Да будет свет

… был чудесный день. Точнее сказать, начинался он чудесно. Назойливое лицо Габриэля наконец-то исчезло из поля зрения, и пара забавных человеческих женщин, оказавшихся куда прозорливее, чем Кроули, заставила его задуматься о некоторых очень приятных вещах. Живое воображение подбрасывало ему всевозможные картинки: они с ангелом в комфортном молчании едут в Ритц, где их будет ждать шикарный завтрак и море вина, рука Азирафаэля на его пояснице, пока они гуляют по Сент-Джеймс парку, Азирафаэль, показывающий ему, где в книжном магазине они могут поместить его растения, и как — может быть, лишь может быть — он сможет уговорить Азирафаэля немножечко подремать вместе с ним просто ради удовольствия быть первым существом, которое он увидит, когда проснется. О том, что должно предшествовать всему этому великолепию, Кроули думал с нарастающей нервозностью, но не могли же все окружающие их человеческие, оккультные и эфирные создания ошибаться в своих суждениях на счет их чувств друг к другу? Оставался один последний шаг — признать их, и одно лишь предвкушение приближающейся возможности кружило ему голову, наполняя чувствами, сходные которым Кроули в последний раз испытывал тысячелетия назад — восторг созидания. Уход Азирафаэля, в свою очередь, ощущался как падение, и в отличие от предыдущего раза Кроули не знал как с ним смириться. Поэтому он решил подождать. Не то чтобы он куда-то собирался. Чего-чего, а времени у него всегда было навалом — теперь, когда его больше никто не ждет, особенно. Он ждал. Ждал снаружи магазина у своей машины, цепляясь за последнюю надежду, что Азирафаэль одумается и обернется, но этого не произошло, и он сел внутрь, хлопая дверью с остервенением, о чем потом пожалел — Бентли такого отношения не заслуживала. Завел двигатель и поехал, но совсем недалеко, тормозя на ближайшем перекрестке, и дал Азирафаэлю несколько минут на то, чтобы остановить лифт и найти его. Когда и этого не произошло, Кроули вновь двинулся вперед, на этот раз — за пределы Лондона. Остановился на ближайшей заправке, чтобы купить бутылку воды, которую залил в пульверизатор, и уделил немного внимания тоскующим на заднем сидении растениям. Поехал дальше, свернув, немного подумав, на M40, и без остановок доехал до Бирмингема, где задерживаться не стал, вспомнив их с Азирафаэлем спонтанный поход в Национальный центр морской жизни в прошлом году и ланч в кондитерской неподалеку после. Следующими крупными городами по пути были Манчестер и Ливерпуль. Кроули сделал выбор в пользу последнего, паркуя машину в переулке рядом с набережной успокаивающе журчащей Мерси и краем сознания ощущая необходимость немножко подремать. Когда он проснулся от стука в окно — полицейский, потревоживший его покой, немедленно забыл, зачем, собственно, забрел в этот переулок, — прошла примерно неделя, и альпиния, которую Кроули в своей голове называл Беатриче, взволнованно шелестела, всем своим существом выражая желание вновь оказаться в книжном магазине — всем растениям по какой-то причине очень импонировал книжный магазин. Азирафаэль относился к ним, как и к прочим живым существам, с осторожным любопытством, был с ними чрезмерно вежлив и никогда не ругался. Уж извините, ребятки. В конце концов ему пришлось остановиться в Ньюкасле — до границы с Шотландией, в зависимости от пробок на выезде, оставалось около часа езды. Кроули жутко не хотелось быть ближе к Шотландии, чем необходимо — сама граница излучала тошнотворную энергию бывшего Верховного архангела и князя Преисподней, наверняка вьющих любовное гнездышко в милой-совершенно-случайно-освободившейся-квартирке-с-видом-на-море в Эдинбурге. «Мой рай там, где бы ни были Вельзевул», надо же. Выпив на дорожку чая (эрл грей — Азирафаэль иногда дружелюбно посмеивался над его нехарактерно консервативной приверженностью к классике), Кроули сел в машину и вернулся в Лондон, незаметно, но неумолимо изменившийся. В книжном магазине привычно не горел свет. На секунду это вселило в Кроули чувство спокойствия, сразу же исчезнувшее — он вспомнил. Мюриэль к его удаче нашлись быстро. Они сидели за уличным столиком уже знакомой кофейни и осторожно потягивали вызывающий опасения фиолетовый напиток с впечатляющим количеством сливок и радужной кондитерской посыпки. С ланча уже прошло какое-то количество времени, и кофейня была пуста, так что Нина и Мэгги, болтающие за столиком внутри, сразу же заметили большую черную машину, припаркованную на другой стороны улицы. — Мистер Кроули! — воскликнула Мэгги. Ее голос сочился искренним, истинно человеческим беспокойством. — Вы в порядке? Вы и мистер Фелл исчезли так внезапно. Это из-за вашего разговора? Мы можем что-то сделать? Мюриэль встали, прижимая к груди книгу. Из-за спины Мэгги показалась Нина — уже привычно хмурая, но заломленные брови также выдавали легкую тревогу. — Мне нужна помощь, — выдавил он. Голос поддался с трудом. Нина кивнула и перевернула табличку «Открыто» на двери. Женщины и ангел в один заход помогли ему выгрузить все растения, теперь беспорядочно расставленные на ковре в том месте, где Кроули поцеловал Азирафаэля, пытаясь заставить его остаться, и где Азирафаэль сказал, что ничто не длится вечно. Убеждая голос звучать спокойно и уверенно, он повернулся к Мюриэль. — Мне нужно, чтобы ты позаботились о них, пока меня не будет, — сказал он. Кажется, получилось. Альпиния Беатриче, радостно зашуршавшая, как только ее горшок опустили на пол, замерла. — Они довольно воспитанные. Проблем будет не больше, чем с книгами. Мюриэль, обычно трещащие без остановки, но до сих пор не сказавшие ни слова, только кивнули. Получив подтверждение, Кроули вложил в руку Нины ключи от Бентли, которые доставал только по особенным случаям. — Можешь ездить на ней, если хочешь. Нет, на самом деле, не нужно, — он немного подумал и исправился, — Можешь ездить, но только в экстренных случаях. — Куда ты пойдешь? — спросила Нина. Это был действительно хороший вопрос. Куда он пойдет? На этой маленькой голубой планетке не было места, которое бы он не посетил, как и не было места, которое бы не напоминало бы ему об Азирафаэле. Космос был огромным, но оставался ли в нем какой-либо смысл теперь, когда все звезды погасли? В свете произошедшего оставалось только одно место. Если постараться, там может оказаться не так плохо, как сейчас на Земле. — Я возвращаюсь в Ад. Он покинул книжный магазин, не находя в себе сил обернуться.