***
Впервые за долгое время Виолетта предоставлена самой себе и не чувствует дискомфорта от одиночества. У неё есть время на более независимые размышления, пока рядом не мельтешит Кристина с вечно виноватой физиономией. Девушку безумно хочется пожалеть, приласкать, прошептать ей на ухо что-то трепетное, от чего у обеих сердца забьются быстрее, синхронизируясь. Но Малышенко пока не может себе этого позволить. Обида и разочарование перечёркивают все тёплые чувства. Ви поделилась с Кристиной многими вещами, рассказывала о своих травмах, потерях, о семье. Проще говоря, открыла душу. А та не могла за всё время найти подходящий момент, чтобы произнести два слова? Несправедливо. Виолетта убеждает себя, что не имела права влюбляться, нужно было остановиться на прежнем уровне общения. Вот её главная, роковая ошибка. Или она промахнулась ещё раньше, когда впервые переступила порог этого дома? Но в тот вечер она могла погибнуть или, ещё хуже, подвергнуться издевательствам и пыткам. Вилка разглядывает фотографии семьи, которой когда-то принадлежало жилище. Кристина так и не посмела убрать их. На Ви накатывают воспоминания о родителях и беззаботной жизни, навсегда оставшейся в далёком прошлом. Она зажигает свечку, ставит на стол и садится на пол, смотря на шевелящееся от её дыхания пламя. Решается на своеобразную исповедь, хоть и не уверена в существовании загробного мира. Но что ей остаётся, если нет даже могил, около которых можно отпустить себя и дать волю эмоциям? Закрыв глаза, Виолетта представляет родителей. Слабая улыбка появляется на её лице, но затем исчезает, ведь это всего лишь образы. — Мам, пап, я скучаю, — начинает девушка негромко. — Вы были замечательными. Даже лучшими. Если я найду Артёма, буду оберегать его. Мне вас очень не хватает... — вытирая бегущую слезу, продолжает. — Особенно твоей мудрости, ма. Я так запуталась. Я люблю Кристину, но всё это слишком не вовремя... Вот бы ты была здесь и подсказала. Жуткий грохот заставляет Малышенко вздрогнуть и подскочить. Стёкла в окнах дребезжат, взрывы на улице повторяются, но уже более тихие. Завывание тревожной сирены и сигнализации на нескольких автомобилях сливаются в унисон. Виолетта кидается к двери, но здравый рассудок и инстинкт самосохранения побеждают, и девушка спускается в подвал. Прислонившись спиной к холодной стене, Ви съезжает по ней и садится на пол. Обнимает согнутые колени и утыкается в них лбом. — Прошу, вернись, — повторяет девушка несколько раз, раскачивается и трясётся. Случившийся скандал отходит на второй план и кажется пустяком. Лишь бы Кристина вернулась живая и невредимая. Бурное воображение уже рисует разнообразные картинки: Кристина мертва, Кристине оторвало ногу, Кристина истекает кровью. Виолетта теряет счёт времени и приходит в себя, лишь когда её плеча касается рука. — Виль, ты чего? Заболеешь же, — Крис взволнованно смотрит на заплаканную девушку. — Сука! Не делай так больше, — Ви поднимается на онемевшие ноги и практически вешается Кристине на шею. — Как? — Крис обнимает в ответ, растерянно водит ладонями по спине. — Не оставляй меня. Я думала, ты умерла, — Виолетта сжимает туловище крепче. — Склад с боеприпасами разъебали, — поясняет Кристина, — я была далеко от него... — Больше не могу сидеть безвылазно, пока ты там ходишь и рискуешь. — А больше и не придётся, — интонация Захаровой заметно веселеет, и Вилка отстраняется, приподнимая брови. — Совсем скоро ты уедешь отсюда. — Ты хотела сказать, мы уедем? — поправляет Виолетта вопросительно и одновременно с надеждой. Крис поджимает губы и качает головой. — Нет, ты одна. — Кристин! — Ви легонько бьёт ладонью в плечо девушки, снова находясь на грани истерики. — Не плачь только, я этого не вынесу. Сейчас всё объясню, — Крис кладёт ладонь на мягкую щеку, гладит, заглядывает в зелёные глаза. — Я не поеду без тебя, — Виолетта прикасается носом к чужому, опускает мокрые ресницы. — Успокойся, прошу тебя. Давно ты здесь сидишь? — дрожь не остаётся незамеченной, у Ви даже зубы стучат друг о друга. — Когда взорвалось... Ты опять переводишь тему, ненавижу, когда ты так делаешь, — Виолетта хмурится и отворачивается. — Не сердись, поговорим уже скоро, обещаю. Давай поднимемся, я наберу горячую ванну.***
— Я без тебя никуда не поеду, — повторяет Виолетта и водит по поверхности тёплой воды кончиками пальцев, создавая рябь. — Ты такая вредная и упёртая, — Кристина ласково поглаживает мокрые волосы и радуется, что девушка не отстраняется. — Конечно, я же козерог, — хмыкает Вилка, переводя взгляд на Крис, сидящую за бортиком ванны. — Слушай, в общем, Ярик дал координаты и точное время, когда поезд... — Ярик? — Виолетта улыбается. — Даже я его так не называю, хотя знакомы дольше. Уже можно начинать ревновать? — Ну мы закорешились, он нормальный чувак. Передавал тебе привет и море удачи. Вилка кивает, молча ожидая продолжение. — Они уже подобрались к колонне, скоро люди будут освобождены оттуда, и они поедут в этом поезде за границу. Артём будет в этом поезде, слышишь? — Кристина сжимает ладонь Виолетты и видит, как у девушки загораются глаза. — Вы наконец воссоединитесь. — Ты тоже должна быть с нами. Наконец вы познакомитесь! — воодушевлённо произносит Ви. — Кроме тебя и Тёмы у меня никого не осталось. — Пока нельзя, — Кристина качает головой. — Для них вы беженцы, а я — преступница. У Сеглеотона есть база с данными всех военных и их родственников, с вероятностью сто процентов я попаду за решётку. — Блять, — протяжно выругивается Виолетта. — Но ты ведь ничего не сделала. — Вот именно, — Крис грустно усмехается, вспоминая их первую встречу и пропитанный напряжением диалог, в котором звучали те же фразы, только с другой интонацией. — Я ничего не сделала, чтобы это остановить. Вилка опускает взгляд, задумываясь. — Ярослав сделает мне левые документы, но это займёт не меньше двух недель. И потом я приеду к вам, — успокаивает Кристина. — Там мы сможем... Виолетта немного перевешивается через бортик, берёт пальцами подбородок Крис и тянет к себе. — Мы будем свободны там, — коротко целует, — и счастливы, — ещё раз. — Я люблю тебя, Крис. Вновь припадает к губам, но уже более напористо. Кристина впускает чужой язык, позволяя руководить, а пальцами скользит по шее Ви. — И я тебя люблю, — Кристина выдыхает, — больше жизни. — Не хочешь тоже искупаться? — с улыбкой спрашивает Виолетта, мажет губами по щеке и расстёгивает пуговицы на одежде Крис. — Очень.***
— А за что ты меня любишь? — полусонно спрашивает Кристина, лёжа в темноте в обнимку с Ви. — Странный вопрос. Для меня любовь не является чем-то, что требует обоснования и причин. — Откуда в тебе столько мудрости? — Я скучала по нашим разговорам, — воркует Виолетта, оставляя вопрос без ответа, и жмётся к Кристине как замёрзший воробушек. — Мне так жаль, что мы не можем быть нормальной парой. Не можем ходить на свидания, даже выйти на люди и взяться за руки нельзя. — Ничего, Крис. Скоро всё поменяется, если получится. А пока мне хватает и нескольких комнат. — Если получится? — переспрашивает Кристина. — Не очень оптимистично звучит. — Да, я реалист, — Ви пожимает плечами. — Надеюсь на лучшее, готовлюсь к худшему. Я сначала расстроилась, что ты не успеешь приехать к моему двадцатилетию, но это ерунда. — Отпразднуем вместе с моим, не грусти. Спокойной ночи, Виль, — чмокает в макушку, а Виолетта закидывает ногу на Крис. И практически не отлипает от неё все последующие дни, занимая время обсуждением планов, разговорами о прошлом, и непременно с объятиями и поцелуями; Кристина вовсе не против. Предстоящая разлука пугает и тревожит обеих, она затянется неизвестно насколько, поэтому каждая минута бесценна. — Я в магазин, забацаем сегодня прощальный ужин, — говорит Крис, набрасывая на плечи рюкзак. — Кристин, ты ебанулась? Типун тебе на язык, блять. Подбери другое слово, — Виолетта скрещивает руки на груди, хмурясь. — Чё ты ржёшь? — Ты так смешно злишься, — посмеивается Крис, — обожаю тебя. — Давай не задерживайся там, хорошо? — Я же не батя, чтоб выйти в магазин за хлебом и пропасть. Вилка лишь закатывает глаза в ответ на остроумную шутку. Пока Кристина шагает по частному сектору обратно с продуктами, витая в своих мыслях, в её спину прилетает снежок. — Ауч! — Крис оборачивается и видит Еву, которая стоит около матери. — Маленькая проказница, хочешь снежную битву? Девочка подбегает и дёргает Кристину за рукав куртки. Та опускается на корточки, поправляет шапку на малютке и дружелюбно улыбается. — Кристин, Кристин... — заговорщически шепчет Ева, будто сомневается перед тем, как задать вопрос. — А кто такие лесбиянки? Сердце Захаровой пропускает удар, она нервно сглатывает, краем глаза замечая приближение к ним Гаджиевой-старшей. — У нас таких людей нет, — хрипло отвечает Кристина, испытывая неприязнь к самой себе за такую наглую ложь, которую она вкладывает в маленький неокрепший ум, — они больные. — А мама сказала, что ты такая, — удивляется невинное создание. — Ева, — строго доносится сверху, Крис вздрагивает не то от сурового тона, не то от осознания своего провала. — Иди поиграй с Антоном, не мешай взрослым. Ребёнок послушно отправляется к ровеснику, соседскому мальчику, а Кристина неспешно встаёт, облизывая губы и щёлкая пальцами. — Ничего мне не скажешь? — безжалостно и с превосходством глядя на Крис, произносит Мишель. — А что ты хочешь услышать? — Всё, что хотела, я уже услышала, — усмехается блондинка, — и не только я. Видела на стене в коридоре чёрную штуку размером с пуговицу? Конечно нет, я хорошо спрятала жучок. Все ваши последние разговоры переданы военным. Правда думала, что я пришла за солью? Ваши лесбийские драмы были слишком громкие. — Какая ты сука... — шипит Кристина, сжимая руку в кулак. — Поосторожнее со словами. А ты показалась мне нормальной сначала, — вздыхает Мишель. — Иди нахуй. — Вот это тебе не помешает, может, излечилась бы, — глядя, как у Крис ходят желваки, продолжает. — Мало того, ты ещё и помогаешь сбежать этой дряни. — Что тебе нужно от нас? — слабая попытка найти выход, пойти на сделку. — От тебя. Никаких «вас» больше не будет, — Мишель выдерживает паузу. — Ты сдаёшь координаты, где эти убогие будут садиться на поезд. Тогда тебя помилуют. Либо оставляешь всё как есть, она уедет, но тебе конец. Выбирай: или ты, или твоя маргиналка. Кристина слышит стук в ушах, напоминающий тиканье, будто в её организме поселилась бомба замедленного действия. И таймер неумолимо отсчитывает последние минуты жизни... вот только чьей? — Третьего не дано, Кристина, — холодный, почти металлический голос Мишель разрезает пространство, заставляя вздрогнуть. — Не тяни время, оно не резиновое. Крис трёт лицо ладонями, громко выдыхает и подавленно смотрит на девушку. — Выбор очевиден, — Захарова поджимает губы и достаёт из рюкзака тетрадку. — Здесь вся информация. Если это наёбка... — отдёргивает руку, когда Мишель тянется к ней. — Ни в коем случае. Ты поступаешь правильно, — одобрительно кивает Гаджиева и забирает тетрадь. — Ну почерк у тебя, конечно, пиздец... — качает головой Мишель, шурша страницами. — Ладно, я рада, что ты сделала верный выбор, но к нам больше не приближайся, не хватало заразить мою дочь этой дрянью. У Кристины нет никаких сил спорить и доказывать, что так не работает. Что настоящая болезнь — это как раз-таки гомофобия. Сейчас это уже не важно. — Ах да! Вас прослушивают в прямом эфире. Если уничтожишь жучок — пиздец вам обеим в считаные минуты. Захарова морально раздавлена, в тупике и абсолютном непонимании, как быть дальше. Да и быть дальше Кристине вовсе не хочется. Она подвела самого дорогого человека и недостойна прощения. Виолетта возненавидит её заново, и это будет заслуженно. Кое-как успокоившись и приняв самый беспечный вид, на который способна, Крис заходит домой. — Милая! Я вернулась, — косится на стену около вешалки и замечает чёрное подслушивающее устройство. К сожалению, Мишель не блефовала. И хоть Кристина относилась к ней с подозрением, но не думала, что Гаджиева способна на такое. Она действительно оказалась монстром в обличии ангела. — Чего застыла? — Виолетта чмокает девушку в нос и помогает снять рюкзак с продуктами, а затем куртку. — Голова кружится немного. Сейчас умоюсь и приду помогать тебе. — Из тебя помощница, как из меня парашютист, — улыбается Вилка. — Почему именно он? — Потому что высоты боюсь, — отвечает громко, уже шагая на кухню. — Ты? Чего-то боишься? — выгибает бровь Кристина, присоединяясь к Ви. Руками обвивает талию, подбородок кладёт на плечо Виолетты, прижимаясь сзади. — Ты в курсе, что мешаешь мне? — Виолетта сосредоточенно нарезает помидоры. — Я в курсе, что ты только рада этому. Кристина наблюдает за проворными руками, орудующими ножом, и всё кажется настолько естественным и домашним, что в моменте она забывает о недавней встрече на улице. И о том, что подписала приговор, поставив жирную точку в их с Ви истории. Крис видит, как прозрачная капля падает на разделочную доску, а за ней ещё одна. Руки Виолетты начинают мелко дрожать. — Солнце, — Кристина шепчет, целует в висок. — Не могу так, Крис! — Вилка роняет нож со звоном и упирается ладонями в стол. — Не могу притворяться, что всё в порядке, зная, что завтра мы можем расстаться навсегда. — Нет-нет-нет, — Кристина разворачивает девушку лицом к себе, — сейчас нельзя зацикливаться на плохом. — Но у меня ужасное предчувствие, — Виолетта доверительно жмётся к груди, слушает биение сердца, которое любовью к ней до краёв наполнено. — А у меня наоборот. И знаешь? У меня всегда была хорошая интуиция, — очередная наглая ложь льётся из уст Кристины уже в дежурном порядке. — Поэтому успокаивайся, пожалуйста, никакой тоски в ближайшие часы. Хочу видеть твою улыбку.***
За окном только начинает рассветать. В доме тишина, подобная траурной. Покрасневшими после бессонной ночи глазами Виолетта смотрит на любимую девушку. Уже собранная, но совершенно не готовая прощаться. Старается отложить в памяти каждую деталь образа: очаровательные ямочки на щеках и морщинки около глаз, которые появляются во время смеха; голубые-ледяные радужки, которые, вопреки цвету, согревают Ви холодными вечерами. Виолетта любит в ней всё; даже то, что когда-то раздражало, сейчас кажется самым сладким лакомством. Кристина любуется ей точно так же, вдыхает родной запах. Хочет разрыдаться, понимая, что больше никогда её не увидит, что она лично уничтожила их союз, совершив самый жестокий обман в жизни. — Тебе пора, — первая нарушает молчание Кристина, держа руки сцепленными у Вилки за спиной. — Иначе не успеешь. — Ну как я могу... — Можешь, — перебивает Крис и трётся щекой о Виолеттину. — Ты нужна Артёму, а я справлюсь сама. Мы обговорили это уже сотню раз... — Я люблю тебя, — шепчет Малышенко. — Прости, что обзывалась и относилась к тебе предвзято. — Это осталось в далёком прошлом, — Кристина отстраняется, поправляя на девушке шапку. — Всё, прошу тебя, Виль, уходи. Долгие проводы — лишние слёзы. Маршрут помнишь? — Да. Шесть километров на сев... Кристина затыкает Виолетту поцелуем, долгим, глубоким, солоноватым от слёз и одновременно горьким, с привкусом отчаяния и утраты. Вилка выдыхает, когда тот прекращается, и наклоняется, чтобы обуться. Пальцы не слушаются, но она всё-таки справляется со шнурками. — Береги себя, Вил. — Я буду в порядке, моим навыкам выживания позавидует любой, — ухмыляется та. — А вот ты себе даже макароны без меня не сваришь... — Котёнок, я люблю тебя, мы не прощаемся, помни, — Крис обнимает девушку напоследок. — Буду отправлять письма через Ярика, так безопаснее. А потом закрывает за ней дверь и в изнеможении падает на колени. — Прости, что опять обманула, прости... — бормочет Кристина. — Так было нужно. Кое-как добравшись до гостиной, Захарова садится на диван, пялится в одну точку. Через час с небольшим слышит грохот, вздрагивает. — Всё идёт по плану... — обращается к самой себе. Крис прикрывает глаза, словно медитирует, и что-то шепчет, когда дверь выбивают без предупреждения. Криво улыбается и впивается ногтями в обивку дивана, когда слышит увесистые шаги, приближающиеся к ней. — Какого хуя? — раздаётся крик прямо около уха. Сильный удар прикладом автомата приходится в затылок, Кристина падает на пол, открывая глаза. Перед ней три фигуры, одна из них знакомая, женская, две другие — крупнее, в армейской форме. — Вы настолько тупые? — Кристина нервно хохочет, подползая к шкафу и опираясь на него. — Поверили на слово? — Тварь! — Мишель раздражённо подходит к ней и пинает в бок, почти не ощутимо, особенно в сравнении с побоями Евгения. — Предала своих людей и страну ради пизды, которую знала несколько месяцев?! Кристина кивает головой, незаметно шаря рукой под шкафом. — За кем-то из нас есть хвост, жопой чую, — говорит Ярослав. — И что делать? — Есть один план... Напишешь запасной блокнот? Носи его с собой постоянно на случай, если тебя решат досмотреть. Ложной наводкой заманим в ловушку, где их будут ждать наши ребята. — Насколько это опасно для Виолетты? — хмурится Кристина. — Если всё пойдёт по плану, она уже будет ехать в Сеглеотон и даже ничего не услышит. — Тогда я в деле, — выдыхает Захарова. — Ты поплатишься за это жизнью, разве оно того стоило? — Гаджиева оборачивается и жестом подзывает военных. — Ещё как. Моя жизнь никчёмна без неё, — произносит Крис и делает резкий выпад, вонзая осколок разбитого когда-то зеркала в голень девушки. Мишель визжит и шагает назад, с ужасом смотря вниз, на окровавленную ногу. Один из солдат приближается к Кристине и, взяв за шиворот, оттаскивает её к противоположной стене, где нет никакой мебели. Надавливает на плечо, заставляя сесть. — Уничтожьте её, — с презрением бросает Гаджиева и, хромая, покидает дом. — Я жена офицера Захарова, — с улыбкой напоминает Кристина, хоть и понимает в глубине души, что даже этот факт сейчас не сыграет роли. — Уже нет. Вдовой позавчера стала, поздравляю. На мине подорвался, — Крис не сдерживает короткий смешок, её пожелание услышала вселенная. — Ты знаешь, сколько наших людей погибло сегодня из-за тебя в этой ловушке, сука? — продолжает громче тот, что постарше, и наклоняется к девушке. — Надеюсь, что много, — выдаёт Кристина, окидывая мужчину одичавшим взглядом, в котором таится животный страх и ненависть. Слышит несколько матерных слов от молодого и чувствует прикосновение холодного дула автомата ко лбу. Жмурится и сглатывает, чувствуя, как покрывается холодным потом. — Нет! — конец оружия соскальзывает и упирается ей в грудную клетку, ниже сердца. — Мозги потом с формы хуй отстираем, — снова голос старшего. Кристина открывает глаза, сквозь мутную пелену видит давящее на её тело мощное оружие, пытается осознать и принять действительность: не осталось ни малейшего шанса на спасение. «Поскорее бы уже», — проносится в мыслях, потому что ожидание смерти ещё мучительнее самой смерти. Слёзы стекают по лицу, подбородок дрожит, все мышцы напряжены до предела. Крис вправду боялась смерти и не была к ней готова. Не могла принять её достойно, как в книгах, когда главный герой перед казнью произносит пафосную речь, плюёт в лицо врагу, прежде чем гильотина отрубит ему голову. Но ещё больше Кристина боялась стать тем, кто достоин презрения. Боялась стать конченым эгоистом и предать родного человека. Виолетта в данный момент на пути в счастливую новую жизнь. Со своим любимым братом. Только это утешает Кристину. Она слышит выстрел, непроизвольно дёргается, полностью сползая на пол. Пуля проходит навылет, под спиной начинает медленно появляться лужа липкой крови. — Оставь, пусть подыхает долго. Патроны ещё на отброса тратить. Прострели колени, чтоб не доползла никуда, и хватит. Кристина отдалённо, словно через толщу воды слышит этот разговор, ещё два выстрела и хлопок двери после них; мозг сконцентрирован на пронзительной и разрывающей организм боли. Крис шевелится, но от этого становится ещё хуже. Стонет протяжно, пытается вдохнуть поглубже, но боль в простреленном лёгком мешает ей это сделать. В расплывчатом помещении Кристине мерещится знакомый силуэт. — Ви... — сипло произносит, пытаясь сфокусироваться. — Моя Ви. Больно... Хочется сказать слишком многое, но времени не остаётся. Последние минуты утекают словно песок сквозь пальцы. Крис закашливается смесью слюны и крови, хрипит, старается подползти к фигуре, но та будто наоборот отдаляется. Из последних сил повернувшись на бок, Кристина скулит беспомощно и прикрывает глаза. Её сознание уже на грани того чтобы отключиться, и девушка перестаёт бороться. Начинается агония, судороги изводят её пару минут, дыхание становится совсем слабым и в конце концов прекращается. Вслед за ним останавливается и сердце. Душа Кристины Захаровой покидает этот мир навсегда.***
Виолетта впервые за долгое время плачет от счастья. Задорно треплет Артёма по волосам, обнимает, расспрашивает, как с ним обращались. Брат даже почти не ворчит, несмотря на свою нетактильность. Тоже соскучился, но выражает это не так ярко из-за аутизма. — Смотри, что мне подарили, — хвастается паренёк, когда Ви немного успокаивается, и достаёт CD-плеер. — Давай послушаем музыку? — Ладно, раз ты хочешь. Ехать нам ещё долго, — Виолетта берёт один наушник. Слышит AC/DC — Highway to Hell, округляет глаза и переключает на следующую. — А эту я не знаю, но мелодия приятная, — комментирует Вилка, одобрительно кивая. Где-то мы расстались, не помню, в каких городах, Словно это было в похмелье. Через мои песни идут и идут поезда, Исчезая в тёмном тоннеле. Лишь бы мы проснулись в одной постели… Сколько лет пройдёт, всё о том же гудеть проводам, Всё того же ждать самолётам. Девочка с глазами из самого синего льда Тает под огнём пулемёта. Лишь бы мы проснулись с тобой в одной постели… Виолетта вздрагивает от слишком яркой ассоциации и оборачивается, глядя в окно, на оставшийся далеко позади город. Где-то там осталась Кристина, и судьба её неизвестна. В груди покалывает. — Крис... — произносит, прислоняясь лбом к холодному стеклу, и продолжает шёпотом. — Моя Крис, хоть бы ты была в порядке. — Кто такая Крис? — переспрашивает внимательный Артём. — Тебе грустно? Малышенко молча кивает, закутываясь в зелёный шарф. Он пропитан запахом дома, Кристины. Уютно и надёжно...***
Виолетта получает долгожданную весточку через две недели. Нетерпеливо разрывает конверт и вынимает лист, сложенный вдвое. Сперва радуется, но после первого слова улыбка тускнеет. Письмо не от неё... «Китана! Привет. Надеюсь вы с брательником хорошо обустраиваетесь. Ты вовремя уехала, тут ожесточённые бои, но мы не сдаём позиции. У меня для тебя плохие новости. Когда Кристина не пришла на встречу за документами, я пробрался в дом, где вы жили. Её застрелили». Виолетта чувствует, как земля уходит из-под ног. Цепляясь за стену, идёт в ванную комнату. Запирается там и садится на плитку, судорожно дышит, прикрывая рот ладонью. — Не верю, — Ви мотает головой из стороны в сторону, мнёт листок, но потом вновь разворачивает, набираясь смелости. «Мне очень жаль. Вы много друг для друга значили. Ты для неё точно. Больше всего Крис хотела вытащить тебя из этого ада, и у неё получилось. Китана, у тебя ебейший характер, это не должно тебя сломать. В доме я нашёл записку, которую Кристина оставила для тебя, не знаю что там, не читал. Надеюсь мы ещё встретимся. Бро, держись, ты крутая. Сил и удачи. Ярослав». Виолетта хватает конверт, заглядывает внутрь и обнаруживает ещё одну бумажку, меньше предыдущей. Разворачивает, видит знакомый неровный почерк и прижимает к груди. — Это бред... Розыгрыш, — мямлит Виолетта и начинает читать. «Родная! Если ты это читаешь, значит, меня больше нет». — Сволочь! — Вилка кричит и ударяет кулаком в плитку, разбивая костяшки. — Ты обещала, что не оставишь меня больше! Слёзы застилают глаза, и Виолетта вытирает их неаккуратными движениями, размазывая по лицу вместе с кровью. «Мы были обречены с самого начала. Глупо это отрицать. Я поступила нечестно, рискнув и приняв решение за нас двоих. Можешь ненавидеть меня за это вечно. Но ты достойна долгой счастливой жизни, котёнок». — Ты тоже, — Вилка проводит пальцем по мелким буквам. «Не вспоминай меня со слезами. Разве что первое время. Иди дальше, живи на полную катушку. Люби. Не ищи меня в других. Если соскучишься по мне, посмотри на звёзды. Выбери ту, которая светит ярче остальных. Это символ моей неугасающей любви к тебе. Я буду оберегать тебя отсюда». — Кристина, блять, ты так разговаривать не умеешь, как пишешь, — дрожащим голосом произносит Виолетта и исправляется. — Не умела... «И буду гордиться, потому что точно знаю: ты самая лучшая. Ты не подведёшь меня. Люблю тебя, Виль. Твоя Крис». Истерика накрывает Виолетту, поток слёз не останавливается, девушка захлёбывается и едва успевает дышать, ничего не видит и не слышит вокруг. Прислоняется лбом к холодному полу, кулаком бьёт несколько раз по твёрдой поверхности, совсем не чувствуя боли в руке. К счастью или сожалению, Артёма нет дома. Он бы всё равно не помог успокоиться. Никто бы не помог, кроме Крис. Изнурённая Вилка потихоньку приходит в себя, всё ещё вздрагивает и всхлипывает. Перечитывает короткое послание ещё раз, жадно обводя каждую букву. Дождавшись ночи, выходит на балкон и находит на чёрном небе самую яркую звезду. — Кристин... Ты отняла у меня возможность нормально попрощаться, — Виолетта держится за металлические перила, смотря вверх. — И за это я никогда тебя не извиню. Но постараюсь сделать всё, о чём просишь. И Виолетта сдерживает слово, не без участия специалистов. Психиатр помогает ей не только восстановиться после ПТСР, но и справиться со всеми утратами. Помимо этого, Ви потихоньку получает гражданство и оформляет документы, адаптируется к жизни в новом государстве. Малышенко действительно не ищет вторую Кристину. Знает: такой больше не найти. Но достойные люди всё-таки существуют. Именно с одной такой девушкой Виолетта сталкивается однажды из-за своей неуклюжести, разливая капучино ей на белую блузку. Нелепое знакомство с кареглазой особой приводит не просто к мимолётному роману, а свадьбе и счастливому браку. Но иногда, даже спустя годы, Виолетта выходит на балкон, смотрит в небо и общается с Кристиной. Знает, что та, если всё-таки загробный мир существует, на неё совсем не в обиде. Не в обиде за то, что Виолетта смогла построить счастье без неё. Ведь Кристина отдала жизнь именно ради этого.