Сакура в лунном свете

Глубокая ночь. Третья высшая луна продвигалась в сторону своего такого излюбленного места: склон, усыпанный розовыми лепестками такой прекрасной, во всей красе цветущей сакуры. Там он бывал не так часто, может быть, пару раз в месяц, если не реже. Все-таки, задания и поручения Господина сами себя не исполнят. Оттуда прекрасно было видно все. Небо, на котором уже вечером зажигались сотни тысяч огоньков, где-то там далеко виднелась извилистая речка, в которой наверняка было бы просто идеально искупаться в жару. А еще дальше простирались, казалось бы, бесконечные леса, лиственные, хвойные, самые разные. Иногда, сидя и размышляя обо всем насущном, демон замечал парочку охотников, что, видимо, проходили на свои миссии мимо его места. Убивать он их не спешил, аура была настолько слабой, они были настолько неопытными и слабыми, что Аказе было жалко тратить время и силы на них. А они — дураки — и не замечали его. Место было поистине прекрасным, тут никогда и никого не было. Оно было идеальным, чтобы просто прийти и отдохнуть от всего того пиздеца в жизни Третьей Молодой Луны. По крайней мере, так он думал до сегодняшнего дня. Заметив, что он выполнил последнюю миссию, вырезав деревушку, где жили какие-то люди, что насолили самому Мудзану, он решил просто посидеть на склоне и по наслаждаться такой чудесной погодой. Все же середина лета. Днем было настолько жарко, что даже демонам не было покоя. А вот ночью поддувал прохладный ветерок, да и температура заметно понижалась. Устроившись под на и прекраснейшим деревом сакуры, он сидел и думал обо всем, обо всех и о чем только можно и нельзя. Миссии, Господин, Молодые Луны. Недавно из их состава вышла Шестая Высшая Луна — Гютаро, вместе со своей сестрой Даки. Все-таки и до них добрались эти охотники на демонов. Кокушибо, что вечно вел себя отстранено. Вечно напоминал ему об этой иерархии Высших Лун. Вечно как наседка ругал Аказу за то, что тот постоянно сносил голову Доуме. Хотелось Первому так же снести голову, чтобы он перестал нести этот бред, да только он не мог. Его рука тут же была бы отрублена, даже не достигнув цели. А может, и не только рука. Кстати, о самом Доуме. Аказа его так сильно ненавидел, что казалось, целый вулкан негативных чувств по отношении к блондину взрывался. Он так сильно раздражал его одним лишь только своим присутствием. Вечно эта улыбка во все тридцать три. Видно же, что искусственная. Ненастоящая. Как и, впрочем, весь Доума. Он весь был ненастоящим и таким искусственным. И как только на него велись девушки из его храма? Он же открыто говорил, что съест их, а они воспринимали это как очищение от грехов и вся прочая хрень. Вот дуры. Вторая Молодая Луна не был способен проявлять эмоции. Он лишь пытался их пародировать. Если бы на его лице не было этой вечной улыбки, Аказа, наверное, ненавидел бы его чуточку меньше. Наверное. А еще, Доума совсем не знал личных границ. Постоянно лез к Третьей Высшей Луне чуть-ли не трахаться. То обнимет, то руку на плечо положит. За что, конечно, незамедлительно его голову превращали в фарш, который через пару секунд уже бы регенерировал. Задумавшись об этом надоедливом дураке, Аказа заметил, что слишком уж опять напрягся и разозлился. На лице по вылезали венки, показывая, насколько их обладатель находится в ярости, а сам лик немного покраснел от злости к предмету своих раздумий. — Нет. Этот придурок не испортит мне отдых.— Быстро успокоившись и в целом забыв об Второй Высшей Луне, его лицо вновь приобрело спокойствие и умиротворенность. — Прекрасная ночка, не так ли, Аказа-доно? ~, — за спиной Третьего раздался такой слащавый голос, что Аказа вновь напрягся всем телом. Его практически уже трясло от злости. — Как ты меня нашел? — все, что смог прошипеть младший, тут же сделал. Ему всегда казалось, что про эту сакуру, да и все это место в целом никто не знал. Как оказалось — ошибался. — Ох, ни привет, ни пока. Впрочем, как и всегда, — протянул блондин, пока другой на него ядовито посмотрел, после выплюнув: — Я задал вопрос. — Ну, как нашел? Я тут часте-енько бываю.— Растягивая гласные, пропел Доума, приближаясь к Аказе. Тот недоверчиво на него покосился, уже находясь наготове снести его голову к чертям. Третья Молодая Луна промолчал, уже собираясь уходить, как вдруг его лодыжку обвила ледяная лоза. Дернув ногой, искусственно созданное растение лишь немного растянулось, но выбраться не удалось. — Невежливо так поступать, Аказа-доно~, —с грустным лицом, будто он и вправду расстроился, сказал Доума, помахивая своим золотым веером.— Убежишь, и даже не попрощаешься? — Да пошел ты, — полосатый со всей силы лягнул ногой, да так, что лоза порвалась и рассыпалась в мелкие льдинки, пока и те не растаяли, не оставляя после себя и следов. Уже собираясь уйти из надоедливой компании Второго, Аказу вмиг обхватили еще более крепкие лозы. Их уже не получится так просто порвать. Видимо, на эту «атаку» блондин не пожалел ни сил, ни энергии. — Что за дела? А ну-ка отпусти! — Младший тут же запротестовал, а как только обхватившие его лозы в разных местах, поставили прямо лицом к лицу к Доуме, тот начал вырываться еще яростнее, да только ничего не получалось. — Не получается, Аказа-доно? ~, — с широкой улыбкой на лице спросила Вторая Луна, иногда помахивая веером в своей руке. Он явно наслаждался своим товарищем и тем, как он пытался вырваться из его очень крепких растений. Не зря же он совершенствовал их на протяжении многих лет, как был демоном? — Не бойся, я тебе помогу, — он как-то странно ухмыльнулся, убирая свои лозы полностью и все. — Не нужна мне такая пом-, — не успев договорить, брюнета тут же прижали к стволу той самой сакуры, под которой он любил сидеть. На это, естественно, последовали агрессивные попытки вырваться из очень уж крепкой хватки блондина. Ничего не получалось. Но Третий не собирался сдаваться, продолжая все больше веселить Доуму своими бесполезными брыканиями. — Ну-ну, Аказа-доно, не вырывайся так. Как будто я с тобой тут что-то плохое собираюсь делать, — на его лице тут же пропала улыбка, превращаясь из веселого выражения в напущено грустное, чуть-ли уже слезы тут не проливая. — Захлопнись, блядь! Конечно же, плохое! — Вторая Молодая и вовсе потеряла все свои ненастоящие эмоции на лице, приходя к присущему ему хладнокровию, безразличию и жестокости. В рот Аказе грубо залезли ледяные лозы, затыкая его. Тот начал еще упорнее мычать что-то в своеобразный кляп. А растения, что обвивали его тело, начиная шеей и заканчивая коленями, еще сильнее сжались, принося боль и еще больший дискомфорт Третьей Луне. Доуме же, казалось, наблюдение за такой картиной приносило лишь удовольствие и наслаждение. Тот в открытую усмехался слабости демона, ниже его по рангу, одновременно пользуясь этим сполна. Убрав свои ледяные лозы с рук Аказы, блондин одной только своей рукой пригвоздил того к дереву за его же запястья. Когти младшего по рангу демона впивались в ладонь и кисть Доумы, пытаясь хоть как-то выбраться, но все безуспешно. Тому было плевать на такие жалкие попытки освободиться из «клетки», он все также держал его, не давая сдвинуться с места. Из кляпа доносились возмущенные стоны и мычания, потому Вторая Высшая Луна решил предпринять более действенный способ. Убрав из его рта лозы, на него сразу же полились ругательства, вкупе с обзывательствами, такими, какими только знал Третий. — Ты совсем охринел? Доума, блять, твоя башка сейч-, — договорить ему снова не дали, нагло впиваясь в его мягкие губы холодными и сухими губами Второго. Аказа же, не желая сдаваться без боя, не открывал рта, все яростнее пытаясь высвободиться из стальной хватки блондина. Предвидев такой ход событий, Доума свободной рукой сжал челюсть товарища, на что тот рефлекторно приоткрыл губы на секунду. Но этой секунды хватило, чтобы Второй ворвался в его рот, сразу же начиная все там исследовать и хозяйничать. Ровные ряды белоснежных зубов вместе с клыками, нежное нёбо и мягкий язык. Немного замешкавшись от такого, но потом все-таки очнувшись, Аказа тут же откусил язык блондину своими бритвенно острыми клыками. Оторвавшись от брюнета, Доума слегка недовольно на него посмотрел, но сразу отрастил новый язык, пока старый успешно был выплюнут изо рта Третьего. — Еще раз откусишь, останешься без конечностей, — он понимал, что для Третьего проблема регенерации всех рук и ног будет ерундой, потому добавил, — без возможности восстановления. Пока Аказа раздумывал, Доума вновь прильнул к его губам, уже не встретив преграды из крепко сомкнутых уст. Довольно улыбнувшись про себя, он вновь начал блуждать своим языком во рту брюнета, ничего не стесняясь. Со времен страсти накалялись, Второй только сильнее возбуждался. Ткань штанов неприятно давила на стояк, еще больше разогревая блондина. Всё-таки оторвавшись от губ напротив стоящего товарища, тот заметил его лицо, что немного покраснело. А как такого сопротивления уже практически не было, видимо, демон был настолько в шоке с того, что с ним вытворял Вторая Луна, что даже выпал из мира сего. Но тут же вернулся и застонал случайно, как только блондин скинул с него жилетку одним движением свободной руки и прильнул языком к одному из сосков Третьего. Вторая же бусина массировалась пальцами той самой руки. Чувствуя вставшие соски и доставляя удовольствие своему партнеру сегодняшнему, Доума и сам получал от этого удовольствие. Покончив с пытками сосков, он вновь поднялся, теперь уже оставляя багровые отметины на шее товарища, что мгновенно заживали, не оставляя после себя и следов. Кусал, засасывал и целовал бархатную кожу, спускаясь ниже. Ключицы, как оказалось — мягкая грудь, отчетливый пресс. Третий же, находясь в астрале от всех этих новых для него ощущений, успевал лишь еле слышно постанывать и вновь пытаться вырваться. Хотя, вырваться, это прозвучало громко. Он лишь не оставлял жалких попыток, легко дергаясь в умелых руках. Стянув с себя водолазку, Доума потянулся к штанам Третьего, все так же продолжая держать его кисти своей одной рукой. Сняв с него штаны вместе с фундоси, он потянулся было уже к члену Третьего, как будто что-то вспомнил. Залез в карман своих еще не снятых штанов, достав оттуда маленький пузырек с цветочным маслом. Видимо, тот собирался использовать в виде смазки. Открыв баночку, по поляне разнесся ненавязчивый запах цветов, тут же заполняя им нос Аказы, которому, казалось, даже он понравился. Начал его вдыхать, явно наслаждаясь этим запахом. — Так и знал, что тебе понравится этот запах.— Доума усмехнулся, выдавливая на свои пальцы пару капелек так называемой смазки, начиная их растирать между собой. — Заткнис- А-АХ, — и снова ему не дали договорить, мягко, но быстро войдя в него пальцем. Доума же на такую реакцию ухмыльнулся, начиная сразу же двигать пальцем внутри брюнета. Поначалу Третьему это не совсем нравилось, были неприятные ощущения. Но потом, подвигав пальцем, блондин наткнулся на комок нервов, сразу начиная в него долбиться пальцем. Стоны заметно стали громче, теперь это, определенно, приносило лишь удовольствие. Посмотрев на реакцию Аказы, Доума незаметно для него добавил второй палец, активно двигаясь внутри и растягивая тугие стенки ануса. Конечно, с демонической регенерацией это было проблематично, но он старался. Полосатый и не заметил, как в нем уже было три пальца. Блондин отпустил запястья своего партнера, так что тот, расслабленный уже было бы плюхнулся на землю, но его заботливо придержал товарищ, мягко сажая на лепестки сакуры, не прекращая движений внутри. Пока одна рука растягивала колечко мышц, другая же взяла давно вставший член, начиная двигаться вверх-вниз. Сначала Доума огладил большим пальцем покрасневшую от возбуждения головку, затем опустился вниз, снова вверх, и так далее, постепенно ускоряясь. Чувствуя, что Аказа через пару мгновений кончит от чистого удовольствия, блондин несильно зажал член у основания, не давая кончить, сразу же вытаскивая из него три пальца. — Ну что же, Аказа-доно. Приступим к самому главному? ***** Доума яро вбивался в своего партнера, закинув его ноги себе на плечи. С животной страстью он целовал Аказу, царапая его мягкие губки своими острыми клыками. Аказа же стонал настолько громко (хоть и пытался сдерживаться), что ему казалось, весь мир его слышал. Член Второй Высшей Луны приятно его заполнял и вбивался всегда в одну точку, насыщенную нервами. Так что это приносило ему еще больше удовольствия. — Дорогой Аказа-доно, посмотри, как мой член идеально в тебя входит. А ты вырывался в начале. Сомневаюсь, что тебе сейчас неприятно, — он прильнул к его соскам, что стояли торчком, вновь начиная свою «пытку» языком. — Мне это. Ах. Не нравит- А-АХ, — Доума с разгону врезался в его анус, совсем не жалея сил. Тело Третьей Луны сильно дрожало, сам он раскраснелся и пытался сдерживать свои стоны, что, очевидно, не удавалось сделать. Руки блондина впились в бедра Аказы настолько, что оставлял сильные синяки и кровоподтеки. Доума вцепился в очередной раз в губы младшего, раздирая их в мясо. Чувствуя скорую разрядку, блондин убрал руку с основания члена Третьего, на что тот мгновенно кончил, изливаясь себе и своему партнеру на живот, еще сильнее затрясся. Застонал так громко, что ему самому в ушах заложило. Сам же Второй не сдерживал своих стонов, двигаясь еще быстрее. А после того, как Аказа кончил, его стенки ануса плотно сжались вокруг его члена, он тоже окончил, не сдержавшись от удовольствия и заливая все внутри горячей спермой. Когда Доума вышел, Аказа чувствовал, как из него не очень приятно вытекает сперма, параллельно тихо хлюпая. — Ну что, второй заход, Аказа-доно? — С ухмылкой на лице спросил блондин, уже успевший отдышаться. — Я тебе дам второй заход. И вообще, слезь с меня, ты тяжелый как кабан.— недовольно сказала Третья Высшая Луна, до конца отдышавшись. — Тебя что же, опять учить манерам?