Плевать на все сословия,
Ведь забираю без разбору я,
Зарежу без ножа,
Убью без топора,
Во тьму опущу,
Да к свету приведу.
Кто я?
В наши дни стало неимоверно много рекламы и маркетинга. Все подряд жаждут стать богатыми и успешными. Разумеется, во все века множество людей велось на это, только сейчас мы обманываемся фразой: «стать лучшей версией себя». Спрос рождает предложение. Сколько на данный момент в мире инфоцыган? Скорее всего больше, чем китайских панд. Пожалуй, нужно отделить их в отдельный самостоятельный вид: «Инфоциганус разумнус безсовестнус». Наверное, телеканал «Nature» все бы отдал за хотя бы обрывки информации об этом новом виде. И в таком случае мы с вами стали бы чуточку богаче, ведь нам известно, что один такой инфоцыганус представлял на своей лекции. Джонатан Стьюарт был намного опаснее своих сородичей, так как имел подвид «телевидениус». В своих речах о том, как склонить весь мир пред собой, он чаще всего обращал внимание на то, что по его мнению, сильный человек: а) пьет чай без сахара; б) всегда встает только с левой ноги по утрам; в) прекрасно знает свои слабые и сильные стороны. Так к чему это все? А дело в том, что время начала передачи «Держись за ветку или умри детка» совпадало с небольшим обеденным перерывом для кухрабочих в кафешке у Марони. Освальда Кобблпота всегда невероятно раздражало, что свои итак короткие минуты покоя и отдыха он должен проводить под слащавые обещания о яхтах и громким чуть-ли не лошадиным ржачем остальных сотрудников кухни над тупыми шутками Стьюарта. Его это неимоверно бесило. Но мама с самого детства вдалбливала мысль о пользе учения. Она считала, каждый человек в нашей жизни несет в себе урок, его просто нужно выучить и использовать себе на пользу. Освальд запомнил это. И потому, после смены в кафе, он приходил домой и под горький вкус чая тонким крючковатым почерком выводил на листке бумаги плюсы и минусы своего характера. А вставал он итак теперь всегда только с левой ноги, спасибо старушке Фиш. Освальд Кобблпот прекрасно знал свои слабости. И именно поэтому сейчас, сидя в полупустом зале клуба, он абсолютно не был удивлен появлению сильного желания зарезать кого – нибудь особо жестоким способом. Все же, излишняя эмоциональность первое, что стояло с перечне «минусов». Его огорчение все же можно было прекрасно понять, ведь помимо неудавшейся шоу – программы, разочарованных гостей и Бутча, что вечно зудел над ухом, на огонек прилетел светлячок. Ну или вернее, огромный итальянский клоп. И будто мало ему было этого, но после ухода одного дона пришла весточка от другого и теперь уже оба итальянца жаждали его смерти. Несмотря на то, что Пингвин не пил, сейчас ему хотелось нажраться как свинья, но присутствие шестерок и жалких остатков гостей останавливало его. Не хотелось упасть в грязь лицом в первый же день после «вознесения». Отправив Гертруду домой вместе с Бутчем, Освальд просто не находил себе места. Он наворачивал круги в своем кабинете, что был скрыт в глубине клуба, и пытался хотя бы прикинуть дальнейший план действий. Увы, но в голову ничего не шло. Отрицательные эмоции словно нефть, загрязняющая океан, затмили разум. Пингвин пытался успокоится и очистить рассудок, но ничего не выходило, из – за чего океан становился лишь чернее и гуще. Он наворачивал уже тридцатый по счету круг, когда в дверь постучали. - Да? Разрешил войти Кобблпот, заранее приведя себя в нормальный вид. Дверь широко отворилась и перед ним предстал один из шестерок Фальконе. «Один из моих шестерок» - мысленно поправил себя Освальд. - Босс, там пришли особые гости, что требуют вашего присутствия. - Кто считает себя НАСТОЛЬКО ОСОБЕННЫМ, что требует самого хозяина? Пингвин вмиг преодолел разделяющее их расстояние своей ковыляющей походкой и теперь, смотря снизу-вверх, буквально шипел бугаю в подбородок. Но казалось, тому глубоко все равно на агрессивные потуги начальника. Его побитое временем лицо было настолько пофигистически расслабленным, что казалось будто душой он не здесь, а где – то далеко. В Гималаях, например. - Джим Гордон, сэр.***
Какими качествами должен обладать идеальный полицейский? Упорство, честность, инициативность и вера в правосудие. Не удивительно, что один из лучших детективов Готэма обладал этими качествами. Только в его случае они именовались по-другому. Джеймс Уорнингтон Гордон был упрям, прямолинеен, излишне правилен и имел неимоверный талант быть затычкой в каждой бочке. И именно эти качества (хотя по большей части паранойя и упрямство) не давали ему и Харви уйти из практически пустого клуба. Гордон просто не хотел признавать, что ошибся. Он не мог быть не прав! Все вело к этому. Дело в том, что вот уже на протяжении месяца в Готэме не происходит ничего серьезного. Нет, все осталось на своих местах и город, где даже стражи порядка нарушали порядок остался таковым, но убийства и кражи стали слишком… Обычными? Да, возможно слишком цинично, но это так. Никаких супер – наркотиков, духов козлов, летающих трупов или чего – то подобного. Максимум, что произошло за этот месяц – кто – то зарезал собутыльника под приходом белочки. Хотя кое – что все-таки произошло. Фиш Муни, как и некоторые из «семьи» Фальконе пропали. Слишком резко пропали. И именно в этот момент, Освальд Кобблпот, человек, которого мечтает убить чуть ли не весь преступный мир открывает свой клуб. Прямо посреди самой настоящей холодной войны между Фальконе и Марони. Это все слишком подозрительно… - Какие люди! Неужто сам ДЖИМ ГОРДОН решил посетить мое скромное заведение? Раздраженный голос Пингвина сработал как будильник и очнувшись, Джим понял, что вот уже пятнадцать минут буравил взглядом одну невероятно костлявую и очкастую персону за барной стойкой. - Скромное? Да огни этого гадюшника видно из Нэроуз! Гордон усмехнулся. Харви тоже был неплохим полицейским, а потому также обладал таким качеством как прямолинейность. Конечно, порой он перегибал палку и был слишком уж неосторожен в своих выражениях, но зато его речи всегда отрезвляли излишне пылкого напарника и помогали трезво взглянуть на ситуацию. Джим ценил его честность. В отличии от Освальда. Он проковылял к Харви в плотную и зашипел прямо в лицо. - Оу, неужто кое – кто решил в кое – то веки показать свою голову из – под горы бутылок? Простите, мистер Буллок, ну что – то я не заметил надписи «дешевое пойло для продажных копов в честь открытия» на вывеске. - А ты выйди посмотри, хотя вряд – ли увидишь, что – либо из под зонтика Фиш Муни. Казалось, что слова Пингвина совершенно не задели Буллока, тот только сильнее потешался над чудиком. На самом деле эта парочка выглядела невероятно комично. Веселый и растрепанный Харви, что стоял излишне прямо уперев руки в бока. И шипящий, злой как черт Освальд, которому приходилось вставать чуть ли не на носочки, чтобы смотреть прямо в наглые глаза соперника. Все это напоминало присказку: «Ай, Моська! Знать она сильна, что лает на Слона!». Но в один момент Выражение лица "слона" внезапно переменилось и приняло несколько ностальгический вид. - Ах, старушка Фиш! Вот где же ты сейчас? Ничего от тебя не осталось, даже клуб этот поганец извратил. Серьезно, чувак, как можно было превратить такое прелестное заведение в этот гадюшник? Знаешь, говорят, что наш вкус, это отражение нас. Так вот, твой клуб… - Для чего вы здесь?! Не выдержал Кобблпот, и, поджав губы от злости, резко мотнув головой и выдавив нервную улыбку, обратился ко второму своему гостю. Харви на это только хмыкнул, но продолжать перепалку не стал, а просто уставился на натираемый барменом стакан, изредка переводя взгляд на его единственного клиента. Гордон ожидал подобного вопроса, а потому, вместо ответа, показал заранее приготовленное приглашение. Пингвин на это лишь еще сильнее нахмурился и со своим фирменным нервным смешком вымолвил: - У меня отличная память, но что – то я не припомню, чтобы на пригласительный распространялось предложение «приведи друга» Освальд раздраженно уставился на Джима, ожидая хоть какой – нибудь ответной реакции. Но от Гордона ее не последовало. Зато последовало от Харви, который уверенно и с вызовом уставился на Пингвина, немного искажая губы в ухмылке. Сколько раз Освальд уже помогал Джиму? А сколько раз тот отплатил в ответ? Вопросы риторические, так как ответ очевиден. Его абсолютно не ценят и просто используют. И ладно только если бы это, но ведь Гордон всем своим видом показывал презрение к персоне в черном фраке. Как бы Кобблпот не старался, как бы не пыжился, для своего «друга» он всегда будет фриком и психом. Пингвин не был идиотом, а потому прекрасно знал, что именно эти двое здесь забыли. Его подозревают, а ведь он ничего не сделал. Пока… И ладно, если бы Гордон пришел один, но он же притащил сюда и этого придурка Харви. Вот что делало Буллока лучше Кобблпота? Ведь на руках детектива такое же количество крови. Ведь он также плясал под дудку Фальконе и Фиш. Так чем он отличается от Пингвина? Тем, что работает в полиции? А разве это не делает его действия еще более ужасными? Он – такой же монстр, как и все в этом городе, но Харви белый и пушистый, а Кобблпот – сущее зло, повинное во всех бедах Готэма. Надоело. Хоть излишняя эмоциональность и была на одном из первых мест в списке слабостей Освальда, но на против нее всегда аккуратным почерком было выведено «отходчивость». И вот теперь на смену бурлящей злости пришли усталость и сожаление. Пингвин вздохнул, и поправив волосы, изрек: - Знаешь, Джим, мне кажется я тебе слишком много позволил. Не перебивайте, Мистер Буллок! - Осек Кобблпот Харви, заметив попытку открывания рта с его стороны – Так вот, я слишком много тебе позволил, потому что решил, что мы друзья. Но ты не ценишь мою дружбу. Джонс, Питерс, проведите нашим друзьям экскурсию. - Но… - Хотел было возразить Джим, но его тут же перебили - Достаточно детектив, я сыт по горло. Шестерки послушно выполняли приказ, уводя блюстителей закона вглубь клуба, в то время как у Освальда появилось невероятно сильное желание выпить чего – нибудь крепкого. Плевать на авторитет. Ему можно. У него траур. Сегодня у него умер друг. Пингвин еще не знал об этом, но именно этот день станет одним из самых особенных в его жизни. Именно эта среда ознаменуется для него встречей с судьбой.***
Готэм просто невероятное место. Поистине, только этот город мог совмещать в себе так много граней и крайностей. Богатый и нищий, древний и современный, опасный и… Нет, просто опасный. Готэм, словно болото, затягивал и зачастую просто напросто топил заблудшие души, откликнувшиеся на его зов. Каждое дитя этого города слышало его болезненные предсмертные стоны, исходившие из больниц. Впитывало его жестокость на улицах очередного гетто. Вместо слов каждый день произносило ложь, чтобы хоть немного сделать свою жизнь сноснее. И все это под пронзительный смех и безумный галдеж прямиком из Аркхема. Каждое дитя слышало это. Каждое, кроме Эдварда Нигмы. В отличии от своих родителей, что переехали сюда из солнечной Юты, он ничего не чувствовал к этому городу. Мать очень часто любила повторять: «Готэм – город возможностей», но ее всегда тут же перебивал отец, добавляя: «Да, сынок, только здесь ты можешь умереть от руки какого – то графа, а на следующее утро проснуться в подвале с рыбьим хвостом. И это еще типичный понедельник.» Но они оба любили это место. Эдвард же считал его помойкой, сборищем жалких крыс. В подростковом возрасте он даже мечтал о переезде в Вашингтон, но случилось чудо – Эдди нашел свою веру в этой жизни. Случайно наткнувшись на документалку про маньяков по телеку, юного Нэштона осенило. Все это время он просто был не на правильной стороне. Оставаясь в тени, он обрекал себя на пожизненные издевательства и избиения. Он должен выйти на свет и показаться перед миром, как один из избранных, что однажды поверили в справедливость и посвятили ей всю жизнь. Только было одно весомое «НО» - Эдди был слаб и не особо выделялся по физическим параметрам. А потому он принял решение, что поменяло всю его жизнь. Нет, он не стал постоянным клиентом качалки. Он сделал свои главным оружием мозг. Именно из – за этого решения его обожали все учителя и ненавидели все хулиганы. Именно из – за этого решения в свои двенадцать он получил приз за победу в конкурсе загадок в школе и два сломанных ребра дома. Именно из – за него он стал тем, кем он стал. И именно из –за него он сейчас сидел за барной стойкой в новеньком клубе. Марони ушел примерно час назад и из услышанного Нигма мог с уверенностью сказать три вещи: Гордон ошибся, у Пингвина проблемы, и что ему самому сейчас невероятно скучно. Из – за отсутствия работы мозг начинал чудить и подкидывать загадки на странные темы.«С косой, да не девица,
Черна, да не ночь
На жизнь твою позариться
И сгинешь ты прочь»
«Оно и мерило, оно и советчик, Оно обвинитель, оно и ответчик! И к горлу комком иногда подступает, И в пятки от страха порой убегает! Может быть словно камень, но одно лишь движенье И разобьется оно во мгновенье»«Я похищаю все твои дни
Из – за меня все счастье в пыли
Из меня ты никогда не уйдешь,
Доколе частичку себя не убьешь»
Эдвард определенно знал ответы, но он просто не мог понять почему его мозг поднимает такие темы. Может не стоило смотреть «Ганнибала» на ночь? Или может это снова распоясалось его второе «я»? Или может это все из – за… Кристен? Яркие лампы били прямо по глазам, где – то на фоне Пингвин переругивался с Харви, бармен постукивал стеклом бутылок и бокалов и все это неимоверно раздражало, не давая сосредоточиться на главном. Мыслей было слишком много, нужно выплеснуть ненужную часть на кого – то. - Самое крепкое вино, что есть в ассортименте, пожалуйста. Вот оно! Нигма быстро развернулся в сторону нового клиента и с излишней горячностью выпалил: - Я могу отвести тебя в замок или на эшафот, меня плетут из нитей, в которых я запутываю людей. Я предписана тебе свыше, но прячусь в твоих руках. Что я? В пылу своего приступа Эдвард не сразу обратил внимание на кого именно он вылил свой поток мыслей. - Что простите? Пингвин. На минуту Нигма даже запаниковал, желая забрать слова назад. Но увидав, как собеседник приоткрыл рот и часто заморгал в попытке понять, что только что произошло, Эда охватил небывалый азарт. - Я рисую портреты, хотя не художник. Бываю лишь раз с одним, но постоянно со многими. Могу открыть дверь или толкнуть в преисподнюю. Что я? Нахмурившись, Освальд снова захлопал ресницами. На этот раз Эдвард уже не смог сдержать небольшой улыбки. - Что вам нужно? Осторожно и с напряжением спросил хозяин заведения. В его глазах можно было прочитать ничем не прикрытое удивление и раздражение. У кого – то явно был сложный день. И к сожалению, он все еще не закончен. - А что есть у бедного, что нужно богатому и если ты это съешь, то умрёшь? Небольшая улыбка теперь переросла в огромную лыбу, которая увеличивалась каждый раз, когда Эдвард замечал очередной немой вопрос на птичьей физиономии. - Простите, но мне кажется… Закрыв глаза, в раздраженной усмешке поднял брови Пингвин. Он хотел было поставить юнца на место как его … - Ничего! Ответ – ничего Перебили. Несколько секунд Освальд таращился на странного очкарика, сидящего, напротив. Он всеми силами пытался вспомнить его среди гостей, но не мог. Это улыбающаяся морда чудилась ему повсюду . И не выдержав мысленных метаний, Кобблпот наконец задал вопрос: - Да кто ты вообще такой? - Эдвард. Нигма. Пингвин еще не знал этого «Эдварда», но тот его уже невероятно бесил. А потому, Освальд поблагодарил всех богов, когда телефон шатена издал непонятный звук, оповещая о новом сообщении. На самом деле владелец гаджета был рад чуть ли не больше, чем Кобблпот, потому что написать сейчас ему могли только по одной причине. «Нигма, у нас труп. Возможно криминал. По коням!» - И я невероятно спешу. Всего хорошего! Бросил Эд, убегая и оставляя Освальда с бокалом только что принесенного из погреба вина. И как только такой чудик мог получить пригласительный? Оба, расставаясь, надеялись, что больше никогда не пересекутся.***
Харви стоял, раздраженно покуривая сигарету. Вот уже полтора часа как они покинули тот несчастный сарай и торчали здесь на холоде (погода в последние дни особо не радовала). Так что же примерно человек десять, вместе с Харви, Джимом и Эдом забыли в такую холодрыгу на готэмском пирсе? Тело. А дело было вот как. Какой – то чудик решил здесь порыбачить. Мол, если чайки есть, то и рыба должна быть. Но вместо чудо – карася выловил нечто поинтереснее, а именно черный мусорный пакет. Ведомый любопытством, он конечно же решил заглянуть внутрь, о чем вскоре пожалел. Внутри, помимо ужасного запаха из - за начавшегося процесса гниения, находилась грубо отрезанная нога. Позже приехавшая на вызов полиция смогла найти еще и руку в таком же пакете, но ничего более. Примчавшийся вместе с Гордоном и Буллоком Нигма, на радостях от нового дела по одной ноге (руку нашли позже) смог определить пол и примерный возраст жертвы. Время, конечно установить не удалось, но по словам того же Нигмы трупу уже как минимум неделя. Харви хмыкнул и бросил сигарету на асфальт, тут же потушив носком ботинка. Честно, он бы и сам был не против порыбачить здесь. Место было невероятно умиротворяющим. Вид на большой город, кричащие чайки, да отсутствие людей создавали иллюзию уединения. Ну как отсутствие людей? Харви перевел уставший взгляд на такого же уставшего Джима и щебечущего рядом с ним Эдварда. Несмотря на явную немногословность собеседника, парнишка, немного ссутулившись, что - то записывал в потрепанный блокнот, параллельно заваливая детектива загадками, шутками и фактами разной степени упоротости. Странный он все – таки какой – то. Примчаться из логова криминального авторитета сюда, чтобы под ледяной ветер копаться в чужих конечностях и при этом еще светиться как рождественская елка. Чудик. Для него это видимо была какая – то игра, в которую хотелось играть как можно дольше. В противовес чудному криминалисту все присутствующие надеялись, как можно скорее найти голову и отправиться домой. Лечь в кровать и вновь увидеть кошмары со всеми теми, в ком ковырялись в течении дня. Видимо, молитвы с опозданием, но все же были услышаны, так как еще через полтора часа они все-таки смогли отыскать голову. Которая тут же была отправлена к Нигме на осмотр. К этому моменту погода испортилась в конец. Ветер стал сильнее, пригоняя вместе с собой тучи, что так и грозились пролиться дождем. - Ну что же, братцы, по домам? Довольно потягиваясь спросил Харви рядом, стоящих Гордона, Альвареса и Нигму. Все-таки В какой – то момент Буллоку стало жаль несчастного напарника, а потому он решил разбавить бред очкарика своей компанией. Видимо вид Гордона был настолько несчастным, что с таким же благородным намерением чуть погодя подошел и Альварес. Оба «героя» готовились к худшему, ведь, когда Нигма увлечен от него не сбежать. Но тот, на удивление оказался невероятно интересным собеседником. Его рассказы обо всем на свете отлично скрашивали ожидание. Удивительно, как много информации хранилось в относительно небольшой голове Эдварда. И хоть Харви все еще считал парнишку чудиком, но несуразный Эд все таки сумел немного поднять свою значимость в глазах детектива. Но только чуть чуть. - А как же опознание? - Искренне удивился Джим. - Не надо опознания. Этот безнадежный шепот ударил по приятелям, как гром среди ясного неба. Все трое тут же перевели взгляд на Эдварда. По лицу Нигмы было понятно, что тот находился сейчас в настоящей истерике: покрасневшие глаза бегали от детали к детали, а крылья ноздрей надувались чаще и сильнее обычного. Но несмотря на это он спокойно стоял, держа в руках недавно найденную голову и сверля ту взглядом. Мальчишка смотрел на нее так безнадежно и отчаянно, словно от этого она могла ожить. Цвет его кожи сейчас был неотличим от цвета самой покойницы. С тонких пальцев в резиновых перчатках тиной свисали некогда рыжие волосы. Часть гортани выпирала наружу, а пустые глаза, да приоткрытый рот навсегда застыли в гримасе ужаса. От этой картины у всех, кто наблюдал ее, по спине побежали мурашки. Губы Эдварда то и дело подрагивали в попытке что – то сказать. И наконец, он загробным голосом произнес: - Та девушка, о которой я вас спрашивал… Это… Это она… Это мисс Крингл. Сердце Харви остановилось на мгновенье от резкого шума. Это грянул гром посреди не совсем ясного неба.