***
«Ты помнишь свою смерть?» Холодный бесстрастный голос вызывает вереницу образов, что проносятся как живые. Улицы Дрезена, залитые закатным солнцем. Она идет неторопливо, улыбаясь прохожим. Поднимает оброненную молодой девушкой монетку и протягивает ей, с теплотой прося быть внимательнее. Девушка краснеет, лепеча: «Конечно, командор!» Она, наверное, служит совсем недавно, и уже в сердце Мировой Язвы... Натерпелась, должно быть. Из груди сам собою вырывается сочувственный вздох. «Если позволите... Я слышала, вы хороши в исцелении... Моя мать больна, и в церкви никто не смог мне помочь…» – девушка робко опускает голову. Как можно отказать в помощи? Она идет за девушкой безо всякого страха. Входит в бедно обставленный дом и чувствует удар раньше, чем успевает призвать свои силы. Так глупо... Только теперь девушка скидывает маскировку, уменьшаясь в размерах и довольно ухмыляясь. Так глупо, что она отпустила Нуру... Но разве она могла поступить иначе с этой заблудшей душой?.. Однако, что же станет с походом теперь, без командора?! «Ты хочешь всё исправить?» Голос звучит как будто изнутри, но не принадлежит ему. И одновременно с тем – очень похож на его собственный. Он лежит на сырых от крови камнях, а вокруг всё рушится. Одолеть эона, пусть и ослабленного – задача не для простых смертных. А они стали таковыми, и всё из-за него… Он силится сделать вздох, но ничего не выходит. «Ты пожалеешь о своем решении!» – бездушно и злобно бросила Арилу Ворлеш, прежде чем исчезнуть видением в тенях, когда он отказался от ее дара насовсем. Он не хотел ее слушать. Лишь побороться своими силами, не завися от демонических интриг и козней, стать тем, кем должен был быть по сути, а не по чужой указке. Поверив, что справится сам. И он ошибся. Тем страшнее была эта ошибка, ведь они были совсем близко… Он слышит зов Мировой Язвы, чувствует дрожь камня под холодеющими пальцами, однако теперь всё становится таким далеким. Он подвел всех, и эта война проиграна. Потому что без командора атака на Рубеж захлебнется так же, как и он сам – собственной кровью. «Ты помнишь свою смерть?» Она яростно спорит с Голфри. Ничего другого от нее и не ждешь – пылающее сердце, требующее считаться с собой. Королева с каждым сказанным – справедливо, а иногда и не очень – словом всё больше каменеет лицом. Но даже беспокойные попытки Ирабет не могут остановить гневную тираду. Старое сталкивается с новым, и это не сулит ничего хорошего. Она не согласна! Война требует решительных, но разумных действий! Однако монаршая особа будто не видит этого: Лексикон Парадокса – зло. И требует уничтожения, а не изучения. «Отдай его мне. Немедленно!» – голос королевы – сама сталь, но это не пугает ее. Лишь сильнее распаляет огонь. И ее отказ звучит ей смертным приговором: Голфри наносит удар отточенным, резким движением. Без шанса защититься или уклониться. Одно дело: перечить королеве, и совсем другое – не подчиняться ее прямым приказам на пороге Мировой Язвы. Однако это командор понимает слишком поздно. И ее крик затихает в безуспешной попытке спасти этот умирающий мир. Тонет в шепоте безучастного голоса, взывающего к ней и напоминающего: этот мир не пережил столкновения нового и старого. И это – ее ответственность. «Ты хочешь всё исправить?» Они глядят сквозь ее глаза. Они довольны, рассержены, в смятении, напуганы и безумны. Весь богатый спектр эмоций одновременно! Они хотят ответить, но ответа не требуется, потому что голос – в их голове, он часть их. И нет. Они когда-то были ею. И она жалеет, как всё обернулось. Во что превратилось ее безумие? В огромный Перекресток, хаос миров, в страдания многих, радости и забавы злобных, и опять – в горести невинных... Окружающая действительность чудовищна, ненормальна и дика, гораздо хуже Первого Мира! Она не хотела поддаваться этому сумасшествию, но оно бурным хохотом вырывалось впереди нее, и теперь она – они, Шиика Многие. Однако она помнит. Она подвела многих. Но его – сильнее всего. И не поддаться этому бесстрастному, разумному до ужаса голосу выше ее сил. Шиика говорит, что это – одна из вероятностей, которую они видели. И если такова ее воля – они посмотрят на ее очередную шутку.***
– Что ж… это твой выбор. Иомедай смотрела прямо в бесстрастные глаза эона, и лишь он видел удивление в ее взгляде. Ведь теперь перед нею стояли пятеро. И если весь Голарион считал это нормальным, то на богиню способности Маринда не распространялись. Она – часть иного плана. И наверняка поняла, что произошло. Ведь все они однажды уже стояли перед нею... И среброволосая аазимарка, окутанная легким сиянием, и полуэльф, гордо поднимающий голову и без страха встречающий свою судьбу, и хмурящаяся леди, окруженная бабочками, и даже развеселая, будто вечно опьяненная дампирша. И эон, что смотрит на нее так, будто испытывает. Ее, богиню. Так ей казалось, хоть это и выглядело невозможным. И она не могла бы не догадаться. – И с ним я покидаю тебя. Судьба этого мира ныне в ваших руках. Она не стала препятствовать. Маринд даже испытал к ней некую благодарность. Видно, на это чувство он еще способен...***
– У меня очень странное ощущение, – глядя на четверку у командорского стола, растерянно произнесла Сиила. – Ребята, я будто знакома с вами и не знакома одновременно. Взгляды других соратников только подтверждали ее слова. Потерянные, недоуменные... не понимающие. – Потому что так и есть, – Маринд, стоявший у своего кресла командора единственный был вовсе не удивлен. Даже на лице Регилла сквозило подозрение. – Поэтому я и велел собраться здесь. Все мы, – он повел рукой в сторону странной четверки, – командовали однажды Пятым крестовым походом. И все мы проиграли. – Как это может быть? – оторопела Сиила, и судя по всему, не она одна. – Каждый из нас был на этом месте в своей реальности. И все эти реальности не были правильны. Поэтому я свел их к одной, что должна быть единственно верной, – продолжил Маринд. – Именно поэтому у вас сохранились отголоски воспоминаний и чувств к тем, с кем вы были связаны в их реальностях. Вы... слишком близки, – запинка эона была почти незаметна, а его голос всё так же оставался бесстрастным, – вот и чувствуете себя странно. Другим же кажется, что моих соратников всегда было на четыре больше. – Ну, если уж в дела вмешиваются боги, и всё равно всё идет не так, то лишние руки не помешают, – рассудительно хмыкнул Грейбор. – И ты притащил нам друзей, как всегда, не посоветовавшись с нами, – ядовито хмыкнул Дейран. – У тебя прелестная привычка плевать на чужое мнение! – Ты просто недоволен тем, что теперь помнишь пять отказов в своей жизни вместо одного, – не преминул съязвить Ланн. – Да, и я просто оскорблен в своих лучших чувствах! – преувеличенно театрально воскликнул граф. – Я должен немедленно забыть эти печали при помощи хорошего вина. Кто составит мне компанию? – Я сейчас точно не откажусь выпить! – откликнулась всё еще ошарашенная Сиила. – Это слишком странно. – Ты сказал, вы все проиграли, командор? – раздался скрипучий голос Регилла. – И ты? – Да, – признал Маринд. – Но больше этого не допущу.