Я безнадёжно влюблён в своего лучшего друга, задавайте вопросы.

— Клэй…       Улыбка мгновенно исчезла с лица у обоих. Дрим внимательно изучал парня, пытаясь найти в его глазах, сейчас поблёскивающих от неминуемо подступающих слёз, ответы на все волнующие его вопросы. — Джордж?..       Он так и сидел с дрожащими, поджатыми губами и глазами, наполненными слезами. Дрим ощутил колющую боль в сердце за своего друга. — Ну, ну, Джордж, иди ко мне!       Клэй раскрыл руки для подбадривающих объятий, и Дэвидсон мгновенно принял это приглашение, крепко прижимаясь к парню и всхлипывая всё громче с каждой секундой.       Сердце Тэйкена, болело, болело, кровоточило. Но он лишь гладил старшего по спине, нежно целуя его горящие щёки, от чего Джордж плакал лишь сильнее. Вдруг он резко отстранился, испугав Дрима: — Н-нет! Дрим, прости меня, я не могу. Не прошло и секунды, прежде чем он сказал: — О боже, нет, что я творю?       Джордж плакал всё сильнее, заставляя прослезиться и Дрима. Тэйкен совсем ничего не понимал. Он робко спрашивал дрожащим голосом: — Джордж, я совсем ничего не понимаю, поговори со мной, пожалуйста!       Дэвидсон на секунду умолкнул. Он шептал слабым, осипшим от рыданий голосом: — О, Дрим, это будет очень долгий разговор…       Клэй терял терпение и самообладание. Он сказал гораздо громче и напористее, чем хотел: — Так нам и некуда спешить.       Он мгновенно пожалел о своём тоне, встретив такой испуганный, уязвимый взгляд старшего. — О боже, п-прости, прости, пожалуйста. Я не хотел звучать так грубо. Но нам действительно некуда торопиться.       Джордж глубоко дышал, стараясь успокоиться. Наконец он более-менее ровным голосом начал: — Хорошо.       Ему потребовался ещё один глубокий вдох: — Давай так. Клэй, я действительно тебя люблю. Любил дольше, чем подозревал… Люблю ещё больше с тех пор, как тебя увидел.       Дрим слабо улыбнулся, но всё же спросил: — Но?..       Джордж вздохнул. — В том-то и проблема. Мне очень сложно выразить это словами.       Младший мягко подбадривал: — Я здесь, и я тебя слушаю и слышу. Не торопись, пожалуйста.       Фаунд искренне улыбнулся, благодарно кивнул и погрузился в задумчивость на несколько минут. Наконец поняв, как сформулировать свою мысль, он заговорил: — Понимаешь… Я очень сильно боюсь.       Дрим спокойно спрашивал: — Чего ты боишься? — Может, это глупо, но я боюсь, что ты меня бросишь. И я снова останусь один. Я этого просто не вынесу.       Ещё немного подумав, он продолжил: — Для меня было огромным шагом признаться себе в том, что я… влюблён в тебя. И мне до сих пор с этим тяжело. — Но почему?.. — Я… не уверен, но мне кажется, что это всё связано с родителями. Я тебе как-то давно рассказывал о том, что в детстве они часто уезжали.       Дрим никого и никогда не слушал настолько внимательно, насколько Дэвидсона сейчас. Джордж продолжал: — И… Это всё очень сказалось на мне. Ты знаешь, я никогда не влюблялся до этого. Хотя сейчас мне кажется, что бывало и такое, но я не осмеливался признать это. Я боялся и боюсь до сих пор. Боюсь открывать своё сердце. Потому что в прошлом мне сделали очень больно. Так я как будто… защищаюсь, знаешь?       Дрим понимающе кивал.       Джордж задумчиво молчал, затем тихо, даже нежно сказал: — Но ты, Клэй… Это другое.       У младшего мурашки по всему телу и слёзы на глазах. Старший, весь сияя, говорил: — Я впервые чувствую, что могу кому-то доверить своё сердце.       Затем чуть сдержаннее: — Но мне нужно на это какое-то время, вот как мне кажется.       Дрим отвечал заботливо, сочувственно: — Д-да, Джордж, конечно, теперь я очень хорошо понимаю тебя. Знаешь, что я думаю? — М? — Ты, кажется, приложил огромное количество усилий, чтобы прийти к тому, что у нас есть сейчас. Ты просто не представляешь себе, насколько я это ценю. Спасибо тебе за твоё доверие. Моим долгом теперь будет проявить терпение. И я готов принять любое твоё решение, ведь я люблю тебя.       «Люблю тебя» Дрима отзывалось гулким эхом в голове у Джорджа, и он неожиданно почувствовал, что его немного тошнит. Младший понял, чем вызвана такая реакция у парня и поспешил извиниться: — Ох, прости, прости. Ты, может, хочешь пойти спать?       Джордж, сам тому не веря, вдруг спросил, смотря куда-то в пол: — Можно я посплю с тобой?..       Клэю потребовалось секунд десять, чтобы что-то ответить. — А… Конечно, да! Ты уверен? — Да, абсолютно.       Они лежали рядом, смотря друг на друга сонным, влюблённым взглядом. Джордж перевёл взгляд на губы Тэйкена, чуть слышно спрашивая: — Можно?..       Дрим пододвинулся чуть ближе к лицу Фаунда и внимательно посмотрел в его глаза, пытаясь убедиться, что это действительно то, чего он хочет. Старший лишь медленно закрыл глаза, до предела сокращая расстояние между ними. Они целовались медленно, лениво, но в то же время в крайней степени чувственно, как бы стараясь выразить всю свою боль и всю свою любовь в этих сладостных прикосновениях. Джордж нащупал ладонь старшего своей, крепко сжимая её. Клэй чуть слышно выдохнул в чужие губы. Свободной рукой он обхватил лицо старшего, тот в свою очередь сделал то же самое, запуская руку в светлые кудри. Дышать становилось всё тяжелее. Душа и тело молили о большем, большем, большем. В этот момент они оба поняли, что следует остановиться, поэтому неохотно прекратили поцелуй, оставляя прохладный влажный след на губах друг друга.       Они крепко прижались друг к другу, сильно стараясь быть ближе. Затем, расслабившись, медленно отстранились. Джордж, перед тем как повернуться на другой бок, посмотрел в глаза Дрима и сонным басом сказал: — Добрых снов, Клэй. Дрим снова ощутил эти мурашки. Он очарованно отвечал: — Спокойной ночи, Джордж. Они молчали, но Джордж всё ещё не отворачивался, будто выискивая что-то во взгляде младшего. Минутой спустя он всё же продолжил: — Сейчас мне очень хочется сказать, что я люблю тебя. Дрим тихо рассмеялся. Внутри он тихо умирал. Он точно был в раю. — О боже, Джордж! И я тебя люблю. Джордж отвернулся и почти сразу же засопел. Автор тоже наконец спал спокойно.