Season of the witch

Наконец, после всей этой суеты, шума, чужих слов и вопросов Намджун просто спокойно лежал. Глаза открываться отказывались даже под маской, отсекая его от реальности, а тело ощущалось тяжелым, ноющим и одновременно онемевшим. Все это намекало, что процесс восстановления после взрыва газа – у Намджуна не было иллюзий относительно того, что они с Тэхеном способны были остановить происходящее, а не принять на себя удар – шел своим чередом. Такой вред здоровью Намджун получал всего пару раз в жизни – в основном, во время знакомства с разнообразнейшей магической флорой и фауной. Иногда любопытство – не самое хорошее качество. После тех случаев Юнги требовались сутки, чтобы помочь ему залечить раны, так что в этот раз Намджун тоже рассчитывал на этот срок. В конце концов, им осталось не так уж много помещений в доме для очищения, можно было и поторопиться. «Ну, хотел время для самого себя – вот и оно», – Намджун постарался выкинуть из головы все мысли о регенерации и о том, как его едва не разметало на куски в проклятом доме, и подумать о важном. Демон притворился слабым, позволил им убрать часть комнат, чтобы заманить в ловушку на кухне? Но отчего не действовать сразу? На данный момент весь второй этаж стал относительно безопасен, как и жилые комнаты на первом – не слишком ли большая жертва? Или они что-то пропустили? В голове вертелась какая-то догадка, какое-то ощущение узнавания, но Намджун не смог его поймать. Тогда он сосредоточился на голосе, на той, кто попросил ей помочь. Был ли это тот призрак, который видел Хосок? И отчего в последнее время призраки лезли не к медиуму, а к нему? Может, этот призрак смог бы рассказать, что происходило в доме? Где искать тот предмет или те останки, которые демон использовал как временное обиталище? Покрутив идею с призраком, Намджун с сожалением отказался от нее. Если призраку было бы что сказать, он говорил бы с медиумом, а Хосок не стал бы скрывать важную информацию. Значит, ее реплики не отличались разнообразием и состояли все из тех же «помоги» и вариаций. Теперь интуиция хотела посмотреть документы из архива. Очень вовремя. Если бы Намджун слушал разум больше, то он бы уже точно мог сказать, чей это призрак. К тому же Джин, при всем его профессионализме, мог откинуть в сторону какую-то мелочь, принципиально важную для Намджуна. Вдруг и ощущение поймается во время чтения архивных документов? Если бы Намджун мог перевернуться на бок, он бы так и сделал, но так как тело пока сохраняло неподвижность, пришлось сделать это в уме. Нужно было серьезно обдумать, вызывал ли дом эмоции сам по себе, или демон так влиял на состояние всех, находящихся внутри. Ладно, не всех, а только умеющих видеть и слышать. Хорошо бы поговорить с Хосоком, чтобы узнать – какие чувства у него просыпались внутри дома. Самым важным вопросом оставалось внезапное появление запаха фиалки. Случайность? Игры демона? Или свидетельство присутствия? Намджун не знал, какой вариант для него выглядел более приятным и предпочтительным. Он собирался еще раз воспроизвести в памяти момент с первым появлением запаха, но за дверью начал постепенно нарастать шум. Судя по всему, где-то на первом этаже зародился скандал, и теперь неудержимой волной катился вперед. «Ну почему нельзя просто вести себя тихо?», – возмущенно подумал Намджун. – «В конце концов, я чуть не умер. Что за неуважение?» Дверь в комнату с жутким грохотом распахнулась, и, судя по легким шагам, сначала влетел Юнги, за которым по пятам – его походку Намджун тоже уже различал – следовал Джин. - Может, хватит на меня орать? – явно не в первый раз возмущенно сказал Джин. - Нет, не хватит! – завопил Юнги так, что у Намджуна заложило уши. – Это все твоя вина! Дурья твоя башка! Чуть не убились все! Намджун предполагал, хотя ничего и не видел, что на слове «это», Юнги сделал красивый жест в его сторону. Как-то вот даже стало обидно быть «этим». - Но я жив, Тэхен жив, пусть и недоступен, и Намджун, как я вижу цел, – взвинченно заметил Джин, пытаясь оправдаться. – Все закончилось хорошо. - Хорошо? Хорошо?! – от возмущения Юнги даже задохнулся. – Я сейчас тебе покажу хорошо! Я сейчас возьму палку потяжелее и так надаю тебе, чтобы ты значение слова «хорошо» навсегда запомнил! В целом, Намджун пока был на стороне Джина. Если никто всерьез не пострадал, значит, его поступок того стоил. - Он же спит, а не умер, – неуверенно уточнил Джин, пока Юнги пытался отдышаться. - Он восстанавливается – его чуть не сожгло этим взрывом, пока он тебя, тебя, идиота, спасал! - И нужно отвезти его в музей? – еще тише продолжил Джин, явно мучаясь совестью и желая помочь. Намджун попытался представить эту картину – вот его торжественно вкатывают на каталке в музей, объясняя билетерам и охране, что только искусство может помочь человеку, прилегшему в короткую кому. Так они точно все попадут в газеты. Или в сумасшедший дом – кто знает, как все сложится? - Ты совсем придурок? – устало спросил Юнги. – Теперь ему нужен кто-то рядом для восстановления. В прошлые разы я справился за сутки, может, и в этот получится так же быстро. - Ты будешь его лечить? Или как? Жертвовать энергию? – Ну не ты же! – опять завелся Юнги. – Если ты такой крутой охотник, почему не знаешь, что нельзя скандалить в таких местах? И начал с самого начала выебываться, а? Кто теперь это будет исправлять?! Повисло нехорошее молчание, и Намджун услышал неприятный звук, с которым когти рассерженного фамильяра втыкаются в спинку одного из его любимых стульев с зеленой травяной обивкой. Отчего вот постоянно страдала его мебель? Пошел бы в свою комнату и там искогтил все! - Я буду исправлять, – немного странным голосом сказал Джин, откашлялся и продолжил: – Я виноват, я исправлю. Рассказывай, что делать. «Этого только не хватало», – мысленно возмутился Намджун. – «Серьезно? Юнги, даже не смей!» - Ложись к нему в кровать и дай возможность контакта кожа к коже, – рассерженно объяснил тот. – Не смотри на меня так! За руку его, блин, возьми, этого хватит. И лежи, пока ему лучше не станет. Хочешь спи, хочешь читай, хочешь с ума сходи. - И все? - И все, – передразнил его Юнги. – А я пойду еды вам сделаю. - Ладно, – совсем покорно согласился Джин, а потом неуверенно спросил, видимо, задержав Юнги на пороге: – А много он заберет энергии? - Он похож на энергетического вампира? – фыркнув, Юнги точно закатил глаза. – Не бойся. Ничего с тобой не случится. Это не так работает. Дверь закрылась, и Намджун пожалел, что не может разговаривать и принимать участие в происходящем. Желание кинуть в Юнги кроссовкой никак не проходило. Вот же поганый кот! Что устроил?! - Ладно, ладно. Джин повздыхал тяжело, нервно походил туда-сюда, а потом с решительным: - Ой, да пошло оно все! – скрылся в ванной. Как-то он слишком серьезно отнесся к своим обязанностям. Намджун не думал, что от того чем-то сейчас воняло, так что душ явно был лишним. Он только понадеялся, что Джин действительно ограничится контактом рука к руке, а не решит перевыполнить план. «В этом доме даже полежать нормально не дадут». Спустя какое-то время – Намджун развлекал себя, слушая шум воды в ванной и предполагая, чем именно занимается Джин в его душевой кабине и что берет – тот со вздохами вернулся из ванной, позаимствовал у Намджуна пижаму, и встал рядом с кроватью. «Да иди ты уже. Пусть Юнги лечит, а?», – попытался мысленно сказать ему Намджун, но сейчас его способности были заняты лечением, и мысли не передавали. - Почему жизнь такая сложная? – печально спросил Джин. От него пахло розмарином и немного дымом. Матрас чуть просел под его весом, а потом Намджун почувствовал прикосновение к руке. Ладонь ощущалась нестерпимо горячей, особенно на фоне онемения. Намджун ощутил его энергию, пусть немного взбаламученную ссорой, но приятно положительную. Запах трав, ощущение присутствия другого человека в комнате, разгорающаяся в груди искра от чужой энергии – из-за всего этого Намджуна опять потянуло в сон. - Надеюсь, что тебе станет лучше, – едва слышно сказал Джин, и Намджуну хотелось бы его ободрить и подтвердить, что обязательно станет, но спустя секунду он уже крепко спал. *** Чуть ниже ключиц вдруг возникло ощущение тепла, поначалу едва ощутимое, словно кто-то прижал теплый палец к прохладной коже. Постепенно оно все росло и росло, начиная жечь все сильнее. Захотелось уйти от этого, отстраниться, но нечто намертво прилипло к коже и не собиралось двигаться. Ощущение стало совсем нестерпимым, и Джин, вздрогнув, проснулся. Не так, как обычно, а будто с трудом выныривая из густой, заросшей илом воды. Он инстинктивно зашарил руками по шее, пытаясь найти то насекомое или нечто другое, обжигающее кожу, и вытащил старый крестик. Наощупь тот не показался горячим, но кожа на груди неприятно зудела. Джин огляделся, чувствуя на языке горький привкус. Он отчего-то заснул на своем рабочем месте в офисе прямо во время написания недельного отчета. На столе валялся бумажный стаканчик, рядом с которым разлилось уродливое красное пятно. Мозги ворочались с большим трудом, восстанавливая предыдущие часы рваными кусками. Он пришел чуть раньше, чтобы проверить почту, потом работал до обеда, съел свой рис с овощами, а затем… Джин потер затекшую шею. Что же дальше? Рабочий день почти закончился, и им принесли безалкогольный пунш и чипсы – в соседнем отделе праздновали день рождения. С трудом сфокусировавшись на мониторе, Джин увидел время – три часа ночи. Неудивительно, что в соседнем здании только в паре окон горел свет, а небо заливала чернильная темнота. И это все из-за пунша? Попытавшись встать, Джин неловко завалился на бок, толкнув свой офисный стул на колесиках, и упал на пол, больно ударившись грудью. Секунду не получалось вздохнуть, настолько неудачным вышло падение. Перед носом на ковровом покрытии лежала розовая скрепка, и Джин попытался отвлечься мыслями о том, как тщетно искал ее весь прошлый день. Мысли по-прежнему перекатывались в голове, точно огромные булыжники, ничуть не улучшая положение. Зато внезапно решила очнуться интуиция, сообщив, что ситуация явно опасная и нужно выбираться. А то без нее Джин всегда считал, что внезапно уснуть и проснуться в «проклятые часы» в офисе – это к потрясающей удаче и настоящим приключениям. Постепенно, упираясь лбом в пол для равновесия, Джин сумел встать на четвереньки, а потом и сесть на колени. К горлу подкатил комок, и показалось, что сейчас его стошнит прямо здесь, но дурнота отступила так же быстро, как и началась. Тишину офиса начали постепенно размывать звуки из-за перегородок – шевеление, стоны, скрип стульев и столешниц. Не с первого раза, но все-таки поднявшись на ноги, Джин побрел направо, проверить, уснула ли Лиён, или ушла домой. Бесплодная надежда, конечно. Вряд ли бы она оставила всех мирно спать, а сама закончила бы обзванивать клиентов и посчитала бы свою работу оконченной. - Что? Что происходит? Что за хрень? – неслось со всех сторон. - Эй, ты в порядке? – Джин успел подхватить Лиен, тоже пытающуюся встать со своего места. - Голова кружится. Что случилось? Уже так поздно, – простонала она, хватаясь за виски. – Спасибо, Джин. - Что за фигня? – рявкнул кто-то во весь голос. Судя по всему, босс тоже выпил пунша за здоровье сотрудника другого отдела. На секунду Джину показалось, что это какое-то недоразумение – может, некачественный пунш или шуточно добавленный в стаканы алкоголь – и сейчас они все просто соберутся и пойдут домой, а завтра, поспав часа четыре, придут обратно и посмеются над происходящим. В этот самый момент дальше по коридору страшно и жутко закричали. Опять воцарилась тишина, прерываемая только этим звуком, под конец перетекшим в визг и оборвавшимся. Джин ощутил себя так, словно его ударили под дых, и впервые почувствовал запах: характерный гнилостно-сладковатый аромат присутствия демона. Неужели он надеялся, что сможет сбежать? Что все останется в прошлом? - Что происходит? – дрожащим шепотом спросила Лиён, вцепляясь ему в руку. – Мне страшно. - Сейчас, сейчас… Голова, наконец, по привычке прояснилась, и Джин быстро набросал слабенький план. Главным оставалось изолировать остальных от демона. - Послушайте, – вполголоса сказал он, выходя в проход вместе с держащейся за него Лиён. – Я знаю, как действовать в таких ситуациях! Послушайте меня. - Ким Сокджин? – удивился начальник, мелкими шажками подбегая к нему, точно вокруг уже свистели пули. – Ты знаешь, что происходит?! Кто кричал? Ладно, вот и пришел момент, когда нужно очень убедительно врать. И в этом вранье не должны звучать слова «демон» и «одержимость». - Думаю, что нас опоили, чтобы взять в заложники, – глядя на обступающих его коллег, сказал Джин. – Телефон ведь отключен, да? - Да, только шум какой-то на линии, – шепотом сказала Миен, сидящая прямо напротив рабочего места Джина. – Не получается набрать ни один номер. - Вам нужно запереться и забаррикадировать двери, – продолжил Джин, пока, не замечая сомнений ни у кого, кроме босса. – А я доберусь до раздевалки и позвоню в полицию по своему сотовому. Главное, продержаться. - Заложники? – неуверенно фыркнул босс. – Да, кому нужно… В коридоре истошно завизжала женщина, она умоляла и умоляла кого-то не трогать ее, и у Джина в животе все заледенело, а мышцы превратились в камень. Он должен был спешить – промедление стоило людям жизни. Но ему стоило сначала убедиться, что все его коллеги в безопасности. И Лиён. Особенно Лиён. - Ты иди, – тут же согласился босс, нервно сглотнув. – А вы все сдвигайте столы, ясно? - Нет, ты что! – Лиён дернула его за рукав. – Тебя же убьют! - Я справлюсь. Пожалуйста, забаррикадируйте двери. Если что я спрячусь в чулане в конце коридора, хорошо? Она замотала головой, и Джину пришлось отцепить ее пальцы от своего пиджака, да и сам пиджак оставить на стуле. Не хотелось зацепиться полами за какой-нибудь угол или ручку двери. Джин был практически уверен в том, что сможет изолировать демона и вызвать своих. Но стоило выйти в полутемный коридор, освещенный только аварийными лампами, как уверенности поубавилось. Особенно при виде неподвижно лежащего тела у дверей кабинета и растекающейся темной лужи под ним. Нужно было добраться до раздевалки и взять несколько вещей из сумки, но сперва понять, кто одержим. Конечно, демоны могли менять носителя, однако в данных обстоятельствах вряд ли тот почувствует угрозу и сделает это в ближайшее время. Ползком Джин двинулся вперед, пытаясь по звуку определить, где именно обосновался демон. На их этаже находилось три офиса – день рождения праздновали в том, что по центру. Его и стоило проверить первым. Собственное дыхание казалось невозможно громким и шумным, так что Джин пытался на ходу успокоиться. Обычный человек в нем боролся с охотником на нечисть, и последний пока проигрывал. В среднем офисе свет был выключен, только мониторы компьютеров давали немного света. Джин на четвереньках двинулся на звуки борьбы и, выглянув из-за очередной перегородки, делящей офис на отдельные места, увидел, как ножницы входят в шею несчастной жертвы под непрерывное хихиканье демона. Кровь, голодные рты ран, медленно набухающая красным белая рубашка – Джин задвинул это на задний план, переключившись на демона. Кажется, нынешний сосуд раньше занимался логистикой. Джин вроде бы обращался к нему пару раз по поводу сроков поставок – и тот сейчас убивал, засучив рукава, прямо на своем рабочем месте. На мониторе болталась подвеска, в углу была закреплена фотография семьи, как и у многих. Только сейчас все это покрывали кровавые пятна. Пятясь и стараясь не выдать себя ни малейшим звуком, Джин вернулся в коридор и все так же ползком бросился к дальней двери. Как можно было растерять навыки настолько, чтобы внутри трястись от ужаса? Отчего-то Джин с наивностью ребенка каждый раз надеялся отодвинуть от себя весь этот страшный мир демонов и чудовищ, но тот каждый раз настигал его. И с каждым разом Джин чувствовал себя все более слабым и не готовым. Едва не стерев колени и ладони о жесткий ковролин в коридоре, Джин заполз в раздевалку и, наконец, смог выдохнуть. Сердце колотилось все сильнее и сильнее, а стоило закрыть глаза, как раз за разом перед внутренним взглядом поднималась и опускалась рука с ножом. Пришлось вспомнить тренировки и заставить себя успокоиться – каждая лишняя минута могла стоить кому-то жизни. Стараясь не сильно шуметь, Джин нашел свой шкафчик и вытащил сумку, на ходу прикидывая, осталось ли у него в карманах хоть что-то полезное. Печати остались дома, атакующие руны с жезлом тоже. Кто же носит такие вещи в офис? Джин расстегнул молнию на дне своей сумки и вытащил распятие. Паранойя сейчас оказалась очень кстати. Вылив из пластиковой бутылки минералку, Джин поставил ее на край раковины и включил воду тонкой струйкой. Пришлось сначала сполоснуть лицо, избавляясь от снова накатившей дурноты, а уже потом заткнуть слив, подождать и опустить распятие в воду. Одного его было мало, а с освященной водой у Джина появлялся шанс. У всех у них. Он вытащил сотовый, набрал код с просьбой о помощи своему наставнику и адрес, а потом выключил его, чтобы тот не издавал лишних звуков. От полиции в таком деле было мало толку. Мультитулом – еще одна нужная вещь в кармане – Джин прокрутил в крышке несколько дырок, словно ему снова пять, и они с дворовыми друзьями обливают друг друга водой в жаркий летний день. Даже его воспоминания искажались под влиянием темной стороны этого мира. Джин так устал от всего этого бежать. Он приоткрыл дверь раздевалки и оглядел коридор. Пока он собирался, криков почти не слышалось, и это показалось Джину дурным знаком. Но ничего не изменилось – ни новых трупов, ни следов демона. Уже особенно не скрываясь, Джин вышел, опустив руку с распятьем и сунув бутылку в карман брюк. В голове медленно крутились слова экзорцизма, внушая спокойную уверенность в своих силах. В самом дальнем офисе все еще спали. Может, им досталась большая порция пунша? Джин закрыл офис на ключ, чтобы защитить спящих, и пошел дальше. Центральный офис встретил его не только темнотой, но и тишиной, которая в этих обстоятельствах казалась зловещей. Выдохнув, Джин нажал на выключатель и едва подавил рвотный позыв. Демон не пожалел никого, используя для убийств все, что находилось в офисе – ножницы, канцелярские ножи и другие острые и режущие предметы. Кровь казалась ненатуральной, точно она была частью жутких декораций, настолько ее много пролилось. И ни следа демона. В животе что-то неприятно ухнуло – Джин бросился обратно в свой офис, молясь, чтобы демон прошел дальше к служебным помещениям и тщетно искал жертв там. Он налетел на очередное тело, лежащее у двери, едва не упав, и толкнул дверь, ожидая, что та не поддастся. Но она открылась с легкостью. Никакой баррикады, мебель стояла поодаль – или демон смог ее отодвинуть, или его все-таки решили подождать. Снова тела и тела, кровь абсолютно везде. Дурнота стала настолько сильной, что, по ощущениям, перекрутило все внутренности, а в голову точно забивали гвоздь. - Ты пришел спасти меня? – спросила Лиён откуда-то из-за бесконечных перегородок. – Спасти меня, спасти меня? Демонов никогда нельзя было слушать. Ни одного слова. Но охотник никак не хотел брать верх над человеком. - Лиён? – вырвалось у Джина против его воли. - Спасти меня, спасти, спасти, – пел демон, приближаясь. Голос вдруг сменился каким-то бульканьем, в котором едва различалось это «спасти». Джин выставил вперед распятие и попытался выдавить из себя хотя бы слово экзорцизма, но губы не шевелились. - Спасти, – пробулькал демон. Лиён уже ничем не походила на себя – с безумной улыбкой, растрепанными волосами, вся в кровавых потеках. Ножницами она резала и резала шею, пока голова не начала откидываться назад на шее, точно уродливая ножка гриба. Тело с глухим звуком упало на пол, и Джин почувствовал, как края распятия больно врезались в ладонь. Только идиот поверил бы в то, что это конец. Экзорцизм снова всплыл в памяти, так что Джин тихо начал проговаривать слова, буквально выдавливая каждое. Конечности Лиён дернулись, а потом тело поднялось, в неустойчивом мостике, словно жуткий паук, и с хохотом и бульканьем бросилось на него. *** Темнота, силуэт ползущего вперед демона, гнилостно-сладкая вонь зла – все это навалилось на Намджуна со всех сторон, опутало, оплело, не давая вывернуться. Дышать стало тяжело, в груди заныло, и показалось, что этот проклятый, чужой, случайно попавшийся сон засосет его целиком, лишит рассудка и запрет насовсем в зацикленном кошмаре. Руки и ноги не поддавались, как бы Намджун ни старался вырваться, так что оставалось одно – закричать, вытаскивая себя, отчаянно цепляясь за этот крик, чтобы вынырнуть в реальность. Наконец, он смог замолотить ладонями и пятками по кровати, будто выбираясь на поверхность из глубины. Намджуну почти удалось оторваться от отпечатка ауры того демона, но сил отчаянно не хватало. - Намджун! Намджун! – Джин схватил его за руки, каким-то рывком подтягивая к себе и вытаскивая в реальность окончательно. – Что случилось? Что?! Больно? Плохо? - Голова. Она почти отрезала себе голову, – зачем-то сказал Намджун, цепляясь за его плечи и пытаясь облечь случившееся в слова. Стоило бы извиниться за вторжение, пусть и ненамеренное, в сон, а не бросаться такими жуткими деталями. - Намджун, – побелев, Джин стиснул его так, словно хотел защитить от всего на свете. – Прости меня. Это мой сон, это я виноват. Я забыл амулет в своей комнате. Прости меня, прости! Он так отчаянно извинялся, словно произошло что-то совершенно чудовищное, а не Намджун расслабился и позволил чужому кошмару управлять собой. В самом начале сна он мог вывернуться, но отчего-то позволил себя вести до самого конца. - Что? Что такое? Больно? Что?! – Юнги влетел в комнату с таким грохотом, что Намджун едва не свалился с кровати вместе с Джином, дернувшись от неожиданности. - Кошмар, – быстро пояснил он, беспокоясь и о здоровье Юнги, и здоровье Джина. Мало ли Юнги решил бы, что Джин каким-то образом причинил ему вред. – Мне приснился чужой кошмар. Сейчас все в порядке. - Это моя вина. Это мой сон, – все так же страдальчески сказал Джин. – Мне очень жаль. Намджун даже проверил их связь, чтобы убедиться – это не она заставляет его так сильно нервничать. Связь явно не восприняла происходящее, как попытку Джина от него избавиться. - Вы двое меня с ума сведете, – сердито сказал Юнги. – Пойду сделаю вам чай с травами. Тебе маску поменять? - Да, – Намджун стянул влажную маску и закрыл глаза на время ладонью. Уже второй демон умудрялся застрять во внутреннем взгляде, так что как бы ни хотелось избавиться от масок хотя бы на время, это было небезопасно. - Держи, – Юнги осторожно надел ему домашнюю тонкую маску. – А эту я кину… Фу, что это здесь воняет? Пойду сразу закину все вещи в раствор. Он прихватил с собой корзину для белья и строго сказал перед тем, как закрыть дверь: - Сейчас принесу чай, чтобы оба все выпили, ясно? - Конечно, – согласился Намджун, чувствуя, как Джин рядом с ним начинает мелко дрожать. – Нам сейчас не повредит. - Розги вам сейчас не повредят, – пробубнил Юнги, уходя от двери. – Поседею так с вами. Кто же орет на весь дом? Юнги бы понял, если бы Намджун объяснил, как застрял в чужом сне и не смог по-другому себя вытащить, но Джин почувствовал бы себя еще более виноватым, так что стоило подождать с откровениями и объяснениями. - Это я виноват, – опять повторил Джин, и Намджун мысленно дал себе пинок. Не стоило забывать, что ведьма в помещении была одна, а Джин оставался обычным человеком, столкнувшимся с демоном. И именно человек отчего-то сейчас пытался успокоить ведьму, сам колотясь, как в припадке. - Давай ляжем, хорошо? – попросил Намджун, медленно укладываясь обратно и утягивая за собой Джина, все еще обнимающего его за плечи. – Все в порядке. Ничего страшного не случилось. - Случилось! – как-то больше по привычке, чем всерьез, огрызнулся Джин. – Ничего не в порядке! - Ладно, как скажешь, – Намджун вывернулся из его рук, сел и взял плед, всегда лежащий в ногах. Его хватило на них обоих. - Я виноват, – снова вернулся к самообвинению укрытый мягкой тканью Джин. Это так не походило на него прежнего, что Намджун постарался максимально мягко спросить: - В чем виноват? - Я нервничал из-за этого дома, – шепотом начал Джин. Свет они так и не включили, да и шторы были плотно задернуты, так что они лежали практически нос к носу на подушке, будто в детстве во время вечера страшных историй. – Так сильно нервничал, что начал срываться на тебе. Если бы не это, демон не смог бы нас стравить на кухне. Зачем ты вообще меня спас? - Я должен был, – Намджун вздохнул. Он и себе не смог бы объяснить, зачем встал между взрывом и Джином. Потому что мог? Или потому что иначе не мог? – А что было делать? Оставить тебя умирать? - Был бы урок, – тихо заметил Джин. - Я всегда думал, что цель урока – научить чему-нибудь. Не слышал о посмертном воспитании, – Намджун вздохнул. – Мы оба себя неправильно повели. И ты, и я. Но победить у демона не вышло. Большая часть помещений в доме безопасна, так что остается не так уж много. В следующий раз загоним его в угол и отправим обратно в ад. Судя по молчанию, Джин никак не хотел отказываться от собственной вины абсолютно за все. Намджуну ужасно хотелось его обнять, но тот вряд ли оценил бы его жест. Возможно, могло помочь обычное прикосновение? - Можно я положу на тебя руку? – максимально нейтральным тоном спросил Намджун, надеясь, что это не вызовет вспышку ненужных эмоций у и так замученного Джина. - Хочешь меня пожалеть? – тот горько хмыкнул. - Нет, хочу немного тебя успокоить, – честно признался Намджун. Еще никому не повредила крошечная капелька магии в таком состоянии. Ему казалось, что сердце у Джина колотилось слишком громко, ничуть не успокоившись с момента пробуждения. - Иначе вампирить будет неудобно? – Джин опять ушел в глухую оборону, и Намджун едва не растерял свои добрые намерения и спокойствие. - Если я грею руки у костра, я забираю что-то у него? Я же не злой дух, я обычная ведьма. - Откуда мне знать? – привычно огрызнулся Джин, а потом уже тише добавил: – Ладно, положи руку. Может, он решил, что это нужно для лечения и смирился? Или все-таки немного доверял? - Прости меня за кошмар. Я забыл твой амулет под той подушкой, и не подумал, что сон вернется. - Сегодня ты прямо во всем виноват. Ладонь легла между лопаток для лучшего контакта с сердцем – прикосновение к груди выглядело чересчур интимным в нынешних обстоятельствах. Капля магии скользнула под кожу, успокаивая трепыхающееся сердце. - Все из-за меня. Как обычно, – Джин прерывисто вздохнул. – Знаешь, я ведь не хотел быть охотником. Просто мой дед отдал меня. Но там никто никого не держит, и я ушел. Я был и поваром, и музыкантом, а потом попал в офис. Рано или поздно оно все равно находило меня. Все из-за меня. Намджун смутно представлял себе, откуда берутся охотники – больше знал про их ненормально аскетичное существование и многочисленные запреты. Так, видимо, получалось вырастить достаточно решительных борцов со злом. Но, похоже, эта история с проклятым домом собрала уже троих человек, вынужденно ступивших на нужный судьбе путь. Ему захотелось задать несколько вопросов про образ жизни охотников, но сейчас стоило сосредоточиться на другом. - Почему ты думаешь, что этот демон искал тебя? Ты ощущал его присутствие на предыдущих местах работы? – уточнил Намджун, не убирая руку. То, что он видел в кошмаре, говорило как раз об обратном. - Нет, там были другие создания… – Джин постепенно говорил все медленнее и спокойнее. – Но зачем же еще демон появился в моем офисе? - Ты мне доверяешь? – на последний вопрос у Намджуна был ответ, и он хотел бы его подкрепить его фактами. - Не очень, – помолчав, признался Джин. – Мне сложно. - Зато честно, – Намджун закатил бы глаза, но маска мешала. – Все равно послушай. Во-первых, демон не искал тебя. Думаешь, он кабинетами ошибся? А во-вторых, я хотел бы тебе показать одну часть сна. Закроешь глаза? Я повторю крошечный фрагмент. - Ладно, – Джин выглядел очень уставшим и очень недоверчивым, хотя глаза закрыл и даже не вздрогнул, когда Намджун переместил руку с его спины на висок. - Смотри, – Намджун и для себя воссоздал ту часть сна, где Джин искал одержимого. – Ты же видел его монитор, да? - Да, – сначала тот явно напрягся, не желая снова погружаться в обстановку кошмара, но увидев, что показанное, скорее, напоминает стоп-кадр, подуспокоился. – Видел. - Посмотри на подвеску. Это культистский символ. Внутри узора перевернутая пентаграмма. - А? – Джин нахмурился, пытаясь вглядеться в воспоминание. – Но как… - Я тоже знаю, как прятать символы в подвески, – заметил Намджун. – И его татуировки. Их видно на внутренней стороне руки. «Растворяй и сгущай». Ничего сверхоригинального, хотя и этого достаточно. Идеальный сосуд для любого демона. - Но… Разве… – забуксовал Джин, а потом, распахнув глаза, попытался сесть, затем и соскочить с кровати. Только появившийся в дверях Юнги не дал ему продолжить хаотическое движение куда-то. - Куда? – рявкнул тот, сердито звякая чашками. – Пить чай и спать. Немедленно! Оба! И при мне пить! - Тебе лучше действительно поспать с этой мыслью, – заметил Намджун, беря Джина за руку. - Ладно, ладно, – как-то растерянно выдавил тот, забираясь обратно под плед и принимая из рук Юнги чашку с чаем. – Как же это… - Нужно заканчивать с этим домом, – проворчал Юнги. – С ума так все сойдем. - Спасибо, что беспокоишься, – Намджун быстро проглотил густой, пахнущий лесом чай. – Обещаю, что осталось немного. - Не верится, – забрав пустые чашки, Юнги все так же сердито ушел, впрочем, не забыв тихо прикрыть за собой дверь. - Кошмаров не будет? – спросил Джин, осторожно обнимая Намджуна за пояс, как в танце. – Тебе же нужно еще зарядиться, да? Я лягу так? Его ладонь забралась под пижаму, так чтобы касаться поясницы. - Ложись как хочешь, – Намджун вдруг почувствовал свинцовую усталость. – Я не дам кошмару вернуться. Джин хотел что-то сказать, но вместо этого ткнулся лбом ему в плечо и мгновенно отключился. Намджун даже не успел ему позавидовать – сознание куда-то уплыло, и он снова заснул. *** Рядом с Джином оказалось приятно спать – он не пытался использовать Намджуна, как любимого плюшевого мишку, сильно не ворочался, не махал руками и ногами, а просто тихо сопел в плечо, наслаждаясь сном без сновидений. Кто-то – наверное, Юнги – включил им ночник на стене. Намджун открыл глаза первым, как ему показалось. Энергия Джина действительно восстановила его полностью, убрав все онемение и неприятные ощущения в теле. Теперь его баюкало в приятной неге, и Намджун пролежал бы так много часов, но рядом зашевелился Джин и пришлось вернуться в реальность. - Все хорошо? – спросил Намджун. – Ты не чувствуешь себя уставшим или больным? - Нет. Чувствую себя хорошо, выспался нормально, – Джин чуть откатился в сторону и потянулся. – Хотя и не заслуживаю этого. - Ты все еще виноват во всем? – вышло, наверное, не очень вежливо, но это уже напоминало бессмысленное хождение по кругу. А Намджун не очень любил такие развлечения. - Нет, не во всем. Я думал над увиденным, и твоя теория с культистом, скорее всего, верная… Джин перекатился на живот и положил голову на скрещенные руки. До этого Намджун старался как-то абстрагироваться от его внешности, не дать ей себя запутать или отвлечь, но сейчас в полумраке его лицо выглядело ужасно красивым и мягким. - Но? – уточнил Намджун, чуть повернувшись и стараясь не думать об идеальной линии губ. - Но я все сделал неправильно. Я должен был спасти их всех, а что вышло? – Джин сжал руки в кулаки. – Я был обучен! - И ты вел себя максимально правильно. Ты велел им запереться, вычислил одержимого и нашел оружие. Я бы на твоем месте паниковал бы и половину забыл напрочь, – Намджун действительно не мог сказать, что стал бы делать, если бы оказался в такой ситуации на работе. У него в сумке хранилось не так много вещей для защиты или атаки, тем более на демона. К тому же сумел бы он так быстро взять себя в руки? Вспомнить нужные заклинания? - Ой, вот только этого не надо, – Джин закатил глаза. – Еще выдай мне кубок за сообразительность. Если бы я сказал им, что кто-то из офисных рехнулся и убивает коллег, Лиен не открыла бы дверь демону. Она же думала, что нас взяли в заложники какие-то посторонние бандиты. Даже не смог придумать нормальную причину! - Я серьезно. Твоя собранность в тот момент восхищает. А с причиной – знаешь, я бы и такой не выдал в условиях ограниченного времени, – как-то стоило перейти к более чувствительным темам и к тому, что за призрак видел Намджун той ночью. Джин скептически зафыркал всем своим видом, показывая, что не верит ни единому слову, но уши у него покраснели. Интересно, его вообще хвалили в его странном учебном заведении? - Хочешь спросить, как все закончилось? – вдруг печально спросил он. – Сон ведь оборвался раньше. - И чем все закончилось? – не стал спорить Намджун. Конечно, он не нанимался психологом к охотнику, но отчего-то стоило всем остаться у него дома, как он почувствовал за них ответственность. К тому же Джин вел себя совершенно нешаблонно для охотника, особенно в некоторых моментах. Он оказался смелее и благороднее, чем Намджун почему-то решил от него ожидать. А еще несчастнее. - Я плеснул в демона святой водой, бил его крестом, читал экзорцизм – потом пришло подкрепление, и мы окончательно запечатали… тело. Пауза перед последним словом была достаточно красноречива, и Намджун медленно, точно ступая по болоту, задал вопрос: - Она тебе нравилась, да? - Да, – Джин не то издал смешок, не то всхлип. – Я все хотел пригласить ее на кофе, но не находил момента и повода, чтобы это не было совсем очевидно. Вот и дотянул… - Я видел ее у себя в кухне, – Намджун перевернулся на бок и положил руку ему на плечо. – Той ночью, когда призраки немного вышли из-под контроля. - Помнишь, Хосок начал видеть кого-то за мной, – Джин почти неосознанно потянулся за его ладонью. – Я так и думал, что она осталась. Понимаешь, я ощущал чье-то присутствие рядом, но сначала думал… Он опять лег неподвижно и закрыл глаза. - Наставник забрал меня из офиса, вернул в келью, обколол чем-то. Около недели я сам себя не помнил. Не мог полагаться на свои ощущения, на то, что видел, что слышал. Предметы немного меняли свое место. А как она? Как она выглядела? - Она выглядела как тогда. До того, как ты ушел. Хотела помочь. И говорила… – Намджун постарался ничего не перепутать. – Говорила, что не могла не открыть, потому что он так плакал. Не могла поступить иначе. Джин потер рукой сухие глаза и нервно дернул углом рта. Намджун отчего-то понимал, что это значило – зло всегда искало слишком хорошего человека, слишком доверчивого, чтобы через него приумножиться. По-другому не получалось. - Думаешь, она когда-нибудь сможет уйти? – Джин вывернулся из-под его руки и тоже перекатился на бок, лицом к Намджуну. – Или навсегда из-за меня застряла? - Опять из-за тебя? – Намджун раздраженно вздохнул. – Ты не можешь указывать призракам, какой путь им выбирать. Но она, конечно, уйдет, когда исполнит свою цель. - Которая известна только ей и Хосоку, да? Зря я с ним ругался, – Джин сказал это как-то отвлеченно, точно играл скучную роль, а потом вдруг совершенно другим сосредоточенным голосом спросил: – Ты откуда знаешь, как прятать пентаграммы в подвески? - Все ведьмы это знают. - Только ведьма может вызвать демона, – Джин сел на кровати и скрестил руки на груди. – Откуда мне знать, что это не твоих рук дело? Ну вот опять. Намджун тоже сел, понимая, что снова перестает понимать, что творится в голове у Джина, и когда надуманное взорвется в очередной раз. - Я как-то могу тебе доказать, что не имею отношения к тому демону? – подумав, спросил Намджун. – Вряд ли тебе будет достаточно моего честного слова, да? - Секунду, – Джин сорвался с места и выскочил за дверь, словно ожидал именно этого вопроса. Его тяжелая жизнь, кажется, не предполагала таких явлений, как доверие и отсутствие лжи. Намджун и сам не понимал, отчего вообще решил что-то ему доказывать, но останавливаться было уже поздно. - Вот! – Джин помахал в воздухе своей руноубийственной штукой. – Она докажет. Давай руку. - Ты меня убить решил окончательно? – Намджун протянул руку и разрешил задрать себе рукав. – В прошлый раз твоя руна едва не остановила мне сердце. - Я использую другую. Она просто показывает врешь ты или говоришь правду. - Ладно, понадеемся, что она не использует для установления истины пытки, – Намджун чуть зажмурился, когда Джин, выбрав руну, прижал рукоять к его коже. - Теперь ты скажи что-нибудь. Ну, что ты не имеешь отношения к демону, например, – велел Джин. - Я не имею отношения к демону из твоего офиса. Я его не вызывал, – Намджун не ощутил ничего, но, когда приоткрыл глаза, обнаружил легкое зеленое свечение. - Правда, – кивнул Джин, а потом с отвратительно самоуверенной улыбкой продолжил: – Я так и знал. - Интересно, почему? – Намджун постарался убрать руку подальше от этого жуткого оружия, как только Джин развеял свои сомнения. - Печать, – Джин наткнулся на его озадаченный взгляд, и пояснил: – Печать тебя не обожгла. Твой запрет не помешал мне попросить тебя взять печать, а сейчас прислонить мой жезл к твоей руке. Понимаешь? Кажется, его пришлось бы точно убить и сбросить в реку, раз он так быстро и хорошо разобрался в заклятии, о котором Намджун сам то и дело забывал. Ну, конечно, если бы печать причинила бы ему вред, его запрет не дал бы Джину даже открыть рот. - Логично. Теперь ты понимаешь, что чуть не убил меня просто так? Ни за что? - Извини, – Джин опять ускользнул за дверь, чтобы спрятать оружие, но его голос звучал серьезно. Уж за что Намджун был ему благодарен, так это за бережное обращение со своим жутким жезлом. Может, стоило снять заклинание? В душе тут же заскреблись сомнения – слишком уж легко Джин менялся в своем настроении, слишком неожиданно задавал вопросы. Если бы Намджун хотя бы немного понимал, как работает его голова, то смог бы снять заклинание. А так… Эх, еще сам говорил про доверие… - С меня книжный, – сказал Джин, возвращаясь. Лицо у него было даже какое-то торжественное. - Так ты слышал, что я говорил, – Намджун спрятал вспышку вины за улыбкой. – Отказываться не буду. В следующий раз будешь сначала проверять, а потом убивать! - Ну, хоть в чем-то я с твоей точки зрения виноват, – сразу же отбился Джин. Он так и стоял на пороге, явно не понимая, вернуться ли ему в кровать или пойти к себе. Захотелось помочь ему хотя бы с чем-то, избавить от этого навязчивого и затягивающего кошмара. - Я могу помочь тебе со сном, если хочешь, – сказал Намджун. – Чтобы тот никогда не вернулся. - Да, если это не сложно, – Джин опять потер глаза, точно они у него болели. – Я уже устал не спать. Устал от всего. - Думаю, что кошмар повторяется, потому что на тебе есть отпечаток демона. Стоит принять очищающую ванну и поносить специальный браслет. Ничего нереального. - Вроде как я одержим? – переспросил Джин. Он как-то привычно уже пошел следом за Намджуном в ванную комнату и просто принялся наблюдать за тем, как он набирает свою гигантскую ванну и засыпает туда смеси трав. - Нет, это как следы лап после того, как с тобой поздоровалась собака. Ее больше рядом нет, сам собакой ты не стал, но грязь с ткани нужно отстирать. - Спасибо за заботу, наверное, – подумав, сказал Джин, явно не зная, куда себя деть. Намджун тоже не представлял, как избавиться от ощущения неловкости. Вроде бы они стали не такими уж и врагами? Или нет? Или это самообман? К тому же опять возникал навязчивый вопрос: а что делать после? Стирать ему память? Чтобы он опять рано или поздно пришел к Намджуну и попытался убить, потому что не помнил о доказательствах невиновности? Отдать его туда, где вместо помощи предпочли обколоть лекарствами и выпустить в мир воплощать свою месть? - Посиди в ванне спокойно минут пятнадцать – потом можешь включить воду, мыться и делать все, что захочется, – Намджун вытер руки о полотенце, пытаясь успокоиться привычными запахами трав. – Браслеты там в верхнем ящике тумбочки. Тебе нужен тот, что с красной ниткой и черными камнями. - Ладно. Спасибо. Придется опять взять у тебя одежду. - У меня много, – отмахнулся Намджун. Они вышли обратно в комнату, и он растянулся на кровати, чтобы немного помедитировать. – Я пока постараюсь очистить разум от ненужных образов. Если тебе покажется, что я заснул, то это не так. - Договорились, – Джин отгородился дверью в ванной, и напряжение в помещении упало. Сделав мысленную пометку потом об этом подумать, Намджун закрыл глаза и с облегчением погрузился в свою самую успокаивающую медитацию. В ней он всегда строил свой дом. Но не как заказчик или строитель, а как настоящий демиург. Намджун всегда начинал с того, что представлял себе место для дома – на небольшом холме, окруженное диким лесом. Потом вырисовывал тропинку вдаль, которая обязательно привела бы его к морю. Дальше появлялся фундамент, очерчивая вместимость дома, и впервые Намджун подумал о действительно большом здании. Вдруг кому-то пришло бы в голову приехать в гости. Для гостей в доме нашлись бы просторные комнаты, огромная кухня для совместных завтраков и такая же гигантская гостиная с большим телевизором. Намджуну всегда хотелось, чтобы в его доме было много дерева, много мягких тканей и светлых поверхностей. Нынешний дом не совсем отвечал этим требованиям, но в своих медитациях Намджун шлифовал идеальный образ до мелочей, вроде железных уголков от пыли на лестницах. Он обставлял ванную на первом этаже, по образцу которой планировал сделать все гостевые ванные комнаты, как вдруг по ногам плеснуло могильным холодом – так, что заныли кости. Намджун резко сел на кровати и открыл глаза. В комнате все еще царила темнота, но по отсутствию звуков из ванной комнаты и легкой «замороженности» пространства, становилось ясно, что его из медитации пока не выпустило. Кто-то влез в почти-сон и решил навести свои порядки. Учитывая количество сущностей снаружи дома, такое могло случиться. Хорошо, что в любом своем сне или почти-сне Намджун командовал и имел под рукой все нужное. Он открыл ящик стола и вынул свечу. Ее огонь чуть рассеял темноту и стылость этой версии дома. - Очищаю свой дом, очищаю свое сознание, очищаю это место. Кто бы ты ни был, убирайся немедленно. Голос прокатился по комнате и словно упал в бездну. - Что может быть хуже слабой ведьмы? Глупая ведьма, – прошептал кто-то совсем рядом. В воздухе нестерпимо запахло фиалкой, и Намджун раздраженно крутанулся на месте, пытаясь обнаружить источник, но, конечно, никого не увидел. - Уходи прочь из моего дома! Я очищаю свой дом, очищаю свое сознание, очищаю это место! Пошел вон! - Глупая, глупая ведьма. Думает, что заменит свою породу жалкими пародиями. Где твой охотник? От него останутся одни кости. Перед глазами Намджуна мелькнула белая, пустая чаша его ванны, на дне которой лежали выбеленные временем останки. Нет, эти трюки на него не подействуют. Не в этот раз. - Глупая, глупая ведьма, они все смертны. Никто тебе не равен, никто не останется с тобой. Они только используют твою силу, чтобы решить свои задачи. И ты, как жалкая прислуга, пытаешься удовлетворить их желания, чтобы получить объедки с их стола. О, немного любви, немного принятия. Дайте мне все, что не нужно вам. Намджун уже не мог заставить себя оставаться в комнате – он выскочил за дверь и буквально слетел вниз по лестнице. В каждой комнате царило такое запустение, словно никто не жил здесь сотни лет. - Оставь меня в покое, наконец! Ты меня бросил! Ты не захотел ковен! Все из-за тебя! – от его крика огонек свечи панически задергался и едва не погас, но Намджун уже не мог успокоиться и перестать кричать. – Пошел вон из моего дома! Мне никто не нужен! И особенно ты! - Может, ты думаешь, что навсегда оставишь себе фамильяра, а? Так они так же лживы, как и их внешность. Сегодня это кот, завтра – человек, а послезавтра его и след простыл. Что же случилось с его предыдущими хозяевами, а? Ты не спросил? Потому что доверяешь, или потому что боишься узнать? - Юнги… – зачем-то позвал Намджун, какой-то меньшей частью своего сознания понимая, что в медитацию тому хода нет. – Юнги? - Зови громче. Он не услышит. Ты проиграл. У тебя ничего нет, тебя самого нет, ты навсегда останешься в этом доме. Глупая, глупая ведьма! Намджун кинулся ко входной двери, но его вдруг обхватило поперек талии, словно бы гигантской рукой, и кинуло назад, куда-то в разворачивающуюся, бездонную пасть дома. Темнота схлопнулась с оглушительным звуком, и Намджун пришел в себя, тяжело дыша и чувствуя на языке угасающий вкус проклятой фиалки. «Ты звал?» – спросил Юнги, на этот раз выбравший облик кота, и лежащий рядом с Намджуном на подушке. – «Опять кошмар про отца?» «Да, он самый», – Намджун повернул голову и вдруг обнаружил, что Джин тоже лежит рядом, опять приличнейшим образом держась за его пояс. Браслет он надел правильный, хотя Намджун и не сомневался в его умении различать цвета. – «Ого!» «Ого?» – фыркнул Юнги. – «Кого это ты притащил в нашу кровать, дорогой, а? Теперь ведь не избавишься». «Ой, прекрати. Он просто чересчур серьезно решил меня восстанавливать. И это ты его притащил, милый». Джин чуть шевельнулся и сонным голосом спросил: - Тебе приснился дурной сон? Опять мой? - Нет, это мой кошмар. Все в порядке, – Намджун с удивлением обнаружил, что его совершенно не напрягает это вторжение в его кровать. К тому же Джин приятно пах его очищающими смесями, чистой пижамой и его собственным запахом, который ничуть не раздражал. - Ладно. Ты восстанавливайся, пожалуйста, а потом врежем этому демону… И ведьму найдем, – Джин приоткрыл глаза и вдруг спросил: – Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень красивый? «Каждый второй придурок, почувствовавший ауру неудовлетворенной ведьмы», – мерзким голосом заметил Юнги. И Намджун не мог с ним не согласиться. - Редко. Но если тебе что-то кажется, это может быть особенностью моей магии. Она привлекает людей, но это не настоящая симпатия. Просто ответная реакция. - Я подумаю над этим, – подумав, сообщил Джин. – Спокойной ночи. «Спи, действительно. Я отгоню любые тени». - Спокойной ночи, – пожелал обоим Намджун и закрыл глаза. Он только надеялся, что тень реально была тенью.