Задача

Сак опускается на колени перед кроватью Джонатана. Тот не спит – всего лишь без движения лежит аккурат возле стены, уже не первый час тщетно пытаясь попасть в царство Морфея. Не сводя глаз с блондинистого затылка, Сак устраивает руки на краю жёсткого матраса и кладёт на них голову. Он едва заметно улыбается, зная, что у стены Джонатану уснуть не удастся. За то недолгое время, что они рядом, повадки вроде возможности проваливаться в сон лишь на только что занятом Саком месте не остались без внимания. Раз сон Джонатану не грозит, нужно быть готовым к очередному напоминанию о том, почему Сак здесь. Вот сейчас Джонатан обернётся, посмотрит на него молящем о сне взглядом, а Сак наконец сможет убедить его в необходимости лишить себя жизни, и потом… Постельное бельё шуршит. Джонатан оборачивается. Взгляд его совсем не сонный, напротив – более осознанный, чем большую часть времени. Разглядеть силуэт Сака в темноте ему, кажется, не составляет никакого труда. А какие у него глаза, какое лицо!.. Джонатан кривит губы. — Эм… — Сак осознаёт, что залип на Джонатана заместо выполнения своей работы, — Хорошее время для самоубийства, тебе не кажется? – Сак пытается привычно улыбнуться – так, как – он уверен – могут улыбаться только демоны, но, судя по очередной нечитаемой эмоции на лице Джонатана, не очень-то удачно. Сак не сдаётся. Джонатан с усталым выдохом переворачивается на спину. Теперь в улыбке Сака читается облегчение оттого, что этот неловкий момент сошёл на нет, что сейчас Джонатан не смотрит на него. Не смотрит на него так… так безразлично. Это значит, что нужно браться за работу. Браться со всей серьёзностью. — Нет, ты просто задумайся – время для ухода из жизни ведь идеальное, — Сак поднимает голову, — Все вокруг спят, тебе никто не помешает, а тело найдут только утром. Просто представь… — он мечтательно прикрывает глаза, понимая вместе с тем, что на его слова Джонатану совершенно фиолетово, — Представил? — молчание, — Ну, тогда я наберу тебе ванну, — Сак с энтузиазмом поднимается и направляется к двери, но быстро оборачивается, — Или сделаю петлю? Что ты предпочтёшь? — он наклоняет голову, наблюдая за Джонатаном. Тот смотрит на Сака с того момента, как он встал на ноги. Сак дружелюбно улыбается, — Вообще-то, ты сам должен создать условия для своей смерти, но, раз ты такой упёртый, думаю, не будет принципиально, если я помогу тебе чуть больше, чем должен, — к концу фразы улыбка становится шире, — Мне же не сложно. Джонатан не намерен ни следовать за Саком, ни поддерживать диалог – от понимания этого тот хмурится, прокручивая в голове тысячу и одну фразу, призванную разговорить Джонатана, то тот сам прерывает повиснувшую тишину: — Ты убивал? — его шёпот вызывает тянущее, приятное чувство во всём теле, и Сак не замечает, как кивает, — Кого? Он замирает. Непроизвольно сжимает и разжимает ладони, действительно не уверенный в том, стоит ли рассказывать об этом. Просто… — Это ведь личное… — его голос, под стать голосу Джонатана, стал тише. Тот жмёт плечами, и благодаря этому, в общем-то, равнодушному жесту с его стороны Сак осознаёт, что сказал то, что сказал, вслух. Он медленно, стараясь сделать это бесшумно, выдыхает, — Родителей. И себя. И белок… — Сак хочет опустить взгляд – до этого он никому не признавался в своих достижениях на этом поприще, – но смотрит. Смотрит на лицо Джонатана, внимательно следя за его реакцией. Его вид, всегда такой безразличный, сейчас выражает подобие удивления – Сак понимает это по приподнятым бровям. А ещё Джонатан выглядит так, словно хочет спросить о чём-то. Такой его вид Саку непривычен, и он не может отогнать мысли о том, ему нравится то, что он видит. Сак не хочет отвлекаться от созерцания чего-то столь симпатичного, но тем не менее выдаёт: — Ну… — после откровения, которое в его планы совсем не входило, Сак снова чувствует себя неловко. Вот только теперь, как ему кажется, это продлится дольше. Возможно, намного дольше. Скорее всего, намного дольше. Он и хочет что-то сказать, и не может этого сделать – слова застряли в горле. Хочется, что бы что-то сказал Джонатан, но он этого не сделает – Сак это знает, потому таки спрашивает, — Ты хочешь что-то спросить? — он делает нерешительный шаг к кровати, и шаг этот ощущается так, словно Сак и не демон вовсе. Он никогда не забывает об этом – а здесь, на одну короткую секунду, это произошло. Ощущается странно. Взгляд Джонатана сосредоточен на фигуре Сака, но смотрит он не на него – скорее в собственную голову, видимо, пытаясь сформулировать вопрос. Видеть Джонатана таким задумчивым, опять же, странно – привык Сак ко всепоглощающему пренебрежению с его стороны. Джонатан никогда не думал над собственными словами – отвечал незамысловато, первым, что придёт в голову, – а тут задумался. — Как… это произошло? — его взгляд наконец обретает былую осознанность. И глядя в его тусклые, но такие красивые глаза, в которых, что вызывает у Сака больше всего чувств, читается что-то вроде интереса, Сак возвращается в былую позу – садится на пол и устраивает голову на руках, устроенных на кровати. Он не отводит глаз от Джонатана и непривычно даже самому себе тихим голосом отвечает: — Это случайность, знаешь. Я лунатил, вот и… вот и убил, — он жмёт плечам. Слова даются не то что бы с трудом – просто они вызывают бурю волнения, особенно ощутимую в горле. Сак, конечно, думал о том, что когда-нибудь он расскажет Джонатану об этом, но он не планировал сделать это так скоро. Знал, что разговор этот будет ощущаться столь же интимно, сколь и мысли об убийстве человека в абсолютном сознании, так и не совершённом, потому и не заводил этот самый разговор. Понимал, что не готов. Оказалось, не так. Вполне себе готов. — Ну… можно сказать, теперь ты знаешь самое главное, — Сак непринуждённо улыбается. Ему кажется, что непринуждённо. Он вновь не понимает Джонатана – видит ли он, что лыба эта не столь искренняя, или нет. Или… — Не то что бы мне не плевать… — проговаривает он уже не тем шёпотом, который вызвал в Саке волну тепла, и поворачивается в его сторону. Сак выдыхает от такой близости и искренне надеется, что Джонатан не обратил на это никакого внимания, — Но белок-то за что? Теперь Сак улыбается действительно непосредственно – он ожидал чего-то более выбивающего из колеи, после вопроса-то об убийстве родителей. Ничего подобного. Пронесло. Отвлекло. — Их убивать проще всего. Знаешь, приходишь в безлюдный лес, гуляешь, наслаждаешься воздухом, а белки по пути сами попадутся. Они такие живые. Так и хочется… — Сак сжимает кулак, вспоминая ощущение зажатой пальцами рукояти ножа, — В общем, белки ни в чём не виноваты. Не бери в голову, — он отмахивается. Глаза Джонатана всё это время были прикрыты, но не от усталости – это его привычное выражение лица. Непривычно лишь то, что взгляда Джонатан не отводит, словно задался целью выиграть в гляделки. Сак, который привык к тому, что целей никаких у Джонатана, судя по всему, отродясь не было, и не уверен толком, как это воспринимать. Но как бы то ни было, это приятно. Волнительно. Снова. — И… ты хотел бы убить человека? — с какой-то нерешительностью, прежде невиданной, спрашивает Джонатан, и только Сак хочет ответить, как оказывается перебит – ответили за него, — Хотя о чём я говорю, если ты сделал это во сне… — Хотел, конечно, — Сак говорит об этом как о чём-то самом собой разумеющимся, — Но ещё больше я хочу, чтобы ты убил себя, — он вновь улыбается. — Чего же ты сам этого не сделаешь, раз так хочешь? — Джонатан говорит, пытается говорить своим обычным тоном, в котором должно выражаться всё его безразличие ко всему окружающему, но Сак чувствует интерес – и лыбится ещё шире, несмотря на глупый вопрос. — Дурашка, — рука его дёргается в непонятном порыве – хочется то ли потрепать его волосы, то ли коснуться щеки. Как бы то ни было, Сак не делает ничего, — Суть в том, что я должен довести тебя до того, что ты сам сделаешь это. Это моя работа. Понимаешь? — Нет, — Джонатан ведёт плечом и зевает. Сак видит, что делает он это вымученно – видимо, для приличия, или чего-то в этом роде. Или поддерживает образ. В любом случае, разговор он продолжает, чему Сак очень и очень рад, — Какой смысл? — Я и сам не до конца понимаю, если честно, — Сак отводит взгляд, — Наверное, чтобы ты считался грешником, или что-то в этом роде. — Странная у демонов работа. — А мне нравится, — с секунду Сак молчит, после чего добавляет, — Не нравится только то, что ты не подчиняешься. Я ведь выше тебя по рангу, а тебе плевать! — он задаёт вопрос, который его мучал с момента их первой встречи, — Вот скажи: тебе правда плевать? – с приоткрытыми губами он смотрит на Джонатана, ожидая ответа. Ответа нет. Тот снова переворачивается на спину – хотя бы не отвернулся полностью. Он бы мог, так что на том спасибо. — Я тебя совсем не понимаю, — Сак морщится – произносить следующие слова отчего-то неловко, но он пересиливает себя – или сейчас, или никогда, — Тебя преследует настоящий демон с реальной целью довести тебя до… — Сак проводит по шее большим пальцем и прикрывает глаза, высунув язык с соответствующим звуком, — А тебе хоть бы что. — Я же атеист. Я не собираюсь отказываться от своих взглядов из-за тебя. Может, я просто схожу с ума, и ты не демон вовсе, а просто… — он задумывается, — Не знаю, какая-нибудь проекция всех моих мыслей. Улыбка расплывается на лице Сака. — То есть ты всё-таки хочешь убить себя? Джонатан пожимает плечами и вновь глядит на Сака. Тот глядит в ответ. Слова о том, что Джонатан воспринимает Сака как плод своего больного мозга вроде бы и задевают, а вроде… Есть что-то приятное в том, что Джонатан считает Сака сборной солянкой всех своих тёмных помыслов. С этим Сак поделать ничего не может, пусть это и можно посчитать за оскорбление. Сак так считать не хочет. — Ну же, — понимая, что ответа не дождёшься, Сак вновь берёт дело в свои руки, — Сделай это. Пойди на поводу у своего желания. Убей себя! Джонатан игнорирует его. Глядит в потолок. — Почему же ты не делаешь этого? — голос Сака стал тише. Он позволил себе не просто смотреть на Джонатана – он позволил себе им любоваться, — Почему ты, понимая, что когда-нибудь сделаешь это, не можешь решиться сейчас? — взгляд скользит по его скулам. Хочется коснуться. Провести пальцами. Вонзить нож и прикоснуться им к кости, — Ты красивый. Джонатан вскидывает брови. Сак опять понимает, что не контролирует свою речь. Он краснеет. — Ну, знаешь, — Сак пытается как-то сгладить эту ситуацию, но его взволнованный голос говорит сам за себя, — У тебя кожа будто прямо к черепу прилегает. То есть, ну… скулы у тебя красивые. То есть… Джонатан смотрит странно: и смущённо, и в своей манере – с долей вечного скепсиса. Всё, что хоть немного успокаивает Сака – это то, что Джонатан покраснел. Едва заметно, но покраснел. — Тебе не плевать? — Сак склоняет голову, наблюдая. Джонатан отворачивается. Сак отрывисто дышит и наклоняется над ним, в темноте видя, как щёки Джонатана становятся ещё краснее, — Тебе не плевать… — Сак выдыхает эти слова и касается собственных скул. Они пылают. — Хватит, — Джонатан говорит тем же шёпотом, что и в начале разговора. Сак ощущает разряд во всём теле. Он издаёт странный смешок, за которым должен последовать соответствующий смех, но его нет. Одно лишь «ха» без какой бы то ни было интонации. Джонатан не реагирует. — Понятно… — шёпот Сака звучит мягко, и он не сводит глаз со спины Джонатана. Хочется коснуться. Сак громко выдыхает, наслаждаясь этим моментом. Джонатану не плевать. Сак снова хихикает – пусть и тихо, но не сдерживая себя, чувствуя, что сейчас может себе это позволить. Джонатан фыркает, что заставляет Сака улыбнуться ещё шире. — Ну что, — Сак пробегается взглядом по всему телу Джонатана и приближается к его уху, — Как насчёт самоубийства? Джонатан с недовольным звуком накрывает голову подушкой, заставляя Сака снова хихикнуть. — Хорошо. Всё-таки наберу тебе ванну!