***
Как только Рон покинул гриффиндорскую спальню, оставив за собой дверь открытой, Блейз снова открыл шкатулку и уставился на колбочку с воспоминанием. «Что за странный подарок для дня Влюблённых?» — думал он. — «Но Рон хочет, чтобы я это посмотрел. Салазар, если там какое-нибудь признание в любви от этого русского урода, я этому Уизли устрою». — Блейз нахмурился. — «И зачем ему было прилюдно признаваться мне в любви? Хотя ясно зачем, очередная попытка убедить меня, что никакой измены не было и это я всё не так понял. Но зачем ему вообще пытаться это делать, если у него уже новый роман?» Мысли путались, сердце болезненно тянуло в груди, а глупая надежда на то, что Рон всё-таки его любит и действительно не изменял, трепыхалась внутри, словно раненная птица в клетке. Блейз понятия не имеет, сколько он так простоял, словно истукан, ведя с собой мысленный диалог. Но из ступора его вывел голос Драко. — Блейз! — послышался оклик из-за спины, и Блейз, захлопнув крышку бархатной шкатулки, сунул её в карман брюк вместе с пузырьком воспоминания Рона, а затем обернулся. Драко, Тео и Панси, столпившись на пороге, дружно глазели на него. Впрочем, таращились они не долго. Первой пришла в движение Панси. Подойдя к Блейзу, она сунула ему в руку открытый пузырёк с отрезвляющим зельем и в приказном тоне заявила: — Пей. — Опять ты со своими зельями, — скривился Блейз. — Да не хочу я это пить. — Он попытался отодвинуть от себя колбочку. — Я уже трез… — Пей! — перебивая, хором повторили ему Тео, Драко и Панси. Блейз, показательно закатив глаза, всё же выпил зелье, хотя он давно не чувствовал себя пьяным. По телу тут же прошел холодок и разум, который до этого всё же был затуманен алкоголем, в момент просветлел. Мысли больше не были тягучими и перестали путаться. — Вы поговорили с Уизли? — спросил Драко. — Поговорили, — тяжело вздохнув, ответил Блейз. — И, судя по твоему хмурому лицу и его расстроенной физиономии, вы не помирились, — предположила Панси. Блейз поджал губы. — Ты не веришь в то, что его действительно шантажировали? — спросил Тео. — Я тоже сначала не поверил, но он решился прилюдно признаться тебе в любви, а это дорогого стоит… — В каком смысле шантажировали? — перебив, спросил Блейз. — Он что, тебе не рассказал? — удивленно вскинув брови, поинтересовался Драко. — Не рассказал о чём? — Ну, что этот русский, с которым ты видел Уизли в ресторане, это его бывший, который несколько лет угрожает ему, запугивает и шантажирует на пару со своей семейкой, — стал пояснять Малфой. — Чего?! — округлил глаза Блейз. — Уизли сказал, что там была какая-то история с избиением, — подключился к объяснениям Тео. — И потом на него ещё хотели повесить совращение, а его отца уволить за воровство…. Блейз не стал дальше слушать, он сорвался с места и бросился к двери. — Ты куда? — послышался ему в спину выкрик в три голоса. — В Выручай-комнату, — на ходу ответил он, выбегая в коридор. Остановившись наверху лестницы, Блейз окинул взглядом гостиную. Вечеринка, похоже, близилась к завершению, так как толпа значительно поредела, а те, кто еще продолжал веселиться, уже плохо стояли на ногах, но Рона нигде видно не было. Перепрыгивая через несколько ступеней, Блейз побежал вниз по лестнице. Сердце стучало в груди как ненормальное, от одного только предположения, что этот придурок шантажировал Рона, в Блейзе вскипала ярость и одновременно с этим приходило нереальное облегчение. А надежда на то, что Солнышко ему действительно не изменял, всё крепла. Быть может, этот русский шантажом или угрозами заставил его прийти в ресторан, тогда Блейз точно оторвет этому ублюдку голову, но сначала он был намерен посмотреть воспоминания, чтобы во всём разобраться. Не заметив поднимающегося навстречу Поттера, Блейз случайно врезался в него и чуть не снёс Гарри с ног. — Ты Рона не видел? — ловко придержав его за рубашку, чтобы тот не упал, спросил Забини. — Видел, — Гарри поджал губы и окинул Блейза расстроенным взглядом, невольно припомнив их недавний с Роном разговор. Едва заметив, как Рон спускается по лестнице, Гарри тут же подскочил с дивана. Вместе с ним подскочили и Гермиона с Джинни. Однако Рон, похоже, не собирался к ним подходить – он, даже не взглянув в их сторону, пробирался через толпу на выход из гостиной. — Рон! — перекрикивая музыку, позвал Гарри. — Рон, ты куда? — Рон даже не обернулся, возможно, он не услышал, но Гарри почему-то был уверен, что Рон только сделал вид, что не услышал. — Рон, подожди! — Гарри, а вместе с ним и Джинни с Гермионой направились следом. Многие студенты таращились Рону в спину после его публичного признания, а кто-то, как, например, придурок Маклагген, пошло засвистел, заметив Рона в толпе, и Гарри хватило одного взгляда на напрягшуюся спину впереди идущего друга, чтобы понять – ему некомфортно под этими сканирующими взглядами и столь пристальным вниманием. Проходя мимо Кормака, Гарри не выдержал и хорошенько пихнул его плечом. — Еще раз услышу подобный свист или увижу, что ты пялишься на Рона, все зубы пересчитаю, понял? — зло сверкнув зелеными глазами, предупредил он. — Тебя не учили, что пялиться невежливо, Патил? — послышался раздраженный голос идущей позади Джинни. Маклагген показательно скривился, а затем направился к столу с закусками. — Придурок, — послышался злой бубнеж Гермионы. Рон скрылся за дверью, и Гарри ускорился. К моменту, когда они выбрались из гостиной через портрет, Рон уже был на середине полутемного коридора, который освещался лишь парочкой горящих в стене факелов. — Рон, — снова окликнул Поттер, Рон обернулся, а затем, будто нехотя, остановился. — Ты куда? — Хочу прогуляться. — Я с тобой. — Гарри перешел на бег трусцой, нагоняя друга. — И мы, — хором произнесли Гермиона и Джинни, тоже ускоряясь. — Не нужно, я хочу побыть один, — ответил Рон и, развернувшись, снова зашагал по коридору, — Рон! — Гарри, оббежав его, преградил ему дорогу. — Подожди. — Что ещё? — устало поинтересовался Уизли, снова останавливаясь. — Я… — Гарри виновато поджал губы. — Прости меня за то, что я наговорил вчера у тебя дома, я же не знал про всю эту ситуацию с твоим соседом, я думал, ты просто боишься признаться родителям… — Всё в порядке, Гарри, мы оба вчера вспылили. И, по-моему, уже прояснили этот вопрос. — Рон, почему ты нам не рассказал об этом Глебе и том, что с тобой произошло? — спросила Гермиона, осторожно касаясь его плеча. Рон перевел на подругу взгляд, её карие глаза были полны боли и сочувствия. — Вначале он просил не рассказывать, а потом я просто не мог. — Но почему, Рон? — Джинни отбросила свои огненные волосы на спину. — Этот Глеб мне с первого дня не нравился, я всегда подозревала, что он дерьма кусок! — чеканя каждое слово, возмущалась она. — Но вы вроде хорошо дружили, поэтому я просто не лезла. Да если бы ты сразу рассказал мне, что эта сволочь тогда сделала вместе со своей… — Джин, хватит, — мягко перебил сестру Рон. Джинни нахмурилась, но всё же умолкла. — Рон, мы бы поддержали тебя. Все вместе как-нибудь разобрались, — снова заговорила Гермиона. — Да, если бы мы раньше знали о том, что произошло, я бы лично сделал всё, чтобы засадить этих сволочей за решетку, — зло произнёс Гарри. — Именно поэтому я вам и не рассказал, — Рон снова тяжело вздохнул. — Я не хотел допускать скандала и огласки. — Но почему, Рон? — Гарри нахмурился. — То, что эти люди сделали с тобой… — Да потому что когда это произошло, мне было всего пятнадцать, Гарри, — слегка раздраженно ответил Рональд. — Я был сломлен и запуган. Эта мымра Гибсон начальница папиного отдела, и она обещала опозорить отца и уволить его за воровство, которого он не совершал, а наша семья и так тогда еле сводила концы с концами. — Вот же старая карга! — зло произнесла Джинни. — К тому же, тогда только умер Седрик, ты был сам не свой и нам, если помнишь, даже нормально переписываться не давали, — продолжил Рон. — Потом были эти вечные проблемы с Орденом, Амбридж и прочее. — Гарри поджал губы, вспомнив, каким сложным был для него пятый год обучения. Выходит, тот год был сложным не только для него. — Я не хотел рисковать своей семьей и позорить родителей. Да и после того случая я был абсолютно уверен, что больше никогда даже не посмотрю в сторону парня, — объяснял Рон. — Со временем я убедил себя, что тот случай с Глебом был просто моим личным ночным кошмаром, который давно в прошлом, а затем я сблизился с Блейзом и… В общем, дальше вы знаете. — Гарри прав, эти нелюди должны ответить за то, что сделали с тобой, — произнесла Гермиона. — Да, как только родители узнают, что эти мерзкие Гибсоны с тобой сделали… — заговорила Джинни. — Они не узнают, Джин, — переведя взгляд на сестру, четко произнёс Рон. — Глеб стер своим родственникам воспоминания, они ничего не помнят о том инциденте, всё кончено. Поэтому ни к чему попросту волновать родителей. Не нужно ничего им говорить, ни им, ни нашим братьям. — Джинни нахмурилась, показывая всем своим видом, что не согласна с решением брата. — И ты согласен, чтобы все так легко сошло им с рук? — возмущенно спросил Гарри. — Да, я согласен, — переведя взгляд на Гарри, спокойно ответил Рон. — Я просто хочу, чтобы всё это закончилось. Хочу наконец жить так, как я хочу и быть с тем, с кем я хочу, не боясь, что об этом кто-то узнает или что подумают. — Рон печально усмехнулся, а затем добавил: — Хотя, возможно, он и не хочет больше со мной быть. Он окинул друзей болезненным взглядом, а затем, обойдя Гарри и остальных, снова направился по коридору. — Рон, — практически хором позвали Джинни, Гарри и Гермиона, смотря ему вслед. — Потом поговорим, — не оборачиваясь, ответил Рональд, после чего скрылся за поворотом. — Поттер, ты что уснул? — послышался голос Блейза, вырывающий Гарри из мрачных раздумий. Гарри нахмурился, а затем вперил в Блейза злой взгляд. — Слушай меня, Забини, ты будешь полным кретином, если не поверишь Рону после того, как столько времени добивался его. Он столько пережил, столько боли испытал. И несмотря ни на что смог побороть свой страх из любви к тебе! — ткнув пальцем Блейза в грудь, практически прорычал Гарри. — И если ты после всего, через что ему пришлось пройти, чтобы быть с тобой, ещё посмеешь его бросить, Годрик свидетель, я и глазом не моргнув тебя зааважу, понял?! Обогнув впавшего в ступор Забини, Поттер потопал вверх по лестнице, продолжая что-то зло бубнить себе под нос, а Блейз снова бросился в Выручай комнату.***
Кажется, Мерлин был к нему определенно благосклонен этой ночью, поскольку по пути в Выручай-комнату Блейз не встретил ни одного дежурного преподавателя или, упаси Салазар, Филча. Три раза пройдя взад-вперед мимо нужной стены, Блейз попросил у комнаты омут памяти, и комната любезно предоставила ему всё необходимое. Блейз решил начать с воспоминания, которое, по всей видимости, принадлежало тому русскому, раз он решил подарить его Рону. Достав из бархатной шкатулки небольшой флакончик, Блейз вылил его содержимое в омут, а затем нагнулся к каменной чаше, окуная лицо в воспоминание. На мгновение ему показалось, что он падает в пустоту, а затем Блейз оказался стоящим посреди незнакомого дома, а точнее столовой. Он завертел головой, тут же замечая сидящую за столом бок о бок пару. Мужчина среднего телосложения, чьи волосы уже были давно тронуты сединой, ужинал в компании той самой женщины, которую Блейз мельком вчера видел в ресторане. — Нет. Ты представляешь, еще наглости хватило заговорить с Глебом! — возмущалась она, яростно орудуя ножом и вилкой. Блейз подошел ближе к столу, чтобы лучше слышать разговор. — Совсем совесть потерял, гнусный мальчишка! Я этого так не оставлю, я поставлю этого извращенца на место! Заметив боковым зрением какое-то движение слева, Блейз повернул в ту сторону голову. В комнату бесшумно вошел Глеб, сейчас он не выглядел самоуверенным или высокомерным, каким был, когда они встретились в Хогвартсе, скорее нервным и взволнованным, делая ещё один беззвучный шаг, он осторожно достал из кармана волшебную палочку, а затем направил её на спины сидящих за столом людей. — Этот Уизли совсем оборзел! — не унималась женщина. Услышав фамилию Рона, Блейз снова перевел на нее взгляд. — Думает, раз стал героем войны, то ему теперь всё можно? Что ты молчишь, Джек! Скажи хоть что-нибудь! — Ты абсолютно права, дорогая, — монотонно пробубнил мужчина, накладывая себе салат. Было такое впечатление что он вообще её не слушает и просто вставляет нужные реплики в нужных местах, создавая видимость заинтересованного в беседе. Вдруг со стороны послышался какой-то шепот, а затем лица сидящих за столом мужчины и женщины стали очень расслабленными. Снова переведя взгляд на придурка, подкатывающего к Рону, Блейз сразу понял, в чём дело. Он применил заклинание Обливиэйт, его рука слегка дрожала, а из палочки лился мягкий серебристый свет. Минута, и в столовой воцарилась полная тишина. Сунув палочку обратно в карман, Глеб выдавил из себя фальшивую улыбку, а затем последовал к столу. — Тетя, дядя, приятного аппетита, — произнес он, присаживаясь на один из стульев. — Что у нас на ужин? «Так это его родственники», — понял Блейз. — Ох, Глеб, дорогой, — улыбнувшись, произнесла женщина, вмиг становясь очень приветливой. — Уже всё остыло – тебя не дозовешься. — Я быстро поем и пойду к Рону в гости, — беззаботно произнес Глеб, однако Блейз заметил, как напряглись плечи этого мудака, взгляд голубых глаз всматривался в лица напротив, явно считывая реакцию. — К какому Рону? — спросил мужчина, слегка нахмурившись. — К Рону Уизли, нашему соседу. — Ах, к Рону, — кивнул мужчина. — Давненько я его не видела, — произнесла женщина. — Вы с ним так дружили, когда ты приезжал в прошлый раз. — Да, — с явным облегчением кивнул Глеб. — Дружили, я привез ему небольшой презент из России, хочу увидеться. — Он принялся накладывать себе ужин, веселея на глазах. Блейз невольно нахмурился. Как жаль, что в воспоминании нельзя окунуть этого придурка мордой в пюре. — Вот время летит, это сколько ему сейчас? — ностальгически вздохнув, спросила женщина. — Он, должно быть, уже закончил Хогвартс. — Ему в марте исполнилось восемнадцать, вроде, — ответил Глеб, с легкой улыбкой. — Думаю, да, он уже закончил учёбу. Блейз нахмурился ещё сильнее – в груди неприятно тянуло. Сидящая за столом пара продолжала расспрашивать о Роне, и чем более радостно им отвечал этот мудак, расписывая Рона во всех красках, так, будто знал его досконально, и распинаясь о том, какой Рон хороший парень и как бы он хотел восстановить их “дружбу”, тем мрачнее становился Блейз. Из воспоминания было четко понятно, что родственнички этого придурка, похоже, раньше не очень полюбляли Рона, и Глеб услужливо стер им память, чтобы создать новый выгодный ему образ Уизли, который родственники бы одобрили. Теперь было даже понятно, для чего этот русский подарил Рону воспоминание, хотя, по мнению Блейза, это всё ещё был самый дебильный подарок. Получается, что раньше у Рона были проблемы с родственниками этого придурка и похоже, что таким образом этот кретин пытался показать Уизли, что его семейство теперь изменило своё отношение и якобы вопрос закрыт, а значит теперь у их любви нет преград. Но главный вопрос никуда не делся: зачем Уизли ему это показал? Кроме того, что Блейз снова чувствовал обиду и злость или, скорее, царапающую сердце ревность, ничего не изменилось. Вынырнув из омута памяти, он собрал воспоминание обратно в колбочку, а затем, криво сунув её в шкатулку, запихнул в карман, после чего вынул другую колбочку – воспоминание самого Рона. Если честно, смотреть его не очень хотелось, но сердце подсказывало, что всё же стоит, ведь Уизли явно дал его не просто так. Да и Драко говорил о каких-то угрозах и избиении. Понятия не имея, что в воспоминании, но стремясь окончательно во всём разобраться, Блейз снова вылил воспоминание в омут, а затем качнулся вперед, окуная в него лицо. А вот дальше начался полный пиздец… В начале Блейз оказался в каком-то цветущем поле и наблюдал первое знакомство сладкой парочки, как Уизли сбила с ног собака, а этот придурок, строя из себя героя, вылечил разбитую голову Рона. Они оба были явно на несколько лет младше, чем сейчас, а ещё Блейзу невооруженным взглядом было видно, как сильно Рон понравился этому мудаку с первых же минут знакомства, он буквально пожирал его взглядом. Только сам Уизли этого, кажется, не замечал. Воспоминание сменилось, теперь Блейз оказался в каком-то сарае. Белобрысый сидел на небольшом стуле и полировал метлу. — Привет, вот ты где, — послышался со стороны голос Рона, Блейз обернулся. Рон в футболке и шортах, ярко улыбаясь вошел в сарай, держа в руке какую-то бутылочку. — А я тебя везде ищу, хорошо, что твой брат сказал, что ты тут. Смотри, что я тебе принёс. — Рон подошел к этому придурку, который, увидев Уизли, тут же заулыбался во все тридцать два зуба, и протянул ему небольшую бутылочку. — Ягодный морс, твой любимый. — Это ты мой любимый, — отвечает русский, принимая бутылку, — но морс я тоже люблю, спасибо, Ронни. — После чего поднимается со стула и быстро целует Рона в щеку. Рон явно не против, что его целуют – он нежно улыбается, смотря на голубоглазого откровенно влюблённый взглядом. Блейз невольно кривится, наблюдая за этой картиной, когтистая лапа ревности, сейчас сжимающая сердце, усиливает хватку. — Холодненький, — довольно произносит этот хмырь, выпивая принесённый Роном морс. — Всё для тебя. Ой! Я же тебе еще не рассказал! — О чём не рассказал? — Представляешь, я сегодня получил письмо от Гермионы, она прибудет на следующей неделе через Портал, — радостно тараторит Рон. — Они с родителями наконец возвращаются из своего путешествия, и… Эй, ты в порядке? Взяв с тумбочки волшебную палочку, белобрысый захлопывает заклинанием дверь, зажигает пару свечей и бросается к Рону, после чего, собственнически прижимая его к себе, впивается в губы поцелуем, и Уизли тут же отвечает, обнимая эту мразь за шею. Блейз до хруста сжимает кулаки и непроизвольно морщится, в груди болезненно ноет, хочется бросится вперед и, расцепив эту сладкую парочку, вмазать обоим хорошенько. Кто-нибудь может ему объяснить, какого хуя он вообще должен на это смотреть? — Мне уже стоит начинать тебя ревновать к этой Гермионе? — полушепотом спрашивает мудак, оторвавшись от губ Рона, после чего начинает зацеловывать его шею. — Нет, конечно. — Уизли слегка улыбается и, прижимаясь теснее с упоением подставляет шею под поцелуи. Что за грёбаный пиздец?! Блейзу хочется блевать, смотря на эту картину. Рон продолжает что-то щебетать о Грейнджер, но лобзающий его шею ублюдок грубо его обрывает, после чего снова начинает очень ласково объяснять. — Пойми, любимый, я так тебя люблю, что не хочу, чтобы кто-то ещё стал частью нашей истории, я хочу, чтобы в нашем мире были только ты и я… понимаешь, Ронни? — нежно погладив костяшками пальцев скулу Уизли, спрашивает он. — Я тоже тебя люблю… — с нежностью отвечает Рон, перебирая светлые лохмы на затылке этого придурка. — Я никому о нас не расскажу. Обещаю. Блейзу хочется закрыть глаза и уши, и он, не выдерживая, отворачивается. Смотреть на то, как Рон признается в любви кому-то другому, выше его сил, это слишком больно, пусть это и всего лишь воспоминание. Сейчас Блейз ненавидит всей душой воркующую за его спиной парочку. Краем уха он слушает, как этот русский говорит, что должен вернуться в Россию раньше времени, а затем начинает успокаивать расстроенного Рона, обещая, что будет писать каждый день и вообще скоро вернется. — Ты будешь мне писать? — слышится расстроенный голос Рона, и Блейз, сам не зная, зачем, снова оборачивается. — Ну, конечно, буду, глупенький мой. Каждый день, Ронни… — зацеловывая Рону лицо, уверяет голубоглазый. — Я буду писать… каждый день, слышишь? Рон быстро закивал, а затем, толкнув этого мудака к ближайшей стене, сам впился в его рот жадным поцелуем. Они страстно целуются, Уизли стонет во всю, да ещё и раздевают друг друга. А смотрящего на всё со стороны Блейза уже трясет от бешенства, пока сердце, пожалуй, в сотый раз за сегодня раскалывается в груди на осколки, а ревность терзает внутренности. В голове одновременно вертятся несколько вопросов: “Что за пиздец?” и “Нахуя Уизли вообще решил мне это показать?” И ответ приходит сам собой. “Уизли, просто решил так отомстить за мой поцелуй с Захарией. Да уж, он выбрал изысканную месть за, ничего не скажешь…” — глаза снова щиплет от слез, ком обиды стоит в горле, и Блейз хочет, чтобы это наконец закончилось. Сейчас ему абсолютно неинтересно, что будет дальше, а судя по тому, что лапа этого мудилы уже сжимает стояк Рона через шорты, и рука Уизли тоже тянется вниз, дальше Блейзу стоит ожидать первоклассное порно с Рональдом Уизли в главной роли, но Блейз не намерен больше на это смотреть и мучать себя. Он рассчитывал увидеть в этом воспоминании что-то об угрозах, шантаже и избиении, о котором говорил Драко, возможно воспоминание разговора, который бы всё прояснил, а не вот это вот всё… Пусть Уизли сам играет в свои ебучие извращенные игры. Забини сосредотачивается, чтобы вынырнуть из воспоминания, и как раз в этот момент дверь в сарай распахивается, с громким стуком ударяясь о стену. На пороге стоит перекошенный от гнева светловолосый бугай, крепко сжимая руки в кулаки, и буравит ничего не замечающую целующуюся парочку убийственным взглядом. Он что-то выкрикивает на непонятном Блейзу языке, предположительно русском, поскольку этот громила явно приходится родственником белобрысому, Блейзу хватает полминуты, чтобы подметить схожесть парней. Патлы одинакового желтого, как моча единорога, цвета, голубые глаза и острые скулы. Громила на ходу выхватывает палочку, что-то выкрикивает и заклинание прилетает прямо в Рона. Рон жмурится и громко кричит от боли. Блейз вздрагивает от этого крика. Ещё одно заклинание, и крик прекращается, Рон замирает, вытянувшись в струну, но видно, что ему всё ещё очень больно. Блейз по инерции делает шаг к нему, хотя и понимает, что ничем не сможет помочь. Однако тот, кто мог помочь Рону, сейчас получал по лицу, и Блейз соврёт, если скажет, что его это не радует. Бугай, схватив своего братца за шею, грубо оттаскивает его от Рона в сторону, что-то кричит на русском, а затем наносит сильный удар Глебу под дых. Тот сгибается пополам и кашляет. Бугай бьёт снова, на этот раз в челюсть, сразу же разбивая скулу. Белобрысый что-то хрипит, не разгибаясь. И из всего, что он говорит, Блейз понимает лишь имя “Дима”, он слышал это имя и раньше, когда Болгары посещали их школу на четвертом курсе. Бугай снова бросается к Рону, залезает ему в карман шорт, кривясь так, будто ему противно, будто Рон отвратительный мерзкий Соплохвост, а не человек, вытаскивает оттуда волшебную палочку, а затем ломает её на две части и бросает на пол, после чего начинает ожесточенно избивать Рона. Блейз во все глаза смотрит, как этот русский наносит удар за ударом, яростно и безжалостно, пока Рон даже пошевелиться не может из-за сковывающего его заклинания, с каждым ударом в груди Блейза всё больше нарастает ужас и, ещё пожалуй, гнев, потому что этот белобрысый придурок, который ещё недавно целовался с Роном, в которого Рон явно влюблен или был влюблён до беспамятства, этот урод не делает ничего, чтобы помешать своему ублюдскому братцу уродовать Рона. На Роне уже живого места нет, он весь в крови, его лицо превратилось в сплошную гематому, и он периодически слабо что-то хрипит, явно стараясь попросить о помощи, у Блейза сердце кровью обливается, а к горлу подступает ком, будь он там в тот момент, когда всё это происходило точно заавадил бы этого слетевшего с катушек громилу ко всем чертям. Но Глеб, или как там его, просто стоит, замерев как истукан, за спиной своего братца и полным ужаса взглядом наблюдает за всем происходящим, всё, что этот трусливый мудак сделал за то время, пока Рона безостановочно жестоко избивали армейским ремнём и кулаками, распарывая кожу и ломая ребра, натянул свою футболку. Всё. Салазар свидетель, Блейз думал что ненавидеть этого парня ещё больше уже просто невозможно, но, оказывается, он ошибался. По щекам Блейза во всю текли соленые слезы, но он, даже не замечая этого, просто не сводил взгляда с Рона. — Фините, — послышался новый выкрик, наконец на английском. Рон тут же рухнул на грязный дощатый пол, хрипя и кашляя кровью, он еле-еле смог открыть глаза, с трудом фокусируя зрение. — Что, Ради Мерлина, здесь происходит, Дмитрий?! — слышится шокированный выкрик со стороны дверей. Блейз оборачивается и видит тех самых мужчину и женщину, которых видел в воспоминании перед этим, только тут они немного моложе. Женщина бросилась к Рону и помогла ему сесть. Блейз вздохнул с облегчением, слава Салазару, появились взрослые адекватные люди, они уж не дадут Рона в обиду, верно? Скорее всего, сейчас вызовут авроров и колдомедиков, потому что Рону явно нужна не просто колдомедецинская помощь, а госпитализация. Блейз, морщась от сочувствия, присел на корточки рядом с Роном и, протянув к любимому руку, погладил сейчас перепачканные кровью пряди, но его пальцы, само собой, прошли насквозь. В душе бушевал целый ураган чувств, начиная с сочувствия и бессилия и заканчивая гневом и маниакальной жаждой мести. Салазар свидетель, как только воспоминание закончится, Блейз узнает, кто этот русский ублюдок, когда-то так жестоко избивший его Солнышко, и сам выбьет из этой мрази всё дерьмо, а затем засадит эту гниду за жестокое избиение подростка. — Рон, ты как? Ты меня слышишь? — взволнованно спросила женщина, быстро доставая волшебную палочку. Рон перевел на неё взгляд и слабо кивнул, а затем снова нашёл глазами своего блядского возлюбленного. — Глеб… — прохрипел он, но тот лишь поджал губы и отвел взгляд. Вот же гнида! Он же десять минут назад в любви клялся! — Не смей обращаться к моему брату, блядский ты ублюдок! — закричал бугай на английском и, замахнувшись, со всей силы нанёс Рону новый удар ремнём, рассекая кожу на плече тяжелой бляхой, Рон закричал от боли и снова упал на грязный пол, а Блейз, зарычав от злости, подскочил на ноги, кажется, на мгновение забыв о том, что это воспоминание. — Что ты творишь, Дима?! — закричала женщина. — Акцио, ремень и волшебная палочка Дмитрия, — одновременно выкрикнул мужчина магией призывая вещи к себе. — Что я творю?! Что я творю?! — кричал ебнутый на всю голову ублюдок, дрожа от ярости. — Да этого педика убить надо за то, что он делал с моим братом, гнида! — Он снова бросился вперёд и с ноги ударил лежащего на полу Рона в живот. Рон, не успев прикрыться от удара, снова захрипел и опять начал кашлять кровью. Блядь! Блейз, умирая от бессилия, вцепился в собственный волосы. Какого хуя эти люди допускают, чтобы их сраный гомофобный племянник продолжал избивать Рона? Почему они до сих пор не вызвали бригаду колдомедиков? У них что, вся семейка ебнутая на голову? Мужчина, вцепившись сзади в широкие плечи, с трудом оттащил Дмитрия назад, а его младший братец, обхватив себя руками, молча наблюдал за всем со стороны. — Ты же убьёшь его! Успокойся, или мне придется наложить на тебя Остолбеней, и объясни нормально, что произошло! Дмитрий резко вырвался из захвата и, обернувшись, снова закричал. — Да что тут объяснять?! Этот вонючий педик домогался моего брата! — он ткнул в сторону лежащего на полу Рона пальцем. — Захожу я в сарай и вижу, как этот гомик прижал Глеба к стене, засунул ему в рот свой вонючий язык и рукой наглаживает его... — гомофобный ублюдок снова скривился от отвращения и, не договорив, опять бросился к Рону, чтобы ударить, но мужчина, предвидя это, вцепился в его плечи, удерживая на месте. Рон, оперевшись на дрожащие руки, с трудом сел. Блейз заметил, как выражения лиц мужчины и женщины изменились, теперь они не выглядели обеспокоенными и добрыми – они смотрели на Рона с нескрываемой неприязнью, кривясь от отвращения и явно ожидая объяснений. — Я никого не домогался… Мы с Глебом… любим друг друга… — с трудом шевеля языком и глотая собственную кровь, произнёс Рон. Сердце Блейза снова заныло в груди от боли и сочувствия, и он опустился рядом с Роном на колени, как бы ему не было горько и неприятно до этого смотреть на счастливую парочку, сейчас Блейз проникся к Рону огромным состраданием, ведь молодому, наивному и влюбленному Солнышку всё ещё было не понятно, что этот выродок Глеб за него не заступится. Он продолжал ждать от него поддержки. — Глеб, это правда? — обратилась к племяннику женщина. — Ты … — она осеклась и прокашлялась, явно стараясь не кривится. Смотря на это, Блейз понял всю суть данной семейки, этот Глеб был геем, росшим в гомофобной семье, и поэтому скрывал их с Роном роман. Блейз мог только предположить, насколько это должно быть не сладко – жить с такой семейкой, но при всём при этом он всё ещё считал, что этот белобрысый, если так сильно любил Рона, должен был постоять за него тогда, в этот момент в сарае, а не через миллион лет стереть своим родственничкам память, чтобы снова подкатывать яйца к Рону. — Глеб, ты гей? — О чём ты таком говоришь, тетя! — воскликнул старший братец этого трусливого придурка. — Глеб нормальный гетеросексуальный мужик! У него в России невеста есть, вообще-то! Этот педик заставил его! — ткнув пальцем в сторону Рона, кричал он. — Нет… у него девушки… — прохрипел Рон, обращаясь к Дмитрию. — Ты врёшь… Блейз снова перевел на еле живое Солнышко полный жалости взгляд. Если у этого русского на тот момент еще и девушка была, то это вообще полный пиздец. — Заткнись, сволочь, — заорал избивший Рона неадекват. — У Глеба есть невеста, они уже три года встречаются! — Дмитрий, хватит, пускай Глеб сам объяснит, кто у него есть и что вообще происходит. Глеб, объяснись! — в приказном тоне потребовал мужчина. — Да, и лучше побыстрее, — с нажимом добавила женщина. — Пока твои родители не вернулись с Косого переулка. — Конечно, у меня есть девушка, мы с Машей планируем в следующем году пожениться. Я не гомик и никогда не стал бы заниматься такой мерзостью, тетя, ты же знаешь, — произнес этот выродок, посильнее обхватывая себя руками, так, будто он действительно стал жертвой домогательств. — Глеб… — с трудом позвал Рон. — Что ты… такое гово…ришь? Блядский трусливый мудак едва уловимо вздрогнул от хриплого полушепота, но даже не повернул головы в сторону лежащего в крови Рона, словно его и не было в комнате. Вот же мразота! Блейза буквально трясло от ярости. Ну ничего, эта сволочь ему за каждую царапину на теле Рона ответит. — Как вы вообще могли обо мне подумать подобное? — сделав вид что не услышал Рона, кричал он. — Я не хотел его целовать, я не педик, чтобы с парнями сосаться, это отвратительно и мерзко! — угадайте, что сделала эта сволочь – он всхлипнул, а затем заплакал. Начал лепетать сквозь слезы, что был околдован Роном и вообще ничего не помнит, в голубых глазах читался настоящий ужас и паника, и хотя Блейз прекрасно понимал, что этот трусливый говнюк бьётся в истерике, потому что боится, что сейчас родственники узнают о его голубой как небо ориентации. Его братец и остальные восприняли слезы и явную панику как доказательства того, что над этим “несчастным” выродком действительно пытались надругаться. Впрочем, не удивительно, ведь мы всегда видим то, что хотим видеть, и часто закрываем глаза на хоть сколько-то неугодную нам правду, даже если она буквально у нас под носом. Мы придумываем оправдания тем, кого любим, а некоторые, такие, как, например, эти мужик с бабой, приход которых Блейз пять минут назад ошибочно воспринял как знак спасения Рона, даже готовы очернить посторонних ни в чём не повинных людей. Что они и сделали с отцом Рона, заочно приплетя его ко всей этой ситуации и обвинив в воровстве каких-то запрещенных зелий, которые якобы Рон и подлил этому белобрысому лживому выродку. Сказать, что наблюдающий за всем со стороны Блейз был в полном шоке, это ничего не сказать. Эта мразь мало того что не защитила и не поддержала Рона, так ещё он нагло его оклеветал, чтобы спасти свою трусливую задницу, а теперь перешел на мистера Уизли. — Я думаю, мистер Уизли вполне мог украсть эти зелья, — уверял он, смотря на своих дядю с тетей. — Рон не раз упоминал, что их семья действительно очень нуждается в деньгах, и я только что понял, что последнее, что я четко помню, это как Рон протянул мне бутылку с морсом… Дальше всё как в тумане… Слушая всё это, Блейз просто не находил слов. Мерлин, повезло же Рону когда-то влюбиться в такого ублюдка. Блейз снова присел на корточки и взглянул в любимые синие глаза своего изувеченного Солнышка, видя в них такую боль, что слезы невольно снова потекли по щекам, и ему нестерпимо сильно хотелось утешить любимого. Салазар, если бы он только знал обо всём, что произошло, раньше… Единственное, что не укладывалось у Блейза в голове, это как после всего произошедшего Рон снова впустил эту мразь в свою жизнь, почему сидел с ним в ресторане и мило улыбался, да эту гниду же убить мало! «Неужели Рон всё ещё настолько его любит, что готов простить даже такое предательство?» — возник в голове вопрос, который снова заставил сердце Блейза кровоточить. После театрального выступления этого Глеба, его родственники оканчательно слетели с катушек. Бугай, избивавший Рона до этого, снова бросился к нему и с остервенелым рыком начал наносить новые удары прямо сквозь Блейза. Блейз, плача как ребенок, с болью в сердце смотрел, как лицо Рона окончательно превращается в кровавое месиво, как любимый хрипит, захлебываясь в собственной крови, распластавшись на полу, словно сломанная изуродованная кукла. Первобытный ужас и страх за жизнь Рона не покидали Блейза, и ему раз за разом приходилось напоминать себе, что это воспоминание, что Рон выжил после того жестокого избиения, что сейчас он жив и здоров. Ну, по крайней мере, физически, а психологически… Честно говоря, Блейз не понимал, как, пережив то, что пришлось пережить Рону, можно остаться полностью психологически здоровым. Избивающий Рона псих, заметив, что Рон явно балансирует на грани жизни и смерти, наконец успокоился. — Нужно вызвать авроров, — послышался голос мужчины. «Да неужели, блядь?!» — хотелось кричать во всё горло глотающему слезы Блейзу, пока он, усевшись на пол рядом со своим практически бездыханным Солнышком, с трепетом гладил его по пропитанным кровью волосам, не обращая внимание на то, что его рука проходит насквозь. — Нет! — одновременно вскрикнули ещё три голоса. — Но похищения редких зелий и совращение – это два серьёзных преступления, — произнёс мужчина. — Пусть авроры проведут опрос, устроят обыск у Уизли… — И увидят, что у нас в сарае избитый до полусмерти подросток? — перебила мужа женщина. — Подумай, что будет с моим племянником, с репутацией нашей семьи, ты знаешь, как разносятся слухи! Да об этом скандале завтра будет знать каждая собака. Ты заместитель главы отдела тайн, я глава отдела выявления поддельных защитных заклинаний и оберегов. Мы занимаем престижные должности и не можем рисковать нашей карьерой, из-за какого-то маленького озабоченного извращенца и его папаши вора! Блядь, носит же земля таких сволочей, как это гнилое семейство! Блейз вытер бегущие по щекам слезы, сейчас он лютой ненавистью ненавидел всех этих людей за то, что они сделали с Роном. Будет настоящим чудом, если он завтра же не прикончит всех этих мразей голыми руками, особенно теперь, зная, где они живут и работают. Хотя нет, быстрая смерть для них – это мерлиново благословение после всего, что они сделали. — Так, Глеб забирай своего брата и уходите отсюда, — сказал мужчина, смотря на неподвижного и с трудом дышащего Рона. — Дальше мы сами будем решать, что с этим делать. Глеб послушно кивнул. — Пойдем, а то сейчас родители вернуться. Нужно будет их отвлечь, — спокойно произнес он, обращаясь к своему братцу психу, а затем оба вышли за дверь, и эта гнида так клявшаяся, что любит Рона даже не обернулась в его сторону. Оставшиеся с Роном ебучие взрослые сначала хотели применить к нему Империус, но затем сошлись на том, что правильнее будет Рона кое-как подлечить, запугать, да еще и шантажировать в придачу. Блейз уже говорил, как сильно он ненавидит этих мразей? Сидя на полу рядом с избитым до полусмерти Роном, он с болью в сердце наблюдал за всем со стороны, внутренне уже просто молясь, чтобы это ужасное во всех смыслах воспоминание наконец закончилось. Хотя Блейз и знал, что образы окровавленного и сломленного Рона уже навсегда останутся в его памяти… А ещё он знал наверняка, что заставит каждого из этой гомофобной семейки ответить по полной. — Вся ваша семья будет опозорена, — угрожала Рону женщина, не спеша приступать к лечению. — Вас и так не жалуют в приличном обществе, а после такого и вовсе будут плевать в спину, не думаю, что твоя мать переживет такой позор, она и так уже фактически потеряла одного сына из-за того, что вы все верите бредням Поттера о Сам-Знаешь-Ком. Лично я если бы узнала, что мой муж вор, а сын извращенец, предпочитающий парней вместо девушек, точно наложила бы на себя руки от стыда. — Рон молчал, по его щекам бежали слезы, смешиваясь с кровью, и Блейз, протянув вперед дрожащую руку, коснулся перепачканной влажной щеки, чтобы утереть любимому слезы, но его пальцы в очередной раз прошли насквозь. — Общество презирает таких, как ты, — произнес мужчина, доставая из кармана волшебную палочку. — Неужели ты этого не знаешь? Твои родители будут опозорены, если люди узнают о твоих мерзостных предпочтениях. С них будут насмехаться на каждом шагу и ни один уважающий себя волшебник не пожмет твоему отцу руку, чтобы не запятнать свою репутацию. Ты этого хочешь для своей семьи? Настолько единоличник, что готов пожертвовать покоем и счастьем близких ради своих извращенных предпочтений? Блейз заметил, как Рон едва уловимо вздрогнул. Эти сволочи будто знали ,куда бить, знали, что для Рона его семья это самое дорогое. — Если я хотя бы краем уха услышу, что ты снова путаешься с парнями вместо нормальных девушек, твоего отца в ту же секунду вышвырнут с работы и всё Министерство будет знать, что сын Артура Уизли грязный изващенец. Не забывай, что именно я начальник его отдела. — Не унималась эта мерзкая карга. — Так что, если ты, мелкий мерзавец, не прекратишь свои извращённые выходки, я не только с радостью уволю твоего отца с большим скандалом, но и позабочусь о том, чтобы он больше не смог устроиться ни в один отдел Министерства. Вы и так еле концы с концами сводите, а так вообще пойдёте побираться. — Ты всё понял, Уизли? Чтобы держал рот на замке насчёт Глеба и Дмитрия, и не смел больше соваться к парням! Иначе твоя жизнь и жизни твоих близкий будут кончены по твоей милости. Рон едва уловимо кивнул, и только после этого эти нелюди наконец приступили к лечению, параллельно продолжая внушать сломленному, растоптанному и убитому горем Рону, что любовь между двумя мужчинами – это неправильно, грязно и вообще подобной любви не существует, а Блейз, не в силах побороть душащие его слезы, наблюдал за всем со стороны. Мерлин, да он даже в самом страшном сне не мог себе представить, что Рону когда-то пришлось пережить подобные издевательства и ужас. Его буквально сломали, эти сволочи изуродовали его как физически, так и психологически. Зато теперь Блейзу всё стало кристально ясно и каждое слово или поступок Рона, в свете открывшихся обстоятельств, выглядел более чем логично. И гомофобное поведение с самого начала года, то, как Рон упорно избегал собственных чувств, отказываясь признавать, что Блейз ему нравится и явно боясь повторения этой ужасной истории. Как позже отнекивался, сбегал и прятался за мнимой видимостью секса по дружбе. Блейз понял, почему Рон был так раздавлен и убит горем, осознав, что он всё-таки гей. Ведь когда-то в старом сарае его буквально уничтожили, внушили, что любовь мужчины к мужчине это мерзко, аморально и отвратительно. Блейз снова невольно восхитился тем, насколько Рон всё-таки сильный человек. Ведь окажись он на его месте в свои четырнадцать-пятнадцать лет и скорее всего после такого вообще переехал бы в психиатрическое отделение Святого Мунго на постоянной основе. А Рон, Мерлин знает как смог это пережить, да еще и рискнуть снова начать отношения с мужчиной. Блейз потер лицо руками, только сейчас в полной мере осознавая, как ему на самом деле несказанно повезло. Голоса стали приглушеннее. Блейз, убрав руки от лица, заметил, что воспоминание меняется и внутренне напрягся, после увиденного он уже даже предполагать боялся, что ещё Рон решил ему показать…