун пересыпал из банки в мешочек немного своей защитной смеси. Она хорошо отгоняла любое зло. - Там на обороте фото написан адрес. Давайте завтра, около дома, в полдень, – Чонгук благодарно закивал. – Спасибо вам. Я заплачу за все. - Я провожу, – мрачно сказал Юнги. – Идемте. Намджун тоже уже начал сожалеть, что дал согласие на историю с призраками, но ведьмовское чутье молчало. Оно как раз считало, что все сделано правильно. *** У Намджуна хватило сил только убрать фотографию в плотный конверт из посеребренной бумаги, а вот встать уже не получилось. Внизу Юнги закрывал дверь на все замки и обновлял защитные руны, намеренно делая все медленно и медитативно. Даже тут, на втором этаже, Намджун чувствовал его раздражение. Кот пришел к нему через месяц после исчезновения отца – тощий, грязный, со шрамом, тянущимся через глаз. К счастью, оба глаза оказались целы, но кот на вид все равно отчаянно нуждался в ветеринаре. Намджун насыпал ему корма, а потом коварно завернул в собственную куртку и, игнорируя зловещий вой, отнес к врачу. Тот заверил, что животное отощавшее, но здоровое, пусть и злое, как сам сатана. Ну, а вечером Юнги принял свой обычный облик, витиевато сообщил Намджуну, что думает о ветеринарах и о добрых спасителях животных, а потом принес клятву верности. С тех пор он рьяно защищал Намджуна от самых разных напастей, включая, видимо, смерть от переедания попкорна. - И зачем нам дом с привидениями? Тебе мало острых ощущений? Так давай в кино сходим, – начал Юнги, поднявшись обратно. – Ты что, даже свечи не погасил, а? - Силы кончились, – пожаловался Намджун, стараясь поднять руку, но быстро сдаваясь. – Никак. - Ешь свой шоколад, немощь, – велел Юнги, принимаясь быстро и сердито убирать в комнате. Он погасил свечи, скинув те, что оплавились, но не догорели в специальную корзину. Работать с такими Намджун больше не мог, поэтому использовал, когда свет отключали. Потом очистил алтарь от трав и убрал все благовония. Намджун с третьего раза непослушными руками вытащил из ящика плитку шоколада с изюмом и сунул в рот дольку. Голова вроде бы передумала кружиться и принялась поглощать предложенный ей сахар. - Нет, серьезно. Они ведь многого не договаривают. А если это ловушка на ведьм? - Вряд ли. Их ложь другая. Мне они не опасны – магия, скорее, восхищает их, чем пугает или отвращает, – Намджун покачал головой. – Интересно, о чем они врут… - Интересно, ага, – пробубнил Юнги, садясь напротив него. – Очень интересно будет, если тебе голову оторвут. А мне нового искать себе господина – больного на голову какого-нибудь или озабоченного… - Хочешь сделать мне комплимент? – уточнил Намджун, слабо улыбаясь. - Конечно, нет, – отмахнулся Юнги. – За свою шкуру беспокоюсь. - А ты – мой лучший фамильяр, – с нежностью заметил Намджун. - Твой единственный, – передразнивая его тон, ответил Юнги. – Так зачем тебе это все? Почему было не отказаться? - Ну, с одной стороны – эти ребята, хоть и врут, но попали в ужасную ситуацию. Кто им поможет с преследующим их духом? Дилетант какой-нибудь? - Кто-нибудь другой, – предложил Юнги и оскалился, демонстрируя клыки. - Никого нет рядом. Ведьма в этом районе одна. А с другой стороны – мое чутье считает это правильным. Может, это суть моего дара. Не вычислять воров в фирмах, а помогать и с такими вещами тоже. - Ты «Зачарованных» не пересмотрел часом? – Юнги вздохнул. – Ладно, идем ужинать. Помочь встать? - Вроде бы могу сам, – Намджун оперся ладонью на стол и сумел оторвать себя от сидения. – А что на ужин? - Пока не знаю, – Юнги пожал плечами, пропуская Намджуна вперед и закрывая за ним дверь. Ключи вызывали у него невероятную любовь, поэтому он таскал их на связке сразу все. Намджун начал спускаться по лестнице, наслаждаясь чистым воздухом дома без благовоний, и у самого низа его нагнал вопрос Юнги: - А ты открывал окно на втором этаже? Он даже не успел осознать, что именно тот спросил – прямо перед самым носом вдруг развеялся чей-то морок-маскировка, и перед Намджуном оказался какой-то высокий парень, лицо которого было закрыто тканевой маской. - Намджун! – крикнул Юнги, срываясь в их сторону. В голове у Намджуна мелькнули остатки техники безопасности, и он попытался метнуться с лестницы в сторону. В руках у нападающего мгновенно появился деревянный свиток с руной, и свитком Намджуну прилетело ровно в грудь. Вспыхнула руна, но ее смысл ускользнул, потому что его откинуло назад, на стену, а за ребрами словно взорвалась граната. Боль ослепила и оглушила – сердце заколотилось в каком-то немыслимом темпе, и все никак не получалось сделать вдох, словно во время долгих рыданий. Схватившись за грудь, Намджун все пытался и пытался вдохнуть, издавая какие-то странные звуки и вот-вот ожидая, что тот парень добьет его. Он поднял голову, успев только увидеть, как заслонивший его Юнги вдруг подлетел в воздух, как на пружине, и изо всех сил врезал ногами в грудь нападающему, откинув того на несчастное зеркало у двери. С жалобным звоном то осыпалось осколками, обещая семь лет несчастья. Намджун фиксировал все какой-то единственной, не вопящей от боли частью мозга – осколки, Юнги, нож, появившийся в руках у поднимающегося на ноги охотника на ведьм. - Прошу защиты, – прошептал Намджун, из последних сил кидая заклинание и чувствуя, как темнеет в глазах. Он использовал его лишь однажды, чтобы спастись от смертельной опасности, и результат его не порадовал. Мир на миг стал огромной болезненной вспышкой красного, и Намджун едва не позволил ей полностью захватить себя. Но Юнги успел поймать и позвать его в самый нужный момент. - Вставай, вставай давай, – Юнги с большим удовольствием встряхнул бы его, как обычно, но боялся навредить. И Намджун был ему за это ужасно благодарен. Только тряски ему и не хватало. - Больно, – пожаловался он, стягивая повязку с глаз. Она вся намокла от пота и слез, и носить ее было неприятно. – Не могу дышать. - Можешь, – не согласился Юнги, прикладывая руку к тающей руне. – Все уже хорошо. Я разрушил руну. Дыши медленно и глубоко. - Больно, – снова пожаловался Намджун, стараясь следовать этому совету. - Не ной. Все хорошо, – Юнги дотащил его до дивана в гостиной и посадил. – А куда ты дел того охотника? Испарил? - С ума сошел? Посмотри в одном из шаров на полке, – попросил Намджун, откидываясь на спинку. - Это то, о чем ты мне так и не рассказал? – уточнил Юнги, вернувшись с пасторальным домиком за стеклом. Только пристально вглядевшись, можно было бы заметить на дне мечущуюся крохотную фигурку. - Да, – согласился Намджун, чувствуя отголоски боли и тошноту. – Я использовал его только один раз. На меня напал безумный ведун, и я попросил защиты. - И где же второй шар? – Юнги замолчал и вгляделся в его лицо. – Или ты… О, нет… - Я не знал, что они выживают только сутки, – Намджун закрыл глаза и постарался не воскрешать в голове никаких картинок. – Потом кончается воздух. Нужно… Нужно вытащить этого парня раньше, чем это случится. И выпустить. - В реку выпустим, – пообещал Юнги. – Я напомню. Сегодня тебе нужно отдохнуть. Поужинаешь, примешь ванну. Завтра дом еще этот проклятый… Выпустим. Ты же сможешь? - Я знаю обратное заклинание, но как ты понимаешь, ни разу его не использовал. - Вот и молодец. Сиди тут. Позвоню тебе на работу, возьму больничный. Сделаю твою любимую пасту болоньезе и суп… Хочешь суп? Ты же любишь всякие супы, верно? Наверное, Юнги позже накрыло паникой. Как раз на супах. - Это долго, – совсем не хотелось открывать глаза и говорить тоже. – Может, я сразу спать? - Подремли, а я быстро, – Юнги накинул на него плед. – Не успеешь заскучать. Намджуну вдруг пришло в голову, что его мысли об одиночестве не имеют ничего общего с реальностью, ведь у него всегда есть Юнги. С ним можно поговорить, он всегда придет на помощь и даже займется готовкой, которую не очень-то и любит. Но душа всегда была недовольна и жадна. Ей хотелось еще людей, еще кого-то близкого по духу, большую семью, с которой ничего не страшно. Раньше ведьмы жили ковенами, но уже давно ни про один никто не слышал. Намджун открыл глаза и поднес шар к глазам, стараясь не встряхивать его. Охотник уже не метался, а сидел на прозрачном полу. Наверное, он злился. - Я же ничего тебе не сделал, – сказал ему Намджун, но тот вряд ли его слышал. Стекло искажало картинку и звук. Похоже, его надежда на то, что охотники не трогают честно зарабатывающих добром ведьм, не оправдалась. Неужели придется сменить дом? Намджун только его обустроил. Похоже, после спасения придется допросить охотника. Мало ли кто еще знал об этом месте? Может, избавившись от призраков, удалось бы поменяться с Чонгуком домами? Или попроситься на постой на время? С кухни запахло бульоном и густым мясным соусом – Намджун улыбнулся и постарался выкинуть из головы все проблемы. Сейчас его ждал ужин, ванна, а все остальное можно было решить потом. В конце концов, одна голова хорошо, а две лучше. Пусть даже одна – кошачья.