***
Тамина забралась на одну из полок, в которой пряталась ещё по пути в Эребор, однако сейчас, заставленная в былые времена кувшинами с холодным молоком и бадьями с маслом и сливками, она пустовала. Тем не менее, закуток был так же не подвластен взглядам со стороны, как и раньше. И потому девушка с особой бережностью и благоговением вертела в руках памятный и дорогой сердцу предмет. Движения стрелок успокаивали её и иногда ей даже начиналось казаться, что она чувствует запах прибрежного моря и соленого ветра. Беорн не выкинул её позабытые в спешке пожитки, и от того великан больше не казался Тамине злостным и опасным. К тому же, тот собирался уже к вечеру покинуть былое жилище. Куда опаснее ей казалось теперь остаться один на один с седовласым Балином. Однако тот будто бы и позабыл о девчонке и вместе с остальными вышел из дома, намереваясь то ли освежиться в ближайшей реке. Уже ближе к вечеру Тамина вспомнила, что в доме Беорна есть отдельная комната с большими деревянными тазами, которые великан использовал в качестве корыта или тары для замачивания овощей и фруктов или простого мытья посуды. Помнила она и о том, что именно в той комнате располагалась печь, и что там без труда можно было разогреть воду. А раз небо затянуло розоватыми лучами, то и возражать уже бывший хозяин дома не будет. А вот Тамине до одури захотелось окунуться и хорошенько отмокнуть в чистой воде: особенно в том положении, в каком природа застала её путешествие.Совсем кстати она вспомнила и о хмельном мыльном настое, заботливо вложенным в её дорожную сумку Тауриэль. И потому, пребывая теперь в приподнятом расположении духа, принялась разыскивать заветное помещение, которое могло бы послужить вполне сносной купальней. Как оказалось, так думала не только Тамина, но и тот, кто уже успел нагреть достаточно воды, чтобы окунуться в один из тазов, что для любого гнома сошли бы небольшой купальней. Собственно, именно так ею и воспользовался Его Величество. Тамина вперилась в расслабленное тело сразу же, как вошла внутрь, и развернулась. Гном лежал в воде лишь наполовину, запрокинув голову назад: та была мокрая, и большие капли потоком стекали на деревянный пол. Лицо его было расслаблено, а губы полуоткрыты и будто бы едва заметно двигались так, словно он говорил что-то полушепотом. Вода так же стекала с его бороды и усов, уводя взгляд девушки ниже, на широкую грудь, ровно вздымающуюся и не подозревающую ни о каком вторжении. Тамина даже смогла рассмотреть рваные уродливые рубцы, которые белели через намокшие завитушки на груди, чуть ниже, под самым сердцем. Белели и хаотичные линии и рытвины, разошедшиеся по плечам и предплечьям, и Тамине вдруг показалось, что шрамов слишком много для одной пары рук. Девушка тихо выдохнула. Послышался всплеск. Фили резко выпрямился, принимая сидячее положение, и опустил руки под воду — туда, куда Тамине было не доглядеться, но гном всё же не знал об этом. — Прости! Я… там… думала… и… — бессвязные слова вырывались так быстро и невпопад, что даже руки отказывались действовать до тех пор, пока этот поток не прекратился. И для того, чтобы открыть вдруг захлопнувшуюся дверь, Тамине пришлось сбить со стены какие-то склянки и глиняные горшки, которые попросту слетели от размахиваний её рук. И когда злосчастная дверь была всё же оставлена позади, девушка широким шагом вернулась на свою излюбленную полку и прикрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание. Признаться, получалось скверно. Ухудшило положение и то, что через несколько минут в кладовую пришел сам Фили: наспех высушенный и также поспешно одетый. — Я думала, ты с остальными, у реки, — промямлила девушка, не отрывая ладоней от пылающего лица. — Прости. Она надеялась, что Фили уйдет. Что не станет журить ее или подтрунивать. И мужчина действительно не стал этого делать. Ровно как и не ушел. Тамина услышала, как что-то шаркнуло о пол, а после раздалось негромкое покашливание. — А я думал, ты спишь, — Тамина раздвинула пальцы и покосилась на гнома. К счастью или нет, но его лицо было серьезным и взволнованным. — Точнее Балин сказал, что ты отдыхаешь. Девушка окончательно убрала ладони с лица и потупила взгляд в пол, ожидая, что сейчас Фили уж точно упрекнет ее и закинет вопросами куда похуже тех, что она могла бы услышать от Балина. А говорить об этом с Фили она не хотела. А точнее — до жути боялась его реакции. — Я разговаривал с Беорном, — продолжил Фили, — Он видел несколько похожих на Акиро людей пару недель назад и слышал, как торговцы говорили, что те идут в Эребор. Тамина прикусила губу. Услышанное от части её обрадовало: во-первых, люди Мемноса думают, что она под Горой, а во-вторых, Балин, судя по всему, оставил выбор за ней. По крайней мере, на какое-то время. — Я отправлю нескольких гномов назад, на случай, если среди них есть Мемнос, но…— Фили тяжело опустился на какой-то плотный мешок и чуть скривился, убирая руку за спину. — … мне нужно знать, есть ли у него какие-то характерные черты, манера разговора, хоть что-нибудь. — Его кожа, — без промедления кивнула девушка и встала, заметив, что болезненное выражение лица никуда не делось: Фили старался не делать лишних движений. Однако на такое заявление резко вскинул голову и шикнул, дернув усом. — Что с тобой? Тамина уже была рядом с ним и осторожно отвела мокрые пряди за плечо, оттягивая край рубахи и поднимая её чуть выше — туда, где ранее была рука Фили, а теперь же красовалась огромная красная припухлость размером с кулак. Девушка шумно выдохнула. — Пчела, — хмыкнул гном, косясь на замершую с открытым ртом Тамину. Та, кажется, теперь и вовсе не знала, что ей делать: так и застыла с зажатой пальцами рубахой. — Пока в воде с отваром от Беорна лежал, ещё ничего было, а как встал… Тауриэль с Кили пошли искать мордовник и корень какого-то радольфии или как его там… — Раувольфии, — кивнула Тамина, закатывая ткань выше и закидывая ее на плечи мужчины. Тот, к слову, не то с большим сомнением, не то удивлением, уставился на девушку. — Это поможет, а ещё… Тут Тамина развернулась и направилась в сторону громоздких пыльных ящиков, нагнувшись в один из которых, довольно пискнула и уже спокойно посмотрела на гнома. Мужчина же, увидев в руках обыкновенную луковицу, радости не разделял. — Я лучше подожду Тауриэль, — не сводя глаз с падающей на пол шелухи, пробормотал он и попытался закрыть спину — Сидеть, Ваше Величество, — девушка сердито повела бровью, чуть оскорбившись от неверия в её силы, и для надежности с силой надавила на плечи, усаживая мужчину обратно. — И от кого понабралась… — буркнул Фили и улыбнулся, увидев некое сходство со своей невесткой. Но Тамина ничего не ответила. Лишь звучно разрезала луковицу каким-то большим ножом и опустилась за спиной гнома. Мужчина напрягся, когда она накрыла место укуса пахучей половинкой: от острога запаха у Тамины начали слезиться глаза. Однако она не забывала дуть на отек, который становился менее выпуклым и красным. — Так что там с кожей? — поинтересовался Фили, который, судя по бодрому голосу уже почувствовал облегчение. — Повезло, что грубая, — шмыгнула она, прикрывая глаза и пряча их в сгибе локтя. — Грубая? — Толстокожий ты, Фили, — девушка судорожно вздохнула и убрала несчастное лекарство на стул, что служил ей разделочной доской и столом одновременно. — Ох, Валар… Мужчина обернулся и недоуменно уставился на тяжело дышавшую Тамину: глаза до сих пор были крепко закрыты, а нос продолжал шмыгать будто бы сам по себе. — Эй-эй, что ты, Тамина, я же… — голос Фили был озабоченным и виноватым, ровно как и осторожные прикосновения мозолистых пальцев к её щекам. Тамина даже не дернулась от них, потому как единственное, что её сейчас беспокоило, это ужасная резь в глазах от ядовитого лука. Но Фили обеспокоился чем-то иным, потому как поток слез истрактовал по-своему. — Тогда в лесу, я не хотел тебя ввести в заблуждение. Я всегда буду твоим другом и хочу, чтобы ты и дальше могла положиться на меня. Если я могу что-то сделать, чтобы ты была уверена в этом, то только скажи. Тамина сделала резкий вдох и с усилием разлепила краснющие глаза. Девушка вдруг почувствовала себя одной из маленьких лисят, что она встречала ранее на охоте, только вот в данном случае роль стрел была отведена его словам. — Принеси мне воды, — прохрипела она и вновь зажмурилась, понимая, что навряд ли она дойдет самостоятельно. Фили молча выполнил её просьбу и помог умыться, придерживая волосы, а после аккуратно промокнул капли воды с розоватого лица. — Мне кажется, мы друг друга не поняли, — подытожила немое подглядывание друг друга девушка, а затем устало покачала головой. — Ты спрашивал про кожу Мемноса? Она темная, как земля. — Черная? — Фили решил не заострять внимания на произошедшем, чему Тамина была несказанно рада. Говорить о том, что происходило последние несколько дней, ей не хотелось. — Скорее как грязь, — девушка пошаркала носком сапога по глиняному полу. — Поэтому я не думаю, что он отправился бы сам. Слишком заметный. Фили молча кивнул. Глаза его внимательно следили за непрекращающимися рисунками, что Тамина выводила прямо перед ним. Она никак не могла выкинуть из головы то лицо, которое теперь описывала гному. То самое лицо, которое предпочла бы забыть, но не могла. Та её часть, что была сильнее, безумно хотела отомстить. Ровно как и Фили. И если на то воля Эру, то он поможет ей в этом. — Помойся, я прослежу, чтобы никто не вошел, — гном сделал шаг к девушке, наступая сапогом на своеобразный портрет мужчины, что та невольно вычертила полу, и чуть коснулся пальцами холодной ладони. — Выходим с рассветом.***
Отряд к утру заметно поубавился: Тамина не досчитались Нори, Глоина и Бофура — именно их Фили и отправил назад. Последний, судя по переговорам, идти не особо хотел, но приказу все же подчинился. — Он просил передать тебе вот это, — поравнявшийся с девушкой Ори протянул ладонь. — Я показал ему некоторые рисунки, надеюсь, ты не в обиде. Тамина не стала зацикливаться на зарумянившихся щеках гнома — она уже привыкла, что тот краснеет каждый раз, когда касается её — и теперь с интересом разглядывала фигурку, которую Бофур вырезал из белого камня. — Спасибо, — прошептала она, пряча каменную ракушку в карман. — Что это у вас? — жест этот заметил Кили, проворно встроившийся между идущими. — Да вот Бофур передал Тамине, — неловко кашлянул Ори и поспешил к своему брату, так как разбираться с принцем по поводу незадачливых ухажеров ему не очень то и хотелось. — А ну-ка покажи, что этот несносник дал тебе, — потребовал Кили, протягивая одну руку к кожаной жилетке девушки. Та резко потянула поводья и увела лошадь в бок, от чего темноволосый гном дернулся, привставая в стремена. — Тамина! — Не обязана я тебе ничего показывать, — хохотнула та, когда и последующая попытка добраться до её кармана не увенчалась успехом. — Обязана, если это то, о чём я думаю, — буркнул Кили, недовольно ведя носом. Гонка за девушкой ему никогда не нравилась лишь по одной причине: он всегда проигрывал. Стоило его пони подкрасться сзади, как Тыковка прыгала в сторону или убегала вперед, ведомая молодой хозяйкой. А если вдруг Кили всё же удавалось подойти на близкое расстояние, то девушка выворачивалась так, что мужская рука натыкалась на пустоту плаща или густую гриву кобылки. — Ты посмотри, девчонку поймать не может. Как жену то ухватил? — не удержался от колкости Двалин, сердясь, судя по всему, на то, что его ученик так откровенно сдавал позиции. Кили и вправду начинал сердиться, потому как одно дело — забавы ради игры, а другое — осознать, причем на глазах у всех,что девчонка куда проворнее, чем он. Тамина это понимала, помня о взрывном темпераменте гнома, но ничего поделать не могла: показывать подарок Бофура ей не хотелось по личным причинам. — Сам попробуй, — обиженно буркнул гном, однако Тамине подмигнул, растягивая губы в кошачьей улыбке, что девушке совсем не нравилось: этот блеск азарта в знакомых глазах она узнает всегда. — Если не дашься Двалину, можешь оставить при себе. Тамина хмыкнула, услышав, как остальные гномы стали делать ставки. Причем, не в её пользу. И лишь Фили с плохо скрываемым довольством ручился за её победу: так, словно ему было стыдно за известный исход. Отряд остановился. Двалин грузно спрыгнул с жеребца, тряхнув оружием. Его же и скинул подле своих ног, приглядываясь к девчонке. Тамина же сняла лишь теплый плащ и для верности подвязала волосы кожаным ремешком. Огромные ручища воина не вызывали в ней уверенности, и Двалин, предвкушающе потирая их, заметил растерянный взгляд. Только вот это и нужно было Тамине, привыкшей играть по своим правилам, основное из которых — сбить противника с толку. И нет ничего лучше, чем уверить того в победе. От того Двалин промахивался раз за разом, натыкаясь на пустоту или чью-то лошадь. Мужчина ворчал, пыхтел и даже некрасиво ругался, — так, что Тауриэль неловко смахнула волосы на покрасневшие острые уши — но никак не мог даже коснуться вертевшейся вокруг него девушки. Со стороны и вовсе было похоже, что та попросту танцует, дразня сурового гнома, который привык полагаться на секиру и топор, а не на быстрые прыжки и присесты. В конце концов, мужчине надоело кружиться, и он, махнув рукой и продолжая красноречиво выражаться, вернулся к своему пони, принимая поражение. — Не расстраивайтесь, сэр Двалин, — тяжело дыша ответила ему девушка, — Я же знаю, что вы поддавались, ведь так? Кили, кажется, уронил только что пойманную часть выигрыша — он, всё же, не остался в стороне и поставил на подругу. Балин негромко рассмеялся, качая головой. Другие же попросту молчали, ожидая реакции бывалого бойца. — Принимать поражения тоже искусство, — холодно ответил тот, но глаза его определенно смягчились, глядя на красные щеки Тамины. Девушка кивнула ему и прошла к своей лошадке. Она всё ещё пыталась отдышаться, крепко вцепившись ладонью в седло. Краем глаза она заметила, как Тауриэль едва заметно улыбнулась ей, говоря о том, что и этот урок был усвоен. Она всегда старалась привить девушке эльфискую манеру вести переговоры, что было чрезвычайно сложно при муже гноме. И сейчас она не упустила возможности деловито вздернуть бровями, глядя на Кили, который всё никак не мог успокоиться. — Ты мне только скажи, — не отставал гном, вновь поравнявшись с Таминой. Та деловито поправила плащ, скрывая карманы. — Это не зажим для волос? — Чего? — Тамина резко повернула голову в сторону, потому как этот вопрос она задала одновременно с Фили — теперь девушка была окружена любознательными братьями. — Бофур дал тебе… — заелозив в седле, начал Фили. Тамина, однако, списала это на неудобства после пчелиного укуса и махнула рукой. — Не давал, не зажим это, ясно? — тем не менее, нездоровое внимание к её подаркам начинало раздражать. — Точно не это? — серьезно спросил Кили, потряхивая небольшой косичкой с эльфийским плетением, на конце которой золотилась бусина. Тамина молча помотала головой. Теперь она уж точно понимала, о каком зажиме шла речь. — Слава Махалу, — выдохнули одновременно братья, чем ещё сильнее раззадорили девушку. — Хотя может быть, я не рассмотрела, — протянула Тамина, неопределенно пожимая плечами и отрываясь вперед, совершенно не обращая внимания на взволнованные причитания мужчины. Уж что, а решения о личной жизни, и тем более замужестве, должны приниматься только ею, а не взращенным опекунским долгом гномов.