***
“Условия приватного соглашения Рональда Билиуса Уизли и Блейза Леона Забини”, — гласила первая строка, выведенная размашистым почерком. Подперев рукой подбородок, Блейз, сидя в самом дальнем углу библиотеки, блуждал взглядом по предоставленному Роном перечню условий, пока бодрый и жизнерадостный Уизли сидел рядом, готовый ответить на любые вопросы. Первые два пункта были такими же как те, что вчера уже успел озвучить Рон. Всё строго секретно, чтобы ни одна живая душа не узнала, больше никаких других половых партнеров и так далее. Блейз задержал взгляд на третьем пункте, а затем зачитал его вслух: — “Половые акты не будут полноценными, только петтинг и/или минет…” — Забини! — шикнул сидящий рядом Рон. — А можно ещё громче орать?! — он заозирался по сторонам, и хотя вокруг никого не было, Рон всё равно, схватив свою палочку, быстро наложил заклятие конфиденциальности. — Что тебе не понятно в этом пункте? — снова переведя взгляд на Блейза, уточнил он. — Я же не гей, чтобы с парнем трахаться. Блейз еле удержался от фырканья. — А ничего, что мы вчера… — Мы просто развлеклись – это не полноценный секс, — перебил Рон. С губ Блейза сорвался нервный смешок, и он с трудом подавил в себе желание побиться головой о стол. Рон поджал губы, а затем продолжил: — Конечно, я не вправе лишать тебя полноценного секса, — буркнул он, хмуря брови, — но большего я тебе предложить не могу, поэтому ты можешь отказаться, если хочешь, и мы… — он слегка поерзал на стуле. — Мы просто забудем об этом. Смотря в синие глаза, которые смотрели в ответ выжидательно и с явным опасением, Блейз мысленно застонал, ему хотелось послать к черту все условия, контракты, пункты и соглашения, предлагаемые Роном, и просто начать с ним встречаться, как полноценная нормальная пара, но он четко понимал, что на данный момент Рон не согласится на что-то другое, на что-то большее чем то, что предлагает сам. Грани, выстроенные в его голове, всё ещё держали Уизли в страхе перед осуждением общества и не давали принять себя. Поэтому Блейз понял, что выбор у него невелик: или встречаться на таких условиях или не встречаться вообще. Всё-таки это ведь лучше чем ничего, верно? А если вспомнить, как Уизли вчера, стоя на коленях… Блейз тряхнул головой – возбуждаться прямо сейчас не лучшая идея. И вообще, если смотреть фактам в лицо, ещё месяц назад Уизли считал себя гомофобом, они с Блейзом только обменивались взаимными оскорблениями периодически. И посмотрите, где они сейчас? «Пускай Рон думает, что у нас секс по дружбе, но я на этом останавливаться не собираюсь, в итоге Уизли и сам не поймёт, как в ЗАГСе окажется», — мысленно пообещал себе Блейз. Он взглянул в синие глаза напротив и добавил: — «Я сотру все твои грани, Солнышко». А затем, самодовольно усмехнувшись, произнес: — Думаю, меня вполне устроят минеты, если они будут такие же как тот, что был вчера. — И мысленно добавил: «Пока что устроят». Рон показательно фыркнул, закатив глаза, но Блейз всё же заметил, как из его груди вырвался вздох облегчения. — “Поцелуи, объятия, касания и другие виды физического контакта могут происходить только во время сексуальной близости”, — прочел очередной пункт Блейз и снова прикусил язык, чтобы не ляпнуть, что таких контактов, вообще-то, у них каждый день по сто штук бывает. Ну, по крайней мере бывало до того, как Рон начал его избегать. — Я решил вписать это на всякий случай, — вдруг пояснил Рон, постучав пальцем по пункту. Блейз перевел на него вопросительный взгляд. — Просто хотел еще раз обозначить, что мы не будем держаться за ручки, обниматься или засыпать и просыпаться вместе, как влюбленная парочка. Это чисто физиология, для снятия стресса и поддержания здоровья, — нервно ёрзая, произнёс Рон и Блейз мог дать руку на отсечение, что этими словами или даже точнее всем этим соглашением, Уизли пытался в первую очередь убедить себя в том, что это не серьёзно. Он дополнительно придумывал правила и выстраивал стены, чтобы не сорваться, не перейти собственные грани дозволенного. — Что значит “Просто физиология”, Уизли? А как же любовь? — поиграв бровями, решил подколоть Блейз, чтобы немного разрядить обстановку. — Никакой любви не существует, — вдруг очень серьёзно произнёс Рон. — А тем более между двумя мужчинами. Любовь – это миф, просто сказка для наивных мечтателей. — Я с тобой не соглашусь, — ответил Блейз, внимательно всматриваясь в лицо напротив. Он уловил, как в нём проскользнуло что-то такое, чему Блейз не мог дать точного объяснения, но мог уверенно сказать, что Рона эта тема задела до глубины души. — Взять хотя бы Гарри и Драко, — привел пример Блейз. — Они же влюблены друг в друга как сумасшедшие, все вокруг это видят. — Они, скорее, очень редкое исключение, чем закономерность, — ответил Рон, откидываясь на спинку своего стула. — Обычно, даже если люди влюблены до беспамятства и думают, что это на всю жизнь, всё заканчивается куда быстрее и намного более болезненно, чем они могли себе даже представить в самом страшном сне, — невесело усмехнулся Уизли, блуждая растерянным взглядом по высоким книжным стеллажам. — Таким верящим в любовь до гроба мечтателям обычно приходится очень несладко, когда жизнь ударяет их лицом о жестокую реальность. Поэтому намного проще сразу уяснить, что любви не существует, чем потом собирать себя по осколкам. Блейз, слушая, не сводил с Рона пристального взгляда. Рон говорил так уверенно, будто знал наверняка, что так и происходит, так уверенно, будто ему в его без малого девятнадцать уже успели жестоко разбить сердце. И Блейз отдал бы многое, чтобы узнать, верны ли его предположения. — И кто она? — как бы невзначай поинтересовался Блейз, прощупывая почву. Рон перевел на него взгляд. — Ты о ком? — Кто та девушка, что разбила тебе сердце и заставила разочароваться в любви? — смотря в синие глаза, задал вопрос Блейз, а затем замер, поскольку в его голове вдруг возникла догадка “Или это был он…?”, “Что если какой-то парень когда-то разбил Рону сердце и именно поэтому он теперь так старательно открещивается от своей ориентации?”. — О чем ты говоришь, Забини? — пафосно фыркнул Рон, а затем задорно хохотнул: — Ты что, любовных романов перечитал? Я не имел в виду себя, просто рассуждал вслух. Блейз слегка прищурил глаза, стараясь отыскать в лице Рона намек на ложь. — Так что насчёт условий? — спросил Рон, кивнув на лист бумаги, лежащий на столе, и явно переводя тему. — Ты со всем согласен? «А у меня есть выбор?» — мысленно произнес Блейз. Затем показательно потянулся и, улыбнувшись, ответил: — Я согласен. Не в моих правилах отказываться от зачетного минета. Рон усмехнулся в ответ. — Отлично. Но учти, что я захочу в ответ не меньше. — Само собой, Солнышко. — Блейз демонстративно прошелся кончиком языка по верхней губе, отчего Рон слегка покраснел. — Тогда подтвердим нашу сделку магической клятвой, — протянув руку вперед, предложил он. — Конечно. — Блейз вложил руку в теплую ладонь и взял со стола свою волшебную палочку. Он предполагал, что Рон захочет совершить магическую клятву, чтобы максимально себя обезопасить, поэтому решил провести её сам на своих условиях. Блейз приставил к сцепленным рукам кончик волшебной палочки, начертил руну клятвы и заговорил: — Я, Блейз Лион Забини, даю клятву Рональду Билиусу Уизли... — Светящиеся белым светом магические нити, выскользнув из кончика волшебной палочки, окутали сцепленные рукопожатием руки. — Что не буду кому-либо никаким образом рассказывать о нашей интимной связи. И не буду делать во время интима ничего того, на что Рональд Билиус Уизли не будет согласен. Так же мы оба клянёмся в том, что пока действует наш договор, ни один из нас не будет вступать в интимную близость с другими парнями или девушками, — продолжал Блейз. — Пусть магия накажет того, кто нарушит данную клятву и у него навсегда пропадет эрекция. Рон не сдержал смешка и кивнул, давая понять, что его устраивает выбранное Блейзом наказание в случае обмана или нарушения клятвы. Магические нити поднялись вверх, а затем, разделившись, исчезли в грудной клетке Блейза и Рона. — Отлично. — Рон, довольно улыбаясь, разжал рукопожатие и поднялся со стула, а затем протянул Блейзу руку. Блейз перевел взгляд на протянутую ему ладонь и усмехнулся, не прошло и полминуты с заключения договора, а Рон, сам того не замечая, уже нарушает собственные правила. “Пункт четыре: никаких касаний не во время интимной близости”, — захотелось ехидно напомнить Блейзу, но вместо этого он ярко улыбаясь вложил свою ладонь в руку Рона и поднялся на ноги. Думая о том, как хорошо, что он сам провёл магическую клятву, тактично не проговорив нужные ему условия. Ведь иначе он бы сейчас даже не смог коснуться Солнышка. Как только клятва была заключена и Рон почувствовал себя в полной безопасности, у него словно крылья за спиной выросли, не то чтобы он не доверял Блейзу и думал, что тот может кому-то растрепать об их интиме. Просто, как говорится, кто обжегся один раз – впредь будет осторожен. Сказать, что Рон нервничал последние дни – это ничего не сказать. Да у него ноги дрожали так, что Рон с трудом мог их переставлять, когда он, решившись, ворвался в ванную к Блейзу, когда ждал от Забини ответа на свой поцелуй, а тот просто стоял и позволял себя целовать, сердце в груди Рона билось как сумасшедшее, заходясь от испуга, что его сейчас отвергнут. А затем, когда Блейз кончил ему в рот, Рон снова был дико взволнован, ведь минет только закончился, а он уже хотел повторения. Но при этом нужно было обозначить все правила их взаимного развлечения очень четко, чтобы максимально себя обезопасить и, конечно, само собой, дать Блейзу понять, что он не гей. Всю вчерашнюю ночь Рон почти не спал, то и дело гоняя в голове разные мысли, ход которых был примерно следующим: «Я не гей, но ведь я могу позволить себе расслабиться, никто ведь об этом не узнает». «Но если кто-то узнает, моя жизнь будет кончена». «Значит нужно сделать так, чтобы точно никто не узнал». «Это слишком опасно». «Но мне было так чертовски хорошо…». «Как бы охуительно мне не было, это не стоит того, чтобы навсегда опозорить свою семью и испортить им и себе жизнь». «Просто нужно максимально продумать условия договора…». «Мерлин, я ужасный сын!». В общем, к утру Рон окончательно извелся, поэтому еще до завтрака сходил к Помфри и, нагло соврав ей о том, что всю ночь не спал, потому что готовился к предстоящей контрольной, выпросил у нее несколько колбочек бодрящего зелья. Короче говоря, последние несколько дней окончательно измотали нервную систему Рона, поэтому сейчас, когда их небольшой договор был заключен, он наконец почувствовал безмятежность и некую свободу, а ещё, пожалуй, нетерпение, поскольку Забини, будто издеваясь, надел на их запланированную встречу одну из своих лучших приталенных рубашек, да ещё и расстегнул две верхние пуговицы, оголяя ключицы. Сексапильная сволочь! Сейчас Рон не мог думать ни о чем кроме как ему хотелось бы сорвать с Блейза эту чертову рубашку и обвести языком эти самые ключицы, слегка прикусывая. Он снова взглянул на ярко улыбающегося Блейза, в желудке уже привычно что-то затрепетало и Рону в ту же секунду дико захотелось припасть к этим пухлым губам поцелуем. Где-то глубоко в недрах сознания голос разума продолжал уверять, что это опасно, что Рон уже встал на скользкую дорожку, а красота Блейза вместе с его обаянием может погубить его окончательно. Поэтому лучше аннулировать их договор и бежать не оглядываясь. Но Рон, чтобы успокоить этот надоедливый голос, мысленно напомнил себе, что это всего лишь секс для снятия напряжения, тем более не полноценный. И вообще, он слишком устал забивать себе голову всякими мыслями вроде: “А что если?” или ”А вдруг!”. В конце концов, договор заключен и их с Блейзом “Развлечение” всё равно долго не продлится. Ведь едва ли им удастся продолжать всё это, когда закончится учебный год и они навсегда покинут Хогвартс. Так почему бы пока есть возможность не повеселиться? Рон, резво шагая, потащил Блейза вглубь лабиринта из книжных стеллажей, чувствуя себя при этом как ребёнок, который через считанные секунды развернет свой долгожданный подарок. — Куда мы идём? — спросил Блейз, чуть не налетев лбом на угол шкафа, поскольку Уизли почти бежал, таща его за собой, и из-за этого Блейз с трудом вписывался в повороты. Рон обернулся и бросил на Блейза насмешливый взгляд через плечо. — Развлекаться, Забини. Мы идём развлекаться, — игриво проурчал он, а затем буквально втолкнул ошарашенного Блейза в какой-то полутемный тупик и тут же припал к его шее губами, страстно целуя и параллельно быстро расстегивая рубашку, с трудом подавляя в себе желание просто разорвать её к чертям собачьим. Глаза Блейза смешно округлились от удивления и восторга, когда он почувствовал чужой язык дразняще ласкающий его шею, руки, лихорадочно шарящие по его торсу и одновременно расстегивающие рубашку. — Что, прямо тут? — неверяще спросил Блейз с нотками явного ликования. Салазар, может ли быть такое, чтобы примерный Рональд Уизли, который обычно краснеет от лишь слегка пошлого намека, сейчас хотел заняться сексом в библиотеке и прямо посреди белого дня? Рональд на мгновение оторвался от своего занятия и посмотрел на Блейза как на идиота. — Если тебе тут мало места можем пойти заняться этим на столе у мадам Пинс, — с явным сарказмом произнес он и, закончив с рубашкой, не теряя времени приступил к расстегиванию ремня Блейза. — Нет, здесь вполне удобно, спасибо, — ярко улыбаясь ответил Забини, а затем дернул Рона на себя и втянул в страстный поцелуй.***
Итак, Блейз готов был официально заявить, что Рональд Уизли оказался самым похотливым сексуальным террористом, о котором вы могли когда-либо слышать. Если честно, читая пункты, Блейз и предположить не мог, что для него это всё обернётся таким джекпотом. Если бы он знал, что Уизли так понравится сосать его член, то, наверное, согласился бы на всё за две секунды, даже не читая, потому что Рон был как изголодавшийся зверь, которому наконец удалось поймать добычу, абсолютно развратным, похотливым и жутко сексуальным. За полторы недели их “развлечений” Уизли вытворял такое, что даже Блейзу с его вполне богатым сексуальным опытом становилось стыдно, когда он вспоминал всё, чем они занимались. Серьёзно, Солнышко будто с цепи сорвался, открыл для себя мир орального секса и решил перевернуть в этом мире всё с ног на голову. С чего бы начать… Ну, допустим, с того, что они с Роном, как два подростка в расцвет пубертатного периода, занимались оральным или мануальным, а чаще и тем и другим сразу, видом секса, практически в каждом гребаном уголке Хогвартса. Нет, честно, Блейзу даже кажется, что когда их с Роном дети пойдут учиться в эту самую школу, ему будет стыдно смотреть им в глаза, зная, что они бродят по тем же классам и коридорам в которых их родители когда-то предавались такому разврату. Уизли совершенно не смущало ни время суток, ни места, в которых они занимались сексом, он нагло и совершенно безрассудно провоцировал Блейза. Соблазнял его не хуже самой элитной куртизанки. Во время уроков, в переполненной людьми гостинной, библиотеке и даже, Салазар помоги, во время приема пищи. Буквально доводил Блейза до безумия, а затем видя, что тот уже на грани и сейчас точно сорвется, самодовольно улыбаясь уходил, прекрасно зная, что Блейз как озверевший хищник отыщет его куда бы он не отправился, а затем они вдоволь, как называл это Рон, “развлекутся”. Вот, например, позавчера за обедом Уизли чуть не довел Блейза до белого каления, поедая чертову конфету! — Думаю, всё же вместо двух крыльев летучей мыши нужно было бросить четыре, — рассуждал вслух Тео, помешивая свой суп. — Не зря же Слизнорт пол урока распинался об их свойствах в составе этого зелья. — А я думаю, что всё-таки два, — ответила сидящая рядом Гермиона, вертя в руке вилку. — В советах к этому зелью, описанных в учебнике, указывалось, что нужно добавлять два крыла, а не четыре. — Но мы сегодня варили экспериментальное зелье, Грейнджер, — напомнил Драко, бросив на Гермиону насмешливый взгляд. — Именно поэтому оно и называется экспериментальным, потому что нужно экспериментировать. — Да, — согласно кивнул накладывающий себе рагу Гарри. — Новые зелья так и создаются. Вряд ли придумывая костерост кто-то следовал указаниям из учебника. — И это говорит человек, который весь шестой курс практически спал в обнимку с учебником по зельям, — подколола Гермиона. Гарри показал подруге язык. — Вот именно что в том учебнике всё было исправлено. — Ты сколько крыльев бросил? — спросил у Поттера Тео. — Я одно, — пожал плечами Гарри. Тео фыркнул и перевел на Драко вопросительный взгляд. — Три, — ответил на немой вопрос Малфой. — Блейз, а ты? — бросив взгляд на сидящего рядом Забини, уточнил Теодор. Но Блейз его явно не слышал. Он уже давно забыл, какой урок был перед обедом и где они вообще сейчас находятся, потому что сидящий напротив Уизли, прожигая его игриво-похотливым взглядом, совершенно бесстыдно посасывал леденец на палочке, заставляя этим действием забыть Блейза обо всем на свете. Ел бы себе суп на обед, как все нормальные люди, но нет, Уизли демонстративно облизывает конфету, почти сводя Блейза с ума, да ещё и самодовольно улыбается, гадёныш. Зелено-белая карамель то и дело мелькает между его пухлых губ, и Блейз, слыша лишь собственное сердцебиение в ушах, не может оторвать взгляда от сего развратного действия. Всё, чего сейчас хочется Блейзу – это схватить Уизли в охапку, утащить в Выручай-комнату и заменить эту чертову карамельку своим членом, который уже, между прочем, болезненно ноет, упираясь в ширинку брюк. Вот что чертов Уизли делает с ним! Слегка причмокнув, Рон вынул конфету изо рта и, переведя взгляд на Тео, произнёс: — Я, как и Гермиона, положил два. Гермиона довольно улыбнулась. — Мы даже не удивлены, Уизли, — фыркнула сидящая по другую руку от Блейза Панси, ковыряя своё рагу. Тео слегка пихнул Блейза плечом, всё ещё ожидая ответа. — Ааа? — Блейз перевел на друга вопросительный взгляд. — Что "а"? Сколько крыльев ты положил? — Каких крыльев? — непонятливо скривился Блейз. Со стороны Уизли послышался довольный смешок. — Всё ясно, — закатил глаза Тео и принялся за свой суп. Блейз снова, будто не удержавшись, перевел взгляд на Рона. Уизли, заметив на себе взгляд карих глаз, игриво вскинув бровь, с явным вызовом посмотрел в ответ, а затем начал практически трахать себя в рот треклятой конфетой. Его проворный язык то и дело скользил… Мерлин! Казалось, никто вокруг этого не замечал, Блейз же не мог оторвать взгляда от развратного абсолютно бесстыжего рта напротив. Его резко бросило в жар и он, гулко сглотнув, отвел взгляд, строго настрого приказав себе до конца обеда больше не смотреть в сторону Уизли ни под каким предлогом, а после этого самого обеда отыметь его в его похабный ротик так, чтобы он забыл обо всем на свете, так, чтобы не смел больше так нагло соблазнять Блейза на людях. В конце концов, где его гриффиндорская праведность и скромность? Сейчас Рон скорее вёл себя как истинный слизеринец и это пиздец как возбуждало... Знание того, что только с ним Рон ведет себя столь раскрепощенно, просто сносило Блейзу крышу, заставляя его эрекцию расти в геометрической прогрессии. «Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс…» — стал мысленно напевать Блейз, принимаясь за свой суп и стараясь хоть немного взять себя в руки. Ступня Рона легла прямо ему на промежность, и Блейз, дернувшись от неожиданности, выронил ложку, поперхнулся супом и громко закашлялся. Тео тут же постучал его по спине. Все без исключения друзья уставились на кашляющего Блейза и Уизли в том числе, на его губах снова играла легкая ухмылка, которую Забини уже просто мечтал стереть грубым поцелуем. — Блейз, с тобой все хорошо? — озабоченно спросил Гарри. — Просто суп не в то горло пошел, — прочистив першащее горло, ответил Блейз, а затем потянулся к тыквенному соку. — Я в порядке. — Точно? — с конфетой за щекой, наигранно взволнованным тоном поинтересовался Уизли, едва сдерживая улыбку. Его блестящие задором глаза выражали крайнюю обеспокоенность, пока его нога под столом игриво потирала стоящий колом член Блейза. — Да, — крепко сцепив челюсти, почти прорычал в ответ Блейз, прожигая сидящего напротив Рона полным огня взглядом. Рон усмехнулся краешком рта и снова демонстративно пососал конфету, делая щеками вакуум. — Ты какой-то сам не свой сегодня, — подключился к разговору Драко. — Впрочем, как и вчера, — послышался голос Панси. — Кстати, я всё хотел спросить: почему ты постоянно носишь мантии в последние дни? — скривившись, поинтересовался Тео, бросив на Блейза вопросительный взгляд. — Мерзну, — буркнул Блейз, снова помешивая суп. А что он должен был сказать? Не говорить же друзьям, что, благодаря стараниям Уизли, он почти всё время возбужден и единственный способ спрятать эрекцию – эта просторная мантия. С губ облизывающего конфету Рона слетел рваный смешок. — А, по-моему, ты слегка вспотел, — сверкнув синими глазами, томно проговорил он. Блейз в ответ наградил Рона пронзительным взглядом, почти рыча от возбуждения и раздражения. Салазар свидетель, сейчас он был буквально на волоске от того, чтобы схватить Рона, вырвать из его рта эту чертову конфету, а затем разложить его прямо на этом столе на глазах у всей школы. Нога Уизли резко исчезла с промежности Блейза. Он слегка поерзал, кажется, надевая свой ботинок, а возможно незаметно накладывая на свои штаны отводящие чары, поскольку Блейз сильно сомневался, что для эрекции Рона его же игры прошли незаметно. Да Блейз мог поставить свой мэнор на то, что сейчас Уизли возбужден не меньше него самого. Он окинул лицо Рона быстрым изучающим взглядом. Щеки слегка пылают, а зрачки глаз расширены так, что практически не видно синей радужки. Салазар, Уизли определенно возбужден и очень возбужден. — Всем приятного аппетита. — Рон, поднявшись на ноги, стал выбираться из-за стола. — Ты куда? — в два голоса спросили Гермиона и сидящая возле Панси Джинни. — Мне нужно заглянуть к Хагриду, — ответил Рон, переступая лавку. — К Хагриду? — скривившись, переспросил Гарри. — Так он же вроде говорил, что сегодня отправится в... — Пока, — бросил через плечо Рон и быстрым шагом направился на выход из Большого зала. Блейз мысленно посчитал до десяти, давая беглецу легкую фору, а затем тоже поднялся. — А ты куда? — спросил Драко. — К Помфри, — ответил Блейз, — голова болит. — А затем тоже почти бегом направился на выход. — Ставлю двадцатку на то, что они пошли трахаться, — будничным тоном произнесла Панси, смотря Блейзу вслед. — Поддерживаю, — в один голос произнесли все друзья, а затем дружно засмеялись.***
Рон, посасывая конфету, неспешно брел по коридору второго этажа, когда его грубо схватили за руку и, резко дернув в сторону, практически запихнули в каморку для швабр. — Эй… — попытался наигранно возмутится он, хотя внутри всё трепетало от предвкушения и возбуждения. Забини был нереально сексуальным, когда терял от страсти голову и Рону безумно нравилось, когда он такой. Годрик, да неделю назад он и представить себе не мог, что решится так нагло соблазнять Забини прямо посреди обеда в Большом зале. Но Блейз был абсолютно потрясающим, когда безрезультатно пытался бороться с собой. И да, Рону правда доставляло дикое удовольствие доводить Забини до грани, дразнить и соблазнять, возбуждать и сводить с ума, а затем упиваться его страстью, чувствуя на себе сильные пальцы и горячие губы. Раз за разом проделывая это, Рон чувствовал себя чертовски сексуальным и желанным до дрожи, потому что Блейз смотрел на него так, как никто и никогда не смотрел прежде. Полный желания, страсти и одновременно нежности и благоговения взгляд. Если бы Рон был романтиком и верил во всякую чушь вроде любви, он, наверное, описал этот взгляд как влюбленный, а так он просто ориентировался на собственные чувства и знал, что у него самого от одного пронзительного взгляда красивых карих глаз дух захватывало, сердце заходилось бешенным галопом, а внутри всё начинало трепетать. — В чём дело? — причмокивая, продолжил показательно возмущаться Рон. — Незачем меня так хва… Блейз резко вырвал из его рта леденец на палочке, отшвырнул конфету куда-то в сторону. А затем впился в пухлые губы страстным голодным поцелуем, слизывая языком сладкий привкус карамельного сиропа, и Рональд ответил тут же. Спотыкаясь о швабры и ведра, впиваясь пальцами в волосы и плечи, они лихорадочно целовались, словно два магнита сцепившись друг с другом. Словно в этом поцелуе заключался весь их мир. — На колени, Уизли, — повелительным тоном потребовал Блейз, однако тон его не произвёл должного эффекта из-за сбившегося после долгого поцелуя дыхания и накрывающего всё сильнее возбуждения. — Неа… — фыркнул такой же тяжело дышащий Рон, решив ещё немного подержать марку. — Ты слишком… Новый страстный поцелуй впечатался ему в губы, а затем Рон слегка зашипел от легкой вспышки боли, когда его нижнюю губу прикусили и потянули на себя. — У тебя полсекунды, чтобы опуститься на колени, — авторитарно повторил Блейз, снова отстранившись и быстро скидывая с себя мешающую мантию. — Или я за себя не отвечаю. — Кажется, медвежонок злится? — почти проурчал Рон, на глазах становясь очень покладистым и покорно опускаясь на колени. Он редко употреблял это ласковое прозвище, но прекрасно знал, что после него Блейз всегда смягчался. Рон, призывно хлопая ресницами, принялся ловко расстегивать брюки своего любовника, а затем легким и уже очень привычным за последнюю неделю движением стянул их вместе с трусами до самых щиколоток, высвобождая возбужденный сочащейся смазкой член. Рон, возможно, и хотел бы ещё немного подразнить своего медвежонка, но как только достоинство Блейза оказалось перед его лицом, планы Уизли резко изменились. Он с громким, полным удовольствия стоном вобрал в себя член, тут же беря активный темп. Однако Блейз, несмотря на то, что был возбужден до искр перед глазами, не собирался так легко спускать Уизли его выходку за обедом. Он, запустив пальцы в копну огненных волос, слегка дергает голову Рона назад, отстраняя. Выпустив член изо рта, Рон резко выдыхает и хватается за бедра Блейза для равновесия. Блейз насмешливо смотрит на него сверху вниз, растянув губы в самодовольной полуулыбке. Настала его очередь играть. Сейчас Уизли просто идеален. Запрокинув голову и обнажив линию горла, он смотрит на Блейза осоловелым от возбуждения взглядом, его радужки превратились в тонкое синее кольцо вокруг темных омутов расширенных зрачков и он недовольно хмурится, пытаясь понять, почему его отстранили от члена. Уизли выглядит как наркоман, у которого в момент ломки забрали дозу. Абсолютно совершенный падший ангел, жаждущий и раскрепощенный. — В чём дело, Солнышко? — с наигранным участием уточняет Блейз. — Хочешь мой член? — Уизли прищуривает глаза, но ничего не отвечает. — Знаю, что хочешь, — самодовольно улыбаясь, сам на своей вопрос отвечает Блейз и, взяв в руку ствол, демонстративно делает несколько поступательных движений, лаская себя. Полный желания взгляд Рона тут же перемещается на его руку. — Ты чуть не свёл меня с ума своей чертовой конфетой, — одной рукой держа Рона за волосы, а второй продолжая медленно дрочить, рассуждает Блейз. — Поэтому я думаю… — Он подносит член ко рту Рона и тот тут же подается вперед, но Блейз, лишь слегка проведя головкой по пухлым губам, снова ускользает. — Что ты должен меня попросить. Рон показательно фыркает, но не может удержаться и как только член Блейза снова оказывается у его рта, опять пытается обхватить его губами, однако Блейз не дает этого сделать. Он снова отодвигается, а затем, медленно дроча, снова придвигается и опять неспешно проводит головкой члена по его губам, размазывая выделяющеюся из уретры смазку. Рон тут же облизывает губы. Блейз, смотря сверху вниз, снова отстраняется, и Рон почти рычит от негодования. С губ Забини слетает тихий полный самодовольства смешок. Снова придвинувшись, он размазывает выделяющеюся из члена влагу по подбородку, губам и щекам Солнышка. А Рон покорно подставляет лицо и его густые ресницы трепещут от удовольствия. Он явно наслаждается всем происходящим. — Попроси, — хриплым от возбуждения голосом повторяет Блейз, но уже без насмешки, теперь его тембр скорее чувственный. Рон снова вскидывает на него взгляд, и от этого взгляда Блейз готов сдаться в ту же секунду, отдать Солнышку всё, что ему так нужно, потому что на самом деле самому Блейзу это нужно не меньше. — Пожалуйста… — сиплым полушепотом произносит Рон. — Я очень тебя хочу… — широко открыв рот, он демонстративно высовывает вперед язык. И Блейз уступает. Он кладет головку члена прямо на язык. Уизли призывно стонет, чувствуя на языке солоноватый вкус и столь желанную тяжесть. Хватка Блейза на его волосах ослабевает, он больше не удерживает и не отстранятся, поэтому Рон, не теряя ни секунды, как одержимый отпихивает руку Блейза от члена и, заменив её своей, начинает активно дрочить ствол, вбирая в рот головку. Он целует, посасывает и ласкает уздечку языком, вырывая из Блейза столь желанные чувственные стоны. — Черт! Я уже говорил, что ты смотришься идеально с моим членом во рту… — хриплым голосом лепечет Блейз, смотря на Рона сверху вниз и поощрительно перебирая его волосы. За неделю их регулярных интимных встреч во всех локациях Хогвартса, он успел хорошо усвоить, что Рональда Уизли чертовски сильно заводят пошлые разговорчики. — Такой охренительно развратный... Ты ведь представлял мой член, когда сосал эту долбанную конфету? — Да-а… — не вынимая члена изо рта, стонет Рон, создавая горловую вибрацию, от чего у Блейза почти подгибаются колени. А затем Уизли начинает двигать головой еще активнее, беря в рот глубже. Блейз запрокидывает голову и снова стонет. Салазар, это пиздец как потрясающе… Рон тянется одной рукой вниз к собственному возбуждению и, продолжая ласкать языком уретру, нетерпеливо дергает застежку на брюках, затем слегка приспускает штаны вместе с бельём, сжимает собственный твердый, как скала, член и начинает активно дрочить, просто потому что стоящий перед ним Забини, растрепанный, возбужденный, великолепный и сексуальный до дрожи, сводит Рона с ума, так что он теряет любую выдержку. В итоге ему хватает полминуты, чтобы излиться себе в ладонь. — Ох… Солнышко… — постанывает Блейз, и этот голос с хрипотцой заставляет всё тело покрыться приятными мурашками, а сердце трепетать в груди. — Ах.. Б-блядь, как же охуенно… «Ты чертовски охуенен…» — мысленно вторит Рон, беря в рот ещё глубже, пока головка члена Блейза не упирается ему в заднюю стенку горла. За прошедшие дни Рон освоил технику минета в совершенстве, учась на примере Блейза и прислушиваясь к некоторым его советам. Например, теперь он знал, что чтобы не давиться во время горлового минета нужно максимально расслаблять горло и пользовался этим советом на ура. Сжимая в руках поджарые ягодицы Блейза, Рон чувствует предоргазмическую дрожь своего любовника и, продолжая двигать головой, поднимает взгляд слегка мерцающих в полумраке старой школьной кладовки шальных от возбуждения глаз вверх и снова встречается с Блейзом взглядом. И этого достаточно, чтобы Блейз, содрогаясь всем телом, сорвался в пучину охренительного, феерического, третьего за сегодня оргазма. А ведь еще даже не вечер! Рон с упоением глотает всё до капли, с хлюпающим звуком достает член изо рта и нежно, даже как-то заботливо целует головку члена, вбирая остатки семени. — Ты чертовски бесишь меня своей болтовней во время секса, — заявляет он, поднимаясь с колен и случайно цепляя ногой пустое ведро, а затем начинает быстро застегивать брюки и поправлять растрепавшуюся одежду. — Я знаю, что ты кайфуешь от этого... — с усмешкой отвечает Блейз, привалившись к каменной стене и стараясь восстановить сбившееся от оргазма дыхание. Рон закатывает глаза, как бы безмолвно возмущаясь, а затем вдруг резко хватает Блейза за слизеринский галстук, наматывает атласную ткань на кулак, тем самым притягивая Забини к себе, и глубоко и чувственно целует, стирая с пухлых губ усмешку. Блейз тут же прижимается к нему всем телом и, не разрывая поцелуя, тянется рукой вниз, чтобы сделать ответный жест любезности, но Рон, разорвав поцелуй, ускользает из рук его. — Брюки надеть не забудь, когда выходить будешь, знаток, — насмешливо произносит он. — Эй… Ты куда? — обиженно спрашивает Блейз, заметив, что Рон разворачивается в сторону двери. — Мне разрядка не требуется, — пафосно усмехаясь, отвечает Уизли. — Это же у тебя пар из ушей шел от перевозбуждения. — Но яркий румянец выдает Рона с головой, и Блейз снова улыбается, понимая, что тот успел кончить, пока делал ему минет. — Так нечестно, Уизли. — Ещё не вечер, позже рассчитаешься, — игриво подмигнув, отвечает Рон и, сунув руки в карманы брюк, исчезает за дверью, оставив Блейза стоять посреди старых тряпок, швабр и ведер, со спущенными штанами, растрепанного и абсолютно сраженного кокетством и страстью Рона. «Мерлин, Моргана и Салазар, спасибо за то, что Солнышко так любит делать минет», — мысленно благодарит Блейз, натягивая брюки и подбирая с пола свою мантию. С помощью нескольких заклинаний Забини приводит себя в приличный вид, словно он не пережил несколько минут назад крышесносный оргазм от греховного потрясающе умелого рта Рональда Уизли, а затем тоже покидает кладовку.***
В общем, секс с Роном был просто фантастическим, ярким, полным эмоций и абсолютно незабываемым. И Блейз бы никогда не подумал, что скажет такое, но его даже не особо волновало, что их секс неполноценный. Ведь он четко чувствовал, что с каждым днем проникает в сердце Рона еще немного глубже, что стены, выстроенные Уизли, поддаются, потихоньку сдвигаются под напором ласки, страсти, заботы, заигрываний и любви… И да, вы не ослышались. Блейз снова по уши влюбился в эти огненные вихры, ярко синие глаза и красивую улыбку Солнышка, в его заливистый смех и в то как он хмурит брови... Причем осознание пришло абсолютно случайно. Сегодня утром, когда Блейз перед первой парой заглянул в кабинет зельеварения к профессору Слизнорту. — Профессор, я принес конспекты, которые… — Блейз оборвал себя на полуслове, резко замер на пороге и глубоко втянул носом воздух. Каждый уголок аудитории был пропитан потрясающим запахом Рона. Таким резким и сильным, что у Блейза всё нутро затрепетало и он, прикрыв глаза от наслаждения, снова сделал глубокий вдох. — Мистер Забини, — окликнул Блейза учитель, заметив, что тот впал в ступор. — Проходите, не стойте в пороге. — А чем тут пахнет? — растерянно спросил Блейз, двинувшись к перемешивающему что-то в большом котле профессору и продолжая глубоко дышать носом. Запах шампуня Рона, его тела и любимого малинового чая витал вокруг, проникал в ноздри и пускал по телу блаженные мурашки. Блейз вдруг понял, что несмотря на то, что он видел Солнышко десять минут назад, уже очень по нему соскучился. — А это, мой мальчик, вы мне скажите, — хитро усмехнулся Слизнорт, бросив на Блейза проницательный взгляд. — Кем для вас тут пахнет? — Амортенция… — сам на свой вопрос ответил Блейз, уставившись на бурлящее в котле любовное зелье с перламутровым оттенком. — Совершенно верно. Амортенция, — подтверждающе кивнул Слизнорт, почухивая свой большой живот. — Пахнет для каждого по своему в зависимости от того, что или кого ты любишь. — Он снова перевел добродушно-лукавый взгляд на Блейза. — И вы, как я вижу, мой мальчик, сильно влюблены… Да, Блейз влюблён, в этом он был точно уверен, впрочем, как и в том, что у Рона тоже есть сильная симпатия. При ком-то Рон вел себя просто по-дружески, иногда даже ехидничал и подкалывал. Но как только они оставались с Блейзом наедине, он тут же менялся. Сам брал Блейза за руку и не вырывал свою, если это делал Блейз. Позволял себя обнимать, жадно целовал, украдкой столкнувшись в пустом коридоре или зависнув высоко в небе во время их совместных полетов. Когда вечерами они, болтая, засиживались допоздна в общей гостиной, как только последний студент отправлялся спать, Блейз накидывал на их диван Чары конфиденциальности и просто удобно ложился, кладя голову Рону на колени. И Солнышко не просто не протестовал, он, продолжая что-то рассказывать, начинал гладить Блейза по голове и нежно перебирать его волосы, разнося по телу последнего блаженные мурашки, так, будто давно забыл о собственном правиле гласившем: “Без касаний и ласк не вовремя интима”. Но чаще они, и вовсе наплевав на какую-либо шифровку, сбегали в Выручай-комнату, и тогда им было не до разговоров. Рон был страстным и горячим, он впечатывался Блейзу в губы жадным поцелуем, даже не успев закрыть за собой дверь. Они возвращались в гостиную далеко за полночь. Удовлетворенные, счастливые, растрепанные и с опухшими от долгих поцелуев губами. Именно такими их однажды застали Тео с Гермионой, которые почему-то ещё не спали. Пришлось невпопад лепетать какой-то бред. Блейз не очень старался, выдумывая отговорку, поскольку одного взгляда на понимающую ухмылку Тео хватило, чтобы сообразить, что он уже знает правду и не поверит ни единому сказанному сейчас слову. Но Рон, очаровательно краснея перед Гермионой, нёс какую-то ересь о дополнительной практике по Чарам, и Блейзу приходилось на ходу поддерживать легенду. А еще Блейз замечал, как Рон с не меньшим предвкушением, чем он сам, ждет их тайных встреч. Например, вчера Уизли написал ему весьма фривольную записку прямо во время урока по ЗоТИ, когда Блейз, что тут скрывать, решил отыграться за ситуацию с конфетой и, надев свою лучшую рубашку, пустил в ход все свои чары: “Ты специально расстегнул три верхние пуговицы, подкатил свои чертовы рукава и, щеголяя по классу, крутишь задом? Чтобы выводить меня из себя своим сексопильным видом? Я знаю, это так, Забини, и моя месть будет страшна. После звонка жду тебя в старом классе Флоренса, где я разорву твою чертову рубашку в клочья и не хуже дементора высосу тебе всю душу, только через член, а затем отымею тебя в рот так, что ты забудешь, собственное имя”. И Рон выполнял свои обещания, поскольку Блейз кончал так, что ему реально казалось, что его душа прощается с телом. Именно поэтому он был уверен, что настанет тот самый день икс, когда Рон сдастся в его милость полностью. Откроется, наконец признается себе в том, кто он, а затем они будут жить вместе долго и счастливо. Конечно, Уизли всё еще периодически продолжал повторять не хуже попугая, что он не гей и происходящее между ними ничего не значит. Но Блейз, согласно кивая, просто переплетал с ним пальцы, не веря ни единому слову, потому что касания Рона, его взгляды и ласки на сто восемьдесят градусов расходились с тем, что он говорил. — Я всё делаю правильно. Действую медленно, но уверенно, — произнес своему отражению Блейз, вертясь перед зеркалом в слизеринской спальне. Стрелки настенных часов показывали почти восемь вечера, и у Блейза оставалось лишь пара минут на сборы. — Я постепенно открою Рону все прелести интима с мужчиной. И он больше на женщин даже не взглянет. В особенности на эту сучку Мерсье, — раздраженно фыркнул Блейз, быстро поправляя волосы. — Уизли будет моим и только моим, до последней реснички, или я не Блейз Забини, — уверенно заявил он. А затем поправил воротник рубашки, подмигнул собственному отражению и отправился на свидание с Роном, правда Уизли и понятия не имел, что это свидание, но не суть, важно другое. А именно то, что сегодня Блейз откроет своему Солнышку новые грани удовольствия…