Экстраверсия смерти (треш-роман про наркоманов, 18+!)

Иллюстрация: https://sun9-3.userapi.com/impg/blARiipHCnYAyxCuwilpsx1tmMAyLjjdHjDZhw/ACwF5wNdnHA.jpg?size=736x859&quality=95&sign=6c9e4632bca3e5cc67cc3aaa632258f2&type=album *** Раньше мне не конца был понятен смысл высказывания Михаила Булгакова: «Никогда ничего не просите, особенно у тех, кто сильнее вас. Сами все предложат и сами все дадут». Но сегодня меня озарило: можно просить, лишь предлагая что-то взамен, либо готовясь с чем-то расстаться. Включая жизнь. Ведь если ты осмелишься просить у кого-то сильнее тебя, ты по факту ставишь его ниже себя, потому что считаешь обязанным, а себя же — более достойным имеющихся у него благ © Марианна *** — Игра называется: «Джонатан Тайпс пришел». О да, надо было видеть эти сконфуженные и недоумевающие лица, которые понятия не имели смысла этого выражения; а Райан приготовился перечить, одновременно выглядя так, будто унюхал тухлое яйцо. Ну либо чью-то вонючую мошонку. — Это же его отец? — Тео кивнул на друга, явно не осознавая концепции всей моей затеи. На самом деле, я уже готовилась сдаться и признать, что ведущий, в отличие от Джейд, из меня явно никакой. — Нет, это невероятно жестокий и страшный человек, — и вот, Тайпс-младший расслабился, да так, что мы оба рассмеялись. — Тогда уж пусть «Сатана пришел», а то звучит убого, — да, ему невероятно льстило, что он — сам сын Сатаны; приходилось ему подыгрывать, чтоб не дать самолюбию истончиться или вовсе — испариться; из-за такой преданности он доверял все сильнее. Удобно сев и поджав ноги под себя, я обеими ладонями обняла ведерко и принялась рассказывать правила; отлично, что получилось заранее подготовиться — облазить форумы и чаты в поиске неповторимой и безрассудной игры; и тот факт, что игра у друзей вызвала недоумение — означал неизбитую и оригинальную идею, которая поможет не выиграть в споре с подругой, а проиграть и Джейд тоже. И так как нас уже отпускало, напиться, то есть, догнаться, казалось отличной идеей. — Каждый выпивает по стакану, — тут мы вчетвером чокнулись, и самое главное — не стали пить на брудершафт, иначе получилась бы какая-то вертикальная свастика, — ведущий говорит: «Сатана пришел» и все с криками «боюсь, боюсь» прячутся под стол или под кровать. Ладно, давайте признаемся честно — все, в том числе и я, плевать хотели на игру и правила, и умирали от нетерпения поскорее напиться. А гаш расслабил настолько, что никто уже не критиковал и не порицал — даже Райан молчал, вспомнил, наверное, как мне быстро удалось поставить его на место. — Я его не боюсь, — перебил меня именинник. — Тогда тебе еще легче — неизвестности бояться проще. — Есть у меня такое предчувствие, что ты только перевела спирт, потому что на вкус получится откровенное дерьмище, — Тео убрал волосы пятерней, пока Райан, залипнув, завороженно наблюдал в ведерке свое крутящееся по кругу отражение. — В этом и суть, — все мое нутро уже разрывалось от нетерпения предстоящей пробы: что там за веер вкусов получился, как быстро он ударит, как скоро свалит с ног? — ведущий сообщает, что Сатана ушел, все радостно выбираются из своих потаенных мест, где сидели и выпивают ещё по стакану, — удавалось говорить все так уверенно, хоть и напрягала реакция Тео — разочарование и досада, а вот Джейд в принципе сидела с отсутствующим выражением на лице, — потом ведущий вновь сообщает, что Сатана пришел, и все повторяется заново. — Занятный предлог, чтобы плотно бухнуть, — Тео по какой-то причине ужасно не нравилась моя идея; и ведь правда — последние дни он только в основном курил (или вообще нюхачил — это осталось за кадром), и если раньше легко можно было заметить его с банкой пива или бутылкой чего покрепче, стоя за пультом, то сейчас он не прикасался даже к газировке… — А ты попробуй после несколько кругов устоять на ногах, — Райан рассмеялся: идея ему определенно очень приглянулась; и, если бы не он и эта защита, это покровительство, мой авторитет в компании висел бы на волоске. — Можно играть только с водкой, и тогда назвать, например, «Полиция здесь»… — Нет, если его отец такой тиран, он точно достоин упоминания, — и мы все видели, как Тео почти сломался, как он не в силах сказать «нет» — ведь все затевалось ради него и только ради него. — А если ведущий быстрее всех отключится? — Джейд понимала, что если откажется играть — пойдет против большинства. — Тогда он автоматически проиграл. — Ну и кто им станет? — Райан насмешливо глядел на всех по очереди. — Как и всегда тот, кто предложил, — Тео решительно разобрался с заминкой касательно организации «мероприятия» и, сам того не осознавая, ловко попался в мою сеть — тренер был бы доволен сыгранной партией по волейболу. Точнее, матчем на выбывание самого слабого организма. В следующее мгновение мы все залпом выпили по стакану этой разноградусной отравы, на вкус сразу и кислой, и горькой, и сладкой, но спирт перебивал все рвотные ощущения; если бы не опрокинула одним махом — точно бы подавилась рано подступившей тошнотой; из-за водки и пива можно было различить едва уловимый вкус ржаного хлеба, вермут давал отголоски пряностей и трав, коньяк — фрукты, орехи и карамель, а вино почувствовалось лишь после окончательного проглатывания — горечь и дым. И мы все были явно не в себе, раз подписались на питье этой отравы — иначе не скажешь: цвет у смеси тоже получился самым неоднозначным, еще и потому, что в ведре отражались неоновые огни окружающей нас подсветки. Тут мне стало очевидно, что если я прямо сейчас не встану — то моему телу больше никогда в жизни не удастся подняться с места; насколько вообще было возможно — вскочила на ноги и, жмурясь от жжения в пищеводе, вышла из комнаты, давая всем время на то, чтоб спрятались. Блять, нет, это, все-таки, оказалась крайне паршивая идея — все эффекты хэша будто усилились стократно, хоть изначально и показалось, что полностью отпустило. Какое идиотское заблуждение! Вместе с тем голова словно забилась мокрой ватой, в груди саднило и жгло, а ноги налились свинцом. Невероятно трудно оказалось даже сглотнуть слюну! Она весила тонну, честное слово. А закрыть веки… Они, словно лист жести на солнце, горели и давили на глаза. Что я там обещала, никогда не пить? Ха-ха-ха. Черт, это смех внутри головы просто грозил разорвать мою черепушку на мелкие части. Боже, как плохо… И если прежде, до ухода друзей, мне хотя бы удавалось помнить их имена, то тут и вовсе забыла свое. Какого пола я существо вообще? Зачем я? Куда я, почему? А вот люди, словно пелену тумана, самозабвенно отжигали на танцполе под дабстеп. У них не имелось такой компании, как у меня. От осознания своего превосходства над ними, стало одновременно легко и тяжело — как вернуться к ним, кстати, обратно? Они вообще смогли спрятаться?.. — Сатана рипшел. О да, их продолжало также крыть, как и меня; потрясающее зрелище на миллионы евро — полумертвые сверстники, хихикающие и вздыхающие, кто под столом, кто за диваном, кто-то накрылся вещами; с высунутыми конечностями наружу, дергающимися время от времени. — Как страшно, — Райан засмеялся, прячась за диваном. — Какие-то прятки для взрослых, — высказался Тео, и теперь хихикали уже все из-за идиотизма ситуации. Однако, одного глотка все-таки было недостаточно, чтобы свалить нас до окончательно невминоза, поэтому походив туда-обратно и пнув чужие кисти и стопы, которые должны таиться в укрытии, а не так беспардонно торчать, уверенно проговорила: — Сатана ум-шел. На превый раз редупреждение, — а что такое, собственно язык? Как им управлять во рту? — в слем… в следрующ… короче, во ровтой раунд вытилете из игры. Игроки с облегчением повылезали из своих импровизационных прибежищ и приблизились к ведру с ядреным зельем, глоток которого, один-единственный, уже покромсал мою речь на мелкие кусочки, а язык перемолол во рту так, что им оставалось не говорить, а закусывать. — Кто скажет тост? — а вот Джейд держалась уверенно, будто совершенно трезво — но насколько она в себе, я вообще не состоянии была оценить. Подруга права: все-таки, у друга день рождения и его нужно отпраздновать подобающе. Насколько, конечно, позволяла ситуация. — Я буду первым, — Райан вдруг уверенно встал и открыл рот, а мне пришлось разинуть свой от того удивления, что он в принципе смог это сделать, — желаю употреблять всего так много, пока будет позволять здоровье. В переводе с нашего языка это означало «долголетия», и как же все было иначе у нас в компании, чем у обычных людей! Ну да, они не дают себе пустых обещаний, а в следующий же миг уверенно и с чрезвычайной легкостью нарушают их! — Найти себя в этом мире, чтобы не попасть ни под чье влияние, — Тайпс желал это больше, как будто, себе, но одновременно намекал на загадочное прошлое, — и пусть остаются люди, верные тебе. И хоть он запинался, попеременно заикался и зависал над обдумыванием одного слова, все-таки, у него получилось вполне сносное пожелание — мы чокнулись, на этот раз больше головами, чем стаканами, потому что, выпив залпом, они втроем принялись расходиться по сторонам, чтоб спрятаться, суетиться и стукаться лбами. А я, окончательно собравшись с остатками почти покинувшего меня духа, встала на бедные ноги и как пингвин на льдине, медленно-медленно перебралась к выходу, стараясь опираться на окружающий воздух, точнее на его молекулы, чтобы вдруг не упасть. Вдруг меня пробрало на дикий смех их-за глупости, которую мы устроили, и смех этот бередил все внутренности, переворачивая их одну за другой. Одновременно и легкой, и тяжелой рукой отпихнула дверь и вышла наружу. … и мне не стоило этого делать именно в ту минуту. Потому что либо из-за выпитого алкоголя, либо из-за скуренного хэша, либо вообще из-за предшествующего вдохнутого аромата попперсов, либо из-за всего вместе у меня начались дикие галлюцинации… Вроде все тоже самое, как и прежде, когда я выходила до, за одним исключением — в отдалении, где-то в метрах пятнадцати стоял Луи. Его «знаменитая» татуировка в виде змеи мельтешила вдалеке, в толпе; нет, наверное, я обозналась. Ну да, такая же джинсовка, ну да, такая же прическа. Нет-нет, мне кажется. Он не мог появиться здесь одновременно с нами. Какова вообще математическая вероятность того?! Нет, просчитать не выходило, особенно зная, что и внятно говорить-то не удается, не то, чтобы проводить какие-то вычисления. Тут и вовсе перестало хватать дыхания, сердце забилось, и пришлось пытаться пятиться назад, нащупывая дверь. Теперь мне ни в коем случае не хотелось с ним пересекаться — почти забылось о том, что произошло, и он не имел никакого права появляться вот так! Ну нет, это не он. Да ладно… Словно услышав мои мысли, он повернулся, и, побледнев, застыл на месте, не шевелясь. Блять, только не это. Откуда, вашу мать? Я уже нащупывала ручку двери, словно находясь в самом страшном хорроре, в котором эта ручка не поддавалась! А мои ноги, да-да, те самые, налитые свинцом, теперь вообще не в состоянии были пошевелиться. Колени затвердели, словно их вылили из металла. Или нет, из фарфора — страшно было разбить. Хотелось выбить коленные чашечки, чтоб пить из них чай… Короче, крыло по полной. Боже мой, я никогда. Ни.ко.гда. Н-и-к-о-г-д-а. Н.и.к.о.г.д.а. Не буду пить и курить. Теперь однозначно. Господи, спасите, как плохо… Вместо безразличного и даже замутненного взгляд моего «ненаглядного» (мне ведь так часто приходилось лицезреть его присутствие в лицее, ага) Луи вдруг переменилось на встревоженное и крайне озабоченное — вот как в ту ночь, когда я побежала блевать в туалет; опять, снова? Он моментально двинулся в мою сторону, преодолев расстояние буквально за считанные секунды; и даже спорить не стоило, в каком состоянии я находилась — и так ясно, что в гораздо более худшем и отвратительном, чем после концерта. Кристально понятно, что его истеричная знакомая из студии совершенно обдолбана и не способна обвинять или бросаться с кулаками — да у меня даже сдвинуться с места не получалось и выговорить предложение полностью без ошибок! — Какая встреча, — он встал передо мной, сканируя пренебрежительным взглядом от ног до головы, блять, и только этого мне в тот момент не хватало! — опять в ту же яму, да? Опять в ту же яму… Да…да…да… Опять… в нору… встреча… И вот как разговаривать, если я беспричинно и безвольно улыбалась, готовясь опуститься на корточки? Здесь дверь открылась сама, толкнула меня вперед, в джинсовую куртку, а из просвета показалась такая обнадеживающая и долгожданная светлая макушка. — Ты че тут застряла? — Райан вылез полностью, — пошли обратно, — черт, это сколько я тут стояла, что он снизошел до того, чтоб навестить меня, — он мягко взял меня за руку и сам переплел пальцы, а увидев воочию Луи, пару секунд смотрел на него невероятно черными от ненависти, гнева и злости глазами. — Так вот, в чем дело, — Луи опустил взгляд на наши руки, и горько усмехнувшись, продолжил, обращаясь к Райану, — тебе недолго осталось бегать. Не поддавалось разумению то, что он имел в виду, а догадок и вовсе не имелось — там думать невозможно, не то, чтобы строить теории; еще секунда — и началась бы драка; но Райан поступил умнее и не стал ее инициировать — быстро закинул другую руку мне на затылок, притянул к себе и крепко поцеловал, намекая, что кое-кто тут явно лишний, заодно «помечая» территорию. Спасибо, что хоть не одарил золотым дождем, как пошутил над Тео. Луи явно не стал терпеть унижение, так что быстро развернулся и ушел; и я хотела было углубить поцелуй, потянувшись ближе и положа руку на спину, как он дернулся и сказал: — Все, пошли. То есть, для него это не значило ровным счетом ничего — но разве можно конструктивно и объективно это анализировать, будучи совершенно пьяной с улетевшей в дальние галактики сознанием? Вопрос риторический. Мы вновь скрылись от всего внешнего мира в нашей неоновой комнатке, и я про себя усмехнулась — да, теперь надо бояться не отца Райана, а Луи, потому что это кошмар во плоти; да и что он там задумал против Тайпса?! — Никогда не общайся с ним, — злостно рявкнул он, с трудом контролируя свои эмоции. Вау… Райан, вышедший из себя, да еще и запрещающий мне такое, будто мы чертова пара в отношениях, это что-то новенькое. — С чего бы? — да, Марианна, ты, наверное, бессмертная. Более идиотского вопроса в тот момент просто невозможно представить. — А тебе одного раза не хватило? Блять, как обычно — он знал, куда ударить и делал это с максимальной точностью. — Вы о чем? — а, мы как-то и не заметили, что Джейд и Тео все это время находились рядом с нами и стали (почти) невольными свидетелями конфликта. — Не прем… не премращася в отца, никто не жемот узыкавать мне, что делать, — пришлось чуть ли не лицом упасть в ведро, чтоб окончательно спиться и забыть все, что тут творилось. — Что происходит? — Тео решительно и без колебаний притянул лужу яда, обрамленную серебряными стенками к себе, дав понять, что игра не продолжится, пока мы не поясним. — Хах, встретили того, кто разукрасил мне лицо, — Райан отобрал у него ведро и, зачерпнув жидкость в стаканчик, выпил все залпом. Ха-ха, разукрасил… Я ведь тоже ему, подводкой… Стоп, ЧТО? — Это… он тебя избил? — на последних силах получилось вымолвить в полнейшем смятении и бескрайнем шоке, — тогда… Тогда, когда мне пришлось срываться из студии в квартиру Тео, чтоб мазать ему раны. Тогда, когда стало понятно, что без этих троих уже не представлялось жизни. Тогда, когда его поколотили достаточно сильно, чтобы не ходить на учебу и не показываться дома. На мой вопрос «Кто с тобой это сделал?», он ответил: «Один осмелевший подонок»… Это был Луи. Им оказался не просто какой-то торчок, а совершенно конкретный лицеист… На мой жалостливый взгляд он только страшно разозлился, и черт возьми, как же я страдала от того, что снова напилась! Какой-то бесконечный кошмар! Просто сил нет! Улыбка, совершенно неуместная, как новогодняя елка в день влюбленных или там пасхальные куличи на масленицу, все не сходила с лица и насиловала мышцы щек… Как же странно и нелепо это, должно быть, выглядело со стороны. — Не беспокойся, я отомстил, — он ненавидел жалость и уязвленность, — не выходи наружу. — Стесняюсь спросить, каким образом, — удалось на одном дыхании пробурчать мне, тоже беря стакан и, наполнив ядреной отравой, выпить залпом; как удалось дожить до такого состояния, что всей душой мечталось о беспамятстве?.. — Когда-нибудь ты узнаешь, — ухмыльнулся Райан, очевидно, желая не продолжать начатый крайне неприятный диалог, зато сам задался другим вопросом, — что он вообще здесь забыл? Джейд с Тео переглянулись, но тут же отвели взгляд не только друг от друга, но и от нас. — Лину, — просто высказалась Джейд. — Она искала эйч, и мы продали ей, — пожал плечами Тео, — это и было наше дело. Эйч, то есть, героин… Значит, вместо того, чтобы приходить на учебу в лицей, она торчала в клубах и притонах, а ее «болезнь» оказалась самой банальной наркоманией. Как-то просто получилось смириться с этим фактом на пьяную и обкуренную голову — меня больше волновало собственное состояние. — Получается, братик пришел спасать свою сестренку, — подытожил Райан, пока друзья также выпивали по стакану и кивали ему в знак согласия. Как-то так, без слов, практически в тишине, прерываемой лишь очередным хип-хоп треком, мы и пили, надеясь, что впечатления от этой «великолепной» встречи развеяться; то есть, погодите — Тео и Джейд не было так долго, потому что они куда-то ездили или ходили за стаффом. — Да как вы вообще на ноги встали? — это нечестно! Я протестую! Пойду жаловаться в мировой суд на их крепкий толер — мой-то вообще нулевой, срубает подчистую, что мне тяжело вздохнуть лишний раз. — Черный перец и шоколад с кбд, — полуулыбнулся Тео так, будто сказал невероятную очевидность и это надо знать с пеленок всем, — быстрее отпустило. Только вот как он ни пытался выглядеть веселым и беззаботным в свой день рождения, от моего внимания все равно не скрылось, как друг время от времени хватался за левый бок и сжимал зубы, очевидно, пока от терпимой боли. Ну, мало ли — съел что-то не то, с кем не бывает. Игра нуждалась в продолжении, так что я развернулась и поползла на четвереньках к двери, давая возможность и время спрятаться, и так осталась сидеть затылком к ним — о том, чтоб встать даже не шло речи; тошнота не только подступала, но и в какой-то момент жутко усилила свои мощи, подбираясь почти к самому горлу; но от меня требовалось терпение, героическое терпение, чтоб в стотысячный раз не ударить в грязь лицом. Хотя, я и так в ней по самые гланды — уже не просто плавала, а занималась серфингом. — Сатана ушел, — с крайней досадой проговорила я, вернувшись к ведерку, только чтоб быстрее напиться и потерять способность не только критически размышлять и думать, а вообще воспринимать в целом реальность. Мне неистово возжелалось, чтоб для меня она в принципе перестала существовать. Чтоб ни один нерв в организме не смог нормально все чувствовать. — Значит, тост такой, — очередь перешла мне, и, на удивление, чем тошнота в теле усиливалась, тем яснее удавалось выговорить слово за словом, — желаю не нарываться на неадвокат… неадвекат… — Неадекватов? — Именно, — я занесла стакан пойла над головами, как трофей, при этом чуть не расплескав все вокруг, — и самому не стать одним из них, — не дожидаясь чоканья, самостоятельно запила свои слова, а все молча повторили за мной. Тем временем шел третий круг, а лучше никак не становилось; головокружение не только усилилось, но и завладело глупой башкой полностью; даже во время ползания к двери я теряла остатки равновесия и координацию всяких движений; тошнота, не найдя логичного выхода через рот, чуть ли не выбиралась через ноздри, а когда не удалось и это, поднялась в самый мозг, болтая такое месиво, что глаза чуть ли не лопались. Я сама — комок тошнотворной тошноты. Быть ведущей, все-таки, явно не мое — задача крайне сложнее, нежели у остальных: им-то оставалось порядочно спрятаться и не высовываться до сигнала, в отличие от моих убогих поползновений туда-обратно. Почему, блять, почему каждый наш вечер сопровождала какая-то драма?! Черт, тошноте все-таки как-то не понравилось убежище в мозгу, так что она начала опускаться обратно; приходилось изо всех сил, насколько это вообще оставалось возможным, внушать себе, что я не какая-то слабачка, что ведущий должен хотя бы сделать вид, что не упадет спустя секунду, здесь и сейчас! Но так сильно, так отчаянно хотелось прям в этом номере, в этот момент, среди дорогих мне людей, засунуть два пальца в рот и позволить яду выплеснуться наружу, просто потому что однажды это уже сработало… — Сатана пришел, — вернувшись обратно, навострила уши и прислушивалась к шепоткам друзей, которые вовсю пихались за свободное место: из-за того, как нас размазало, они уже не могли сидеть или стоять, а только лежали, судорожно и томно вздыхая. Тео так вообще начал шипеть от боли. — Подвинься, че распластался? — Райан, все еще не отошедший от встречи с Луи, теперь срывался на «любимого» Тео, отыгрываясь и явно провоцируя конфликт. — Мне некуда! Заткнись, — вот так друзья на веки! В целом, алкоголь делал нас всех гораздо агрессивнее обычного… — Джейд будешь затыкать рот! Гремишь только костями, — воу, Райан, ты… Он озлобленно шипел, и в мой пьяный мозг проникла мысль, что необходимо спасать ситуацию и срочно — она явно выходила из-под контроля. Правда, мой желудок уже сам поднимался к горлу и хотел выплеснуть всю желчь наружу. — Блять, как же больно… — Тео чуть ли там не плакал, но мы так и не поняли, это потому что Райан его с силой пнул из-за места, или из-за чего-то другого. — Сатана ушел. Как-то облегченно сказала я, пытаясь доползти обратно, к ним и ведерку, но преодолеть каждый сантиметр удавалось с прикладыванием неимоверных усилий: судорожно глотая воздух, преодолевая позывы к рвоте, жмуря глаза из-за болей в коленях и тягой к тому, чтобы упасть навзничь и заснуть прямо там; при этом меня еще качало из стороны в сторону как во время турбулентности в самолете — спасибо, пожалуй, мы больше не будем выбирать данный рейс! А вот с авиакомпанией еще предстоит разобраться! Когда мне удалось, все же, добраться к ведерку с желанным ядом, Джейд уже зачерпнула свою порцию и выглядела, будем честны, самой трезвой из всех. Невероятной силы зависть завладела моим нутром и говорила за хозяйку. — Ты будто и не пила вовсе, — хмыкнула я с издевкой, — что, гены дают о себе знать? Сказанное вдруг показалось мне настолько остроумным, что я лишь снисходительно наблюдала, как Тео выпучил глаза, а вот Джейд уже занесла руку над головой, чтоб одарить отрезвляющей пощечиной, только Райан остановил ее в воздухе, не позволяя начаться уже женской драке… Действительность была для меня недействительна. Язык вообще не следил за тем, что говорил. Все иллюзорно и потусторонне. — Я желаю всегда оставаться самим собой и поступать так, как ты считаешь нужным, — Джейд холодно процедив это, чокнулась только с именинником, а я прыснула от шутки в своей голове по поводу того, что мы пьем горячительные напитки, но атмосфера между нами все леденеет. Все выпили по стакану через силу; каждый из нас, почти синхронно, кроме подруги заныл, что больше не в состоянии поглощать спиртное. Но тост есть тост, и нужно выпить за чужое здоровье, убивая при этом свое. Случайно наклонившись от бессилия, легко удалось заметить, как на дне ведерка оставалось меньше четверти темно-оранжевого пойла, больше похожего на мочу, да и пить этот веер вкусов было также невозможно, как и продукт деятельности почек! А это мы оставались на дне, мы, а не чертово бухло! И этот «веер» хлопал по роже, по затылку, а не обдувал легким ветерком! Я надеялась, что следующий круг будет последним — именинник же должен пожелать что-то и самому себе! Но моим планам оказалось не суждено осуществиться. Вдруг получилось подметить, что моя голова размножилась на несколько таких же, и каждая видела мир по-своему — все вертелось и кружилось, ноги не слушались совсем; рвота подступала все скорее, мне казалось, что я сейчас рожу через рот; руки тряслись, заставляя несколько раз подряд по пути к двери стыдливо падать, хихикая, а после почти тщетно пытаясь сесть на ноги. Когда это все же получилось, мой лоб уткнулся в косяк (благо, не конопляный), а рот застыл, не в силах произнести хоть слово. Только вот в дверь кто-то начал истошно стучаться, ну а мы естественно были не в состоянии открыть. — Слушайте, тут кто-то… — но они успешно проигнорировали мое высказывание, начав уже полноценную перепалку. — Блять! Отвали, я серьезно, — до моего покореженного веществами слуха донеслось, как Тео пихнул Райана, а тот в ответку ударил его — донесся характерный хлопок по коже… — Почему ты лжешь? Хочешь выглядеть умнее всех, как обычно? — он уже кричал обвинения, никак не останавливая свой словесный понос, — ты ей тоже не сказал, правда? — и по звукам они перебрались из своих укрытий наружу, и кто-то кого-то пнул, пока я готовилась упасть замертво из-за помутнения сознания. А стучать продолжали… — Не твое сучье дело! Не твое, блять, ты слышал? Чертов выродок, — тут у меня не вышло сдержаться и тело само, повинуясь инстинктам, развернулось на сто восемьдесят градусов и воочию лицезрело, как Райан повалил Тео, хватающегося за все тот же левый бок, защищая его так упорно, будто в том месте ему вживили бриллиантовый имплантат, а друг решился на грабеж; так вот, Райан изо всех принялся его лупить по рукам и лицу, оседлав и замахиваясь кулаками, не дав оппоненту даже ответить или сообразить; при этом вся комната утонула в оскорблениях, визгах Джейд, и моих рваных вздохах. Подруга пыталась их разнять, но Райан со своей неистовой ненавистью переключался и на нее… Это полный финиш. В конце концов Тео не выдержал и как-то так изогнулся, что столкнул Райана и, встав, полностью выпрямившись, но при этом продолжая держаться за бок, пару раз смачно пнул друга (друга ли?) ногами по бедрам и икрам. А я? А мне предстояло одиночное сражение с черными мошками, застилавшими все поле зрения и рвотой, которая оказалась, тем временем, вот-вот у самого корня языка. Подруга пыталась растащить две тушки в стороны — но остановить двух разъяренных малолетних пьяниц гораздо труднее, чем кажется, особенно, если каждый имел зуб на другого. Крики-то все усиливались, как и стук кулаков по двери снаружи, но кувалдой отдающийся в моих перепонках. — Бл… кхрт… хжр… — Тео отстал от Райана, хватаясь за горло и будто бы даже задыхаясь; вдруг его начало рвать прежде, чем меня, но не непереваренной там едой или алкоголем, а всем этим вместе с кровью… — Еб твою… — только выругался Райан, окончательно отставая от него, пока харкающий сам сполз по стенке и теперь вовсю блевал такой красно-коричневой массой, больше напоминающей кофейную гущу. — Тео, господи, что с тобой? Что мне делать? — «блять, скорую вызывай, дура, у твоего парня началось внутреннее кровотечение» — подумала бы я в трезвом состоянии, но точно не в том, в котором наблюдала всю эту сцену. И вызвать медиков, да и тем более вспомнить номер скорой, у меня бы точно не получилось. Понятно, она в шоковом состоянии и хладнокровно мыслить не могла, она от драки-то не отошла, не то, чтобы спасать жизни. — Блять, это язва открылась? Да? Это же язва? Черт возьми… — Райан вдруг стал сам на себя не похож, и пытался привести в чувство все бледнеющего друга, хотя, надо заметить, ему удалось привести его в невероятное чувство своими ударами кулаками по лицу, минуту назад. Тут мне совсем поплохело: то есть, если прежде было хотя бы терпимо, то в тот момент уши начало закладывать, будто я оглохла, или слышала все сквозь белый шум; глаза различали теперь лишь источник света; стало одновременно жарко и холодно, тело покрылось ледяным бисером пота; конечности дрожали, казалось, что сейчас очистится не только пищевод, но и прямая кишка — распирало с двух сторон! Надо вырвать, может, я бы успела добежать до сортира, но главное не у них на глазах! Не хватало так глупо опозориться! Молилась всем лярвам и инкубам на свете, чтобы они вселились в меня и помогли подняться на ноги. Но тут внезапно дверь открылась сама… — Джонатан Тайпс пришел… — Сатана? — Нет… Только это и удалось сказать на последнем издыхании, как мошек оказалось слишком много — настолько, что они заволокли за считанные секунды зрение, окончательно ослепив. Больше ничего не волновало — второй раз в жизни бренное тело провалилось из-за алкоголя в кромешную тьму. Только этот раз отличался от предыдущего тем, что в ту ночь с Луи я лишь уснула, а здесь потеряла сознание.