Два минус один равняется... Нулю?

      -Миссис Уизли, вот, то что вы просили, — Хэти протягивает мне папку с документами, и я бросаю на неё немного укоризненный взгляд. Девушка мнется и теребит край короткого платья. Значит, понимает, что виновата? Я просила найти эти документы три дня назад. Каждый раз после таких случаев, обещаю себе, что уволю её, но стоит ей посмотреть на меня своими жалобными, как у маленького котёнка, глазами, и я вновь и вновь прощаю, спуская ей все с рук. Всего лишь ребенок, не знающий всего того ужаса, через который нам с друзьями пришлось пройти в её возрасте. Мне сложно понять её, вечно беззаботно красящую ногти на рабочем месте и бегающую на свидания со стажерами аврората, частенько заходящими в столовую в нашем крыле. Ей всего семнадцать, она только-только закончила Шармбатон и переехала с семьей в Лондон. Теперь вот учится в университете, а заодно подрабатывает. И хотя нас разделяет только лишь четыре года, между нами словно пропасть.       -Простите меня, миссис Уизли, я совсем забыла, просто вчера в университете… — начинает она, нервно перебирая ткань тонкими пальцами.       -Три дня, Хэти, я попросила тебя найти эти документы три дня назад. Не вчера, — она опускает взгляд в пол, больше ей сказать нечего. Качаю головой и отпускаю её. Плечи её расслабленно опускаются и она, ещё раз извинившись, торопливо выходит из кабинета. Устало потираю глаза. Бессонная ночь в поисках нужной информации в куче бумаг даёт о себе знать. С тех пор, как меня приняли на работу в Министерство, недосып стал привычным делом. Было ли это такой уж хорошей идеей? Ерунда, конечно, да. Я просто устала. Перед тем как устроиться, я посоветовалась с кучей людей, и все, даже Макгонагалл, уверенно сказали, что специалист в отдел аналитики в Аврорате это именно то, что нужно. Тем более, Кингсли подчеркнул, что отдел сильно поредел после битвы и крайне нуждается в таких талантливых кадрах, как я. Признаться, после всего того, через что нам пришлось пройти, мне хотелось только одного, хоть какой-то стабильности. И я не стала тогда спорить, согласившись на заманчивое предложение. И вот теперь я уже почти два года здесь.       И да, я вышла замуж. За Рона. Сама не знаю, как это получилось. Нежные чувства во мне все ещё мешаются с раздражением, когда он ведет себя как маленький несмышленый ребенок. Но что поделаешь, это же Рон. Так я убеждаю себя, что все правильно, все так, как и должно быть. Молли уже не раз и не два намекала нам на то, что пора бы и детьми обзавестись, но Рон говорит, что ещё не готов к такой ответственности, да и я, если честно, тоже пока не чувствую в себе сил на новые испытания.       Поначалу, рутинная бумажная работа казалась мне оплотом уюта и спокойствия, но я все чаще ловлю себя на мысли, что в жизни моей словно чего-то не хватает, порой хочется почувствовать хоть долю того адреналина, который был на протяжении всей моей жизни. Я словно долго кружила по волнам на корабле, в бурю и ураган, и вдруг оказалась на острове, где тихо и спокойно. Полный штиль. А я все не могу разобраться, как существовать в таких условиях.       Сама не замечаю, как пролетает очередной рабочий день. На улице быстро темнеет, чувствуется, что приближается зима. Выключаю лампу, собираю бумаги по делу, над которым работаю последние несколько недель, и закрываю кабинет. Хэти уже убежала, наверняка, на очередное свидание. Мои шаги гулким эхом отзываются в пустом коридоре. В такое время уже мало кто остается на рабочем месте. Лифт лязгает дверьми, отстраненно слушаю холодный женский голос, объявляющий этажи. Вот и Атриум. Пери за стойкой охраны улыбается и качает головой, мол, опять задерживаешься. Он намного старше и постоянно пытается подкормить меня чем-нибудь, когда мы в редкие моменты встречаемся в столовой. Он отчего-то решил, что я недоедаю и недосыпаю, что, в общем-то, абсолютная правда, хотя я и не спешу ему в этом признаваться.       -Тебе бы домой, к мужу, поесть да отдохнуть, а ты все здесь, работаешь, света белого не видишь, — говорит он с какой-то отеческой интонацией. Мне, если честно, даже приятна такая забота. От Рона, к примеру, такого не дождешься. Что ж, я знала, за кого выхожу. Младший из шести братьев. Улыбаюсь Пери, не зная, что на это ответить. А ведь он прав. Я уже сто лет даже не выходила на улицу просто так, никуда не торопясь. И я меняю направление, вместо привычного перемещения по каминной сети, выхожу на улицу, как самый обычный маггл. Холодный ветер моментально раздувает полы пальто, кидает пряди в разные стороны, и я радуюсь, что у меня есть с собой шарф. Заворачиваюсь им по самые уши. Люди проходят мимо, загруженные пакетами, уставшие и радостные, грустные и беззаботные. Что-то капает мне на кончик носа, и я в недоумении останавливаюсь, уставляясь в темное небо, с которого в свете фонаря падают маленькие снежинки. Улыбка сама собой расползается на лице, и я подставляю ладони первым несмелым шагам зимы. Мне всегда нравился первый снег, невинный и совсем не холодный, своим приходом он словно обещает, что совсем скоро, все будет белым-белым и таким же, как он, прекрасным. Будто бы вместе с ним приходит что-то новое, совсем иное. Чистый лист.       Не торопясь иду по улице, наслаждаясь сверкающим в темноте снегом, который становится все крупнее. Вот уже вместо маленьких крупинок падают большие хлопья, почти моментально тающие на ткани пальто. Ловлю одну на ладонь. Снежинка превращается в капельку, когда у меня пробегают мурашки по спине от крика где-то совсем близко. Разум советует бежать без оглядки, но я гриффиндорка, я не могу уйти, зная, что могу помочь. На улице совсем никого нет, из-за снега и ветра я почти ничего не вижу и ориентируясь только на звук, приближаюсь к источнику шума. Небольшой проулок между двумя домами. Кто-то в черном длинном плаще стоит напротив парня, лет двадцати пяти. Чуть меняю угол обзора. Человек в капюшоне крепко сжимает горло парня, и что-то внутри меня холодеет, когда я наконец замечаю его руку. Бледная иссохшая кожа обтягивающая кисть, словно внутри нет ничего, кроме костей. Парень пытается расцепить пальцы, но рука, удерживающая его горло даже не дергается. Какая же у человека должна быть сила. В голове лихорадочно мечутся мысли, как поступить. Смогу ли я справиться с этим странным незнакомцем?       -Нет, я… — парень хрипит и дергается, мне не видно его лица, незнакомец поднимает его над землей и резко разжимает руку. Парень безвольно падает на колени, кашляя и хватаясь за горло, а потом резко замолкает, уставившись куда-то на землю. Чуть не вскрикиваю, когда плащ просто падает, превращаясь в кучу тряпья. Но ведь там только что был человек, я же видела его руку.       Надо помочь парню, который все еще просто стоит на коленях и не шевелится. Уже собираюсь выйти из своего укрытия, когда он резко поднимает голову и я встречаюсь с ним взглядом. Все внутри дрожит, потому что на меня смотрят абсолютно черные глаза, без зрачков и радужки. Что ещё за… Парень поднимается на ноги и идет по направлению ко мне. Бежать, надо бежать, но ноги словно приросли к асфальту, не желая двигаться. Перед глазами все плывет. Что это такое? Какая-то магия? Гипноз? Зажмуриваюсь, пытаясь сосредоточиться. Давай же, Гермиона. Головокружение проходит, и я разворачиваюсь, бегу так быстро, как только могу, едва не спотыкаясь о собственные ноги. Площадь Гриммо встречает меня тишиной, и прежде чем обнаруживать дом, мне все же придется повернуться и проверить, преследует ли меня парень. Оборачиваюсь, на всякий случай зажмурившись. Никого. Расслабленно выдыхаю. Легкие жжет от долгого бега, а в боку покалывает. Надо успокоиться, иначе придется как-то объясняться перед друзьями, а им точно не понравится то, что я ввязалась в это. Но что-то мне подсказывает, что на этом все не закончится. То, что я видела сегодня, может быть связано с делом Аврората, которое у нас никак не получается распутать.       Захожу домой. В коридоре пахнет чем-то очень аппетитным. Желудок жалобно урчит, напоминая, что за сегодня я ела только… кажется, ничего, кроме кофе. Гарри выходит с кухни в фартуке и радостно улыбается, увидев меня.       -Герми, привет, ты чего опять так поздно? — друг помогает мне снять пальто и смотрит куда-то на мои волосы.       -Да так, пришлось немного покопаться в бумагах, ты же знаешь, сколько приходится делать отчетов, — Гарри понимающе кивает.       -Чего такая взъерошенная, как будто бежала? — Гарри стал слишком внимательным.       -Так домой бежала поскорее, достала эта работа, — мы смеемся и идем на кухню, но я ставлю себе заметку впредь быть осторожнее.       -А где Рон? — спрашиваю, хотя даже рада, что его нет дома. Сегодня мне совсем не хочется порхать вокруг него заботливой женой. Я слишком устала.       -Они с Джинни решили заскочить в Нору, — мы с Гарри обмениваемся понимающими взглядами. Молли частенько перегибает палку со своими родительскими наставлениями и намеками о детях, а потому мы с другом не слишком любим подобные встречи.       -И как ты смог отмазаться? — интересуюсь, склонив голову набок.       -По правде, на этот раз я не отмазывался. Голова разболелась, Джинни решила не настаивать, — безрадостно отвечает Гарри. Странно, Воландеморта давно уже нет, а шрам у Гарри все ещё болит. Но мы договорились это не обсуждать, и я переключаюсь на восхитительное блюдо, приготовленное другом. Мы даже открываем пиво и отлично проводим время.       Рон с Джинни приходят ближе к полуночи, и к этому времени мы с Гарри уже захмелевшие и довольные жизнью, несмотря ни на что.       -Гарри, ты чего мне жену спаиваешь? У тебя на это своя жена есть, — рыжий получает тычок от сестры и ухмылка его меркнет, — Эй.       -Оставь комментарии при себе, Ронни, — задорно отвечает Джинни. Рон пыхтит и хмурится, но больше ничего не говорит. Они присоединяются к нам и мы уже вчетвером продолжаем посиделки.       На следующее утро я умудряюсь не услышать будильник, и, кинув взгляд на часы, обреченно вздыхаю, осознав, что опоздала на работу почти на час. Теперь времени не будет даже сварить кофе. Подскакиваю на ноги и быстро, как только могу, собираюсь. Вот ведь Рон вредина, мог и разбудить, когда уходил на работу. Через пятнадцать минут я уже на рабочем месте. Хэти суетится и, едва встретившись со мной взглядом, тут же бежит заваривать мне кофе. Может ведь, когда хочет.       День пролетает невероятно быстро, но дел столько, что мне даже некогда сбегать в столовую, чтобы перекусить. За окном темнеет, когда в дверь раздается стук. Странно, Хэти уже убежала.       -Войдите, — отвечаю. Дверь медленно открывается, и я поначалу не понимаю, что незнакомец забыл в такое время у меня в кабинете, да ещё и в солнечных очках. А, когда узнаю в нём того самого парня из переулка, то внутри что-то начинает дрожать от знакомого чувства опасности. Пытаюсь сохранить хотя бы толику спокойствия.       -Добрый вечер, сэр, вы что-то хотели? — спрашиваю осторожно. Парень проходит к моему столу, рукой сжимаю палочку в кармане.       -Да, мисс Грейнджер. Я думаю, только вы можете мне помочь, — говорит он довольно спокойно для человека, на которого не так давно напали.       -Я буду рада вам помочь, если это в моих силах, — отвечаю, хотя шестым чувством понимаю, что вот-вот куда-то вляпаюсь. Парень снимает очки, и я вздрагиваю от взгляда абсолютно черных глаз.       -Думаю, вы помните, что со мной случилось вчерашним вечером. Вы стали невольным свидетелем, и мне в голову пришло, что лучшего кандидата мне не найти, — я хочу возразить, что еще ни на что не подписывалась, а парень продолжает, двигаясь вокруг стола ближе ко мне, — Я долго искала того, кто был бы достаточно умен и осведомлен о таких вещах, с которыми мне пришлось иметь дело. К тому же, я не ошибусь, если скажу, что вы уже однажды пользовались маховиком времени, — парень замолкает, остановившись в паре шагов от меня и внимательно глядя в глаза. Он сказал, искала? Что еще за бред? О какой такой осведомленности идёт речь и при чем тут маховик времени? Но больше всего меня волнует вопрос, откуда он про меня столько знает?       -Я не понимаю вас… — начинаю я, но парень усмехается, чем приводит меня в ещё большее замешательство. Меня начинает напрягать этот разговор.       -Всё вы понимаете, не нужно строить из себя дуру, — внутри вспыхивает возмущение от его слов, но я замираю с открытым ртом, когда лицо парня моментально меняется. Он наклоняется ближе ко мне и весь его вид говорит об отчаянии, — Прошу вас, мисс Грейнджер. Вы и только вы можете помочь мне, — что-то в груди щемит от того, каким тоном он говорит. Я знаю, что не должна этого говорить, но язык быстрее мозга решает, что делать, и я словно со стороны слышу свой голос.       -Хорошо, я помогу вам, но как я… — больше я ничего не успеваю сказать, потому что парень резко сокращает между нами расстояние и целует меня. Жестко и властно. Первые несколько секунд я нахожусь в таком шоке, что даже не особо сопротивляюсь. Беру себя в руки и со всей силой отталкиваю его. Парень неловко размахивает руками и падает на пол. Вытираю губы и возмущенно смотрю на него.       -Что вы творите? Я согласилась помочь, а не целоваться, что за шутки? — кричу я на парня, поднявшись на ноги и грозно возвышаясь над ним. Парень хватается за голову и недоуменно озирается, словно не понимает, как здесь оказался.       -Что… Как я здесь оказался? — тихо спрашивает он. Мы встречаемся взглядом, и тут я замечаю, что глаза у него теперь совершенно обычные, темно-серые. Что ещё за… — Что у вас с глазами? — вдруг испуганно восклицает парень. Нет, нет, нет, нет… Не может этого быть. Кидаюсь мимо парня к зеркалу в другом конце кабинета и вскрикиваю, встретившись взглядом с собственным отражением. Разворачиваюсь, чтобы узнать, сможет ли парень сам дойти домой, и успеваю увидеть только то, как он спешно выбегает из кабинета, даже не попрощавшись. Понятное дело, что он испугался. Кто бы не испугался? Судя по всему, он не помнил, как пришел сюда. Это странно, только никак не объясняет всего остального…       Молодец, крошка, я знала, что ты не совсем тупая.       Что ещё за… Испуганно оборачиваюсь с палочкой наготове, но в кабинете нет никого кроме меня.       -Кто здесь? — как бы я ни старалась, у меня не получается убрать дрожь из голоса.       Никого, кроме нас.       Нет, я, кажется, знаю этот голос, но её не может быть здесь. Её вообще нигде не может быть. Она рассыпалась на мелкие осколки в Большом Зале во время битвы за Хогвартс. Я точно знаю.       -Покажитесь, иначе я использую заклинание, — угрожаю, хотя голос так дрожит, что я даже сама себе не верю.       Кажется, я все же ошиблась. Идиотка. Когда я сказала, что здесь нет никого, кроме нас, это значило, что здесь только ты. Одна.       Этот голос я никогда не спутаю ни с одним другим. Беллатриса. Но, вот только вопрос, если здесь только я, тогда как… Снова поворачиваюсь к зеркалу и догадка, которая возникает, заставляет меня покрыться холодным потом. Нет, нет, я не могла так глупо попасться.       Конечно, могла, грязнокровка. Все вы гриффиндорцы наивные, как один. Стоило мне состроить жалобную моську, и ты уже готова на все, чтобы помочь несчастному парню.       -Что происходит, черт возьми?       Пока ничего. Мы всего лишь общаемся, если можно так сказать. А вот рот твой следует вымыть с мылом. Никогда бы не подумала, что такая правильная занудливая заучка способна так ругаться.       -Как это произошло?       Не строй из себя ещё большую идиотку. Ты и сама знаешь, как.       -Зачем вы это сделали?       Ты и это знаешь. Зачем задавать такие глупые вопросы, крошка? Неужели грязнокровки настолько тупы?       -Заткнись! И не называй меня так, — кричу так, что голос мой эхом отражается от стен кабинета. Надеюсь, что в Аврорате уже никого нет.       А как мне тебя прикажешь называть? Малышка? Зайка? Хотя, тебе больше подойдет, тупица или идиотка…       -Вообще-то у меня есть имя, — прерываю я её раздражающий монолог.       Грязнокровки недостойны того, чтобы к ним обращались по имени.       -Ага, зато достойны, чтобы в их тело подселялись чистокровные ведьмы, так? — саркастично вопрошаю. Ответа нет, и я понимаю, что этот раунд я выиграла, — Почему именно я? И неужели не было другого способа?       Конечно был. Остаться в теле парня и дальше морочить тебе голову, добиваясь своего. Но, во-первых, в мужском теле неудобно. Твоё в этом плане выигрывает. А, во-вторых, так мне будет проще тебя контролировать.       -Стоп, что? Контролировать? — возмущенно восклицаю, пропустив мимо ушей слова о теле. Внезапно рука моя подлетает вверх и против моей воли со всей силы даёт мне же пощечину. Черт.       Достаточно наглядно объяснила?       Да она издевается.       Ещё даже не начинала.       -Заткнись уже, — устало говорю, потирая щеку.       А иначе, что?       -Не стану помогать тебе. Дай-ка угадаю. Тебе нет толка от моего тела без моих знаний, так? — почти физически ощущаю, как она дуется от досады, но ответить ей нечего, — Вот и отлично. Тогда заткнись. И прежде, чем мы выясним, чем же я оказалась так полезна чистокровной, я должна поесть, а то мозг уже не варит, — иду к столу и собираю бумаги, выключаю свет.       Как будто обычно по-другому… — бубнит она, но действительно замолкает. И как меня так угораздило? Проклинаю собственную доверчивость и иду к каминам, чтобы переместиться домой. В голове не укладывается, что именно только что произошло, и как мне реагировать на это? Пожирательница смерти, замучившая неизвестно сколько людей, оставившая мне позорные шрамы на руке, которые и сейчас изредка дергают кожу той острой горячей словно пламя болью от заколдованного лезвия её гребаного кинжала. Да, я уже не та испугавшаяся девочка, семнадцати лет, но сердце все равно сковывает от страха. Она в моей голове? Замираю, поднеся палец к кнопке для вызова лифта. Вот ведь… Глаза. Что мне с ними делать?       -Эй, что мне делать с глазами? — голос мой эхом отражается от пустынного коридора, но в ответ тишина, — В молчанку будем играть? — упираю руки в бока и хмурюсь. Она начинает меня бесить.       Кажется, кто-то пару минут назад просил меня заткнуться.       Невозможный человек. Закатываю глаза и скрещиваю руки на груди, ожидая продолжения.       Не стой, как идиотка, наложи маскирующее заклинание.       -И как я, интересно, это сделаю? Магия иллюзий — одна из самых сложных и только десять процентов волшебников… А! — вскрикиваю от неожиданности, когда моя рука достает палочку и направляет её на лицо, — Так, больше никаких пощечин.       Да очень надо. Это даже не забавно. Видеть твоё охреневшее лицо во время поцелуя и то было смешнее. И ведь даже не сопротивлялась…       -Ну все, хватит, — говорю возмущенно, щеки горят от стыда. Она произносит какое-то незнакомое заклинание и замолкает. Достаю из сумочки зеркальце и с удивлением разглядываю совершенно нормальное отражение. Карие глаза, все как обычно. Раздражение мешается с неподдельным восхищением.       -Как у вас получилось? На сколько я знаю, даже Дамблдор не владел магией иллюзий, — не удерживаюсь от вопроса.       Твой любимый Дамблдор в некоторых вещах был весьма посредственным волшебником. Не стоит равняться на него. К тому же, он, плюс ко всему, был ещё и глупцом.       Меня ужасно бесит её высокомерность, и я бы обязательно сказала что-нибудь в ответ, если бы не была настолько поражена её способностями.       Лифт с треском летит мимо этажей и останавливается в Атриуме. Пытаюсь незаметно проскочить мимо Пери, но у меня, конечно, не получается.       -А, это опять ты, трудоголик. Ты бы хоть в пятницу пораньше уходила, провела бы время с друзьями. Эх, мне бы твои годы… — притворно вздыхает Пери, улыбаюсь ему и иду к камину.       Как трогательно, я сейчас расплачусь. Наверняка, такой же жалкий грязнокровка.       -Вот мне только одно непонятно, как вам не надоедает? — устало спрашиваю.       О чем это ты?       -О вашей манере все время всех унижать, — мне даже интересно, что она на это ответит.       Не всех, зайка, а таких, как ты и этот жалкий охранник.       -Он прекрасный человек, и в отличие от некоторых, никого не пытал и не убивал, — вскипаю неподдельной злостью. Внутри все пылает.       Я же и говорю, жалкий червяк.       Рычу, но молчу, потому что спорить с ней просто бесполезно.       Вот и правильно, потому что ты знаешь, что я права.       Пропускаю реплику мимо ушей и перемещаюсь по камину домой. Гарри и Рон сидят за столом и над чем-то смеются.       -О, Герми, привет, ты опять последняя ушла? Надо сказать Хэти, чтобы она тебя силой с работы выгоняла, — отсмеявшись, произносит красный как рак Рон. Гарри кивает, соглашаясь с другом.       -Ага, а то в один день придем и не сможем найти тебя в куче бумаг, — друзья смеются и плечи мои расслабляются. Улыбка сама собой расцветает на лице. На кухню заходит Джинни в красивом коктейльном платье.       -Ого, а в честь чего такой наряд? — пытаюсь но не могу вспомнить, какой сегодня день. Ноябрь, это я помню. А вот с числом сложнее…       -Ну, приехали. Вообще-то у нас с Гарри сегодня годовщина свадьбы, и мы решили сходить в клуб, сто лет ведь не были, — говорит Джинни и проходит к мужу, обнимая его за плечи. Ну, конечно! С этой работой уже обо всем забыла.              -Точно, простите меня. Заработалась. Поздравляю! Отлично вам провести время, — Джинни качает головой и укоризненно смотрит на Рона.       -Так, что значит, вам? Рон, ты что, не говорил ей? — рыжий краснеет и лепечет что-то под нос, — Ну теперь понятно, почему ты не торопилась с работы. Идем наверх, переоденем тебя, — Джинни берет меня за руку и тянет на второй этаж. Я искренне жалею, что однажды Рон и Джинни захотели узнать, что же собственно такое маггловский клуб и чем там занимаются. И Гарри уговорил меня, что ничего плохого в этом не будет, в мире магглов нас все равно никто не знает. Джинни понравилось, как веселятся магглы, и Гарри сказал, что самым большим плюсом было то, что никто даже не подошел с ним сфотографироваться, и почти не глазел. Ну, за исключением милого парня, который, как оказалось весь вечер пытался подсесть к Гарри и угостить его парочкой коктейлей…       И сейчас мне ужасно не хочется никуда идти. Я уже сто лет не была ни в клубах, ни в ресторанах. Шум, куча людей, веселье, алкоголь. Все это не по мне. Я бы лучше почитала что-нибудь, или подумала о том, что произошло за последние пару дней, но Джинни непреклонна, когда я пытаюсь отмазаться.       -Ничего не слушаю. Это наш праздник, и я хочу, чтобы ты была там. Так, сейчас подберем тебе платье, — Джинни ныряет в шкаф и отметает одно платье за другим, — Слишком длинное. Нет, ну это точно нет. Может это?       Покорно сажусь на кровать, ожидая решения подруги. Может, это и правильно, мне необходимо отвлечься и хотя бы пару часов не думать ни о чем серьезном. Возможно ли это в моей ситуации? И словно слыша мои мысли, женщина возмущенно вспыхивает.       Так, грязнокровка, не вздумай.       -Чего? — шепотом отвечаю, пока Джинни занята вещами.       Не вздумай ходить ни в какой клуб. Терпеть не могу эти глупые подростковые сборища. Никаких вечеринок и клубов.       -И что же вы сделаете? — с коварной ухмылкой спрашиваю. Вот теперь я точно туда пойду. Несмотря на своё нежелание. Пусть это будет маленькая месть за «грязнокровку» и оскорбление Пери.       Я сказала, нет.       -А я сказала, да, — поднимаюсь с кровати и присоединяюсь к Джинни и её поискам платья.