"Отвратительное подсознание говорит о необъяснимых вещах."
Так происходило в жизни главной героини Л. с первого появления в глухих лесах Канады. Её семья не особо обращала на неё внимания, да и сама она не возжелала быть чем-то вроде идола для своих создателей, скорее она характерно имела занозистость в своем бланке, к чему мы сейчас и вернемся. Она испытывала особое удовольствие, считая секунды до прибытия родителей: стучала четырьмя пальцами по своему обрисованному письменному столику после холодного хлопанья дверью или выкриков о расторжение брака на всю чертову глушь, ведь это служило спусковым крючком. Последнее ей особо в радость, ведь тогда они уезжают в город вместе, а ее шаловливые и творческие руки как раз при себе. На столе ткань, бутылки, разбросанные материалы перьев от подушек, картон, нитки и гвозди, а также замечательные инструменты вроде заточки и старых париков ее уже прилично давно мертвого прадедушки из телевизора.Земля ему пухом.
Но трепетное вырезание отверстий для славных цветных рук всегда продолжались ее несмолкаемыми мыслями в слух о Швеции, где она часто испытывала гипероксию и ненависть к людям. К любым людям: взрослым, детям, католикам, живодерам, президентам, домработницам, фетишистам, скороходам и даже иногда и прародителям соседних детей - бывших соседских детей. Ей казалось, что они неправильные, что им стоит сменить лицо, а лучше самостоятельно разодрать его до потели сознания. Такое восприятие явно помучило ее в младших классах, и это считалось для неграмотных чем-то забавным, лидерским и самоуверенным.. –..просто так вышло.– проговаривала она, создавая кукольные макеты из пластиковых бутылок от скуки. Думаю, она видела в своих работах частичку себя и ей это попросту разрывало сознание. Кажется, куклы были подобны ей. Такой куклой можно назвать самую мерзкую, от ее лица, куклу на свете – Юр. Леонорес. Ей нравилось говорить с ним о непристойностях и чем-то, в чем даже я плохо разбираюсь и стыдно было бы упомянуть как болтушку на кухонной трапезе. Частые менее личные темы в их шептание о нижнем белье и легких ухмылках над сексуальными картинками в журнале, что она взяла у её врага – "Глупая взрослая 0.5". Ей она не нравилась, но они немного общались. К сожалению, женской солидарностью тут не пахло, да и дружеские разговоры всегда заканчивались "испражнением через рот". Бывали даже случаи, когда это происходило ей в ноги, но она предпочитает умалчивать о том случае, ну а мы в личных делах не копаемся. –...он был тем еще шутником. Мне не понравилось как он обращался ко мне - и я оторвала ему руку.",– сказала она однажды своей матери, когда та лежала без сознания возле её комнаты, держа негодника Кисс в маленьких ручках. Его пух слетал с открытой раны маленькими клочками, оставляя белые следы от места, где безмятежно валялись серые ножницы и кривые рисунки на красивом ковре. Мать лежала без сознания в блестящем кроваво-красном платье, отражающий исходящий свет фонарика, что кстати, тоже держала Л., чуть поддергивая ресницами он раздражения. Кажется, состояние матери называлось алкогольной комой, но маленькая Л. называла такие моменты "должным внимание.", словно все шло по-детски садистскому плану - она жаждала извинений."мама – глупая взрослая за гроши, и ей было предначертано всё испортить..
..а папа – еще хуже. Он бы не стал заводить семью, будь у него грамму личной жизни."
Импульсивна, жаждет внимания, и, что важно, даже со стороны близких ей приходилось стараться до потери себя, на что те вовсе не старались замечать ее припадки в первых шагах к социуму. В каком-то смысле, она всегда была одинока. Сейчас она выражает ненависть и горечь только об одной мысли о прошлом – её корили дети за малейшее недопонимание и считали ее интерес тратой своего времени: – Они во всем виноваты! Почему они со мной не гуляют? Я их прощаю за невежественность, а они и этого не ценят!– все повторяла маленькая Л., сидя в своих воспоминаниях на качелях. Он четко помнит школьник дворик, как она проговаривала о детях и какие они глупые своей плюшевой крысе под именем "на-букву-Н", что тихонько качалась на соседних качелях, чья шерстка весело подрагивала от малейшего ветерка. Или может это была вовсе не крыса? Она этого слышать не хочет! Больше всего на свете она разочаровалась в людях! Так что она зажмурила глаза, резко дрогнув рукой по столу в необъяснимом выбросе гнева, от чего маленький стаканчик для карандашей чуть подпрыгнул. –..к черту всех.. Мы предположим, у этой крысы и вправду вышло такое имя. Причина одна – тогда она воспринимала только свое имя, другие она и слышать не желала, ведь никак не могла вспомнить хотя бы одно имя, что смогло доставить полные приятные воспоминания в ее крошечной жизни! Вот и получается такое забавное прозвище без полного определения "на-букву-Н". Ей оно очень понравилось, и она даже сохранила это прозвище себе в тайну. Для других оборванцев это была лишь "плюшевая-крыса". Верно подмечено, мой юный читатель. Она настолько внесоциальная, что даже ее единственный друг-подруга из Швеции кажется ей всего лишь воображением или одной из ее коллекционных плюшевых животных. Она параноидально считала, что с ней никак не могли нормально взаимодействовать. У людей исчезают уши и глаза, когда она пытается обратить на себя внимание. Особенно глаза. В этих глазах только и читалось разочарование в ней, будто вместо утешения, из ее уст и они хотели услышать мудрое решение проблемы, хотя тогда она даже не умела кататься на велосипеде. Поэтому обычно ей не хочется различать в них что-либо живое, и именно поэтому у ее самодельных игрушек не было глаз. Всего лишь то, что могли бы замениться ими - отверстия, из которых были видны торчащие белые перья или пустоту пластиковых бутылок, что она продолжала тщательно вырезать, совсем забыв о цифрах, родителях и мерзких ровесников Швеции.***
Однажды маленькая Л. познакомилась с трубопроводом. Она свалилась с красивого, также разукрашенного стула и со всей силы врезалась в, неожиданно, картонную стену. К счастью, она не ударилась головой о тяжелые трубы, а лишь на собственном больном подсознание пролезла между ними, тихонько ступая босыми ножками по старым доскам, часто цепляясь за немного ржавые и с виду непрочные трубы, что совсем не мешали ей любоваться тайными катакомбами. Так вышло, что ей очень даже понравилось дружить со смешными крысами в стенах, так что она приняла решение сложить все свои мягкие изуродованные игрушки и детские книжки под трубами в качестве безопасного спуска и подъема, и проделать дыр в комнатах для чего-нибудь стоящего, вроде дополнительной информации или розыгрышей над гостями и приезжими. Дыры были трудно заметны невооруженным глазом, так что частенько она заглядывала в комнату родителей, в качестве эксперимента, на что пошли отличные результаты. Проделав неплохую работу в построении своей берлоги, ей пришла в голову мысль жить в такой хрупкой конуре. Правда, ей все-же хочется гулять по такому-же уютному канадскому лесу и она посчитала это простым местом медитаций, так что мы в силе вздохнуть с облегчением.Она все же имеет желание жить и радоваться легкому ветерку и высоким лесам.
Но.. что же пошло не так? Что заставило ее зажаться в углу так внезапно? И почему так неспокойно только нам?
По одноименным слухам, маленькой Л. захотелось пообедать в кругу семьи, только вот ей испортили редкий оптимизм, начав разговор о ее одиночных прогулках в лесу, будто бы это опасно и они боятся ее потерять. Восприняв это как оскорбительную критику, она решительно выпрыгнула со стула и побежала к лестнице, надеясь скрыться в своем верхнем слое от осуждения. Она даже не могла представить себе то, что случиться после маленькой ссоры.Так и начался тот неотвратимый вечер,
неизвестный постучался к ним в дом.
Было еще не совсем поздно для беспокойства, так что старший мужчина вызвался добровольцем для принятия гостя, все-таки, он считал местных соседей на несколько километров отсюда довольно доброжелательными, не смотря на то, что они не появлялись подозрительно давно. Это совсем никого не смутило. Неизвестный был довольно странной персоной, что когда-бы-то переступал через порог её дома. С первого анализа массивной фигуры и статного роста, она спряталась в тени, чтобы рассмотреть его получше не выходя в свет, ведь ей бы не хотелось лицезреть ликования на лицах родителей о ее появлении. Маленькая мисс Л. была вся во внимании, когда мистер заговорил: –Здравствуйте, вы бы не могли пригласить меня поужинать вами? Плохо расслышанный вопрос застал врасплох сидящую за столом женщину– маму– что уже хотела что-то добавить, но к несчастью, единственное, что осталось на их лицах после неожиданного нападения это страх. Мистер раскрыл свою челюсть до нечеловеческих возможностей и с блеском в глазах протиснул голову главы семейства, заглотнув ее точно по самые гланды, сгрызая шею снаружи, стараясь вовсе вырвать ее с позвонком. Маме не удалось выбежать через открытое окно, ведь та споткнулась и неуклюже упала на теперь уже бывший стеклянный кофейный столик. Большие осколки вгрызались ей в плоть и красивый вечерний наряд был испачкан ее собственными слезами и внутренней грязью. Кажется, даже в панике ее целеустремленное желание выжить гораздо сильнее и, не смотря на больные руки, в которых постепенно впивались ей в кожу, словно липкие морские ежики, она продолжала карабкаться по дорогому ковру, впитывающий ее отчаянные попытки выбраться. Крики и рыдания мог услышать каждый, кто мог бы сейчас проходить мимо, но темные стены диких лесов Канады заглушили ее слезные мольбы о помощи, и ее голова была пробита топором ее отца у старомодного камина. Последнее, что мог видеть ее вскоре затуманенные глаза – ухмылку сумасшедшей Луны, что столь прекрасно бы освещала ее отчаяннее, не будь тут так противно ярко. Маленькая мисс Л. была очень заинтригована этим статным мужчиной, но даже ее сломленная душа понимала весь ужас происходящего! Медленно поднимаясь вверх по лестнице, она продолжала сверлить взглядом это прекрасное окровавленное лицо величественного монстра, на что ее тело незамедлительно вздрогнуло под одной из ступень, от чего та заскрипела не только под необдуманным напуганным весом, но и сумасшедшим мозгом, что не планировал убегать так рано. Резкий разворот головы застал врасплох. Окровавленный рот с убийственной жадностью разглядывал чуть ли не каждый признак шума, но к счастью, второй этаж она привыкла держать в темноте и тень прикрыла юное недоразумение, от чего она легко отделалась, на что тот перестал щурить четырьмя глазами, совсем не замечая чужого влюбленного взгляда. С ее ракурса можно было увидеть как он мастерски рубил женщину тем же топором, сидя у нее на больной спине, маниакально отрывая ей конечности, не боясь испортить дорогую ткань.Впрочем, она была не так уж и важна.
Незнакомец взял отруби, грубо бросив их в керамическую раковину, из-за чего даже настенных кафель сходил с ума от необычной грязи на нем. После нескольких таких движений, он обратил внимание на обезглавленное тело отца. Силой вырвав мужскую ногу, предварительно убрав шелк с уже бывших брюк, он вложил в -отверстие для заглатывания мяса- аккуратно вырезанную кожу с них, словно отчищая кожуру яблока для прекрасной Л. Ей так понравился факт того, что он так нежно обмакивает мясо в фильтре, после чего с невероятным спокойствием выкладывает свою работу по целлофановым пакетам, что ей даже захотелось побыть в его руках! Но все мы знаем, что способность дышать она еще ценит, и идти без должной подготовки и знакомства бессмысленно, да и чувствует она сейчас себя самой неопрятной леди в мире в этой своей мягко прилегающей пижаме светлого оттенка розового. Даже тут ее воображение обманчиво спасает ее от жестокой гибели. Возможно, ей все еще не хотелось быть с родителями. На голову её матери он обратил больше внимания. Аккуратно задев внутренние стержни нервов ножом её мертвенные бледно-зелёные глаз, он пальцами обхватил один из склизких шариков, долго вглядываясь в радужку, словно рассматривая свое отражение в пустых зрачках. После чего он обратил свой взор к размазанным нежно-коралловым губам и облизнул место пробитой головы от носа к раскрытому мозгу. Ощущая кисловатость ее половины мозга, он задумался: какая часть тела ему нравится больше. Мертвая – решил он. – Совсем мертвая. С таких забавным фактом, он даже засветился в улыбке. На тонких губах была размазана столь яркая заменяющая помада – кровь ее отца – на что такому тону бы завидовали все женщины Канады, которым никак не подходили совершенно пустые темные тона. –"Его лицо такое впечатляющее, хочу разукрасить его как прекрасную куклу к балу!"– размышляла она, даже не попытавшись задуматься о чем-то очевидном, к примеру о страхе или всей жестокости происходящего. Она еще такой влюбчивый ребенок, что даже мне не по себе! В сознательном напряжении, она поднималась по этой чертовски длинной лестнице, старательно цепляясь за детские перила. Ей было тоскливо на душе, ведь пожирающее желание о взаимном взгляде со стороны джентльмена, что так ласково обращался со столь необычайно молчаливыми родителями, ей был так важен. Она мечтательно задерживала дыхание, представляя картину их совместной жизни: ласковые тонкие пальцы, манящие прильнуть к ним всем лицом, утопившись в ласке и бурных царапинах от блестящих перстней. Ей казалось это таким правильным, но все же по себе знаю – признать, нормальному человеку было бы плохо только от одной мысли приукрашенных отношений со столь коварным существом. Продолжая наблюдать с неопределенной паникой в глазах, она тихонько посмеиваясь над неряшливыми волосами, что до той сцены выглядели весьма опрятно, и все ругалась на него за светлую рубашку, ведь по себе знала как нелегко очистить с нее столь яркие пятна. –"Как же она обтягивала его талию!" Мисс было печально от не бесконечности старой лестницы, но она все-таки взобралась до вершины, тихонько ползая на четвереньках до своей комнаты и, конечно, до своего места осмотра, предварительно взяв банку с печеньем, что она припрятала еще до неизбежного ужина. Что же она сделала после? Сбежала? Ох, вы заблуждаетесь! Аккуратно протиснувшись по трубам до первого этажа, через проделанное отверстие где-то в стороне хранилища, она все смотрела на эти элегантные руки, что с таким спокойствием намывали улики после совершения жестокой расправы над ее родителями, казалось, маленькой мисс захотелось самой промыть его руки, но сейчас она как заблудшая душа, что смачивала печенье во рту для более скрытного поедания лакомства. Сердце Л. могло выпрыгнуть и проделать дополнительную дыру в картонной стене в любую минуту, когда он стал расстегивать испачканную рубашку на ее глазах, но мисс не могла даже подумать о том, чтобы отвлечь мистера от интересного занятия – возится с милыми пуговицами в области грудной клетки. –Еще не время– думала она, всё продолжая рассматривать через скважину эти испачканные локоны. В ее будущем явно ощущаются взлеты и падения.