0.
Это началось на Луаньцзан. Руки Вэнь Цин были глубоко в его внутренностях. Нож, которым она его вскрыла, лежал на чистой тряпке рядом. Вэй Усянь тяжело дышал, глаза оставались закрытыми всё чаще, а тело совсем перестало сопротивляться в руках её брата. Вэнь Цин замерла, Вэй Ин тихо простонал, когда она коснулась его золотого ядра, ощутив каждый миллиметр её пальцев на нём. —П-почему т-ты ос-становилась... — Вэй Ин резко выдохнул и начал быстро моргать, чтобы сфокусировать на ней взгляд. Её губы были поджаты в тонкую линию. — В-Вэнь Ц-Цн? Её губы шевельнулись, но он не смог разобрать сказанных слов. — Неуж-жели со-собираешься... — Он судорожно вздохнул и легонько затрясся, но продолжил: — испор-ртить оп-перацию? Вэнь Цин покачала головой и открыла рот, чтобы повторить ещё раз. — То тогда ввв чеом... — он захрипел, чувствуя, как сила покидает его тело. — в тём проплема? Он откинул голову назад, захрипев громче. Его голова, сердце и глаза горели, а тело кричало, словно пытаясь прекратить эти муки. Он почувствовал, как её руки двинулись. Они осторожно, почти нежно, вырезали ядро из его тела, которое выгнулось дугой, инстинктивно пытаясь догнать уходящий золотой шар. Там ничего не осталось. Его настигла долгожданная пустота.1.
Когда Вэй Усянь проснулся, ему сказали, что пересадка прошла успешно. Он вздохнул с облегчением, чрезмерно отблагодарив обоих Вэней. — Вэй Усянь. — Нахмуренные брови, поджатые губы и непривычно задумчивое выражение в её глазах – всё было странным. — Да? — откликнулся он. — Ты... — Она покачала головой. — Не бери в голову. Цзян Ваньинь скоро очнётся. Он кивнул ей в ответ. Знает, что не должен попасться ему на глаза. Вэй Ин встал, испытывая мучительную боль, но стойко сохраняя решительное выражение лица, и спустился с горы, направляясь в городок неподалёку, где два героя Юньмэн Цзян договорились встретиться.***
Вэй Усянь сидел на каменной стенке колодца, натянув шляпу, которую ему дал Вэнь Нин, достаточно низко, чтобы скрыть большую часть лица. К тому же он наткнулся на группу Вэней, состоящую из, может быть, шести или семи человек недалеко от него – прямо перед входом в таверну напротив колодца. Он аккуратно встаёт, превозмогая боль, и разворачивается, направляясь в ближайший лес на горе. Вэй Усянь удостоверился, что никто из клана Вэнь не обратил на него внимания и не последовал за ним, как только нашёл подходящее место, и позволил себе сесть. Сгорбленность и рвота, вероятно, не то, что он должен делать через день после операции, однако здесь и сейчас он делает именно это. Боль, тошнота и внезапный натиск чистого Негодования без противовеса в виде духовной энергии были ужасны и вызывали желание блевать, несмотря на то, что его желудок был пуст. Вэй Усянь осознал, что земля предупреждает его, слишком поздно, и резко чувствует пронизывающую боль в груди. Он вскинул голову и вскрикнул. Дальше – хуже. Пинки, удары кулаками, второе клеймо (прямо над первым), кнут и ещё, ещё, ещё. Когда Вэй Усянь пришёл в сознание, то обнаружил себя брошенным на камни перед обрывом, а также чью-то ногу на своей голове, якобы показывающую, где его место. Он поднял голову, и рот наполнился кровью от этого движения. Это были Вэнь Чао и его девка. Вэй Усянь чувствовал, что стежки, сделанные Вэнь Цин, разошлись и как кровь теперь стекала по его животу и, по какой-то причине, ногам. Наш. Как вы посмели. Убить их. Слишком далеко зашли. В этот момент голоса, которые он думал, больше никогда не услышит, снова заполнили его голову. Они обещают ему безопасность, угрожают его обидчикам и жаждут их смерти. — Можешь замучить меня насмерть, если кишка не тонка, — выдохнул он. Тело боролось с болью, воздухом, да и со всем остальным, на самом деле. — И чем бесчеловечнее, тем лучше. После смерти, я стану свирепым демоном, и тогда у псов из клана Вэнь до самой смерти не будет покоя. Я проклинаю тебя! И без того уродливое лицо младшего наследника Вэнь исказилось ещё сильнее, Вэй Ин почувствовал, как боль пронзила его руки, когда какой-то Вэнь три раза наступил на них, прежде чем послышался хруст. Он закричал, закрыв глаза от боли. А потом глубоко вдохнул и засмеялся. — Я в клане Цзян не с рождения и потому не проходил никаких церемоний по успокоению души, не было возможности. Я сын мирмидонца, да я и сам мирмидонец!— он хихикнул, чувствуя подступающую истерику и ощущая, как знакомая волна Негодования захлёстывает его. — После смерти, если я действительно стану свирепым демоном, тебе лучше быть осторожным. Матушка даже не захочет забрать тебя. — Он ещё больше рассмеялся – кровь капала у него из носа, и рот наполнился железным привкусом, а тело впускало в себя те крохи Негодования, которые смогли дойти до него. Любовница пошевелилась, видимо что-то сказав, на что этот Вэнь Чао схватил его за волосы и повернул голову так, что он болезненно упал на колени, вместо того, чтобы распластаться на земле. — Вэнь Чжулю, — рот Вэнь Чао шевельнулся на этих словах. На словах, которые заставили Вэй Ина захихикать ещё больше. — Да, Вэньский пёс, слушайся своего хозяина, как хорошая дворняжка, — проговорил он обманчиво мягким голосом. Затем рука Сжигающего Ядра накалилась и оказалась у него на груди. Вэй Усянь задохнулся, чувствуя, как из него с силой вырывают Возмущённую энергию, которая могла бы войти в него и помочь. Его голова безвольно повисла на груди, и он не видел замешательства на лице одного мужчины и не заметил насмешек, брошенных в его адрес другим. Внезапно его поднимают вверх, всё выше и выше. Он моргнул и оглянулся по сторонам, глаза его расширились при виде туманного леса, в котором он прожил восемь лет. Его голова вспыхнула от боли и он упал без сознания.2
Он падал, падал, падал. Только для того, чтобы быть пойманным в нежные объятия лесного тумана. — Матушка, — выдохнул Вэй Ин и закрыл глаза. Три месяца. Он был с вэньскими псами, с этим Вэнь Чао, три месяца. Они не хотели, чтобы он был здесь живым, они хотели просто сбросить его мёртвое тело. Вэй Усянь должен был умереть по дороге из Безночного города. Он почти сделал это. Из его горла вырвался хрип: капает кровь, густая и одновременно слишком жидкая. Мы сделаем тебя сильнее. Мы защитим тебя. Мы будем любить тебя. Здесь никто не причинит тебе вреда. Ты наш маленький принц. Ты наш маленький жрец. Жрец Вэй Ин. С горы Луаньцзан. Наш ребёнок. Пропал так давно. Забрали. Украли. Наш. Защищаем. Защитим. Не допустим больше, чтобы тебе снова причинили боль. Наш. Наш. Наш. — Матушка, — заплакал он, — прошла целая вечность. Струйки тумана нежно обвивают его, словно мягкое одеяло из далёкого детства. Они осторожно, но быстро тянут его вниз. Он чувствует, как у него сводит желудок, а воздух вокруг становится спёртым. Я скучал по тебе,— умудрился просвистеть он в воздухе. Скучала по Вэй Ину. Испугалась за Вэй Ина. Любовь? Вэй Ина любили? — Я... — он садится на землю, откидывается назад и не шевелится, позволяя Тёмной энергии исцелить его раны. — Я... Я не знаю. Я не знаю любили ли они меня. Глава ордена Цзян. Он... Он говорил, что любил меня, как родного, но... Никогда не рассказывал тебе. О твоих родителях. Позволял другим причинять боль. Ранил тебя. Только с тобой дети были в безопасности. Лань Ванцзи. Тоже был в безопасности. Светлый. Спокойный. Кроткий. Не агрессивный. Любит. Брак. Наш замужем за Светлым. Я не замужем. Традиции Лань. Это брак. Обручён? Да. Перед предками. Друг. Налобная лента. Я спать. — с трудом промычал он, ложась на землю. Да. Сон. Защитим тебя. Держать в безопасности. Нет опасности для тебя. Наш. Наш. Наш.3.
На Луаньцзан было холодно. Холодно, мокро и громко. Вэй Усянь поворачивается на другую сторону каменной кровати. Его старое ханьфу всё ещё было здесь, каким-то образом чистое и нетронутое. Он забыл как тут было громко. Его глаза закрываются. Открываются через мгновение и становится светло – настолько светло, насколько позволяют здешние условия. Он поднимается и выходит наружу, прихрамывая – ноги затекли от долгого бездействия. Вэй Ин не знает, сколько точно прошло времени. Он знал тогда только, что Вэнь по другую сторону камеры иногда давал ему чёрствый хлеб и полстакана воды. Но не часто. Иногда спал, иногда бодрствовал, а иногда его вообще не было в темнице. И всё же чёрствый хлеб был лучше, чем какая-либо здешняя еда. Редиска, которую он сажал в прошлом, процветала. Там была ещё и морковь. Однако морковка была деформирована и на вкус словно пепел. А редис был всё таким же отвратительным, как и тогда. Но нищим выбирать не приходится. Его затошнило от их вкуса, но он заставил себя поесть. Позже Вэй Ин нашёл озеро, не покрытое кровью или сажей, в нём не было тел, поэтому, сложив ладони чашечкой, парень пьёт из него. Вода была на вкус словно тушёное мясо в молоке... Отвратительно. Он подавился и закашлял в изгиб локтя, затем встал и вернулся в пещеру. Наш. Привет, что я могу сделать для тебя, Хо? Это небезопасно. Он напрягается и кивает, ускоряясь, пока не возвращается на тропинку. Усянь идёт по ней к пещере, но прежде чем успевает войти в неё, огромная когтистая рука хватает его и швыряет в сторону. Он перекручивается в воздухе несколько раз, из-за чего спину простреливает боль, и резко приземляется на землю. Всё вспыхивает разноцветным: вот зелёный, золотой и красный. Когда он очухался, то понял, что это Нянь. Прежде чем тот успевает подойти к нему, их разделяет чёрная стена. Иди в пещеру. Мы задержим его. Ты в безопасности. Оба в безопасности. Вэй Усянь вскакивает и бросается прочь, стена следует за ним, прикрывая со всех сторон: слева, справа и даже сверху! Как только Вэй Ин вбегает в пещеру, она окружает вход, погружая пространство в темноту. Он сидит в пещере ещё некоторое, прежде чем узнаёт, что духи изгнали Нянь. Я мог помочь вам. Пусть у меня больше нет Золотого ядра, зато всё ещё есть Кровавое. Нет. Сохранять. Нашего. В безопасности. Больше никакого вреда. Только излечился. Были раны. Зажили. Мягко нашёптывает энергия Обиды, окружая его в облако. Он начинает ощущать усталость и сильную сонливость. В конце концов, не в силах с ними бороться, он погружается в темноту.3.5
Вокруг него ласково повеял ветерок. Он в одиночестве дрожал от холода. Серые глаза бегали по тёмной камере. Наткнулись на маленькое окошко в стене, которое было открыто всё время, что он здесь пробыл. Если бы у него всё ещё было Золотое ядро, он бы вряд ли заметил насколько холодно в темнице. Кровавое ядро не могло поддерживать комфортную температуру тела – он так и не смог научиться этому. К сожалению, Вэй Усянь лишился Золотого ядра, что могло помочь ему, отдав его брату. Дверь камеры открылась – пришли тот уродливый Вэнь и его охранники. Они сковали его в цепи и выволокли из помещения. Опять в ту гуеву камеру. Проклятый пёс каким-то образом стал ещё больше. На этот раз Вэни решили повеселиться и остались посмотреть, как она будет разрывать Вэй Усяня на куски. И псина не разочаровывает их. Кровь виднелась везде – она покрывала стены, пол, кое-где даже потолок. Его горло постепенно охрипло от криков. Он не слышал их, но знал, что кричал. Во рту ощущался железный привкус. Но когда он проснулся, то снова оказывается в своей камере в луже. Вэй Усянь протягивает руки, чтобы понять, что это за лужа. Ладони оказались красными..
За всё это время он был чаще один, чем в компании. Но однажды у него появился сокамерник. Он был из клана Лань, но Усянь не знал его. Заклинатель сидел в ужасе, что было особенно видно по его бегающим глазам. Когда Лань говорил, Вэй Ин ничего не понимал. Его губы двигались, он видел это, но мозг не воспринимал слов. — Кто ты? — спросил Усянь однажды. — 青蘅君. — Написал тот. Он медленно моргнул: Цинхэн-Цзюнь, – напел Вэй Усянь и кивнул. — Здравствуй, Цинхэн-Цзюнь, меня зовут Вэй Ин. — Он проводит пальцем по пыли, рисуя свои иероглифы. 魏婴. Сокамерник кивает ему. Это был последний раз, когда он видел его. Проснувшись, Вэй Ин обнаружил, что в камере кроме него никого не было..
Спустя время у него появилась ещё одна сокамерница. Молодая торговка. Она пропала на следующий день..
Боль пронзила его живот. Он проснулся, задыхаясь. На нём сидел Вэнь Чао, безобразно ухмыляясь. Его губы двигались, он что-то говорил. Вэй Ин не может понять, что именно. Извращённая ухмылка превратилась в дикий оскал, когда Вэнь вонзил нож ему в живот. Вэй Усянь закричал, широко раскрыв глаза, тем самым позволяя слезам боли беспрепятственно скатываться по бледным и впалым щекам. Кровавое ядро взревело, отражая удар. Вэнь Чао отлетел в другой конец камеры. Вэй У Сянь осознал, насколько это было губительно для него самого, когда встретился взглядом с зачинщиком этой борьбы. Он закрыл глаза, когда его схватили и заковали в цепи, понимая, что его ждёт дальше.