Искры смерти и возрождения

— Тим можно войти? Я хочу поговорить. — тихо через дверь говорил чей-то мягкий голос. — Входи. Волосы собраны в высокий пучок, черная футболка и спортивные штаны слегка сонное лицо. — Огонёк прошу прощения, но ты время видела? — Это я должна извиниться. Просто Кей мне рассказал, что из-за меня твоя спина болит. Спасибо, что помогаешь мне, но я не хочу, чтобы ты оказался в больнице. — Тебе не нужно на учебу? — Через несколько часов. — Тогда позвони Кириллу, и он отвезёт тебя домой. — зевая и протирая глаза сказал я. — Раз я разбудила тебя, может хочешь позавтракать? — мялась она, царапая руку. — Хорошо. Ася встала? — Нет, она спит. Лола ест на кухне воду и корм я сменила. — Спасибо, что кормишь ее. — Тебе нужна помощь? — Около тебя тумбочка в ней мазь бросай ко мне. Она нашла бело-розовую упаковку и передала мне ее в руки. — Я буду за дверью. — тихо ускакала она, придерживаясь стены. Намазав поясницу как смог я, встал и вышел к Агнии. — Пошли Спасеныш. — Перестань меня так называть. — Разве не нравится, что только я тебе так называю? — Нет. Ощущение, что ты издеваешься. — Ладно не буду. Сначала по лестнице стал спускаться я и только потом огонёк стала идти за мной. Слегка опираясь на ногу, она сходила вниз. — Что предлагаешь поесть? Не успел я повернуться как Агния неожиданно встала передо мной. Наши лица были так близко что я сделал шаг назад. — Я приготовила гренки с ягодами. Если ты не против конечно. — Не против. Во сколько ты встала? — В пять. Просто мне не спалось, и я решила отблагодарить тебе завтраком. — Тогда садись я приготовлю чай. Что кстати с ногой? — Нечего серьёзного просто растяжение. Поставив чайник, я сел напротив Агнии. — Ты будешь заявлять в полицию? — Нет, Тим — это неправильно. — Ты шутишь? Он сбил тебя. — Давай лучше поговорим о тебе. Как ты себя чувствуешь? — Честно? — Желательно, я хочу знать, что происходит с тобой. — Я измотал себя. У меня сейчас минимальный набор эмоций и чувств. Мне больше нечего ждать от людей. — Может тебе, следует поговорить с профессионалом? — Ты тоже считаешь меня больным? — усмехнулся я понимая, что ошибся она такая же. Как и все. — Нет, Тим я просто не хочу, чтобы ты совершил глупость. — Какую, например? — Умер. — Я ненавижу время после полуночи потому что лезут разные мысли в голову, но убивать себя пока я не намерен. Изощрённо так точно. — Тим, неужели ты не уверен, что хочешь жить? Вновь почувствовать романтику отношений и найти любимого человека? — Нет. Сейчас мне не плохо, но и не хорошо. Я не знаю, что делать… Меня словно нет в собственном теле словно через меня стены руками можно потрогать. — Тим я знаю, что делаю неправильно, но давай попробуем с тобой быть непросто друзьями. Мне известно, что мы знакомы очень мало. Но я уже уверена, что ты не предашь потому что сам знаешь, как это больно. В свою очередь я тоже обещаю не передавать тебя. Разукрасить жизнь в сотни ярких красок, заведем может кошку. — Огонёк прошу не нужно. Я не боюсь отношений, но мы не готовы. Твои чувства ко мне — это лишь привязка как к тому, кому ты обязана жизнью. Она встала и тихо нарезала хлеб для гренок еще одной стопки, и смешала молоко с яйцом и сахаром. Жарка их не заняла и пол часа. — Твой завтрак. Она поставила передо мной тарелку и чай и убежала из дома. — Агния я согласен попробовать! — в след ее развивающимся волосам крикнул я и она обернулась. Тихое и бессловное «спасибо» поймал я и она окончательно ушла. Вечером я встретил ее недалеко от дома и забрал стакан с чем-то горячим по запаху какао. — Можешь отдать, пожалуйста, мое какао? — сдержанно и воспитанно спросила она. — Не могу? — я слегка улыбнулся. Она подняла мне настроение тем что теперь она моя девушка. — Только если ты хочешь поделиться им со мной. Все, кажется, рухнуло, все сознание, что выстраивала Агния. Я не сказал ничего особенного, но она разрыдалась. -Эй, огонёк ты чего? — неожиданно мой тон изменяется до неузнаваемости. По ее щекам медленно стекали слезы. — Вот, возьми. Тебя это расстроило? — Нет. — Что случилось? — Нет! Нет. — Агния да что случилось? — дёрнув ее за плечи и обняв спросил я. — Это Мейсен? Что он с тобой сделал? — Ничего. — она вырвалась из объятий и села на ближайшую скамейку. Я сел на корточки перед ней. — А помнишь, как меня бросила Ая. Ты помнишь, что тогда сказала мне? — Кажется это было уже вечность назад. — Вспомни. " Что я всегда буду с тобой.» — Именно. Ты должна знать, что и я не уйду. Теперь мы с тобой разделяем тяготы вместе. Ты ведь помнишь, что сказала утром? Кошка и жизнь с сотнями красок! Она плача улыбнулась и я, встав, обнял ее. — Я буду с тобой всегда. — Как твоя спина? — Не бойся. Я в порядке. Пойдем домой. Она привела меня к себе домой, и я осторожно зашёл в большой и темный, даже можно сказать бездушный дом. — Ты здесь живёшь одна? — Да. Родители вечно в разъездах. Этот дом как крепость в нем тепло и хорошо, но одиноко. — Где у меня кухня хочу приготовить тебе новое какао. — Сразу за дверью. Только какао дома нет, поэтому и купила. — Тогда я куплю новый. — Уже поздно. Иди домой. — Прогоняешь? Ты уже несколько раз ночевала у меня теперь моя очередь. Она скинула куртку и пошла в комнату не закрывая дверь, и я прошел внутрь. Комната в пастельных тонах все гармонично и даже не скажешь, что в ней кто-то живёт. Агния легла на кровать в одежде и тихо продолжала плакать. Я долго просидел рядом и не решался сделать и шаг. Спустя час она так и не успокоилась тихо всхлипывая. Сев на край кровати, я коснулся ее, и она вздрогнула. — Что он сказал тебе? Она вспомнила все и вновь заплакала. Я встал и подложил руку под подушку и лег рядом приобняв ее. — Не плачь. Забудь, что он сказал, спи спокойно. Я буду рядом. Она ещё несколько раз вздрогнула за ночь, но больше не плакала, а лишь тихо сопела, перевернувшись лицом ко мне. — Спасибо, что ты есть. Наверное, я не был бы так решителен в плане отношений. — шёпотом почти беззвучно сказал я чтобы не разбудить ее. Утром на столе ее уже ждал завтрак из гренок, горячего кофе и записки «Не плачь. Спасибо, что дала мне любовь. Jucundissimus est amari, sed non minus amare. — Очень приятно быть любимым, но не менее приятно любить самому. Это латынь, очень красиво по мне.»