***
— Что-то ты и не торопилась, когда шла сюда, — стоило Цумико дойти до указанного места встречи, как она мигом ощутила на себе взгляд тёмно-карих глаз и услышала недовольную фразу, адресованную ей. — Проспала, небось? Йошихиро, даже не скрывая своего недовольства, тут же переменился в лице и одарил её слабой улыбкой, стоило ему произнести свой вопрос. На душе осело неприятное чувство: девушка никогда не доверяла ему и его эмоциям, ведь стоило ей что-либо сделать или сказать не так, как он тут же мог схватить за горло и начать угрожающе шептать об её расправе. Право, в нём была и другая, даже хорошая сторона, но за то время, что она знакома с ним, смогла распознать, что именно сейчас Кобаяси сдерживает себя, дабы не накричать или, ещё хуже, поднять на неё руку. Оставалось лишь одно: отвечать мягко и поддакивать этому высокому, но худощавому мужчине. — Извини, не уследила за временем, — она мило улыбнулась, глядя куда-то в сторону, лишь бы не словить его взгляд. Они сейчас до дрожи напоминали недавно поссорившуюся парочку, которая решила встретиться и помириться. Смех, да и только. — В следующий раз, постарайся не опаздывать. Пойдём, нам ещё предстоит провернуть одну сделку с местной группировкой — они не особо любят ждать. Усмехнувшись своим мыслям, брюнет махнул рукой в призывающем жесте и направился в сторону невысокой разрушенной постройки. Что это будет за сделка, Харада и без всяческих объяснений знала, но вопрос, скребущий где-то в подкорке сознания не давал покоя: На кой чёрт религиозной организации, которая пропогандирует мир без «криминала», понадобились наркотические вещества, да ещё и такие сильные? «Saiko» на свет появились относительно недавно, но уже успели приобрести какое-никакое влияние в узких кругах. Хотя, вернее будет сказать, что они существуют достаточно давно и спонсируется если не всеми, то многими чиновниками, которые «верят» в процветание народа, но до сего момента нигде себя особо не афишировали. На деле же они являются жестокими и отъявленными преступниками, которые возомнили из себя святош и теперь орудуют многочисленными храмами и их служителями. На первый взгляд, может показаться, что организация имеет плохие репутацию и связи в подпольном мире Йокогамы, но это далеко не так, ведь те «работают» сразу на два фронта: «сверху» они белые и пушистые религиозные фанатики, что обещают избавить весь город от зла, а «снизу» руководят огромными сделками с различными группировками, да и того хуже, мафией. Всё довольно-таки интересно складывается: с одной стороны — простые люди верят, что они под защитой и делают постоянные приношения в храмы, а с другой — все «кромешники» находят нисказанную выгоду от того, что, по сути, их дела ведутся легально и под защитой властей. Все остаются довольными, но лишь недолго. Когда на город вновь спускаются сумерки, начинаются просто ужасные вещи, за которые нельзя, порой даже, предъявить и заявить. Цумико достаточно давно крутиться в этом колесе, ожидая, когда военная полиция или кто-либо хуже поймёт, что что-то здесь не так и не объявится у порога её дома. Была бы у неё воля — сбежала бы, но, как оказалось, её способность очень полезна для «Saiko» и теперь отпускать-то никто не хочет такую добычу. Как на зло: из-за парочки неосторожных действий, «кромешники» прознали о ней и теперь испытывают огромное желание урвать с руками и ногами эспера-манипулятора. Чёрт бы их побрал. Ненависть к самой себе уже начинает подходить к критичной отметки, а сама она ничего и не пробует предпринять для побега из этого замкнутого круга. На первый взгляд. В коем-то веке дойдя дойдя до вышеуказанного места, девушка, невольно присвистнув про себя, начала быстро оглядываться: это заброшенное здание она точно где-то видела, но вопрос, крутившийся на языке уже достаточно долго, сам слетел с её уст, прерывая тишину и позволяя эхо расползтись по всему помещению: — Это место… — девушка, глядя на пустые окна и осколки от стекла, невольно даже запнулась на полуслове, — Что здесь произошло? Ей и в голову не могло придти, что человек, стоявший неподалеку, соизволит ей ответить: — А ты не знаешь? — удивлённо спросил Йошихиро. Он конечно понимал, что в Йокогаме она относительно недавно, но и это место имеет всё же достаточно большую славу. Дурную. — Я слышала, что ты говорил про какую-то заброшенную больницу, — очередная короткая пауза намекала на то, что девушка даже понятия не имела, в какой авантюре сейчас принимала участие. — Это всё. Парень последовав примеру голубоглазой, стал рассматривать стены и потолки внутренней части здания, но, словно не найдя ничего интересного, вернулся к только начавшемуся диалогу: — Да, но это далеко никак её не описывает, — обернувшись на Цумико, он уже не так решительно продолжил. — Таким как ты, в обычное время, здесь нечего делать, а всё потому что именно тут и подорвал себя знаменитый Лазурный Король. — Кто простите? — нерешительно и немного смущённо спросила девушка. Пожалуй, она слишком плохо знала историю города, в котором сейчас находилась, но именно в этот момент захотелось узнать чуть больше о нём. Незнакомое имя сошло с уст её наставника, в то время как она сама пыталась спасти себя от так ненавистного ею холода, желая поскорее уйти из этого бетонного, как ей показалось даже, кладбища. — Тот, кто терроризировал Йокогаму на протяжении нескольких месяцев, подрывая значимые для неё сооружения и главные здания, — уже начав рассказ Кобаяси облокотился на одну из стен и с некой задумчивостью уставился в голый потолок. — Ты сказал, что он самовольно лишил себя жизни, но разве можно было так просто избежать наказания за такие проделки? — у Цумико в голове стали вновь крутиться шестерёнки, а вопросы стали заполнять девичью голову, желая озвучить их, но под строгий взгляд тёмных глаз, еле видневшиеся из-под длинной чёлки, осеклась. — Не перебивай, но, да. Кучка полицейский, по чьей-то наводке, обнаружила его здесь и попросту загнала в тупик. Разместив свою последнюю бомбу, он, от безысходности, совершил что-то вроде самоубийства, при этом прихватив и преследователей. Девушка, что до сего момента плелась по территории, рассматривая её вокруг, остановилась. История, которую она только что услышала, заставила о многом задуматься. Всего один человек сумел сотворить такое с целой, мать его, больницей, это уже не говоря о людях, что тот успел убить и подорвать за время своей «деятельности». Угнетающая тишина начала заполнять всё пустующее пространство, взгляды обоих немного притупились и периодически застывали в одной точке. — Ужас, — единственное слово, что смогла хоть как-то выдавить Харада, вновь прорезало здание эхом. — Так вот что значит — человек без сердца и души. — Так и есть. Даже госпожа Сайко будет казаться ангелоподобной, по сравнению с ним, но, всё же, идеализация — это плохо, верно? Так и не дождавшись ответа от голубоглазой, Йошихиро достал пачку сигарет с незамысловатым названием из кармана своего тонкого, по сравнению с её, чёрного пальто и, вытянув одну из упаковки, рассеянно продолжил: — Знаешь, что самое здесь интересное? Люди могут проклинать тебя сколько угодно, но помнить будут всегда, стоит тебе совершить нечто шокирующее или жестокое, — стоило ему только поджечь табак, как тут же в воздухе повис тяжёлый запах сигаретного дыма от чего девушка тут же начала кашлять. — Это не так, вернее, не про всех: если человек хороший, то ты непременно запомнишь его. — Лишь до поры до времени, пока он тебя не разочарует или не предаст, — поднеся фильтр к тонким губам, Кобаяси медленно затянулся под укоризненный взгляд своей подчинённой. Спорить Цумико с ним не стала, хотя и очень хотелось указать на неправоту парня, но прекрасно понимала, что сделает хуже только себе самой. Избитая, покалеченная в душе, она словно красивая, никогда не задерживающаяся на месте, птица, что когда-то давно упала, поранив свои яркие крылья и вынужденная теперь только наблюдать за перелётами своих собратьев. Иной раз убеждая себя в том, что сама же и сделалась таковой, выбрав неправильный путь однажды, Цумико неустанно верит: «Когда-нибудь я сбегу от всего этого дерьма на какой-нибудь остров и, с наслаждением глядя на местные виды, буду вспоминать о своём прошлом с улыбкой на лице и лёгким покалыванием в груди». В такие моменты девушка погружается в саму себя полностью, пропуская мимо ушей все посторонние звуки и любые механические колебания в воздухе, а зря… Йошихиро, выкурив очередную, третью по счету, сигарету, стал тихо наблюдать, как его мнимая собеседница тщательно игнорирует все его знаки внимания, которые он посылал, дабы продолжить разговор. Кобаяси уже давным-давно смог разобрать в себе странное чувство, которое настигало его во время встреч с девушкой: Цумико умеет располагать к себе, завораживая своими действиями и особой аурой, вызывающей внутреннее спокойствие, в противовес, он до дрожи ненавидел, когда была спокойна она сама, но ему, определённо, чертовски нравилась её улыбка. При взгляде на неё, он с особым рвением боролся с желанием стереть этот ужасный и противно-пронизывающий лисиц взор. Иногда юноша мог вести с ней обычные, даже будничные беседы, в другие же дни, он обожал выводить её на эмоции, лицезрея ступор и немой шок девушки. Минуты шли неторопливо и, словно насмехаясь, замедлялись от каждого вдоха, позволяя ей ощутить на себе все последствия пассивного курения. Отсчёт секунд хоть и не позволял ускорить время, но помогал занять себя ненадолго. Слабый шум, донесшийся со стороны окна, заставил обернуться юношу, а следом и его спутницу. Хитро прикрыв тёмные глаза, Йошихиро махнул рукой в привычном жесте, заставив ту идти следом за ним. Спустившись на этаж ниже и подойдя ко входу в здание, девушка отмечает про себя, что сделка всё же состоится, но её условия не предвещают ничего хорошего, судя по широкой улыбке наставника. Стоило только им выйти из помещения, как на встречу, из широких кустов, вышел человек в маске и в потрёпанной временем кожаной куртке. Его глаза пробегались то с одной, то на другого, тщетно стараясь определить кто же являлся зачинщиком сделки. Так и не найдя нужного ему человека, он наугад пихнут увесистую коробку девушке с темно-русыми волосами и стал ожидать её дальнейших действиях. Несомненно, она порядком растерялась от такого действия. Из ступора её вывело лёгкое касание чьих-то волос, коснувшихся виска, что подействовало на неё достаточно отрезвляющее. Низкий шёпот, донесшийся до уха, моментально выбросил всё лишнее из головы и заставил глаза в панике округлиться: — Давай же: загипнотизируй его, пока он не сбежал от нас. — Что? Зачем? Для чего ему сбегать? Цумико подозрительно взглянув в сторону наставника, надеялась найти хоть какие-то отголоски от шутки, что он сейчас выдал, но тот был непривычно серьёзен и лишь медленно сузил и без того узкие глаза. — У него в куртке находится ствол, заставь достать его, — проигнорировав все расспросы девушки, всё так же нависая над ней, произнёс он. Поняв, что достойных объяснений она не дождется, вернулась в изначальное положение и, зафиксировав взгляд, стала сосредотачиваться на мужчине на против. Голубые глаза, утратив свою яркость, вмиг потемнели на два тона, выражая лишь холодное безразличие и строгость. — Как тебя зовут? — решив начать с достаточно простого вопроса, девушка сделала шаг вперёд, предварительно отдав коробку наставнику с известными только тем двоим содержимым. — Это имеет значение? — ответив вопросом на вопрос мужчина сделал резкий выпад назад, явно почуяв неладное. Было очевидно, что с таким человеком ей особо не разговориться, но попробовать стоило. Услышав в свою сторону грубый бас, она без малейшего упрёка продолжила: — Нет, но спасибо, что ответили, — улыбнувшись лучезарной улыбкой, девушка сделала ещё один шаг и завела руки за спину для большей уверенности. — Что? Ч-что ты собираешься сделать?! — мужчина в маске грозно посмотрел на неё и уж было собирался бежать, как вдруг приметил, что глаза собеседницы в мгновение ока сменились на более яркий, сиреневый. Нет, даже опасный, отдающим аметистовым. Ей не было важно, чтобы он ей отвечал чётко и верно, ведь цель была иная — вывести его на хоть малейший диалог, пускай и самый глупый. — Оу, не стоит так бояться, я лишь хочу попросить Вас остановиться и выслушать мою просьбу. — П-просьбу? — слегка рассеянно и, будто бы, в трансе произнесла «жертва» её сладкой речи и способности. — Да, всё верно. Прошу Вас, не могли бы Вы достать свой пистолет из кобуры? Больше тот не отвечал, а лишь действовал. В одно движение припрятанный на сделке ствол оказался в руках мужчины, пока тот мог лишь смотреть на всё со стороны и недоумевать. Йошихиро довольно похлопал девушку по плечу и взглядом, в котором уже давно плясали бесы, произнёс: — Молодец, теперь пускай он, — сделав задумчивый вид, продолжил. — Ну, скажем, выстрелит себе в голову. Опешив от такого заявления, Цумико, не опуская взгляд сиреневых глаз, возмущённо вздохнула. Если уж ей не ответили на последний вопрос, то пускай хоть объяснит теперешнюю ситуацию, ведь без этого, приказывать далее она не планировала. — Чёрт, а это ещё зачем?! — сорванным криком девушка ясно дала понять, что такого она делать не собиралась. — Разве это непонятно? Организация получает товар и поднимает репутацию, а они избавляются от своего предателя, в то же время выставляя себя нашей жертвой и заручаясь более сильными покровителями в лице наших врагов. — Это же безрассудство! — только и успевает выкрикнуть Цумико перед тем, как Йошихиро закрывает ей рот широкой ладонью. — Не шуми, — угрожающе произносит брюнет. — Либо ты приказываешь ему застрелить себя, либо собственноручно нажмёшь на курок этого чёртового пистолета. Сердце бешено заколотилось под гнётом предстоящего убийства. Было очевидно, что ни один из вариантов, не оставлял ничего хорошего для девушки: в любом случае, она убивает человека. Да, предателя и нарушителя закона, но человека. Выбор был за ней, но так такового решения своего наставника уже не изменить: в первом варианте она заставляет самоубиться, а во втором — заставляют убить её, но с более тяжёлыми последствиями. Девушка в жизни никого не посмела бы лишить жизни, хоть и умела достаточно хорошо управляться с оружием, не важно, огнестрельным или же холодным. Голова закружилась от прилившего адреналина, а зрачки сузились больше обычного — она боялась, боялась умереть, поэтому фиксировала «жертву» с огромной силой, дабы она не сбежала. Убей или убей — что же выберешь ты? Рука, словно сама по себе, поднялась в воздухе, а пальцы обхватили воображаемый пистолет. Неприятный холодок окутал её стоило только представить в голове картину пробитой пулей головы и литры крови, выбегающие из сквозного отверстия у виска. Раз. Воображаемый предохранитель был снят под звонкий лязг настоящего. В глазах заметно стало мутнеть, а к горлу подкатывала то ли истерика, то ли утренняя запеканка. Два. Палец жертвы идентично повторил движение голубоглазой, переведя тот вниз и ухватившись за курок. Мужчина лет тридцати, ненадолго придя в себя, начал неистово дрожать под гнётом тёмно-карих, пристально наблюдающих за всем процессом, глаз. Сейчас он был похож на самую настоящую дичь, что ненароком забежала в охотничьи угодья. Несчастливая. Невинная. Просящая о пощаде. От такой картины Харада успела и забыть о том, что этот человек являлся самым настоящим бандитом, который умертвил куда больше людей за всю свою, скоро оконченную, жизнь. Три. Резкий выстрел заставил невольно вздрогнуть и прижать руки к ушам плотнее, а запах пороха мгновенно ударил по ноздрям. Птицы, что до сего момента мирно сидели на ветвях деревьев и старались всячески себя согреть, в одночасье вылетели из своих убежищ вверх, дабы избежать повторного выстрела, только уже в них. Неверие окатило девушку ледяной водой, стоило только раскрыть свои очи и устремить взгляд в сторону, не так давно стоявшего на ногах, мужчины. Мёртвого. Как и было предсказано: кровь мигом стала расползаться по земле, небольшой струйкой вытекая из пулевого отверстия. Медленно, словно издеваясь над ней. Глаза, наполненные ужасом, закатились вверх от удара об твёрдую поверхность, но всё так же были открыты и открывали вид на безжизненные белки. Смотреть в них оказалось намного спокойнее, нежели ей думалось. Человек, что лежит перед ней в неестественной позе в луже собственной густой крови — мёртв. Был убит её же мыслями. Буквально. Цумико было сложно прийти в себя даже тогда, когда на её худощавое плечо легла мужская рука с филигранными длинными пальцами, что давным-давно впитали в себя едкий запах дешёвого табака. Мужской парфюм ударил в ноздри, перекрывая запах недавнего пороха. От него веяло чем-то горьким, но в тоже время мягким и свежим. На удивление Цумико не рыдала в истерике и не орала во всё горло, параллельно царапая себя в жалких попытках избавиться от осевшего дыма. Она уверенно взглянула в тёмные глаза напротив, стоило ей только повернуться в сторону источника аромата. Лишь небольшая слеза, рассекавшая её щёку выдавало недавний прилив эмоций. Лицо, не выражающее ничего, слегка исказилось стоило ей только заприметить сиреневым взглядом деловитую ухмылку стоящего рядом человека. — Какая же ты молодец, даже сама со всем справилась, — доброта, что была направлена по отношению к ней никак более не трогала, словно она и вовсе стала камнем. — А теперь иди домой и отдохни, в ближайшее время никто не планирует тебя вызывать. Йошихиро всегда казался ей тем ещё хитрым ублюдком, не стесняясь в выражениях, мысленно отзывалась она, но чтобы буквально заставить её совершить акт убийства — такого она от него не ожидала. Он намеренно топтал и уничтожал девушку изнутри, создавая из неё что-то наподобие куклы, с которыми она играла в детстве, пока ждала мико, что должны были вот-вот придти и поиграть с ней. Была бы её воля, она бы уничтожила его собственноручно, но, к сожалению, была слишком сломлена и слабохарактерна для этого. Устремив глаза куда-то вниз, Цумико поплелась в сторону метро, желая поскорее уйти с места происшествия, стараясь не замечать строгий, но одобрительный взгляд. Так нормально и не попрощавшись с «коллегой», решив, что это не так уж и обязательно, она лишь коротко кивнула, размышляя о чём-то своём, как вдруг, словно гром среди ясного неба, её окликнули: — Ах, да, чуть не забыл: постарайся особо не светиться на улицах, — ленивый голос заставил на мгновение остановиться, пока последующая фраза и вовсе не заставила всё тело одеревенеть. — Слежка за тобой значительно возросла, так что теперь твои будни заметно скрасятся, но не волнуйся, ведь теперь ты доказала нам свою ценность, так что мы, так уж и быть, приставим к тебе кого-нибудь для охраны, милая, — последнее слово вызвало мерзкую дрожь. Улыбаясь, Кобаяси, буквально, заявил ей о слежке, которую начнёт за ней организация. Теперь уже настоящую слежку. Хотелось провалиться под землю, только бы он вновь не заявился к ней с той или иной претензией, ведь теперь уж явно будет за что. Перейдя на ускоренный шаг, Харада завернула в сторону, чтобы поскорее скрыться от пронзительных глаз и начать бежать, истязая глотку и лёгкие от недостатка кислорода. Сейчас главное — скрыться.***
Черти за ногу забрали бы её с собой, узнав о том, как девушка нагло решила нарушить приказ своего наставника, намереваясь сдать их с поличным. Да, её уже предупредили об «надзирателях», но сейчас у неё всё ещё было право на частичную свободу действий и слова, поэтому она без всяких сожалений и страха наказания за предательство, быстрым движением стала набирать номер с визитки, данной ей пару дней назад, стоя в одной из многочисленных телефонных будок. Задача была одна — сообщить об инциденте, изменив голос и говоря от лица случайно забредшего не туда прохожего. Тяжёлые гудки сменились долгожданным сигналом с другой стороны трубки, из которой тут же донёсся строгий голос: — Вооруженное детективное агентство слушает, что у Вас произошло? — слегка искажённый динамиком тембр, словно глоток свежего воздуха, заставил почувствовать себя чуть увереннее в своих действиях. Понизив голос, девушка сбивчиво начала бормотать, а после зашептала прямо в микрофон: — Я-я только что увидел какую-то чертовщину, — прекрасно осознавая, что на другом конце провода её голос казался донельзя искажённым, напоминая мужской, она даже временно изменила свой гендер. — У заброшенной больницы стояло два человека и они… О, Господи… Нет… — Успокойтесь, пожалуйста, излагайте всё по порядку, — услышав как некто на другой стороне стал впадать в мнимую панику, голос напрягся, а всё внимание стало приковано к ситуации. — Они убили его! Нет… Заставили убить себя. Я н-не понимаю. За каких-то несколько секунд молчания, послышался шорох не то бумаги, не то какой-то вещи, но перебивать говорящего никто и не собирался, внимательно выслушивая. — Там стояли трое: высокий худой брюнет и-и девушка с длинными, вроде бы, каштановыми волосами, а ещё лысый мужчина в маске, одетый во всё чёрное, — голос слегка замялся — актёрская игра на высоте — а после неуверенно продолжил, — Я стоял далеко, н-но точно видел, что после того, как та девка подняла руку и прижала её к виску, последний повторил то же самое, а после… Х-хах… Пару помех вновь исказили и без того заплетавшийся язык говорящего, но точно смогли передать всю суть. — Она ведь использовала какую-то с-способность, в-верно? — «случайно» брошенное замечание только приукрасило новое дело и сам интерес, теперь уже, у трёх слушателей. Монолог пора было уже заканчивать, поэтому девушка опустив тон голоса ещё ниже, произнесла. — Он… О-он просто убил сам себя… И я с-сбежал… Всех этих подробностей должно было хватить, чтобы детективы подорвались с места и постарались опередить полицию, дабы поймать больше улик. Завершив свой «рассказ», Цумико улыбнувшись стала выжидать последующих расспросов. — Будьте добры, скажите ещё раз, где всё произошло, а так же своё местоположение и ожидайте нас на месте, — вновь послышался шорох, но теперь уже более короткий, приглушённый. — Мы скоро прибудем. Назвав точный адрес здания, девушка намеренно проигнорировала последние просьбы и повесила потертую временем трубку на своё законное место. Выйдя из будки она весело присвистнув, стала морально готовиться ко всем последствиям своего звонка. Солнце уже спускалось, позволяя сумеркам взять вверх над небосводом. Всю эту картину вечернего города украсило нечто белое и медленно покрывающее тротуар, по которому неспеша шла девушка. Снег. Первый снег, как и было предсказано, посетил Йокогаму в середине декабря, накрывая всю землю своим одеялом и даря атмосферу наступающего праздника. Улыбнувшись ещё шире, девушка стала ловить руками, хоть и не любимые ею, но, однозначно, прекрасные, снежинки. Под весёлую мелодию, что каким-то образом всплыла у неё в голове, начала думать о предстоящих хлопотах и ожидаемых заданий от господина Ито. Совершенно выбросив из головы своё недавнее первое убийство. Вытесняя неприятный, жуткий и донельзя травмирующий опыт, Цумико решила отдать себя другим заботам, хотя, непременно, ещё вернётся к этой ситуации, но уже проклиная не саму себя, а своего наставника, который попросту не оставил ей выбора, хотя и дал возможность произвести выстрел не своими руками. Благодарить она за это его даже и не думала. В этот день, в ней, если не сломалось, то, определённо, что-то щёлкнуло. *** Девушка даже и подозревать не могла, что по другой стороне трубки телефона над ней давным-давно успели сжалится и посмеяться вдоволь. Люди, которым она только недавно пересказала «свою» историю, немного даже были удивлены столь смелым и одновременно потешным действием. Камера, установленная чуть ранее от прибытия основных лиц, успешно выполнила свою задачу и передала изображение в самом что есть хорошем качестве. Правда без единого звука. Убедившись в точном исполнении своих планов, вооруженное детективное агентство окончательно избрала свою цель. Цумико Харада — не просто давняя «знакомая» тех самых религиозных фанатиков, но и полноценный участник их деятельности. К тому же, сложив два и два стало очевидно, что она и являлось тем самым эспера-манипулятором, который одним своим существованием «терроризировал» спокойствие военной полиции и некоторых осведомлённых граждан Йокогамы. Говоря честно, данная картина не просто поразила зрителей, но и заставила их действовать увереннее и прямолинейно. _______ В небольшой, но хорошо обустроенной студии смена времени года ощущалась плохо: руки не леденели от столь привычных действий, как, к примеру, проверка времени на экране смартфона или же поправление сумки, что так и норовила «сползти» с худого плеча своей хозяйки; ни приходилось иной раз разминать пальцы на ногах, лишь бы хоть немного спастись от обморожения; множество слоёв одежды никак не сковывали девушку. Мерзкий, такой ненавистный, холод никак не трогал Цумико. Каждая зима в Японии, хоть и не была настолько мёрзлой, но, однозначно, отличалась своим повышением влажности и понижением температуры (для жителей тёплых стран — это настоящая катастрофа). Хотелось запрятать себя в сотни слоёв, состоящих из одеял и грелок, пытаясь хоть как-то спастись от очередной простуды; хотелось прыгнуть в разожжённый камин, сразу придя с улицы, если такой и находился в доме. К счастью, голубоглазой это было не так страшно́, ведь в маленькой квартире-студии мог поместиться не только весь её мир, но и всё тепло, что когда-либо дарили близкие ей люди, вернее, один, но, непременно, важный для неё человек. Джун не слабо постаралась, дабы найти настолько уютный для подруги уголок, который, к тому же, мог обогреть её в самый холодный день. В восьмиэтажном комплексе одного из многих жилых районов на шестом этаже и обитала Цумико Харада, вернее, находилась там в перерывах от работы или же от поручений организации. Стены в пастельно-бежевых тонах были украшены немногочисленными картинами и фотографиями, с заботой помещенными в яркие рамки. Не секрет, что спокойные цвета не просто нравились девушке, а даже были ею любимы. Хорошо обустроенная кухня, со множеством различной утварью, что использовалась хоть и не часто, но всегда в свободное время и с большой охотой. Мягкие диван и небольшая кровать, которую, к слову, девушка уже начинала мечтать поменять на футон; стол, за который можно было уместиться в утреннее и вечернее время ради чашечки чая или же, не так давно полюбившегося, кофе. Её обеспечили всем необходимым, буквально: Андзай хорошо постаралась над благоустройством. И сейчас невысокая девушка с необычным цветом глаз, отдающим немного сиреневым, с темно-русыми длинными волосами, что чу́дно рассыпались по чёрному облегающему платью и ловили отблески приглушенного света смотрела куда-то вперёд, стоя у открытого окна. Этот год выдался, определенно, тяжёлым: вместо серых будней, она проходила через целые овраги лжи и безрассудства, всячески беспокоя уже изрядно расшатанную нервную систему. Многим за этот период так и не терпелось снести девушке голову, но их планам не суждено было сбыться — они разбились о скалы, не доплыв до берега всего каких-то жалких пару метров. По сему, сейчас, Цумико с вожделением и чувством собственной победы поднимает наполненный до самых краёв бокал с кроваво-красным напитком, произнося небольшой тост: — Отныне я более не смогу убегать, но сейчас имею право на небольшой отдых, — голубоглазая задумчиво опустила голову набок и перевела взгляд чуть левее, в сторону окна, из-за которого уже были слышны радостные возгласы прохожих, решивших отметить сея событие на улице. — На передышку, дескать. Немного покрутив стекло с напитком в руке, Харада с едва заметной ухмылкой на губах делает первый и самый большой глоток: горько-сладкая, немного вязкая, жидкость начинает скатываться по горлу вниз, параллельно обжигая его и даря тепло промерзшему до самых костей телу. Прикрыв уставшие веки, девушка растягивает свою улыбку ещё шире и оттолкнувшись от заснеженного окна начинает кружиться вокруг себя, всё также держа бокал с новогодним вином в руке. Наблюдая за снежным вальсом, Цумико, словно сойдя с ума, начинает танцевать под ритм, доносившийся с улицы, музыки. Ещё немного и земля совершит очередной оборот вокруг своей оси, календарь этого года утратит свою ценность, уступая следующему, а бывшая священнослужительница пропадёт с этого мира на неопределенный срок, как бы набивая свою ценность, заставляя её искать всё больше. Да, ей нравится внимание людей, но только тогда, когда она может контролировать его уровень. _______ Относительно недолгая передышка длинною в месяц оказалась как глоток свежего воздуха после тянущихся, словно вечность, часов в запертой тёмной комнате сырого подвала. Оставалось только надеяться, что все гости, которых она пригласила, снизойдут до неё; до двери в её квартиру.