Экстраверсия смерти (треш-роман про наркоманов, 18+!)

Иллюстрация: https://sun9-66.userapi.com/impf/sj1j2-FeJFpNuqiy46o4-H9NJV8hluiPzGqO9A/_if5bzIUhf8.jpg?size=2000x1128&quality=95&sign=60ce90ae3a736052a64883391fa6efbe&type=album *** Эрма Бомбек однажды сказала: «Ребенок нуждается в любви родителей больше всего именно тогда, когда он меньше всего ее заслуживает». Хуже этого может быть только то, что ребенок в какой-то момент своим поведением перевернет роли и начнет воспитывать своих предков © Марианна *** 20:34: «Прибеги эту суперспособность. Она тебе пригодится, когда мы сядем играть в «Правду или действие». Что? Серьёзно? Они бы ещё предложили «Бутылочку» или «Семь минут в раю»… Нет, ну может Райану очень понравилось бы застрять с Тео в какой-нибудь кладовке метр на метр и раскуривать там косяк, чтоб задохнуться от дыма. 20:35: «Кто это придумал?» 20:35: «Райан. Он считает себя Богом действия, и никогда не пасует» Ха! Неужели? Это очень громкое заявление. 20:36: «Вы забыли, чем это закончилось в прошлый раз?» — быть занудой — стиль Андре, но удалось отхватить от Лотти и мне. 20:37: «Все иначе. Ее не будет, и это совсем другая игра» 20:37: «Ну да, более жестокая» 20:38: «Мы уже играли втроем и ничего страшного не случилось» ЧЕГО? Мне пришлось трижды перечитать сообщение, чтобы понять его смысл. «Втроем»… Вместо раздражения я внезапно почувствовала укол ревности и последующую за ней глубокую печаль. Я-то зачем тогда? 20:39: «Вас сдерживал Натан, который постоянно находился рядом, в этом причина» 20:40: «Ну да, сложно было бы объяснить задание на облизывание стоп за деньги» Я засмеялась в голос так громко, вспоминая ту сцену между парнями почти две недели назад, что Андре, находясь на первом этаже, услышал это и вспомнил о моем существовании. — Тебе весело? Сейчас будет ещё лучше. Заставил перемывать грязные кружки и тарелки после рабочих, которые, к слову, испортили посудомойку, потому что положили посуду с остатками еды. Я уже не могла спокойно посмеяться в своём доме в его присутствии! Как же это раздражало — до такой степени, что я норовилась прокатиться тайфуном по всем комнатам и уничтожить их в щепки!.. Пошел к черту этот их ремонт! 21:10: «А близнецы?» — написала я, когда немного подуспокоилась и расправилась со всей посудой, потому что на непослушание остро реагировала мама, а от этого я не знала спасения. 21:14: «Я придумаю, как их нейтрализовать» И это было очень верно сказано, потому что назвать гуманнее то, что по итогу она с ними сделала, просто невозможно. 21:16: «Как поживает Бог Действий?» — отправила Райану, надеясь на человеческий диалог, а не рабочий. 21:17: «Пытается придумать провокационные вопросы, чтобы удержать свой статус» И мне бы не помешало это делать. 21:18: «Драка была неделю назад? Как ты себя чувствуешь?» 21:19: «Ты бы ещё через месяц спросила» Это уже не укол, а целая капельница с жидкостью чувства вины. Но я правда переживала. 21:20: «У кое-кого нет настроения» 21:21: «Откуда ему появится, если мне намекнули в скором времени свалить» И снова мы обсуждали то, с кем он не смог об этом поговорить — это касалось дяди Тео, и несмотря на всю его кажущуюся безобидность и отстранённость, он уставал от внезапного вселенца, свалившегося на голову полмесяца назад и теперь удачно пристроившийся в их семейном гнезде. Этими переживаниями не поделишься с Лотти, с Тео или Джейд; об этом не напишешь в беседу; это не расскажешь отцу. Оставалась я. 21:30: «И что теперь делать?» 21:31: «Сложно об этом думать, пока я в ожидании встречи с очередным клиентом» — отправил он, а потом вдогонку уже серьёзное: 21:32: «Вернуться к отцу, выслушать все его претензии и вернуться к прежней жизни, вероятно» Только что-то мне подсказывало, что никакой «прежней жизни» больше не будет, потому что он собирался связаться с первитином… И, живя с отцом, он не сможет, работая ночью, учиться днём, для этого нужно тридцать шесть часов в сутках, учитывая сон. Хотя, в последнее время он стал у него совсем ни к черту — он спал едва ли пять часов, судя по сообщениям в беседе. У меня тоже дела шли не лучше — я очень долго ворочалась и не могла уснуть. Даже в эту ночь, после того, как он ушёл работать и скинул новые треки, а я бросила тщетные попытки решить задачи по алгебре, не сумев сконцентрироваться, проворочалась в постели полтора часа и уснула только после того, как воткнула в уши наушники и заснула прямо так, под агрессивные вскрики метала. Хоть так мне казалось, что он ложится рядом и слушает вместе со мной. Такая себе романтика, но иной альтернативы не предвиделось. Я проснулась совершенно разбитая — в последнее время количество таких пробуждений подозрительно участилось. Одеяло показалось бетонной плитой, обвалившейся с потолка и накрывшей меня массой в тонну; телефон из-за бесконечно проигрывавшегося ночью плейлиста бесстыдно разрядился; в ушах стояла давящая тишина. Хотя нет, она поселилась в моей голове. Андре поднялся в комнату и насильно поднял меня с кровати, что-то кричал, а я, спускаясь с лестницы, чуть не покатилась по ней клубком — тогда вместо распущенных нитей пришлось бы собирать мои кости. В голове роилось столько тревог и страхов, что на внешние их проявления в эмоциях на лице не оставалось сил. Мама надавила на отчима и он вызвал такси до лицея, потому что я была не в состоянии даже держать ложку в руках за завтраком. Поездка немного взбодрила — наверное, главным образом потому, что дом меня угнетал — все больше места отводилось ещё нерожденному ребёнку и их родителям, и все меньше — мне. Далеко не сразу дошло осознание, что дом категорически и неотвратимо меня вытеснял. Я все чужероднее чувствовала себя в собственной комнате и все свободнее — на улице, в лицее, да даже в клубе, в общем — где угодно, но только не в этих стенах. К апатии и пассивной злости добавлялась никотиновая зависимость — я отрицала ее существование, конечно, но жить, игнорируя ее последствия, становилось невозможно. У меня находилось на руках всего два косяка — те, что дала Джейд, и их было нужно растянуть до субботнего вечера. Первым делом, сразу выйдя из дома, я выкурила половину джойнта — затушила и сунула глубоко в один из карманов джинс. Уже в лицее я с привычным смирением обнаружила, что моих друзей нет, но первый урок все же прошёл весьма быстро — их след маячил в беседе, и они всю ночь обсуждали «красную» клиентку, которая оказалась связана с полицией и работала на них для поиска таких уродов, как дилеры. Джейд еле от неё убежала, а парни все тряслись, обсуждая, смогла ли она замести следы… Весело было хохотать, перечитывая их панику на утро, но совсем другое дело — попасться на крючок самой. К счастью, пока меня это не касалось. Зато произошло другое несчастье — у меня вконец разрядился телефон! Настоящая катастрофа. Из-за своей рассеянности я забыла это сделать и дома, и на уроке. Не успела списать решение последней задачи по геометрии… Все было против меня. Я нуждалась в ее решении, потому что иначе мне бы не зачли всю работу. И я стала наблюдать. К Монике, сидящей с Блонди, я бы теперь не подступилась. Хах, наше мимолетное с ней общение не смогло затмить все годы дружбы с этой язвой. Все остальные к себе не располагали… Роберт что-то конструировал за своей партой, периодически щурясь и ковыряясь пинцетом. Со вчерашнего дня он как-то сочувственно смотрел на меня, будто прежде видел только соперницу за место старосты, а теперь реального человека, ну, из-за того, что кое-кто затеял драку и начал оскорблять мою мать. — Ничего себе! Это самолёт? Я подошла к нему, не ожидая своей реакции — я стала более открытой и искренней после всех этих продаж… Еще бы! Если так подумать, на аддерол и экстази, благодаря мне, подсело как минимум человек десять. Дилерство трансформировало мою личность: я точно знала свою цель и шла к ней. От Роберта я хотела получить только решение задачи. — Нет, прототип человеческих крыльев. — Патента на изобретение осталось ждать недолго? — я подмигнула и когда он смущенно что-то пробормотал, я поняла: он сломается. Быстро и легко. Не прототип, человек. Потому что фальшивый интерес к тому, что человеку дорого больше всего, выбивает почву из-под ног. — Как ты начал? Роберт был одним из самых заносчивых людей, которых я когда-либо знала. И он отталкивал от себя многих, за исключением интересующихся его личными делами. Несколько следующих минут, задав наводящие вопросы, слушала, как он, захлебываясь, будто ждал этого всю жизнь, начал рассказывать про свои достижения, количество побед в конкурсах и олимпиадах. Я даже не могла узнать, сколько времени! Смысла смотреть в потухший без заряда телефон не было. Я умирала со скуки. Кто же на тот момент знал, что надменность Роберта сыграет нам на руку и обернется против него… — Ну и, задачи из программы помогают в твоей работе? Вот, например, последняя? Он тыкнул пальцем в свою тетрадь и начал проводить параллели расчётов в своей модели, а я, уточняя, плавно понимала ее решение и узнала ответ. Да… этот идиот вообще не врубился, зачем я на самом деле пришла. А все почему? Потому что человеческие импульсы, отношения, чувства и эмоции часто бывают непредсказуемы, а математика говорит фактами. Роберт же ошибся в расчётах. Потому что, чем более не уверен в себе человек, тем он более уязвим. Вот так я и получала все, что хотела: он светился от счастья, ведь его личность и творение заметили и признали. А я — обошлась без своего телефона. — Отлично, наконец оригинальное решение, — мадам ставила мне «А+» на полях тетради, — видимо, публичная порка у доски сработала. Она стала объяснять другим суть моего решения, и лицо Роберта ужасно перекосилось! Я присвоила его решение себе, а он об этом даже не догадался. После меня, конечно, его решение уже не казалось таким блистательным. Он весь извёлся, потому что понял, как его обошли. А я просто была благодарна своей новой «работе» за коммуникабельность. *** — Эй, дочь шлюхи, — Лотти негромко сказала это, сталкивая у выхода в класс, — Тайпс ждёт тебя у статуи во дворе. Я усмехнулась, а она остановилась, разворачиваясь. — Кого из нас выкинули из беседы, Лотти? — я прошла мимо, толкая ее в сторону, — ты в прошлом. Конечно, сказанное до неё дошло не сразу! Она вообще долго загружалась, как подвисший браузер. Когда она уже начала разбрасываться оскорблениями, то их быстро затушила рядом идущая Моника. Какая-никакая, но солидарность у нас появилась. А Блонди не соврала: я правда увидела парня во внутреннем дворике. Если честно, я совсем не обижалась на Шарлотту и на все ее выпады касательно моей матери, просто потому что была согласна. Не на сто процентов, но согласна. И вот подобное признание действительности давало силы. — Воу, ты теперь подменяешь Джейд? — я хмыкнула, встав рядом так, чтобы нас никто не слышал и рассматривала его с головы до ног — он опрятно оделся, и ничего от драки недельной давности уже не было заметно. — Скажем так, она бы не стала писать Лотти, а кое-кто разрядил телефон… — Зачем именно ей? — и тут до меня дошло, — а… Ведь мне нужно было передать товар, а о наркотиках знала только Лотти. — Поэтому я здесь, — он передал коробку таблеток от кашля, а я ее тут же спрятала в один из карманов куртки. — Снова свалишь, как обычно? — Нет. Надо же с чего-то начать. Дежавю — Джейд тоже возвращалась к прежней жизни… Только Тео слишком сильно выделялся на их фоне и плевать хотел на зимние экзамены. Мы закурили мой недокуренный косяк, и он сказал, что собирается сегодня же вернуться к отцу. В конце концов, он единственный сын и не хочет проблем, которые могут появиться у того из-за переживаний. А их, после известия о коме матери, оказалось великое множество. — Найди их. Надо получить деньги, — зато у Райана переживания появились совсем по-другому поводу. И идя вместе с ним по коридору, я становилась самым уверенным человеком — хоть я никогда и не верила в приметы, создала себе одну: если день начинался с улыбки этого парня, то это был однозначно счастливый день. После встречи с девочками, я подсчитала свою выручку: двадцать пять евро. Очень неплохо. В карман падало пять за каждое отдельное колесо. А стать драгдилером оказалось выгодно. — Благодаря тебе я могу вернуться к учебе, — Райан мечтательно пересчитывал деньги и изредка поглядывал на меня. Да, такая вкрадчивая его улыбка определённо стоила всех приложенных усилий. Он, конечно, манипулировал мной, втираясь в доверие. Сидя в кафетерии, мы выглядели как самая настоящая пара — правда, в реальности дилеров. Его больше не волновала Лотти. Он сидел на уроках со мной, и всё со стороны выглядело так, как я и хотела с самого первого дня: мы на самой задней парте ради шутки и адреналина поджигали зажигалкой край парты и тут же гасили, хихикая. Или рисовали на руках — вообще, у него получался отстой, так что Райан быстро поменял правила: нужно было глубоко погрузить кончик ручки в ладонь так, чтобы твой оппонент продержался хотя бы минуту не шикнув и превозмогая всякую боль. Сомнительная романтика дубль два… Еще мы щекотали друг друга, стараясь не засмеяться, и от этого щекочущему становилось ещё смешнее. Или играли в «Виселицу» на самой последней странице тетради. В виселицу — нормально, да? Этот малолетний преступник загадывал какое-нибудь вещество, название которого я знать не знала. И мой человечек постоянно погибал — Райан получал неимоверное удовольствие от своей «эрудированности». Материал уроков нас совсем не интересовал… Особенно учитывая, что мы сидели на химии и понимали примерно ноль материала. Конечно, мы не являлись звездами, как Тео. Зато Райан был раньше звездой волейбола, поэтому на физподготовке тренер особенно гонял его и меня вместе с ним, в качестве мести. В лицее стало находиться все невыносимее и непонятнее. На английском мы разминулись; тут меня ждал неприятный сюрприз: оказывается, нам задавали выучить текст… Мне поставили неуд, и это стало поводом для насмешек со стороны Лотти. Как бы я ни пыталась зазубрить его за несколько минут, в голове образовывалась каша, а мои потуги расставить все по местам заканчивались тем, что я, своими усилиями, будто металлической ложкой, стучала по стенкам мозга. И из моего рта вылетали слова на выдуманном языке. Это, конечно, никуда не годилось; поэтому после всех уроков мы увиделись с Тайпсом и впервые без Лотти двинули на детскую площадку. Он был особенно молчалив, и не похож на себя обычного. — Ты боишься возвращаться? — я достала второй, последний джойнт и вложила в его ладонь. — Не к отцу, — он закурил, упорно избегая моего взгляда, — а к его привычке изолировать меня от всего подряд. — Ты всегда можешь сбежать, по-моему, у тебя никогда не было с этим проблем. — Не было… — парень будто одновременно курил рядом, но и находился где-то далеко, в параллельной вселенной; настолько он был загружен, — но и жить самостоятельно пока не получится. Проговаривая это, он продумывал пошаговый план своих дальнейших действий; я, своими вопросами наталкивала на размышления… неприятные, но, вместе с тем, и неизбежные. — Теперь ты понимаешь, почему я не могу так запросто свалить от мамы и отчима, — я решила упрекнуть его; ведь, в конце концов, человек критикует другого в первую очередь из-за того, что волнует его самого и не дает покоя. — Возможность ещё представится, — загадочно выдыхая дым, он смотрел прямо перед собой и продолжал затягиваться. Мы сидели молча около трех минут, он докуривал мой косяк, и я, несмотря на то, что мечтала о нем на протяжении всех уроков и хотела сохранить до завтра, позволяла Райану это делать, считая, что парню нужнее. — Удачи, — я так и оставила его на скамье, а уходя, попрощалась нашим фирменным жестом, — напиши, как он отреагирует. Я не была уверена, что он расслышал, потому как продолжил неподвижно и безэмоционально докуривать джойнт. Ясное дело, он переживал по поводу взаимоотношений с отцом. — Только не кури до фильтра, а то спровоцируешь рак легких. Тео в последнее время приноровился забивать коноплю в косяки с фильтром, ибо без него крошки травы слеплялись в комья в некоторых местах, а дым проходил с трудом. Тут Райан поднял голову и посмотрел мне в лицо, а после я развернулась и направилась в сторону студии. *** — Как это понимать?! Ты утверждала, что все будет готово сегодня! Я непонятно выражаюсь? Се-го-дня! А не спустя неделю! Я стояла в студии и выслушивала все претензии преподавателя, который из ангела превратился в тирана. Везде меня преследовал один и тот же сценарий: сначала Андре, потом мадам Бертлен, теперь он. Но больше всего я боялась получить выговор от Райана. Так что мне было плевать на всех остальных. — Ну сами заставьте их работать, я и так выполнила всю свою часть! Нет, это его взбесило ещё сильнее. Он уже буквально плевался слюной в мою сторону, а я уже размышляла о том, как буду от нее оттираться. — Милочка, это не моя обязанность, — в отличие от Андре этот мужчина выглядел умнее и пытался воззвать к моей совести, а не вине, говоря при этом размеренным тоном, — не знаю, как, но все должно быть готово уже в четверг. — Я тоже не знаю. — Зато я знаю, — вмешался куратор, — тебе придется самой все делать каждый день после всех уроков допоздна. Зашибись! Вот такая перспектива меня уже совсем не устраивала. Если бы я и согласилась не возвращаться домой, то вот видеться с друзьями подобно глотку воздуха — совершенно необходимо. И курить с ними тоже, ха. — Но… — Меня не интересуют отговорки. Приступай к работе, — он махнул рукой и направился к выходу, — Жак проследит. Почему каждый преподаватель считает, что его предмет самый важный? Даже если он, черт возьми, дополнительный — они все равно полагают, что обязательно стоит загрузить ученика заданием по самые уши. И ничего, что он захлебнется и возненавидит этот предмет. Изначально я пришла по зову сердца, но теперь творчество грозило вызвать у меня инфаркт! — Мне все равно, как, — я подошла к Руби и смотрела на нее воспаленными глазами, одновременно тяжело дыша, словно изрыгая ртом огонь, как делают драконы, ну или Райан, особенно, если попался годный стафф, — но ты, вместе со своей подругой должны заставить других купить колеса, — она расстроенно на меня смотрела, замерев, — иначе мы не доделаем эту гребанную работу! — на последних словах я вскричала, выглядя со стороны как натуральная истеричка. Надо было бить тревогу уже тогда, потому что я теряла самообладание, не имея ни единого косяка в своем распоряжении! Она совсем потерялась, поджала губу, а ее ресницы дрогнули. Тут я поняла, что настала очередь добивать. Я тут босс, правда? — Иначе, клянусь, я сделаю так, что вы больше не получите никаких таблеток, — сказала это полушепотом и поверхностно на нее посмотрела, — и не сдадите экзамены. — Ты не имеешь никакого права так поступать, — Руби стояла в замешательстве и не знала, куда себя деть. А жизнь не имеет никакого права быть такой безжалостной. — Повторяться не стану, — я пожала плечами и села за свой стол, раскладывая новый ватман. Какого черта мне приходится перерабатывать? Я сильно злилась; сначала, негатив вывалили на меня, а потом я вывалила его на следующую жертву. И, отзеркалив, агрессия стала топливом, заимствуя ресурсы мозга, спящие до этого. Однако, моего запала хватило совсем ненадолго — порисовав двадцать минут, я начала отвлекаться на что угодно: на профиль Райана, который был не в сети; ждала сообщений от Джейд, но и там не оказалось и намёка на активность… Я надеялась, что у Руби хватит мозгов не предлагать Мишель таблетки — и жутко переживала из-за этого, грызя пластиковый стаканчик после выпитого чая во рту. У Райана имелась привычка дергать ногой и заламывать пальцы — теперь я тоже делала так от паранойи. Жак, заметя, что я прохлаждаюсь, перестал выходить в коридор и не сводил с моей парты взгляда. — Раньше закончишь — раньше уйдёшь, — проговорил он таким повелительным тоном, будто я находилась за решеткой и ждала выхода на свободу. Это уловка для дурака — лживая мотивация только для того, чтобы я усерднее работала. Кристально ясно, что я бы не успела сделать все сама… Но Руби и правда подходила то к одному, то ко второму ученику и напоминала меня несколько дней назад — вирус проникал все глубже и увеличивал свои владения, заражая все новых носителей с их собственного согласия. Страх вместе с тем играл огромную роль — он подстегивал на невозможные без него действия, отрезвляя и задействуя способности, скрытые ранее, увеличивая влияние агрессии. Ты хотела стать авторитетнее? Получи. Только платить придется двойной ценой. Мне повезло, что я успела пустить корни в группе до того, как попасться на удочку злобного взгляда Жака — Руби мельтешила, делая вид, что помогает; она и правда «помогала» — и себе, и мне, и наивным жертвам. Никакие санкции ей не последовали. И, хоть беседа и молчала, я знала, что на новый профиль точно кто-то напишет. А пока мне приходилось ждать, цепляя свое внимание на что угодно, только чтоб потянуть время. Ну и пытаться что-то нарисовать, конечно же. Разумеется, я занялась имитацией бурной деятельности — на деле же, отлично, если ты работаешь. Но если ты работаешь, при этом ничего не делая — это вообще высший пилотаж. Райан не заходил и не писал ни в шесть вечера, ни в восемь, ни в десять. Я уныло побрела вместе с куратором в зал, где находилась сцена; мне предстояло прикинуть, как именно и какие декорации будут висеть на ней. Позже пришла и Руби. В конце концов, надо же узнать, в каких именно условиях мы устроим анархию, используя первитин… — Я сделала все, как ты требовала, — «требовала» — правда? А у меня имелись на то полномочия? Она пыталась найти мой взгляд, но я упорно избегала его, — мне очень нужны те таблетки. Ты не злишься? — какой же она ребенок. — Я буду злиться, если ты не доделаешь свою циклораму, — безразлично процедила и боком встала к ней, — зови всех, ее надо измерить. Сначала ее парализовало; потом Руби несколько раз моргнула и побежала в сторону выхода. Когда зал наполнился знакомыми лицами, мы принялись работать; Руби выполняла не менее важную миссию — шепталась с теми, с кем не успела в студии. Я не верила в ее способности и относилась к ним со скептицизмом. Но что же не сделаешь ради того, чтобы не завалить финальные тесты и не отхватить выговора от предков. — Марианна? Она… — куратор искал меня глазами, попутно разговаривая с кем-то по телефону, — помогает оформлять сцену, — он начал измерять шагами линолеум, — ну знаете, у нас же будет концерт… В этот момент мы продумывали перестановку декораций; бог знает сколько времени мы с ней провозились. Я ощущала себя вдали от друзей, семьи, словно в вакууме. Эх… Вспомнила, как же было весело сидеть с Райаном и хихикать на протяжении всех уроков. Нам предстояло продумать и декорации авансцены, арьерсцены и даже занавесов. Я конкретно застряла! — Звонил твой отец, — Жак подошел, пока я автоматически зажмурилась от последнего слова, — сказал, чтоб мы тебя загрузили работой, это пойдет на пользу. — Он не мой отец. — Меня это не касается, ты будешь здесь, пока вы не набросаете идеи для всей сцены. Тут я резко бросила все, плюнув на то, что картонные декорации упали на подростков, держащих их снизу; побежала, не глядя, просто вперед, никто не был способен меня догнать — и оказавшись на улице, на внутреннем инстинкте пересекла ещё несколько сотен метров, пока не оказалась на одной из теплотрасс, где планировала затеряться, зависая у помоек, хоть, наверное, никто и не стал бы меня искать. Моя импульсивность становилась непредсказуема, и за это я себя очень любила. Хоть она и вредила всю жизнь. Дальше я сделала то, на что не решалась никогда прежде — стрельнула сигарету у какого-то бомжа! Это совсем на меня не похоже, тем более, в такое позднее время суток. Последний косяк я любезно одолжила Райану, а теперь страдала сама. Короче говоря, бомж вполне довольствовался моей компанией, пока я затягивалась, а еще моей зажигалкой — у него-то с огоньком был дефицит. Этот вонючий мужик, кажется, вне себя был от счастья, потому что рядом с ним находилось такое молодое мясо. А внимание мне ненормально льстило, в контрасте со всеми полученными ранее претензиями. — Кем ты себя возомнила? — я слышала только голос Жака, но не смотрела на него самого, когда все-таки притащилась обратно в студию. — Мне уже и отдохнуть нельзя?! — от меня разило табаком, но я принялась за работу вновь, на часах было одиннадцать, а он продолжал сокрушаться. «Как же мне все это надоело» — я понимала Райана целиком и полностью. — Отдохнешь на том свете, — воу. А что он думал? То, что ученики должны отдыхать, работая? У меня не имелось никакого вдохновения; осталась только обязанность. Честно? Это все рабство на добровольной основе. Резко проснулся аппетит… Значит так — я села на денежную диету: желудку — ничего, легким — все. Ноль евро пище, двадцать пять — джойнтам. Всегда приходится чем-то жертвовать. — Больше не надейся на мою помощь. — Я и сейчас ее не получаю. Ещё что-то злостно пробубнив, он совсем отошел от меня, провожая подростков, уходящих домой. Даже половины задуманного не получилось сделать — как это возможно, если количество людей уменьшается в геометрической прогрессии с наступлением все более глубокой темноты? А Андре? Казалось бы — как можно ненавидеть человека пуще прежнего? Он догадался позвонить куратору, а не мне. Я думала, что дно пробито. Но снизу постучали… 23:50: «Кайф. Отец отстранил меня от занятий. Как я и думал — нанял репетиторов. Теперь он не спустит с меня глаз» — написал Райан, а я только успела увидеть сообщение на экране. Жак тут же прикрикнул. Это событие дало мне пищу для размышлений — а с ней я более покладисто работала, глубоко погружаясь в думы. Нет, очень плохо, что он теперь не появится на учебе — а как же игра у Джейд и день рождения Тео? Нет, нет, нет. Репетиторы — это контроль на расстоянии вытянутой руки. Как его вызволять из дома? 00:55: «И всё?» — отправила ему, когда уже лежала в своей постели и избежала словесной перепалки с отчимом; когда он сонный, он сносный. 00:57: «Нет, он отвесил мне несколько оплеух и затрещин» — воу. Отец переживал и, должно быть, не находил себе места, потому не сдержал эмоций. 00:58: «Резонно» 01:01: «Я думал, друзья поддерживают, а не критикуют» 01:02: «Я — твой друг?» — не знаю, какой ответ на самом деле я рассчитывала получить. Между нами что-то было, но дружбой это назвать сложно. 01:03: «Больше. Партнер по бизнесу» Экзотичный статус. Кто ещё может таким похвастаться? 01:05: «Ты ставишь бизнес выше дружбы?» 01:07: «Бизнес предполагает обязательства. А дружба основывается лишь на морали, устои которой легко разрушить» 01:07: «У тебя появился ещё репетитор и по философии?» 01:09: «Нет, мне пока хватает репетиторов по стереометрии, биологии и химии» 01:10: «С последним тебе мог бы помочь Тео» — я нарочно упоминала общего друга, чтобы узнать отношения между парнями. 01:11: «Отец, кстати, пытался выяснить, где я жил эти две недели. Его бесит, что я смог существовать самостоятельно» 01:12: «Все дети рано или поздно должны жить самостоятельно. Лучше, конечно, рано» Мы проговорили ещё с десяток минут, и я узнала, что репетиторы намеревались ходить к нему каждый день, включая субботу, и даже после них Райан загружен — догоняя самостоятельно основную программу. Заснула я моментально от приятного ощущения того, что я «больше, чем друг» и что он в безопасности. Не на встрече с дилерами, отдающими товар для перепродажи или покупателями, приобретающими его. Не дома у Тео, где они втроем играли в игру. И не в клубе, глуша свою боль таблетками или алкоголем. А дома, с отцом, который, пусть и ненавидел его, но все равно продолжал заботиться, обеспечивать ему лучшую жизнь и пытаться ограждать от опасностей, которым парень подвергал себя сам.