Другая Нина

      Дом Тенмы подобает своему хозяину. Здесь всегда было тепло и уютно, и каждый гость чувствовал себя как дома, и даже лучше. Уйти отсюда бывало не просто; даже если ты планировал заглянуть на пять минут — выйдешь не раньше, чем через пару часов. Сходить в гости к Тенме — как сходить к любящей бабушке, голодным не останешься точно.       — Я больше не могу. — Дитер через силу доедает последние конфеты из вазочки, которую сам же и опустошил. Взрослые заливисто смеются, смотря на измученного мальчика.       — Зря ты столько конфет съел, Дитер. Тенме так скоро придётся переквалифицироваться с хирурга на стоматолога. — Господин Райхвайн одновременно и шутит, и нудит.       — Он мне ещё спасибо потом скажет! — Самодовольно отвечает Дитер, и за столом снова стали слышаться смешки.       — Ты просто завидуешь мелкому! Наверняка мамочка в детстве не разрешала тебе есть столько конфет, верно? — Отто хлопает Райхвайна по плечу, и тот закатывает глаза.       — Зато с зубами проблем нет.       — Конечно, какие могут быть проблемы, когда самих зубов уже нет? — Господин Райхвайн тут же краснеет от подкола Хекеля, и происходящее забавляет Нину с Темной всё больше и больше.       — Я не настолько старый! И зубы мои на месте! — Мужчина в доказательство расплывается в улыбке, демонстрируя все тридцать два зуба.       Хекель только отмахивается, Нина отпивает ещё вина, а Дитера потихоньку начинает клонить в сон. Смотря на всех, Кендзо не мог не улыбнуться, потянувшись к своему бокалу и приподнимая его вверх.       — Я так рад, что несмотря на все переносы встреч, мы наконец-то собрались все вместе. — После своих слов Тенма выпивает всё содержимое бокала за раз, и гости повторяют за хозяином дома, осушая вино одним глотком. Все, кроме Дитера. Мальчишка довольствовался апельсиновым соком.       — Ну, на этой ноте предлагаю закончить. — Райхвайн приподнимает руку, смотря на часы на своём запястье. — Время позднее уже.       Тенма кивает, начиная собирать посуду со стола. Нина встаёт со своего места, желая помочь. Собрав все тарелки, она хвостиком последовала на кухню за Кендзо. Там девушка встаёт у раковины, начав мытьё посуды.       — Нина, я ценю твоё желание помочь, но тебе не стоит тратить своё время на это. уже и вправду поздно, я вызову вам с Дитером такси.       — Почему бы нам просто не остаться у тебя?       — Можно и так. — Тенма устало вздыхает, не собираясь спорить. Всё равно это не было проблемой. — Тогда я пока уложу Дитера.       Тенма покидает кухню, проходя в коридор. Райхвайн и Отто уже копошились у выхода, дожидаясь, пока хозяин дома придёт попрощаться.       — Ты не расслабляйся, совсем скоро мы снова так соберёмся. — Отто подмигивает Тенме, а после дружески обнимает на прощанье, выходя на улицу и дожидаясь Райхвайна, пока попрощается уже он.       — Буду ждать. — Напоследок говорит Тенма, закрывая за друзьями дверь.       Кендзо возвращается в гостиную. Дитер успел задремать, и при виде спящего мальчика, мужчина понимает, как сильно устал он сам. Разминка шеи и плеч сопровождается хрустом костей. Нужно было поскорее принять тёплый душ и самому лечь.       Аккуратно взяв Дитера на руки, Тенма уходит, в последний раз взглянув на гостиную и полупустой стол. Внимание концентрируется на трёх пустых бутылок из-под вина. На четверых это достаточно, но внутри всё равно промелькнуло беспокойство за Нину.       «Надеюсь, ей плохо не будет». — Нина никогда не пила при Тенме, поэтому, тот знать не мог, как она переносит алкоголь. Надеялся, что нормально, и сильных негативных последствий не будет.       В комнате для гостей было скромно; две кровати, столько же тумб и ламп, а так же простенький деревянный шкаф. Тенма укладывает Дитера на кровать у окна, аккуратно поправляя подушку и накрывая мальчика одеялом. Кендзо покидает помещение как можно тише, медленно закрывая дверь и направляясь в душ.       Теплая вода приятно омывала тело, расслабляя мышцы. Какое-то время Тенма стоял под струями с прикрытыми глазами. Он чуть ли не уснул прямо там..       Закончив водную процедуру, мужчина вытирается и обматывает себя полотенцем в области таза. Выходит и отправляется к себе, сразу же готовясь переодеться в домашнее.       — Теперь понятно, почему госпожа Хайнеманн так бегала за тобой. — Нина оповещает о своём присутствии и нагло заходит в комнату. Тенма пугается и шатается вглубь помещения, успев забыв, что она здесь.       — Нина! Это неприлично входить в чужую комнату без стука! — Тенма держится за полотенце, стараясь сделать так, чтоб оно не слетело.       Нина выглядела слишком самоуверенной и развязной, совсем не подобая себе же. Глаза были мутными, а щеки имели розоватый оттенок. Да и те же правила приличия девушке были знакомы и активно ею использованы. Тут-то Тенма и понимает: алкоголь всё-таки дал в голову.       Сама же Нина в открытую пялилась на Кендзо, внимательно наблюдая за тем, как оставшиеся капельки воды стекали по накаченному, совершенному, мужскому телу.       — Так, Ниночка, ты перепила, тебе срочно нужно лечь спать! — Тенма берёт девушку за руку, пытаясь вывести из своей комнаты, но та сопротивлялась, не давая себя выгнать.       — Нет! — Нина вырывает свои руки из хватки и движется вперёд, пытаясь попасть обратно в комнату и обнимая Тенму, приложив голову прямо к чужой груди. — Ты такой холодный… я всегда думала, что ты теплее.       — Наверно, это потому, что я только вышел из душа. — Тенма задумался, а после тряхнул головой, отталкивая Нину от себя. Она уселась на кровать и начала шмыгать.       Нина (для кого-то Анна) — девушка спокойная, рассудительная и местами хладнокровная. Нина, которая сейчас сидела перед Тенмой… была какой-то другой Ниной. Она была капризной, навязчивой и неприличной.       Её тихий плач постепенно становился всё громче, и слёзы за секунды начали течь ручьем по щекам, сбивая Кендзо с толку и навязывая ему чувства вины.       — Нина, прости, но ты должна уйти…       — Почему ты так со мной обходишься? Я же люблю тебя, Тенма! — Нина прикрывает глаза и истерично заявляет о своих чувствах, теперь ещё и в краску вгоняя мужчину. Сейчас она больше напоминала Еву, нежели себя.       — Нина, прекрати, тебе же утром будет стыдно за свои пьяные бредни. — Тенма качает головой. Девушка свой слезный порыв останавливать не собиралась, и совесть всё больше стала давить на Кендзо, подталкивая его к тому, что подругу надо пожалеть. Мужчина садится рядом и приобнимает Нину. — Ну, успокойся. Ничего страшного не случилось, это же для твоего блага…       — Я успокоюсь только при одном условии. — Нина резко меняется в лице и хитро улыбается. — Если ты меня поцелуешь.       — Что?! — Тенма нервно сглатывает слюну и выпучивает глаза от шока. Он хотел запротестовать, но быстро берёт себя в руки, глубоко вздохнув и выдохнув несколько раз. Ладно, если Нине этого достаточно для успокоения, он это сделает. Мужчина ближе наклоняется к лицу подруги и целует ту в щеку.       — Н-е-е-т! Так не пойдёт! — Нина решается взять всё в свои руки. В прямом и переносном смысле; девушка накрывает щеки мужчины своими ладонями и притягивает ближе к себе, завлекая в поцелуй.       Тенма прерывисто дышит и скулит, оказывая сопротивление. Нина крепче держится за чужое лицо, небрежно переплетая свой язык с языком Кендзо. Тот постепенно успокаивается и расслабляется, неуверенно отвечая. Поцелуй разрывается тяжким вздохом с обеих сторон.       — Т-ты заходишь слишком далеко. — Тенма исподлобья смотрит на девушку, продолжая интенсивно дышать и оттягивая ткань полотенца в области паха.       — Ну, разве это плохо, если нам это нравится? — Тенма собирался возразить, но Нина опережает своими действиями: её руки опускаются на махровое полотенце, прикрывающее достоинство мужчины, и девушка плавно перемещает ладонь кверху, поглаживая возбуждённую плоть.       Тенма краснеет до кончиков ушей, вбирая в свои лёгкие воздуха как можно больше, собираясь начать речь о том, как действия Нины возмутительны и непристойны. Правда почти сразу же выпускает всё, передумав в последний момент.       — Ты так сильно этого жаждешь? — Голос Кендзо стал гораздо грубее, а лицо серьезнее. Пора показать Нине, что тот не пальцем деланный. — Хорошо, я пойду тебе навстречу.       Тенма движется вперёд, и девушка на кровать валиться спиной, отчего Кендзо теперь нависал над ней сверху. Мужчина долго смотрел на подругу. Он изучал каждый сантиметр на её личике, каждую волосинку на блондинистой и густой шевелюре, и тщательно рассматривал желание, отражающееся в голубых глазах.       — Блин, вы точно с Йоханом одно лицо. — Тенма подмечает сходства между братом и сестрой, и выдаёт это полушуткой, понимая, что настрой начинает сбиваться. Нина же прикрывает глазки и смеётся, снова потянувшись за поцелуем. В этот раз он выдался более нежным и чувствительным, и Кендзо охотно отвечал, подминая девушку под собой.       «Что же я творю». — Выпитое вино повлияло и на Тенму. Даже если он не так пьян как Нина, да и вообще, таковым он себя не чувствует, он явно не ведёт себя так, как вёл бы, будь его ум ясен. Мужчина бы сопротивлялся до последнего, несмотря на очевидную взаимную симпатию, сразу же возникшую, как только он с Ниной встретился. В конце концов, не все симпатии должны приводить к отношениям, верно? (Это опасно, ведь со стороны Тенмы — ревнивая Ева, а со стороны Нины — мутный Йохан, от которого непонятно, чего ожидать).       — Может, продемонстрируешь свои умения? Покажешь, за что госпожа Хайнеманн любила тебя больше всего… — Нина продолжает заигрывать, а Тенма облизывает пересохшие губы. Ох, и далеко же они заходят, и ходят то — по тонкому лезвию.       Тенма усмехается, двигаясь к краю кровати и плавно слезая с неё, коленями становясь на пол. Нина движется за мужчиной, задирая свою юбку и снимая трусики.       — Ниночка… — Кендзо прикрывает глаза и трётся щекой об девичьи ножки, вызывая мурашки и дрожь, проходящему по всему телу Нины. Мужчина опускается ниже, проводя языком и оставляя мокрые дорожки. Внутренняя сторона бедра покрывается нежными поцелуями, и Нина вся сжимается, шумно вздыхая. Наконец Тенма подбирается к заветному, вылизывая и без того влажную плоть. Он тщательно старается, одаривая мелкими поцелуями и не пропуская и миллиметра. Нина напрягает свою мордашку, пытаясь сдерживать стоны, но с каждой секунды работа язычком становится интенсивнее, и сдерживаться всё труднее. А когда к делу присоединяются грубоватые пальцы — практически невозможно.       Тенма движется ещё быстрее; пальцы всё глубже проникали внутрь, а язык жадно посасывал клитор. Нина закатывает глаза и кладёт руку себе на лоб, прикусывая нижнюю губу.       — Не останавливайся.. — Умоляюще просит девушка, и Тенма слушается, продолжая сводить подругу с ума. Движение пальцев становились чуть грубее, а киска пульсировала всё сильнее, сводя с ума уже и Тенму. Нина двигает тазом кверху, «вытирая» своё сокровище об лицо мужчины, и из уст вылетает протяжный стон, в пару с которым и участилось дыхание.       — Боже.. — Нина прикрывает глаза, а Тенма отдаляется, высовывая свои пальцы из чужого тела. Он встаёт на ноги и подходит к шкафу, доставая оттуда домашние вещи. Шустрым движением Кендзо покидает комнату, пока Нина приходила в себя. Возвращается он быстро, переодетый. Тенма удивляется, услышав сопение. — Надо же, уснула. — Мужчина подходит к подруге и аккуратно поправляет задравшуюся юбку. — Получила что хотела и со спокойной душой легла спать..       Тенма аккуратно залезает на кровать и двигается к стене. Он накрывает себя и Нину одеялом, пытаясь уснуть и морально подготовиться к следующему дню.       Утро началось для Нины неприятно. Её лицо немного отекло, а голова побаливала. Больший шок, который она испытала, конечно был в том — что просыпается она с Тенмой, так ещё и без трусов. Девушка тут же вскакивает с кровати и берёт своё нижнее белье в руку, крепко его сжимая. Тенма вертится в кровати и просыпается от громкой возни, которую устроила Нина.       Она растерянно смотрела на своего приятеля, испытывая стыд и понимая, что произошло.       — Тенма..мы не будем обсуждать произошедшее, хорошо? — Нина умоляюще смотрит на Кендзо, и тот кивает ей. Девушка хмыкает и подходит к двери. — Пойду-ка я...завтрак всем приготовлю.- С этими словами Нина быстро покидает поле зрения.       — А я же говорил, что потом стыдно будет...