***
Не так давно открывшийся итальянский ресторанчик с необычным названием “La Padella”, что переводилось с итальянского как “кастрюля”, был излюбленным местом многих магов и ведьм, и пользовался большой популярностью. Он находился в самом центре Косой Аллеи и радовал своих посетителей не только вкусной кухней, но и приятным интерьером. Большой просторный зал с витражными окнами от потолка до пола был полон света, темный ламинат был начищен так, что почти блестел, на круглых, хаотично расставленных столиках были белоснежные скатерти, а фоном негромко играла приятная музыка, которую, впрочем, сейчас практически не было слышно из-за наплыва галдящих посетителей. — Зачем мы сюда пришли? — спросил Гарри, окидывая взглядом переполненный людьми зал. — Тут же по воскресеньям не протолкнуться, а тем более после обеда. — Это потому что тут очень вкусно готовят, — ответил Драко, снимая шарф. — Да, но пока освободится столик… — подключилась к разговору расстегивающаяся пальто Гермиона. — Мы умрём с голоду. — Не умрете, — усмехнулся Блейз, сдавая своё пальто в гардеробную, у которой и стояла вся компания. — Я сейчас всё организую. — Расправив плечи, он двинулся куда-то вглубь зала. — Куда он пошёл? — спросил Рон, обращаясь к друзьям, и тоже передал свою куртку принимающей вещи женщине. — Выбивать для нас столик, — ответил Теодор, помогая Гермионе снять пальто, после чего стал расстегивать свою куртку. Рон снова перевел взгляд на Блейза, который, у стойки регистрации, беседовал с мужчиной в кристально белой рубашке. Сердце тепло сжалось в груди, а по телу побежали мурашки, стоило вспомнить вчерашнюю ночь любви. Да, именно любви, потому что назвать то, чем они занимались, сексом – язык не поворачивался. Блейз, как и обещал, занимался с Роном именно любовью. Впервые в жизни Рон почувствовал себя настолько обласканным, изнеженным, обожаемым и любимым. Блейз без устали брал его, возбуждаясь снова и снова, даря Рону оргазм за оргазмом, каждый их акт был чувственным и более страстным, чем предыдущий, поскольку Рона уже не нужно было растягивать, и Блейз больше не боялся случайно сделать ему больно. Но несмотря на бушующую страсть, на резкие толчки, от которых по телу бежали волны экстаза, Рон продолжал чувствовать любовь и ласку Блейза в каждом касании, в каждом поцелуе, и он буквально купался в этих ощущениях, самозабвенно отдавая себя в ответ. Окончательно вымотавшись, Блейз уснул только под утро, а вот Рон так и лежал в уютных надежных объятиях, понимая, что должен уйти, и вместе с тем не находя в себе силы этого сделать. Стоило подумать о том, что Блейз признался ему в любви, как за спиной будто вырастали крылья, но одновременно становилось очень страшно. Ведь Рон не имел право на эту любовь, он просто не мог открыться в ответ. Единственный путь, который он видел, чтобы быть счастливым – это уехать вместе с Блейзом куда-нибудь далеко, чтобы спокойно жить, не опасаясь, что их кто-то увидит, поползут слухи, это дойдет до родителей, а вскоре и до этой блядской семейки Гибсонов. Затем разразится скандал небывалых размеров, который попадёт во все газеты, с лживым подробным описанием того, что Артур Уизли воровал у Министерства, а его сын извращенец, совратитель и насильник, спаивающий молодых парней. Повезет, если отца просто уволят, а не заведут уголовное дело. А вот Рону судебного разбирательства избежать вряд ли удастся. Ведь Дмитрий в России, ему, несмотря на жестокое избиение подростка, теперь ничего не угрожает, а спустить всех собак на Рона чета Гибсонов не постесняется, чтобы ко всему прочему ещё себя выставить максимальными жертвами. И всё магическое общество будет стоять на ушах, сплетничая и тыкая в его родных пальцами, обсуждая и осуждая. Рон никак не мог допустить такого для своей семьи, и Блейз точно не заслуживал попасть под раздачу. Последнее, чего хотелось Рону, это чтобы во всю эту грязь впутали ещё и Блейза, очернив прицепом и семью Забини, а зная мерзопакостную натуру Виктории Гибсон, Рон и на секунду не сомневался, что она, будучи ярой гомофобкой, сделает это с превеликим удовольствием. Хотя, возможно, Блейза выставят очередной совращенной жертвой, что будет тоже весьма неприятно. — Ты один из самых искренних, добрых и чистых душой людей, из всех кого я знаю, любимый, — тихонько прошептал Рон, с нежностью смотря на спящего на соседней подушке Блейза и поглаживая кончиками пальцев его скулу. — Я так люблю тебя… Я не вынесу, если из-за меня и тебя опорочат и смешают с грязью. “Блейз не хочет никуда уезжать”, — напомнил внутренний голос. — “Он прямо и четко об этом сказал, вся его жизнь тут в Лондоне”. Рон гулко сглотнул и оставил на плече любимого нежный поцелуй. Именно поэтому он не имел право продолжать всё это. У них с Блейзом были слишком разные жизни. И нужно было прекратить эту связь, пока всё не зашло слишком далеко, хотя, по правде сказать, всё уже зашло слишком далеко, раз Блейз признался ему в любви и Рон сейчас лежит в его объятиях после пяти потрясающих оргазмов, внутренне умирая от своей всепоглощающей необъятной любви к этому великолепному мужчине. Конечно, если бы Рон рассказал Блейзу истинную причину, почему он хочет уехать – Блейз скорее всего бы согласился. Он бросил бы семью, друзей, родителей, всю свою размеренную и налаженную жизнь, и они бы вместе уехали, но Рон просто не имел права принимать от любимого такую жертву. Не имел права портить и ломать его жизнь из-за ошибок своего прошлого, вгонять его в рамки, где он будет вынужден выбирать между ним и остальной жизнью. Блейз заслуживал всего самого лучшего, друзей, родных, уютного дома, хорошей работы… “И любимого человека, который бы открыто им гордился, а не был вынужден скрывать их отношения, и прятаться по углам и подсобкам”, — больно кольнула здравая мысль, после которой Рон четко понял: он в ловушке. Стоило лишь на мгновение представить рядом с Блейзом кого-то другого, как сердце сжималось от боли и становилось нечем дышать. “Я полюбил того, кого не имею права любить, того, кого не заслуживаю, но в тоже время я не могу от него отказаться”, — подумал он. В итоге, сколько бы Рон не говорил себе, что должен закончить это сейчас и просто бесшумно уйти, всё же продолжал лежать рядом и любоваться спящим Блейзом, не в силах вынырнуть из этих медвежьих объятий, которые, казалось, могли защитить его от всего мира. Он так и не смог уйти… Возможно, Рон не был настолько эгоистичен, чтобы заставить Блейза выбирать между собой и всеми остальными, но был достаточно эгоистичен, чтобы уговорить себя продлить своё счастье еще немного. Лежа в объятиях спящего Блейза, Рональд заключил с собой мысленное соглашение. Он попробует, просто попробует тайно повстречаться с Блейзом. Позволит себе всего лишь несколько недель, или скорее месяцев, тихого счастья, а затем постепенно отдалится, сделает так, чтобы Блейза от него отвернуло, чтобы его чувства незаметно угасли, так, чтобы Блейз сам порвал с ним и ему не было больно расставаться, Блейз просто завершит как бы изжившие себя отношения и будет спокойно жить дальше… А вот как после этого будет жить он сам, Рону думать совсем не хотелось. Да, будет больно, скорее всего ужасно больно и сложно отдалиться от любимого. Но в конце концов все мы платим за свою любовь, верно? И Рон готов был заплатить самую высокую цену при условии, что у него в конце останутся хотя бы счастливые воспоминания его большой и чистой любви, воспоминания тех нескольких месяцев счастья, которые он будет бережно хранить в сердце до конца своих дней. Впрочем, как и свою любовь к Блейзу Забини. — Мистер Поттер, какая честь. — Рон моргнул, вырываясь из своих мыслей, и растерянно уставился на пожилого волшебника, который активно тряс руку Гарри. — Мисс Грейнджер, мистер Уизли, — учтиво кивнул он, не выпуская руки Гарри. — Очень рады видеть вас в моём ресторане. Меня зовут мистер Льюис. Рон и Гермиона поздоровались в ответ. — Очень приятно познакомиться, мистер Льюис, — слегка улыбнулся Гарри, стараясь вырвать из цепкой хватки свою руку. — Мы вот зашли к вам пообедать. — Превосходно! — продолжая трясти руку Гарри так, что у Поттера уже закружилась голова, воскликнул мистер Льюис. — Сейчас велю, организовать для вас лучший столик. — Сэр, мы уже подготовили для мистера Поттера и его друзей столик у окна, — послышался елейный голос из-за спины хозяина ресторана. Мистер Льюис оглянулся, а Гарри, воспользовавшись моментом, резко выдернул свою руку под тихий смех наблюдавших за всем со стороны друзей. — Отлично! — снова воскликнул мистер Льюис, бросив довольный взгляд на мужчину, с которым ранее общался Блейз и который, по всей видимости, был управляющим ресторана. — Видите, мистер Поттер, у нас не только вкусно готовят, но ещё и потрясающая скорость обслуживания. — Это просто замечательно, — дружелюбно улыбнулся Гарри, переминаясь с ноги на ногу, пока его желудок жалобно скручивался от голода. — Да, еще мой дедушка мечтал открыть наш семейный ресторан в Лондоне… — переключился на историю своей семьи мистер Льюис, пока все ребята, включая управляющего, стояли и терпеливо слушали из уважения к преклонному возрасту хозяина заведения. Стоящий возле управляющего Блейз, заметив, как Рон, выдавливая из себя дежурную улыбку, держится за свой пустой желудок, стараясь приглушить урчание, тоже не сдержал улыбки. Вот зря всё-таки Рон отказался от завтрака сегодня утром, хотя, признаться честно, Блейз тоже предпочел приёму пищи утренние ласки со своим Солнышком. Рон был игривым, разнеженным и ласковым. Такого Рона хотелось брать и брать без остановки, что, в принципе, Блейз и делал, слушая потрясающее стоны и мольбы любимого. Часы уже показывали почти полдень, когда Блейз после очередного бурного оргазма лежал на животе поперек кровати и почти урчал от удовольствия, пока сидящий на его бедрах Рон ласково почесывал ему спину. — Пора вставать, медвежонок, — нежно произнёс он, а затем склонился и оставил поцелуй под лопаткой Блейза. — Угууу… — лениво проурчал в ответ Блейз, явно кайфуя от бежавших по телу мурашек. — Любимый, почеши еще поясницу. Рука Рона сместилась ниже. Вдруг в комнату влетел Патронус Аиста, Рон перепуганно дернулся и слез с Блейза, а Блейз, приподнявшись на локтях, обернулся. “Блейз, прошу спаси меня!” — умоляюще простонал полупрозрачный аист голосом Драко. — “Верни Уизли. Или хотя бы дай Поттеру и Грейнджер с ним увидеться. А то они два дня места себе не находят, и нас с Тео уже замучили расспросами…” . “Не драматизируй”, — послышался на заднем плане голос Гарри, который уже через секунду стал громче. — “Дай мне”. — Похоже, Гарри, не церемонясь, вырвал у Драко его палочку и стал сам записывать для Патронуса сообщение. — “Ребят, эмм… Надеюсь, у вас там всё хорошо? Мы по вам соскучились, как насчет пообедать вместе в Косой Аллее? Пришлите ответ, мы ждём”. И аист, изящно взмахнув крыльями, растворился в воздухе. — Нужно возвращаться... — послышался хриплый голос Рона, от которого Блейз слегка напрягся и, перевернувшись, изучающе взглянул на любимого. Сидящий рядом обнаженный Рон выглядел таким печальным, будто ему сообщили, что самые лучшие в мире каникулы кончились и нужно возвращаться в школу. Сердце Блейза защемило в груди. С одной стороны хотелось утешить Солнышко, а с другой он мысленно ликовал, что Рону так понравились их совместные выходные, что он даже расстроился, вспомнив, из-за того что скоро нужно возвращаться в Хогвартс. Блейз сел, а затем протянул руку и нежно коснулся подбородка Рона, заставляя взглянуть на себя. — Любимый, если ты не хочешь, мы не пойдём, я отправлю Драко Патронус… — Нет, всё в порядке, — перебил Рон. — Всё равно нужно возвращаться, не можем же мы скрываться тут вечно, — произнес он, тяжело вздыхая. А затем, взяв руку Блейза, нежно чмокнул ладонь и слегка потерся об неё щекой. — Хотя я, признаться, был бы не против. — Я тоже, — слегка улыбнулся Блейз. — А знаешь что? — Что? — Давай на следующих выходных снова так сбежим из Хогвартса. Кевин и мама, конечно, уже будут дома, но можем снять номер в каком-нибудь классном отеле где-нибудь в горах, заодно и день святого Валентина отметим. — Но день святого Валентина послезавтра, — напомнил Рон. — Я знаю, — улыбнулся Блейз, а затем потянул Рона на себя, заставляя оседлать свои бедра. — Но во вторник Макгонагалл нас, увы, точно не отпустит, а вот на выходные… — он игриво потерся носом о ключицу Рона, и Рон пододвинулся ближе, а затем закинул руки на шею Блейза. — Звучит очень заманчиво, — улыбнулся он, смотря в искрящиеся карие глаза и ласково перебирая темные пряди на затылке. А затем, будто что-то вспомнив, слегка нахмурился и, закусив губу, добавил: — Хотя нет, если мы вместе исчезнем вторые выходные подряд – это будет подозрительно. — Не будет, — парировал Блейз, — мы же теперь встречаемся. — Встречаемся, но тайно, — осторожно напомнил Рон. — А это подразумевает, что о нас никто не должен знать. Или ты передумал? — Нет, не передумал, — спокойно ответил Блейз. — Я готов встречаться с тобой тайно сколько угодно. — И это было правдой, Блейз не собирался отказываться от своих слов, поскольку действительно готов был ждать, пока Рон не привыкнет к своему новому статусу и не решится сделать каминг аут, но при этом Блейз был намерен хотя бы расширить круг посвященных в их отношения лиц, хотя эти лица и так уже неформально были во всё посвящены. — Но, думаю, Драко, Гарри и остальным можно о нас рассказать, — мягко произнес Блейз, смотря в синие глаза, и тут же почувствовал как сидящий на его бедрах Рон напрягся от этих слов. Вчера ночью, когда Рон предложил сбежать, Блейз, лишь взглянув в синие глаза, понял причину такого порыва. Рону всё еще было очень страшно открыть свою ориентацию миру. В особенности родным и близким, он всё ещё до конца не принимал себя и боялся, что остальные его не примут. И если бы была такая необходимость, Блейз бы действительно сбежал со своим Солнышком хоть на край света. Но он прекрасно понимал, что побег не решил бы проблему, не развеял бы страхов Рона, а наоборот, зная, как Рон привязан к своей большой семье, со временем усилил бы их. Груз того, что ему приходится жить вдали от родных, скрывать от родителей огромную часть своей жизни, всё больше угнетал и тяготил бы Рона. Да взять хотя бы, например, их свадьбу. Да, вы не ослышались. Блейз четко понимал, что хочет себе Рона навсегда и официально, поэтому уже сейчас задумывался о свадьбе. Вот только он знал, что Рон будет абсолютно несчастен, если им придется заключать брак тайно. Если на свадьбе не будет его многочисленных родственников, включая надоедливую бабулю Уизли, которую Блейз и в глаза никогда не видел, но о которой уже знал кучу разных историй и уже любил как свою. Рон всегда с таким теплом рассказывал о своей семье, с таким трепетом вспоминал разные истории, что он прекрасно понимал: Рон как никто привязан к близким, и Блейз, слушая эти истории, тоже успел уже заочно полюбить всех его родственников. Поэтому Блейзу даже не хотелось представлять тайную свадьбу вдали от дома, на которой Рон будет абсолютно несчастен. Ведь выйти замуж и не иметь возможности даже сообщить об этом родителям – ужасно. Блейз точно не желал для любимого такой участи, поэтому он решил придерживаться старой схемы: постепенно и ненавязчиво подталкивать Рона к каминг ауту, чтобы он свыкся с тем, кем он является, принял себя и постепенно открылся. Вначале самым близким друзьям, сестре, затем, когда поймет, что те приняли его ориентацию и только счастливы за него, то и родителям. — Они наши самые близкие друзья, а Джинни вообще твоя сестра, — продолжил говорить Блейз. — Они не осудят нас и никому не расскажут. Просто на всякий случай предупреди Джинни не говорить братьям и родителям. — Рон задумчиво закусил губу. — К тому же, что-то подсказывает мне, что они и так обо всём уже догадались. — Теперь Рон поджал губы. С этим аргументом сложно было поспорить, особенно если учесть, что все друзья прекрасно знали, где и с кем эти два дня провёл Рон. — И вообще, если они официально будут знать, то смогут прикрывать нас от остальных, например, от таких прилипал как Томас и Финниган. — Ты прав, — решительно кивнув согласился Рон. — Только давай я сам им о нас скажу. — Давай, — улыбаясь до ушей, согласился Блейз, с трудом подавляя в себе желание зацеловать своё Солнышко, которое наконец согласилось поведать об их отношениях, пока правда только друзьям, но согласитесь, это тоже значимый шаг. — И на следующие выходные можем их тоже позвать с нами поехать в горы, — ерзая на бедрах Блейза, предложил Рон. — Так никто ничего не заподозрит. — Хорошо, предложим, — пожал плечами Блейз, и тут же добавил: — Мы всё равно все выходные не будем вылезать из постели, поэтому их даже не увидим. А затем резко повалил Рона на кровать и впился в любимые губы поцелуем, потому что он просто не мог упустить возможности понежиться со своим Солнышком в постели ещё хотя бы часик, прежде чем покинуть их уютное гнездышко. — И вот когда мой отец научил меня готовить потрясающие Фетучини в сливочном соусе, — продолжал предаваться воспоминания своей юности мистер Льюис, — которые вы все должны непременно попробовать, я и решил, что обязательно открою собственный ресторан… — Ладно, беру свои слова обратно, — прошептал Драко на ухо Гарри. — Возможно, пообедать в дырявом котле было не такой уж и плохой идеей. — А я о чём, — усмехнувшись, тихонько ответил Гарри. — Превосходно, мистер Льюис, — лестно улыбнулся Блейз. — Ваши истории как всегда очень интересные, но, кажется, вас окликает какая-то дама. — Какая? — тут же позабыв о своём рассказе, мистер Льюис завертел головой. — О, она как раз завернула в коридор, ведущий к вашему кабинету, — подключился Драко. — Да, я тоже её видел, — не отставал Тео. — Стройная такая, в черном платье, на вид лет тридцать. — Дама… — благоговейно произнес мистер Льюис себе под нос, а затем, достав из кармана гребешок, демонстративно расчесал свои жиденькие, давно тронутые сединой волосы. — Да, весьма красивая дама, — повторил Блейз. Мистер Льюис развернулся и снова пожал Гарри руку, на этот раз, слава Годрику, быстро. — Мистер Поттер, прошу меня простить, у меня дела. — Ничего страшного, — дежурно улыбнулся Гарри. — Я всё понимаю. — Мисс Грейнджер, мистер Уизли, моё почтение, — произнёс хозяин ресторана. — Всем приятного аппетита. — Спасибо, — практически хором ответили ребята и дружно выдохнули от облегчения, когда мистер Льюис наконец удалился, а управляющий повел всю компанию к столику. — Я, наверное, закажу Ризотто с морепродуктами, — произнёс Гарри, откладывая меню в сторону, а затем перевел взгляд на сидящего рядом Драко. — А ты что будешь, любимый? — Не могу выбрать между Фетучини и Лазаньей, — нахмурился Драко, одной рукой переворачивая страницу меню, а другой накрывая лежащую на столе руку Гарри. Рон заметил, как посетители с соседних столиков то и дело глазеют на них, периодически перешептываясь, и не мог понять: это просто потому что они увидели знаменитого Гарри Поттера или причиной такого внимания стало то, что Гарри и Драко открыто демонстрировали, что они пара, взглядами, улыбками и мимолетными касаниями. Они были словно два магнита, казалось, что эти двое будто подпитываются энергией друг от друга. Легкая зависть кольнула сердце Рона, хотел бы и он иметь возможность так же открыто выражать свои чувства к Блейзу, но сейчас всё, что он мог себе позволить – это мимолетные взгляды и прижатое под столом колено к колену сидящего рядом Блейза. — Кстати, а где Панси и Джинни? — спросил Блейз, тоже листая меню. — Почему они не пришли? — Джинни Макгонагалл не отпустила, — ответила Гермиона, откидывая вьющиеся волосы за спину. — Она же семикурсница и не имеет права покидать Хогвартс. — Ну, по крайней мере дальше Хогсмида, — усмехнулся Тео, захлопывая своё меню и откидываясь на спинку стула. — Да, в общем, Панси решила остаться с ней, — закончила Гермиона, а затем слегка нахмурилась и уточнила: — А что такое “Паппарделле”? — Это такая широкая лапша, детка, — с нежной полуулыбкой пояснил Тео. — Её подают с мясным соусом, попробуй, это очень вкусно. — И под него неплохо зайдёт бокальчик розового вина, — закрывая меню, прокомментировал Блейз. Он, как истинный ценитель итальянской кухни, остановил свой выбор на Паэлья с креветками. — А ты что будешь, Солнышко? — А что посоветуешь? — смущенно улыбнувшись, вопросом на вопрос ответил Рон, стараясь не краснеть от того, что Блейз назвал его Солнышком при друзьях. Он даже боковым зрением заметил, как друзья, быстро переглянувшись, пытаются спрятать ухмылки. — Если честно, я вообще не разбираюсь в итальянской кухне, — произнёс Рон, и это была чистая правда, поэтому все эти вычурные названия блюд сейчас абсолютно не помогали ему определиться, а наоборот только путали, ведь некоторые из них он даже читал с трудом. — Ну смотри, — Блейз склонился к Рону ближе, — если ты хочешь пасту, то я бы посоветовал Карбонаре с беконом, — постучал пальцем по названию блюда Блейз, — или ещё тут очень вкусно готовят… — Блейз, привет, — послышался голос откуда-то слева. Блейз, умолкнув на полуслове, повернул голову и мысленно чертыхнулся, у столика стоял стройный голубоглазый парень в черной рубашке и слегка улыбался. Кажется, его звали Джимми или Джей, Блейз точно не помнил, помнил лишь, что они познакомились в одном гей клубе еще в начале лета и пару раз неплохо отожгли. И судя по тому, каким игриво-похотливым взглядом этот Джимми или как там его сейчас смотрел на Блейза, он тоже это отлично помнил. Оставалось только молиться Салазару, чтобы Солнышко не заметил этого взгляда. Как назло, за столиком резко стало очень тихо, все друзья переводили взгляды с Блейза на незнакомца и обратно, но ощутимей всего Блейз чувствовал именно взгляд синих глаз Рона, который сейчас сверлил ему затылок. — Эмм… привет, — ответил Блейз, быстро соображая, как отшить этого парня. Он сначала хотел сделать вид, что вообще не помнит, кто это, но потом осмотрительно отказался от этой идеи, опасаясь, что этот Джимми, стараясь напомнить, кто он такой, вывалит всю историю их непродолжительного, но бурного знакомства. — Давно не виделись, — ещё ярче улыбнулся парень, а затем мягко коснулся плеча Блейза. — Куда ты пропал? Блейз тут же сбросил чужую руку со своего плеча, мысленно мечтая провалиться под землю, но не успел он и рта раскрыть, как послышался ледяной голос Рона. — О, вы как раз вовремя, мы готовы сделать заказ. — Блейз оглянулся, Рон, поднявшись на ноги, бесцеремонно и даже грубо впихнул ошарашенному парню своё меню, а затем продолжил: — Принесите нам одно Карбонаре с беконом… — Но я не… — растерянно начал парень, зачем-то прижимая к себе меню, но Рон не дал ему и слово вставить. — Одно Ризотто, одно Парадела… — Паппарделле? — скривившись переспросил парень так, будто действительно принимал заказ. Сидящий между ними Блейз, хлопая глазами, только успевал переводить взгляд с Рона на своего мимолетного любовника и обратно. — Да, именно его, — кивнул Рон, а затем взглянул на сидящего напротив Нотта. — Теодор, ты что будешь? — требовательно спросил он. — Я… — наблюдающий за всем со стороны Тео, кажется, впервые в жизни растерялся и даже забыл, что хотел заказывать. — Эмм.. ну… — Он снова схватил меню. Не дождавшись ответа, Рон перевёл вопросительный взгляд на Малфоя. — Фетучини, — негромко ответил Драко и, случайно мазнув взглядом по лицу шокированного Блейза, с трудом сдержал смешок. — Одно Фетучини, — продолжил диктовать стоящий рядом с Блейзом Рон. — Я не официант, — спохватившись, возмущенно произнес парень и положил меню на стол, но Рон, кажется, предпочёл этой реплики не услышать. — А для “моего друга”, — выделив два последних слова интонацией, снова заговорил Рон, он показательно положил ладонь на плечо Блейза и довольно ощутимо сжал. Взгляд голубых глаз парня тут же метнулся к его руке, а затем слегка прищурился. Блейз будто на автомате накрыл своей рукой ладонь Рона, стараясь успокоить любимого. — Принесите, пожалуйста… — Рон вдруг понял, что не знает, что именно хотел заказать Блейз. — Пиццу, — выпалил он первое и практически единственно, что знал из итальянской кухни. Парень, вздернув подбородок, окинул Рона оценивающим взглядом, и Рон, крепко сцепив челюсти, с вызовом посмотрел в ответ, даже не замечая, что сжимает плечо Блейза так сильно, что тот уже слегка морщится от боли. — Хм, — демонстративно фыркнул парень, а затем, вздернув подбородок, развернулся и молча ушел. — Солнышко, ты мне сейчас ключицу сломаешь, — мягко произнес Блейз, снова слегка морщась и поглаживая пальцы Рона. После этих слов все сидящие за столиком друзья разразились дружным смехом. А Рон понял, что продолжает стоять и, вцепившись в плечо Блейза как в свою собственность, прожигать спину удаляющегося незнакомца яростным взглядом, он перевел на Блейза взгляд и, разжав пальцы, уселся обратно на свой стул. — Вы видели лицо… Ахах… Этого парня? — заливисто смеясь, спросила Гермиона. — Официант… Ахах… — Ахаха, молодец, Рон, — смеялся Гарри. — Ну ты, Уизли, даёшь! — одновременно сквозь смех произнёс Тео. — Ахаха… Это было круто… Ахаха… наш человек. Рон, смотря на красные от смеха лица друзей, самодовольно улыбнулся краешком губ, откидываясь на спинку стула. — Солнышко, я понятия не имею, кто это был, — склонившись к Рону, попытался выкрутиться Блейз, зная крутой нрав Рона и решив, что не хочет ссориться из-за мимолетной интрижки, которая была ещё летом. Рон перевел на него взгляд синих глаз. — Да? А вот он явно имеет понятие, — убийственно спокойно ответил он, что заставило Блейза нервничать ещё больше. — Честное слово, я даже имени этого парня не знаю. Наверное, он меня с кем-то перепутал… — Рон лишь моргнул, продолжая смотреть в карие глаза. — Ладно, — не выдержав, сдался Блейз, — мы виделись с ним всего один раз, ещё в начале лета, и я действительно даже имени его не помню. Рон почувствовал, как рука Блейза под столом мягко накрыла его колено и еле удержался от фырканья, он уже довольно хорошо знал характер Блейза и мог с уверенностью сказать, что этим простым жестом Забини на самом деле прощупывает почву, чтобы понять, насколько Рон зол. Просунув руку под стол, Рон переплел с Блейзом пальцы. — Клянусь, я впервые в жизни… Ахаах… Видел растерянное лицо… Ахаха… Тео, — утирая выступившие от смеха слёзы, произнёс Драко. — Заткнись… Хахах… — сквозь смех ответил Тео. — На себя бы… Хах… Посмотрел. — Может хватит ржать? На нас уже люди с соседних столиков пялятся, — слегка раздраженно произнес Блейз, обращаясь к друзьям. — Добрый день, мне передали, что вы готовы сделать заказ, — учтиво произнёс подошедший официант. Все и даже Блейз с Роном, взглянув на официанта, с трудом подавили новую волну рвущегося наружу смеха. Гермиона, вспомнив, что она так и не определилась, снова схватилась за меню, быстро моргая от пелены выступивших от смеха слез. А все остальные ребята, наконец поборов истерический хохот, стали делать заказ. — Нужно будет не забыть Панси рассказать, — откидываясь на спинку стула, произнес Драко, когда официант, приняв заказ, удалился. — Кстати, по поводу рассказать… — начал Рон, решив, что сейчас, пожалуй, подходящий момент сообщить друзьям о том, что они с Блейзом теперь встречаются. — Ребят, я… хотел вам сказать…. — Пять пар глаз, включая Блейза, уставились на него, и Рона от волнения бросило в жар. Несмотря на то, что и дураку было понятно, что Драко, Теодор и Гермиона прекрасно знают об их с Блейзом отношениях, не говоря уже о Гарри, Рон всё равно дико занервничал. Он слегка поерзал на стуле и набрал побольше воздуха. — Хотел сказать что мы с Блейзом… — “Что мы с Блейзом встречаемся”, “Что я люблю его”, “Что мы теперь пара”, “Мы с Блейзом вместе”, вертелись разные варианты в голове, пока друзья выжидательно смотрели на него. Но язык стал будто свинцовым, и Рон никак не мог закончить предложение. Первобытный и абсолютно неуместный страх сковал всё тело, и Рону начало казаться что он задыхается. — Вы с Блейзом что? — наконец не выдержав, подтолкнул Драко, быстро переглянувшись с Тео, который тоже с трудом сдерживал понимающую улыбку. Рон почувствовал, как Блейз под столом слегка сжал его пальцы, будто подбадривая. — Мы… — предпринял новую попытку Рон, сглотнув и на мгновенье зажмурившись, сердце отбивало в груди барабанную дробь так, будто ему предстояло прыгнуть с обрыва, уши заложило и нужные слова буквально застряли в горле. — Мы забыли помыть руки! — сам не зная почему, выпалил он, а затем поднялся с места и, почти пулей вылетев из-за стола, понесся в сторону уборной. Блейз запрокинул голову вверх и жалобно застонал. — Ради Салазара, — раздраженно фыркнул Тео, смотря Рону вслед. — Он это сейчас серьёзно? Драко тяжело вздохнул, сочувственно смотря на Блейза. Иногда, в такие моменты, как, например, сейчас, он задумывался, правильно ли он поступил, раскрыв Блейзу глаза на симпатию, о которой даже сам Уизли не догадывался. — Я пойду за ним, — произнёс Гарри, приподнимаясь. — Не надо, лучше я сам, — сказал Блейз и, поднявшись из-за стола, направился вслед за Роном. — Мерлин, пошли Блейзу выдержки, — произнес Нотт. — Тео, перестань, — мягко одернула его Гермиона. — Рону сложно, он очень переживает из-за того, как его ориентацию примет его семья и окружающие, — произнес Гарри. — Такой уж Рон человек, думаю, Блейз понимал, на что он идёт. — А я вот в этом уже сомневаюсь, — вставил реплику Драко. Гарри перевел на него взгляд. — Что? — вопросительно вскинул бровь Малфой. — Я как никто понимаю, как тяжело может быть принять свою ориентацию, особенно если ты рос в консервативной семье, но у Уизли, похоже, какой-то особенно тяжелый случай, я иногда поражаюсь, как Блейз ещё всё это вывозит. — А, то есть, если бы ты знал, что нравишься мне, но при этом я бы не признавал свою ориентацию, ты бы за нас не боролся? — недовольно поинтересовался Гарри. Драко тяжело вздохнул. — Боролся бы, конечно. Просто… — Просто что? — уже явно раздражаясь, поинтересовался Гарри. — Просто ты не Рон. — И что это должно значить? — скривился Гарри. — По-твоему, Рон не может любить Блейза так, как тебя люблю я? Драко поджал губы. — Я этого не говорил. — Тогда что? — Слушайте, я понимаю, что Уизли тяжело принять свою ориентацию и всё такое, — вмешался Тео, обращаясь к Гарри и Гермионе, — возможно, мне, как гетеросексуалу, до конца этого не понять, но что сложного в том, чтобы сказать, что вы встречаетесь, если ты буквально десять минут назад демонстративно отгонял от него другого парня? Драко перевел взгляд на друга, он прекрасно знал, что Тео, несмотря на то, что с посторонними людьми был абсолютно холоден, безразличен, а иногда даже жесток, к близким ему людям относился наоборот временами слишком опекающе, и в данном конкретном случае он просто волновался за Блейза, впрочем, как и сам Драко. Ведь они буквально выросли вместе с Блейзом и отлично знали, что их друг в душе очень добрый, мягкий и ранимый, хотя и старается максимально этого не показывать. — Все люди разные, Теодор, — слегка раздраженно произнесла Гермиона. — Не все такие прямолинейные и безразличные к мнению окружающих, как ты. Рону просто нужно время. — Я на это очень надеюсь. Потому что мне уже начинает казаться, что Уизли просто над Блейзом издевается, и если он поиграется с ним, а потом разобьет Блейзу сердце, — подтверждая опасения Драко, произнес Тео. — Салазар свидетель, Карамелька, я не посмотрю на то, что это твой лучший друг, и разобью ему лицо. — Знаешь, иногда ты ведешь себя как… — Гермиона возмущенно хапнула воздуха, нахмурилась и отвернулась, а Гарри поджал губы. Как ни странно, но тут он хорошо понимал Теодора, ведь если бы кто-то глубоко обидел Рона, он и сам бы не задумываясь влез за друга в драку. За столиком повисла гнетущая тишина, которую разбавил принесший заказы официант…***
Рон завернул в небольшой коридор с несколькими дверьми, дернул ручку мужской уборной и чертыхнулся себе под нос: дверь была заперта. — Как можно было в таком огромном ресторане сделать уборную на одного человека? — спросил в пустоту он, а затем начал мерить небольшой коридор шагами, стараясь хоть немного восстановить дыхание и успокоиться. Рон понятия не имел, что только что произошло за столиком, но он был абсолютно уверен, что впервые в жизни у него случилась паническая атака. Грудная клетка всё ещё была сжата будто в тиски, сердце продолжало отбивать странный ритм, легкие как будто отказывались принимать воздух, в ушах стоял легкий звон, а внутренняя паника, которая никак не вязалась с приятным интерьером ресторана и мелодичной музыкой играющей на фоне, всё не отступала. — Солнышко, — послышался голос Блейза. Рон обернулся и виновато закусил губу. Блейз, преодолев разделяющее их расстояние в три шага, взял лицо бледного как мел Рона ладони и внимательно всмотрелся в синие глаза. — Ты как, в порядке? — Я да… Я… — Рон прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, в нос ударил запах парфюма Блейза, от которого по телу побежали мурашки и, как ни странно, это успокаивало. Захотелось тут же оказаться в надежных и уже таких привычных объятиях, что Рон и сделал. Он обхватил руками талию Блейза и, прижавшись крепко, уткнулся носом в его шею, а затем глубоко вдохнул любимый до дрожи запах. Блейз, не растерявшись, тут же обнял его в ответ, а затем, повернув голову, нежно чмокнул любимого в висок, чувствуя, как Рон, глубоко дыша, расслабляется в его объятиях. — Любимый, — услышал Рональд ласковый шепот над правым ухом. — Если ты не готов, мы можем пока ничего им не говорить. Рон слегка отстранился и взглянул в карие глаза. — Нет, я хочу, чтобы они о нас знали, просто… — Рональд умолк на полуслове, не совсем понимая, что “просто”, и снова тяжко вздохнул. “Просто у меня язык не поворачивается признаться вслух, что я гей” звучало уж слишком по дебильному. — Просто давай ты сам им скажешь, хорошо? — бросив на Блейза умоляющий взгляд, попросил Рон. — А я буду сидеть рядом и держать тебя за руку. — Уверен, что хочешь рассказать сейчас? — серьезно уточнил Блейз. — Ну конечно, уверен, — повторил Рон и, не удержавшись, чмокнул Блейза в щеку. — Просто мне еще сложно признаваться кому-либо в таком. Блейз слегка поджал губы, мысленно подмечая, что Рон старательно избегает слов гей или гомосексуальность, когда говорит о себе даже с ним. “Он узнал о своей ориентации только позавчера”, — мысленно напомнил себе Блейз. — “Ему просто нужно время”. — Поэтому, пожалуйста, скажи им ты, хорошо? — Ладно. — Лицо Блейза озарила счастливая улыбка, от которой у Рона привычно запорхали бабочки в животе. Качнувшись вперед, Блейз, не удержавшись, быстро чмокнул любимого в губы, а затем отстранился. — Тогда пошли? — Пошли, — слегка улыбнулся Рон. Они вместе двинулись в сторону людного зала. — Ронни? — послышался из-за спины оклик давно забытого и одновременно знакомого до боли голоса. Рон тут же замер, словно молнией пораженный. Так его называл только один человек. Он резко обернулся, и Блейз обернулся вместе с ним. У открытой двери в мужскую уборную стоял Глеб Вершинин и, не отрываясь, смотрел на Рона. Сердце оборвалось в груди и рухнуло куда-то вниз, все воспоминания четырёхлетней давности в один миг снова вспыхнули в сознании так ярко, будто это было вчера, и Рон четко почувствовал, что ему опять нечем дышать. — Ронни, — слегка неуверенно повторил Глеб, смотря как-то странно, будто неверяще и болезненно одновременно или скорее виновато, и неуверенно двинулся в сторону впавшего в ступор Рона. — Кто это? — спросил Блейз, слегка хмуря брови и переводя взгляд со смазливого хлыща, который почему-то называл его Солнышко “Ронни”, на Рона, который сейчас выглядел так, будто привидение увидел. Сердце Рона от этого вопроса упало в пятки во второй раз, он гулко сглотнул, как загипнотизированный смотря на Глеба, и будто со стороны услышал свой собственный голос: — Блейз, иди, пожалуйста, за столик, я сейчас подойду. — Я лучше останусь здесь. — Рон почувствовал, как Блейз касается его пальцев, кажется, намереваясь взять его за руку, и, резко одернув руку, спрятал её в карман брюк. Он, оторвав взгляд от остановившегося в полуметре Глеба, перевел его на Блейза и повторил: — Пожалуйста, иди к остальным, я сейчас приду. Если честно, Рон мысленно даже поразился тому, как размеренно звучит его голос. Видимо действительно, когда мы попадаем в довольно стрессовую ситуацию, включаются какие-то дополнительные ресурсы организма и психики, которые заставляют нас действовать слаженно и четко, пока внутри бушует настоящая паника. Блейз поджал губы, снова бросил на смотрящего на Рона в упор парня оценивающий взгляд, а затем, сцепив челюсти, нахмурился ещё сильнее. Он понятия не имел, кто этот хлыщ, но то, как он смотрел на Рона, Блейзу, мягко сказать, не понравилось. — Пожалуйста, — снова повторил Рон. Блейз перевел на него взгляд, синие глаза смотрели умоляюще. — Иди за столик. — Рон чувствовал, как паника уверенно подступает к горлу, ведь стоит сейчас Блейзу заговорить с Глебом, и Вершинину сразу станет понятно, кем именно Рону приходится Блейз, и тогда он может рассказать об этом своей тетке, а дальше Рон даже думать не хотел, во что всё это выльется. “Увести Блейза, убрать с него любые подозрения”, — билась набатом единственная мысль в голове. Блейз крепко сцепил челюсти, резко развернулся и, чеканя шаг, зашагал по коридору. А Рон снова взглянул на Глеба, невольно подмечая, что Вершинин за прошедшие годы возмужал и, кажется, еще больше раздался в плечах. Светлые волосы были модно подстрижены и уложены, дизайнерские джинсы стильно смотрелись в сочетании с белой рубашкой и темно-синим пуловером. Глеб был также красив, как в тот злополучный день, когда Рон видел его в последний раз. Вот только красота Глеба и близко не вызвала в Роне того внутреннего трепета, что он ощущал, будучи пятнадцатилетним подростком. Всё, что он сейчас чувствовал – это нервозность, раздражение и пожалуй злость. — Кто это был? — спросил Глеб, смотря Блейзу вслед. — Однокурсник. — ответил Рон. — Правда? — с явным сомнением переспросил он. — Просто однокурсник? Сердце Рона подпрыгнуло к горлу. — Что тебе нужно? — грубо спросил он, слегка нахмурившись. — Ничего такого, — попытался неловко улыбнуться Глеб. — Просто увидел тебя и хотел узнать как ты поживаешь? Я приехал позавчера и… Рон на мгновение ошарашенно замер. — Ты это сейчас серьёзно? — скривившись, переспросил он. — Как я поживаю? — Рон почувствовал, как в груди поднимается волна ярости. — Насколько я помню, в последний раз, когда мы виделись, ты стоял и просто смотрел, пока твой брат меня фактически убивал. — Глеб на мгновенье прикрыл глаза и вздрогнул от этих слов, будто от пощечины. — Твоя семейка превратила мою жизнь в ад, а теперь ты стоишь тут и спустя четыре гребаных года спрашиваешь как я поживаю? Ты вообще в себе? Ты.. — Три года и шесть месяцев, — перебив, произнёс Глеб. — Что? — скривившись ещё больше, переспросил Рон. — Прошло три года и шесть месяцев с того дня, как я видел тебя в последний раз, — спокойно пояснил Глеб, засовывая руки в карманы джинс и слегка покачиваясь, этот простой жест вызвал в Роне вспышку дежавю, Глеб раньше всегда так делал, когда нервничал. — А точнее три года, пять месяцев и девятнадцать дней. — Голубые глаза Глеба смотрели на Рона с глубокой тоской, печалью, сожалением и нескрываемой нежностью. Казалось, он лихорадочно впитывал в себя каждый взмах ресниц, каждую огненную прядь стоящего напротив Рона. — И за эти годы ты стал ещё прекраснее. В небольшом коридоре повисла тишина, которую нарушала лишь негромкая музыка и еле слышный гомон посетителей из ресторанного зала. — Я понимаю, что чертовски виноват перед тобой, — снова заговорил Глеб. — И ты имеешь полное право злиться. Но клянусь, Ронни, я… — Не называй меня так. — резко перебил Рон. — У тебя больше нет ни малейшего гребаного права так ко мне обращаться! — почти прорычал он, сжав руки в кулаки, чувствуя в себе желание хорошенько вмазать Глебу. — Хорошо, — примирительно вскинул руки Глеб. — Ты прав, прости. Просто я хочу, чтобы ты знал, я очень сожалею. Все эти годы… — Глеб на мгновенье умолк, сглотнул ком в горле и продолжил: — Чувство вины терзало меня. И я хочу, чтобы ты знал, что у меня не было никакой невесты в России, к тому моменту мы с Машей уже расстались, просто моя семья не знала об этом и… — О, твоя семейка много чего о тебе не знает, — сквозь зубы выплюнул Рон с явным ехидством. Глеб тяжело выдохнул, явно стараясь подобрать слова. — Ты прав, — покорно согласился он. — Но я прошу тебя только об одном: позволь мне всё объяснить. — Объяснить что? Как ты меня предал? — прикрикнув, поинтересовался Рон, начиная выходить из себя, и тут же сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. Глеб снова гулко сглотнул и виновато взглянул на Рона. — Я там был, если ты не забыл, валялся в крови на грязном полу и сам всё видел. — Глеб поморщился от слов Рона, будто от боли. — Поэтому я не нуждаюсь в твоих объяснениях. Из женской уборной вышла какая-то девушка и, бросив на обоих заинтересованный взгляд, направилась в по коридору в сторону зала, а затем скрылась за поворотом. Рон развернулся, чтобы просто уйти, но Глеб поймал его за запястье. — Ронни… — Рон резко выдернул руку из теплых пальцев и наградил Глеба яростным взглядом. — Рон, — тут же исправился Глеб. Он, обойдя Рона, встал перед ним, преграждая дорогу. — Прошу, пожалуйста, — жалобно попросил он. — Не смей меня касаться и свали с дороги, — крепко сцепив челюсти, потребовал Рон. — Ты просто не понимаешь, если бы ты только позволил мне объяснить. — Ну вперед, — сложил руки на груди Рональд. — Объясняй, у тебя полминуты. — Это не разговор пары минут. Может, мы могли бы увидеться сегодня вечером? — переминаясь с ноги на ногу, взволнованно предложил Глеб. — В каком-нибудь ресторане и в спокойной атмосфере всё обсудить. — Ты головой тронулся? Какой ещё ресторан? — Глеб поджал губы — Мне нечего тобой обсуждать, — резко отрезал Рон. — Ты можешь сказать сейчас, если тебе очень хочется или просто свалить и больше никогда не попадаться мне на глаза. — Хорошо, — кивнул Глеб. — Тогда в… — Глеб? Куда ты запропастился? — послышался писклявый голос со стороны зала, от которого у Рона побежали мурашки по спине. Глеб обернулся и негромко чертыхнулся себе под нос, а Рон взглянул ему за спину и встретился взглядом с женщиной, которая уже больше трёх лет преследовала его в ночных кошмарах. С той, кого надеялся больше никогда не увидеть. Миссис Гибсон, заметив Рона, на мгновенье тоже впала в ступор, но быстро взяла себя в руки. — Ты? — нахмурившись, произнесла она, а затем быстро засеменила в их сторону. — Опять ты?! Что тебе нужно?! Рон продолжал стоять, словно громом пораженный, всё тело онемело, грудная клетка будто налилась свинцом и флешбеки прошлого снова замелькали в памяти. Миссис Гибсон, подойдя к Рону почти вплотную, впилась в его лицо яростным взглядом. — Как смеешь ты приближаться к Глебу после того, что сделал?! — Тетя, перестань, — раздраженно одернул Глеб. — Мы просто разговаривали. Виктория Гибсон перевела хмурый взгляд на племянника. — О чем тебе разговаривать с этим совратителем? Рон вздрогнул, услышав своё старое клеймо, и рвано выдохнул, словно получив удар под дых. Виктория Гибсон сейчас была на полголовы ниже него, но как и почти четыре года назад вызывала в Роне настоящий ужас, Годрик свидетель, такого страха и паники он не испытывал даже сражаясь с полчищем Пожирателей во время битвы за Хогвартс. “Уходи, просто уходи, не стой”, — давал мозг приказ непослушному телу. — Перестань, — снова попытался одернуть тетку Глеб, но миссис Гибсон лишь опять переключила своё внимание на побледневшего Рона. — Хочешь, чтобы все узнали о том, какой ты извращенец? — грубо спросила она. — Узнали, что сделал ты и твой папаша? Новая волна паники поднялась в груди, Рон внезапно осознал, что не может вернуться в зал, вернуться к друзьям и Блейзу. Ведь что мешает этой ведьме подойти и устроить скандал прямо возле их столика. Нет, Рон не может допустить, чтобы эта мегера увидела рядом с ним Блейза. Не имеет права подставлять его под удар. Мерлин, и о чем он только думал, когда надеялся, что у них с Блейзом получится встречаться тайно? Ведь даже сейчас зайди Виктория Гибсон в этот коридор чуть раньше и увидела бы весьма неоднозначную картину того, как они с Блейзом обнимаются или, допустим, как Блейз чмокнул его в губы. Или наоборот, Блейз может появиться в этом коридоре в любую секунду. просто решив проверить, всё ли у Рона в порядке. Стоило подумать об этом и легкие начало жечь от приступа паники. А Виктория Гибсон между тем всё не унималась. — Таким выродкам, как ты, должно быть вообще запрещено посещать приличные заведения вроде этого. — Тетя, хватит! — прикрикнул Глеб. Он положил руку ей на плечо и попытался развернуть к себе. — Прекрати! Виктория Гибсон лишь раздраженно сбросила с себя руку племянника и, упиваясь своей ненавистью и явным превосходством, продолжила: — Ты что, сопляк, о себе возомнил? Думаешь, если получил звание Национального Героя – тебе теперь всё сойдёт с рук? “Бежать. Бежать как можно дальше!” — билась единственная мысль в голове. — Думаешь, можешь снова взяться за старое? Да я тебя в Азкабан… Рон, больше не став выслушивать оскорбления и угрозы, просто аппарировал, сбегая от тех кто сломал ему жизнь.