Стирая грани

      Глеб раздраженно хлопнул по кнопке вызова лифта и, слегка постукивая носком ботинка, стал ждать, смотря на катастрофически медленно ползущий циферблат. Он бы с радостью просто аппарировал отсюда прямиком в отель за своими вещами, но женщина риэлтор, которая только что вручила ему ключи от его съёмной квартиры и с которой он пять минут назад заключил договор об аренде, была магглом и стояла сейчас рядом тоже, ожидая лифт, поэтому вариант с аппарацией как-то отпадал.       — Вы сделали правильный выбор, — елейно улыбнувшись. произнесла женщина, кажется, заметив, что её клиент, который только что вывалил кругленькую сумму, оплатив аренду квартиры на полгода вперед, не очень-то доволен. — Башня “Исеть” один из лучших жилых комплексов в Екатеринбурге, апартаменты оборудованы системой “умный дом”, с помощью неё можно управлять климатом в квартире… — Глеб молча слушал, вообще не понимая, что несет эта особа. Он, конечно, немного ориентировался в мире магглов, но не очень хорошо, и понятия не имел, зачем вообще в квартире создавать погодные условия. — Комплекс оснащен приватной территорией, видеокамерами и охраной, есть подземный паркинг, фитнесс и спа-центры...       — Да, вы всё это уже говорили, — напомнил Глеб.       — А я упоминала, что на двадцатом этаже есть ресторан? — спросила женщина.       “Мерлин, она что, страдает потерей памяти?” — мысленно фыркнул Глеб.       — Нет, о ресторане вы упомянуть забыли, — натянуто улыбнувшись, ответил он.       — Отличный ресторан! — восторженно всплеснула руками риэлтор. — Всего двадцать восемь этажей вниз на лифте и вот вы уже в ресторане. К тому же, у вас из окон квартиры открывается панорамный вид на весь город, поэтому поверьте – каждый потраченный вами рубль стоит того.       — Поверьте, деньги меня интересуют в последнюю очередь, — тяжело вздохнув, ответил Глеб. И это была чистая правда, например, сейчас его гораздо больше интересовал способ отмщения одному ебучему мулату, из-за которого его депортировали из Британии на незаконных, кстати, основаниях.       Для тех, кто не в курсе – чертов бойфренд Рона вместе со своими отбитыми на всю голову друзьями несколько недель назад заявились домой к тете Глеба и буквально вышвырнули его из страны.              Глеб невольно нахмурился, стоило вспомнить события трёхнедельной давности, как в груди всё клокотало от злости…       Тот день начался просто потрясающе: Глеб, решительно настроенный добиваться Рона, заказал для него сто воздушных шаров в виде сердец и отправил их курьером в Хогвартс. Это был далеко не первый презент, отправленный Глебом. За неделю до этого он отправил десять роскошных букетов цветов, хорошо помня, что Ронни очень любит цветы. Когда они встречались, он таял на глазах от букетика полевых ромашек, поэтому шикарные свежие и благоухающие розы точно должны были произвести на него впечатление. Позавчера Глеб послал любимому ассорти из его любимого шоколада, а сегодня была очередь шаров. Возможно, вы спросите, почему он сам просто не отправился в Хогвартс, чтобы лично вручить парню, за которым ухаживал, подарки. И Глеб может объяснить. Всё дело в том, что Рон был довольно вспыльчивым, и на тот момент он злился – заслуженно злился, – а попасть под горячую руку не очень-то хотелось. Все эти презенты и ухаживания по подсчетам Глеба могли привести к двум вариантам развития событий, как позже оказалось, вариантов было три, но не будем забегать вперед. Так вот, по подсчетам Глеба, Рон мог или растаять от монотонных и настойчивых ухаживаний, или наоборот закипеть и, так сказать, взорваться, в этом случае он бы сам начал искать встречи, чтобы высказать своё недовольство и потребовать перестать заваливать его подарками. И оба варианта развития событий Глеба устраивали, хотя первый, само собой, был предпочтительней.       Глеб так же очень надеялся, что эти его презенты спровоцирует ссоры между Ронни и этим его нынешним придурком мулатом, в котором Рон вообще не понятно что нашел, согласитесь, они даже не смотрятся вместе? К тому же, в любви, как на войне, все средства хороши. Но вот чего Глеб точно не ожидал, отправляя Рону шары, так это того, что тем же вечером к нему заявятся незваные гости...       Он как раз вернулся с работы, тётя с дядей отправились на ужин в ресторан и, Мерлин, лучше бы Глеб тогда всё же пошел с ними, сейчас он это понимал и даже корил себя за то, что решил тем вечером остаться дома. Стук в дверь отвлек его от чтения, и Глеб, отложив книгу на журнальный столик, поднялся с кресла и расслабленно двинулся в сторону прихожей. Стук повторился на этот раз более настойчиво.       — Иду! — на ходу крикнул Глеб.       “Может быть, это Рон наконец пришел устроить мне за присланные подарки?” — пришла в голову шальная мысль, вызвавшая в Глебе волну ликования. В дверь постучали ещё раз, так сильно, что она затряслась — “Наверняка Рон, он всегда был вспыльчивым”, — взволнованно подумал Глеб.       — Минуту!       Глеб, остановившись у большого зеркала в прихожей, быстро посмотрелся в него и поправил пальцами волосы, создавая неряшливый беспорядок, который раньше так нравился Рону, а затем распахнул дверь и замер.       На пороге стоял тот самый мулат, который сейчас якобы встречался с Роном, но он был не один. Рядом с ним стояли ещё два парня: блондин и слегка кудрявый брюнет, а ещё с ними была миниатюрная фигуристая брюнетка с каре, которая стояла чуть спереди.       — Экспресс доставка на дом, — приторно улыбнувшись, торжественно произнесла она, а затем с ноги ударила Глеба прямо между ног.       Глеб тут же взвыл от боли и согнулся пополам, хватаясь за причинное место.       — Уф, прямо по яйцам… — слегка поморщился блондин.       — Дьявол, Панс, почему ты вечно лезешь без очереди?! — возмущенно и слегка обиженно произнёс кудрявый. — Договаривались же, что я первый!       — Прости, дорогуша, не удержалась, — безразлично пожала плечами девушка, а затем сделала шаг вперед и слегка склонилась к Глебу, — Сильно больно? — коснувшись наманикюреным пальцем его подбородка, наигранно сочувственно поинтересовалась она, после чего, игриво подмигнув, добавила: — Это тебе подарочек от моей дорогой Джин. Она умеет выбирать подарки.       Глеб поморщился, не понимая, о какой Джин толкует эта чокнутая, и, держась одной за самое дорогое, постарался второй рукой захлопнуть дверь, параллельно пятясь назад и пытаясь вспомнить, где его волшебная палочка. Но ему не дали этого сделать. Мулат придержал рукой дверь, не давая её закрыть, а его кудрявый дружок сделал шаг вперед и, замахнувшись, нанес Глебу ощутимый удар прямо в челюсть.       Глеб рухнул на пол, чувствуя во рту привкус собственной крови, сочащейся из рассеченной губы, а незваные гости вошли внутрь дома и закрыли за собой дверь.       — Один-один, — весело сообщил кудрявый.              — А вот и нет, — усмехнулась брюнетка в ответ и, не церемонясь, пнула лежащего на полу Глеба. — Я веду!       — Почему вы не берете в учет меня? — воскликнул блондин.       — Какого хера вы себе позволяете… — параллельно выплюнул Глеб, поднимаясь на ноги, но тут же снова упал и закашлялся, получив новый удар под дых – на этот раз от блондина.       — Это тебе за то, что сделал с Роном, — склонившись к Глебу, не хуже змеи прошипел он.       — Я сейчас авроров… вызову… — прохрипел в ответ Глеб.       — Вы слышали, он нам угрожает? — насмешливо фыркнул кудрявый и, замахнувшись, нанес Глебу новый удар. Глеб вовремя выставил блок, прикрыв лицо рукой, и кулак кудрявого впечатался ему прямо в предплечье. Больно, конечно, но лучше, чем по лицу. Кудрявый, видимо, недовольный тем, что промазал, замахнулся для нового удара, но замер на полпути от негромкого “Хватит” брошенного мулатом.       — Оффф… Блейзи, не порть нам веселье… — показательно надула губы брюнетка.       “Мерлин, у этого мулата друзья какие-то отморозки”, — проскочила мысль в голове Глеба, пока он пытался сесть.       Мулат ничего не ответил. Подойдя к Глебу, он носком ботинка толкнул его в плечо, заставляя посмотреть на себя. Глеб взглянул в карие глаза и мысленно уже приготовился к серии новых ударов, потому что во взгляде мулата легко читалась холодная ярость. И, справедливо говоря, она как раз была заслуженной, ведь фактически Глеб всю неделю ухаживал за его парнем, заваливал его подарками и писал записки с признаниями в любви, поэтому подобной выходки с рукоприкладством конкретно от мулата он ожидал и планировал потом в случае чего даже использовать это с собственной выгодой. Но остальных троих он даже не знал, так какого, спрашивается, хрена?!       Однако, не смотря на ожидания Глеба, мулат как раз и пальцем его не тронул, чем даже слегка удивил.       — Скажи спасибо, гнида, что я обещал Рону тебя не трогать, иначе так просто ты бы не отделался, — ледяным тоном произнес он.              — А вот мы ничего не обещали, — кровожадно улыбнувшись, сообщила брюнетка, а затем снова пнула Глеба лабутенами по ребрам.       Глеб поморщился от боли и зло дернулся.       — Панс, — снова произнес мулат.       — Ладно, ладно… — цокнув языком, закатила глаза эта отмороженная девица. — Пойду осмотрюсь, — выдала она, а затем, виляя бедрами и стуча каблуками, направилась в глубь дома.       — Поднимайся, — в приказном тоне произнёс мулат, смотря на Глеба сверху вниз.       — Пошел ты. — Глеб, чувствуя уже настоящую ярость, нахмурился, какого хуя этот придурок заявился сюда со своими дружками, напал на него, а теперь ещё и командует! Ну ничего, завтра же в аврорате будут лежать четыре заявления, на каждого из них, вместе с воспоминанием в виде доказательств. — Нападать вчетвером на одного не очень-то благородно, — сквозь зубы выплюнул он.       — Если бы мы на тебя напали, от тебя бы и мокрого места не осталось, — спокойно ответил мулат.       — Думаешь, вы такие крутые? — зло поинтересовался Глеб, поднимаясь на ноги и становясь так, чтобы никто из троих больше не мог неожиданно нанести удар. — Да я вас всех засужу за незаконное проникновение, нападение и избиение!       — Слышал, Тео, он нас засудит, — фыркнув, поинтересовался в кучерявого блондин.       — Ага, весь в своих родственничков, — усмехнулся кудрявый, складывая руки на груди и с презрением смотря на Глеба. — Что, гены пальцем не размажешь, верно? — ехидно поинтересовался он.       — Даже если бы ты мог написать на нас заявления, я почему-то уверен, что они бы все внезапно потерялись, — обратившись к Глебу, спокойно произнёс мулат, ясно давая понять, что у него есть знакомые в аврорате. Это его спокойствие, признаться, задевало Глеба сильнее всего. Возможно, потому что он с детства регулярно выхватывал от отца и старшего брата, физическое насилие не казалось Глебу чем-то таким уж из ряда вон выходящим. Ведь он, наверное, раз сто за свою жизнь сам вправлял себе нос, залечивал ребра и исцелял сломанные пальцы. Разом больше – разом меньше, какая разница? Но вот это холодное спокойствие противника действительно цепляло Глеба за живое и заставляло нервничать, поскольку он прекрасно знал, что так спокойно и уверенно себя чувствует лишь человек, у которого есть в рукаве козырь, и сейчас Глебу предстояло узнать, какой именно.       — Что значит "если бы смог"? — растянув губы в презренной усмешке, смотря в карие глаза, поинтересовался Глеб, губу полоснуло болью и она снова начала кровоточить. — Намекаешь, что уже успел дать взятку аврорам и теперь они не примут мое заявление?       — Нет, просто тебя очень скоро уже тут не будет, — опять убийственно спокойно ответил мулат.       — В смысле? — пафосно скривившись, поинтересовался Глеб, он собирался даже при плохой игре держать лицо до конца.       Губ мулата коснулась мстительная однобокая усмешка, больше походящая на кровожадный оскал.       — Ты даже не представляешь, как я ждал этого момента, — произнёс он, после чего достал из внутреннего кармана пальто несколько листов аккуратно сложенных вдвое, а затем и волшебную палочку, Глеб тут же напрягся. Вот это было уже совсем не честно, он-то безоружен. — Расслабься, я не собираюсь атаковать тебя, — заметив его напряжение, фыркнул мулат. Глеб мысленно красочно чертыхнулся.       — А я бы атаковал, — пожав плечами, вставил реплику блондин.       Мулат взмахом палочки левитировал бумаги к Глебу в руки. Развернув первый лист, Глеб забегал взглядом по строчкам и от первого же предложения сердце рухнуло куда-то в пятки. У него в руках была бумага с решением Визенгамота о его немедленной депортации обратно в Россию и запрете на въезд в страну на ближайшие пять лет. В графе причина депортации значилось, что он не предоставил в срок нужные документы, а также не оплатил налоги и пошлину в магическую Британскую казну, что было абсолютным абсурдом, потому что он, само собой, подал все документы вовремя и оплатил все визовые пошлины, а следовательно, это подделка, по-другому и быть не может, этот мулат, должно быть, просто решил взять его на дешевый понт, но хер он угадал.       — Что это за хрень? — пафосно фыркнув, поинтересовался Глеб, хотя сердце в груди всё равно стучало как ненормальное.       — Ты настолько туп, что не умеешь читать? — сочувственно поинтересовался в ответ мулат. — Это решение о твоей немедленной депортации из страны, оно было вынесено ещё с утра, следовательно, у тебя… — Он повернул голову в сторону блондина, а затем спросил: — Драко, который сейчас час?       — Минутку, — Драко демонстративно полез во внутренний карман своего пальто, достал карманные часы и произнес с улыбкой на губах: — Половина восьмого.       — У тебя осталось полчаса до того, как тебя выкинет из страны и вернет в Россию.       — Ага, пизди это кому-нибудь другому. Я оплатил все налоги и подал все нужные документы, так что можешь подтереться этой бумажкой, понял?       Чертов мулат лишь снова хищно и очень довольно оскалился, а затем достал из кармана пальто какую-то черную штуку, похожую на шайбу и бросил Глебу, Глеб рефлекторно поймал предмет, он тут же засветился белым светом, а затем над ним засветилась полупрозрачная неонавая надпись:       “Портал для депортации. Пункт назначения: Москва. Имя депортируемого: Глеб Вершинин”. Под надписью появились такие же неоновые цифры, показывающие 28:31, и ведущие обратный отсчет до депортации.       — Поздравляю, твой портал активирован, — послышался дико довольный голос мулата. Глеб выронил портал из рук и перепуганно отскочил назад, во все глаза смотря на надпись. Дружки этого урода дружно засмеялись, а мулат продолжил: — Теперь где бы ты ни был, тебя выбросит в Москву, когда закончится отсчет.       Глеб лишь гулко сглотнул, чувствуя, как его бросает в холодный пот, а липкий страх ползет по позвоночнику, пробираясь внутрь и поднимая в груди настоящую панику, он не хотел возвращаться в Россию, в магическую Москву, в родительский дом… Нет, этого не может быть, это просто какая-то дурацкая шутка, розыгрыш! Он не может вернуться туда, откуда годами пытался вырваться! Паника всё больше накрывала его, и Глеб рвано хапнул воздуха, чувствуя, что задыхается от ужаса и даже не замечая, как стоящий неподалеку мулат, заметив, как рвано он дышит, крепко сцепил челюсти, будто вспомнив что-то, что причиняло ему боль.       — Во втором листе, кстати, уведомление о том, что твой рабочий контракт разорван из-за отказа в визе, — будничным тоном уведомил блядский Ронов любовничек.       В комнате на мгновение воцарилась тишина, которую нарушил звук цокающих каблуков.       — Ребята, чем занимаетесь? — беззаботно спросила брюнетка, дефилируя в их сторону, она заметила валяющийся на полу портал и остановилась возле Глеба. — Ох, уже уезжаешь? — наигранно растроенно поинтересовалась она, будто они были старыми друзьями, кладя ладонь Глебу на плечо, которую он тут же резко сбросил. — В России, должно быть, ужасно холодно в это время года. Тебе помочь собрать вещи?       Придурки, вломившиеся к Глебу в дом, задорно рассмеялись, наблюдая за спектаклем своей пришибленной подружки. И этот смех для впадающего в ярость, ужас и панику Глеба стал последней каплей. Раньше он никогда не поднимал руку на женщину, как бы она его не провоцировала, но сейчас в нем бурлило желание придушить эту насмехающуюся над ним сучку, хоть так отомстить этому блядскому мулату, к тому же, в этом случае его не депортируют, а посадят в магическую Британскую тюрьму, и тогда ему не придется возвращаться в тот дом, который он ненавидел всеми фибрами души, к гнету отца и безжизненным взглядам матери, которая стала походить на живой труп с момента смерти Димы.       Подавшись яростному порыву, Глеб схватил девицу за горло, отрывая от земли.       Однако эта мелкая гадюка даже не испугалась, лишь рвано хапнув воздуха ярко улыбнулась во все тридцать два зуба, смотря на него торжествующе.       — Ну ты и придурок… — сдавленно прохрипела она.       В следующую секунду послышались выкрики, три разных боевых заклинания одновременно прилетели Глебу в грудь и живот. Тело пронзила резкая боль, его отбросило прямо в стену. Сильно ударившись головой о бетон, он потерял сознание.       Когда он пришел в себя, брюнетки и кучерявого уже не было, лишь мулат и блондин стояли над ним, сложа руки на груди и негромко переговариваясь.       Голова трещала. Первое, что увидел Глеб, распахнув глаза – светящийся таймер с обратным отсчетом, показывающий чуть больше десяти минут до активации. Глеб сел, держась за голову и морщась от боли. Его тошнило непонятно от страха возвращения на родину или от сотрясения мозга.              — Советую начать собирать свои три вонючих носка, — ледяным тоном произнес мулат, смотря на него сверху вниз. — Пока тебя не вышвырнуло из Британии.       Сердце снова сделало кульбит в груди, разгоняя по венам настоящий ужас. Глеб не без труда поднялся на ноги, хотя сейчас он был готов рухнуть перед этим сраным мулатом на колени, лишь бы тот отменил решение суда о депортации.       — Давай договоримся. — нервно облизав губы, предложил он. — Я отдам тебе Рона…       — Отдашь мне Рона? — перебив, переспросил мулат, его губы дрогнули в презрительной яростной усмешке. — Во-первых, он не твой. А во-вторых, он что, тебе вещь какая-нибудь?       — Я оставлю его в покое, — исправился Глеб, сейчас ему было не до баталий о фигурах речи. — Ни ты, ни он больше обо мне не услышите, обещаю. А взамен ты отзовешь решение о моей депортации.       Мулат наградил его долгим пронзительным взглядом.       — В этом-то и разница между нами, я предпочел бы умереть, но не отказался бы от Рона, — сунув руки в карманы пальто, произнес он. — А ты бросил его на растерзание тогда и отказываешься сейчас, лишь бы не возвращаться на родину.       Глеб сжал руки в кулаки, эти слова ударили больнее, чем любой хук правой. Ведь он действительно питал теплые чувства к Рону, когда-то они были вместе очень счастливы и, возможно, были бы счастливы и сейчас, не вломись тогда Дима в этот чертов сарай. Но прошлого не изменить, к тому же, Рон сам четко дал понять, что больше его не любит и не хочет иметь с Глебом ничего общего. Так четко, что даже послал своего ебучего бойфренда с ним разобраться. Сейчас Глеб чувствовал себя преданным и обманутым, ведь он думал, что они с Роном обо всём договорились, что прошлое остается в прошлом – никто никому не мстит. Глеб даже стер память своим тете и дяде, чтобы они больше не угрожали Рону, и чем отплатил Рон? Депортацией?       Ведь он наверняка знал, что планирует его блядский возлюбленный, такое ведь не провернешь за один день. Мог бы нормально прийти и всё объяснить, мол, так и так, не успокоишься – депортируем тебя к херам, а не портить Глебу жизнь из-за невинных ухаживаний и мести. Поэтому в свете всех нюансов Глеб считал вполне нормальным выбрать себя, а его чувства к Рону со временем угаснут как-нибудь… Как сказал сам Рон: возможно, Глебу ещё только предстоит встретить своего человека.       — А ты, блять, кто такой, чтобы судить меня?! — крепко сцепив челюсти, сквозь зубы выплюнул Глеб. — Ты и половины бы не пережил из того, что пришлось пережить мне.       — Мне поебать, что ты там пережил, понял? Если ты ждешь от меня сраного сочувствия, то его не будет, — зло выплюнул в ответ мулат. — И, кстати, у тебя осталось всего восемь минут.       Глеб бросил быстрый взгляд на таймер, чувствуя, как паника, ужас и злость снова скручиваются внутри в тугой узел.       — Сволочь! Это всё из-за тебя! — проорал во все горло он и, резко замахнувшись, нанес удар прямо ненавистную смуглую рожу, точнее попытался нанести, но этот мулат будто только этого и ждал, он ловко выставил блок, а затем ещё один, уклоняясь от нового, полного ярости, удара, посланного Глебом, а затем ногой ударил ему по колену и тут же нанес ещё один удар по ребрам.       Глеб пошатнулся от головокружения и боли, но лишь слегка поморщился. Адреналин во всю бушевал в крови и планка окончательно упала, сейчас он был готов драться на смерть если придется, лишь бы выплеснуть на этого ублюдка всю свою злость, лишь бы, блядь, не уезжать обратно в Москву! Хотя тихий голос рассудка шептал, что это неизбежно…       Глеб выровнялся и снова замахнулся для удара.       — Арресто моментум, — послышался четкий выкрик со стороны. Чертов блондин применил заклинание, и Глеб почувствовал, как его тело буквально наливается свинцом, в разы замедляясь.       — Мразь! — мулат, тяжело дыша, замахнулся для нового удара, но блондин остановил друга, буквально вклинившись между ними двумя.       — Блейз, хватит, — четко произнес он, кладя ладони на его плечи. — Он того не стоит, его вот-вот выбросит отсюда.       — Из-за тебя я нарушил данное обещание, гнида! — закричал мулат Глебу, огибая своего дружка.       Но Глеб уже не слушал, он снова взглянул на часы и забыл как дышать, осталось и правда всего шесть минут, состояние полного ужаса и безысходности буквально душили его…              — Отмени заклинание… — с трудом шевеля языком. попросил он. — Я… соберу вещи..       Блондин бросил на него хмурый взгляд, а затем всё же отменил заклинание, Глеб со всех ног бросился в свою спальню. Найдя палочку, он стал метать заклинание за заклинанием, собирая в чемодан, документы, деньги и вещи. Но не успел он собрать и половины, как его дернул вверх крючок будто при аппарации. В следующую секунду он буквально рухнул на пол магического Московского пункта международной аппарации, босой, в домашних штанах и футболке, растрепанный и избитый, с раскрытым полупустым чемоданом, из которого стали выпадать вещи.       — С возвращением в Российскую Федерацию, — послышался отстраненный женский голос.       Глеб посмотрел на свой чемодан, и его буквально накрыла истерика. Сидя на полу посреди большого зала, он рыдал как ребенок, дрожащими руками запихивая обратно в чемодан свои разбросанные вещи. Мимо проходящие маги и волшебницы заинтересованно останавливались и шептались, а служащие магического контроля России смотрели на него ничуть не удивленно и даже как-то устало, будто перед ними каждый день по пять человек так валялось на полу, рыдая. Но сейчас Глебу было плевать на всех и вся, он оплакивал свою потерянную возможность вырваться в новую жизнь.       Немного придя в себя и пройдя таможенный контроль, слава Мерлину, документы и портмоне с деньгами, а также ключами от банковской ячейки он положил в чемодан первым делом, Глеб отправился в маггловский отель, решив, что домой он точно возвращаться не будет, он вообще не скажет родителям, что вернулся в Россию. Хотя им могла сказать тетя.       Меряя шагами персидский ковер номера отеля, Глеб метался как раненный зверь в клетке, думая, как ему поступить. И придумал: он отправил тете письмо, сообщив, что ему предложили новую очень престижную должность в Испанском Министерстве Магии и поэтому ему пришлось срочно уволиться и уехать, а не сказал заранее, потому что очень не любит слезливых прощаний. С болью в сердце он писал о том, что приедет в гости как только у него будет первый отпуск, прекрасно понимая, что это будет не раньше, чем через пять гребаных лет… Пять лет! Блядь, это пиздец! Отправляя письмо, Глеб чувствовал себя реально как заключенный, которому впаяли пять лет строго режима.       Но в этом письме тете, а потом и в точно таком же родителям была доля правды, он действительно не собирался надолго задерживаться в России и решил рвануть в Испанию. Средиземное море, песчаные пляжи, толерантное отношение к ЛГБТ комьюнити, причем как в маггловском, так и в магическом мире, и сексопильные горячие испанцы, что может быть лучше?       Черт, и почему Глеб сразу не отправился в эту страну? Ах, да, он наивно полагал, что сможет помириться с Роном. Теперь же из-за разорванного контракта с британцами, депортации и недостаточного опыта работы в отделе регулирования магических популяций, испанцы не горели особым желанием заключать с ним контракт. Чтоб его, этого гребаного мулата! Поэтому, рассмотрев множество вариантов, Глеб понял, что ему нужен тот самый недостающий опыт работы с магическими тварями и положительные рекомендации. Благо, Россия-матушка огромная страна и магических заповедников в ней просто завались.       В итоге Глеб решил, что ему будет безопаснее как можно дальше от Москвы, чтобы, не дай Мерлин, случайно не встретить отца или кого-нибудь из друзей семьи. Поэтому его выбор пал на Екатеринбург, под которым находился магический заповедник, сразу же согласившийся заключить с ним контракт на полгода. И вот Глеб ждет лифт вместе с риэлтором, у которой недавно снял для себя квартиру. В чужом городе, без друзей и знакомых, с настроением ниже плинтуса, но зато теперь он будет жить в шикарной квартире аж на сорок восьмом этаже, во всем нужно искать позитив, верно? И, кстати, за две недели пребывания в Екатеринбурге, Глеб уже успел пару раз посетить гей-клуб, подпольный, само собой, ибо это вам не Испания… И да, у него был первый секс с мужчиной. Это было немного неловко, чуть-чуть неуклюже, но в целом ооочеень даже хорошо. Не шло ни в какое сравнение с приторным традиционным сексом, но рассказывать об этом как-то неловко, поэтому проехали, в общем.       Единственное, что отталкивало Глеба от всех парней, с которыми он успел покутить за неделю разгульной жизни в маггловской Москве и две недели в Екатеринбурге, ни в ком из них не было той самой искры, чего-то, что заставило бы сердце Глеба трепетать, а бабочки в животе порхать, как это когда-то было с Роном, чего-то, что цепляло бы и подогревало интерес. Они были будто все одинаковые и пресные – без перчинки, что ли. Повеселиться и провести вместе ночь прекрасный вариант, но не больше.       — Вы заходите?       Глеб моргнул и внезапно осознал, что лифт давно приехал, а женщина риелтор держит палец на кнопке лифта, выжидательно смотря на него.              — Да. Извините, я задумался, — ответил он, после чего вошел в лифт. Двери закрылись, зазвучала тихая приятная мелодия.              — Я, пожалуй, загляну в ресторан на обед, — произнесла женщина, нажав на кнопку двадцатого этажа. — Очень уж у них вкусно готовят. Глеб ничего не ответил лишь слегка кивнул и вяло улыбнулся, лифт поехал вниз. Признаться честно, он не очень любил лифты, особенно маггловские лифты. Магические хотя бы ездят не только вверх и вниз, и на них, само собой, установлены специальные защитные чары в случае поломки или, не дай Мерлин, падения. А в маггловских что? Только пропасть под ногами, если вдруг он оборвется.       — Что ж, хорошего вам дня, — произнесла женщина, когда лифт остановился на двадцатом этаже и двери со звоном открылись.       — И вам, — снова слегка кивнув, ответил Глеб, мысленно мечтая только от том, чтобы двери наконец закрылись и он смог просто аппарировать из этой штуковины в номер своего отеля, в котором жил, пока искал квартиру.       — Молодой человек, держите лифт! — послышался крик. Буквально за секунду до того, как дверь закрылась, Глеб заметил бегущего к лифту молодого парня, а затем двери лифта всё-таки схлопнулись. Глеб перевел взгляд на кнопки лифта, коих тут было великое множество, пытаясь понять. какую нужно нажать для повторного открытия двери. — Блин! Вот же козёл! — зло прокричал парень с той стороны лифта и ударил по двери.       Глеб удивленно вскинул брови, а затем всё же нажал нужную кнопку. Двери лифта снова распахнулись и первое, что бросилось Глебу в глаза – это потрясающе красивый цвет глаз парня. Они были как и у него самого голубыми, но не просто голубыми, а с каким-то необычным подтоном, знаете, как стекло, покрывшееся голубым инеем на морозе. Парень, разорвав зрительный контакт, шагнул в лифт, и двери снова закрылись. Подойдя к панели, он нажал на кнопку первого этажа, а Глеб, воспользовавшись моментом, прошелся по профилю незнакомца изучающим взглядом, тут же подмечая и модно стриженные волосы цвета воронова крыла, и трапециевидное телосложение. Парень держал свою куртку в руках, на нём были дизайнерские брюки и приталенная рубашка голубого цвета, которая выгодно подчеркивала ширину его плеч и фигуру в целом. Брюнету явно было лишь слегка за двадцать, а еще он был довольно высоким.       Лифт снова пришел в движение, а Глеб всё не мог оторвать взгляда от красавчика незнакомца. Он осознал, что непристойно пялится, только когда стоящий рядом парень слегка повернул к нему голову и вопросительно вскинул густую бровь, как бы спрашивая: “Какие-то проблемы?”.       Глеб к своему стыду почувствовал, как к щекам приливает румянец.       — Вы назвали меня козлиной? — сам не зная зачем ляпнул он, чтобы хоть как-то оправдать то, что секунду назад пожирал стоящего рядом парня взглядом.       — Да, эм… — красавчик виновато поморщился, вмиг становясь очень милым. — Я прошу прощения, я подумал, что вы специально не стали держать дверь лифта.       А Глеб успел упомянуть, что голос у незнакомца тоже очень приятный, располагающий, скажем так. У Глеба даже волна мурашек пошла по телу от этого тембра.       “Этому парню бы матчи по квиддичу комментировать”, — пронеслась мысль в голове.       — Извинения приняты, — дружелюбно улыбнулся Глеб, а затем, стремясь завязать с незнакомцем беседу, задал новый вопрос, уж очень приятный был у этого парня голос: — Вы тоже живете в этом комплексе?       — Нет.       — А, вы, должно быть, обедали в ресторане? — предположил Глеб.       — Да, — коротко ответил парень, а затем перевел взгляд на светящийся циферблат, сейчас указывающий, что лифт проезжает десятый этаж.       — А я вот только сегодня снял тут квартиру, — снова заговорил Глеб, с досадой подмечая, что парень не очень-то разговорчивый. Ну, по крайней мере, с малознакомыми людьми. — На сорок восьмом этаже…       Лифт резко дернулся и остановился, свет в кабине погас, а затем тут же включился, но лифт так же остался неподвижным.       — Только этого не хватало… — слегка раздраженно произнёс незнакомец, делая шаг в сторону панели лифта. Глеб бросил взгляд туда, где обычно светился номер этажа, сейчас там был просто темный экран.       — Почему лифт остановился? — слегка нервно спросил он.       — Похоже, застрял, — тяжело вздохнув, ответил брюнет, нажимая какие-то кнопки лифта.              — Что?! — не узнав своего голоса, переспросил Глеб, его бросило в жар и в холод одновременно, а по позвоночнику стал расползаться липкий страх. Он с детства ненавидел маленькие замкнутые пространства, потому что отец любил иногда в качестве наказания запирать его в темной кладовке, предварительно бросив на дверь заглушающее, чтобы не слышать детский плач. Он считал, что такие наказания закалят в его сыне дух. Как следствие, Глеб в свои двадцать один страдает клаустрофобией. — Как застрял?! К-как он мог застрять?! Он что, сейчас упадёт?!       Парень, услышав полные паники возгласы, обернулся и забегал по бледному как мел лицу Глеба изучающим взглядом.       — Что с вами?       — К-клаустрофобия, — расстегивая дрожащими пальцами куртку и стараясь подавить панику, пояснил Глеб, дышать становилось всё труднее, стены буквально давили со всех сторон, и будь он один в лифте, уже бы сто раз аппарировал, но сейчас, увы, Глеб не мог позволить себе такую роскошь, чтобы не нарушать статут о секретности.       — У вас клаустрофобия и вы сняли квартиру на сорок восьмом этаже? — вскинув бровь, уточнил парень. — Умно.       — Я обычно не п-пользуюсь лифтом, — тяжело дыша, ответил Глеб, запоздало понимая, как это, должно быть, странно прозвучало для парня маггла. Брови незнакомца удивленно взлетели вверх.       — Говорит диспетчер, что у вас случилось? — послышался женский голос из панели лифта.       — Девушка, мы застряли в лифте, — снова повернувшись к панели, заговорил парень.       — На каком этаже? — спросила диспетчер.       — Примерно между восьмым и девятым..       — Я посылаю бригаду, лифт починят в ближайшее время. Ждите.       — Только можно побыстрее, тут у человека клаустрофобия, — попросил брюнет, но связь кажется уже оборвалась. Наступила оглушительная тишина, которая подняла в Глебе новую волну паники.       — Мы что, останемся здесь?! — вертя головой и бегая испуганным взглядом по стенам и потолку, полным ужаса голосом спросил он. Паника сдавливала грудную клетку и ему буквально было нечем дышать. Черт его дернул вообще зайти в этот лифт.       — Не волнуйтесь, лифт сейчас починят, — произнёс парень, но Глеб его, кажется, даже не услышал.       Он, окончательно впадая в истерику, бросился к панели лифта и стал лихорадочно жать на все кнопки подряд.       — Выпустите меня отсюда, я не могу дышать! Слышите?! Выпустите меня! — кричал он всё горло, прося о помощи.       — Лучше не жать на всё подряд, а то мы можем застрять здесь гораздо на дольше.       — Откройте эту дверь, откройте! Я хочу выйти! — не слушая, надрывался Глеб, продолжая невпопад жать на кнопки.       Тяжелые ладони обхватили его плечи и, слегка сжав, резко крутанули на себя.       — Постарайтесь успокоиться и дышите глубже, — четко произнес парень, всматриваясь в Глебу в глаза.       — Сделайте, сделайте что-нибудь! — взмолился Глеб. — Пожалуйста, заставьте эту штуку ехать!       — Его сейчас починят, всё будет хорошо, — зазвучал в ответ мягкий, но четкий голос. — Сейчас вам нужно сесть на пол, сделать несколько глубоких вдохов и постараться успокоиться.       Кровь ударила в голову и всё буквально поплыло перед глазами. Глеб почувствовал, как ладони парня давят ему на плечи, призывая сесть, и послушно опустился на пол. Незнакомец сел вместе с ним.       — Я задыхаюсь… — рвано хапнув воздуха, произнёс Глеб. — Я… я не могу дышать…       — Вам нужно немного расстегнуть рубашку.       — Ч-что…       — Нужно расстегнуть пару верхних пуговиц рубашки, чтобы ничего не сдавливало горло.              Глеб лишь полным паники взглядом бегал по лицу незнакомца, будто не понимая, о чем тот толкует. А затем произошло нечто очень странное: брюнет, поняв, что Глеб сейчас не в состоянии самостоятельно расстегнуть рубашку, впрочем, как и вообще понять, что от него хотят, сам протянул вперед руки и расстегнул пару верхних пуговиц.       Сильные пальцы коснулись голого участка кожи на шее всего на мгновение, но и этого мимолетного касания хватило, чтобы сердце Глеба пропустило удар в груди, а по всему телу прошел электрический импульс, он вздрогнул и снова рвано хапнул воздуха, на этот раз от неожиданности.              Кажется, парень напротив тоже почувствовал нечто подобное, потому что резко одернул руки, будто обжевшись, а затем отодвинулся назад и сел, опираясь спиной о стену лифта. Глеб взглянул в красивые голубые глаза напротив, пытаясь понять, не показалось ли ему, и сердце, снова сделав кульбит в груди, упало куда-то в желудок. Потому что в этих потрясающе красивых глазах он прочел то, в чём никак не мог ошибиться. Искра. Во взгляде леденисто-голубых глаз незнакомца проскочила искра, та самая искра, с которой на Глеба когда-то смотрел Рон в спальне Норы. Она была не такая очевидная, как в случае с Роном, скорее едва уловимая и мимолетная, будто вспышка, но она была. Этот парень гей, ну или Би, но он определенно точно не гетеро. Теперь Глеб был точно в этом уверен.       — Слушайте… это может прозвучать странно… — сосредоточившись на потрясающе красивых голубых глазах парня, тяжело дыша заговорил Глеб. — Но не могли бы… Не могли бы вы рассказать мне что-нибудь о себе… Это помогло бы мне отвлечься… От приступа.       — Что, например? — настороженно спросил парень.       — Ну, например, как вас зовут?       — Никита, — упираясь затылком в стену лифта, ответил парень. — Меня зовут Никита, а вас?       — Глеб…       Глеб снова сделал глубокий вдох и выдох, чувствуя, как дыхание наконец потихоньку выравнивается.       — А кем вы работайте, если не секрет? — задал новый вопрос он.       — В сфере IT, — снова кратко ответил Никита.       — IT? — непонятливо скривившись, переспросил Глеб. Кто-нибудь в курсе что такое это IT? Лично Глеб понятия не имел, что это значит, но звучало довольно интересно.       — Вы не знаете, кто такие айтишники? — вопросом на вопрос ответил Никита.       Вдруг откуда-то послышалось громкое мяуканье, а затем снова. Глеб завертел головой, пытался понять, откуда исходит звук, сидящий рядом Никита потянулся в сторону своей куртки, которая сейчас лежала неподалеку на полу. Звук повторился.       — У вас там что, котенок в кармане? — удивленно вскинув брови, поинтересовался Глеб.       — Нет, — усмехнулся Никита, а затем достал из кармана куртки маггловский мобильный телефон. — Это просто звук сообщения, — пояснил он и стал вводить на экране какие-то цифры, а затем забегал по нему взглядом что-то читая.       — Любите кошек? — спросил Глеб, чувствуя, что клаустрофобия его потихоньку отпускает.       Но Никита ничего не ответил, поднеся телефон к лицу. он нажал на экран, а затем заговорил:       — Соня, контракт по работе мы подписали, но прикинь, я, короче, застрял в лифте Исети, его уже чинят, так что я скоро буду, дождись меня, пожалуйста.       Глеб, с интересом наблюдая, как Никита что-то рассказывает магглоскому средству связи, услышав о какой-то Соне слегка нахмурился.       “Дьявол, если окажется, что у этого красавчика всё-таки есть девушка, это будет самый большой облом на свете”, — с досадой подумал он.       — Простите, вы что-то спросили? — уточнил Никита, пряча телефон обратно в карман куртки.       — Да, я говорил, что вы, должно быть, любите кошек, раз у вас телефон мяукает.       — Есть такое, — пожал плечами Никита. — У меня их две. Такие классные, — при упоминании о своих домашних любимцах, его голос стал очень мягким, а губ коснулась задорная улыбка, от которой сердце Глеба снова сделало сальто-мартелло в груди, а в желудке поднялся рой бабочек.       — Всегда хотел завести себе кошку, — сглотнув ком в горле. хрипло произнёс он, не в силах оторвать взгляд от красивой полуулыбки.       — Так почему не завели?       — Ну, я раньше жил с родителями, а они собачники, — наконец оторвав взгляд от четко очерченных губ, ответил Глеб. — Вообще я люблю животных. Даже работаю в заповеднике.       — Правда? — удивленно вскинул брови Никита. — А в каком?       — Ну… Есть тут один неподалеку, — туманно ответил Глеб, как никогда сожалея о том, что не может рассказать о скрытом от магглов заповеднике полным магических животных.       Лифт снова слегка дернулся, а затем пришел в движение.       — Ну наконец-то, — произнёс Никита, поднимаясь на ноги и подхватывая с пола свою куртку.       Глеб, слегка поджав губы, тоже поднялся с пола. И какого, спрашивается, черта этот лифт починили так быстро?       — Спасибо вам, — повернув голову в сторону стоящего рядом Никиты, поблагодарил он. — Вы фактически спасли меня.       — Не за что. И, по-моему, вы немного преувеличивайте. — Никита снова улыбнулся, и Глебу показалось, что у него опять начинается приступ клаустрофобии, потому что от этой яркой доброй улыбки ему буквально стало нечем дышать. А от осознания, что двери лифта сейчас откроются, а затем Никита просто уйдет и скорее всего Глеб его больше никогда не увидит, ему реально поплохело. Слегка покусывая губу, он стал лихорадочно придумывать, как ему договориться о новой встрече с этим красавчиком.       Лифт, как назло, начал лететь вниз будто со скоростью звука. Не прошло и полминуты, как раздался характерный звон, оповещающий, что они достигли первого этажа, и двери лифта распахнулись.              — Что ж, был рад знакомству, и постарайтесь больше не застревать в лифтах, — дружелюбно произнёс Никита, снова улыбнувшись.       — Постараюсь… — всё, что смог в ответ промямлить Глеб.       Дьявол, эта обворожительная улыбка каким-то удивительным образом просто выключала его мозг.       — До свидания.       Никита вышел из лифта и быстро зашагал через просторный холл в сторону выхода, и с каждым его шагом в груди Глеба всё сильнее поднималась настоящая паника.       — Постойте! — Глеб, сам не зная, что будет говорить или делать, бросился следом.       Никита обернулся, а затем остановился.       — Я… Позвольте угостить вас кофе в знак благодарности за моё спасение, — почти скороговоркой предложил Глеб, нагнав ускользающего из рук красавчика.       — Кофе? — переспросил Никита, явно не расслышав из-за слитности фразы.       — С пирожным, — ярко улыбнулся Глеб, пытаясь взять себя в руки и включить своё природное очарование на максимум.       Однако обольстительная улыбка, похоже, не произвела на Никиту никакого впечатления.       — Эм.. Спасибо за предложение, но я не люблю сладкое, — отстраненно ответил он.       — Тогда просто кофе, — тут же исправился Глеб, Никита продолжал смотреть на него каким-то странным взглядом, будто пытаясь понять, стоит ли соглашаться, будет ли эта встреча стоить потраченного времени. — Я понял, и кофе вы не любите, — произнёс Глеб, когда молчание слегка затянулось. — Тогда может чай? Сок? Цикорий? — начал перечислять он, почему-то чувствуя, что дико нервничает.       Губ Никиты снова коснулась легкая полуулыбка.       — Простите, но мне нужно идти, — произнёс он. — Меня сестра ждёт. — И, развернувшись. снова зашагал через холл на выход.       Глеб тихонько чертыхнулся себе под нос, смотря ему вслед. Да что с этим парнем не так. спрашивается? Обычно фирменная улыбка Глеба никогда его не подводила. В Колдотворце буквально каждый гомосексуальный парень плыл от неё, поэтому у Глеба всегда было сделано домашнее задание, даже если он к нему не притрагивался. И хотя с парнями, не считая Рона, Глеб никогда не заходил дальше легко флирта, просто опасаясь, что это каким-то образом дойдет до Димы или родителей, он всегда четко считывал, как каждый парень, который был хоть на одну сотую бисексуален, велся на его фирменную улыбку, и Глеб, чего уж скрывать, довольно часто этим пользовался в своих интересах. Эта же улыбка, кстати, когда-то зацепила и Рона, а этот голубоглазенький красавчик просто развернулся и ушёл – нормально вообще, нет?       “Быть может, я ошибся и он гетеро?” — мелькнула мысль в голове. Глеб нахмурился и поджал губы. — “Да нет же. Моё чутьё никогда меня не подводило, и к тому же он сказал что его ждет сестра, а значит в лифте он надиктовывал сообщение по телефону для своей сестры, а не девушки”.              Поняв, что Никита уже выходит из здания, Глеб снова чертыхнулся и опять бросился следом.       Ну уж нет, он ни за что не упустит этого случайно найденного в русской глубинке аполлона. Да ведь их сама судьба свела, разве нет? Воля случая, стечение обстоятельств, а все случайности не случайны, это Глеб вам как волшебник говорит.       — Никита, постойте! — на ходу закричал Глеб, переходя на бег.              Никита, его не услышав или сделав вид, что не услышал, уже вышел на улицу. Глеб, ещё поднажав и чуть не снеся собой даму с собачкой, практически вывалился из больших дверей следом, а затем завертел головой по сторонам и, заметив стремительно удаляющуюся фигуру, опять закричал.       — Никита, подождите!       Никита обернулся и будто нехотя всё же остановился.       Вдруг откуда-то со стороны дороги послышался звук клаксона сигналящей машины, а затем громкий визг, оба перевели взгляд на проходящую неподалеку проезжую часть и замерли. Прямо посреди дороги лежала сбитая кошечка шоколадного цвета, она громко мяукала и с трудом пыталась подняться, но лишь ползла на передних лапах, волоча за собой заднюю часть тела.       Глаза Глеба округлились от шока, когда он увидел, что Никита, не раздумывая и секунды, бросился на проезжую часть, чтобы спасти животное, пока его снова не переехали. Проезжающие потоком машины начали притормаживать и возмущенно сигналить, но Никита, кажется, видел лишь лежащую на дороге плачущую кошку. Глеб тут же бросился следом.       — С ума сошел, парень?! Куда ты выперся, на дорогу?! — закричал какой-то водитель, обращаясь ни то к Глебу, ни то к Никите.       — Извините, — попросил прощения Глеб, раскидывая руки в стороны и становясь так, чтобы Никиту случайно не сбила машина, пока он поднимает с тротуара животное.       — Ох, бедненькая… — осторожно подняв громко мяукающую от боли кошку, Никита бережно прижал её к себе и стал быстро возвращаться на пешеходную часть. Глеб направился следом.       — Нужно срочно отвести её к ветеринару, у вас есть машина?       — К сожалению, нет. И, если честно, она навряд ли дотянет до ветеринарки, — ответил Глеб, ему хватило одного оценивающего взгляда на кошку, чтобы понять – она умирает. — Похоже. у неё перебит позвоночник, и раздроблен таз, — полным сочувствия голосом пояснил он, смотря во взволнованное лицо Никиты. — Её навряд ли уже удастся спасти.       — И что, вы предлагаете просто бросить её умирать на обочине? — ледянисто-голубые глаза полыхнули возмущением и злостью.       — Нет, я просто говорю, что вижу…       — Знаете, а я всё-таки попытаюсь её спасти, — перебив, довольно резко ответил хмурый Никита, а затем бросился вместе с кошкой обратно к дороге и, вытянув руку в сторону, стал пытаться поймать такси, ну или хотя бы остановить какого-нибудь добросердечного человека, который помог бы добраться до ветеринарки.       Глеб тяжело вздохнул, смотря ему в спину.       — Мерлин, надеюсь, я не пожалею об этом, — буркнул он себе под нос и тоже направился к дороге.       — Пойдемте со мной, — подойдя к Никите, попросил он.       — Куда? — Никита активнее замахал вытянутой рукой, привлекая к себе внимание проезжающих. — Черт, хоть один бы остановился!              — Пойдемте, я помогу её вылечить.       — И каким это, интересно, образом? — поинтересовался Никита, бережно прижимая к себе кричащее от боли животное. — Вы же сказали, что она уже не жилец.       Будто в подтверждения слов Глеба, кошка стала рвано и загнанно дышать, вцепляясь дрожащими лапками в курту Никиты. Никита снова перевел на неё взгляд и поморщился от сочувствия.       — Слушайте, она умирает, до ветеринарки вы её уже точно не довезете., — произнёс Глеб. — Поэтому что вы теряете, пойдя со мной?       Никита тяжело вздохнул.       — Ладно, куда идти? — снова переводя взгляд на Глеба, спросил он.       Глеб завертел головой, пытаясь быстро найти безлюдное место, а затем почти бегом бросился в ближайший проулок, Никита, прижимая к себе кошку, помчался следом.       Завернув в ближайший двор, Глеб резко остановился и осмотрелся, проверяя, нет ли поблизости других магглов кроме Никиты. Вокруг, слава Мерлину, было безлюдно.       — Ну и зачем мы сюда пришли? — спросил Никита, тоже вертя головой по сторонам и, кажется, рассчитывая увидеть неподалеку какую-нибудь аптеку, а лучше ветеринарную аптеку.       Глеб прошелся по взволнованному лицу напротив изучающим взглядом, будто всё ещё пытаясь понять, стоит ли этот парень того, чтобы нарушать из-за него статут о секретности.       Кошка снова протяжно замяукала, её жизненные силы были явно на исходе.       — Мы так и будем тут стоять? — резче, чем хотелось бы, поинтересовался Никита.       “Надеюсь, что ты того стоишь, и мне не придется потом стирать тебе память”, — подумал Глеб, слегка поджав губы, а затем, всё же решившись, полез в карман брюк и достал оттуда свою волшебную палочку.       — Я понимаю, это прозвучит странно, но я волшебник и сейчас её исцелю, — произнес он.       Никита уставился на волшебную палочку, моргнул, перевел взгляд на лицо Глеба, а затем снова на палочку и опять на Глеба.       И знаете, что было странно? Он вовсе не выглядел шокированным или пораженным, скорее с каждой секундой его лицо становилось всё более злым.       — Черт, вы это сейчас серьёзно? — зло воскликнул Никита. — Решили поиграть в ебучего Гарри Поттера? Вы что, фанфиков перечитали? — Глеб ошарашенно моргнул, пытаясь понять, откуда Никите известно, кто такой Гарри Поттер и что такое эти фанфики.       — Вы сквиб? — спросил Глеб, чувствуя просто нереальное облегчение, ведь будь этот красавчик магглом, откуда бы он знал о Гарри Поттера, известном во всём магическом мире Британском волшебнике, которому удалось победить самого темного мага всех времен, Рон, кстати, с ним дружит и тоже помогал спасать Британию от зла, так сказать.       — Ага, сквиб, — раздраженно и с явным сарказмом фыркнул Никита. И как он сразу не понял, что у этого Глеба не все дома. — Сейчас достану из задницы метлу и улечу на луну.       — Но на метле нельзя улететь на луну, — явно не уловив сарказма, растерянно ответил Глеб.       — Вы же в курсе, что вы полный неадекват? — зло поинтересовался в ответ Никита, продолжая прижимать к себе умирающую кошечку. — По-вашему это смешно? — указав головой на волшебную палочку в руке Глеба. спросил он. — Я из-за вас столько времени потерял. Теперь она точно умрет, и это будет ваша вина.       Глеб лишь нахмурился, переваривая услышанное. А Никита, мысленно коря себя на чем свет стоит за то, что решил довериться какому-то полоумному фанату Гарри Поттера вместо того, чтобы попытаться добраться до ветеринарки, резко развернулся, чтобы уйти. Однако Глеб тут же оббежал его, преграждая дорогу, после чего направил кончик волшебной палочки на умирающую кошку и произнёс мощное исцеляющее, которым в заповеднике иногда подлечивали поранившихся гиппогрифов. Из кончика волшебной палочки полился мягкий голубой свет, от которого глаза Никиты практически полезли на лоб, а челюсть упала на пол. Несколько секунд, и вот уже полностью здоровая кошка перебралась с рук шокированного Никита к Глебу и стала благодарно ластиться к своему спасителю.              — Ты же… Ты… Это… — Обычно довольно подвешенный на язык Никита, кажется, впервые в жизни не мог четко сформулировать мысль.       — Да, я волшебник, — слегка улыбнувшись, подтвердил Глеб, одной рукой держа кошечку, а второй пряча в карман куртки волшебную палочку.       — Соня мне точно не поверит… — ошарашенно произнёс Никита.       — Ты не должен никому рассказывать об этом, — тут же слегка нахмурившись, попросил Глеб. — Я не имел права этого делать и у меня будут большие проблемы, если об этом узнают.       — А, статут о секретности, — понимающе кивнул Никита.       — Откуда ты знаешь о нашем мире, если ты не сквиб? — настороженно спросил Глеб. — Или ты всё-таки сквиб? — уточнил он. Никита явно не обладал магическими способностями, иначе сам бы за полминуты исцелил кошку, и его шокированное выражение лица, когда Глеб применил магию, говорило само за себя. Но откуда тогда он знает о статуте секретности и о том же Гарри Поттере, к примеру?       Никита, сунув руки в карманы куртки, улыбнулся, а затем произнес:       — А предложение выпить кофе всё ещё в силе? Я бы хотел познакомить тебя с творчеством одной британской писательницы.       — Конечно, в силе, — радостно улыбнулся в ответ Глеб, если честно, сейчас он был готов пищать от радости. — Только давай сначала занесем эту красавицу ко мне домой, — почухивая кошечку за ушком, предложил он. — А то нас в ресторан точно с ней не пустят.              Никита согласно кивнул, а затем оба направились обратно к дому, в лифте которого недавно познакомились.

***

      — Салазар, ужасная жара… — простонала Панси, надевая свои черные очки от Dior.       — Да уж, даже охлаждающие не помогают, — согласился Тео, открывая бутылку с водой и протягивая её стоящей рядом Гермионе.       — И не говори, — произнесла Джинни, скручивая свой длинный конский хвост в жгут и делая на скорую руку пучок, чтобы волосы не щекотали влажную от пота шею.              — Потерпите немного, — сказал Блейз.       — Да. Церемония вот-вот начнется, — поддержал Драко.       Несмотря на то, что сегодня был последний день лета, на улице действительно было ужасно жарко. Солнце нещадно палило, ударяя прямо в головы собравшимся в центральном внутреннем дворе Высшей академии авроров, магам и волшебницам. Перед красивым двухэтажным зданием академии было не протолкнуться, на торжественную церемонию принятия военной присяги первокурсников пришло очень много народу, и Блейз искренне порадовался тому, что они с друзьями пришли довольно рано и смогли, так сказать, выбить себе места в первом ряду.       Хотя Рона и Гарри ещё видно не было, они должны были появиться, маршируя в общем строю с другими новобранцами после торжественной речи прибывшего из министерства главы аврората.       Наконец заиграл оркестр, и гул среди толпы тут же прекратился. Уже учащиеся в академии на втором и третьем курсах студенты выстроились в несколько шеренг согласно строевому уставу.       Спортивный мужчина лет сорока пяти, одетый в парадную мантию авроров с идеальной выправкой, зашагал к небольшой сцене у лестницы, на которой стояла стойка с зачарованным микрофоном. Студенты как один поднесли руки к своим фуражкам, отдавая честь проходящему мимо главе аврората. Со всех сторон послышались торжественные аплодисменты.       — Ты говоришь, тебе жарко, — обратившись к Панси, задорно произнес Драко, — а представь каково ему, — указав кивком головы в сторону главного аврора, усмехнулся он.       Панс, лишь приспустив очки на переносицу, показала Драко язык, а стоящие рядом с Паркинсон Фред и Джордж, которые вместе с остальным многочисленным семейством Уизли тоже пришли посмотреть церемонию принятия присяги Рона и Гарри, задорно засмеялись.       — Сегодня наша академия мракоборческого ордена рада открыть свои двери новым молодым студентам… — начал свою речь мужчина.       — Джордж! Джордж! — быстро вертя головой в поисках сына, воскликнула миссис Уизли, так что стоящий рядом Блейз подпрыгнул от неожиданности. За те полгода, что они с Роном встречались, Забини успел искренне полюбить свою будущую тещу, она была доброй, участливой, заботливой, иногда, как любил шутить Рон, даже через меру, а ещё энергичной и довольно громкой, и вот к этой её черте Блейз привыкал до сих пор.       — Мама, я тут, — послышался насмешливый голос Джорджа из-за её спины. — Незачем так кричать, кажется, у Блейза из-за тебя случился микроинфаркт.       Миссис Уизли тут же повернулась к Блейзу и виновато погладила его по плечу.       — Я тебя напугала? Прости, дорогой.       — Всё в порядке, — улыбнувшись, уверил Блейз и постарался незаметно двинуть трясущегося от смеха Драко, который стоял сейчас по правую руку от него.       — Ауч! — недовольно шикнул Малфой, потирая локоть.       — Где колдокамера? — параллельно обратилась к сыну миссис Уизли. — Рон с Гарри скоро будут выходить, нужно их пофотографировать на память.       — Я её не взял, — растерянно ответил Джордж.       Глаза миссис Уизли смешно округлились.       — Как не взял?! — воскликнула она — Я же тебя просила…       — Фред взял, — ярко улыбнувшись. произнёс Джордж, стоящий рядом Фред. тоже улыбаясь, показательно повертел в руке колдокамеру.       — Мне не до ваших шуточек! Когда Рон с Гарри будут выходить – фотографируйте их.       — Уже выходят, — послышался голос стоящего рядом с женой мистера Уизли. Все споры тут же смолкли.       Оркестр снова заиграл громче. Блейз перевел взгляд на большие парадные двери, из которых ровным строем по два человека стали выходить вновь зачисленные студенты.       Рон потрясающе красивый в белоснежной фуражке, форменной белой рубашке с вышитой эмблемой на плече в виде трёх перекрещенных палочек и идеально выглаженных черных брюках, с гордо поднятой головой маршировал плечом к плечу с таким же красивым Гарри. Видимо их, как героев войны, специально поставили во главе колонны.              Дойдя до небольшой сцены, они остановились перед другими студентами и, повернувшись лицом к зрителям, слаженно выстроились в ровную шеренгу.       Главный аврор торжественно развернул защищенный магией древний свиток, в котором хранились устои и суть служения авроров, написанные, как уже успел выучить Рон, еще в 1704 году, и стал громко зачитывать:       — Аврорат, как встарь, так и ныне, и впредь защищает всех граждан и жителей Королевства Британия от мрака и ужаса темного чародейства…              Рон, чувствуя легкий волнительный мандраж, забегал взглядом по толпе наблюдателей, стараясь отыскать среди них своего Блейза. И нашел его почти сразу: любимый стоял в первом ряду между не отрывающим взгляда от Гарри Малфоем и уже плачущей от умиления мамы.       Заметив яркую улыбку Блейза и искрящийся любовью и гордостью взгляд карих глаз, смотрящий прямо на него, Рон слегка расслабился и с трудом удержался от того, чтобы улыбнуться в ответ.       Уголки губ сами собой дрогнули в улыбке. Сердце затрепетало в груди от переполняющей его любви к этому потрясающему мужчине. Надо же, они с Блейзом уже встречались почти восемь месяцев, просто Рон предпочитал считать не с момента, когда они официально стали парой после дня Святого Валентина, а с момента их соглашения заключенного и подписанного в библиотеке еще в январе, ведь он уже тогда был до беспамятства влюблен в своего Медвежонка, хотя и не признавался в этом даже себе, поэтому можно сказать, что уже тогда они были парой, просто встречались тайно. Так вот они с Блейзом уже встречались почти восемь месяцев, а Рон до сих пор никак не мог привыкнуть к радости, бабочках в желудке, сумасшедшему сердцебиению и одновременно окутывающиму его чувству покоя, которое возникало каждый раз, стоило только Блейзу появиться на горизонте. Более того, Рон мог уверенно заявить, что с каждым днем его любовь к Блейзу только крепла, становясь изо дня в день всё сильнее.       Вообще-то, у Рона сейчас не сильно много времени, чтобы во всех подробностях расписывать всё, что произошло за последние шесть месяцев, поскольку ему вот-вот давать присягу отечеству, но если вкратце, то это, пожалуй, это были лучшие месяцы в его жизни, полные любви, понимания, ласки, страсти, смеха и нежности. Хотя, знаете, к черту эту краткость, слушайте, как всё было, а то уж очень Рону хочется поделиться с вами переполняющей его любовью.              Начнём с того, что Рон всё же обратился к колдопсихологу, и Блейз, как и обещал, на первые сессии ходил вместе с ним в качестве моральной поддержки. Сердце заходилось в груди как сумасшедшее от переполняющей его любви каждый раз, когда Рон выходил из кабинета психолога и видел Блейза, терпеливо ожидающего его на диванчике в приемной, а потом ещё и подбадривающего, говоря, какой он молодец, что решился пойти в терапию. Хотя по началу сам Рон не очень верил, что терапия даст какие-то результаты, но сейчас, оглядываясь назад, он может уверенно сказать, что результаты есть и колоссальные. Конечно, возможно, это не только заслуга психолога, а дело ещё и в том, что Глеб вскоре после того случая с цветами, наконец, полностью исчез из его жизни, но панические атаки практически полностью прекратились, а еще Рон стал чувствовать себя намного более спокойней, уверенней и умиротворенней, что ли. Сейчас он мог открыто говорить не только о своей сексуальной ориентации, но и о том, что произошло с ним, когда он был подростком.       Хотя рядом с Блейзом Рону вообще было ничего не страшно, даже сдача ЖАБА, от которой все вокруг дико нервничали, а некоторые однокурсницы даже падали в обморок из-за стресса и благоговейного ужаса, Рону казалась не такой уж страшной. Хотя, конечно, он тоже нервничал, но всё же не так сильно, как если бы он, например, готовился к выпускным экзаменам с той же Гермионой, вот тогда бы это точно был бы кошмар. Рон бы просто умер в библиотеке под тонной книг и конспектов, так и не дожив до выпускного. Вы только Гермионе не говорите, ладно? Но когда дело касается знаний она становится, мягко сказать, слишком требовательной и нервной, и спокойно выносить её такую, как оказалось, может только Тео. Все остальные предпочли немного абстрагироваться на этот период и готовиться к экзаменам со своими вторыми половинками, чтобы, несмотря на каждодневное корпение над книгами и тетрадями, которое длилось последние несколько месяцев до выпуска, иметь возможность проводить время с любимыми.       Гарри усиленно готовился вместе с Драко, Панси с Джинни, Тео с Гермионой, а Рон спокойненько занимался вместе с Блейзом, сидя в обнимку на полу гостиной среди кучи разложенных вокруг учебников или валяясь с любимым на травке у озера и упорно зубря конспекты. Присутствие рядом Блейза даже подготовку к экзаменам делало приятной. В итоге они оба закончили Хогвартс с вполне неплохими баллами, не такими блестящими. как у Гермионы и Тео, конечно, но всё же этих баллов вполне хватило, чтобы Рон, как и мечтал, поступил в Высшую академию мракоборцев.       Блейз, кстати, тоже исполнил свою мечту и поступил в академию Международного Магического Сотрудничества, туда же поступили и Панси с Тео. Драко же решил стать колдомедиком, Гермиона, как самый ярый борец за права эльфов, поступила на правовой, а Джинни решила податься в спорт.       И вот когда все документы были поданы, а ответы о зачислении получены, друзья всей дружной компанией отправились отмечать это дело на лазурный берег Франции.       Теплейшее средиземное море, белоснежные пляжи, олинклюзив и номер люкс с огромной кроватью, из которого они с Блейзом вообще не выходили первые сутки, просто потому что не могли вылезти из постели, хотя их никто не осудил, потому что остальные друзья были заняты тем же самым. Гарри с Драко так вообще пришлось чуть ли не за ноги к бассейну вытаскивать, когда к вечеру второго дня они так и не показались из своего номера, и все остальные уже начали переживать: они там вообще живы или нет.       Ницца и Канны были просто великолепны. Рон, который до этого вообще никогда не путешествовал по Европе, только и успевал с открытым ртом любоваться красотами и восторгаться всем вокруг. Панси даже беззлобно подшучивала над ним по этому поводу, за что ловила на себе раздраженные взгляды Блейза. За две недели отдыха во Франции Рон получил столько впечатлений, что хватило бы на год вперед, но, как оказалось, у Блейза были гораздо более масштабные планы, чем просто две недели в лучшем отеле Ниццы.       В последний день отдыха Рон проснулся на рассвете, нежно чмокнув спящего рядом Блейза в губы. Он тихонько выскользнул из постели, натянул нижнее белье, футболку и шорты, а затем вышел из номера, с тихим щелчком прикрыв за собой дверь, и направился на пляж, который прилегал прямо к отелю.       Вокруг было очень тихо, теплый летний ветерок приятно ласкал кожу, а шум прибоя дарил какое-то умиротворение и покой. Обойдя одиноко стоящие шезлонги, Рон уселся прямо на песок и, скрестив ноги, стал любоваться морем и восходящим на горизонте солнышком.       Знаете это чувство теплой щемящей душу тоски, которое испытываешь, когда приходит пора прощаться с чем-то очень хорошим? Вроде бы всё замечательно, вы прекрасно провели время, насладились отдыхом и получили кучу положительных эмоций, но всё же от мысли, что всё заканчивается, становится немного грустно.       Чья-то ладонь легка Рону на плечо, он резко дернулся от неожиданности, а затем обернулся.              — Прости, Солнышко, я не хотел тебя напугать, — слегка хриплым от недавнего пробуждения голосом произнес Блейз, опускаясь чуть позади Рона на песок и тут же заключая любимого в объятия.       — Всё в порядке, — Рон откинулся спиной на сильную грудь и накрыл окольцевавшие его талию руки Блейза своими. — Я случайно разбудил тебя?       — Нет, я сам проснулся, — ответил Блейз, кладя подбородок ему на плечо. — Точно всё в порядке? — с сомнением спросил он, пытаясь заглянуть Рону в глаза. — Почему ты сидишь тут один?       — Всё хорошо, я просто любуюсь видами. — ответил Рон, наблюдая за ласкающими песок волнами. — Тут так потрясающе красиво, что даже как-то грустно от того, что пора возвращаться домой.       — А кто тебе сказал, что мы возвращаемся в Британию? — послышался искрящийся теплом голос Блейза над правым ухом. — Наш отдых только начался.       Рон резко повернул голову и озадаченно уставился на Блейза.       — В смысле? — спросил он. Во взгляде синих глаз было столько детской надежды, что Блейз, не выдержав, звонко рассмеялся.       — Как насчет тура по Италии, amore mio? — игриво проурчал Блейз, потираясь носом о щеку любимого.       Рон лишь моргнул, пытаясь переварить услышанное.       — Ты это серьёзно? — недоверчиво спросил он.       — Конечно, — кивнул Блейз. — У нас впереди ещё половина лета, и я планирую как минимум показать тебе Колизей, накормить итальянским мороженым и познакомить со своими итальянскими родственниками. Не у тебя одного большая семья, Солнышко.       — Ты же знаешь, что я тебя обожаю? — Рон смешно пискнул от радости, а затем повалил Блейза на песок и стал зацеловывать его прекрасное улыбчивое лицо. Блейз, подставляясь под поцелуи, снова засмеялся.       — Знаю, — ответил он. — Я тебя, кстати, тоже, — а затем втянул Рона в глубокий чувственный поцелуй.       Таким образом, вместо того, чтобы вернуться в Британию, как предполагал Рон, они с Блейзом оказались в Италии. Первым делом они, конечно, отправились погостить у бабушки Блейза, которая, к слову, оказалась очень милой женщиной, правда она плохо говорила по-английски, но это уже детали. Кстати! Вы знали, что Блейз превосходно говорит по-итальянски? И это звучит настолько сексуально, что у Рона каждый раз ноги подкашиваются, предательские мурашки начинают бежать по коже, а кровь стремительно приливает в пах, что временами было очень некстати, особенно за семейным обедом, на котором собрались все многочисленные итальянские родственники Блейза. Да Рон в тот раз чуть от стыда не умер!              Только представьте, огромная веранда с видом на апельсиновый сад, на которой накрыт не менее огромный стол, поскольку у Блейза только теть в Италии четыре, и у каждой есть муж и дети. Мерлин, дети! Он возбудился при целой ораве маленьких детей! Стоило Рону только вспомнить этот конфуз, как кровь снова стремительно прилила к щекам. Так вот, все обедают как ни в чём не бывало, болтают и смеются, переходя с итальянского на английский, чтобы пообщаться с Роном, но красный как маков цвет Рон с трудом может поддержать беседу. Всё, что он тогда мог, это неловко ерзать на стуле, скрестив ноги и мысленно молиться, чтобы никто не додумался заглянуть под стол, потому что от сексуального итальянского говора Блейза, от его певучего тембра с легкой хрипотцой и рычащего звука “Р”, когда он говорил по-итальянски, у Рона был стояк размером с чертову эйфелеву башню. В итоге, когда бабушка Блейза стала на ломанном английском спрашивать, как Рон себя чувствует, ему пришлось сбивчиво пролепетать что-то о том, что у него, должно быть, солнечный удар и постараться незаметно набросить на шорты отводящие чары, что, само собой, не укрылось от сидящего рядом и самодовольно улыбающегося Блейз. Нет, нормально вообще?! Рон из-за него так оконфузился, а он лыбится во все тридцать два зуба и, продолжая что-то обсуждать со своим дядей на итальянском, незаметно поглаживает бедро Рона под столом, подбираясь всё ближе к… К “башне”, в общем.       Рону пришлось буквально сбежать из-за стола прямо посередине званого обеда. Радует одно, что Блейз, извинившись, отправился следом и, так сказать, помог устранить возникшую проблему.       Погостив у бабушки Блейза около двух недель, они отправились посмотреть Рим и, Годрик, какой же это потрясающий город! Собор святого Петра, Колизей, Ватикан, Пантеон, фонтан Треви, в который по легенде однажды случайно упал сам Мерлин, и теперь он якобы исполняет желания, если бросить туда монетку, ну, по крайней мере, такое поверье ходит у магов, а во что там верят магглы, Рон, если честно, не особо в курсе. Если вы еще не были в Риме, вам обязательно стоит его посетить. Каждая улочка и каждое здание этого города несут на себе отпечаток многовековой истории и поражают своей красотой. Рон везде ходил с открытым ртом, а Блейз продолжал показывать ему всё новые и новые красивые места. Рим просто поразил Рона своим великолепием, впрочем, как и Венеция со своими мостами и каналами, и Флоренция с потрясающе красивыми соборами и площадями, а самая вкусную пиццу на свете Рону посчастливилось попробовать в Неаполе.       — Я точно растолстею… — с аппетитом поедая пиццу, жалобно простонал Рон. Вообще-то это, была уже вторая пицца за сегодня, но в своё оправдание Рон может сказать, что то, как готовят пиццу в Италии – это действительно что-то невероятное, она просто божественно вкусная.       — Не растолстеешь, — Блейз, накручивая на вилку спагетти, перевел на сидящего напротив Рона взгляд, а затем ярко улыбнулся и, протянув руку через стол, вытер испачканную сыром щеку любимого салфеткой. — Я обожаю твой аппетит. К тому же я люблю тебя не за внешность, так что кушай на здоровье.       — Спасибо, конечно, но я, наверное, не буду доедать… — тяжело вздохнув, Рон с болью в сердце положил надкусанный кусок обратно на тарелку и отодвинул её от себя подальше, чтобы не искушаться.       — Это еще почему? — Блейз вопросительно вскинул бровь и пододвинул тарелку обратно к Рону. — Ешь, пока не остыло.       — Мы ведь завтра отправляемся на шоппинг в Милан, я не хочу покупать одежду на несколько размеров больше.       — По-моему, ты слегка преувеличиваешь, — насмешливо фыркнул Блейз. — Ты вовсе не поправился.       Рон поджал губы и снова бросил на пиццу полный желания взгляд. Он был таким комичным, что Блейз негромко засмеялся.       — Ну же, — подбодрил он, — это же пицца Маргарита в Неаполе, люди съезжаются сюда со всего мира, чтобы её попробовать. Ты просто обязан её съесть, чтобы не оскорблять итальянцев.       Губ Рона коснулась улыбка, но к пицце он всё же не притронулся.       — И позволь тебе напомнить, — продолжил Блейз, — через три недели у тебя начнется учеба в академии.       — Намекаешь, что меня оттуда отчислят, когда увидят, что за лето я стал весить тонну? — иронично поинтересовался Рон.              Блейз, беря свой бокал, раздраженно цокнул языком.       — Нет, я имею в виду, что даже если ты сейчас наберешь килограмм другой, то когда начнутся занятия у вас в академии, легко всё сбросишь, потому что я слышал там гоняют будь здоров.       Рон снова перевел взгляд на свою тарелку.       — А знаешь, ты прав, — взяв кусок пиццы, он откусил его и громко застонал от наслаждения. Блейз, наблюдая за этим, улыбнулся, сделал глоток вина, а затем добавил:       — И, кстати, просто к сведению, даже если ты будешь весить тонну, я всё равно буду любить тебя.       — Ещё раз спасибо,— жуя ответил Рон. — Но если я буду весить тонну, твоя любовь в любом случае продлится недолго, потому что я просто раздавлю тебя.       Блейз насмешливо фыркнул, а затем снова засмеялся.       В общем, что сказать, их летние каникулы в Италии прошли просто замечательно. Они останавливались в каждом городе примерно на пять-шесть дней, снимали отель, лакомились в кафешках, уплетая за обе щеки пасту, пиццу и так расхваленное Блейзом итальянское мороженое, гуляли по городу, наслаждаясь красотами и покупая разные сувениры, кормили голубей и откровенно наслаждались обществом друг друга.       Даже через шесть недель пребывания в Италии, Рон не переставал восторгаться её архитектурой и красотами, потому что, как говорит Блейз: “Чтобы влюбиться в Италию – хватит мгновения, чтобы насладиться её красотой – не хватит и вечности”. И Рон действительно по уши влюбился в эту страну, впрочем, как и своего потрясающего сексапильного итальянца.              Они вернулись из их затянувшегося отпуска всего неделю назад и, признаться честно, Рон всё ещё находился под приятными впечатлениями.       — А сейчас наши первокурсники принесут присягу Магической Британии, — зазвучал торжественный голос главы аврората, вырывающий Рона из воспоминаний. Со всех сторон послышались громкие аплодисменты. Стоящий справа Гарри сделал шаг вперед и стал громко зачитывать клятву. Рон, понимая, что он следующий снова почувствовал нервозность и стал мысленно повторять за Гарри клятву, краем глаза подмечая, что стоящий рядом с Блейзом Драко словно зачарованный смотрит на Гарри, в его взгляде было столько любви и гордости, что Рону на мгновение стало стыдно за то, что он когда-то был против их с Гарри отношений.       “Кто бы мог подумать, что Малфой окажется идеальной парой для Гарри?” — насмешливо подумал Рон. — “Хотя скажи мне кто-нибудь год назад, что я буду встречаться с лучшим на свете парнем, которым окажется Блейз Забини, что я вообще буду встречаться с парнем, я бы точно заавадил придурка нахрен”.       Гарри, закончив давать клятву, сделал шаг назад под громкие аплодисменты, а Рон наоборот шагнул вперед. Вокруг снова воцарилась тишина, сотни глаз сейчас смотрели на него, от чего нервозность лишь усилилась, и Рон почувствовал, как у него снова перехватывает дыхание, ну вот, только панической атаки сейчас не хватало, ей Богу. Он тут же снова нашел взглядом своего Блейза.       Карие глаза встретились с синими, и Блейз всё понял без слов.       “Смотри только на меня, Солнышко”, — очень четко произнес он одними губами, а затем едва уловимо кивнул, как бы подбадривая. Рон сделал глубокий вдох носом, после чего, сосредоточившись на Блейзе, громко заговорил:       — Я, Рон Билиус Уизли, торжественно присягаю на верность Магической Британии. Клянусь бороться с Тьмой, защищая граждан и мирных жителей Магической Британии от тёмных существ и магов. Уничтожать темномагические артефакты, расследовать убийства и прочие преступления, связанные с темной магией, а виновников преступлений предавать справедливому суду Визенгамота. Также клянусь свято соблюдать Конституцию Магической Британии, требования и приказы старших по званию, признавая при этом над собой власть и руку Министерства Магии Магической Британии.       Громкие аплодисменты сотрясли воздух, и Рон, улыбнувшись краешком губ, сделал шаг назад, чувствуя, как у него буквально гора падает с плеч. Блейз, аплодируя своему Солнышку, радостно улыбался. По правде говоря, он еле удержался от того, чтобы просто броситься к Рону и крепко его обнять, потому что сейчас невероятная гордость за любимого переполняла сердце.       Стоящая рядом миссис Уизли громко всхлипнула, продолжая хлопать, и Блейз, поддавшись порыву обнял её за плечи, чтобы слегка успокоить. Однако вместо этого она, умелившись поступком Блейза, уткнулась ему в грудь и заплакала лишь сильнее.       — Мам, — послышался со стороны синхронный отклик Фреда и Джорджа.       — Дорогая, — мистер Уизли мягко коснулся плеча жены. — Не плачь, родная. Нужно же радоваться, а ты плачешь.       Миссис Уизли лишь всхлипнула Блейзу в рубашку.       — Сыночек мой… Такой красивый… — шмыгая носом, произнесла она.       — Да, потрясающе красивый, — снова взглянув на Рона, согласился Блейз.       — Мам, ну хватит, Рон же не умер, в самом деле, — послышался голос стоящего между Перси и Джинни Билла.       — Я так горжусь им… — сквозь слезы произнесла миссис Уизли.       — Да, я тоже… — поддержал Блейз, слегка гладя плечи своей будущей тещи, чтобы её успокоить.       — Смотри хоть ты не расплачься, — насмешливо выдала Джинни, после чего все, включая утирающую слезы миссис Уизли, дружно засмеялись.       После того, как все новобранцы произнесли клятвы, декан академии сказал несколько слов, и официальная церемония наконец подошла к концу.              Однако Рона и Гарри не спешили отпускать. Они уже десять минут не могли дойти к Блейзу, Драко и остальным ожидающим их друзьям и родственникам, потому что им буквально не давали прохода. Сначала глава аврората подошел лично поздравить героев войны с зачислением, затем декан и преподаватели подошли поздороваться, пока Блейз и Драко, сгорая от нетерпения, наблюдали за всем со стороны. Однако когда Рона и Гарри буквально окружили другие студенты, норовившие познакомиться, пожать руку, а некоторые так вообще взять автограф, Драко и Блейз не выдержали.       — Эти кретины сейчас раздавят их,— хмуря брови, произнес Блейз.       — И не говори, — поддержал такой же недовольный Драко. — Они что, вообще никогда не слышали о социальной дистанции?       — Спорим, эти двое уже подумывают о том, чтобы забрать свои документы из академий, в которые поступили, и перевестись учиться сюда? — смотря на хмурые лица друзей, не обращаясь ни к кому конкретному, насмешливо произнесла Панси.       — Ага, чтобы Рона с Гарри случайно не украли, — поддержал шутку Тео.       — Ты хотел сказать не отбили? — улыбаясь, уточнила Джинни.       — Не умыкнули из-под носа, — фыркнула Панси.       Друзья дружно засмеялись. А вот Блейзу и Драко было не до смеха, они лишь переглянулись, потому что, хоть оба и не хотели этого признавать, но доля правды в словах Джинни и Панси всё же была.       Ведь раньше в Хогвартсе Драко и Блейз всегда были вместе с любимыми, и Блейз мог одним лишь полным угрозы взглядом, отогнать от Солнышка какого-нибудь приторно улыбающегося придурка, возомнившего себя бессмертным, как, к примеру, тот же Маклагген, который звал Рона на свидание сразу же после того, как он сделал каминг-аут на вечеринке в честь дня Валентина. Теперь же они будут учиться в разных заведениях и повезет, если и с загруженностью учебы им удастся видеться хотя бы раз в пару дней со своими половинками. Что само по себе не давало Блейзу покоя, а теперь ещё и все эти высокие спортивные парни, которые уже чуть ли не заглядывают Рону и Гарри в рот и с которыми Солнышко будет проводить пять дней в неделю.       О, Мерлин, в голове Блейза это даже звучит двусмысленно, с которыми Рон будет учиться вместе пять дней в неделю, посещать лекции, строевые, тренажерный зал, делить раздевалки… Душевые…       Блейзу резко поплохело, возможно, перевестись в эту академию не такая уж и плохая идея. Забини снова переглянулся с ещё более хмурым Драко, и он мог поклясться, что друг тоже сейчас думал об общих душевых, раздевалках, а еще отработках всяких приёмов на матах, предусматривающих тесный телесный контакт.       У кого-нибудь есть водичка? А то Блейз точно сейчас рухнет в обморок. Черт! И почему он раньше как-то не задумывался о том, что обучение в подобной академии предусматривает в себе все эти кувыркания на матах и банные процедуры со спортивными голыми парнями.       — Мне надоел этот цирк, — зло прошипел Драко, засовывая руки в карманы белых дизайнерских брюк и смотря на то, как Гарри и Рон что-то говорят, улыбаются и кивают сослуживцам, параллельно стараясь протискиваться в их с Блейзом сторону.              — Пошли? — вопросительно вскинув бровь, предложил Блейз.       — Пошли, — кивнул Драко, а затем оба направились в гущу толпы, чтобы буквально вытащить своих парней из всей этой толкотни.       Рон почувствовал, как чья-то рука собственнически легла ему на талию, и резко дернулся от неожиданности, а затем круто развернулся, чтобы высказать какому-то оборзевшему всё, что он о нём думает, и буквально грудь в грудь столкнулся с обнимающим его за талию Блейзом. Тут же забыв о злости, Рон ярко улыбнулся и быстро обнял любимого. Почему-то очень напряженный Блейз тут же прижал его к себе ещё крепче, совсем не спеша отстраняться.       — Я парень Гарри Поттера, — послышался откуда-то со стороны голос Драко, Рон отстранившись от Блейза обернулся.       Неподалеку, крепко держа слегка ошарашенного Гарри за руку и будто пряча его себе за спину, стоял Драко и представлялся каждому студенту наровившему взять у Гарри автограф.       — Я Драко Малфой, парень Гарри… Нет, Гарри не даёт сегодня больше автографов.       — Ой, Рон, Рон, дай автограф, — попросил тот самый парень, которого Драко уже успел отшить.       — Конечно, — дежурно улыбнулся Рональд, не то чтобы он сильно горел желанием раздавать автографы, скорее ему хотелось поскорее оказаться в Норе и приступить вместе со всеми к праздничному застолью, но всё-таки Рон понимал, что ему ещё учиться со всеми этими людьми, поэтому он всё же принял перо и быстро расписался.       — Рональд, привет, — послышался чей-то голос, Рон повернул голову и резко замер, поскольку парень здоровающийся с ним внешне уж очень был похож на Глеба, и это сходство заставило оборваться сердце Рона в груди и рухнуть куда-то в пятки. Он тут же напрягся всем телом.       Парень протянул вперед руку.       — Я Сэм, — с улыбкой представился он. — Мы будем учиться на одном потоке.       Рон лишь моргнул, а затем почувствовал, как Блейз берет его за руку и слегка сжимает ладонь, и это помогло выйти из ступора              — Да… Эм, здорово. Я Рон, — вяло улыбнувшись, промямлил он, быстро пожимая руку парня.       — Давно хотел с тобой познакомиться, — не спеша отпускать ладонь Рона, произнёс Сэм. — Здорово, что мы будем вместе учиться.       — Рону уже пора идти. Его семья ждёт, — послышался ледяной голос Забини.       Рон растерянно обернулся на Блейза, слегка удивляясь столь не дружелюбному тону своего обычно очень приветливого парня.       — Что ж, тогда, конечно, не буду задерживать, завтра увидимся, — произнес Сэм и, развернувшись, ушёл.       Рон снова повернулся к Блейзу и тихонько спросил:       — Всё хорошо?       — Всё прекрасно, — слегка натянуто улыбнулся Блейз. Ему не хотелось портить Рону праздник своим внезапно испортившимся настроением.       Он, конечно, заметил реакцию Солнышка на того парня и очень хотел бы сказать любимому, что тот может не переживать по поводу своего бывшего, потому что этому уроду закрыт въезд в Британию на ближайшие пять лет. И да, Блейз лично выдворил его из страны и отправил, так сказать, в ссылку, прибегнув к помощи отчима и нескольких довольно влиятельных знакомых матери. Правда Рон не в курсе, потому что Блейз был уверен, что Солнышку не очень понравится, когда тот узнает, что Блейз всё-таки вмешался и отомстил за него, особенно если учесть, что Рон просил этого не делать. Поэтому лучше ему оставаться в блаженном неведении. Пусть продолжает себе думать, что этот Глеб нашел себе кого-то и просто забыл о нём.       Драко, Тео, Панси и Джинни тоже согласились молчать о том, что, несмотря на просьбы и уговоры Рона, Блейз не отступился от задуманного и отомстил за любимого не только этому русскому, но и его тетушке с дядюшкой.       Тут ему правда пришлось запастись терпением и солидно раскошелиться на услуги того самого сыщика, о котором Блейз говорил ранее, но, поверьте, оно того стоило. Мало того, что сыщик нашел доказательства того, что эта мегера Гибсон и её муженек пользуются служебными полномочиями в корыстных целях и отмывают на стороне деньги. Эти доказательства Блейз, само собой, анонимно послал куда надо и обоих уже на следующий же день со скандалом выперли с работы, с той самой, которой они так кичились и дорожили. Сыщик нашел ещё кое-что, бонус, на который Блейз даже и не рассчитывал, оказывается, у муженька этой карги была молодая любовница, его секретарша, то есть теперь уже его бывшая секретарша, пробивающая себе путь по карьерной лестнице через постель.       Аккуратненько сложив предоставленные сыщиком пикантные фото свиданьица в красный праздничный конверт, Блейз отправил его совой прямиком этой ведьме Виктории Гибсон и вот уже разрушена не только карьера обоих, но и семья.       И если вы спросите Блейза, он ответит вам, что ему ни капельки не жаль, и за то, что эти люди сделали когда-то с Роном, они заслуживают куда большей расплаты.       Возможно, кто-то из вас посчитает это жестоким, скажет, что это слишком, ведь они оба лишились памяти и даже не поняли, за что им отомстили. На что Блейз вам ответит, что карму никто не отменял, и в данном случае она выступила в его облике, потому что нельзя просто так безнаказанно запугивать, угрожать и шантажировать ни в чём не повинных людей, особенно людей, которые дороги Блейзу.       Как однажды правильно подметил, Тео, после того как Блейз разбил ему нос за то, что тот распустил руки на Рона.       — Мстительный ты однако.       — Ага, а ещё злопамятный, — согласился Блейз, вытирая с костяшек пальцев кровь друга. — Ну не зря же шляпа отправила меня на Слизерин, верно? — расслабленно пожал плечами он, а затем отбросил в сторону испачканное кровью полотенце и, взглянув в зеленые глаза Тео, спокойно, но очень серьёзно добавил: — Еще раз такое повторится и обещаю – разбитым носом ты не отделаешься.       — Не повторится. Мы с Роном уже всё решили, — так же спокойно ответил Тео, доставая палочку, чтобы остановить кровотечение. — Так что надеюсь и с тобой мы эту ситуацию уже проехали, — красноречиво указав на свой разбитый нос, добавил он.       — Да уж, за твоей напускной мягкостью я иногда даже забываю, каким хладнокровным, жестоким и яростным ты можешь быть, если обидеть кого-то из твоих близких, — послышался голос сидящего на кровати весьма потрепанного Драко.              — Бурлящая итальянская кровь плюс слизеринский характер – это взрывная смесь, — насмешливо произнёс Тео, а затем принялся исцелять свой нос, а заодно и скулу, на которой уже проступал синяк.       — За Рона я любого порву, — обернувшись к Драко, сказал Блейз, поправляя рубашку, а затем расслабленно прошествовал на выход из слизеринской спальни, бросив на ходу: — Увидимся за ужином, — так, будто пять минут не подрался с лучшими друзьями.       Так что если вам так жаль эту блядскую семейку Гибсонов, из-за которой Рону до сих пор приходится ходить к колдопсихологу, можете сходить в церковь и помолиться за них, ну или там отправить им пару галлеонов в качестве милостыни, ведь они оба теперь безработные, но лично Блейзу на них глубоко плевать.       — Давай выбираться отсюда, — предложил Рон, вертя головой и, кажется, пытаясь разглядеть через столпотворение кого-нибудь из родителей или братьев, чтобы понять в какую сторону двигаться.       — С радостью, Солнышко, — мягко ответил Блейз, а затем, покрепче сжав руку Рона, стал выбираться из толпы студентов.

***

      В гостиной Норы было не протолкнуться, однако на улице было всё ещё очень жарко, чтобы накрыть стол там, поэтому приходилось как-то ютиться.       — Джинни, передай Панси бутербродик с рыбкой.       Миссис Уизли, привстав со своего места, протянула дочери тарелку, полную небольших бутербродов с семгой.       — Мам, Панси не ест хлеб, — ответила Джинни, тоже привставая со своего места и принимая тарелку.       — Как это не ест хлеб? — удивленно захлопала глазами миссис Уизли. — Разве можно наестся без хлеба?       Джинни лишь тяжело вздохнула и, усевшись обратно на стул вместе с тарелкой бутербродов, стала бегать взглядом по переполненному блюдами столу, стараясь понять, куда можно втиснуть ещё одну тарелку.       — Дорогая, ты правда не ешь хлеб? — спросила у Панси миссис Уизли. — Это очень вкусные бутерброды, Джинни сама их делала.       Панси перевела взгляд на Джинни, а затем протянула руку и осторожно взяла один бутерброд.       — Пожалуй, я попробую один, — слегка улыбнувшись, произнесла она. — Спасибо.       Драко, Блейз и Тео, с трудом подавив улыбки, переглянулись.       — Панси ест хлеб. Это точно любовь, — весело шепнул друзьям Тео, за что тут же получил пинок под столом увесистым босоножком Паркинсон и, сжав зубы, зашипел от боли.       Драко и Блейз тихонько засмеялись, губ Рона и Гарри тоже коснулись улыбки. Гермиона сочувственно погладила своего парня по плечу, отправляя в рот вилку с салатом, а Джинни, качнувшись к Панси, нежно чмокнула свою девушку в щеку.       Праздничный обед был в самом разгаре, Молли как всегда наготовила столько, что съесть это даже за неделю казалось не реальным. Близнецы то и дело сыпали искрометными шутками, которые периодически подхватывали теперь уже бывшие Слизеринцы, Гермиона рассказывала Перси, как прошли её вступительные экзамены в правовой, Гарри обсуждал с мистером и миссис Уизли свои планы касательно ремонта в доме на Гриммо, а сидящему рядом Рону, признаться, было всё ещё слегка непривычно видеть Драко, Тео и Панси в своей небольшой гостиной. Хотя они и не впервые приходили в гости.       Рон, почувствовав на себе долгий взгляд сидящего рядом Блейза, повернул голову.       — Всё хорошо? — слегка склонившись к любимому, негромко шепнул он, всматриваясь в карие глаза. Ещё в академии Рон заметил, что с Блейзом что-то не так. Он то и дело ловил на себе задумчивые и даже какие-то печальные взгляды любимого, но стоило Блейзу заметить, что Рон смотрит на него в ответ, как тот тут же натягивал на лицо фальшивую улыбку. Прямо как сейчас.       — Да, всё прекрасно, родной, — тут же улыбнувшись, ответил Блейз, накрывая руку Рона своей, однако Рон уже достаточно хорошо знал своего парня и мог легко отличить, когда его улыбка была искусственной, а когда настоящей.       — Точно? — с сомнением переспросил Рон. — Потому что мне кажется, что что-то произошло, но ты просто не хочешь мне говорить, чтобы меня не расстраивать.       — Ничего не произошло, правда, — уверил Блейз, отводя взгляд и показательно принимаясь за поедание жульена.       — Ладно.       Рон окинул взглядом болтающих друзей и родных, а затем, взяв свой бокал, поднялся на ноги.       — Эй, народ, минутку внимания, — громко произнёс он. Все разговоры тут же стихли. — Я хочу сказать тост.       — Джордж, Рону больше не наливаем, он уже тосты толкать начал, — насмешливо произнёс Фред, весело переглянувшись с близнецом, за что ему в щеку тут же прилетела оливка, метко посланная Роном.       Все засмеялись, а Рон продолжил говорить.       — Я хотел бы поднять этот бокал, за своего самого лучше на свете парня. — Рон повернулся к смотрящему на него Блейзу и губ любимого коснулась слегка смущенная, но зато настоящая улыбка. Близнецы дружно заулюлюкали, за что схлопотали строгий взгляд от матери и новые снаряды оливками, на этот раз посланные Джинни и улыбающимся Гарри. — Парня, который показал мне, что такое настоящая любовь, помог принять себя настоящего и снова открыть своё сердце. За тебя, любимый, — слегка отсалютовав бокалом шампанского, произнес Рон.       — За вас обоих, — подняв свой бокал, громко сказал Тео. Блейз, продолжая улыбаться, тоже поднялся на ноги. Все начали чокаться, после чего дружно пригубили шампанское и снова принялись за болтовню и поедание, отбивных, салатов и пудингов.       Блейз, поставив свой бокал на стол, взял Рона за руку, а затем вышел из-за стола и потянул любимого за собой.       — Решил всё-таки рассказать, что тебя тревожит? — мягко спросил Рон, когда они выскользнули через дверь кухни в залитый полуденным солнцем сад.       Роющий нору садовый гном, заметив их появление, скорчил рожицу и показал язык, а затем как ни в чем не бывало снова вернулся к своему занятию.       Блейз, лишь нервно покусывая губу, продолжал смотреть на Рона этим своим странным взглядом.       — Ты же в курсе, что чем больше ты молчишь, тем больше я себя накручиваю? — слегка улыбнувшись, произнес Рон, но в его голосе всё же проскользнули нервные нотки.       Блейз громко выдохнул, будто на что-то решаясь, а затем подошел к Рону вплотную, взял руки любимого в свои ладони и заглянул в синие глаза.       — Солнышко, я хочу спросить тебя кое о чём, но прежде ты должен пообещать, что дашь свой ответ честно, не думая о том, что не хочешь меня обидеть или что-то в этом роде…       — Так, теперь я заинтригован еще больше…       — Просто пообещай, что ответишь честно, опираясь только на своё желание, — серьёзно попросил Блейз.       Рон вскинул одну руку будто на суде и наигранно произнёс:       — Торжественно клянусь говорить правду и только правду, — он понятия не имел, о чём Блейз хочет его спросить, но лгать ему в любом случае не собирался.       — Ты не хотел бы… — Блейз, явно нервничая, слегка почистил першащее горло. — Не хотел бы попробовать пожить вместе? — на одном выдохе предложил он.       Стоило Рону это услышать, как сердце сделало кульбит в груди, а затем забилось как сумасшедшее, и волна нереальной радости охватила его, заставляя бабочки в животе снова порхать. Потому что, признаться честно, последняя неделя была для Рона сущим кошмаром. После того, как они с Блейзом вернулись из их совместного отпуска, Рон внезапно осознал, что не может больше спать один. Оказывается, он так привык за два месяца постоянно быть со своим Медвежонком, каждый день засыпать и просыпаться в объятиях любимого, что без его сильных рук на талии, без его размеренного сердцебиения под ухом и потрясающего запаха кожи, Рон теперь вообще не мог расслабиться и уснуть. Его буквально нервировало и бесило всё, начиная от жесткости матраса и размера подушки и заканчивая температурой в комнате, без Блейза всё было не так. В первую ночь он вообще не смог уснуть, лишь крутился и ворочался всю ночь. На вторую ночь Блейз, слава Годрику, предложил ему переночевать вместе в Забини-мэноре и Рон с радостью согласился, третью ночь они провели вместе в Норе, и на этот раз и матрас, и подушка полностью Рона устраивали, в объятиях любимого он спал как младенец. Затем четвертая и пятая ночи, которые они провели порознь, снова были для Рона настоящим кошмаром. Он даже порывался, наплевав на всё, отправиться в Забини-мэнор в три часа ночи, но затем осознав, как по-идиотски это будет выглядеть, отказался от этой идеи, слава Мерлину, вчерашнюю ночь они снова провели вместе в Норе, иначе Рон бы сегодня точно походил на зомби.       — На самом деле, я дико по тебе скучаю, Солнышко, — между тем продолжал говорить Блейз, — ведь в Хогвартсе мы всё время были вместе, и летом тоже. А теперь мы будем учиться на разных концах Лондона и не сможем видеться так часто, как раньше… — Блейз тяжело вздохнул. — Ты, наверное, сейчас посчитаешь меня каким-нибудь одержимым, но я даже спать толком без тебя не могу...       Губы Рона озарила яркая улыбка.       — Я тоже, — нежно произнёс он.       Но Блейз его даже не услышал, он, взволнованно потирая тыльные стороны ладоней любимого пальцами, продолжал говорить:       — Поэтому я подумал, что, может быть, если я сниму квартиру, ты согласишься съехаться и жить вместе?              — Да. Я согласен, — продолжая улыбаться, кивнул Рон. Хотя, если честно, сейчас ему хотелось прыгать от счастья, и он даже слегка пружинил на носочках от переполняющих его эмоций.       — Я понимаю, что мы встречаемся всего чуть больше полугода и это довольно мало для того, чтобы… — вошедший в раж Блейз осекся на полуслове, кажется, запоздало переварив ответ Рона. — Стоп, что ты сказал?       Рон засмеялся, а затем, взяв в ладони лицо любимого, четко произнес:       — Да. Я согласен, я тоже хочу с тобой жить.       — Правда? — полным надежды и одновременно облегчения голоса переспросил Блейз, он был такой комичный, что Рон снова засмеялся.       — Чистая правда, — ярко улыбаясь, уверил он. — Вообще-то, я и сам хотел тебе это предложить, но подумал, что ты не захочешь никуда съезжать из своего роскошного мэнора.       — Ох, Солнышко… — застонал Блейз, а затем, подавшись вперед, втянул любимого в чувственный поцелуй, ощущая, что сейчас готов буквально парить от счастья. Они с Роном будут жить вместе! Вместе засыпать и просыпаться, готовить завтраки, ходить вместе в душ и играть в шахматы, заботиться друг о друге и баловать. Всё внутри буквально заходилось от радости, ликования, восторга и облегчения одновременно. Блейз, слегка оторвав Рона от земли, закружил его на месте, прижимая к себе еще крепче и целуя ещё трепетней. Рон засмеялся сквозь поцелуй и обнял любимого за шею.       — Сегодня же начну искать квартиру! — радостно произнес Блейз, через время оторвавшись от любимых губ. — Можно же, в принципе, и в маггловском районе, верно? Главное, чтобы в центре и чтобы камин был для перемещений.       Счастливый до умопомрачения, согласно Рон кивнул, фантазия уже во всю рисовала, как они с Блейзом будут вместе просматривать варианты квартир, затем обустраивать их новое жилище, как будут встречаться дома после учебы и готовить вместе ужин, делясь друг с другом, кто как провел день и валяться в обнимку на диване по выходным.       — Только давай моей маме скажем завтра, — предложил Рон, — а то что-то мне подсказывает, что она не очень легко воспримет новость о том, что я съезжаю.       Блейз согласно кивнул, а затем, снова взглянув в глубокие синие омуты своего Солнышка, спросил:       — Ты точно уверен, что хочешь съехаться?       — Точнее некуда, — ярко улыбнувшись, ответил Рон и сам приник к пухлым губам любимого поцелуем.       Ведь, Мерлин свидетель, Рон действительно никогда и ни в чём ещё не был так уверен.