Да будет свет

what a shame she's fucked in the head -- taylor swift

Азирафаэль принялся за новую работу с усердием, которое прилагал ко всем своим делам. Управление Раем было немножко более замудренным, чем книжным магазином, особенно когда усилие в то, чтобы на самом деле управлять книжным магазином никогда не прилагалось, но он не позволял этой маленькой неприятности себя останавливать. Рай работал, как хорошо отлаженный за многие тысячелетия часовой механизм, в котором новый Верховный архангел почти сразу нашел подходящее ему место. Возможность прикоснуться к чему-то настолько идеальному доставляла ему истинное наслаждение. У него абсолютно не было времени скучать по чему или кому-либо. Зато был Иисус. — Как скоро мы можем начать? — спросил он, нетерпеливо барабаня пальцами по стерильно-белому столу переговорной. Среди собравшихся ангелов в идеально подогнанных по фигуре костюмах с прическами, убранными волосок к волоску, Сын Божий казался неуместным в своей огромной белой рубашке, черных джинсах и армейских ботинках, лохматый, с недельной щетиной и с головы до ног покрытый древесными стружками. — Боюсь, мой господин, вы не совсем понимаете, сколько документов нужно подготовить для запуска процесса, — с профессионально-вежливой улыбкой сказал Михаил. — Да, но разве мы не опаздываем уже на несколько лет? — давил Иисус. Несколько пар глаз — Михаил, Уриэль и Сариэль — покосились в сторону Азирафаэля, которому моментально стало неловко. — В тот раз возникли непредвиденные обстоятельства. Видите ли, мой господин, непостижимый план… Иисус покачал головой. — Я читал отчет Габриэля по этому событию. Но мне казалось, что раз Матушка пожелала поставить вас с вашей известной склонностью интерпретировать планы, вы решите эту проблему, как сейчас говорится, практично и с минимальными затратами ресурсов. Иисус являлся начальником Азирафаэля в той же степени, в какой он был начальником над всем, но с чисто бюрократической точкой зрения они всего лишь были главами соседствующих отделов — если бы Иисусу требовался отдельный кабинет в офисе, их места обитания несомненно бы находились стена к стене. Тем не менее, Азирафаэль почувствовал маленький укол стыда. Своей нерасторопностью он задерживал работу. — Смею заверить, мой господин, подготовка продвигается в максимально возможном темпе. Уходя, Габриэль оставил после себя полную неразбериху. В настоящее время мы проводим переинвентаризацию, но самой большой проблемой является, эм, расширение пространства. — Расширение пространства? — Понимаете ли, за всю историю человечества умерло больше ста миллиардов человек, и лишь примерно половина из них находится у нас — я говорю примерно, потому что от Нижнего офиса никаких точных цифр сейчас не дождешься: у них еще худшая неразбериха, чем у нас — и каждую секунду умирает еще больше. Мы едва справляемся с размещением душ здесь, а когда вы Придете, для Страшного суда понадобится площадка еще больше. Иисус почесал подбородок. — Давайте решать проблемы по мере их поступления. И под этим я имею в виду — когда я Приду и войду в полную силу, это уже будет неважно, да? Никаких проблем с размещением, если на то воля Сына Божьего. Это имело смысл. — Вы правы, мой господин, однако не мешает иметь запасной план. В конце концов, запасные планы, как и замыслы, всегда спасают ситуацию, — так подсказывал Азирафаэлю опыт. — Дело ваше, но я бы посоветовал не беспокоиться на этот счет. У меня будет время все устроить, пока будет происходить Битва. Азирафаэль оторопел. — Прошу прощения, мой господин? — тонким голосом сказал он. — Что вы подразумеваете под битвой? — Битву между воинствами Небес и Преисподней, разумеется, — без энтузиазма пояснил Иисус. — Формальность для разогрева. Потом, естественно, все ангелы и демоны будут подняты Наверх. — О, — плечи Азирафаэля, а затем и все его существо, расслабились, — в таком случае, мы перенаправим свои усилия. Но, мой господин, для ознакомления со всей существующей документацией и подготовки новой нам все равно потребуется еще какое-то время. Уриэль осторожно подняли руку. — Возможно, это непопулярное мнение, но вы не думали для ускорения процесса привлечь нашего… бывшего менеджера? — Был у него, — угрюмо отрезал Иисус, — оказывается, на Альфе Центавра до сих пор нет Интернета и кабельного, так что сразу связаться не получилось. А потом, они с лордом Вельзевул так и не приобрели ничего отдаленно напоминающего телевизор — пришлось ждать, когда удастся подловить Габриэля за приготовлением смузи, храни Господь создавшего умные холодильники, — на этих словах лица трех из четырех присутствующих ангелов скривились в легком отвращении, лицо же оставшегося приобрело оттенок всеобъемлющей вселенской тоски, о чем сам он понятия не имел. — И он отказался возвращаться. — В этом нет абсолютно никакой необходимости, — возразили Сариэль, испепеляя Уриэль взглядом. — Мы в состоянии справиться без привлечения сил со стороны. Каких угодно. — Разумеется, — подтвердил Азирафаэль, досадуя, что не успел взять слово первым. Чем дольше длилась эта встреча, тем сильнее он ощущал зарождающуюся головную боль. — Замечательно, — сказал Иисус, резко поднимаясь со стула. Начищенный до блеска пол вокруг него был усыпан щепками и стружкой. — Если это все, я вернусь к своим делам. Заглядывайте, когда будут новости. И, если можно, пошлите кого-нибудь, чтобы вынесли мои вещи? Спасибо. Он исчез с легким порывом ветра, оставившим еще больше мусора. Ангел с древним тарахтящим пылесосом появился из-за дверей переговорной и быстро все убрал. Когда шум стих, Азирафаэль натянул самую доброжелательную улыбку и обратился к Михаилу. — Какие еще вопросы остались на повестке дня? Он щелкнул пальцами, и за его спиной возник адъютант, положивший перед Азирафаэлем весьма увесистую папку. — Ответственный за внешние коммуникации ангел двадцать второго уровня наконец-то разобрался, как вскрыть последний квартальный отчет Снизу, — он взмахнула рукой, и байндер открылся на первой странице. В отдельном файле лежал лист формата А4 с от руки написанными неприличными словами, который являлся отчетом только в понимании Нижнего офиса. — В процессе он и несколько других служащих получили незначительные ожоги искрами Адского пламени, из-за чего работа их и еще трех соседствующих отделов встала на несколько суток. — Да уж, — сказал Азирафаэль, ощущая странный комок в горле. Головная боль продолжала усиливаться. — До сих пор неизвестно, кто этот новый князь Преисподней? Мне казалось, Дагон сразу же перехватит все дела — или Шакс? Вельзевул, кажется, намекнули что-то про Шакс. — К сожалению, нет, — сказал Михаил голосом, абсолютно не намекающим на то, что он испытывала какие-то сожаления. — Наша агентурная сеть испытывает проблемы пока неизвестного характера и не может сообщить подробностей. Все отчеты приложены. Обычно единственным преимуществом Рая в любой ситуации был тот простой факт, что дела у нижних соседей всегда по определению шли немножечко хуже. После отставки Габриэля к их одинокому преимуществу прибавилось еще одно: в отставку также ушли и главный менеджер Ада, и порядок, в том смысле, в котором он вообще был возможен, не удалось установить так же быстро, как в сразу же спохватившемся Раю. Но потом новый князь Преисподней все же появился, и на Земле произошли вещи, с трудом поддающиеся логическому объяснению — абсолютно все Адские посланники покинули Землю, как будто где-то прозвучала пожарная сигнализация космического масштаба, и им всем было необходимо бросить свои дела, не пакуя вещи, и срочно убраться оттуда. Управление посольствами, тот самый отдел, в который еще в недалеком прошлом Азирафаэль сам отсылал свои редкие отчеты, просто завалило жалобами. Им потребовалось еще какое-то количество времени, чтобы понять, что даже при видимом отсутствии явного демонического вмешательства ситуация на Земле нисколько не улучшилась. Потом перестали приходить отчеты от агентов. Кеми бы ни были этот новый князь Преисподней, они знали, что делают. Азирафаэль потер точку между бровей. — Как и сказал наш господин, в данном случае возможно лучшим вариантом действий будет оставить все на самотек, — рассудил он. — Вмешиваться напрямую в дела другой стороны мы не можем, так? Да и к тому же неприятностей можно не ждать — по крайней мере до конца следующего квартала. Последовало молчание. Уриэль теребили пышные рукава своей рубашки. — Что ж, если это все… — У меня есть опасения по предыдущему вопросу, — внезапно сказали Сариэль. — Как мы все знаем, согласно оригинальному плану Второе пришествие должно было произойти сразу после устроенного Антихристом Армагеддона. Азирафаэль кивнул — ни о чем таком ему не докладывали, но это не стало неожиданностью. — После окончания битвы между небесным и адским воинством и всего такого прочего наш господин и должен был спуститься на Землю, войти в свою полную силу, победить Антихриста и начать Страшный суд. Теперь же с этим могут возникнуть проблемы. — Проблемы какого рода? — спросил Михаил. — Господин не спускался на Землю все одиннадцать лет с момента так называемого размещения Антихриста, — указали Сариэль. — Они естественные противоположности друг друга, так что это было неудивительно. Но и в следующие за этим пять лет он не пытался покинуть Рай, хотя дальше периодически промышлял этим. В наших записях сохранилась только одна попытка спустя несколько дней после того инцидента. Но он как будто остановился на полпути. Три пары глаз уставились на Азирафаэля. — Возможно, он просто… не может? — Антихристом я займусь лично, — сказал Азирафаэль, ощущая, что ему срочно нужно на воздух. Ну и отвык же он от местного атмосферного давления. Не очень полезно для его тела. — Теперь… — он выдержал многозначительную паузу. Архангелы вышли; не сползающая с лица Михаила всю встречу профессионально-вежливая улыбка превратилась в уничижительную, когда он проходил мимо Азирафаэля, который сделал отчаянную попытку не обращать на нее внимания. Ему страшно хотелось промочить горло — бокалом вина или чашечкой чая с молоком, но в Раю ничего кроме святой воды достать было нельзя. В целях экономии времени пространственные законы, применяемые на Земле, в Раю были проигнорированы, так что до своего сияющего чистотой кабинета Азирафаэль дошел всего за два шага. Новенькое пальто цвета сливок, сшитое на заказ в дополнение к серо-голубому костюму из чистейшей материи, аналога которой нигде ниже Небес не существовало, висело на его кресле (дитя любви между чудом современнейших медицинских технологий в области ортопедии и осенней коллекции Икеи), и он подхватил его, уже на выходе из кабинета оказавшись у лифта (ящик для предложений, установленный рядом у всех на виду, уже успел покрыться тонким слоем пыли — скорее всего, место было неудачное, так как очень немного ангелов на самом деле спускалось на Землю). Поездка вниз вызвала у него легкое головокружение, но когда двери лифта разъехались, являя ему вечерний Сохо, Азирафаэль почувствовал, как открывается второе дыхание. Таксист согласился подвезти его до Нижнего Тадфилда только после угрозы очень больших чаевых. Найти Антихриста было очень просто, когда знаешь, кого искать, но еще проще, когда он сам не прочь поболтать, если выдается свободная минутка. Они не так много общались с Адамом за последние годы, но Азирафаэль всегда непременно посылал их неслучившемуся крестнику открытки и небольшие подарки на день рождения и, как это принято, Рождество (не забывая также и про случившегося крестника Уорлока Даулинга). К его небольшому удивлению, в этот раз чутье привело его не к дому мистера и миссис Янг, а к Жасминовому коттеджу, двери которого никогда не запирались. Адам, теперь шестнадцатилетний подросток, с возрастом становившийся все более похожим на очаровательную скульптуру периода высокой классики, развалился в кресле в гостиной-столовой, устроив на животе современный переносной компьютер. В метре над ним, растянувшись прямо в воздухе, спала маленькая девочка. Когда Азирафаэль показался на пороге, Адам, нисколько не удивленный, поднял на него взгляд. Азирафаэль старался не думать о том, насколько велика вероятность того, что мальчик знал о его прибытии раньше, чем он сам мог об этом подумать. — Привет, мистер Азирафаэль, — сказал он. — Добрый вечер, Адам, — Азирафаэль вежливо улыбнулся, и смерил парящего ребенка неуверенным взглядом. — У нее все хорошо? — Мне очень нужно было сосредоточиться, чтобы дописать эссе, а Несси заскучала по родителям и начала капризничать, — он поджал губы. — С ней интересно возиться, но это был самый быстрый способ уложить ее спать. Только не говорите Ньюту, а то опять начнет сходить с ума. — Даже в мыслях не было, — заверил Азирафаэль, отодвигая стул из-за обеденного стола, покрытого кружками, бумагами и разбросанными конвертами. — Как твои дела? А родителей? Как мистер и миссис Пульцифер? — Все хорошо, спасибо. Анафема и Ньют уехали по делам в Лондон на несколько часов и попросили меня приглядеть за малышкой. А как вы, мистер Азирафаэль? — Адам с любопытством оглядел его с головы до ног, но, казалось, заглянул в саму душу, если такая существовала. — Извините, но выглядите вы нездоровым. И где мистер Кроули? От звучания знакомого имени странный комок, поселившийся в груди Азирафаэля месяцы назад и обычно не отвлекающий его ничем, кроме монотонного шевеления, туго сжался, утягивая за собой все внутренности. Он знал, что ходило множество разговоров, но даже Михаил при всем ее злорадстве и насмешках не смела упоминать его при Азирафаэле. — Кроули сейчас занят другими делами, — уклончиво ответил Азирафаэль, проводивший каждую свободную минуту, стараясь не думать о том, чем сейчас занимается Кроули. — Я так и подумал, — сказал Адам, откладывая компьютер. Малышка заворочалась, нежно посапывая, и одеяло, которым она была укрыта, немного сползло, — но под строгим взглядом Адама тут же вернулось на место, оборачиваясь вокруг нее мягкими складками. — А чем занимаетесь вы? Вы ведь поэтому пришли. Голос Адама обволакивал, и Азирафаэль вновь почувствовал себя немного неуютно. — Действительно, — сказал он. — Видишь ли, недавно я начал заниматься новым проектом, там… — Азирафаэль взмахнул рукой, указывая наверх. — Проектом с вашими? С тем важным парнем с фиолетовыми глазами с авиабазы? — Правильнее будет сказать, вместо него. — Очень странно, — бросил Адам. — Мне казалось, что они вам не нравятся. Как и вы им. — Это правда, — подтвердил Азирафаэль. — Однако, у меня появилась возможность сделать кое-что хорошее, и я ее принял. — Даже думать страшно о том, что с их точки зрения можно считать хорошим, — скептично сказал Адам. — Не все так плохо, как может казаться, — поспешил возразить Азирафаэль, на миг задумываясь о том, кого конкретно пытается переубедить. — Видишь ли, тогда у меня не было всей информации. На самом деле в тот день почти пять лет назад миру не угрожало полное, так сказать, уничтожение. Предполагалось, что в финальном акте выйдет кое-кто, кто все это исправит — точнее сказать, Придет. Адам запустил руку в золотисто-медовые кудри. — Кое-кто, типа, Иисус Христос? — Эм, — сказал Азирафаэль. — Да. Адам ничего не ответил, уставившись куда-то между освещенных мягким вечерним солнцем пылинок в воздухе. Повисло неуютное молчание, наполненное лишь тихим дыханием спящего ребенка, и Азирафаэль стал оглядываться, чтобы чем-то себя занять. На короткое мгновение его внимание привлекла стопка конвертов на столе, скрепленная канцелярской резинкой. Самый плотный из них, лежащий сверху, был отмечен красным штампом «Вернуть адресанту по месту отправления»; над ним аккуратным убористым почерком был написан адрес доставки и имя получателя: «Англия, Лондон, 109, Уикбер-стрит, “А. З. Фелл и ко”, м-ру Э. Дж. Кроули». Азирафаэль даже не успел подумать о том, чтобы что-то сказать. — И вы хотите от меня… кооперации? — тускло спросил Адам. — В этом вся суть, — сказал Азирафаэль, с большим усилием отводя глаза от конверта и регистрируя заданный ему вопрос. Мысли, снятые с тормозов, неслись со скоростью выше, чем была приемлема в любом уголке мира, кроме, возможно, особых случаев, связанных с автомобильными спортивными состязаниями, которые иногда упоминал… — Как я уже сказал, у нас появился шанс сделать кое-что очень хорошее. — Простите, мистер Азирафаэль, — сказал Адам. — Боюсь, я не могу вам помочь. Этот мир нравится мне таким, какой он есть сейчас. — У тебя еще будет время подумать, — Азирафаэль не стал спорить. Возможно, и не смог бы. — В любом случае, нужно проделать еще очень много работы для того, чтобы это произошло. — Не думаю, что мое мнение изменится, — мягко возразил Адам. Они попрощались, и Азирафаэль вышел на улицу. Воздух вокруг него был наполнен почти физической любовью, и в первый раз за тысячелетия от этого ощущения ему стало дурно. Чашка чая сейчас бы не помешала, подумал он. Или развоплощение.