****
Через две недели, 15 мая, Еву выписали из этой уютной, но скучной и ненавистной больнички. Ира за эти недели посещала ее еще 2 раза. Еве сказали о том, что она должна меньше нервничать и напрягаться, больше дышать свежим воздухом, а еще дали рекомендации по применению специальных лекарств. Родители ее сообщили о ситуации классному руководителю, а та рассказала одноклассникам Евы и Иры об этом. Она вернулась к обучению. Ее здоровье значительно улучшилось, думала Ева. Однако потом состояние снова начало ухудшаться, ей стало даже хуже, чем раньше. Она думала, что это пройдет, ей нужно всего лишь продолжить принимать лекарства. Поэтому она решила не сильно придавать этому значение, хоть и было чувство, что ей плохо. Вскоре, 20 мая после 4 урока, она решила рассказать своей подруге о своем самочувствии. Ира же отреагировала шоком, забеспокоилась и со страхом спросила, что конкретно она чувствует. Она пыталась помочь, и винила себя за то, что недостаточно умна или не владеет достаточным количеством информации для того, чтобы помочь, если приступ снова случится. У Иры было плохое предчувствие, особенно когда она встревоженно смотрела на лицо Евы, уставшее и с темными мешками под глазами. Ира посоветовала ей отпроситься от уроков у классной руководительницы, так как Ева сообщила ей о состоянии здоровья в учебный день в школе. Ева предупредила родителей о том, что уходит. Ушла домой и встретила дома обеспокоенную маму, которая опять спросила о ее самочувствии и дала лекарства. Она записала дочь на прием к врачу, так как она боялась, что случай может повториться.****
Даже несмотря на то, что Ева себя плохо чувствовала, она сделала некоторые предметы, подготовилась на завтрашний день. Она чувствовала себя ужасно, пыталась уснуть, чтобы не чувствовать этой боли, но не получалось. В восемь часов вечера младшая сестра ушла играть в другую комнату по просьбе родителей, чтобы не тревожить Еву. Она лежала на кровати, сверля взглядом потолок. Через какой-то промежуток времени в верхней части тела мышцы заныли от усталости, началась боль в груди, дыхание затруднилось, и началась тошнота. В глазах начало все плыть. Ей стало страшно, из глаз потекли слезы от страха и боли. От страха она будто язык проглотила и не могла ничего сказать, позвать на помощь. Через долю секунды перед глазами сверкнула вспышка. Она слышала голоса родителей — они ее звали. Затем послали за ней сестру, та пришла и начала ее звать, но Ева не ответила, и сестра подумала, что она спит. Она коснулась ее плеча и еще раз позвала. Затем дрожащим голосом воскликнула: — Ева, это не смешно! Давай вставай, тебя зовут! Я же обижусь, — она хотела уже обиженно надуть губы, но перед этим поднесла руки к ее лицу и заметила, что сестра не дышит. — Мама, папа! Ева не дышит и не отвечает! — на этот крик родители сразу побежали наверх и начали звонить в скорую помощь. ПОВ: Ева А? Че? Где я?.. Че происходит? А, это же потолок моего дома, значит, все нормально. Я услышала крик сестры и обернулась назад. То что я видела, повергло меня в шок: я видела свое собственное, блять, тело и наблюдала за тем, как сестра дергает его за плечи. Я подлетела к своему телу поближе, пыталась дотронуться до сестры и дозваться до нее. Но понимаю, что ничего из этого не выйдет — это бесполезно. Ведь я уже мертва... Конец ПОВа Евы.****
Сначала ее пытались откачать в машине скорой помощи, а затем в больнице, но она все же не очнулась. Родственники впали в отчаяние, они не могли смириться с этим фактом — Ева умерла. Младшая сестра все время спрашивала, что случилось с ее сестрой. Родители не могли ей врать — это было бы глупо. Она не могла понять, как так случилось, что сестры нет больше на свете. Закатывала истерики и вообще ходила сама не своя, поникшая. Она позже поняла, что такое смерть и каково терять любимого человека. Ира узнала о смерти подруги чуть позже. Ей никто из родственников Евы ничего не сообщил, но потом, на следующий день классная сообщила всему классу это происшествие. —К сожалению, ваша одноклассница и подруга Ева Лесничная скончалась от сердечного приступа, — с горечью сказала учительница, опустив взгляд на свой рабочий стол. Одноклассники были шокированы, и многие не знали, как реагировать, что сказать, и оказалось, что некоторые люди более менее хорошо к ней относились. А Ирина... сначала не поверила, думала, что Ева прикольнулась и разыграла всех. К ней пришло осознание этого факта, когда многие одноклассники стали поворачиваться к ней и смотреть с печальным взглядом. Она опустила голову, закрыла руками лицо, и из глаз потекли слезы. Ручейки, не сдерживаемые, неслись по ее щекам вниз к подбородку, она забыла, как дышать. Рукав рубашки стал мокрый от слез. Она еле сдерживалась, чтобы не зарыдать вслух. Вместе с ней некоторые одноклассники тоже заплакали от шока, в основном девочки. Ирина ушла домой сразу после того, как учительница сообщила о происшествии, никого не предупредив. Когда она пришла домой, она решила не обсуждать эту ситуацию по телефонному звонку с мамой, которая уже знала о случившемся. Она решила поговорить об этом вечером, хоть и не хотела произносить вообще ни слова. Все, что она видела — солнце, слепящее глаза, распустившиеся одуванчики возле дома, в котором она живет, молодые зеленые листья на деревьях — все это теперь не имело значения, теперь все вокруг потеряло смысл. Она кое-как поднялась на третий этаж в свою квартиру, сняла верхнюю одежду и пошла в ванную. Там она лихорадочно и психованно помыла руки, умылась и намочила волосы. Посмотрела в зеркало — ее кожа приобрела серый оттенок, глаза были опухшими и налитыми кровью, а из них текли ручьями слезы. Она пришла в свою комнату и села на край дивана. Сначала из ее головы пропали все мысли, а через некоторое время неподвижного сидения до нее дошла вся ситуация, суть происшедшего. Евы больше нет... Ее любимый и очень ценный человек умер. Она вскочила, начала рвать на себе волосы и беспорядочно что-то бормотать. В основном это были ругательства, жесткие маты. На этаже сверху спал маленький ребенок, но ему не светил спокойный сон — из горла у Ирины стали вырываться звуки, похожие на скрежет и клокотание, а потом она не выдержала и заорала на весь пятиэтажный дом. Она вопила что было сил, содрогаясь всем телом, в легких уже не хватало воздуха. Она сорвала себе голос, а в мышцах чувствовалась ужасная боль. Успокоившись, она сняла всю школьную форму и легла на пол. Сверлила взглядом потолок, кожу головы щипало и кололо от множества вырванных прядей. К вечеру, когда должны были приехать родители домой, Ира четко и разумно решила: идти навстречу Еве... Она никогда не собиралась ее оставлять одну — куда Ева, туда и Ира... Они всегда вместе, и даже после смерти должны быть.****
Родственники Евы собрались на кладбище на похоронах. Ирина, конечно же, пришла. Вместе со своими родителями. Она натянула глубокий капюшон на глаза. Она смотрела исподлобья на процесс погребения. Ей не было страшно, когда она смотрела, как гроб засыпается землей, не было досадно, не было даже грустно. Она чувствовала только отчаяние, вечный мрак и боль. У нее даже пропало желание рыдать. Из ее души будто высосали все силы, все эмоции и какие-либо чувства. Еще как назло начался сильный дождь. Многие из толпы провожающих вовсе не обращали внимания на него, но все-таки вскоре они начали расходиться по домам. — Пойдем домой, Ира, — хриплым и уставшим голосом проговорила мама. — Мы все можем заболеть, ведь дождь идет... — Вы идите пока, а я хочу еще пообщаться с Евой, — ответила Ирина, не повернувшись. — Не переживай, мам, я не заболею. В ее голосе не звучало ничего. Родители молча ушли в машину. А Ира все стояла и стояла под ливнем и бездумно смотрела на могилу с новым памятником. Вдруг она почувствовала чье-то присутствие рядом с собой. Будто чья-то рука дотронулась до ее плеча. Ира сначала слабо дернулась, а потом ее сердце подскочило. Ева. Она здесь, стоит рядом с ней. — Ева. Это ведь ты? — она знала, что дух Евы не сможет ей ответить, но ждала хоть какого-то знака, что и Ева ее слышит. Затем она заметила шевеление на могиле — это искусственные цветы, поставленные в землю, зашелестели резко и как-то неестественно, не как от ветра. Ветер в тот момент дул слабый. Ира подняла голову и будто кожей ощутила, что Ева стоит перед ней прямо на своей же могиле. Звучит жутко, но для Иры теперь нет ничего страшного или жуткого на свете. Она смотрела смерти в лицо и не боялась думать о ней, не боялась мечтать о том, чтобы умереть. Ира протянула руку вперед и ощутила слабое прикосновение и свечение в ответ. — Увидимся, Ева. Удачи тебе и жди меня. Я скоро приду. Она слабо улыбнулась и, еле как оторвавшись от разглядывания пустого пространства, пошла в машину к родителям. ПОВ: Ева Мне трудно смириться со своей смертью. Так как я нахожусь в мире живых в виде духа. Я обитаю у себя дома и часто наблюдаю страдания моей семьи. На это ужасно больно смотреть. Как я поняла, сегодня меня должны хоронить. Я услышала это из разговора мамы по телефону. Хм, странно, раньше ведь я всегда шутила что я якобы была начальником похоронного бюро, а теперь наоборот — меня саму хоронят. Хм, так и хочется пошутить. Но у меня пока что нет настроения. Я буду надеяться только на то, что моя семья попытается смириться с моей смертью. Хотя, это не факт. Я всегда хотела попасть в другой мир и прочее. Но я не знаю что будет дальше с моей душой. А именно куда я попаду. В мир мёртвых? В рай или же ад? Мне неизвестно... Я буду надеяться что я попаду в другой мир, или же у меня случится реинкарнация. Хотя вероятность этого очень маленькая. Но! Это - моя собственная вера! Я совсем не хочу, чтобы Ира покончила с собой из-за меня. Я же ее знаю, она еще та суицидница! Если она все-таки решит покончить жизнь самоубийством, это будет только моя вина, и я себе этого не прощу! Надо надеяться на то, что она этого не сделает. Жаль, что я не могу, будучи духом, ей сказать или что-то сделать, чтобы остановить ее. Хотя, призраки немного все же могут осязать, поэтому я могу попытаться закрыть все окна и двери, убрать все ножи или другие режущие острые предметы. Я надеюсь, что буду долго оставаться здесь, поэтому смогу предотвратить смерть Иры. Конец ПОВа Евы****
Все лето Ирина не жила, а существовала. Она не могла выдержать всю эту тяжесть, навалившуюся на нее после смерти ее близкой подруги. Ведь Ева была для нее одним из самых важных и дорогих людей во всем мире. Когда Ира была в особо плохом состоянии, что казалось, будто она вот-вот сойдет с ума и реально сдохнет, Ева была лучиком света и надежды, она ее поддерживала и помогала справиться с психическими трудностями. А Ира в ответ помогала Еве, когда она болела и при этом ходила в школу. Но вот помочь справиться с сердечными приступами она не смогла... После происшедшего от Иры будто оторвали кусочек ее души и разума. Она не могла больше нормально мыслить, смотреть на солнце. Ее близкие тоже были подавлены, пытались как-то помочь или сказать какие-то ободряющие слова. Но Ира много раз повторяла, будто у нее в мозге что-то заклинило, что она скоро отправится к Еве. Сидела неподвижно, не моргала и как помешанная повторяла: "Я скоро приду. Жди меня, Ева". К концу лета ей стало еще хуже. Отчаяние и безжизненное биение сердца она уже не замечала. Она должна совершить свой последний шаг — уйти из жизни. Она думает, что скорее всего попадет в ад. Там ей будет хорошо. Там ей самое место. Ведь это — единственное, что заслужила Ирина. Ей думается, что даже в аду она что-нибудь напортачит, сделает так, что всем остальным душам станет хуже. Ирина может даже самого дьявола с ума свести. Ранним утром, после очередной бессонной ночи с кошмарами, в которых Ева умирает, держась за сердце, Ира встала раньше всех. Она шла по коридору в ванную, чтобы умыться. Дверь в спальню родителей была приоткрыта. Она заглянула в щелку и печальным, тоскливым взглядом посмотрела на родителей. Скоро все закончится. Совсем скоро они больше не увидят свою дочь живую. Больше не услышат ее слов, не увидят ее глаз... Ира отвела взгляд, когда чуть снова не расплакалась. Она клялась, что после смерти Евы никогда не заплачет. "Хм, а я хорошо продержалась эти 3 месяца" — подумала она. Умывшись, она зашла в комнату. Все тело Иры задрожало. Она вспомнила, что решила написать прощальную записку. Подошла к столу, взяла мятый листок бумаги из ящика, черную ручку и трясущимися руками начала чиркать послание. "Дорогие мама, папа, сестра и бабушка! Я хочу сказать то, что никогда бы не осмелилась сказать вслух вам всем. Я вас всех очень сильно люблю! Вы мне дороги, я вам за все благодарна, и я за вас всегда переживала. Я не умею показывать свои чувства, я почему-то ко всему отношусь холодно всегда. Простите меня за то, что я вам грубила, язвила, отвечала как-то или делала что-то "на отвали". Простите меня за мое поведение, если сможете. Хех! Мне больно было бы говорить все это, потому что мне очень трудно выражать свои чувства, я попросту не знаю, как говорить подобные вещи! А сейчас я ухожу. И, к счастью, навсегда. Извините, если сможете, меня и за это. Я думаю, что мне, такой поганой и мерзкой, не место мне здесь, среди вас, светлых и хороший людей! Ахах! Ну, всем вам всего хорошего! Желаю вам счастья, здоровья и удачи! Пока!". Она положила свое письмо на стол на кухне. И потом она встала посреди своей комнаты в ступоре и в шоке. Итак, она живет в 20-тиэтажке... И она может выйти в окно, которое находится в подъезде 20 этажа. Ей надо приехать туда на лифте. Ира начала лихорадочно и бешено обдумывать план своих действий. В итоге, девушка взяла с балкона табурет, так как без него она не сможет вылезть в окно. На удивление, она рассуждала четко, глубоко и логично, несмотря на свой припадок бесшумной истерики и панической атаки. Она бесшумно справилась с замком входной двери, чтобы родители не услышали, как она выходит в подъезд. Один человек, вышедший из лифта, глянул на Иру с полным недоумением и так, будто она полоумная. Хотя, так и было на самом деле. Ирина поднялась по лифту, поставила табурет и открыла окно. Она взглянула вниз. Ира не боится высоты, она вообще ничего теперь не боится. Даже боли, которую она ощутит, когда ударится об асфальт. "Ну что ж, пора..." — подумала она с облегчением. Ира свесила ноги вниз с окна, сердце заколотило с бешеной скоростью. Она почувствовала азарт, предвкушение полета захватило ее. У нее не было никаких отрицательных эмоций, а только безумие и адреналин. На лице расплылась улыбка сумасшествия. А потом она угасла, а в глазах было видно полное безразличие. Затем Ира подвинулась на самый край окна. Она расслабила все тело и наклонилась вперед. От неожиданности слета и падения сердце подпрыгнуло, Ирина дрогнула всем телом и хотела закричать, но вовремя взяла себя в руки и посмотрела вниз. Какое прекрасное ощущение... Такого экстрима она никогда не ощущала. Асфальт приближался и приближался, Ира летела камнем вниз, не чувствовала своего тела. Ей показалось, что у нее уже остановилось сердце от этого безумия. Наконец, молнией пронесшись к земле, блондинка врезалась в нее с бешеной силой. Мгновенная боль пронзила все тело, будто в нее вонзили много ножей и смяли гидравлическим прессом. Она распласталась по холодному асфальту, широко открыв глаза, а рот был приоткрыт, будто она хотела что-то закричать, но вопль застыл в горле. Она еще несколько секунд ощущала невыносимую боль во всем теле, в последний раз вздохнула, после чего ее душа выскользнула из ее тела...