Репортаж выше жизни

      Мы спустились в подвал. Вода тихо хлюпает под ногами. Наполовину освещенное помещение. Слева от нас решетчатая дверь, запертая на цепь, а в стене напротив красуется дыра, через которую пробиваются лучи света.       — Нам туда,— Майлз протиснулся в дыру и протянул мне руку. Я пролезла за ним. Мы оказались в небольшой комнате, в которой была дверь, ведущая в коридор. Апшер остановился, осматривая комнату. Он подошёл к столу в углу помещения и взял с него голубую папку.       — Почему для тебя так важны эти документы?— спрашиваю я.       — А как ты думаешь, зачем я пришёл сюда? Чтобы Меркоф сели за решетку.— он открыл папку.— А для этого нужны веские доказательства.       — Думаю, сейчас главное выбраться...— отвечаю я. Мельком заглядываю в документ:       «Программа МК-Ультра. Документ ЦРУ № 190691, стр.1, выдержка. Для подшивки. Тема: Гипноз. Исследования и эксперименты, 10 февраля 1954 г. В среду, 10 февраля 1954 г., исследования гипнотических состояний были продолжены в корпусе 13 заповедника Маунт-Мэссив в Колорадо, по ниже описанным направлениям. <краткое изложение> 1. Было задействовано постгипнотическое состояние предыдущей ночи (команда уснуть при указании пальцем). Мисс Джексон и мисс Пирс немедленно перешли в состояние глубокого гипноза без дополнительного внушения. Мисс Пирс было приказано (учитывая выраженный ею ранее страх перед любыми видами огнестрельного оружия) разбудить мисс Джексон (находившуюся в состоянии глубокого гипнотического сна), пользуясь любыми возможными способами, а в случае неудачи взять находившийся рядом пистолет и выстрелить в нее. Ей было внушено, что она испытывает гнев такой силы, что не задумываясь застрелит мисс Джексон за то, что та не просыпается. 2. Мисс Пирс неукоснительно выполнила данные команды, включая выстрел из незаряженного пневматического пистолета в мисс Джексон, и впала в глубокий сон. После соответствующего внушения обе были разбужены и продемонстрировали полное отсутствие воспоминаний обо всей последовательности событий. При попытке снова вручить оружие Мисс Пирс та, в бодрствующем состоянии, отказалась подобрать его или принять из рук оператора. Она также полностью отрицала возможность того, что предшествующие события действительно имели место.»       — Жесть...— пробормотала я.       — Не то слово...— поддержал меня Майлз. Он аккуратно свернул листок два раза и засунул мне в рюкзак.— Ладно, теперь давай выбираться.— он размял пальцы, глядя на дверь перед нами.       — Ну наконец-то...— я недовольно цокнула языком. Майлз проигнорировал это и, взяв меня за запястье, повёл в полутемный коридор. Мы осторожно шли вперёд, стараясь не шуметь. Перелезли через стол на пути. Дальше становилось ещё темнее, Майлз включил камеру «режим ночного видения», и мы, глядя на экран камеры, двигались дальше. Ещё пара метров и мы оказались напротив прохода в ещё одно не освещённое помещение. В середине комнаты светился генератор, судя по всему, включавший электричество. Мы поднялись на небольшой выступ у входа и вошли в помещение.        Ноги вновь погружаются в воду. Подходим к генератору. На мониторе горит красная лампочка. Нужно запустить ещё три генератора, чтобы вернуть электричество.       — Блять... Ещё бы знать, где они!— шёпотом говорит Майлз.       — Кто здесь?       Репортёр направляет камеру на дверь слева. За ней раздаётся голос очередного душевнобольного. После следуют громкие удары в дверь. Все внутренности сжались, ноги окаменели. Выругавшись, Апшер хватает меня за руку и тащит в дальнюю комнату. Я тихо закрываю за собой дверь. Псих всё ещё пытается выбить дверь и, судя по звукам у него это получилось.       — А вот и первый...— бормочет Майлз и сразу же ударяет по кнопке генератора. Душевнобольной направляется в нашу сторону, услышав грохот.       — Под кровать!— шепчу я, залезая под ржавую кровать. Майлз следует моему примеру и, подталкивая меня в бок, протискивается ко мне. Буквально через секунду душевнобольной заваливается в нашу комнату. Всё тело трясет от ужаса. Апшер зажимает мой рот рукой, понимая, что я на грани срыва. Псих медленной походкой проходит к включенному генератору. У него в руках что-то наподобии дубинки: деревяшка с гвоздём на конце. Я стараюсь не дышать, чтобы не выдать своё местоположение. Сердце замирает, когда он начинает говорить:       — Видать, он просто на небесах...       Кое-как мы добрались до следующих двух генераторов и уже бежим от психа к главному генератору. Майлз ударяет по кнопке и свет озаряет комнату. Псих находится в опасной близости от нас. Заметив нас, он срывается на бег.       — Бежим!— кричит Майлз, направляясь к проходу с лестницей.       — Хочешь, я тебе кое-что покажу...       Голос психа раздаётся прямо за моей спиной. Я не успеваю убежать, и он с размаху бьёт меня дубинкой по спине. Из груди вырывается крик. Майлз хватает меня за куртку и тащит вперёд. Спину пронзает тупая боль. По месту удара растекается теплая жидкость. Слёзы брызнули из глаз. Мы наконец оторвались. Я обессиленно падаю на стол, котрый находится у разлома в стене.       — Он задел тебя?— тяжело дыша, спрашивает репортёр. Он подходит ко мне, глазами осматривая тело. Я молча скидываю лямку рюкзака с плеча и аккуратно снимаю бомбер. Дотрагиваясь до места удара и тихо вскрикиваю, ощущая резкую боль. Апшер рывком задирает мои футболку и осматривает рану.       — Ау! Можно поосторожнее?— сквозь зубы прошипела я. Он молча достаёт аптечку из моего рюкзака и берёт оттуда перекись и маленький кусок бинта. Когда репортёр вновь касается места удара, я еле слышно вскрикиваю и подаюсь чуть вперёд.       — Терпи.— бурчит Апшер.— Тебе ещё повезло. Рана не глубокая.— он усмехается, продолжая обрабатывать рану.— У тебя пластыри есть или что-то типо того?— спрашивает он, но не успеваю я ответить, как он говорит:— А, всё. Нашёл.       — Чего ж так больно то, если не глубокая...       Майлз заканчивает возиться с раной и, заклеив ее пластырем, поправляет мою футболку. Коротко поблагодарив парня, я натягиваю бомбер, и мы возвращаемся в административный блок, направляясь в диспетчерскую. Но похоже у Апшера другие планы на этот счёт. Он проходит мимо направляясь в комнату чуть дальше диспетчерской.       — Опять за документами?— уже смирившись с этим, я иду за ним.       — За чем же ещё?— он ухмыляется и открывает дверь. Пошарившись по полкам, он достаёт оттуда голубую папку и уже как по традиции открывает документы:       «От: Хелен Грэнэт Кому: group8416@murcofcorp.lu Тема: Непосредственная экспертиза проекта «Волрайдер» Уважаемые господа! Полный отчет находится на рассмотрении, немедленных действий со стороны корпорации Меркоф не требуется. Потенциальная прибыль проекта «Волрайдер» остается чрезвычайно высокой. Четыре несчастных случая содержат достаточно противоречивых данных, затрудняющих любое судебное разбирательство — а в случае должного обращения со свидетелями делающих его невозможным. Проект «Волрайдер» остаётся рискованным начинанием и может повлечь дальнейшие потери. Как и в других случаях, интерес к пациентам со стороны родственников и правительства настолько незначителен, что вероятность любого судебного преследования представляется исчезающе малой. Случаи насилия среди пациентов учащаются по мере того, как морфогенетическое кондиционирование приближается к стадии производства рабочих моделей, но сочетание физических и фармакологических способов ограничения активности доказало серьезную эффективность в сохранении управляемости и прибыльности проекта. С уважением, Хелен Грэнэт Департамент снижения юридических рисков корпорации Меркоф.»       — Что ещё за Волрайдер?— спрашиваю я.       — Те самые эксперименты Меркоф. — Майлз тяжело вздохнул.— Знать бы ещё, что такое этот Волрайдер.       — Я думаю, того, что мы собрали достаточно. Нужно выбираться отсюда.— положив руку ему на плечо, говорю я. Апшер согласно кивает, и мы выходим из комнаты. Заходим в диспетчерскую. Майлз садится за компьютер, пытаясь разобраться, как открыть главный вход. Я стою за ним, нервно переминаясь с ноги на ногу. Сильный удар по голове заставляет меня отключиться.

***

      Я медленно прихожу в сознание. Вокруг меня белые стены с нарисованными на них крестами. Жуткие надписи. Некоторые из них написаны кровью. В голове вспыхивают картины, как кто-то из душевнобольных режет себе руки, а после обмазывает кровью стены. Рвотный рефлекс. На этот раз он настолько сильный, что я больше не могу его сдерживать. Выпитое с утра кофе выходит наружу. Ужасное чувство отвращения. Я достаю салфетки из рюкзака и вытираю ими рот. Стараюсь не оглядываться на кровь и собственную рвоту.       Я подхожу к двери и толкаю её. Она открывается с первого же раза. Я осторожно осматриваюсь вокруг. «Тюремный блок»,— мелькает у меня в голове. Вспомнив план лечебницы в административном боке, я понимаю, где нахожусь. На другой стороне этажа душевнобольной дёргает решётку, пытаясь перебраться на мою сторону:       — Назад! Отойди! Отвали от меня нахрен! Р-р-а! Ну... Чё ты зыришь? Нефиг на меня пялиться.       Крик душевнобольного заставляет меня остановиться на месте. На этаже ниже находятся остальные пациенты. Овощи. Такие же безобидные, как те парни перед телевизором. Сейчас передо мной стоит лишь одна цель: найти Майлза. Но что, если он смог сбежать? А что, если его грохнул один из этих психов? С каждой такой мыслью ко мне всё ближе начала подкрадываться истерика, паника. Сделав глубокий вдох, я иду вперёд. Нужно надеяться на лучшее. Я прохожу мимо камер, заглядывая в каждую из них. Репортёра нигде нет. Подхожу к лестнице, ведущей вниз. Около неё за решеткой стоят два душевнобольных. Они полностью без одежды.       — Кто это?— спрашивает у другого один из них. Судя по их внешности, эти парни братья.       — Наверное, пришла с тем парнем, которого отец Мартин просил не трогать.       — Возможно. Кажись, нервничает.       «Конечно, Блять! Как тут не нервничать? Куча психов, которые хотят тебя убить!»— проносится у меня в голове. Я поняла, что сразу они говорили про Майлза. Значит, он тоже был здесь. Или же находится здесь до сих пор. Я надеюсь, он ищет меня.       — Я бы её грохнул.       — Я бы тоже.       — Только не здесь.       — Дадим ей фору?       Я прохожу вниз по лестнице, продолжая слушать их диалог. По спине пробегает холодок, когда они говорят о том, что хотят убить меня, заставить страдать.       — А это идея. А когда убьём её, сделаем это медленно.       — Хочу её лёгкие.       «Обойдешься, урод.»— думаю я, ускоряя шаг. Я вошла в одну из открытых комнат. Очень темно, ничего не видно. Включаю фонарик и вижу в конце комнаты небольшую дыру, через которую легко могу пролезть. Узкий коридор с кучей труб на стенах, явно для обогрева здания. Направляю фонарик вверх и замечаю проход на верхний этаж. Руки до сих пор потрясываются после услышанного от тех двух психов.       — Эстер, ты должна сделать это. Найдём Майлза и свалим нахрен отсюда,— прошипела сквозь зубы я. Обхватив плечи руками, я делаю глубокий вдох и выдох, пытаясь уговорить себя подняться туда. Кто знает, что или кто там может быть? Крис или тот тип с дубинкой? И всё-таки я взбираюсь наверх. Направляю фонарик во все стороны и, никого не заметив, облегчённо выдыхаю. Только вот непонятно одно, где искать Апшера.       На месте стоять тоже не вариант, поэтому я потихоньку двигаюсь вперёд. Сворачиваю в освещенный коридор и оказываюсь на той же стороне, где были братья. Но к счастью здесь уже никого нет. Прохожу вперёд и мастерски перепрыгиваю огромный разлом на полу. Постоянно оглядываясь по сторонам, иду дальше. Справа закрытая решетчатая дверь, а слева открытые двери очистительного прохода. Прямо перед ним на стене красуется надпись «Следуй за кровью». Жутко. Сердце бешено колотится, бьётся о ребра, когда я захожу туда.       Как только двери закрываются, через трубы сверху подаётся зелёный газ. На всякий случай закрываю нос и рот рукой. Двери открываются, и я выхожу в узкий коридор. «Блок А» Двери очистительного прохода закрываются и он становится недоступным. Есть лишь один путь — наверх. Я уже собираюсь идти к лестнице, как вдруг вижу чей-то силуэт, идущий вниз прямиком ко мне. Я машинально начинаю пятиться назад, спиной упираясь в двери лифта. Меня начинает трясти от ужаса. Я не могу никуда спрятаться — слишком поздно.       По лестнице спускается светловолосый мужчина лет тридцати в одежде пациента. Когда он заметил меня, улыбнулся.       — Привет, ты ведь, Эстер?— спрашивает он. На психа совсем не похож. И тем более откуда он знает моё имя..? Я застыла в ступоре, не в силах сказать ни слова.— Майлз, она здесь!— кричит мужчина, подняв голову на лестницу.       «Майлз? Он тоже здесь!»       Быстрым шагом вниз по лестнице спускается репортёр. Он подходит ко мне и крепко обнимает, отнимая возможность двигаться. Я обнимаю его в ответ, но быстро отстраняюсь, вспомнив про мужчину рядом с нами. Но не успеваю я задать вопрос, как Майлз отвечает на него:       — Это Вейлон. Вейлон Парк.— он с презрением смотрит на мужчину.— Именно из-за него мы оказались в этой заднице.       — Вы написали Майлзу то сообщение?— уточняю я. На щеке мужчины красуется рана, явно Майлз постарался. Поняла я это по окровавленным костяшкам пальцев Апшера.       — Да.— говорит Вейлон.— И я не такой старый, как ты думаешь. Можем на ты. И насчёт сообщения... Мне очень жаль, что так вышло.       — Хорош трепаться, давайте уже наконец свалим отсюда.— недовольно фыркает Майлз. Мы поднимаемся на два этажа выше. Впереди за решетчатой дверью душевнобольной. Он, прильнув к стене, испачканной кровью, ходит из стороны в сторону, что-то бормоча себе под нос. Я вспоминаю пациента в инвалидной коляске, который набросился на Апшера. Меня передёрнуло от нахлынувшего воспоминания.— Он нас не тронет.— наклонившись ко мне, тихо шепчет Майлз. Репортёр берёт меня за руку и мы втроём проходим мимо душевнобольного. Он продолжает повторять одно и то же раз за разом:       — Вниз по стоку. Говорит, за кровью. Нет пути, кроме как вниз. Вниз по стоку, вниз по стоку.       — Прислушиваемся к советам местных.— усмехнувшись, Майлз спускается в дыру в полу и помогает спуститься мне. Хрен пойми, что произошло в лечебнице и откуда здесь эти разломы и дыры.       Вейлон заглядывает в приоткрытую дверь и, махнув рукой, даёт нам понять, что там ничего нет. Мы направляемся в противоположную сторону. Перепрыгиваем через стол и двигаемся дальше. Прямо возле стола валяется труп охранника. Его лицо превратили в кашу. Я отворачиваюсь, делая глубокий вдох. Тут же дальше по коридору раздаётся крик душевнобольного:       — Заткнись и дай мне подумать. Тихо! А-а! Тихо!       Мы моментально останавливаемся, настороженно переглянувшись. «Не нам ли он это кричит?» Мы вновь слышим его голос. Прерывистые вскрики будто он кого-то бьёт. Хотя, судя по звукам, так оно и есть. Вейлон молча кладёт руку мне на плечо, пытаясь подбодрить, мол, деваться всё равно некуда. Мы медленно идём вперёд. Крики стихли. Пригнувшись, как можно тише пробираемся под окном, выходящем в комнату, где находится псих. Но похоже это было зря, ведь дальше в эту комнату ведут открытые двери, и нас будет прекрасно видно.       Взяв всю волю в кулак и меня за руку, Апшер проходит мимо дверей первым, а за ним я и Вейлон. Все мышцы напрягаются, а ноги становятся ватными. Душевнобольной заметил нас, но не стал бежать за нами или пытаться убить нас. По крайней мере пока. Он лишь снова и снова повторял свою реплику:       — Ведите себя тише.       — Блять, да мы как мышки. Нас здесь нет.— шёпотом сказал Майлз. Пациент продолжал повторять эти три слова. Миновав любителя тишины, мы идём дальше по коридору. Впереди нас вырисовывается дверь, Апшер открывает её и видит там психа с дубинкой в руках.— Твою ж налево... Валим!— кричит тот, как только душевнобольной заметил нас. Наплевав на любителя тишины, мы пробегаем мимо. Бежим изо всех сил. Моё сердце так и хочет выпрыгнуть из груди. Ноги ужасно болят от такого марафона, но мы не перестаём бежать. Умирать всё-таки не хочется. Из груди вырывается истерический смешок. Все трое одновременно перепрыгиваем через стол и, рванув со всех ног, забегаем в дальнюю комнату. Вейлон захлопывает дверь, и мы трое, не придумав ничего лучше, прячемся в тёмной камере для пациентов.       Через секунду псих врывается в помещение. Думаю, меня можно было заметить лишь по рваному дыханию, которое так и норовилось вырваться из груди. Майлз вжимает меня спиной в стену, прикрывая собой. Душевнобольной не заметил нас и вышел из комнаты. Все мы одновременно вздохнули от облегчения. «Не заметил...»       — В общем, из той комнаты, где был вариант можно открыть очистительный проход.— начал Вейлон.— Я пойду туда и открою двери, а вы подождёте меня у прохода.       — Ты с ума сошел?— я хватаю Парка за рукав кофты, не давая уйти.       — Пусть идёт.— холодно отрезает Апшер.— Мы оказались здесь из-за него. Пускай сделает хоть что-то полезное!       — Апшер, ты серьезно? Этот псих его просто убьёт!— восклицаю я. Меня начинает трясти то ли от страха, то ли от злости.       — Майлз прав. Я должен пойти туда.— Вейлон выходит из камеры, не давая мне опомниться, и быстрым шагом покидает комнату. Я кричу его имя в след. Бестолку.       — Эстер, не тупи. Останешься здесь — сдохнешь.— репортёр дёргает меня за руку.— Давай, нужно идти.— раздражённо цедит парень.       — Я тебя ненавижу...— шёпотом говорю я, всё же следуя за Майлзом. Он не реагирует на мои слова, продолжая тащить меня к очистительному проходу. Как только мы подходим туда, двери распахиваются, а из соседней комнаты выбегает Вейлон:       — Быстрее!— он заталкивает нас в проход. Все одновременно закрывают лицо, чтобы не дышать газом. Двери открываются, и мы выходим из прохода, и я замечаю рану на виске Парка. Апшер проходит вперёд, а я останавливаюсь, потянув за локоть Вейлона.       — Подожди.— говорю я.— У тебя кровь, нужно обработать.— я снимаю рюкзак с плеча и достаю оттуда аптечку.       — Нет, что ты. Это пустяк.— начинает отмахиваться Вейлон.       — Вот именно, Дин. Послушай его.— соглашается с Парком Майлз. Его поведение совершенно не укладывается у меня в голове. Он настолько ненавидит Вейлона, что кажется он готов убить прямо сейчас.       — Заткнись! Что с тобой происходит, Майлз?— мой голос срывается на крик. Игнорируя его недовольный взгляд, я достаю остатки перекиси и выливаю её на салфетку. Вейлон наклоняет голову в мою сторону, чтобы мне было легче обработать ему рану. Всё это время Апшер прожигает меня гневным взглядом. Я стараюсь не обращать на него внимания, продолжая убирать кровь с лица Вейлона. Парк молча терпит боль. Беру последние два пластыря и заклеваю его рану.       — Спасибо, Эстер. И всё-таки не стоило.       — Вы закончили? Мы можем идти?— переминаясь с ноги на ногу, спрашивает Майлз. Я закидываю рюкзак на плечо, и мы продолжаем идти за репортёром. По пути завязывается разговор, Вейлон рассказывает нам о своей работе:       — Я работал здесь около двух недель. Должность программиста. Когда сотрудники Меркоф узнали, что я сливаю информацию о происходящем здесь, запихнули меня в лечебницу в роли пациента. Заставили смотреть на их морфогенетический двигатель.— на минуту все замолчали. Парк сменил тему:— Я хочу вернуться к жене и детям. Забрать их и уехать на другой конец света.       — Майлз, планы насчёт Сальвадора...— начинаю я, но не успеваю закончить. Апшер перебивает меня:       — Дин, Какой нахер Сальвадор?— даже не обернувшись, бурчит он.— Я сейчас думаю, как бы мне выбраться отсюда. А когда выберемся, то свалим нахер на другой материк.       «Свалим. Он имеет в виду нас обоих.» Я невольно улыбаюсь. Если мы выберемся, я хочу начать все сначала. Майлз молча идёт вперёд. Достав из кармана лист бумаги, он читает очередной документ. Вейлон продолжает рассказывать нам о своей семье, но слушаю его только я. По его рассказам я поняла, что его жена, Лиза, замечательная девушка. У Парка двое прекрасных сыновей, но из-за строгих правил безопасности в компании Меркоф он не мог видеться со своей семьёй. Чтобы разобраться с финансовыми проблемами, Парк заключил двухнедельный контракт с корпорацией Меркоф. Получил третий уровень допуска и стал работать в секретной лаборатории в качестве инженера-программиста под лечебницей.       — Когда я увидел, какие чудовищные эксперименты Меркоф ставят на пациентах, я понял, что совершил большую ошибку, устроившись сюда. Я должен был любой ценой разоблачить их, поэтому и написал об этом Майлзу.— Вейлон опускает глаза в пол, сожалея о содеянном.— Кого в этой психушке только нет... Я успел побывать на кухне у самого настоящего каннибала.— он устало потер виски.— Простите меня...       — Ты не виноват.— я кладу руку ему на плечо, пытаясь приободрить.— Ты не мог знать, что всё так обернется.       — Отец Мартин... Тот псих, что исписал все стены кровью. Он напал на нас в диспетчерской,— Апшер протягивает мне документ, продолжая петлять по коридорам.       «От: n.wolfram@murkoffcorp.us.com Кому: h.grant@murkoffcorp.us.com       Тема: Художественная программа для пациентов       Пациент «Отец» Мартин Арчимбод       Хелен!       Доктор Цайхнер дал мне Вашу контактную информацию в связи с отменой художественной программы. Мой пациент, Мартин Арчимбод, показывал существенные успехи в ходе терапии, благодаря рисованию пальцами. Всего через неделю после отмены художественной программы его шизоаффективные утверждения о «голосах высших сил» серьезно усилились. Пожалуйста, разрешите человеку рисовать пальцем. Несколько долларов, сэкономленных на красках, тут же расходуются на дорогостоящий клозапин. Я не вижу в происходящем никакой логики ― если только настоящей целью «Меркоф» не является полный отрыв пациентов от реальности.       Пожалуйста, держите меня в курсе.       Доктор Нил Вольфрам.»       — Как думаете, откуда у него столько крови?— безразлично спрашивает Майлз.       — А что, здесь трупов мало?— вопросом на вопрос отвечаю я. Апшер согласно хмыкнул. В один момент он остановился у очередного поворота, выставив перед нами руку.       — Тихо.— повернув к нам голову, он прикладывает палец к губам. Репортёр вновь отворачивается к повороту. Я недоуменно таращусь на него, ожидая объяснений. Но, услышав знакомые голоса, мгновенно меняюсь в лице.       — Мы дали им шанс.       — Ага. Мы были более чем справедливы.       — Образчики терпения. Усмирили все свои желания. Но теперь...       — Прямо сейчас. Теперь-то мы себя побалуем.       — Да. Его язык и печень, и её лёгкие.       По спине пробежал холодок. Это те двое из тюремного блока. «Сраные братья...» Майлз решительно подходит к разбитому окну напротив и, выглянув вниз, поворачивается к нам:       — Мы можем обойти их.— я и Вейлон подходим к окну.       — Точно... Можно проползти по этим выступам.— соглашается Парк. Я смотрю вниз и тут же отшатываюсь назад. В памяти резко вспыхивают моменты падения из окна в административном блоке. Именно с такого же выступа я навернулась вниз, да ещё и руку поранила, ушибла ногу.       — Ну уж нет...— мотаю головой, понимая, что всё-таки мне придется туда лезть. Я на грани срыва. Расстояние до земли огромное. Если упадешь — умрёшь. Пожалуй, это будет самая глупая смерть.       — У тебя есть предложения покруче?— Майлз раздражённо вскидывает руки.       — Эстер, не бойся, ты пойдешь в середине. Мы с Майлзом тебя подстрахуем.— начинает успокаивать меня Вейлон.— Тем более выступ широкий, если будешь идти медленно, то точно не упадешь.       — Да, мы подстрахуем. Извини за грубость. Всё из-за атмосферы этого чудесного санатория.— Майлз берёт меня за руку и подводит к окну.— Справишься?— он бросает взгляд на мою перевязанную ладонь.       — Сомневаюсь, но другого выхода у меня нет, так?        Майлз согласно кивает и сразу же вылазит в окно. Опирается руками и ногами о выступы на стене, отходит чуть в сторону. Вейлон помогает мне забраться на выступ. Я повисла над пропастью. Мышцы содрогаются от напряжения, по позвоночнику пробегают мурашки. Стараясь не смотреть вниз, я упираюсь взглядом в стену и медленно следую за Апшером по маленьким шажочкам.       — Давай, Дин, медленно, потихоньку.— в метре от меня звучит голос Майлза. Через секунду к нам присоединяется Вейлон. Перед глазами проносится картина, будто я падаю вниз. Ещё сильнее вжимаюсь в стену от накатившего ужаса.       — Эстер, дыши глубже. Ты почти добралась. Ещё немного.       — Я пытаюсь...— шепчу я дрожащим голосом.— Пытаюсь...        Оборачиваюсь направо и вижу, как Апшер уже забрался в разбитое окно. До него мне осталось буквально пять маленьких шажков. Делаю первый, второй. Рука соскальзывает с выступа, ноги теряют опору. Сердце замирает на мгновение. Я понимаю, что сейчас рухну в пропасть. Из груди вырывается крик.       — Чёрт!— Майлз хватает меня за руку.— Держись за выступ!— Вейлон подхватывает меня за вторую руку, и парни помогают мне встать на ноги. Репортёр вытягивает меня в коридор. Из глаз ручьём текут слезы, меня всю трясет, сердце бешено колотится. Я сажусь на пол, обхватив руками колени. Майлз молча прижимает меня к себе. Дрожь не унимается, на рубашке Апшера остаётся пятно от моих слёз.       — Я пойду, поищу ключ от двери.— Вейлон оставляет нас наедине.       — Всё хорошо.— Майлз гладит меня по спине, стараясь успокоить.— Я рядом, слышишь?       — Я думала, что умру.— голос предательски дрожит.— Я не смогу... Нет, я точно сдохну или сойду с ума в этой чертовой психушке.       — Дин, послушай меня. Мы выберемся отсюда вместе, и точка.— Майлз отстранился, внимательно вглядываясь в мои глаза. Он трясет меня за плечи, чтобы привести в чувства. Я скидываю его руки с себя и вытираю выступившие слёзы.— Вставай, нас наверняка уже ждёт Вейлон.— он берёт меня за руку и помогает встать. Я мысленно благодарю его за поддержку.       — Майлз, Эстер, я нашёл ключ.— из-за угла выходит Вейлон, держа в руках ключ-карту. Мы подходим к заветной двери, ведущей к душевым, и Парк открывает её с помощью ключа. Открыв дверь, мы видим ровным счётом ничего. В коридоре ужасно темно. Майлз включает режим ночного видения на своей камере и, выйдя вперёд, ведёт нас к душевым. Идём вдоль решётки, ограждающей пропасть между этажами. Я нервно вцепилась в локоть Апшера, оглядываясь по сторонам. Откуда-то снизу слышатся душераздирающие крики одного из вариантов. «Чёрт... где эти гребаные душевые?»       Через пару метров Майлз нашёл дверь. Мы вышли в наполовину освещённый коридор. Я включаю фонарик, и мы молча двигаемся к открытой двери, заходим внутрь. Три камеры одиночного заключения в ряд, посередине комнаты стоит электрический стул, под которым красуется лужа крови. В углу дальней камеры валяется труп работника лечебницы, а сбоку от него выпотрошенные внутренности.       — Мерзость...— хриплю я, отворачивая голову в сторону. Похоже я начинаю потихоньку привыкать к крови и трупам. Но рвотный рефлекс всё равно никуда не делся.       — Полностью с тобой согласен.— прижав запястье ко рту, Парк откашлялся.       — Вейлон, ты ведь работал здесь. Может быть ты знаешь, что здесь произошло?— в надежде узнать хоть что-то новое, спрашиваю я. Программист нервно чешет затылок, опустив глаза в пол.       — В это трудно поверить, но всё это произошло из-за Волрайдера.       — Что, чёрт возьми, такое этот Волрайдер?!— подключается Майлз. Парень стоит у рабочего стола с голубой папкой в руках. Ничего нового, Апшер как всегда в своём репертуаре.       — Разумный нано-рой. Это трудно объяснить... Но я видел его своими глазами и...       — Да он бредит. Не верь ему, Эстер.— читая очередной документ, бурчит репортёр. Я всё ещё пытаюсь переварить услышанную информацию. Нано-рой? Звучит внушительно. Но откуда мне знать правда ли это. Тогда зачем бы Вейлон стал запугивать нас? Волрайдер остаётся для меня загадкой.       — В это сложно поверить...— я качаю головой. Вейлон обречённо вздыхает. Встретив на себе его уставший взгляд, я подхожу к Апшеру.— Что ты уже нашёл?       — Вот, посмотри. Свидетельства о смерти Вернике, психа, который заведовал всем здесь.— Майлз протягивает мне документ:       «Обратите внимание на прилагающуюся копию свидетельства о смерти Рудольфа Г. Вернике, субподрядчика «Психиатрических Исследований Меркоф» № 148616. Наследников нет.       Штат Колорадо держите против света, чтобы увидеть водяные знаки       Дело № 8732       Местоположение: Колорадо       Населенный пункт: заповедник Маунт-Мэссив       Полное имя: Рудольф Густав Вернике       Продолжительность пребывания в населенном пункте, где произошла смерть: 0 лет, 7 месяцев       Продолжительность пребывания в США (для родившихся за рубежом) : 55 лет       Пол: М       Цвет кожи (раса) : белый       Семейное положение: холост       Дата рождения: 20.10.1918       Место рождения: Германия       Дата смерти: 28.02.2009       Настоящим подтверждаю, что я лечил больного с 04.06.2003 по 28.02.2009, видел его живым 27.02.2009, а смерть наступила в 4 часа 11 минут того же числа.       Основной и сопутствующими причинами являются следующие:       Сердечная недостаточность, связанная с возрастом больного.       Настоящим подтверждается, что данная копия официальной записи верна и является точной.»       — Да уж. Пойдёмте отсюда.— говорит Майлз, запихивая документы мне в рюкзак. Вейлон согласно кивает, и мы выходим из комнаты. Петляем по коридорам и заходим в комнату охраны. Слева от нас в конце комнаты находятся два компьютера и кнопка, чтобы разблокировать очистительный вход за стеклом. Вейлон, не задумываясь, подходит к столу и нажимает на кнопку. В ту же секунду в очистительный проход заходит Крис Уокер. Внутренности сжимаются от страха, я пячусь назад.— Сука! Грёбаный Уокер!— орёт Майлз. Я судорожно окидываю помещение взглядом и замечаю открытую вентиляцию.       — Ребята, сюда!— кричу я. Апшер запихивает меня первой и залезает следом, Вейлон следует за нами. Майлз всё время подталкивает меня вперёд:       — Эстер, быстрее.       — Я стараюсь!— раздражённо отвечаю я. Мы выпрыгиваем из вентиляции, и под громкие маты Майлза я выбегаю вперёд по коридору. Адреналин зашкаливает, из-за чего мне было наплевать на отдышку и страх клаустрофобии. Впереди из очистительного прохода выбивается пламя, которое в любой момент может обернуться взрывом. Что там сделал Крис — не понятно. Я бегу вперёд, не разбирая дороги.       — Эстер, стой!— я слышу отчаянный крик репортёра мне вслед. Поздно. Когда я пробегаю мимо очистительного выхода, меня отбрасывает в окно взрывной волной.