Сводный

Конечно, тем вечером Сяо Чжань не спустился к ужину. Как и следующим, и потом. Отговаривался учебой, игнорируя встревоженный взгляд матери, но физически не мог находиться рядом с Ибо — не после того, что тот тогда сделал. После этого неуместно откровенного прикосновения Сяо Чжань галопом умчался в свою комнату и закрылся там, словно Ван Ибо мог вернуться и начать высаживать дверь, чтобы до него добраться. Собственная реакция на прикосновение пугала, а позже, когда Сяо Чжань все обдумал, и серьезно встревожила. Ведь сделай это кто угодно другой, он бы просто скинул чужую руку и посмеялся. А вот с Ибо почему-то не смог даже пошевелиться. Утрата самоконтроля в присутствии этого парня становилась закономерной. И Сяо Чжань, несмотря на весь свой запал держать себя в руках, когда спускался к Ибо в тот самый день, решил больше не рисковать. Фантазия подкидывала самые не радужные картины — как Ван Ибо кривит губы в фирменной усмешке в ответ на свои двусмысленные действия, Гун Чжи смотрит с тревогой, а Ван Юншен — с презрительным недоумением. При отчиме Сяо Чжань по-прежнему робел до мозга костей. Он слишком рано потерял отца, и этот мужчина, серьезный, деловой, хваткий, давил на него своим авторитетом. Ван Юншену не нужно было даже ничего говорить, под одним его взглядом Сяо Чжаню хотелось съежиться и исчезнуть, чтобы не показывать свою слабость и наивность. Тот же Ван Ибо казался максимально уверенным в себе и своем будущем, а вот Сяо Чжань вечно витал в облаках и не привык идти к своей цели напролом. Просто «сын мечты» для крутого бизнесмена. Своими переживаниями он делился с Чжочэном, опуская в рассказах, само собой, странные замашки Ибо. Тот лишь пожимал плечами и уверял Сяо Чжаня, что тот утрирует. — Слушай, тебе не нужно лезть из кожи вон, чтобы им понравиться, — убеждал он друга, когда они во время обеда сидели на скамейке в парке, что был через дорогу от школы. — Твоя мать приняла решение выйти замуж, но у тебя своя жизнь. Делай, что нравится, живи, как считаешь правильным. Зачем ты пытаешься под них подстроиться? — Да в том и дело, что не пытаюсь, — вздохнул Сяо Чжань. — Просто не хочу, чтоб на меня смотрели, как на… дурачка. — То, что ты уже неделю не ешь вместе со всеми, как раз и делает тебя дурачком, — хмыкнул Ван Чжочэн. — Отчим тебя обижает? Ругает за что-то? Сяо Чжань поспешно замотал головой: — Нет, конечно, нет. Он всегда дружелюбен. Просто… Ну, блин, Чэн! Ты представляешь вообще, что это за люди? У меня с ними ничего общего! — Ага, кроме общего дома и семьи, — саркастически усмехнулся Чжочэн. В его больших чуть раскосых глазах сквозило явное непонимание. — Сяо Чжань, ты всегда был дипломатом номер один. Вообще не помню ситуации, чтобы ты кому-то не нравился или ссорился с другими. Чего в этот раз-то паришься? Да и даже если не сходишься характерами или образом мыслей с отчимом, ты уже взрослый. Пару месяцев поживете вместе, а потом досвидос, в чем проблема-то? Ответить Сяо Чжань не успел — на дороге с визгом затормозил мотоцикл, привлекая их внимание. Мотоциклист опустил тормоз, упругим движением соскочил с мотоцикла, а потом снял шлем. И Сяо Чжань решил, что у него точно поехала крыша, потому что им оказался Ван Ибо. Пока Сяо Чжань, натурально обалдев, глотал воздух, Ибо повесил шлем на ручку мотоцикла, достал из кофра бумажный пакет и направился к нему решительным твердым шагом. Ван Чжочэн, чуть прищурившись, внезапно воскликнул: — Обалдеть, это ж Ван Ибо! — Чего ты орешь? — прошипел Сяо Чжань, тщетно пытаясь усмирить бешеное биение сердца. Он почти не видел Ибо с того вечера и, мягко говоря, не успел морально подготовиться к встрече. — Он мотоцикл водит? — вопросил очевидное Чэн. — Ты не говорил! Круто, блин! — Я и сам не знал… Помимо всепоглощающего волнения, Сяо Чжань еще и чувствовал себя на редкость глупо. Он действительно не знал, что у Ван Ибо есть мотоцикл, да и вообще, кроме увлечения того танцами, абсолютно не был в курсе его жизни. По собственной вине, к слову. А Ван Ибо неотвратимо приближался. Гадать о причинах его появления не было смысла, все-таки, в одной семье их могло быть множество. Но Сяо Чжань никак не ожидал увидеть его у своей школы, своей безопасной гавани, где он мог расслабиться и не думать о нем. Хотя бы не каждую секунду. Когда он подошел, сердце замерло где-то в горле. Сяо Чжань затравленным зайчонком глядел на него снизу вверх и даже не мог заставить себя поздороваться. А еще он, конечно, заметил, насколько сногсшибательно Ван Ибо выглядел в защитной черной одежде. Солнце блеснуло в синих прядках, а потом отразилось в глубоких карих глазах, что прожигали Сяо Чжаня взглядом. — Привет, — обронил Ибо. — Удачно я тебя нашел. Держи, тебе мать передала. Он протянул Сяо Чжаню пакет, но тот отмер и взял его, лишь когда почувствовал тычок друга в бок. — Что это? — машинально спросил Сяо Чжань, положив пакет на колени, словно защиту. — Обед. — Взгляд Ибо похолодел. — Гун Чжи говорит, ты не любишь еду из школьной столовой, а раз не ужинаешь дома, то хотя бы в обед поешь. — Я не… — Сяо Чжань так и не договорил, не придумав, что он «не». А Ван Ибо нехорошо улыбнулся. — Не знал, что ты такой капризный. Глядишь, мать начнет отпрашиваться с работы, чтобы сводить тебя в кафе или отвезти домой на обед. Тебе внимания не хватает, Сяо Чжань? Или, может, боишься, что тебя отравят за ужином? Внезапный гнев обжег лицо алым. — Тебе солнце голову напекло? — вскинулся Сяо Чжань, а глазах Ибо словно мелькнуло удовлетворение. — Я тебя просил, что ли, еду мне возить?! — Мать твоя просила. Наверное, решила, что кто-то должен быть ответственным. — Ухмыльнувшись на то, как Сяо Чжань подавился воздухом от возмущения, Ибо окинул внезапно ледяным взглядом притихшего рядом Ван Чжочэна и скривил губы. — Давай, до вечера. Хватит вести себя, как ребенок, ты достал этим. Не дожидаясь ответа, Ван Ибо развернулся и направился к своему мотоциклу, а Сяо Чжань изо всех сил сдерживал желание запустить ему пакетом в аккуратно стриженный затылок. Только наличие в пакете еды, переданной мамой, его остановило. Когда мотоцикл с ревом унес своего строптивого владельца, его прорвало: — Нет, ты его слышал?! Да что он себе позволяет! Пуп земли, тоже мне! Как будто я сам не могу решить, есть мне или нет, еще и мать сюда приплел! Да он… Да я его… Чэн, ну чего ты молчишь? Испугался его, что ли? Ван Чжочэн, который слушал его тираду с непроницаемым выражением лица, покачал головой. — Я-то нет… А вот ты, похоже, вовсе не отчима избегаешь за ужином. Сяо Чжань осекся на полуслове. Хотелось возмутиться, оправдаться, что угодно — но он не смог выдавить больше ни слова. Потому что спорить с очевидным не было смысла. Избегая Ибо, он сам поставил себя в глупую ситуацию, и пора было как-то с этим разбираться. *** Вернулся домой Сяо Чжань в самом отвратительном расположении духа. С Чжочэном они больше не говорили о случившемся, друг словно чувствовал, что эту тему не стоит затрагивать. Но Сяо Чжань понимал, что вел себя действительно по-дурацки. Еще и колола мысль, что заставил мать переживать о себе. Зайдя в дом, он столкнулся с домработницей, приятной женщиной лет пятидесяти. — Чжань-Чжань! — воскликнула она с улыбкой. — Ты сегодня так рано! Может, закончишь заниматься пораньше и поешь с нами? Я спросила у твоей мамы, какое твое любимое блюдо, приготовлю его — попробуй, пожалуйста, вдруг тебе понравится? — Тетушка, я… — Сяо Чжаню стало стыдно. — Дело вовсе не в вашей еде, вы очень вкусно готовите. Просто я уставал и не был голоден. Но сегодня обязательно поужинаю, обещаю! — Вот и славно. — Работница подмигнула и ушла по своим делам, а Сяо Чжань побрел наверх. Дискомфорт от нахождения в этом доме, красивом, будто с картинки журнала, не ослабевал, а становился только сильнее. Но сейчас он не был уверен, что это не по его собственной вине. Оказавшись в своей просторной светлой комнате, он бросил рюкзак в угол и плюхнулся на широкую кровать. От покрывал шел легкий аромат кондиционера — их перестилали чуть ли не через день. Сквозь полупрозрачные занавески лился солнечный свет, на столе поблескивал серебристыми панелями новый монитор компьютера. В зеркальной дверце шкафа отражался стул с небрежно брошенной на него одеждой, тоже новой и дорогой. На большой полке стояли его любимые книги, диски и пара репродукций, который он особенно любил. Видя это гармоничное пространство, обустроенное для него, Сяо Чжаню вдруг захотелось заплакать. Почему он никак не может смириться с новой реальностью и не тревожить маму своим глупым поведением? Полежав с полчаса в унынии, Сяо Чжань решил, что пора брать себя в руки. Сходил в душ, высушил волосы, переоделся. Хотел было сесть за уроки, но вдруг передумал. Ему было совестно перед домработницей, и он решил хотя бы немного загладить свою вину. Кухня, большая и современная, радовала приятными ароматами готовящейся еды, хотя есть не особо хотелось. Сяо Чжань ответил на улыбку женщины, которая явно удивилась его появлению, и присел на стул. — Проголодался? — засуетилась та. — Хочешь, положу тебе чего-нибудь? — Нет-нет, — поспешно отказался Сяо Чжань. Заметив огорчение в ее глазах, тут же заулыбался: — Хотя ваши баоцзи были замечательными! Вы спасли меня в ответственный момент, я там в учебу тогда закопался… По правде говоря, крошки от этих баоцзи как раз испортили ему вечер, но не работница же в этом виновата. — Когда это? — нахмурилась женщина, приостановившись. — А, вы с Ибо тогда вместе занимались, да? — Получив утвердительный кивок, она рассмеялась: — Так, значит, ты их поел! А Ибо себе попросил, и я дала, какие он больше всего любит. Волнение прошло мурашками по спине и осело легкой дрожью в пальцах. — Себе? — пробормотал Сяо Чжань. Он отлично помнил слова Ван Ибо, что домработница передала баоцзи ему. Значит, сам попросил для него… Но зачем? — Ой, кажется, я опять не то сказала. — Тетушка явно неверно истолковала его смущение. Но Сяо Чжань не дал своей глупости достигнуть апогея и снова улыбнулся: — Нет-нет, я просто задумался. Тетушка, а давайте я вам помогу? Устал сидеть за учебниками, честно говоря. Дома я часто помогал маме, так что ничего не испорчу, обещаю! — Да что ты! — замахала руками та. — Отдохни лучше, поспи, я тут сама… Но Сяо Чжань настоял и ни минуты не пожалел об этом. Привычные дела на время вернули его в почти спокойное состояние, когда не нужно думать обо всех загадках Ван Ибо. Пребывая в хорошем настроении, он под указаниями тетушки приготовил салат, помог ей почистить овощи для главного блюда, и даже приготовил маринад, какой сам любил. Работница хвалила его, не переставая, искренне довольная такой внезапной помощью, но вот, попробовав маринад, округлила глаза. — Очень острый! — воскликнула она. — Чжань-Чжань, я такой подать не смогу! Ибо не ест острое… Она словно сама огорчилась, и Сяо Чжаню это помогло не показать свое мимолетное расстройство. — Не страшно, давайте выльем, я сделаю другой. — Не надо, — вдруг раздался звучный знакомый голос, и Сяо Чжань, обернувшись, чуть не выронил миску с зеленью. У косяка, привалившись плечом, стоял Ван Ибо и с легкой полуулыбкой смотрел на него. На нем уже не было защитной мотоциклетной одежды, он переоделся в светлые спортивные брюки и черную свободную футболку, на которой поблескивала массивная серебристая цепь. «Позер», — раздраженно подумал Сяо Чжань, с трудом отводя взгляд. Даже дома наряжается, всегда должен быть идеальным! И красивым… Чистая кожа Ибо казалась персиковой в солнечном свете, лившемся из окна, волосы блестели, губы порозовели и выделялись на лице, словно спелые ягоды. А еще Сяо Чжань на миг залип на его предплечья, когда Ибо сложил руки на груди. Почему-то их хотелось коснуться. Хотя куда сильнее хотелось, чтобы Ван Ибо свалил и не портил ему с таким трудом обретенное хорошее настроение. Вот чего он приперся? — Чего не надо, А-Бо? — уточнила домработница. — Выливать маринад не надо. Попробую острое, давно хотелось, — лениво заявил Ибо, не сводя взгляда с примолкшего Сяо Чжаня. — Тем более, сам Сяо Чжань приготовил. Нельзя упускать такой шанс. Сяо Чжань стиснул зубы, но вновь не сказал ни слова, а тетушка рассмеялась. — Вообще-то, замечательно получилось! Но я все-таки сделаю еще один, а то начнешь кашлять и краснеть, как обычно, и что тогда твой отец мне скажет? На сей раз, у Ибо порозовели скулы, и Сяо Чжань мстительно хихикнул. Надо же, крутого парня можно смутить. У работницы в этот момент зазвонил телефон, она отошла в сторону, громко разговаривая, а он, не желая терять внезапно обретенное преимущество, вполголоса сообщил Ибо: — На самом деле, у острой еды могут быть еще последствия. Приготовь пакет со льдом в туалете, пригодится. Ван Ибо фыркнул и, отлепившись от стены, подошел к Сяо Чжаню почти вплотную. Тот изо всех сил сосредоточился на ноже, которым резал капусту, чтобы не полоснуть по пальцу — руки снова задрожали. От Ибо пахло шампунем и одеколоном, так тонко и приятно, что щеки опалило красным. Поскольку тот молчал и, по-видимому, мог стоять так довольно долго, Сяо Чжань нервно бросил: — Что-то хочешь сказать? — Да так… Приятно, что ты думаешь о моей заднице. Сяо Чжань вскинул голову, а Ибо ловко сжал его пальцы на ноже и заставил отвести в сторону. — Не порежься, Чжань-гэ. Твои тонкие пальчики этого не заслуживают. Уведя с доски кусочек пекинской капусты, Ван Ибо захрустел им, насмешливо подмигнув Сяо Чжаню, и направился прочь. Но Сяо Чжань не собирался этого так оставлять. Пообещав тетушке, которая как раз закончила разговор, что вернется, он решительно направился за ним. Далеко идти не пришлось — Ван Ибо развалился на своем любимом диване в гостиной, закинув длинные ноги выше головы. Его взгляд, наткнувшись на Сяо Чжаня, заблестел. — За капустой пришел? Сожалею, но чтоб вернуть, придется достать ее у меня изо рта, — с ухмылкой сообщил Ибо, дожевывая. — Ты… — У Сяо Чжаня перехватило дыхание от возмущения. Ну что он опять несет?! — Слушай, Ибо! Что за шуточки все время по поводу моей внешности? — А что тебе не нравится? — невинно поинтересовался тот. — Мне они не нравятся в принципе! Я в курсе, что не такой, как ты, но ты казался мне умнее, чтобы насмехаться над этим! Тебе десять лет, что ли? Ван Ибо приподнял брови. — Насмехаться? Сяо Чжань, со слухом проблемы? Когда это я смеялся над твоим внешним видом? — Ты все время подкалываешь меня! То красивая мордочка, то тонкие пальцы, то модель… Что за ерунда? Ибо будто бы с сожалением покачал головой. — И где тут насмешка? Мне, конечно, льстит, что ты помнишь каждое мое слово, только вот оцениваешь неверно. Сяо Чжань, несмотря на гнев, залился краской от смущения. Ну да, сдал сам себя. — Тогда как мне это оценивать? — огрызнулся он. Губы Ван Ибо, пухлые и невозможно красивые, растянулись в ухмылке. — Буквально, Чжань-гэ, — почти ласково сообщил он. — Есть еще вопросы? У Сяо Чжаня, кожу которого до боли закололо мурашками, было много вопросов. «Ты гей? Ты ко мне подкатываешь? Проверяешь меня? Пытаешься спровоцировать?». Но в горле пересохло, и он не смог озвучить ни одного. Как, впрочем, не хотел и слышать язвительных ответов, а в том, что Ибо снова обставит его в словесном поединке, сомнений не имелось. — К черту, — бросил он и, резко повернувшись, ушел. Наткнувшись на взгляд домработницы, Сяо Чжань запоздало попытался скрыть волнение, но тщетно. — Поругались? — огорченно спросила та. — Ибо что-то сказал тебе? — Нет, — мотнул головой Сяо Чжань, с размаху усевшись на высокий табурет. — Ничего, что бы я раньше не слышал. Тетушка вздохнула, возвращаясь к работе. — Иногда Ибо слишком острый на язык, — услышал ее тихие слова Сяо Чжань. — Но он добрый мальчик, никогда не желает и не делает никому зла. Вы с ним такие разные… Думаю, тебе его сложно понять. Он рос только с отцом, а ты с мамой. Не принимай близко к сердцу, Чжань-Чжань. Поверь, ни Ибо, ни, тем более, господин Ван никогда не были против тебя. Тебе не нужно их избегать. Сяо Чжань, в который раз за этот день, удушливо покраснел. Да что ж такое! Все тут, что ли, его насквозь видят? — Спасибо, тетушка, — тихо ответил он и, не желая продолжать разговор, вернулся к приготовлению ужина. Тем не менее, ее слова подействовали. Если уж человек, который знает их всех и видит в домашней обстановке, считает, что ему не о чем волноваться, стоит прислушаться. По крайней мере, в том, что касается Ван Юншена. А Ибо… Тут Сяо Чжань сам не мог понять, чего в его переживаниях больше — поступков Ибо или того, как он сам реагирует на них. Но напряжение внутри скрутилось тугой пружиной, и предчувствие говорило Сяо Чжаню, что скоро она резко распрямится, причем не с самыми лучшими последствиями. Ближе к концу приготовлений, когда работница уже настойчиво отправляла его отдыхать, он внял ее просьбам. Выслушав кучу благодарностей и искренних похвал своим умениям, Сяо Чжань, озираясь, как вор, вернулся в свою комнату. Ван Ибо на пути ему не встретился, чем дал небольшую передышку. У себя он снова принял душ и переоделся — весь пропах специями и жареным мясом. Вспомнив холеный вид Ибо, Сяо Чжань причесался и даже чуть сбрызнул запястья туалетной водой. Мазнув излишком по шее с двух сторон, вгляделся в свое отражение в большом зеркале и удрученно покачал головой. Ну, куда он лезет? Слишком худой и длинный, узкоплечий, с «кроличьими» зубками, которые всегда так умиляли девчонок — куда ему до Ван Ибо с его прекрасной фигурой и красивым лицом? От каждого движения Ибо веяло мужской силой и уверенностью, несмотря на юный возраст. В таком контексте это его «Чжань-гэ» казалось очередной издевкой. — Зато ты готовить не умеешь и острое есть не можешь! — заявил он зеркалу, мысленно представляя вместо своего отражения Ван Ибо. В голос рассмеялся собственной дурашливости и, вздохнув, потянулся за телефоном, позвонить матери. — А-Чжань, привет! — ответила та через пару гудков. Как показалось Сяо Чжаню, чуть взволнованно. — Ты где, сынок? — Дома, мам. Жду тебя к ужину, я тут немного поучаствовал в приготовлении… Ты скоро приедешь? — Ой, правда? — На сей раз, мама явно обрадовалась, и Сяо Чжань снова почувствовал укол совести. — Как здорово! Мы с Юншеном уже почти на месте, подъезжаем. А Ибо дома? — Должен быть, — нехотя отозвался Сяо Чжань. — Час назад был, по крайней мере. — Вот и хорошо, скоро все увидимся. «Лучше не бывает», — скривился он, откладывая телефон. Взгляд его упал на скетчбук, оставленный на столе. Взяв его руки, Сяо Чжань открыл последнюю страницу и, закусив губу, смотрел на рисунок. Скорее, даже набросок. Глубоко посаженные красивые глаза, высокие скулы, полные губы и спадающие на лоб волосы получились очень неплохо. Даже слишком — слишком похоже на оригинал. Зачем Сяо Чжань рисовал его, он и сам себе не мог объяснить. Повинуясь внезапной паранойе, Сяо Чжань быстро убрал хранящий позорную тайну скетчбук в ящик, заперев на ключ. *** Спускаясь вниз, Сяо Чжань еще на лестнице услышал голос Ван Ибо. Тот говорил по телефону, по-видимому, с другом, ржал и сыпал остротами. Невольно замедлив шаг, Сяо Чжань прислушался. Ничего интересного — обсуждали мотоциклы, которые Ибо, похоже, очень любил. Он описывал другу новую модель, перемежая разговор грубоватыми шутками про изгибы и «классную задницу аппарата», и хохотал так, что закладывало уши. Сяо Чжань закусил губу от внезапной обиды. Конечно, Ван Ибо может быть нормальным парнем, только почему-то не с ним. А Сяо Чжань и не просит с ним дружить, просто хотя бы по-человечески общаться. Неужели так сложно? С другой стороны, а зачем это Ван Ибо? Он делает, что хочет, ведет себя, как ему вздумается. Да и, положа руку на сердце, смог бы Сяо Чжань поддержать такой разговор? Он, конечно, не только играми и живописью увлекался, но и красивые автомобили тоже любил, однако ему не было интересно в это погружаться. Посмотрел, восхитился, помечтал о такой же тачке и забыл. О чем Ибо будет с ним говорить? У них нет ничего общего. Эти мысли окончательно добили его самооценку на сегодня. Утреннее унижение от Ибо всплыло особенно ярко, когда пришедшая мама, обняв его, поинтересовалась, съел ли он переданный обед. — Да, мам, спасибо. Только не надо было. — Сынок, ты и так похудел. — Гун Чжи поставила сумку на столик у входа, а вошедший следом Ван Юншен окинул его взглядом и чуть нахмурился. — Тебе нельзя пренебрегать питанием, нужны силы, особенно в период экзаменов. — Все в порядке, — с усилием ответил Сяо Чжань и чуть не отшатнулся, потому что рядом словно из ниоткуда нарисовался Ван Ибо. — Сяо Чжань сегодня решил порадовать нас готовкой, — сообщил он. Юншен на его заявление приподнял брови, а Сяо Чжань досадливо поморщился. — Всего лишь немного помог на кухне, — поправил он «братца». — Хотелось отвлечься. — Отвлекаться от учебы иногда надо, — согласно кивнул Ван Юншен. — Ты выглядишь уставшим, А-Чжань. Не следует так напрягаться, ты поступишь в любом случае, и… — Юншен, — мягко перебила его мать, обернувшись к нему. — Пойдем, переоденемся к ужину, и тебе пора принимать лекарство. Тот чуть прищурился, но согласно кивнул, и они вместе с Гун Чжи ушли наверх. Сяо Чжань подавил горькую улыбку — мама так старалась сгладить слова мужа, что будь он хоть имбецилом, в университет его все равно засунут. Именно это вызвало острое желание плюнуть на все и снова закрыться у себя с учебниками. Но тут до него запоздало дошли последние слова, и он повернулся к по-прежнему стоящему рядом Ибо. — Что за лекарство? — нахмурился он. Выражение лица того не изменилось, но глаза слегка потухли. — От сердца, — негромко ответил Ибо. — У отца заболевание. При должном уходе и заботе о себе ничего страшного. Взгляд его, впрочем, говорил о другом, и Сяо Чжань понял. Ван Юншен работал на износ, и заботой о себе там и не пахло. Даже за недолгое время, что Сяо Чжань прожил в семье Ван, он заметил, что Юншен часто уезжает на работу еще затемно, а иногда и возвращается в офис после ужина. — Пойдем, — кивнул ему вдруг Ибо, и Сяо Чжань удивленно взглянул на него. — Куда? — Покажу тебе кое-что. Держу пари, сегодня у тебя возникли вопросы. Повинуясь зову, Сяо Чжань направился следом за ним на улицу. Когда они, обходя дома, шли к гаражам, он догадался, что хочет показать ему Ван Ибо. Так и вышло — подняв ролл-ставни, Ибо шагнул в гараж, включил свет, и глазам Сяо Чжаня предстал его черный мотоцикл. Поблескивающие панели, плавные обтекаемые составные части, большая выхлопная труба сбоку. Мотоцикл казался зверем, пригнувшимся перед рывком вперед, и удивительно подходил Ибо. Оценить технические характеристики и даже определить модель Сяо Чжань, конечно, не мог, но был уверен, что мотоцикл Ван Ибо — один из лучших. В гараже было душно, пахло бензином и кожей, и когда Ибо, склонившись, погладил руль длинными сильными пальцами, у Сяо Чжаня капелька пота сбежала по шее. — Вот мой аппарат, — с гордостью проговорил Ибо. — Уже пару лет езжу. — Круто, — отозвался Сяо Чжань, выдавив быструю улыбку. Нет, действительно круто, просто наедине с Ибо, да еще и так внезапно, ему было неуютно. — Запомни номер, — посоветовал Ибо, подняв на него взгляд. — Чтоб не шарахался, если пересечемся в городе. — Ты не дикий мустанг, чтоб от тебя шарахаться, — закатил глаза Сяо Чжань, а Ван Ибо расхохотался. — Так меня еще не называли! У меня, кстати, есть второй шлем, так что могу прокатить. Или до школы подвозить утром. Сяо Чжань решил, что он ослышался. Ван Ибо хочет подвозить его по утрам? — Спасибо, но… Ибо не дал ему придумать отговорку, закатив глаза и шумно фыркнув. — Так и знал! Боишься. О, Сяо Чжань действительно боялся. Только не езды на мотоцикле, а того, что придется обнимать Ибо за пояс и прижиматься к нему. О чем говорить, если даже сейчас его колошматит от волнения? — Я не боюсь, — возразил он, тем не менее. — Просто это будет не совсем удобно, и тебе, и мне. Твоя школа в другой части города, насколько я знаю. — Ладно, — пожал плечами Ибо, сдавшись. — Но покататься со мной ты можешь разок? Его внимательный чуть прищуренный взгляд опять вызвал прилив крови к лицу. — А зачем это тебе? — прямо спросил Сяо Чжань. — Хочу наладить с тобой отношения, — ровно сообщил Ибо. — Чтобы ты не бегал от меня и ужинал с родителями. Слова звучали, будто заранее заученная фраза. Почему-то Сяо Чжань не поверил им ни на секунду. — И чем тут поможет поездка на мотоцикле? — продолжал он упираться, а Ван Ибо усмехнулся. — Значит, все-таки бегаешь… — подловил он его. — Ну, могу поучить тебя танцам. Или ты меня рисованию. Или в игры можем вместе поиграть. Я, конечно, не фанат, но иногда сижу за «плойкой». — Да? — невольно оживился Сяо Чжань. Предыдущие варианты ему категорически не нравились, и он был рад, что нашел приемлемый вариант совместного времяпрепровождения, раз уж Ибо это так нужно. Да и свалить из гаража, в котором по ощущениям становилось все жарче, очень хотелось. — Ага. Вот и договорились, после ужина погоняем. Сяо Чжань кивнул, решая, что этот день он и так уже посвятил исправлению своего неразумного поведения. И хотя присутствие Ибо по-прежнему люто действовало на нервы, пока он не сыпал своими странными шуточками, было проще. По пути обратно они не говорили, но Ван Ибо шел совсем рядом с ним. И, входя следом за Сяо Чжанем в дом, протиснулся мимо, словно принюхиваясь. Сяо Чжань не успел даже испугаться, как Ибо уже ушел в столовую. А, ну точно, учуял запах туалетной воды. Удивился, наверное, с чего Сяо Чжань ей воспользовался. Несмотря на относительно нормальный разговор, что случился только что, Сяо Чжань не стал расслабляться. Он уже знал, что Ибо может выкинуть фокус в любой момент. И все равно, его поведение было странным. Уже сидя за столом, Сяо Чжань подумал о том, во что можно поиграть с Ван Ибо, и тут ему пришла в голову мысль — он сам будто игрушка для Ибо. Новая странная игрушка, которая непонятно как работает, и в которой включают разные режимы, чтобы посмотреть, что она будет делать. Ван Ибо нажимал на кнопочки, смотрел на результат и жал на другие. Мило. За ужином удалось отвлечься от этих немного абсурдных мыслей, потому что Гун Чжи и Юншен активно расспрашивали его об учебе. Тему его отсутствия на ужинах всю минувшую неделю не поднимали. Сяо Чжань был благодарен за это, как и за то, что Ибо молчит и лишь слушает. Только в последнем он бы не признался. Когда принесли мясо, тетушка предусмотрительно сообщила, в какой тарелке — острое. Ван Ибо усмехнулся и тут же подцепил кусочек, а Юншен, заметив это, замер в удивлении. — Ибо… — начал он, но не успел договорить — сын решительно отправил мясо в рот. Пережевывал он ровно пять секунд. Затем его шея и лицо стремительно стали наливаться краснотой, в глазах выступили слезы. Сяо Чжань чуть ли не в ужасе наблюдал за ним, надеясь, что хотя бы аллергии на перец у Ибо нет, и ожидая, когда тот выплюнет острое мясо. Но Ван Ибо, глядя ему в глаза, прожевал до конца и проглотил. В почти полной тишине он разомкнул красные, как вишни, губы и прохрипел: — Вкусно… А потом все-таки разразился кашлем. Тут же поднялась кутерьма, тетушка прибежала со стаканом молока, отец протягивал воду, Гун Чжи сунула Ибо салфетку вытереть слезы. А Сяо Чжань, которому бы усмехаться и качать головой, не мог даже пошевелиться. Ибо ведь знал, как отреагирует на острое, зачем же ел? Только потому, что соус готовил Сяо Чжань?.. Когда он снова поймал взгляд Ибо, глаза которого покраснели, то прошептал: «Идиот». Но тот услышал и ухмыльнулся в ответ, словно говоря: «Ну, что, переиграл я тебя?». — Что за ребячество, Ибо? — недовольно цыкнул Ван Юншен. — Соус готовил Сяо Чжань, — просипел тот, продолжая улыбаться. — Я захотел попробовать. — Салат тоже Сяо Чжань приготовил, мог бы и им ограничиться. Кстати, очень вкусно, А-Чжань! — повернулся к нему Юншен. — Но давай ты будешь помогать на кухне и впредь только по желанию, хорошо? Не в ущерб своему времени. — Я и правда хотел, — смущенно улыбнулся Сяо Чжань — кажется, впервые за этот вечер. — Рад, что понравилось. — Это замечательно, сынок! — вмешалась повеселевшая мать. — Лучше, чем у меня! Возник шутливый спор о кулинарных талантах, Юншен рассказал внезапно смешную историю, как впервые ел в каком-то экзотическом ресторане, и половину блюда пришлось украдкой сплевывать в салфетку, чтобы не обидеть пригласившего его партнера. Сяо Чжань смеялся от души — отчим оказался отличным рассказчиком, и его строгость, казалось, отошла на задний план. И все бы ничего, только вот взгляд Ибо с другого конца стола прожигал насквозь. Когда, наконец, ужин подошел к концу, Сяо Чжань откровенно вымотался от столь пристального внимания со всех сторон. Очень хотелось сбежать к себе, но он обещал Ибо поиграть с ним. Может, тот забудет?.. Ван Ибо не забыл. После чая он пожелал родителям спокойной ночи — те собрались к себе — и поманил Сяо Чжаня пойти за собой. В небольшой второй гостиной обнаружился огромный телевизор и диванчик перед ним. Пока Ибо доставал джойстики и включал приставку, Сяо Чжань сел в самый угол дивана и отчаянно пытался не думать, что они с Ибо остались тут вновь наедине. А еще пытался не смотреть на широкую спину, копну пышных волос и красивые сильные руки, которые так и притягивали взгляд. — Ну, во что будем играть? — вопросил Ван Ибо, хлопнувшись рядом — слишком близко, как показалось Сяо Чжаню. Тот бросил на него быстрый взгляд, чуть задержавшись на все еще красных губах, и, нервно сглотнув, выдал первое, что пришло в голову: — В «Мортал Комбат». У тебя есть? Ван Ибо моргнул и рассмеялся. — Внезапно! Не думал, что ты любишь файтинги. Ну, давай… За кого будешь играть? Сяо Чжань пожал плечами: — За Скорпиона или Саб Зиро. Они мне больше всех нравятся. — Дай угадаю, почему, — прищурился Ибо. — У них лица скрыты масками. — И что? — не понял Сяо Чжань. — Да так… — Ибо, наконец, отвел взгляд и протянул ему джойстик: — Давай, Чжань-гэ, жги. Можешь отлупить меня по-полной. У Сяо Чжаня чесался язык сказать, что отлупил бы не только в игре, но он благоразумно промолчал. Поначалу ему было сложно сосредоточиться на игре — мешала откровенная скованность рядом с Ван Ибо. Но после пары язвительных шуток он сперва разозлился, а потом появился и азарт. Через полчаса они уже вовсю лупились, ругались на джойстики, кололи друг друга остротами и радовались победам. Сяо Чжань и не заметил, как прошло два часа, и только когда начали слипаться глаза, догадался посмотреть на время. — Ого, уже двенадцатый час! — Он зевнул, потер глаза и отложил джойстик. — Ибо, спать пора. Тот словно хотел возразить, но передумал, улыбнулся и кивнул. Уставший и расслабленный эмоциями от игры, Сяо Чжань внезапно засмотрелся на его улыбку, непозволительно долго. И Ван Ибо тоже не отводил взгляда, а потом вдруг поднялся и обошел диван, вставая позади Сяо Чжаня. — Слушай, ты один прием никак не осилишь… Давай покажу, я сегодня добрый, — раздался его чуть приглушенный голос за спиной. — А… — Сяо Чжань растерялся. — Ну, давай. А ты… — Врубай. Сяо Чжань начал очередной раунд, и не успел сообразить, как Ибо наклонился к нему, обхватывая руками, и положил свои широкие кисти на его руки. — Так, смотри… Вот эти кнопки подряд, а потом эту… При всем желании Сяо Чжань сейчас не мог ничего запомнить, потому что хриплый голос Ибо раздавался над самым ухом, его дыхание жгло, а руки буквально обнимали. Пульс в ушах забился с оглушающим гулом, пальцы ослабли под чужими настойчивыми прикосновениями. Кажется, он делал то, что говорил Ван Ибо, но ему казалось — еще минута, и он просто отключится от этой внезапной близости, которая в один миг полностью лишила самообладания. Когда подмышки ощутимо вспотели, перед глазами все уже плыло, а сердце билось с угрожающей скоростью, Ибо, наконец, убрал пальцы с его рук. Но не выпрямлялся, опираясь кулаками на диван по обе стороны от Сяо Чжаня. — Вот видишь, ничего сложного… — почти прошептал он ему на ухо, а Сяо Чжань замер, понимая, что даже головы повернуть не может, чтобы не уткнуться тому в лицо. Повисла бесконечно долгая пауза, хотя по факту каких-то пара секунд, после чего Ибо положил руки ему на плечи и стал выпрямляться. Но перед этим он провел носом по шее Сяо Чжаня. Едва ощутимо, но спутать это ни с чем было невозможно. Словно втянув запах как можно глубже, Ибо хмыкнул, и до слуха Сяо Чжаня донеслось едва слышное: — Хороший одеколон… Мне нравится. Сяо Чжаня, который едва не потерял сознание в этот момент, спас звонок мобильного. В кармане штанов Ибо заиграла громкая хип-хоп мелодия, от чего оба вздрогнули. Ван Ибо, наконец, отстранился, и через пару секунд ответил: — Да… Слушай, Юй Бинь, я говорил тебе не звонить так поздно? Вичат отменили, что ли?.. В его голосе отчетливо слышалось раздражение, но Сяо Чжань был благодарен неведомому Юй Биню чуть ли не до слез. Стараясь не дрожать всем телом, он аккуратно убрал джойстики в шкаф, выключил приставку и телевизор. Во время этих манипуляций он слышал разговор Ибо с другом, чувствовал на себе прожигающий до костей взгляд и молился, чтобы успеть уйти к себе до того, как Ибо повесит трубку. Его молитвы были услышаны. Разговор шел о каком-то матче, Сяо Чжань сумел уловить это, несмотря на сумбур в голове, и, похоже, вопрос был важным для Ван Ибо. Тем не менее, тот не уходил и продолжал смотреть на Сяо Чжаня, пока тот не закончил с уборкой и не повернулся к нему. — Я спать. Спокойной ночи, — одними губами проговорил Сяо Чжань, рискнув поднять взгляд. Ему было до смерти страшно смотреть Ибо в глаза после того, что только что произошло. Но жгло желание увидеть там какое-то объяснение, даже, может, смущение. Он не увидел ни того, ни другого. Темный, как ночь, взгляд Ван Ибо прошелся по нему сверху донизу и обратно и уперся прямо в глаза. — Доброй ночи, Чжань-гэ, — снова почему-то хрипло проговорил он. И тогда Сяо Чжань ушел. Спокойно, не торопясь, дошел до своей спальни, затворил за собой дверь. И только заперев ее на замок, без сил сполз по ней спиной и закрыл пылающее лицо руками. Ван Ибо творил какую-то хрень. И самое ужасное, что Сяо Чжань реагировал на эту хрень вполне определенным образом. Ситуации страшнее он и вообразить не мог.