***
— Я голодный как волк, — уведомил Блейз, идя вместе с Роном через холл в Большой зал. Он с гордостью держал любимого за руку, то и дело замечая на их паре заинтересованные взгляды студентов. — Хорошо, что Драко с Тео домового эльфа послали, иначе бы мы точно завтрак проспали, — произнес Рональд. — Да, хотя разбудил он только меня в несусветную рань. — Блейз слегка раздраженно поправил воротник рубашки, а Рон улыбнулся и покрепче сжал ладонь любимого. Лично его полчаса назад разбудили нежные поцелуи Блейза, которые, к сожалению, не успели перерасти в нечто большее, иначе они бы точно опоздали на урок. Ну ничего, у них ведь ещё весь день впереди, верно? Рон планировал заглянуть на одной из перемен в их любимую каморку со швабрами или в укромный заброшенный класс в северном коридоре третьего этажа и там наверстать упущенное. Кстати, сегодня утром Блейз подарил ему потрясающий парфюм, который купил в качестве подарка ко дню Валентина и которым Рон уже успел попользоваться. Стоило Рону и Блейзу войти через дубовые двери в Большой зал, как гул студентов тут же стал в разы тише, а затем перерос в шепотки и шушуканье. Рон буквально кожей чувствовал, как взгляды, кажется, всех студентов, коих было довольно много, учитывая, что завтрак был в самом разгаре, были сейчас устремлены на них с Блейзом. Да что там студенты, даже завтракающие преподаватели с интересом поглядывали в их сторону. А директор Макгонагалл вообще довольно улыбалась, что было совсем уж странно, учитывая, что она практически никогда не улыбается. Слава Годрику, что Снейп остался верен себе, он даже не взглянул в сторону входа, так же, как и обычно, завтракал с каменным лицом, на котором легко читалось что-то вроде “Как же вы все меня задолбали”, хоть что-то в этом мире не меняется. — Тебе не кажется, что все на нас пялятся? — слегка склонившись к Блейзу, негромко спросил Рон, двинувшись вместе с ним по проходу к своим привычным местам. От столь сильного внимания краска смущения стала стремительно приливать к щекам и ушам, он буквально чувствовал, как становится похож на огромный помидор. Признаться честно, Рон слегка нервничал под столь пристальными взглядами, ладно, не немного, а очень даже, хотя в конце концов, чего ещё можно было ожидать, делая публичный каминг-аут на вечеринке, на которой собралось чуть ли не половина школы? За что боролся, на то и напоролся, как говорится. Найдя взглядом уже завтракающих Гарри и Гермиону, которые сейчас смотрели прямо на них с Блейзом и ярко улыбались, Рон постарался сосредоточить всё внимание на них. Блейз раздраженно зыркнул на шайку каких-то пятикурсников с Когтеврана, толпящихся у своего стола и довольно громко обсуждающих их с Роном персоны. Они шушукались и то и дело оборачивались, глазея в их сторону. — Да, точно пялятся, — слегка хмурясь, подтвердил он, внутренне опасаясь, что Рону должно быть сейчас очень некомфортно под всеми этими взглядами. — Если тебе некомфортно, мы можем держать на людях дистанцию, — предложил он. Блейз уже хотел было отпустить ладонь Рона, дабы не вызывать ещё больше пересудов и не смущать и так уже покрасневшее Солнышко, но Рон не позволил отпустить свою руку, он лишь сильнее вцепился в ладонь Блейза, а затем произнёс: — Нет уж, мы встречаемся и имеем право держаться за руки где хотим и когда хотим, так же как и другие парочки. Пусть себе смотрят, нам-то какое дело. — Блейз, услышав это, не сдержал радостной улыбки и, поднеся к губам их с Роном переплетенные пальцы, оставил на тыльной стороне ладони своего Солнышка поцелуй. Рон улыбнулся и тут же невольно подметил, что, кажется, краснеет ещё больше. “Ну что за идиотская реакция организма?!” — с досадой подумал он. Однако чей-то особенно пристальный взгляд внезапно отвлек его от внутреннего негодования. Повернув голову чуть влево, Рон тут же наткнулся взглядом на сидящего за пуффендуйским столом Смита. Тот, практически зеленый от злости, буравил Уизли полным ненависти взглядом. Что-то темное шелохнулось в груди Рона, что-то, что хотело сделать Смиту очень больно, а стоило всего на мгновение вспомнить, как этот урод вчера, повиснув на Блейзе, засовывал свой мерзкий язык ему в рот, как вспышка ярости охватила Рона и ему захотелось снова поджечь этого кретина. Или лучше прямо сейчас поцеловать Блейза на виду у всех, устроить такое же представление, как вчера устроил этот пуффендуйский придурок. Но как бы ему не хотелось показать Смиту, кому принадлежит Блейз, Рон всё же не мог позволить себе столь вульгарную выходку на глазах у всей школы, особенно преподавателей. Ведя внутреннюю борьбу с самим собой, Рон и не заметил, что стал довольно сильно сжимать руку Блейза, зато Блейз обратил на это внимание, повернув голову и увидев, куда, а точнее на кого смотрит Рон, он напрягся всем телом и нежно погладил большим пальцем руку любимого, стараясь привлечь к себе внимание и хоть немного успокоить своё Солнышко, потому что сейчас у Рона был такой вид, будто он готов совершить убийство. — Солнышко, я люблю тебя, — склонившись к Рону, полушепотом произнёс Блейз. Услышав ласковый голос над правым ухом, от которого стало немного легче, будто внутренний ревнивый зверь сжимающий в лапе сердце, удовлетворившись этими словами, слегка разжал хватку. Рон резко повернул голову, чтобы взглянуть на Блейза и случайно наткнулся прямо на его губы, буквально столкнулся с его ртом своим, поскольку Блейз в этом момент как раз тянулся, чтобы чмокнуть его в щеку. Поцелуй получился скорее неловким, смазанным и длился не больше секунды, но и этого хватило, чтобы волна громкого шепота прошлась по Большому залу,а ревнивый зверь в груди Рона, получив своё, полностью испарился, ведь Смит явно глазел на них и всё видел. — Эй, сладкая парочка, садитесь уже, хватить будоражить общественность, — послышался насмешливый выкрик Панси. Блейз перевел взгляд на подругу и не удержался от яркой улыбки, а затем потянул Рона за собой к их месту. — Сядем рядом или напротив? — Давай рядом, — пожал плечами Рон. Если честно, он тоже был очень голодным, учитывая, что ел он в последний раз вчера в обед, ему уже просто не терпелось наконец приступить к завтраку, который, к слову, пах просто замечательно. Но его планы были нарушены, поскольку как только они с Блейзом подошли к завтракающим Гарри, Джинни, Гермионе и остальным, Нотт и Малфой синхронно поднялись на ноги. — Вы чего? — удивленно спросил Блейз, опускаясь на лавку и не понимая, почему друзья повскакивали с мест. — Рон, — обратился к Рональду Теодор. Рон, перекинув ногу через лавку, чтобы сесть, замер и перевел на стоящего по ту сторону стола Нотта вопросительный взгляд. — Извини меня, вчера я был не прав, — произнес Тео, смотря в синие глаза, а затем протянул через стол руку для рукопожатия. — Я прошу прощения. Мир? — Не прав в чём? — тут же насторожился Блейз, он слишком хорошо знал характер своего друга, чтобы с уверенностью заявить, что раз Теодор Нотт извиняется и признает, что был не прав, значит накануне он сделал действительно что-то плохое. — За что ты просишь прощения, Тео? Но ответа не последовало. Теодор, будто не слыша, продолжал смотреть на Рона. — Да, извини нас, — произнес стоящий рядом с Ноттом Малфой, тоже протягивая вперед руку. — Присоединяюсь к общему раскаянию, Уизли, — вскинув вверх указательный и средний палец, будто подзывала к себе официанта, задорно произнесла Панси. Блейз, прищурив глаза, по очереди буравил каждого из друзей пристальным взглядом. — Были не правы, каемся и всё такое. — Что вы, блядь, сделали?! — снова поднимаясь на ноги, уже довольно резко повторил вопрос Блейз, привлекая своим возгласом внимание сидящих неподалеку студентов, но ему опять никто не ответил. Кажется, все друзья, решили дружно прикинуться глухими или, скорее, они, включая нервно стучащего пальцами по столу Поттера и взволнованно покусывающую губу Грейнджер, которая переводила умоляющий взгляд с Рона на Теодора и обратно, дружно ожидали от Рона ответа. Блейзу не нужно было быть Трелони, чтобы понять: вчера вечером он пропустил что-то важное и, зная характеры своих друзей, явно не очень приятное для Рона. А извинялись сейчас Драко, Теодор и Панси скорее всего потому, что утром, когда Блейз отправился в слизеринскую спальню, чтобы по-быстрому переодеться, взять учебники и подарок, купленный для Рона, он наткнулся там на Тео и Драко и вкратце рассказал им, что Рон вчера поделился с ним своими воспоминаниями, что Солнышко ни в чём не виноват, что он не изменял ему, а наоборот приходил в тот ресторан, чтобы поставить на место придурка, семейка которого запугивала и угрожала Рону все эти годы и чтобы иметь возможность впредь открыто встречаться с Блейзом. После этого Блейз ещё минут десять попричитал молчаливым друзьям, как раскаивается в том, что натворил вчера по пьяни и как уповает на то, что Рон действительно простил ему тот идиотский поцелуй, а затем, прихватив из спальни грифов сумку Рона с учебниками и сменную одежду, отправился обратно в Выручай-комнату будить своё Солнышко. Рон перевел взгляд с виноватых лиц Нотта и Малфоя на их протянутые вперед ладони. Если честно, он был крайне удивлен, что они извиняются, ведь сам он уже и думать забыл о той вчерашней потасовке. Во-первых потому что и сам вчера проехался по лицу Нотта, вымещая свою злость, так что можно считать один-один, так сказать, а во-вторых, Рон прекрасно понимал, как вся эта крайне дебильная вчерашняя ситуация выглядела со стороны и, учитывая это, он был даже рад, что у Блейза такие верные друзья, которые готовы постоять за него, если его кто-то обидит. Ведь если бы Рон, к примеру, увидел или услышал, что Нотт сидит на “свидании” непонятно с кем, в то время как встречается с Гермионой, он бы тоже не раздумывая пересчитал Теодору все зубы за Герми. — Извинения приняты. Проехали. — Рон слегка улыбнулся и, протянув вперед руку, пожал ладонь сначала Теодора, а затем и Драко, краем глаза подмечая, как Гарри и Гермиона выдохнули с явным облегчением, зато Блейз, кажется, напрягся ещё сильнее. — Рон, за что они извинились? — повернувшись к стоящему рядом Рону в пол-оборота, требовательно спросил Блейз, всматриваясь в синие глаза. — Не важно, — отмахнулся Рон, почему-то он был уверен, что драки не избежать, если Блейз узнает, что Нотт вчера в порыве ярости распустил руки, а ссорить любимого с друзьями Рону не хотелось. — Нет, важно, — нахмурился Блейз. — Успокойся, мы с Роном вчера немного не так друг друга поняли, — туманно ответил Тео, присаживаясь обратно за стол и снова беря в руки вилку. — Вот и всё. Но Блейз ни на грамм не повелся на этот будничный тон и ответ, не имеющий в себе никакой конкретики, так как он тоже был слизеринцем и, прекрасно зная все эти речевые манипуляции, сам не раз подобным образом уходил от ответа. — А поконкретнее, Нотт? — холодно уточнил он, буравя Теодора убийственным взглядом. Теодор едва уловимо поджал губы, от чего Блейз крепко сцепил челюсти. Ему совсем не нравилась эта виноватая физиономия друга. Да за столько лет дружбы он вообще ни разу не видел, чтобы Нотт хоть когда-то чувствовал себя виноватым, а тут здрасьте пожалуйста! — Я потом тебе объясню, — спокойно произнес Тео, наконец взглянув Блейзу в глаза. — Нет, я, блядь, хочу, чтобы вы двое объяснили, в чём дело, прямо сейчас, — почти прорычал Блейз, переводя взгляд с Нотта на Малфоя. — Расслабься, Блейзи, — примирительно произнес Драко, падая на лавку рядом с Поттером, — у нас с Роном вчера вышло небольшое недопонимание, точно так же, как и у него с тобой, — слегка надменно приподняв светлую бровь, добавил Малфой, как бы между строк напоминая Блейзу, что у того тоже перед Роном рыльце в пушку, как говорится, поэтому так уж сильно наезжать не стоит. — Но теперь конфликт исчерпан. — Наверное, не зря мы лучшие друзья, мальчики, — елейно улыбнувшись, добавила Панси. — Мыслим одинаково. Блейз бросил на подругу злой взгляд. Ей только бокала шампанского в руке не хватало для полноты картины, ей Богу. Салазар, его друзья изворотливы как змеи! Рука Рона мягко опустилась ему на плечо, привлекая к себе внимание. — Блейз, всё в порядке, правда, — ласково улыбнувшись, уверил Рон. Он опустился на лавку, утягивая Блейза за собой. — Просто мы с ребятами вчера слегка поспорили, вот и всё. Ты же вроде был голоден, ешь давай, а то скоро завтрак закончится. — Да. Сегодня дают просто замечательный омлет, — произнесла Гермиона, явно стараясь помочь Рону разрядить накалившуюся обстановку. — И картофельная запеканка очень вкусная, — включился в разговор Гарри. — Мы потом поговорим, — зло зыркнув на смотрящих на него Малфоя и Нотта, произнес Блейз, давая понять, что обязательно вернется к этой теме. Драко и Тео, приняв вид самых невинных людей на свете лишь, синхронно пожали плечами, как бы говоря: “Мы ничего не делали, но как скажешь”. То ли Рон и Блейз действительно были страшно голодными, то ли завтрак сегодня был и правда очень вкусным, но они, сидя плечом к плечу, принялись с аппетитом поедать тосты, сосиски и так расхваленный Гермионой омлет, почти не участвуя в обсуждении предстоящей завтра контрольной по Чарам и абсолютно не обращая внимание ни на что вокруг, в том числе и на то, что в Большом зале вдруг внезапно стало совсем тихо, или на то, что их друзья неожиданно дружно умолкли на полуслове и шокировано уставились куда-то им за спины. — Простите, вы Рональд Уизли? — послышался из-за спины Рона чей-то вопрос. Рон, как раз в этот момент с аппетитом поедающий сосиску, развернулся в пол-оборота и замер. Сидящий рядом Блейз сделал то же самое, но замерли не только они – и все присутствующие в Большом зале люди, потому что действительно было на что посмотреть. Перед Роном стоял мужчина, одетый в форму курьера с логотипом “Лепесток”, и левитировал возле себя десять огромных букетов благоухающих роз разных цветов. Один букет роз был алым, другой белым, третий розовым, тут были даже розы голубого цвета, но все букеты были потрясающе красивыми и просто необъятными по размеру. — Да, это я… — растерянно ответил Рон, откладывая на тарелку вилку с надкусанной сосиской. — Эти цветы для вас, где я могу их оставить? Рон лишь моргнул и опять перевел взгляд на розы, стараясь переварить услышанное. Кажется, цветы были зачарованы, потому что их аромат был настолько сильным, что стремительно наполнял Большой зал. — Мерлин, сколько роз! — в практически полной тишине зала послышалось благоговейное восклицание Лаванды. — Так романтично… — улыбаясь, томно вздохнула сидящая рядом с подругой Парвати. Рон, услышав это, ярко заулыбался, он понятия не имел, когда Блейз успел заказать все эти цветы, учитывая, что они со вчерашнего вечера практически всё время были вместе, но это и правда было очень романтично, он повернул голову, чтобы поблагодарить любимого за такой сюрприз и тут же перестал улыбаться. Лицо Блейза было чернее тучи, Рону хватило одного взгляда на нахмуренные брови, крепко сжатые челюсти и полыхающие злостью карие глаза, чтобы понять – все эти цветы не от него. Рон нежно коснулся предплечья любимого, тут же подмечая, что Блейз напряжен до предела. — Молодой человек, цветы куда ставить? — повторил вопрос курьер. Рон растерянно обернулся, будто уже успел и забыть об его существовании. — Простите, а они точно для меня? — неловко ерзая по лавке, негромко переспросил он, ощущая буквально всем нутром, как пристальный взгляд сидящего рядом Блейза прожигает ему щеку. Вообще-то, все студенты и преподаватели сейчас пялились на него и даже Снейп, перестав завтракать, заинтересованно повел бровью. Курьер достал из кармана форменной куртки какую-то бумагу и, сверив фамилию, уточнил: — Ну вы же Рональд Уизли? — Я, — заторможенно кивнул Рон. — Ну тогда эти цветы для вас. — Мужчина протянул ему бланк и перо, а затем добавил: — Распишитесь о получении. — Рон, похоже, ради тебя ограбили оранжерею, — послышалась довольно громкая реплика сидящего неподалеку Симуса. — Какое кощунство – убить столько цветов ради минутного удовольствия! — возмущенно добавил Невилл, с болью в сердце смотря на цветы. Завтракающий рядом Дин задорно фыркнул, а затем переглянулся с Симусом и оба рассмеялись. А вот Рону было не до смеха, он, черканув в нижнем углу размашистую подпись, снова вернул бланк мужчине, после чего опять взглянул на роскошные букеты, которые теперь не доставляли никакой радости, поскольку Рон уже предполагал, кто ещё кроме Блейза мог отправить ему эти цветы. Удивительно, насколько всё в жизни зависит от нашего восприятия. К примеру, если за вами активно ухаживает какой-то парень, который хоть немного вам нравится, вы считаете его упорным, целеустремленным и буквально таете от всех этих провожаний до дома, подарков, цветов и прочих мелочей. Если же этот самый парень абсолютно вам не интересен, он из упорного и целеустремленного тут же превращается в одержимого маньяка с манией преследования. И вот вы уже отправляете Патронус аврорам, стоит ему мелькнуть на горизонте. Сидящий рядом Блейз потянулся к одному из букетов и, довольно грубо отцепив прикрепленную записку, принялся быстро бегать взглядом по сторочкам, Рон мысленно чертыхнулся. Стоить ли говорить, что по мере того, как Блейз читал записку, его лицо превращалось из просто хмурого в яростную маску хладнокровного убийцы. — Так где мне цветы оставить? — послышался уже слегка раздраженный голос курьера. Рон перевел на мужчину взгляд и слегка закусил губу, раздумывая, что делать со всем этим добром. Само собой, принимать цветы он не собирался, но и выкинуть такую красоту было бы кощунством. Уизли завертел головой, вдруг взгляд упал на стол преподавателей, за которым как раз сейчас завтракало десять учителей. — Эм… вручите пожалуйста по букету каждому вон за тем столом, — Рон указал пальцем на преподавательский стол. Блейз бросил записку на стол, резко поднялся с места, а затем, не сказав и слова, чеканя шаг направился на выход из Большого зала. — Блейз! — крикнул Рон ему вслед, подскакивая на ноги. По Большому залу тут же прошлась волна перешептываний, кажется, каждый наблюдающий за разворачивающейся сценой спешил выдвинуть соседу свою теорию. Курьер понёс цветы преподавателям, а Рон, взяв со стола брошенную записку, быстро пробежался по строчкам. Ты вчера не забрал из ресторана свои цветы, поэтому я решил возместить потерю. Я хочу, чтобы ты знал, что я не перестану бороться за тебя, Ронни, потому что люблю. И сделаю всё, чтобы ты тоже влюбился в меня заново. Целую. Твой Глеб. Рон красочно чертыхнулся себе под нос, бросил записку обратно на стол, а затем, схватив с лавки свою школьную сумку и забытую сумку Блейза, перевел взгляд на друзей, которые дружно глазели на него в ответ. Ну, кроме Паркинсон, та, абсолютно не заморачиваясь на то, чтобы попросить разрешение, уже с интересом читала записку от Глеба. — Гарри, у тебя карта Мародеров с собой? — Да, вроде. — Поттер стал быстро рыться в своей школьной сумке. — Герми, какой у нас первый урок? — спросил Рон, закидывая обе сумки себе на плечо. — Прорицание, — ответила Гермиона. — Вот карта. — Гарри через стол протянул Рону пергамент. — Спасибо, — поблагодарил Рон. — Скажите Трелони, что мы с Блейзом опоздаем на урок, ладно? — попросил он и, не теряя времени, понесся на выход из Большого зала, на ходу произнося карте нужное заклинание. — Да уж, ну и страсти, — фыркнула Панси. — Что там написано? — спросил Гарри. — А сам как думаешь, Поттер? Драко, перегнувшись через Гарри, ловко выдернул из наманикюренных пальчиков подруги многострадальную записку и принялся читать её вместе с Гарри, сидящим по другую руку Теодором и прижавшейся к плечу Тео Гермионе. — Думаю, вам лучше сказать Трелони, что Рон и Блейз пропустят её урок, — произнесла Джинни, беря стакан с вишневым соком. — Да уж, после такого Уизли придется долго Блейза успокаивать, — прокомментировал Драко, складывая записку в карман и снова беря в руку вилку. — Это точно, — усмехнулся Тео. — А я даже готова сказать этому Глебу спасибо за цветы, — пожала плечами Панси. — Это с какой такой радости? — удивленно вскинула брови Гермиона. — Я домашку не сделала, — усмехнулась Панси. — И что-то мне подсказывает, что учителя сегодня не будут заморачиваться проверкой домашнего задания. — Это ещё почему? — лицо Гермионы стало ещё более возмущенным. — А ты на учительский стол посмотри, Грейнджер. — Трелони, наверное, теперь вообще разрешит Рону до конца года её лекции не посещать, — засмеялась Джинни. Гермиона перевела взгляд на стол преподавателей и тоже улыбнулась, профессор Трелони, почти порхая от счастья, прижимала к себе огромный букет желтых роз, который держала с большим трудом. — Надо же, они просто светятся от восторга, — задорно произнес смотрящий в ту же сторону Гарри. Почти все преподаватели буквально сияли улыбками прижимая к себе огромные букеты цветов, нюхая их и осторожно гладя лепестки. — Знал бы, что им так нравятся цветы, закупил бы букетов на год вперед и вообще не парился по поводу домашки, — хохотнул Драко. — Думаю, сегодня уроки пройдут просто замечательно, — улыбнулась Панси. — Да, кроме урока по ЗоТИ, — послышался веселый комментарий Тео, а затем друзья дружно рассмеялись, потому что у преподающего в этом году ЗоТИ профессора Снейпа, которому курьер как раз вручал последний пышный букет из оранжевых роз, была такая мученическая, шокированная и одновременно брезгливая физиономия, будто его тошнило, у него болели все зубы сразу, да ещё и какой-то сумасшедший совал ему в руки охапку дохлых летучих мышей, а не розы.***
Блейз, быстро достав из прикроватной тумбочки свой бумажник, захлопнул её с такой силой, что несчастная дверца чуть не отвалилась. Сунув бумажник в карман брюк, он бросился к шкафу за своим пальто. Внутри всё кипело от ярости и сейчас Блейзу было абсолютно плевать, что никто не отпускал его со школы. Он был решительно намерен раз и навсегда разобраться с этой не оставляющей Рона в покое сволочью. Внутренний ревнивый зверь требовал немедленно отправиться к Норе, найти в окрестностях тот самый дом, в котором живёт этот урод, а затем наведаться к нему в гости и доходчиво, так сказать, объяснить, кому именно принадлежит Рон и что к нему вообще больше приближаться не стоит. Так доходчиво, чтобы эта потерявшая нюх мразь вообще больше подняться не смогла. Но всё же несмотря на бушующую внутри злость, Блейз старался мыслить рационально, хотя сейчас это было ой как не просто. Но при этом он понимал, что, во-первых, из-за того, что он не знает точного адреса, на поиски нужного дома могло уйти много времени, достаточно, чтобы Макгонагалл, поняв, что он самовольно покинул школу подняла панику, вызвала родителей и наряд авроров для поисков пропавшего ученика. Во-вторых, этого русского вообще могло не оказаться дома, ведь вчера в воспоминании Рона этот урод распинался о том, что теперь работает в Министерстве, а значит сейчас он, скорее всего, уже на работе. Но так как Блейз не знал, в каком именно отделе работает эта мразь, план просто пойти и раскроить этому уроду голову заходил в тупик. Поэтому Блейз решил пойти пусть более длительным, но зато куда более эффективным путем. И первым пунктом в его списке было отправиться в офис к одному очень хорошему сыщику, услугами которого не раз пользовалась мать Блейза. Конечно, за свою работу он берет не мало, зато в кратчайшие сроки предоставит всю информацию об этом русском. Уже сегодня вечером Блейз будет знать о нём всё, вплоть до того, как часто эта сволочь чихает. Хотя, может, всё же не стоит так заморачиваться и вместо сыщика просто сразу нанять киллера? Этот план пылающему от ревности и злости Блейзу, признаться, нравился гораздо больше. Забини быстро натянул пальто и чеканя шаг бросился к двери, очень надеясь, что сможет выскользнуть из Хогвартса незаметно и успеет вернуться в школу до того, как кто-то из преподавателей заметит его отсутствие. Однако стоило ему открыть дверь, как он буквально налетел на Рона. Рон быстро пробежался взглядом по черному пальто, а затем спросил: — Ты куда? — Скоро вернусь, — буркнул Блейз, он очень старался говорить спокойно, но так как сейчас в нём буквально кипела ярость, это было довольно трудно. — Прикроешь меня перед преподавателями, ладно? — отодвигая Рона в сторону, попросил он. — Нет, — Рон тут же снова преградил ему дорогу, не давая пройти. — Ты никуда не пойдёшь, пока мы не поговорим. — Поговорим о чём? — раздраженно уточнил Блейз. — О том, что твой бывший никак не оставляет тебя в покое? Заваливает цветами и строчит любовные записки? Если ты хочешь поговорить об этом, то у меня как-то нет настроения. Рон тяжело вздохнул, а затем, не церемонясь, буквально впихнул хмурого Блейза в слизеринскую спальню и тут же захлопнул дверь, молниеносно запечатал её магией. Блейз только сейчас понял, что Рон заранее держал палочку наготове. — Ну и к чему всё это? — К тому, что я дико по тебе соскучился, — почти проурчал в ответ Рон. Сунув палочку в карман, он сбросил с плеча сумки с учебниками и расслабленно двинулся к своему злому медвежонку и, обняв его за талию, прижался всем телом, после чего стал покрывать смуглую шею летучими поцелуями. По телу Блейза тут же побежал табун блаженных мурашек, он невольно вздрогнул и на секунду прикрыл глаза. — Я не хочу ругаться. Мне не нужны никакие цветы… — полушепотом произнёс Рон и тут же оставил на шее новый поцелуй, параллельно просовывая руки под расстегнутое пальто и оглаживая крепкую грудь. — Ты же видел, я отдал их преподавателям. — Да. А ещё я видел, как ты обрадовался, когда их увидел. Стоило вспомнить, как счастливо Рон улыбался, смотря на розы, как волна злости снова поднялась в груди Блейза. — Я просто подумал, что цветы от тебя, — игриво потираясь кончиком носа о линию челюсти Блейза, ответил Рон, и тут же пожалел о сказанном, потому что после этих слов потихоньку млеющий Блейз снова напрягся всем телом, а затем отодвинулся, ускользая от мягких губ и проворных рук, которые сейчас оглаживали его плечи и уже, кстати, успели сбросить с него пальто, которое теперь валялось на полу. — Прости, что я не додумался заказать для тебя цветы, — смотря в синие глаза, с досадой и болью произнес Блейз, а затем поднял с пола своё пальто и стал снова надевать его, но не успел – Рон тут же выхватил пальто из рук и бросил на постель Драко. — Я не ждал от тебя цветов, родной. Просто подумал, что они от тебя, потому что ты у меня очень романтичный… — не очень умело постарался объяснить Рон, снова заключая Блейза в объятия, из которых этот упертый Забини тут же снова выпутался и опять бросился к треклятому пальто. Назойливая мысль о том, что Рон глубоко в душе всё же посчитал выходку своего бывшего романтичной, била по израненному сердцу Блейза словно ножом. — Мне нужно идти, — холодно отрезал Забини.. Рон, в два шага нагнав любимого, снова выдернул из его рук пальто и раздраженно швырнул его в сторону. — Нет. Не нужно, — заявил он, а затем ощутимо толкнул Блейза в грудь, тот, потеряв равновесие, полетел на кровать, а Рон, воспользовавшись этим, тут же забрался к своему медвежонку на колени. — Мне плевать на эти цветы, правда, — смотря в карие глаза, серьезно произнес он, кладя руки Блейзу на плечи. — Не нужно из-за них идти и устраивать с ним разборки. — Почему?! — не выдержав, резко поинтересовался Блейз. Предположение, что глубоко в душе Рону всё ещё не безразличен его бывший, продолжало терзать душу. — Почему ты так беспокоишься о нём? — не скрывая своей боли, задал новый вопрос он. — Этот сраный мудак так ужасно поступил с тобой, причинил тебе столько боли. Ты вообще в курсе, что вчера в ресторане он собирался кинуть какое-то заклинание тебе в спину? — глаза Рона удивленно распахнулись. — Да! — слегка повысив голос, продолжил Блейз. — А ты после всего волнуешься за него! Почему, Рон?! Я не понимаю! Почему?! — Я волнуюсь вовсе не за него, глупый, — очень нежно произнес Рональд, обнимая любимого за шею и придвигаясь вплотную. — Я волнуюсь за тебя. — Блейз, услышав это, вопросительно скривился. — Если ты в порыве ярости изобьешь его до полусмерти, он за секунду подаст на тебя в суд за жестокое избиение. — Теперь Блейз показательно фыркнул, а Рон, запустив пальцы в мягкие пряди на затылке любимого, продолжил: — Я знаю, что у тебя есть крутые адвокаты и всё такое, но какими бы крутыми они ни были, им будет довольно сложно доказать твою невиновность, если ты просто вломишься к нему домой и набросишься на него. А он, кажется, этого и добивается, ведь он знает, что мы встречаемся… — Вот именно! — перебил Блейз. — Эта гнида знает, что мы встречаемся и всё равно никак не угомонится. Его нужно поставить на место, Рон, иначе он так и не оставит тебя в покое. — Оставит, — парировал Рональд. — Когда он наконец окончательно поймет, что больше не зависим от своих родственников и теперь может знакомиться и встречаться с другими парнями, он быстро потеряет ко мне интерес, а пока я буду просто игнорировать его. — План, конечно, супер, — с явным сарказмом недовольно процедил Блейз. — Спасибо, — ярко улыбнулся Рон. — Но, по-моему, ты явно недооцениваешь то, насколько ты красив, харизматичен и обаятелен. А ещё наивен до глубины души... — И снова спасибо, — хохотнул Рон. — Ты потрясающий и поэтому кого бы он там не встретил, от тебя он так просто не отцепится. — Мне, конечно, очень приятно, что ты считаешь меня харизматичным и всё прочее, но Глеб зациклен на мне не поэтому, а потому что я единственный парень, с которым у него были отношения. Поэтому я уверен, что его интерес ко мне пропадет после первого же похода в гей-клуб. Блейз продолжал хмурить брови, аргументы Рона его явно не впечатлили и пускать ситуацию с подкатывающим к Рону яйца придурком на самотек он точно не собирался, однако говорить об этом Солнышку явно не стоило. — И вообще, я не хочу говорить о нём, — смотря в карие глаза, почти проурчал Рон, склоняясь ближе. — Всё, чего я сейчас хочу … — Блейз почувствовал теплое дыхание на своих губах и пальцы Рона проворно расстегивающие пуговицы на его рубашке. — Это заняться любовью со своим самым потрясающим на свете парнем. Рон припал к пухлым губам, втягивая Блейза в чувственный поцелуй, который с каждой секундой становился всё более страстным и всепоглощающим, сейчас оба были как изголодавшиеся звери, только изголодались они друг по другу. Блейз целует жадно, влажно и настойчиво, слегка прикусывая губы и уверенно лаская языком язык Рона, будто стремясь доказать этим поцелуем своё право обладать им. Потому что слишком большой собственник, потому что внутренний ревнивый зверь от одной мысли, что эти губы когда-то целовал кто-то другой, тот, кто теперь хочет отнять у Блейза его Солнышко, бесчинствует в груди, ломая ребра. Сильные руки лихорадочно наглаживают спину и бока Рона, они такие горячие, что Рон чувствует их жар даже сквозь рубашку, толпа блаженных мурашек бежит по коже от этой грубоватой ласки, всё больше распаляя желание в крови. Рон довольно стонет сквозь поцелуй, резко сдергивая с плеч Блейза рубашку. Его стоны отдаются вибрацией в теле Блейза и заставляют волну жгучего возбуждения ударить прямо в пах. Не заморачиваясь тем, чтобы расстегивать пуговицы, Блейз резко дергает полы рубашки Солнышка в стороны, заставляя пуговки рассыпаться по кровати и затеряться где-то в ковре. А затем отрывается от любимых губ, но только для того, чтобы тут же переключиться на шею и начать осыпать её жгучими поцелуями, слегка прикусывая и всасывая в себя нежную кожу, оставляя за собой след багровых меток и чувствуя, как по телу любимого пошла волна блаженной дрожи. Рон запускает пальцы в мягкие темные волосы и, сжав их в кулак, крепче прижимает голову Блейза к своей шее. — Я так соскучился… — хриплым полушепотом почти стонет он, прикрывая глаза от наслаждения. Ощущать на себе мягкие губы и сильные ладони Блейза, сейчас скользящие по его голой груди, так невероятно потрясающе, Рон откровенно наслаждается этими ощущениями. Он чувствует, как возбуждение Блейза упирается ему в ягодицы и начинает активно ерзать на бедрах любимого, потираясь о его член через брюки и параллельно одной рукой пытаясь до конца стащить с Блейза рубашку, но ничего толком не получается из-за треклятых манжетов. Рон, потираясь всё настойчивей, слегка хнычет от досады и нетерпения. От этих манипуляций дыхание окончательно сбивается. Блейз абсолютно уверен, что если Рон продолжит в том же духе, то он очень скоро кончит, даже не сняв брюк, потому что слишком сильно соскучился, потому что дико желал своё страстное Солнышко. Финишировать так быстро, само собой, не хотелось, поэтому Блейз, в последний раз всосав в себя вкусную кожу, размашисто лизнул оставленный след и оторвался от усыпанной засосами шеи. — Эксуи, — тяжело дыша от возбуждения, произнёс он, с помощью беспалочкового заклинания разом избавляя их с Роном от всей одежды. Абсолютно обнаженные они тут же прильнули друг к другу, кожа к коже, сердце к сердцу, будто стремясь раствориться друг в друге. Губы снова слились в страстном поцелуе. Сейчас обоим казалось, что с их прошлого раза прошла будто целая вечность, а не всего лишь несколько дней. Блейз, почувствовав, как возбужденный член Рона упирается ему в живот, обхватил его пальцами в кольцо и, не разрывая поцелуя, стал размашисто дрочить, размазывая большим пальцем сочащуюся по головке смазку и ловя своим ртом новые хриплые стоны Солнышка. Рон хотел любимого до одури, до звезд перед глазами, и умелые пальцы Блейза, сейчас умеренно ласкающие его пенис совсем не помогали сбавить обороты. Рон, ощутимо прикусив нижнюю губу любимого, с рыком потянул её на себя, а затем стал языком зализывать место укуса. С ним творилось что-то невероятное, впрочем, каждый их с Блейзом раз был невероятным, но сейчас у Рона было такое ощущение, что он умрет на месте от избытка бушующих внутри эмоций, хотелось облизать Блейза целиком, зацеловать каждую его клеточку, отсосать ему так, чтобы он от собственных стонов сорвал голос, а затем оседлать его, принимая в себя, поглощая собой, становясь одним целым. Да, Рон определенно очень соскучился по своему медвежонку. Надавив на сильные плечи, он, продолжая жадно целовать пухлые губы, повалил любимого на кровать, придавливая его собой сверху, прошелся руками по ребрам, размашисто поглаживая торс любимого, наслаждаясь перекатами тугих мышц и мягкостью кожи под пальцами. Блейз, одной рукой покрепче прижав к себе любимого, вместе с ним сдвинулся сторону, а затем подтянулся выше по кровати, ложась ровно. Вдруг в затуманенном похотью мозгу Рона, мелькнул отрывок из самого страшного в жизни сна. То, как Блейз стоял и смотрел на него холодным, яростным и откровенно брезгливым взглядом, сердце сжалось в груди от боли – Рон невольно вздрогнул. А ведь этот взгляд мог стать реальным, решись он всё-таки тогда на тот Обливейт как планировал. Рональд резко разорвал поцелуй, не понимая, он задыхается от нехватки кислорода или осознания того, что этого их раза могло больше никогда и не быть. Взгляд слегка расфокусированных от возбуждения, сейчас практически черных глаз, встретился с перепуганными ярко-синими. Рон моргнул, а затем, будто стараясь убедить себя, что всё происходящее действительно реально, стал осыпать Блейза лихорадочными поцелуями: скулы, линию подбородка, шею, слегка лаская языком кадык, острые ключицы и крепкую грудь, спускаясь всё ниже по разгоряченному желанному до дрожи телу. Он прихватил губами темный сосок, а затем втянул его в себя и стал играть с ним языком, параллельно лаская пальцами правой руки второй сосок, пока левая рука, обхватив пальцами стоящий колом член Блейза, стала неспешно и размашисто его дрочить. Чувственные стоны, срывающиеся с губ любимого, были для Рона подобны самой прекрасной музыке. Проделав то же самое и со вторым соском, он, не прекращая ласку рукой, принялся осыпать жадными поцелуями ребра и поджарый, чертовски идеальный пресс. — Люблю, люблю, люблю… — после каждого касания губ приговаривал он. — Люблю тебя, люблю… — с упоением вылизывая Блейза, изливая свои чувства, наслаждаясь тем, что больше не нужно замалчивать всё, что сидит глубоко внутри, и можно наконец свободно обнажать душу перед своим глубоко желанным потрясающим мужчиной. — Так же сильно, как любил его? Этот вопрос прозвучал так тихо, что вначале Рону показалось, что ему просто послышалось. Оторвавшись от местечка под пупком, он вскинул голову вверх, и по затравленному, полному боли и одновременно надежды взгляду карих глаз понял, что ему всё-таки не послышалось. Рон снова поднялся на один уровень с Блейзом, придавливая его собой сверху, а затем, мягко обхватив пальцами подбородок любимого, произнес: — Я никогда и никого не любил так сильно, как тебя, Блейз Забини. — Блейз лишь недоверчиво моргнул. — Все без исключения отношения, которые были у меня до этого, не важно, с парнем или с девушками, были не более чем подростковой глупой влюбленностью или вообще неумелой попыткой доказать себе, что я гетеро. — Рон нежно очертил кончиками пальцев скулу любимого. — Ты первый и единственный, с кем у меня возникла подобная духовная и физическая близость, первый, кому я так открылся, кого подпустил настолько близко во всех планах, потому что я люблю тебя так сильно, что, когда тебя нет рядом, у меня такое чувство, будто мне конечность оторвали. Сердце слушающего откровения Блейза сделало кульбит в груди, а затем застучало как сумасшедшее, но стоило вспомнить ту сцену страстных поцелуев из сарая и снова стало больно. — Но вы же с этим… — при мысле о ненавистном сопернике, Блейз скривился от новой вспышки боли в груди и отвел взгляд, так и не закончив. — У нас с ним не было ничего кроме слюнявых поцелуев и одной неловкой попытки подрочить друг другу через шорты, — внёс ясность Рон, заставляя снова взглянуть себе в глаза. — И ты сам видел, чем это в итоге закончилось. Ты единственный, с кем я когда-либо занимался любовью, кому дрочил и делал минет, и кроме тебя мне никто не нужен, медвежонок. — Рон уперся лбом в лоб Блейза и прошептал в самые губы: — Моё сердце буквально твоё, слышишь? Блейз со стоном, полным отчаяния и облегчения одновременно, снова впился желанные до одури губы глубоким жадным поцелуем, чувствуя себя так, будто у него за спиной от сказанного Роном прорезаются крылья. Сердце гулко бухало в груди, и он неистово вылизывал рот любимого, своего самого лучше на свете парня, буквально шалея от этих искусанных полных губ и пленительного влажного языка. Блейз чувствует, как Рон, самозабвенно отвечая на поцелуй, вжимается в него всем телом, как сочащаяся из пениса любимого смазка пачкает ему живот. Волны возбуждения одна за одной ударяют в пах, и Блейз не в силах больше терпеть, он жаждет немедленно оказаться внутри любимого, жадно толкаться в такое необходимое тугое тепло, слушая стоны полные наслаждения и снова и снова присваивая своё потрясающее Солнышко себе, но для начала нужно было ещё растянуть любимого. Обхватив стройное тело обеими руками, Блейз ловко крутанулся на постели, оказываясь сверху. Не прошло пяти минут, и вот Рон уже громко стонет где-то сверху, запуская дрожащие пальцы в темную шевелюру, пока Блейз умело насаживается на эрегированный член ртом, беря его глубоко, до самого основания, и при каждой фрикции лаская языком почти красную налитую кровью и истекающую смазкой головку. Его пальцы уже во всю растягивают Рона, расходясь внутри любимого на манер ножниц. Рон хрипло стонет, всхлипывает и хнычет, ерзая по постели от нетерпения, пытаясь одновременно толкаться во влажный горячий рот и насаживаться на умелые пальцы, но у него толком не получается ни того, ни другого. Палец Блейза задевает комочек простаты глубоко внутри и из горла Рона вырывается что-то больше походящее на вопль удовольствия. — Пожалуйста… Любимый… — жалобно причитает он, вцепляясь дрожащими руками в сильные смуглые плечи и отчаянно пытаясь тащить Блейза на себя. — Я… Ах… Хочу… Иди ко мне… Прошу! И Блейза не нужно просить дважды, он тут же поддается, потому что и сам уже готов взорваться от возбуждения. Устраиваясь между ног любимого и нависая сверху, Блейз думает лишь о том, как же Рон хорош собой, красив до нелепости. Блуждающий по обнаженному телу взгляд карих глаз жадно подмечает всё: рассыпанные по подушке огненные пряди, мутные от возбуждения синие глаза, которые сейчас мерцают будто пара софитов, щеки, горящие пламенем, зацелованные и покусанные губы, по цвету напоминающие спелые вишни, и то, что вся шея и грудь любимого покрыты россыпью засосов. “Какой же этот русский, всё-таки, кретин, что упустил такое сокровище”, — проносится насмешливая мысль в голове. — “Хотя спасибо ему за это”. Забини уж точно своего не упустит и не отпустит, он сделает всё, чтобы Рон всегда смотрел на него с таким же обожанием, желанием и любовью, как смотрит сейчас. — Я люблю тебя, Солнышко… — хрипло шепчет Блейз, делая первый плавный толчок бедрами, наконец проникая в столь желанное влажное тепло любимого. — Так… Аххх… люблю… Несмотря на то, что Рон довольно хорошо растянут, его мышцы тут же словно в тиски сжимают член Блейза, будто всасывая его в себя. С губ обоих слетают полные наслаждения стоны. Рон, обхватив ногами бедра, а руками обвив шею любимого, притягивает его к себе. — Люблю… — шепчет он в ответ, привыкая к размеру, а затем размашисто оглаживает сильную спину и надавливает пятками на ягодицы, давая понять, что можно начинать двигаться. Блейз, прильнув губами к самой потрясающей на свете шее, снова начинает двигаться, сначала плавно и размеренно, но постепенно набирая темп. Рон, прижимая любимого к себе со всей силы, громко стонет и буквально растворяется в ощущениях, каждый новый толчок, цепляя простату, пускает по телу волну невероятного удовольствия, заставляет сердце бешено стучать в груди, а глаза закатываться от экстаза. Мерлин, как же охуенно, просто потрясающе хорошо! Резко дернув голову Блейза на себя, Рон с жадностью впивается в любимые губы, продолжая стонать Блейзу в рот, короткими ногтями оставляя на сильной спине красные полосы. Новый толчок ударяет прямо по простате, заставляет дернуться всем телом. Рон, разорвав поцелуй, запрокидывает голову, упираясь макушкой к подушку, и почти кричит от удовольствия. Его член трется о живот Блейза, усиливая удовольствие. Годрик свидетель, Рон точно долго не продержится в этой любовной гонке. Мысли в голове путаются, и он хотел бы сказать так много о том, что сейчас чувствует, как любит, как хочет Блейза, всегда только его одного, как наслаждается им, как буквально поклоняется ему, словно божеству, но из-за бьющего по телу удовольствия всё что может хрипло выкрикнуть Рон, это рваные: “Да!”... “Люблю” и “Ещё”! Толчки Блейза становятся более резкими и грубыми, от чего поощрительные полные удовольствия стоны Рона тут же снова наполняют комнату, смешиваясь с тяжелым дыханием обоих и звуками шлепков плоти о плоть. Продолжая жадно вбиваться в столь желанное тело, Блейз слегка прикусывает линию челюсти Рона, откровенно наслаждаясь ощущениями и таким потрясающим зрелищем невыносимо прекрасного, абсолютно развратного и жаждущего Рона. Ведь жаждет Солнышко именно его и никого другого. Рон. Его Рон. Его столь давняя и заветная мечта, когда-то недосягаемый, неприкосновенный и далекий, сейчас громко стонет под ним, царапая спину и с жадностью до упора насаживаясь на член. Хрипло причитая, умоляя, требуя и крича от удовольствия. От этого осознания счастье и невероятный восторг разливаются в груди, и Блейз, продолжая вколачиваться в любимого, будто обезумев начинает причитать в самые губы. — Ты великолепен… Люблю тебя… — загнанно дыша и то и дело покусывая нижнюю губу Рона, хрипло стонет он. — Хочу… Навсегда… Ты мой! Ты только мой! — Твой… — громко стонет в ответ Рон, на мгновенье замирая, а затем начиная дергаться всем телом, изливаясь себе на живот. Головокружительно и бурно кончая, даже себя не коснувшись. — Твой… Любимый… Только твой, — словно мантру лепечет он в пухлые губы Блейза дрожа всем телом. И этого слишком много для Блейза. Сделав ещё пару резких толчков, он срывается в пучину оргазма следом, рассыпаясь на атомы, с животным рыком жадно впиваясь в любимые губы и заполняя любимого своим семенем, пока Рон, всё ещё слегка дрожа от отголосков оргазма, окутывает его собой словно одеялом, крепко прижимая к себе. — Драко точно убьет нас за то, что мы занимались любовью на его кровати, — постепенно приходя в себя после умопомрачительного оргазма, слышит Блейз полный нежности и веселья голос над правым ухом и счастливо улыбается, уткнувшись носом в изгиб между шеей и плечом Рона, а затем оставляет нежный поцелуй на усыпанной засосами шее и укладывается рядом на слегка тесной для двоих кровати. — Я почти уверен, что нам обоим придётся выслушать многочасовую лекцию, и он на полном серьезе потребует купить ему новый матрас, — задорно отвечает Блейз, заключая любимого в объятия. Рон весело фыркает, а затем смеется, утыкаясь ему в грудь. — Может мы сможем замести следы преступления? — предлагает он, лениво чертя пальцем затейливые узоры под сердцем Блейза. — Сильно сомневаюсь, — отвечает Блейз. — Он слишком педантичен. Рон вдруг замирает, а затем подскакивает с кровати. — Эй ты куда! — протестующе стонет Блейз, приподнимаясь на локтях и пытаясь схватить любимого за руку, чтобы вернуть обратно в постель. Всё равно они уже безбожно опоздали на первую пару, так почему бы не понежиться в постели ещё немного? — Сейчас вернусь, — игриво улыбаясь, отвечает Рон, бросив на любимого взгляд через плечо и, слегка виляя голым задом, дефилирует в сторону двери ведущей в уборную, а затем скрывается за ней. Забини насмешливо фыркает и снова откидывается на подушку, счастливо улыбаясь в потолок. Все недавние признания Рона в любви всплывают в памяти и абсолютное счастье окутывает Блейза. Салазар, а он даже и не знал, что можно быть настолько счастливым. Дверь в уборную опять открывается. Рон с торчащими волосами, весь в засосах, ярко улыбаясь, снова направляется к постели, что-то пряча за спиной. Блейз снова приподнимается на локтях и вопросительно вскидывает бровь. — Что там у тебя? — заинтересованно спрашивает он. — Ты ведь подарил мне подарок ко дню Валентина, настала моя очередь, — садясь на кровать с улыбкой отвечает Рон, а затем протягивает Блейзу красивую бархатную шкатулку. Блейз садится на постели и с восторгом открывает шкатулку. Несмотря на то, что он уже знает, что в ней такой же браслет как тот, что со вчерашнего дня украшает запястье Рона, сердце всё равно стучит в груди как сумасшедшее, а счастливая яркая улыбка снова озаряет губы, стоит увидеть украшение. — Это символ моей любви к тебе, медвежонок, — нежно произносит Рон, с теплом смотря на любимого. — Он очень красивый, спасибо, — Блейз склонятся вперед и благодарно целует любимого в губы, после чего выставляет вперед запястье. — Поможешь надеть? Рон достает из коробочки браслет, а затем надевает его на руку Блейзу и, защелкнув застежку, переплетает их пальцы. Блейз тут же откидывается обратно на постель, утягивая Рона следом за собой. — Тебе правда нравится браслет? — с надеждой спрашивает Рон. — Или ты просто не хочешь меня обидеть? Потому что если тебе не нравится, мы можем поменять его – не проблема. — Блейз на мгновенье теряется, не понимая, с чего бы Рону сомневаться в том, что ему понравился подарок, а затем, вспомнив, что вчера в порыве злости назвал украшение безвкусным, мысленно чертыхнулся и виновато поморщился. — Оно мне очень нравится, Солнышко. Клянусь, — гладя костяшками пальцев точеные скулы, уверяет Блейз. — Просто вчера я подумал, что твой браслет – это подарок того урода, вот и разозлился. Браслет просто потрясающий, правда. — Я люблю тебя, — слегка улыбнувшись, произнёс Рон и, качнувшись вперед, нежно чмокнул Блейза в губы. — И я люблю тебя, родной. — Пожалуйста, пообещай мне, что не станешь трогать Глеба, — смотря в карие глаза, мягко попросил Рон. Блейз невольно нахмурился. — Поверь, он не стоит того, чтобы пачкать о него руки, — тут же добавил Рон. — Я не хочу чтобы у тебя потом были проблемы. Блейз тяжело вздохнул, а затем, поняв, что Рон не успокоится, показательно покорно кивнул. — Обещаю, что и пальцем его не трону. — Спасибо, — с явным облегчением улыбнулся Рон, а затем игриво потерся кончиком носа о скулу Блейза и томно добавил: — Как думаешь, мы успеем до конца пары ещё разок проверить кровать Драко на прочность? — Само собой, Солнышко, — игриво урчит Блейз, втягивая любимого в новый чувственный поцелуй. Предупредите кто-нибудь профессора Флитвика, они опоздают и на вторую пару.