Слава

В разгар летней жары все зрители на стадионе напряженно наблюдают за происходящее у них на глазах матчем. Игра продолжается уже более трех часов, зал почти наэлектризован напряжением и ожиданием. Никто не думал, что матч будет таким напряженным и равным. Счет 1:0 в конце девятого иннинга с двумя аутами и раннером на первом. Внизу, на горке стадиона слегка запыхавшийся человек вытирает рукавом пот со лба, прежде чем надеть кепку. Он медленно поднимает мешочек с канифолью и наблюдает, как отбивающий другой команды подходит к штрафной отбивающего. Глаза цвета расплавленного золота жадно наблюдают за противником, стоящим перед ним, который явно нервничает так же, как и он. Не то чтобы это было удивительно. Если все пойдет хорошо, это будут его последние три подачи в игре. Если все пойдет хорошо, они станут летними чемпионами Кошиэна. От одной мысли, что они были так близки к цели, нервы брюнета взыграли до предела. Но это не может стоять у него на пути. Ему придется свести три года упорных тренировок к трем броскам, чтобы не оставить эту горку покрытую позором. Роняя мешочек с канифолью, огненно-золотые глаза встречаются с суровыми голубыми, когда он сдувает остатки смолы со своей руки. Знакомые холодные глаза также скрывают нервозность за ними, но брюнет точно знает, что он может доверять своему ловцу. Он лучше, чем кто-либо другой, знает, как много Окумура тренировался, чтобы с такой легкостью ловить большинство его подач. Сигнал и бросок. *хлоп* — Страйк! Заявление судьи сопровождается громкими возгласами болельщиков на половине поля Сэйдо. — Ас Сэйдо, Савамура Эйдзюн, кажется, был в отличной форме даже в девятом иннинге! Отбивающий даже не смог замахнуться! Возглас комментатора эхом разносится по всему стадиону, но для ушей Эйдзюна он кажется далеким вместе с одобрительными криками толпы. Он слышит биение своего сердца и чувствует пульсацию своей крови, когда медленно выпускает воздух, который задерживал в себе, и ловит брошенный мяч. — Отличная подача! Слова ободрения Окумуры вызывают легкую улыбку на лице Савамуры, поскольку старший прекрасно знает, что его кохай не из тех, кто часто хвалит. Он никогда не признает, что эти два слова расслабили его больше, чем любые одобрительные возгласы аудитории. Мальчик-волк хорошо его знает, не так ли? Ещё один сигнал, подтягивайся и бросай. *лязг* — Фол! Сделав глубокий вздох, Эйдзюн оглянулся туда, где его товарищи по команде были готовы защитить его спину. Знакомый розововолосый мальчик смотрит на него с мягкой улыбкой. — Не волнуйся, Эйдзюн-кун! Мы прикроем тебя! Сосредоточься на бэттери! В ответ на фамильярное поощрение Харуиччи он просто кивает с улыбкой, прежде чем взглянуть на измученного, но решительного раннера и снова повернуться к Окумуре. Кэтчер бросает ему мяч обратно и почти сразу подает сигнал о каттэре. Теперь Савамуре хочется обнять кэтчера за то, что он так мил с ним. Окумура знает тот факт, что улучшенный каттэр №7 - любимая подача Эйдзюна. Брюнет действительно благодарен парню, присевшему перед ним на корточки. Эйдзюн переключается на привычный захват мяча, надевая свою форму питчера, и бросает с наибольшей уверенностью, которая у него была за весь турнир. *хлоп* — Страйк! Беттер-аут! Гейм сет! Услышав слова судьи, весь стадион на мгновение замолкает, прежде чем разразиться оглушительными возгласами. Вся площадка вибрирует от такого шума. — Дамы и господа! Какой великолепной игры мы были свидетелями! Я рад объявить, что финал 91-го летнего Кошиэна между Камадай Фудзимаки и Сэйдо была выиграна старшей школой Сэйдо под замечательным руководством их лучшего игрока, Савамуры Эйдзюна! Команды на мгновение замирают, прежде чем вся команда Сэйдо устремляется к горке, где Эйдзюн может только тяжело дышать и с негодованием смотреть в табло. Они победили. Они сделали это. Сэйдо выиграли Кошиэн! Едва эта мысль доходит до сознания, как куча рук обвивается вокруг Эйдзюна, и куча плачущих лиц появляется в поле зрения брюнета. — Савамура! — Савамура-сэмпай! — Сэмпай! — Эйдзюн-Кун! Ты сделал это! Из-за внезапной групповой спешки Эйдзюну требуется мгновение, чтобы осознать, что происходит, но вскоре он приходит осознание. — Никаких Харуиччи. Мы сделали это! — говорит он с лучезарной улыбкой, на что розововолосый отбивающий только доброжелательно улыбается, как и Фуруя, стоящий позади него. Высокий темноволосый питчер просто показывает кулак левше, который отвечает тем же со слегка заплаканными глазами. Они сделали это! Они выполнили свое обещание! Прошло совсем немного времени, прежде чем они отпустили друг друга, чтобы выстроится в линейку перед Камадаем Фудзимаки, у которых из глаз текли печальные слезы. Эйдзюн все ещё не чувствует себя полностью в своей тарелке, и только благодаря рутине он успевает за другой командой. — Спасибо за игру! Едва ориентируясь в настоящем, питчер с каштановыми волосами автоматически пожимает руки игрокам и молча принимает их поздравления. — Савамура. Подняв взгляд, Эйдзюн оказавшись лицом к лицу с одним из величайших соперников, Хонго Масамунэ. Эйдзюну требуется мгновение, чтобы заменить протянутую ему руку. — Поздравляю. ты был достойным противником. Я не против проиграть тебе. Савамура чувствует, что просто все это просто сон и что он может проснуться в любой момент. Потому что серьезно! Когда Хонго Масамунэ говорил ему больше двух слов? Однако, игнорируя внутреннее смятение, Эйдзюн пожимает предложенную руку. — Спасибо, Хонго! — он ухмыляется. — Мне понравилась игра против тебя. Надеюсь увидеть тебя когда-нибудь в будущем. Хонго отвечает лишь легкой улыбкой, затем отходит в сторону со своей командой. Глядя на свою команду, Эйдзюн не может избавиться от ощущения, что чего-то не хватает. Чего-то, что не давало ему покоя последние два года. — Пойдем, Эйдзюн-кун! Давайте поблагодарим наших болельщиков! Услышав крик Харуиччи, Савамура натягивает свою самую широкую улыбку. — Иду! Через несколько шагов вся команда Сэйдо встает у ограждения и низко катятся зрителям. Обычная процедура, которую они выполняют после каждого матча, но у Эйдзюна это ощущается как-то иначе. Он не понимает почему. Это было совсем другое чувство — пожимать руки, кланяться, говорить спасибо, и это было совсем другое чувство – выступать в конце. Почему? — Спасибо вам за вашу поддержку! Большая часть команды все еще плачет, когда они получают поздравления от толпы. Все они проливают слезы счастья и облегчения. Тогда почему он не может плакать? Почему он чувствует себя застрявшим в момент апатии? — Как дела, Савамура? Разве ты не рад, что победил? Голова Эйдзюна бессознательно поворачивается в направлении звука. Его разум продолжает быть отягощенным состояниями, которые он копил до сих пор. — Миюки-сэмпай! — кричит Канемару — Вы все пришли посмотреть матч? Канемару прав. По другою сторону забора стоит Миюки Казуя со своей обычной раздражающей ухмылкой, а за его спиной бродят сэмпаи. О, понятно. — думает Эйдзюн, глядя на своих старых товарищей по команде. — Так вот почему. Прежде чем успевает это остановить, теплые слезы непроизвольно скрываются по его лицу. Савамура опускает голову и натягивает кепку поглубже, чтобы прикрыть глаза. Это то, чего я хотел достичь вместе с ними с самого начала. — Оу, Бакамура! Что ты делаешь, освистываешь сейчас? До тебя наконец дошло, что ты выиграл Кошиэн? Голос Курамочи едва пробивается сквозь шум разговоров вокруг него, но это заставляет его понять, что он не должен грустить. В конце концов, это важный день для команды. На что было бы похоже, если бы единственный, кто не радуется их победе, был лучшим игроком команды. Проглотив комок в горле, Эйдзюн нацепляет яркую улыбку на лицо и устремляет свой кошачий взгляд прямо на Курамочи. — Ах! Не будь злым, Моти-сэнпай! Я плачу, когда хочу! И я не освистывал! Это просто слезы радости! Все вокруг них смеются, и они постепенно сливаются с толпой. Эйдзюн не хочет замечать изучающие взгляды Миюки и Криса. Пожалуйста, не смотрите на меня так.

***

Вечером вся команда Сэйдо и их бывшие сэнпаи собираются вместе в ресторане, который тренеры зарегистрировали на сегодня. Весь ресторан оглашается громкой болтовней и смехом со всех сторон. Он все ещё не привык к шуму и суете Токио. В его родном городе Нагано только пение цикад и смех детей наполняют летние вечера шумом. Гулять по этому маленькому городку гораздо спокойнее и свободнее, чем путешествовать здесь, в большом городе, среди возможного шума. Кроме того, он может лучше видеть звезды. Эйдзюн должен признать, что скучает по всему родному городу больше, чем он первоначально думал. Ну, это не значит, что оне не может вернуться на каникулы, так что с ним всё должно в порядке! — Ой, Савамура! Услышав внезапный голос, кричащий ему в ухо, питчер подпрыгивает с ревом удивления, вызывая небольшое замешательство среди прохожих. — Какого черта, Миюки Казуя! Ты пытаешься довести меня до сердечного приступа, тупой Тануки? — кричит питчер, поднимая руку к неистово бьющемуся в груди сердцу. Он хочет продолжать ругать своего бывшего кэтчера, но, глядя на лицо Миюки, слова застревают в горле Эйдзюна. Глаза брюнета постарше кажутся почти медовыми в вечернем освещении, но самое странное – это серьезное выражение лица. Миюки никогда не был по-настоящему серьезен вне игр, за исключением тех случаев, когда я делал что-то не так и он злился на меня. Я до сих пор не могу забыть ярость, которую я увидел в нем, когда он отругал меня за Крис-сэмпая. Затем внезапно на лице кэтчера появляется хитрая ухмылка. — Хохо~, значит, тебя так легко напугать, Бакамура? И тут я подумал, что ты стал храбрее после вечера фильмов ужасов. Это моя вина. Я слишком сильно верил в тебя. Слыша притворное разочарование брюнета и раздражающий смех, Эйдзюну приходится бороться с желанием придушить студента колледжа. — Миюки Казуя! — кричит младший, сердито фыркая — Что это вообще значит? Если ты не помнишь, ты был так же напуган, как и я той ночью! — Да, я помню. Ты прав. — Ну вот! — преувеличенно смеется младший. — Я не единственный, кто был так напуган! Посмотри в зеркало, прежде чем высмеивать других за это, ты, четырехглазый ублюдок! Я скоро- — Эйдзюн. Услышав свое имя из уст кэтчера, Эйдзюн замолкает на своем выступлении. Такое ощущение, что из его легких вырвали воздух. Серьезный голос и лицо Миюки – это то, к чему он никогда не привыкнет. Не смотри на меня так. Игнорируй меня, как ты обычно делаешь! Пожалуйста, не поднимай эту тему! Я не хочу говорить с тобой об этом! — Скажи мне, Эйдзюн! Тебя приняли в университет, в который ты подавал заявление? Неожиданный вопрос удивляет питчер больше, чем он хочет признать. Университет? Какое отношение университет имеет к серьезному поведению Миюки? Если бы Савамура не знал лучше, он бы подумал, что Миюки беспокоится о его оценках. — О чем ты говоришь, Миюки? Почему ты хочешь поговорить о колледже сейчас? Что, ты беспокоишься о моих оценках? Мне это не нужно! Канемару тщательно вбил мне в голову учебный материал! Всё будет хорошо- — Эйдзюн, не уходи от темы! Ты принят или нет? Горло Эйдзюна сжимается. Потому что он точно не знает, что Миюки хочет проткнуть. Он уже слишком хорошо знает Тануки, чтобы не догадаться об этом. Но он не хочет этого признавать! — Я не открывал письмо. — бормочет младший хриплы голосом и быстро опускает взгляд в землю, как только замечает понимающий взгляд Миюки. Понимание. Конечно. То же самое было и с Миюки. — Почему ты не открыл его? Судя по выражению твоего лица, я предполагаю, что это был толстый конверт. Это означает, что ты был принят. Почему ты не подтвердил это? Миюки Казуя. Ты чертов назойливый подонок! — Не заставляй меня говорить это. Ты точно знаешь почему. — шепчет Эйдзюн со слезами на глазах. — Эйдзюн. Почему ты не подтвердил это? — ПОТОМУ ЧТО ТОГДА ЭТО БУДЕТ ПО-НАСТОЯЩЕМУ! Ответ выскальзывает, как будто он исповедуется в своем величайшем грехе. Эйдзюна не волнуют проходящие мимо люди или шум машин. Всё это затмевает понимающий и слегка обеспокоенный взгляд Миюки. — Потому что, если я открою его, это просто означает, что мой последний год в Сэйдо скоро закончится! Я не хочу оставлять Сэйдо позади! Мои друзья, тренер, Рей-тян, тренировки! Я не мог позволить тебе уйти, когда ты закончил! Я не могу вынести потерю Сэйдо. — признается Эйдзюн, когда начинают течь слезы, — я хотел отвезти тебя на Кошиэн. Ты, Мои-сэмпай, Шпиц-сэмпай, Капитан-сэмпай, Крис-сэмпай и се остальные! Но мы проиграли в прошлом году и до этого из-за меня! Как я мог оставить Сэйдо со столькими сожалениями? Скажи мне, Миюки! Что я могу сделать? Эйдзюн, рыдая, опирается на плечо Миюки и высказывает сомнения, которые он сдерживал последние два года. Он всегда чувствовал, что у него есть время. Что он развился. Затем на его первом году обучения они проиграли Инаширо...из-за него сэмпаи ушли на пенсию. На втором году он работал ещё усерднее. Но мандраж обошелся с ним так, что никто не мог понять, что с ним происходит. Он знает, что команда волновалась по-своему. Без помощи Криса, Карибы и Канемару он бы не продвинулся вперед. Он стал сильнее, но этого было недостаточно. Также ведение Миюки в качестве капитана, они проиграли в финале Кошиэна. В конце концов, все ушли, кроме его одноклассников. Теперь им удалось осуществить свою мечту, но он не может избавиться от ощущения, что сделал не всё, что мог. Если бы только он больше тренировался, если бы только попытался подойти к вещам более серьёзно. Если бы он не был таким упрямым, он, возможно, смог бы помочь сэмпаям достичь стадиона Кошиэн на своём первом году. После нескольких минут тихих рыданий он отстранился от Миюки и не осмеливается посмотреть ему в глаза. Это так неловко! Более того, он рухнул в обморок перед гребаным Миюки Казуя! — Оу, Бакамура! Щелчок по его лбу вызывает мгновенную острую боль в голове, заставляя его вскрикнуть. — Какого черта, Миюки Казуя! — Не думай слишком много, дурак! В конце концов, ты и есть идиот! Думать — не твоя сильная сторона. Старший насмешливо ухмыляется, а Савамура кричит о несправедливости всего этого и о том, что он может думать. Но Эйдзюн втайне испытывал облегчение от того, что Миюки не заговорил о его недавнем срыве, даже если бы он мог быть милее. В конце их небольшого спора Миюки победоносно ухмыляется, в то время как Эйдзюн просто ворчит о "тупом и грубом ублюдке" Сделав глубокий вдох, Эйдзюн широко улыбается. Первая настоящая улыбка с момента их победы. — Спасибо, Миюки. — старший ловец на мгновение выглядит удивленным, и если у Эйдзюна не галлюцинации, он немного краснеет, прежде чем скорчить гримасу отвращения. — Э-э, никогда больше так не говори! До тошноты странно слышать это от тебя! — Эй, что, черт возьми ты под этим подразумеваешь? Их небольшой спор прерывается открывающейся дверью ресторана. — Я вижу, здесь всё в порядке. Не так ли, Миюки? — Крис-сэмпай! — кричит Эйдзюн со счастливой улыбкой на лице и бежит к старшему кэтчеру. — О чем вы говорите, Крис-сэмпай! Этот Савамура Эйдзюн всегда в порядке! Не нужно беспокоиться! — питчер с каштановыми волосами широко улыбается, прежде чем посмотреть на старшего со слегка виноватым взглядом. — Я понимаю. — Крис улыбнулся и легонько гладит Эйдзюна по голове, который загорается, как рождественская гирлянда. — Йош! Крис-сэмпай погладил меня по голове! Ты видел это, Миюки Казуя? Вот поэтому я любимчик Крис-сэмпая! — Да, да! — угрюмо ворчит Миюки. Не то чтобы Эйдзюн знал причину его недовольства, но при виде понимающей улыбки Криса у Миюки по спине пробежал холодок. — Но разве мы не должны зайти сейчас? Несмотря на то, что сейчас лето, становится довольно таки холодно. — А. Не стесняйтесь, заходите. Думаю, я прогуляюсь, чтобы проветрить голову. Крис взглянул на красные глаза Эйдзюна, прежде чем кивнуть. Возможно, небольшая прогулка пошла бы мальчику на пользу. Должно быть, он был очень расстроен, если разрыдался прямо перед Миюки. — Ты уверен, Савамура? — Конечно! Просто иди с Крис-сэмпаем, ты, глупый четырёхглазый! Полчаса, и я вернусь! Питчер машет рукой, прежде чем убежать, оставляя позади слегка встревоженного кэтчера и удивленного сэмпая. — Всё такой же живой, как всегда. — вздыхает Крис — Но именно это делает его милым, не так ли, Миюки? Крис просто смеется над забрызганным красным лицом своего кохая. — Крис-сэмпай! — кричит Миюки. — Да? Давай зайдем, Миюки.

***

Ощущение прохлады вечернего воздуха на его коже заставляет Эйдзюна улыбнуться. Похоже, ему нужно было поговорить о том, что его беспокоило. Он не может сказать, что с ним все в порядке, и это его больше не беспокоит, но он уверен, что чувствует себя намного лучше после своего небольшого срыва, чем раньше. Ему придется поговорить с Харуччи, чтобы тот помог немного улучшить его навыки отбивания до конца года. Может быть, тогда он стал бы еще более надежным нападающим к тому времени, как присоединился к команде колледжа. Да! Новая цель – привести свою университетскую команду к победе! — Йош! Я сделаю это! — внезапно восклицает он, игнорируя раздраженных людей, которые смотрят на него. — Хм? Глядя вперед, Эйдзюн видит маленького мальчика, выбегающего на перекресток после бейсбольного мяча, не видя приближающуюся к нему машину, которая, похоже, не замедляется. Прежде чем он осознает это, Эйдзюн подбегает и отталкивает маленького мальчика с дороги машины. Услышав только громкий треск, он больно ударяется о землю. Болезненный стон срывается с губ Эйдзюна. Я не могу пошевелиться. Все так сильно болит. Боже! Это больно! Я не могу дышать. Кто-нибудь. Кто-нибудь, пожалуйста, позовите на помощь! Я пока не хочу умирать. Я еще многого не рассказал остальным. Мысли Эйдзюна проносятся в его голове, пока он прислушивается к звукам хаоса вокруг него. Он слышит, как кто-то бежит к нему, и чувствует, как несколько человек пытаются остановить кровотечение. Они говорят, что скорая помощь уже в пути и просят его держаться. Но Эйдзюн уже почти ничего не слышит. Ах. Я почти ничего не слышу, и боль уменьшается. Здесь так холодно. Я не переживу этого, не так ли? Слезы текут из глаз Эйдзюна, но он больше ничего не видит. Когда звуки затихают, а боль утихает, остается только холод.

***

Хватая ртом воздух, Савамура внезапно принимает сидячее положение, но тут же вынужден закрыть глаза, чтобы не быть ослепленным окружающим его холодным белым светом. Подождите! В меня врезалась машина! Я мертв? Клянусь, я чувствовал, как жизнь покидает меня! Где, черт возьми, я вообще нахожусь? Оглядываясь вокруг, 18-летний парень замечает только то, что он находится буквально у черта на куличках. Куда бы он ни посмотрел, его встречает только белизна. Что, черт возьми, здесь происходит? — Савамура Эйдзюн. Внезапно пространство заполняет голос, который, кажется, говорит с ним со всех сторон. Эйдзюн подпрыгивает от внезапного звука, но просто раздраженно щелкает языком. — Кто ты? Где я? Чего ты от меня хочешь? Эти вопросы казались Савамуре самыми важными в тот момент, когда он пытался успокоить свое страшно колотящееся сердце. Подождите. Мое сердце бьется. Я мертв или нет? — Ты действительно мертв, Савамура Эйдзюн. — произносит голос, который удивляет молодого питчера. — Ты можешь читать мысли других людей? Голос просто хихикает, что расстраивает Эйдзюна. — Эй, не смейся надо мной! Отвечай на мои вопросы! Кто ты? Где я? Чего ты от меня хочешь? — В отчаянии кричит Савамура, прежде чем хихиканье стихает. — Мне жаль, юный Савамура. Я была бы той, кого ты называешь Ками. — говорит голос, и глаза Эйдзюна расширяются. — Ками? — Да. В настоящее время ты находишься в промежуточном состоянии. Людям очень редко удается попасть в это место. Только люди с по-настоящему чистым сердцем и живущие с благими намерениями могут достичь этой точки, а не прямиком попасть в рай или ад. Или даже в круг реинкарнации. Эйдзюн краснеет от благоговения в голосе Ками, но быстро трезвеет. — Подожди! Что это значит, что я здесь? Разве я не могу попасть на небеса или куда-нибудь еще? — спрашивает Эйдзюн. Если он не сможет отправиться в загробную жизнь, тогда что с ним будет? Ками только мило хихикает. — Нет, дитя мое. Это просто означает, что я исполняю твое желание. — Желание? — Да. Что бы это ни было, я отдам это тебе. Ну, кроме как воскресить тебя. Я не могу этого сделать. Эйдзюн немного разочарован тем, что не может вернуться к жизни, потому что он хотел многого достичь в своей жизни, но лучше всего смириться с этим как можно скорее. Он умер. Он должен принять это. Он надеется, что другие тоже быстро примут это. — Что-нибудь? — спрашивает он просто для уверенности. — Да. Но в зависимости от желания мне приходится устанавливать некоторые ограничения, так что выбирайте с умом. Естественно. Он прочитал много манги с похожим началом. Всегда есть подвох. Что ж, по крайней мере, это помогает ему немного подумать. Так что он может желать чего угодно, пока он не просит, чтобы его вернули к жизни. Хм? — Вопрос! Считается ли это просьбой о возрождении только в том случае, если я хочу вернуться в свое теперь мертвое тело? Ками только посмеивается над вопросом. Она догадывается, о чем думает молодой человек. — Да. — отвечает она с искренней жизнерадостностью в голосе. — Значит, если я хочу вернуться в своё всё ещё живое тело, это не считается воскрешением, верно? Ками откровенно смеется. Действительно. Этот мальчик намного умнее, чем кто-либо думает. — Именно. — Тогда я знаю, чего хочу. — говорит Эйдзюн со своей обычной дерзкой ухмылкой. — Я слушаю. Эйдзюн не уверен, хорошая ли это идея, но он чувствует, что должен это сделать. Он давно хотел исправить свои ошибки. Теперь у него есть шанс. — Я бы хотел, чтобы вы отправили меня за год до того, как я присоединился к Сейдо, со всеми моими воспоминаниями. Ками весело смеется, а Савамура краснеет. — Что это? — кричит мальчик. — Если это невозможно, просто скажи так! Не нужно смеяться. — Эйдзюн дуется. — Ты очень интересный, Савамура Эйдзюн. Ты умнее, чем кто-либо думает. — Эйдзюн слышит в голосе Ками, что она улыбается — В любом случае, это очень даже возможно. Я могу отправить тебя обратно. Яркая улыбка украшает лицо Савамуры, как только он слышит слова Ками. Он может вернуться и все исправить! Он может отвести сэнпаев на Кошиэн! Он даже может сделать свою собственную команду лучше, чтобы они не вылетали так быстро. Да! Давайте сделаем это! — Но есть условие, при котором ты сможешь вернуться в то время и сохранить все свои воспоминания. — Говорит Ками, когда Эйдзюн выпрямляет спину и сглатывает. — Что за условие? — уверенно спрашивает он. Всё не может быть так плохо. По крайней мере, он на это надеется. — Ты не сможешь играть питчером, пока не станешь игроком первой линии в Сэйдо. Эйдзюну требуется мгновение, чтобы уловить слова Ками и почувствовать, как его сердце проваливается в желудок. — А? ЧТО ТЫ ИМЕЕШЬ В ВИДУ, Я НЕ МОГУ ИГРАТЬ ПИТЧЕРОМ? — кричит Савамура голосом, полным страха. — Подача – это моя жизнь, Ками! Что мне делать, если я не могу подать заявку? Ками только вздыхает. У мальчика действительно звонкий голосок. Если бы у нее не было защиты от него, какое-то время колокола звенели бы в ушах. — Я не говорила, что ты вообще не можешь подавать. Ты просто не можешь подавать, пока не дойдешь до первого состава Сэйдо. На тренировке ты все еще можешь практиковать свою подачу, но тебе всё равно придется играть на другой позиции. Эйдзюн просто сжимает кулаки, стиснув зубы. Он не хочет уступать свою позицию питчера. Ой! Думать о себе на другой позиции – это все равно что обманывать питчера! Но это его единственный шанс отвести всех на Кошиэн. Он хочет отвести их туда! Он хочет показать сэмпаям, каково это – стоять на этом стадионе! Каково это - защищаться там, подавать там! И Миюки. Каково это — играть за кэтчера на этой святой земле! Если это означает какое-то время играть на другой позиции, пусть будет так. Это горькая пилюля, которую нужно проглотить, но если это то, что нужно, то он это сделает! — Хорошо. Я сделаю это. — Я рад, что ты принял это решение. Итак. На какой позиции ты хочешь играть, когда вернешься в прошлое? Эйдзюн закрывает глаза и начинает думать, скрестив руки на груди. Что ж, сейчас, на третьем курсе, он был неплохим аутфилдером, но в Сэйдо достаточно игроков, так что вряд ли у него получится. Питчер выбывает. Фу, эта мысль угнетает. Что ж, Миюки и Крис довольно много сделали для него, и он не понимал, почему они многое сделали. Возможно, именно так он сможет их понять. — Я хочу быть кэтчером до тех пор, пока не смогу вернуться к горке. Это может помочь мне разобраться в подаче мяча и, возможно, даже улучшить свою подачу. — уверенно сказал Эйдзюн. Ками просто улыбается мальчику. Конечно, он выбрал бы одну из самых сложных позиций. Но Ками уверена, что у мальчика все получится. — Очень хорошо. Удачи в твоем путешествии, Савамура Эйдзюн. Это было последнее, что он услышал, прежде чем потерял сознание.