***
Перевал давался Тамине тяжело. Дыхание постоянно сбивалось, немели руки и ноги, совсем не кстати появилась испарина, а после и несвязное бормотание. В конце концов, было решено остановиться на ночлег в одной из пещер на стоянку. — Никаких гоблинов на этот раз, — проворчал кто-то. — Не переживу ещё одного представления. Тамина так и не разобрала, кто это сказал, как и того, чьи руки беспокойно водили по её волосам, изредка прикасаясь к шее или вискам горячими пальцами. Девушка попыталась открыть глаза, но от этого всё поплыло, и ей стало казаться, что она вернулась в далекое детство, и что руки на щеках — мамины, потому что заботливые и теплые, а пахнет потом и табаком — от отца, потому что лежит она на его коленях. — Орков нам тоже бы обойти, — раздалось откуда-то, и Тамина повернула голову на звук, недовольно хмурясь. — Коробки вонючих костей, чтоб их… — Якорь тебе в глотку, — нелепо вырвалось из сухих губ. Кто-то надрывно закашлял. Теплая ладонь перекочевала на лоб. — Бредит, бедняга, — голос тоньше остальных и куда приятнее. — Горная болезнь, у людей встречается, — а это уже женский. Женские же ладони и поднесли к губам горький напиток. Сзади кто-то заботливо приподнял голову. — Сейчас пройдет, милая. — Да уж, в горах людям делать нечего, — цокнув, заметил кто-то из гномов. — Столько не состыковок, Фили, не нравится мне это, — а вот в этом ворчании Тамина всё же узнала Двалина и недовольно промычала, повернув голову в сторону, и уперлась носом в колючую ткань. — Оставь, Двалин, — глубокий голос коснулся её лица совсем натурально: Тамина ощутила вибрацию через кончик носа и слабо улыбнулась, узнав Фили. — Верхний переход без таких скачков, к тому же если на повозке… Гном в ответ деловито хмыкнул, но ничего не сказал. Тамина облизнула губы и повела носом: так, как тычется слепой котенок в поисках мамы-кошки. Мозолистые пальцы коснулись нежной кожи под ухом и слегка надавили. — Сердцебиение слишком быстрое, — обеспокоенный голос вновь прошелся по телу и Тамина попыталась открыть глаза. Тусклый свет позволил увидеть лишь слабые покачивания тонких косичек: Фили отрешенно мотал головой. — Не всё сразу, — спокойным тоном осадила его эльфийка, — поднеси к носу, только не близко. Едкий горький запах заставил девушку хрипло вздохнуть и отодвинуться назад. Правда ничего путного из этого не вышло, и теперь она сильнее вжималась в мужские бедра, отворачивая голову от смоченной и пахучей тряпки. — Тамина, слава Махалу, — Кили, напряженно молчавший всё это время, расслабленно откинулся спиной к бугристой спине, крепче сжимая жену за руку, словно говоря, что и её заслуг в этом не меньше. — Не вставай резко, — наказала Тауриэль, видя как Тамина пытается подняться на локтях. Фили же и вовсе положил той на грудь ладонь и с усилием вернул девушку в лежачее положение: Тамина вновь уставилась на качающиеся плетеные усы, правда причиной теперь стала уставшая улыбка. — Лежи, — светлые волосы упали вперед, скрывая глаза гнома от остальных. — Только дрянь эту убери, — девушка слабо улыбнулась в ответ и закашляла: противный запах всё ещё пробирался внутрь. Закашляла и сама гора: стены небольшого укрытия задрожали, осыпаясь мелкой пылью и обломками и грозясь рухнуть окончательно. Так что все немедленно повскакивали, хватая то немногое, что можно было забрать в считанные секунды, и ринулись к выходу. Тамина же не успела даже сообразить, что нужно было вообще что-то хватать и что сам Фили схватил лишь её, направляясь к еле видневшемуся проходу: гора не переставала громыхать ни на секунду, уменьшая вероятность выбраться из пещеры целыми и невредимыми. — Фили! Девушка взглянула на протянутую руку Кили и поняла: дело дрянь. Между ними и остальным отрядом острой линией чертилась расщелина, рывками и скрежетом отдаляя гномов. — Держись, — бросил Фили, не глядя на лицо Тамины, и отошел на шаг назад, чтобы перепрыгнуть разрастающуюся прямо на глазах пропасть. Камень заскрежетал и рухнул, пробираясь в обе стороны и тем самым оттесняя державшего на руках девушку гнома назад к ребристой стене. — Веревку, живо! — Привяжи меч, ну же! Гномы кричали наперебой, только вот ни Фили, ни Тамина их не слышали. Грохот и шквал внутри был таким сильным, что невольно хотелось зажмуриться. — Я тебя подброшу! — заорал гном прямо на ухо девушке, и та крепче вцепилась пальцами за меховую опушку, мотая головой. — Не докинешь! — упрямилась Тамина, с паникой всматриваясь в перепуганные лица с наружной стороны горы. Некоторые из мужчин сделали подпорку из собственных тел, в то время как другие завязывали узлы вокруг себя. — Смотри, они вытянут нас. Подожди немного. Тонкий пальчик указал на спасительный зубчатый кинжал. На секунду Тамине показалось, что вот-вот и они выберутся от сюда, и даже когда металл со звоном ткнулся рядом с ними, она лишь уверилась в этом и не сдержала облегченного выдоха. Правда следом за ним раздался испуганный вскрик, эхом отражающийся от неровных стен и уносящийся ввысь: пещера продолжала рушиться дальше. Фили крепче прижал к себе её тело, принимая столкновения внутри полого туннеля на себя. Однако пару раз Тамина всё же проехалась плечом и бедром по торчащим буграм. В конце концов раздался глухой стук и пара выдохов, будто бы выбитых из обоих вместе с последними силами. — Ничего не сломала? — тяжелое хриплое дыхание обожгло макушку. — Нет, — так же хрипло отозвалась девушка, хотя и не была в этом уверена до конца. — А ты? — Нет, идем, — Фили резко встал, утаскивая Тамину за руку. Она всхлипнула, но гном будто бы не обратил на это внимания. Более того, он даже не смотрел на неё. И лишь когда они перешли на бег и юркнули в новую каменную полость, Тамина поняла, к чему была такая спешка: груда камней безапелляционно припечатала то место, где они были мгновением назад. Вместе с надеждой на спасение ушел и последний источник света, заключая путешественников в беспроглядную и холодную тьму. — Сиди здесь, я проверю своды, вдруг есть выход, — донеслось с боку, и Тамина кивнула. Не сразу поняла, что её кивка Фили не увидел, и тихо прохрипела согласие. Бродить на ощупь в незнакомом месте ей не хотелось. — Ты видишь что-нибудь? — в надежде на горное родство спросила она, смотря в непроглядную чернь. — Нет, — раздалось прямо над ухом, и Тамина вздрогнула, выставляя руки вперед. Фили сделал то же самое, судя по тому, как их пальцы неуверенно тыкнулись навстречу. — У меня две новости. — Давай с хорошей, — Тамина подползла к опустившемуся рядом мужчине, и тот буквально сграбастал её к своей груди. — Это пустóта размером с вашу кухню и гораздо выше, чем я думал, так что воздуха нам хватит на пару дней, — Тамина чувствовала тяжелое дыхание на своем лице и невольно потянулась выше, к жесткой бороде, прикрывая глаза: всё равно ничего не видно. — Плохая же в том, что выхода я не нашел. Что-то холодное и липкое опустилось вниз, к самым пяткам, заставляя девушку поджать ноги. Уши словно залило воском, и в какой-то момент ей стало казаться, что кроме своего быстрого сердцебиения она ничего не слышит. Но вот что-то громкое и размеренное застучало прямо под ухом. Не так, как у нее в груди. Спокойно и сильно. Неужели не боится? — Выберемся, — холод металла коснулся её щёк — это Филины косички опустились сверху, а сам он прижался к её виску губами. Губы эти что-то шептали, вероятно, пытаясь успокоить. Но, в конечном счете, лишь убаюкали девушку. Хотя, возможно, дело было в усталости и перенапряжении, но Тамина предпочитала думать, что так действовал на неё сам гном. Он всегда был более рассудительным и сдержанным, нежели Кили, и его словам не то, что хотелось верить. Просто не верить было невозможно. Невозможным казалось и то, что, не обнаружив подле себя Фили после пробуждения, Тамина ничуть не замерзла. Даже больше — жар был таким сильным, что ей непременно захотелось стянуть с себя походные сапоги и кожанную жилетку с меховым подкладом, что она и сделала незамедлительно. Правда, когда дело дошло до стеганую крутки, её руки резко отвело в сторону. — Махал, Тамина, я не думал, что ты так замерзнешь, — лица Фили она не видела, но знала, что тот непременно хмурит брови и деловито качает головой, так, словно отчитывает её за провинность. — Всего-то с пол часа прошло, я хотел детальнее прощупать… Фили ещё что-то говорил про пещеру и ходы, только вот Тамина не слушала. Ей теперь ужасно мешали мужские руки, которые вновь обхватили её и сдвинули на себя. — Жарко, отпусти, — недовольно промямлила девушка, пытаясь отползти назад на каменную прохладу. Послышался шорох. Большие ладони теперь с нажимом шарили по её телу, опускаясь до самых ног. И когда они сжали стопы, то Тамина не сдержалась и захныкала от бессилия. — Ты же закоченела, — злобно прорычал Фили. Тамина хотела было возразить, но, услышав бранные слова, которые слетали с губ гнома чаще обычного, решила помолчать и не двигаться, чтобы не усилить не утихающий жар. Она слышала, как что-то звякает прямо над ухом, как шуршат ткани и скрипит кожа сапог. Чувствовала, как Фили приподнял её, заталкивая под тело что-то мягкое, пропитанное потом и табаком. Не сразу она поняла, что это одежда гнома. Всполошилась лишь тогда, когда тот стал быстро стягивать с неё её собственную. — Что ты… — сипло возмутилась она и ахнула, ощутив горячее сердце ближе, чем обычно: то билось прямо под щекой. Обжигающе быстро. — Другого выхода нет, прости, — сверху накрыло чем-то теплым и колючим. Тамина замерла. Горячие ладони жгли её спину. Жгло грудь, живот, ноги и даже стопы. Те самые, которые Фили зажал меж своих ног и не выпускал. Осознание того, что они оба нагие, настигло неожиданно. Девушка что-то пискнула и попыталась отодвинуться, уперев ладошки в теплую широкую грудь. — Нет, — ответило ей поверх головы и сильнее сжало в объятиях. — У тебя переохлаждение, а это верный способ. Не раз выручал. — Ты не раз лежал с девушкой голышом в недрах горы? — стуча зубами пробормотала она, чувствуя как жар постепенно отходит, а вместо него появляется легкое покалывание. Она зашипела и попыталась подтянуть к себе ноги, чтобы растереть их. — Не двигайся пока, рано, — мужская нога чуть приподнялась, обхватывая теперь бедро девушки коленом, и Тамина вновь оцепенела. Фили шумно выдохнул и будто бы нервно хохотнул. — С девушкой впервые. Но с братом бывало. Заходили на вершины гор, а потом нас настигала снежная буря. Ладони на спине тоже задвигались, плавно водя вдоль позвоночника и не сильно растирая нежную кожу, но мозолистые пальцы всё же изредка царапались, так что Тамина так или иначе дергалась, причиняя своей персональной печи неудобства. Она поняла это потому, что каждый раз, когда она ерзала, мужчина резко втягивал в себя воздух и чуть отстранялся. Правда потом всегда брал себя в руки и вновь касался её тела своим в самых осторожных местах. — Только невесте своей не говори, — Тамина прижала ладошку к горячей груди и расправила пальцы, уводя их в завитушки волос. Фили молчал. Тамине же вдруг захотелось отрезать себе язык, чтобы тот не говорил таких глупостей. Хотя глупости перед смертью — не самый худший вариант, и потому девушка все же задержала дыхание, чтобы в конце концов выдать: — Я должна рассказать тебе кое-что, только не сердись на меня. Грудь под её рукой рвано дернулась, выпуская мокрый кашель. — Я никогда не сержусь на тебя. — И всё же пообещай, что унесешь эту тайну с собой в могилу. — Говори уже. Тамина прикусила щеку изнутри. Этот секрет терзал ее уже несколько лет и она никак не могла понять, что с ним делать. Ведь поделиться таким ей было попросту не с кем. Куда проще делать это в темноте, не ожидая обвиняющего взгляда и не выслушивая череду претензий о том, почему она не сказала раньше. Нет, конечно, упреки со стороны Короля последуют в любом случае, но здесь, под жесткими объятиями гор, Тамина сможет прикрыть свои переживания усталостью и спрятать взволнованное лицо на мужской груди. И навряд ли у неё будет второй шанс. — У Тауриэль были выкидыши, — девушка сделала паузу и дождалась, пока Фили вновь начнет дышать. — Два раза, если уж точно. — И ты мне не сказала. Теперь настала её очередь молчать. Фили же вполне сердито и отнюдь не фигурально проскрежетал зубами. Звук был таким громким в одинокой ловушке, что Тамина неосознанно придвинулась ко второй части своей исповеди и уткнулась носом в грудь своего спасителя. Та тут же смягчилась и ожила, выдыхая обиженный воздух. — И ты не должен никому об этом говорить, особенно Кили, — Тамина вновь нашла укрытие где-то на обнаженной разгоряченной коже. — Кили? — Он не знает. Она почувствовала, как легкая тряска накрывает её, и не сразу поняла, что та передалась ей от Фили: руки его теперь сжались в кулаки, нечаянно ухватив мягкие пряди её волос и потянув их вниз. Тамина даже не пискнула. Лишь позволила затылку поддаться следом за настойчивым движением. Теперь, вероятно, она смотрела бы на его лицо. — Тауриэль говорит, что это её проклятье. Цена за ту любовь, что не была одобрена. Груда мышц, что обвивала её, вдруг напряглась. Где-то в глубине послышался скрежет, а по мертвому камню прошлась волна вибрации. — Чувствуешь? — Фили приподнялся первым, утаскивая за собой и Тамину: теперь широкая ладонь прижимала ее спину, не давая отделиться. Девушка вздрогнула, ощутив легкий теплый ветер. — Но как такое возможно? — Тамина чуть выгнулась вперед, позабыв о том, что в темноте она видит ничуть не лучше рыночных торгашей. Бедро же вполне конкретно прижалось к мужскому паху, будто бы это было его целью, и так же быстро отскочило назад: слишком горячо и явно было то, что для Тамины не предназначалось. — Источники, — то ли пискнул, то ли крякнул Фили. Тамина почувствовала, как вспотела его ладонь. — И нам лучше поторопиться.Глава 8. Вода и камень - часть I
9 марта 2024 г. в 15:35
Чем дальше путники отходили от пристанища оборотня, тем холоднее становился воздух. И дело было даже не в том, что осень всё же входила в свои законные права. Виной тому были морозные верхушки заснеженных гор, маячивших на сером небе. Снег на рваных зубцах был неприятен и лошадям, которые, даже отличаясь своей покладистостью и терпением, теперь нехотя шагали под натиском молчаливых наездников.
Тамина знала, что в Мглистых горах произошла стычка между людьми и гномами. И что в этой неразберихе погибла мать Фили и Кили. И хоть те никогда не любили говорить об этом происшествии в ее присутствии, острый слух и незаметная поступь позволили ей узнать не самые приятные подробности. Главная из которых заключалась в том, что к гибели большей части каравана из Синих Гор была причастна лично Тамина. И то, что она выжила, лишь утяжеляло ношу от этого знания.
Девушка незаметно убрала ладошку в карман и сжала ребристую каменную ракушку, вспоминая, как незнакомая и поначалу пугающая женщина помогла ей перебраться через горный хребет. Тамина даже не сразу поняла, что руку протягивала гномка, спутав ту с каким-то молодым мужчиной. Однако, стоило бархатистому глубокому голосу подозвать девчонку к повозке и предложить вяленое мясо, как девчушка решилась принять приглашение. От женщины она узнала лишь имя: короткое «Дис» въелось в подкорку до самых кровавых кошмаров. Именно Дис и поведала ей, что гномы держат путь в Эребор, чтобы принцесса могла повидать своих сыновей и почтить память погибшего брата.
Они ехали по неширокой извилистой тропе, единственной, по которой могли проехать груженые повозки. Всего раз караван остановился, чтобы дать лошадям отдых. И, как известно, одного раза было достаточно, чтобы случиться маловероятному событию. Уж в том, что следопыты Мемноса решатся вступить в горные земли, Тамина сомневалась. И от того расслабилась настолько, что не заметила приближающейся опасности.
В ту ночь она проснулась от жесткой тряски. Она не успела понять, что происходит, как сильные руки той самой гномки, что приютила её у себя под боком, теперь закинули девчушку на спину взвинченного тяжеловоза.
— Скачи в Эребор, — женщина настойчиво сжала ладонями лошадиную морду, а затем обратилась к перепуганной девочке. — Найди гномьего Короля, он даст тебе приют.
И, прежде чем Тамина успела что-либо возразить, тяжелая рука шлепнула жеребца по спине. Животное заржало и бросилось вперед, легко лавируя меж разгорающегося пламени и звуков клинков. Тамина обернулась лишь раз, чтобы увидеть, как её спасительница без тени страха бросилась к увесистой дорогой повозке, где, судя по всему, и находилась гномья принцесса. Та самая, которая погибла в ту ночь.
— Мелькор меня за ногу! — хриплое восклицание вывело Тамину из молчаливого воспоминания, и теперь она смотрела на то, как Двалин, энергично спрыгнув с жеребчика, ровно так же возносил неблагочистивые слова к небу. Затем он сплюнул под ноги и тихо буркнул. — Единственный переход завалило.
— Есть тропа через Казад-Дум, — ничуть не огорчившись внеплановому камнепаду ответил Балин. Ори заметно оживился и подъехал к седовласому гному, игнорируя причитания старшего брата.
— Дурная затея, — Двалин шумно выдохнул, проводя ладонью по лысине.
Оин согласно закивал, правда кому именно, никто так и не понял, потому как старый гном одобрительно смотрел на обоих. Бифур и Дори, хмурившиеся также, как и чернобровый гном, явно разделяли мнение Двалина.
— Казад-Дум? — тупо переспросила Тамина, так как видела это название разве что в книгах и представить себе не могла, что былое царство гномьего народа скрывается под тяжеловесными скалами.
— Мория… А может лучше нижний проход..? — нахмурилась и эльфийка, спрыгивая с лошади и принимаясь снимать с неё поклажу. — В любом случае, животным не пройти по узким тропам.
И словно в подтверждение её слов Тыковка, сделав шаг, соскользнула с влажного мха и угодила копытом меж острых камней, уходящих вниз. Кобылка громко и протяжно заржала и припала на согнутую ногу, сбрасывая с себя наездницу: Тамина едва успела перевернуться на бок, избежав той же участи, только по отношению к своей голове.
— Малышка, тише-тише, — не вставая с колен, девушка погладила испуганное животное по морде. Жаркое рваное дыхание коснулось холодных пальцев. — Сейчас мы вытащим тебя.
Фили спешился и раньше всех опустился рядом. Лошадь испуганно посмотрела на него и дернулась в сторону, от чего ещё громче взвизгнула и тяжело задышала. Ладонь гнома накрыла девичью руку и с силой отвела в сторону.
— Отвернись, — хрипло сказал Фили, и теперь Тамина с ужасом уставилась на блеснувший в его руке кинжал. — Бифур, подержи её.
— Ты ведь не собираешься… Фили… Моя Тыковка, ты не… — бормотала Тамина, пытаясь разжать сомкнувшиеся на рукояти пальцы.
Фили шумно вздохнул и взглянул на девушку: бегающий перепуганный взгляд, дрожащие сухие губы, которыми она то и дело повторяла «нет». А сама жалась тонким телом к бедному животному, безуспешно пытаясь отодвинуть Бифура, который нежно гладил фыркающий нос. Тамина же знала, что эти руки вскоре сожмутся на рыжей морде, чтобы не дать лошади вырваться и продлить страдания.
— Кили, — выдохнул Фили, глядя на брата, и кивком указал на Тамину. Ей же добавил, не скрывая сожаления. — У неё сломана нога. Если я этого не сделаю, ее съедят волки или варги.
Девушка на секунду отпрянула и мотнула головой, словно не верила в сказанное. И именно в этот момент Кили осторожно, но крепко, обхватил её плечи и отвел в сторону. Руки гнома развернули её к своей груди, прижимая ухом к гулкому сердцу. Вторая ладонь накрыла щеку с другой стороны.
— Не смотри, — шепнул ей на ухо мужчина и сильнее прижал к себе.
Тамина вздрогнула и замерла, услышав хриплый крик. Какое-то время был слышен протестующий скрежет копыт и предсмертное сопение. Тревожно зафыркали остальные пони. А затем всё как-то слишком быстро затихло.
— Не смотри, — повторил Кили, удерживая ладонями лицо девушки и настойчиво уводя его в сторону гор.
— Надо уходить, хищники учуят кровь.
Тамина покосилась в сторону говорящего и хотела было высказать бесчувственному мужлану всё, что она думала по поводу пренебрежения к верным лошадям. Однако, увидев, как Двалин резко и грубо провел ладонью по своему лицу, будто стряхивая с него что-то, передумала.
— Двалин прав, — Фили протянул девушке её сумку, закидывая оставшийся рюкзак к себе на спину, где помимо висела и его собственная поклажа. — Я понесу.
Тамина хотела было возразить, но, завидев бурое пятно, сухо кивнула и двинулась следом за отрядом. Она сотни раз убивала животных, однако то была охота, то было совершенно другое. Тыковка же была её молчаливой подругой, беззащитной и совершенно не заслуживающей такой смерти. Конечно, девушка знала, что Фили сделал всё как можно быстрее, и это отчасти было правильным. С другой стороны эта черта мужчины вдруг испугала её, хоть и не была неожиданной, ведь Фили — воин, и он убивал, и не раз. И всё же…
— Ничего нельзя было сделать? — просипела она, зная, что её друг шел рядом с ней, хоть и не показывался на глаза.
— Ты и сама знаешь, — отозвался гном, подхватывая девушку: та вдруг соскользнула ровно также, как и её лошадь, в последнюю секунду убирая ногу из каменной ловушки.
И в тот момент в её голове пронеслась чудовищная и отвратительная мысль. Что, если бы она сломала ногу? Что было бы тогда? Что случится, если Фили узнает, что это из-за неё произошло нападение на Великом Восточном тракте?
Тамина почувствовала, как пальцы крепче сжали ее предплечье, и настороженно повернулась к гному. Наваждение тут же спало: голубые глаза теплились совершенно иным чувством.
— Я всегда поймаю тебя, — подбадривающе улыбнулся тот и разжал руку, ненавязчиво коснувшись её ладони.