Мадмуазель?

Чон Чонгук — омега, хоть куда. Хоть туда, хоть сюда. Эдакий активист, массовик — затейник. И стенгазеты выпускает, и староста группы, и в читальном зале библиотеки золотой билет. В конкурсах побеждает, мэр три раза лично поздравлял. Учится прекрасно, на художника, ага. Натура у него такая, творческая. Там над головой, только что ангелочки не летают. И то ХэЗэ, мож ночью и вошкаются, когда это заоблачное создание свои прекрасные очи закрывает. Чудо, а не парень. Все его обожают. За нереальную, мимишную внешность, его красота сказочная, как нарисованный. Нежный до изнеможения. Вот смотришь на него и плакать от переизбытка эмоций и уси пусищности хочется. Глаза огромные, чёрные; ресницы длиннючие и пушистые; волосы волнистые, смоляного цвета, как вороное крыло, спадают локонами на плечи. Щёчки розовые; губки пухлые, эдакие бантики; зубки белые — белые; родинка под нижней губой. Словно он светится весь, до такой степени обалденный, его затискать до визга хочется. Красивый очень и мягкий будто. Воздушный какой-то. Тело стройное, поджарое, весь как статуэтка точёная; ноги от ушей и пресс как у спортика; кожа как фарфор, того и гляди, в темноте, блин, светится. Бархатная на ощупь. На аниме похож, не иначе. С белой кожей и огромными такими, чёрными глазами по пять копеек. Да волосами иссиня-чёрными. Контраст — закачаешься. Альфы с ума сходят. Под балконами воют днями и ночами. Все углы уже обоссали, негодники. Ну прёт их от Гуки. «Гукиииииии, » — да да, вот так и завывают. Отец уже винтовку купил, на балконе поставил, демонстрирует. А тем всё равно. Ходють и ходють. Бессмертные, блядь. Ну, а как не ходить. Когда тут прелесть такая закосмическая живёт. Да ещё пахнет так, полный атас. Молочноцветковый пион в самом соку. Это не аромат, это убийство какое-то. Но Чонгук себе цену знает, на пушечный выстрел не подпускает. С виду такая пуся, смотришь на него, боже, прям видишь, как этот омега у плиты, в фартучке, пироги печёт да детишек вынашивает. Над ним прям нимб домохозяюшки светится. Ну да, ну да. Многие так ошибались. А потом были звонким голосом посланы на хуй, причём обидно так, отправить, отправил, а дорогу показывать отказывается. Даже не пошевелится в их сторону. Средний палец лениво так, в аристократичном жесте поднимет, словно даже это ему впадлу. Вообще на альф похер. Вот вообще никак. Те и с цветами, и с бриллиантами, на дорогущих машинах и с билетами на Майами. Некоторые на колени прямо на улице встают. Ну, а чё. Сила любви штука такая, мощная. Яйца так сдавливает, что, видимо, на мозг влияет. Непреклонный у нас омега. Ну вот ни в какую. Там ребята и стихи заучивают, песни различные под гитару поют. Ха, некоторые огромные и квадратные самцы даже крестиком вышивать научились, лишь бы полотна красочные да к ногам этого красавца. Всё бестолку. На хуй, и всё. Без вариантов. Они там уже не умещаются бедные, так много посланных собралось. А они всё идут и идут, молят и молят. Вы хоть раз видели детину под два метра, размером с танк, стоит вот в уголочке и хнычет, спроси его, что случилось, а он Гуком послан и надежды не предвидится. К таким уже даже не подходят. Знают, чё у него за сопли по морде размазаны. «Сука бессердечная». Так за глаза и шепчутся омежки между собой. Чонгука хают. Завидуют, курицы. Им-то внимания ноль. Хоть бы один, захудаленький прибился. А тут целыми табунами отхуесосены. Ходят, как неприкаянные альфа-самцы, гавном с головы до ног облитые. «Ну это я фигурально, конечно.» Но суть остаётся сутью. Омега фырчит, морщится, гордо отворачивается, и спасу нет от этой красоты и холодности. Весь первый курс Художественной Академии на лопатках лежит. Да что там первый. Там все курсы в ахуе. Пройдёт Чон по коридору с дружками своими. Хохотнёт заливисто, чёлку смахнёт с глаз изящным движением точёной руки, альфы в штаны практически спускают, хочется им себе такое великолепие заиметь. Но, фиг. НИКОМУ не удавалось. НИКОГДА. В девственниках ходит наш прекрасный принц и гордится этим. Вот уж про кого сказано, не для вас, сцуки, роза цвела. В нашем случае, ошеломляющий пион. Чонгук учится, ясно. Гордый и непреклонный. Рисует он. Картины всякие шедевральные. Все учителя аплодируют стоя. Любят его. Ценят его талант и усердие. Он, кстати, не заучка, нет. И чувство юмора охеренное, и интересы различные. Танцы, например. Танцует, знаете как? Да охереть, не встать. Там такие Па выдает, что альфы челюсти свои на асфальт роняют, слюнями топят, блядь, пол Сеула. Глаза ещё знаете, как из орбит выпрыгивают. Мультик про Том и Джерри смотрели? Вот когда Джерри по хвосту Тому ебанёт, вот так и вылетают глазницы до первой встречной стены. Стекают потом ещё так смачно, мокрое пятно оставляя. Вот и тут также. Там бёдра гибкие, ноги в узел завязываются, талия тонкая, как у балерины, как начнёт ручеёк показывать, всё, стояки по всему универу стоят. Порой даже и у омег. Они потом ещё сами от ахера визжат, прикрываются, по туалетам от стыда прячутся. Ибо не хорошо на себе подобных залипать. Но, ничего не поделаешь. Таков наш Гуки. Нереально пиздатый парень. Он ещё, кстати, фотографией увлекается, даже выставки пару раз устраивал. Ему, вроде, развлечение, а критики ахают и охают, отзывы всякие классные оставляют. Высокими словами изъясняются. Шедевры, говорят. Талантище. А для Чона это так, развлечение. «Говорю же!» Отличный парень! Только непреклонный и своенравный. Гордый и статный. Уважает он себя, вот и всё! Послушный и ласковый для родителей и бабушек с дедушками. Вежливый всегда. С друзьями приветливый. Почтительный для преподавателей. Не выскочка, вовсе нет. Просто пары ему ещё не нашлось. Но… это мы ещё посмотрим.