***
— Мистер Дрим, вас точно всё устраивает? — совсем ещё молодая девушка уже в сотый раз проходится кисточкой по его лицу, а Дрим, признаться, и не видит разницы. Тоном темнее, тоном светлее, какая разница? Он смотрит в зеркало, выискивая, чем предыдущий результат отличается от нынешнего, но едва ли может назвать хоть одно явное изменение. Ему не хочется обижать мастерицу, получилось ведь хорошо, на его взгляд, конечно же. — Да, Лилит, как и в предыдущий, и предпредыдущий, и предпредпредыдущий. — посмеивается мужчина, а девушка в ответ замирает, неловко поджав к себе руки, пачкая воротничок униформы с правой стороны. Дрим улыбается реакции юной визажистки, чуть приподняв уголки губ. Нужно держать лицо. Она сейчас чуть ли не сияет от переполняющего её счастья, невооружённым взглядом видно, как в глазах пляшут маленькие звёздочки. От такой реакции Дриму хочется ещё больше смеяться. Юная девчушка сейчас так похожа на щеночка, получившего похвалу от любимого хозяина: ещё немного и точно ушки высунуться из-под кепочки, что обязан носить весь персонал, а хвост материализуется и начнёт велят. Девочка нескрываемо рада быть здесь. Кто знает, сколько сил и времени она могла потратить и ради чего, такой мелочи, пару каких-то несчастных часов в его компании, неужели он действительно того стоит? Как-то неловко даже от такой беспечности. — Мистер Дрим, вы слушаете? — прерывает внутренний монолог взволнованный голосок юной особы. — Да, Лилит, не волнуйся, я всегда слушаю собеседников, тем более таких очаровательных, как ты. — признаться честно, ни черта мужчина не слушал уже несколько минут, но заявить об этом не мог по ряду причин, будь то банальное неуважение к рабочему классу или ненужный шум в социальных сетях о всяких шокирующих фактах про героя номер один и его «настоящее» лицо. Довольно утомительная, но, бесспорно, нужная практика в его общественной жизни. — Ох, ну что вы… Тогда, пожалуйста, не забудьте и про отзыв, то есть, если вы не против и если вас не затруднит… Он непременно пойдёт в моё резюме! Как и все отзывы популярных людей, с которыми я работала… Но ваш, несомненно, самый лучший! Хах… Ваш коллега уже сделал это, это не займёт много времени. Но, если вы не хотите, я ни в коем случае не настаиваю, это ведь ваше решение, и я не могу влиять на него, да и настаивание в моём случае не уместно… — явно смущённая от комплиментов девушка теряется в словах, пытаясь донести свою мысль. С переменным успехом у неё всё же выходит сделать это, оставляя её в ожидании ответа. Дрим слушает её, в этот раз действительно слушает, внимательно, не прерывая и не сбивая с мысли и так взвинченную девушку. Под конец не самого короткого монолога от лица визажистки мужчина ещё пару секунд молчаливо и невозмутимо смотрит на стушевавшуюся девушку, что опять прижала к себе кисточку, испачкав на этот раз левую сторону воротничка, создав на нём своеобразный узор, прежде чем ответить. — Не думаю, что у меня получится сделать это прямо сейчас, люблю я, понимаете, долго думать над написанным, тем более над чем-то важным, как вы сказали. — вновь улыбается своей лёгкой улыбкой герой. — Но я с радостью могу сделать это как-нибудь на днях или сразу после церемонии, если всё пройдёт гладко и без происшествий. — заканчивает мысль мужчина. Визажистка смотрит в ответ, будто не веря в услышанное, по-глупому моргая чуть приоткрыв рот, словно мультяшка из утренней детской передачи. Дрим на это хотел дополнить уже законченную мысль или просто сказать нечто отрешённое, но Лилит быстро отмерла, схватив героя за руку. Герой на это еле заметно отстранился. Рука девушки была тёплой, нет, обжигающе тёплой. Со стороны, вероятно, это выглядело сродни комичному этюду в не самом популярном театре, но даже этот факт не помешал бы юной особе с искренним трепетом чуть ли не закричать: — Спасибо вам большое, мистер Дрим! — на секунду мужчине показалось, что девушка вот-вот заплачет, а самое страшное, он абсолютно не знал, как нужно будет поступить в такой ситуации. Только бы не решила в слезах из гримёрной выбежать. Проблем точно не избежать. Благо всё обошлось, Лилит быстро утёрла проступившую на глазах влагу, не оставив от неё и следа, и так же оперативно извинилась за своё непрофессиональное поведение, на что Дрим понимающе кивнул и убедил в безобидности неловкого инцидента. Напоследок она дала несколько беглых комментариев насчёт лица и причёски, как лучше не делать, чтобы внешний вид сохранился до конца мероприятия, и что использовать, чтобы после мероприятия смыть всё это без остатков и вреда для лица. Короткая инструкция с подачи увлечённой и расторопной Лилит получается на редкость затягивающей и информативной, отчего мужчина внимательно слушает, кивая в знак благодарности за понятное толкование и проделанную в целом работу. Обменявшись ещё парой коротких фраз, состоящих из благодарностей и прощаний, девушка собирается уходить. Словно паучок, она сгребает свои принадлежности в чемоданчик, так быстро, словно обладает способностью ускоряться, но на деле великая способность именовалась скорее упорным трудом, нежели дар свыше. Лилит напоследок ещё раз кидает оценивающий взгляд на мужчину, прежде чем расплыться в улыбке, довольная то ли своим мастерством, то ли очаровательным личиком перед ней, то ли обещанному и такому до боли и дрожжи в коленях желанному отзыву в её и без того богатом резюме. Дрим смотрит ей в след, наблюдая, как девчушка чуть ли не парит от переизбытка чувств, оставляя за собой звёздочки, радугу и блёстки. Супергерой едва ли может сдержать улыбку от увиденного, секундная мысль проскакивает в его голове: девчушка со спины так похожа на малышку Дристу, да чего уж там, и поведением они довольно схожи. Он разворачивается на крутящемся кресле обратно к большому зеркалу, не в силах сдержать глупую улыбочку на лице. Интересно, как она сейчас? Вопрос почти риторический, ответа всё равно не последует. Улыбка сходит с лица так же быстро, как и появилась. Ему нужно отвлечься от ненужных мыслей. Тепло, что оставалось на его руке, растворилось, вернув более привычную температуру. Раньше в комнате, помимо Дрима, была юная визажистка, что очень хорошо отвлекала от внутренних размышлений, не давая супергерою уделять время посторонним мыслям, тому, что не относиться к церемонии. Теперь же, оставшись в одиночестве, у него было около получаса или чуть больше наедине с собой. По крайней мере он так думал, в действительности его доводы были до испуга ошибочны. — На молоденьких потянуло? Не думал, что пока меня нет ты к девчонкам под юбки метишь. — голова внезапно объявившегося незваного гостя опустилась на его собственную, а руки обвили плечи в полуобъятиях, сомкнувшись в замке на груди. Это заставило героя номер один непроизвольно вздрогнуть в секундном испуге, прежде чем мозг смог полностью осознать, что именно произошло. — Конечно же нет, Гоги. Разве я мог бы поступить с тобой так подло и променять тебя на Ли… — отшучивается Дрим, стараясь расслабиться настолько быстро, насколько был способен. Джорджу не нравилось, когда он вот так вздрагивал при его появлениях, даже если сам Гоги на его чуть ли не несколько годичные просьбы проявлять хоть какие-нибудь самые незначительные знаки присутствия в комнате до того, как дело дойдёт до касаний, не реагировал. Просьбы раз за разом разбивались о стену сродни бобам или фруктовому драже, таким схожим по форме, но не по вкусу. Но, с другой стороны, сколько они уже знакомы, сложно сказать, временами казалось, что вечность и немного больше. Герой не мог представить свою жизнь без Гоги под боком. Даже если сам вздрагивал каждый раз при его бесшумном появлении под этим самым боком, ну или, как сейчас, на макушке. — Глупую фанатку. — руки старшего подтягиваются к шее, сменяя характер объятий с мягкого на менее мягкий аналог, лицо же зарывается в идеально уложенные волосы Дрима, что так старательно усмиряла юная Лилит чуть больше часа, а потом ещё столько же поправляла, приговаривая, что всё должно быть идеальным и не менее того. Она непременно расплакалась бы, заметь это недоразумение, или разозлилась до красного лица и пара из ушей, если их характеры с Дристой достаточно похожи. Джордж окружает его прохладой и нежностью, какой умел только он один, как кот, что уселся на плечах, обвив шею хвостом. А Дрим и не против, сам откидывается назад, не задумываясь, по привычке, позволяя делать с собой всё, что заблагорассудится, только мельком думая о том, насколько тёплые руки Лилит контрастирую с манящей прохладой Гоги. Хотя это же Гоги, его ненасытный, вечно недовольный, в меру язвительный Гоги, с походкой пумы и нежностью котёнка. Он кладёт свои руки поверх рук Джорджа в успокоительном жесте, словно он нуждается в утешении, готовый уйти, едва почувствовав в свою сторону грамм агрессии или оскорблений. На самом же деле прекрасно зная, что никуда он не уйдёт, потому что не хочет, потому что сейчас, без лишних глаз, он может позволить себе нечто настолько тактильное. И всё же ненаигранная настороженность так и исходит от старшего флюидами, обволакивая их обоих одеялом. «Может, произошло что-то из ряда вон выходящее, раз он так расстроился?» — размышляет Дрим, наблюдая в зеркале, как Джордж нежится под лёгкими касаниями, всё сильнее ластясь к голове, под стать коту, растрёпывая волосы в конец, без возможности вернуть исходный результат. Оу, неужто мастер сглаживать углы и игнорировать чувства простых смертных умеет ревновать? В его исполнении это выглядит весьма мило. Так вот к чему были те слова, Джи-Джи всегда был остр на язык, но на незнакомцев не бранился. При Дриме так, пожалуй, точно. Мужчина закидывает голову назад чуть сильнее, давая возможность коснуться губами своего лба. Джордж целует его невесомо, в привычной манере, и вновь возвращается на макушку. И как, скажите на милость, он должен на него злиться? — Да-да, глупую фанатку. Ты решил проведать меня перед выступлением и поддержать? — герой номер один смотрит, как на пару секунд на лице Гоги расплывается улыбка победителя. Всё-таки ревнует, и чертовски рад услышать, что не прав. — Нет. Прошёл слушок, что на тебя хотят совершить покушение или вроде того. — буднично ответил ему Джордж, возвращая на своё лицо излюбленную маску скуки и безразличия, что ж, весьма досадно, улыбка ему определённа шла куда больше. Его голова спустилась с макушки, уперевшись левой щекой в плечо Дрима, сваливая часть податливых волос в сторону, опалив открытую шею тёплым дыханием. Герой номер один готов поклясться ещё не полученным титулом, что сделал он это специально, чтоб дразнить его своими нашёптываниями. — Как по мне, бредовее придумать нечего, но верхушка петушится, поэтому решил передать лично. — у мужчины кровь к лицу прилила, когда ленивый поцелуй старшего отпечатался на скуле, совсем рядом с ухом, опаляя кожу уже во второй, но от того не менее интимный и приятный раз. Он уже не обращает внимания на формальный рабочий тон Джорджа, полностью отдав предпочтение лакомым касаниям. — Разве может мой Дрим проиграть какому-то наёмнику или прочей швали? — ладонь ложиться на щёку мягким атласом, а губы Джорджа накрывают его собственные в коротком поцелуе. Сердце пропускает удар за ударом, время будто замедляется, а все чувства обращены на это мгновение, ведь только герою это кажется вечностью. Джордж уходит так же неожиданно и быстро, без единого звука, как и появился. Словно паук, вплетя свою жертву в цепкие тиски паутины, но отчего-то не желая поглотить сразу, бросает ту в одиночестве томиться в ловушке. Дрим откидывается на спинку кресла, пряча раскрасневшееся лицо в сгибе руки. Иногда ему казалось, что никакой Джордж не медиум Ранга-А+, а самый настоящий змей искуситель с лицом Девы Марии. Ему требуется некоторое время, чтобы успокоиться и прийти в себя. Дрим пытается поправить волосы, кидая беглый взгляд на встроенные в стену часы. Ярко красные цифры, ведущие обратный отсчёт на чёрном фоне с еле заметным синим отливом, выглядят совсем не ободряюще. Сейчас бы советы той девчушки ему не помешали, жаль, правда, что ни черта он из сказанного ей он не помнит, а если и помнил, то столь скорое появление Джорджа выбило их все без остатка вместе с именем. Наспех Дрим небрежно откидывает волосы назад. Нужно привести себя хоть в какой-нибудь порядок. Неудачно, всё ещё растрёпано, всё ещё не так хорошо, как до прихода Джорджа. Герой вздыхает, бросая очевидно проигрышный бой с собственными волосами, возвращая их в своё самое излюбленное положение, в котором они провели большую часть жизни — лучшее, что он мог сделать за те жалкие пять с половиной минут, которые у него остались до выхода. — Мистер Дрим, вас просят пройти на своё место. — проговорил безымянный персонал, не входя в комнату, лишь приоткрыв дверь, предварительно, судя по всему, исключительно ради приличия, постучав. — Скоро, всё случится так скоро… — подумал про себя герой и направился к выходу. Странное предчувствие ударило в затылок.***
— Ну Прайма ради, Дрим, прекращай уже хандрить и летать в облаках, это уже ни в какие ворота не лезет, особенно в твой вечер. Выпей хотя бы ради меня, ради Джорджа, в конце концов! — над ухом уже героя Ранга-S раздался пронзительно громкий и явно недовольный голос, голос Сапнапа, если быть точнее. В ответ Дрим лишь сдержанно вздохнул, оглянув то количество различного алкоголя, которое его вспыльчивый друг оперативно стаскал в VIP-зону. Мужчине удалось узнать по меньшей мере три дорогие марки, две из которых были винами, популярными в светском обществе, до треска в зубах сладкими и противными на языке, и ещё одно шампанское. Его он знал очень хорошо — нравилось Гоги сильнее прочих своим слабовыраженным вкусом. Остальные же ему были не знакомы, что, впрочем, его не беспокоило, всё равно он не пил. — Дрим, Сап прав, тебе стоит перестать вести себя подобным образом, ты словно не в себе. — бесшумно уже третье тело опустилось на полукруглый диванчик, уместившись по правую руку от Дрима, что на сегодняшнем вечере стал центром обсуждения не только в хорошем ключе, но и в зеркально противоположном. И Джордж, очевидно, пришёл разузнать, в чём же дело. Герой это прекрасно понимал, как никак именно Гоги, ловко вырвав его из окружения богатеев-спонсоров, спрятал его в одной из VIP-комнат, в довесок прислав Сапнапа, что аки пёс Цербер следил, дабы Дрим из комнаты ни ногой, да кто-либо посторонний в саму комнату тоже. И Сап успешно справлялся, если, конечно, не считать того факта, что тот чуть ли не каждые пять минут отлучался чёрт пойми куда и притаскивал очередную бутылочку спиртного, как высокоградусного, так и на пару десятков градусов ниже. У людей бывает множество различных талантов. Сапнап же без возражений отличился превосходным чутьём на напитки алкогольного характера. Честное слово, Дриму в какой-то момент показалось, что ещё несколько таких вылазок, и тот точно притащит с собой в охапку либо бутылку ценой не меньше половины бюджета Геройской ассоциации, либо блок той дешёвой дряни, назвать которую пивом было бы преступлением. Хотя это и не мешало ещё пару лет назад спокойно выпивать по несколько таких на школьных вечеринках. Эх, старшая школа, ну что за воспоминания! Хотел бы Дрим просто занять свою голову этим, но увы и ах. Боковым зрением герой очень хорошо видел то, как обеспокоенно и раздражённо Сап потягивал виски с изрядно подтаявшим льдом, кидая на виновника такой взгляд, какой врагу не пожелаешь. А нет, у панды ещё довольно милые глазки, на фоне Гоги прям таки ангельские. Джордж смотрел на него с немым укором, что был отчасти скрыт красными линзами очков, но на деле бил по самочувствию Дрима ничуть не меньше. Эти глаза давили не слабее гидравлического пресса и усиленного способностью одарённого гравитационного поля. Хотел бы парень сказать что-нибудь в свою защиту, только вот не мог. В голове всё путалось, не давая выдать хоть что-то отдалённо напоминающее здравую мысль, слова то и дело застревали в горле, будто в глотку запихнули булыжник. Да и сказать нечего, он ведь и вправду сильно облажался. Не каждый день все слитки общества собираются под одной крышей с целью образования новых связей и расширения собственного влияния. Тем более из-за одного конкретного человека. Из-за него, из-за Дрима. Облажаться в такой день — себе дороже, нет, это равноценно убийству своей карьеры, и наш герой весь сегодняшний вечер то и дело бродил по этой грани, готовый упасть в любую секунду. Обычно активный, улыбчивый и дружелюбный Дрим сегодня мало того, что напоминал своё же гипсовое изваяние, так ещё и в словах путался, как дошкольник в скороговорке. Благо нерадивую звезду вечера спасал образ добродушного паренька со своеобразным юмором. Это очень даже сносно пускало пыль в глаза большинству из гостей, коим только бы парой слов с ним перекинуться. Так, для галочки, видимости общения и связи с новоиспечённым S-Ранговым героем. Но были и те, на кого такой трюк явно не сработал бы ни при каких обстоятельствах, и если Дрим это только мысленно предполагал, то Джордж вполне себе осязаемо потащил бедолагу подальше от взглядов людских излишних. Упаси Прайм, если он столкнётся с кем-то из трёх влиятельных семей, особенно в таком состоянии. Беседа с этими господами требовала особой подготовки и стальных нервов. У Дрима сейчас не было ни первого, ни второго, у Джорджа, впрочем, тоже. — Да, простите, ребят, я сегодня… — герой не знал, что сказать. У него не было здравого объяснения своему состоянию. — Чертовски радостный. — наконец выдавил из себя Дрим. Вместе с этим признанием он будто выпустил всё то, что хотел уместить под скорлупой несвойственного скованного образа. Сказать, что услышанное было бредом — ничего не сказать. — Блять, что? — воскликнул в привычной манере Сапнап, чуть не подавившись очередным олдом. Его лицо прямым образом дополняло сказанное: выпученные глаза, поднятые брови и стекающая изо рта струйка алкоголя. Будь у Дрима камера под рукой, он бы непременно сфотографировал эту физиономию и превратил в локальную шутку. Жаль, не было. — То есть, всё это время ты просто был в прострации от переизбытка эмоций? — спокойно, в отличие от Сапа, отреагировал Джордж. Или так только кажется, особенно если не знать его лично и достаточно долго. Когда Гоги услышал сказанное Дримом, стеклянные глаза будто оттаяли, и вот на него вновь смотрит обычный Джордж, с лёгким прищуром, без холода, с одним ненавязчивым теплом. — Как по-детски. — комментирует напоследок он, окончательно разбивая образ серьёзного и непробиваемого Джорджа, заставляя Сапнапа засмеяться, а Дрима чертыхнуться от удивления. Уголки ушей предательски поалели от постыдного сравнения. — Хей, вообще-то не каждый день получаешь звание героя Ранга-S, это же такое событие! Последний S-Ранг был получен почти пять лет назад, и вот затишье прерывается, и кем? Мной! Как я вообще могу быть спокоен, это же… Это же… Такая честь… — попытался оправдаться герой, активно жестикулируя, будто это сделает его пламенную речь в разы убедительней для двух насмехающихся змеюк, коими являлись его дорогие друг и партнёр. Хотя нет, панда был скорее адской псиной, смеялся он под стать. — И в правду ребёнок. — театрально вздыхает Джордж, хватаясь за лицо, мол «Прайм всевышний, что же мне с ним делать, упал ведь на мою голову, чадо несчастное». С чего Сапнап ещё больше разрывается смехом, точно гиена, не в силах прекратить этот фарс. — Дрим, пхаха, наш мальчик так подрос! — теперь уже главный юморист этого трио подключился к незамысловатой пьесе с наименованием «взбеси Дрима». Время не ограничено, шутки и подколы тоже. Ну, может, почти, всё же границы дозволенного есть у каждого. Сап их знал и никогда ранее не переходил. — Хватит! — вскрикнул от бессилия герой, прекрасно понимая, что этот дуэт уже ничего не остановит, особенно панду из ада, что уже успела в одно лицо всосать несколько бутылок виски, и кто знает, сколько бокальчиков вина и шампанского он залил в бездну своего организма на самом вечере. У него уже напрочь тормоза сдали, никакой пощады бедняжке Дриму. Стендап прожарка обеспечена. — Он теперь самая важная персона, утю-тю. — на самом же деле всё было куда мягче, и Сап в основном просто дразнил, как если бы они снова оказались в младших классах. Ещё и улыбался точно так же, придурок чёртов. — Джордж, скажи ему прекратить! — приняв правила игры, проныл Дрим, нарочно выставляя себя в ещё большем детском свете, а Джордж только и рад поддержать, прекрасно чувствуя себя третьим участником комедийного шоу. Вот уж кто точно в идеале соответствовал выражению «как рыба в воде», ни дать ни взять. — Сап, веди себя сдержанней… а то наш малыш обидится. — так же, без лишних эмоций, несколько монотонно ответил Гоги, что уже успел прибрать к рукам своё любимое шампанское и во всю боролся с противной пробкой, стараясь выкрутить её как можно тише. Хорошо ему, что не скажешь, на всё лицо — каменная маска. — Хa-ха-ха, Гоги жжёт! — а Сапнап, напротив, ему только дай повод, и вот тебе ураган всего и сразу. И сейчас совсем не исключение. Сидит, заливаясь хохотом, чуть ли с дивана не падая, наверняка уже соседние VIP-комнаты услышали, так ещё и пьёт параллельно. Ну точно разольёт, шут рогатый. — Да ну вас. — наигранно обиженно буркнул Дрим, еле сдерживая уже собственные смех и улыбку. Ситуация сама по себе на редкость смешная, так ещё и панда, зараза, смеётся так заразительно. И они смеялись бы и дальше, если бы только небрежность и криворукость панды не дала о себе знать. — Сука, штаны за тысячу баксов! — ругнулся Сапнап, настолько громко, что даже вечно спокойный Джордж вздрогнул, чуть не выронив дорогой напиток, отчего, скрипя зубами, шикнул на панду. — Аргх, тусуйте без меня, пацаны, я, похоже, отчаливаю. — протараторил Сап, сменив за пару секунд где-то эмоций пять, начиная с гнева, заканчивая смирением. Дрим даже завис на некоторое время, наблюдая за этим калейдоскопом эмоций и мокрым пятном, расползающимся по штанине. Да, сегодня прямо день смешных моментов, как сейчас не помешала бы камера. — Уже? — как будто для галочки спросил Джордж, что уже успел открыть излюбленный напиток и во всю распивал его, смакуя полупрозрачную жидкость. Сапнап на это лишь цыкнул, словно Гоги выдал самую тупую, по его мнению, вещь на свете. — Ну а что мне сидеть, как описавшийся мальчик на продлёнке? Больно надо ещё и вас, голубков, стеснять. К’чао, короче. — выдал Сапнап как-то обыденно, что ли, и, помахав на прощание, скрылся за дверью, прихватив с собой открытую бутылку виски. Вот ведь неотёсанный дикарь. — Хах, давай, до завтра! И пожалей печень, а то не встанешь. — кричит ему вдогонку Дрим, не ожидая в ответ ничего. А зря, ведь Сапнап услышал, значит, Сапнап ответит. Дверь приоткрылась и в небольшое открытое пространства просунулся фак без единого комментария и так же улизнул обратно. Иногда жесты могут сказать за нас куда больше пустых слов. И панда эту точку зрения полностью поддерживал. — Вот ведь урод. — хохотнул герой, ожидая ещё какой-нибудь выкрутас от лучшего друга, но тот, похоже, на этот раз действительно ушёл. И вот они с Джорджем остались один на один, почти так же, как тогда, в гримёрке, однако теперь не было ни визажистки, что не понравилась Гоги, ни временных рамок. Они могли спокойно поговорить. Но от чего-то между ними была эта неловкая тишина, как будто с человеком в лифте застрял. — Так… как тебе церемония? — первым решился прервать её Дрим банальным донельзя вопросом, и всё же отдающимся где-то рядом сердцем. Джордж ответил не сразу. Какое-то время он задумчиво покручивал фужер в руке, методично перекатывая его меж длинных аккуратных пальцев, словно нарочно гипнотизировал Дрима. Зная Гоги, шанс этого вполне себе был, хоть и весьма маленький. Спустя несколько оборотов Джордж вздохнул без какого-либо окраса, просто вздохнул и, лёгким движением поднеся фужер к губам, отпил содержимое незначительным глотком. После чего и дал свой ответ: — Всё было неплохо, даже лучше, чем я ожидал, хотя и чересчур громко. Какие придурки притащили годовалых детей? — слегка грубовато изъяснился старший и вновь отпил шампанское. Глоток получился в разы больше предыдущего, отчего жидкости убавилось на столько, что и на визуальном уровне это стало заметно. — Да ну, это же все лишь дети, Джорджи, всего лишь. — отшутился Дрим, искренне не понимая, почему Гоги так недоволен. Да, на открытую церемонию и правда пришло немало людей, с детьми в том числе. Множество младшеклассников и дошкольников с восторгом наблюдали за ним, вереща и восклицая. Малышей слышно даже не было, их заглушали детки постарше, да чего уж там, и взрослые радовались не меньше, шумной толпой поздравляя и восхваляя его. В самом деле, что такого не понравилось Гоги, неужели он настолько не переносит маленьких детей, что готов протестовать против их присутствия на публичном мероприятии? — Дрим, маленькие дети — хрупкие создания, и тащить их в шумное людное место заведомо не лучшая идея. Они могут испугаться или пораниться, а может, и всё вместе. — рассуждал Джордж, словно сам герой был несмышлёным ребёнком, коим его дразнил дуэт Сапа и самого Гоги. Он говорил в полтона, не торопясь, завораживая одним своим голосом, а закончив, потёр переносицу и снял очки, которые почти сразу сложил и уместил на столе, поодаль от бутылок. — Это попросту безответственно. — Дрим бы готов поклясться, что у него непроизвольно замерло дыхание. Джордж смотрел на него своими тёмно-карими глазами, почти бездонными, как ненавистный двойной чёрный кофе, и всё же такими родными и любимыми. Глазами, в которые хочется смотреть вечность. — И вправду, прости, совсем не подумал. Как всегда, ты прав. — хмыкнул герой, не то что бы раскаиваясь, скорее заполняя пустоту без ответа, всё так же не отводя свои глаза от глаз любимого собеседника. Джордж же, заметивший реакцию Дрима, сразу никак не отреагировал, молча наполняя успевший опустеть фужер. — Ты выглядел идеально. — вдруг выкинул старший, небрежно, буднично. И всё же герою хватило и этого скупого комплимента, чтобы застыть на месте. Кончики ушей вновь заалели, на сей раз с новой силой, в добавок заразив краснотой щёки. — Что? — еле промямлил Дрим, не представляя, что ещё сможет услышать от возлюбленного за сегодняшний вечер. — Ты выглядел идеально, люди смотрели на тебя и видели надёжную защиту и опору, глава смотрел с гордостью, видя прямое доказательство процветания ассоциации, другие герои смотрели на тебя и видели пример для подражания. — не теряя лица, начал старший, беспечно потягивая шампанское между фраз, пока фужер не опустел. Когда же это произошло, он ловко опустил его на стол, а освободившуюся руку уместил на тёплую щёку Дрима, остужая её своей прохладой, навевая чувство дежавю. Следуя за манящей прохладой, герой сильнее прижался к конечности, безвольно следуя за ней, когда та начала отдаляться от него. — Я смотрел на тебя, и мне казалось, что я вновь просто бариста в кафе не самого лучшего района, а ты снова приходишь якобы за кофе для патруля, совсем ещё зелёным новичком. Словно я снова постепенно влюбляюсь в этого очаровательного новичка Ранга-С. — ни Дрим, ни сам Джордж не заметили, когда тон старшего сменился со спокойно завораживающего на томный шёпот. Шёпот, такой будоражащий, что хотелось выть от картины перед глазами. Раскрепощённый, без капли смущения и стыда, старший, что так играючи тянет за собой младшего, такого податливого, стушевавшегося. Мгновение, и руки одного вплетаются в локоны другого, другое, и вот кто-то лезет под рубашку, следующее, и вот один, оседлав бёдра второго, впивается в губы, перекрывая доступ к кислороду. Давая себе передышку едва ли в пару секунд, они раз за разом впивались друг в друга. Сейчас им не нужен был воздух: они нуждались друг в друге. В тепло-холодных касаниях, в бесстыдной близости и сладких, как черешня, поцелуях. Отдаляться не хотелось ни при каких обстоятельствах, но это было необходимо. Выпутав пальцы из оков спутавшихся волос, Джордж отстраняется, не теряя возможность полюбоваться прекрасной картиной, в создании которой он поучаствовал. — Поехали к тебе. — он одаряет героя лёгким поцелуем в скулу, в надежде, что его послушают сразу и беспрекословно. Так и происходит. Пересиливая собственные чувства, Дрим скрепя сердце отстраняется сам. Пару минут, и двое парней покидают празднество через чёрный вход, словно старшеклассники со своего выпускного.***
Ночь была тёплой и такой тихой, какой, казалось бы, не была никогда ранее: ни нападений, ни ограблений, только одиноко проезжающие машины и люди, заработавшиеся работяги или беззаботные гуляки. Так беспечно. Хороший конец, бесспорного, хорошего, хоть и неидеального дня. На часах чуть больше одиннадцати, а в кровати king-size пусто и холодно. Герой кидает непродолжительный взгляд на откинутое одеяло и слегка морщится, поджимая губы. Джордж никогда не задерживался у него, тем более, не оставался на ночь, если только не было веской причины. Сегодня для Гоги её не было. Несмотря на тот пыл и близость, что они разделили сегодня, он ушёл. Натянул разбросанные по спальне вещи, заказал такси, пообещал сходить на свидание, попрощался коротким поцелуем в губы и ушёл. Так… Так по-Джорджевски. Дрим стоял в одиночестве, погружённый в свои мысли ни о чём и обо всём сразу. Сегодняшний день был насыщенным, даже очень, и он медленно подходил к своему завершению. Со стороны Дрим выглядел как герой драматического сериала, только тлеющей меж пальцами сигареты и грустной музыки на фоне не хватало. Как жаль, что он такое не слушает, вряд ли из плейлиста получится выудить что-то хотя бы немного подходящее. Да и откуда у него сигаретам взяться, разве что Сап забудет после очередного налёта, и то вероятность не велика. А сам Дрим не курит, уже давно не курит. Джордж бы точно не оценил, если бы он вновь начал. Усмехаясь своим мыслям, мужчина потягивается, разминая не особо затёкшие руки. В этом нет нужды, делает он это скорее по привычке. Он смотрит в небо, усыпанное бусинами звёзд. Ему кажется, что всё это как-то неправильно, и так быть не должно. Но вот он тут, стоит в одних спальных штанах, смотрит куда-то в бесконечное полотно тёмного ночного неба, как какой-то ребёнок, мечтающий загадать желание на падающую звезду, и сам понять не может, что же в этом всём такого неправильного. В самом деле, как глупый ребёнок. Резко захотелось закурить какую-нибудь дешёвую дрянь. Разочарованный в собственных размышлениях, Дрим хотел уже покинуть балкон, резко ставший столь гнетущим и ненавистным местом за пару мгновений, однако от этого его отвлекает уведомление на телефоне. Это удивляет героя. Он точно уверен, что оставлял телефон на прикроватной тумбе, чтобы тот заряжался. Ко всему прочему, мужчина не помнил, что включал уведомления. Странно. И всё же, решая не создавать драму на ровном месте, выставляя себя параноиком, хоть и только в свои глазах, Дрим решает проверить, кто это и что ему нужно. Судя по уведомлению, это не соцсети, вероятнее всего, почта. Удивительно, ему на почту уже года полтора никто не писал, кроме, конечно, рассылок. Что за старпёр использует почту? Разблокировав гаджет, Дрим сразу нажимает на уведомление. Отправитель странный: нет аватара, а никнейм — еле читаемый набор символов, и то, вероятно, он его прочитал неправильно, но как, чёрт подери, он вообще должен разобрать это нечто. Морально готовый максимум на какого-то спам-бота, мужчина начинает читать. И как же он ошибался. «Привет, Дрим. Прошу, прими и пойми всё то, что я напишу дальше. Знаю, в это сложно поверить, просто сделай это. Шестнадцатого июня примерно в час дня раздастся взрыв на улице имени Второго основателя ассоциации героев, позже несколько новостных каналов, в число которых входит третий по популярности Present New, будет саботирован. Репортаж, ведущим которого будет ещё непопулярная Барбара Бринкли, прервётся и будет заменён вещанием-обращением человека в маске Апаты. Человек объявит о том, что первый взрыв был предупредительным, и несколько куда более мощных бомб заложены в неизвестных местах и будут взорваны по истечению часа, если условия Апаты не будут выполнены. Ни в коем случае не ведитесь на это, что бы ни сказал Апата — это ложь. Богиня лжёт, без грамма правды». Дрим замер, сжав в руке телефон настолько сильно, что тот был готов прогнуться от такого напора на свой не самый хрупкий корпус. Всё это выглядело, как те посты в соцсетях от псевдомедиумов и путешественников во времени. Они так же расписывали ближайшие события, чуть ли не на крови клявшись, что всё это правда. Только вот ещё ни разу эти бредни не сбывались, а если и сбывались, то оказывались совпадением, видимым невооружённым взглядом. Но всё же сейчас, читая это сообщение, Дрим почувствовал снова ударившее в затылок предчувствие, словно говорящее: «Вот оно, наконец дождались». И это до ужаса бесило. Прикусив губу, Дрим еле преодолел желание выбросить телефон прямо с балкона. «Не знаю, кто ты и как получил мою почту, но лучше бы тебе перестать заниматься этим. Шутка на редкость паршивая. Если ты мой фанат и просто ищешь внимания, то твой способ отвратителен, с таким не шутят,» — желания иметь с этим дело не было, сегодняшний день он не хотел связывать с тупым спамом. Таким же, как и любым другим из разряда «известная гадалка напророчила это и то». «Фрик помешанный,» — кинул вдогонку герой, ожидая, польются в ответ попытки убедить его в несусветном бреде, будто он дурачок местный, во всё верящий, или оскорбления и последующий незамедлительный блок. Как оказалось, первый вариант, хоть и не совсем в такой интерпретации. «Будь серьёзней, Клэй, я не лгу и не придумываю, мне незачем твоё внимание. Я не твой фанат и не фрик, а твой единственный шанс на счастливую жизнь,» — смешок вылетел сам собой, слишком уж позабавил быстро пришедший ответ. «Твои слова — бред. Что вообще значит «единственный шанс на счастливую жизнь»?» — может, если самым рациональным вариантом был тот, где он блокирует горе-мошенника и со спокойной душой идёт спать, ведь завтра его патруль, и он не может ударить в грязь лицом, то худшим — продолжать бессмысленный диалог. Значит ли это, что он выберет первый? Нет, уж слишком Дриму стало интересно, куда это заведёт. Урод откуда-то узнал его имя, или это просто удачное стечение обстоятельств, неважно. Это уже не обычный интерес, теперь это личное. И, как оказалось, рискнул он совсем не зря, а даже в каком-то смысле наоборот. «Именно то, что он и значит. Завтра у тебя должно быть свидание. Он сказал, что арендует столик, не так ли? Его не будет, Джордж отменит всё меньше, чем за пятнадцать минут до его начала. Когда будешь уходить, ты столкнёшься с официантом, запомни его, это важно,» — и без того сильная хватка на телефоне усилилась в разы, как и угроза появления трещин на экране и погнутого корпуса. Дрим не мог точно сказать, что он ощущал, но в этом коктейле одними из главных ингредиентов были гнев и беспокойство, и кто в рецепте занимал лидирующую позицию, выявлено не было. Герой правда старался сохранить самообладание, просто очень сложно это сделать, когда какой-то псих приплетает к своим рассказам самого дорогого для тебя человека, так ещё и в не самом приятном контексте. «Что, чёрт возьми, ты несёшь, откуда ты, блять, знаешь Джорджа?!» — он и не понял, как написал это, руки словно сами сделали всё за него, хотя, кажется, Дрим бы в любом случае задал этот вопрос. Всё, что касалось Гоги, волновало героя номер один, всё, что касалось Гоги в негативном ключе, волновало его в раз так десять сильнее, а того и все пятнадцать. Откуда этот мудак вообще знает о Джордже и, что не менее важно, сколько он знает о Джордже? — Эй! — несмотря на то, что предыдущее сообщение он отправил едва ли не сразу, после от загадочного отправителя не было никаких признаков активности. Сказать о том, насколько Дрим был раздражён — ничего не сказать, вот-вот и бедный гаджет таки сплющится под неистовым давлением. «Не игнорируй меня,» — было последним написанным за день сообщением. Ответа не последовало ни через пять минут, ни через полчаса. Время уже перевалило за двенадцать, радостно сообщая о начале нового дня. Потеряв хоть какую-нибудь надежду на ответ в ближайшее время, герой покинул балкон, направившись непременно в кровать. Сердце всё ещё клокотало, предательски выдавая беспокойство, не давая врать хотя бы самому себе, что он не поверил в эти бредни и уж точно не станет проверять их подлинность. И всё равно, что завтрашнее свидание уже через одиннадцать часов, не будет же Дрим, как умалишённый, считать минуты из чистого интереса. Нет, точно нет. Он уже давно не маленький мальчик, чтобы в такое верить. Откинув одеяло, герой уставился в потолок. Хотелось уснуть, а проснувшись, не увидеть на почте ни новых сообщений, ни уже имеющихся. Где-то в душе он почему-то верил в каждое.